Путь в Валинор

Мелькор возвращался под своды подземной крепости. Внезапным порывом тьмы он налетел на Саурона, сбив его с ног, обнял и вздохнул. — Ты скучал?! А я повидался с Намо, и должен признаться, ты был прав. Напрасно я ненавидел его. Хотя очень уж молчалив и холоден... я предпочитаю кого-то, кто может ответить страстью. И он поцеловал Саурона в место над ключицей, вдыхая его запах. Оставалось только продумать, что ли будут делать и каков план наступления. Валар были малочисленны и разрозненны, и силы их стали меньше. Кроме того, Мелькор знал, как обращать свет себе на пользу. Конечно, оставались ещё эльфы, но их он решил оставить пока без внимания. Саурон с готовностью обнял его и ответил на поцелуи. Майа предложил построить несколько тюрем в разных частях Арды, чтобы заключить туда по одному сильнейших из валар. Остальных же можно запереть в чертогах Мандоса. Чтобы добраться до Амана, было решено заморозить море. Конечно, на это уйдет много сил, но зато так враги не смогут спастись. Манвэ всегда рассчитывал на помощь Ульмо, но если вся вода превратится в лед, то он лишится его поддержки. Для передвижения по льду уже начали делать сани, в которые потом запрягут варгов. Саурон распорядился, чтобы была сделана новая утепленная форма для людей и орков. Подготовка к нападению шла полным ходом. В Валиноре же Манвэ ломал голову, размышляя, зачем его мятежному брату понадобилось встретиться с Мандосом. Намо так ничего ему и не сказал. Гортхаур заперся в кузне, чтобы выковать новый доспех для Владыки. Он работал постоянно не покладая рук, даже почти не спал. Моргот был занят не меньше, но майа призывал его беречь свои силы. Ведь ему скоро предстояло заморозить море и возглавить армию. Но вала только отмахивался от чрезмерной, по его мнению, заботы. Через несколько месяцев все было готово к войне. В Валиноре никто не подозревал о приготовления, что велись в Средиземье все это время. Намо своими туманными предсказаниями умело заморочил голову остальным валар, и они узнали о том, что замыслил Мелькор, только когда его войска стали видны на горизонте. День стал тьмой, а море сковало льдом, но Манвэ до последнего не знал об этом, поскольку некому было ему сказать: все морские создания обратились в лед. Когда эльфы из прибрежных поселений сообщили ему, времени оставалось мало. Поднялся ветер, раздался голос, сзывающий всех айнур отправиться в бой с силами Мелькора, но их было не так уж много. Они сбились в сияющую стаю, но какой небольшой она казалась, островок света во всепоглощающем мраке! Ваньяр и нолдор были не готовы и, спешно облачаясь в доспехи, успевали лишь выступить на защиту собственных городов, которые располагались в отдалении друг от друга и имели плохое сообщение между собой и малое число дорог, поскольку даже в своем золотом веке эльфы не отличались плодовитостью. Драконы носились над берегами, выжигая все живое, балроги окружали огненными кольцами слабые силы эльфов, и бесчисленное войско мелких крылатых демонов окружало светлых айнур. Саурон во главе войска орков двигался к чертогам Манвэ, а Мелькор был занят тем, что выслеживал Тулкаса. Он помнил по предыдущим схваткам, что в одиночку ему было не победить его, но в этот раз на его стороне выступал Намо, который мог навеять белый туман, в котором Тулкас не видел дальше своей руки. Мелькор настиг его неожиданно и вскоре его враг был закован. Изготовленные Сауроном оковы вряд ли удержали ярость его надолго, но Намо знал, откуда он не сможет выбраться, и заключил его у себя, заставив надолго уснуть. Мелькор развернулся и направился обратно, к чертогам валар, и вид его воодушевлял орков сильнее, чем страх. Скоро врата палат пали. — Чего ты хочешь? Манвэ в ужасе метался по своим покоям. Он мог бы обернуться ветром или орлом и улететь, но это значило бы проявить трусость, и потом, он не мог покинуть Варду и Йаванну с Нэссой. Мелькор расхохотался. Вид загнанного в угол брата был приятен, его испуг доставлял удовольствие. Он медленно приближался к нему. — Что тебе нужно? Моя жена? — Думаешь откупиться? Варда, сокровище мое, ты слышала, как он низко тебя ценит? — Мелькор подмигнул ей. Были времена, когда он был очарован властительницей звезд, но они давно прошли. Теперь он хотел мести, а светлая дева мало его интересовала. — Я не собираюсь тебя убивать... Скорее всего. Брат, неужели ты не рад встрече? — Он был угрожающе близко. Манвэ вжался в стену. Крылья трепетали. — Не издевайся... не мучь меня. Он побледнел, испуганный, а Мелькор улыбался. — Почему это, Манвэ? Я думал, ты скучал. Я, может быть, хотел исправиться, попросить тебя позволить вернуться назад, но потом вспомнил, какая тоска у тебя здесь, и решил принести немного веселья. В комнату ворвался Саурон. Его сверкающий доспех был залит кровью. Он снял шлем, и золотые волосы рассыпались по его плечам. — Валинор наш, мой господин! — доложил он. Забыв о всех правилах, что так всегда ценил, впился жарким поцелуем в губы Мелькора. Их не смущало сейчас присутствие других валар. Майа крепко обнял Моргота за талию, не позволяя отстраниться. Саурон больно укусил его за губу и пихнул в грудь. — Я твое сокровище, а не Варда! — прорычал он ему в губы и оттолкнул от себя. И только после этого Саурон обратил внимание на валар. Он уверенно подошел к Манвэ и, грубо схватив его за крыло, поставил на колени. Тот подобного не ожидал, а потому неуклюже упал на пол. Манвэ полагал, что его пленит брат, но Мелькор не оказал ему такой чести. На шее щелкнул ошейник, и вала, резко обессилев, распластался по полу. — Ого, такие мягкие, господин, хотите потрогать? — проговорил Майрон, выдернув из крыла несколько перьев. С пола раздался сдавленный вскрик. Варда окинула мужа презрительным взглядом и отвернулась. Теперь он в ее глазах выглядел жалким и ничтожным. В ее душе на мгновение появилось сожаление: ей стоило выбрать Мелькора, тот даже будучи плененным и обессиленным сумел сохранить достоинство и выглядеть величественно. Тем временем Саурон выдернул еще несколько перьев, И, широко улыбаясь, придавил его ногой к полу. — Я развоплотил Аулэ, — поделился с Морготом своим достижением майа. Намотав длинные белоснежные волосы на кулак, он приволок Манвэ поближе к Мелькору и получил за это еще один поцелуй. — Я в тебе никогда не сомневался, — проговорил вала. — Видел бы ты, как жесток был Намо к своим же собратьям, — усмехнулся Саурон, — никогда бы не подумал, что в душе этого тихого аскета столько ярости и злобы. Он желал сам убить твоего брата, мне едва удалось уговорить его не делать этого. Мелькор громко захохотал. — Может, я сделаю его своим валинорским наместником. Готов поспорить, Манвэ, ты долго раздражал его своей самонадеянностью и нежеланием обратить внимание на творящееся вне твоего уютного мирка. Мелькор тоже грубо протащил его через весь зал за собой, потом сам сел на его высокий белый трон и бросил перед собой. Манвэ пытался встать, но соскользнул вниз по ступеням, если бы не ухватился за колени брата. Со стороны казалось, что он вымаливает прощение, но Мелькор видел, что гордость его еще не сломлена, и уже предвкушал долгие забавы. Конечно, сперва требовалось навести здесь порядок и держать его остроухих кроликов под присмотром, но в остальном... — Не могу дождаться, Манвэ. Знаешь, я окажу тебе честь. Мы построили темницу специально для одного тебя, и, готов обещать, скучать в одиночестве ты не будешь. Всех валиэ оставили в башне под присмотром легионов демонов. Мелькору докладывали, что многие из младших айнур выразили готовность служить ему, и он тоже поручал их вниманию Саурона. — Начать пытать тебя здесь? Пусть жена посмотрит. Мелькор рассмеялся. Манвэ пока держался молча, но чувствовалось, как он напуган. Перья распушились, придавая ему сходство с выпавшим из гнезда и ничего не соображающим птенцом. — Мой птенчик. Мелькор грубо схватил его за промежность, смотря, как лицо брата скривилось от отвращения, но тут же убрал руку: он хотел напугать, а не близости всерьез. И потом, у него за спиной стоял зоркий ревнивый майа. Манвэ заметался в своих оковах, но дух его развоплотиться и исчезнуть не мог: чары удерживали их. Та же магия лишила его одежд. Мелькор поморщился, отметив, что кожа его ослепляет своей белизной. Чего он сейчас хотел, так это испортить эту нежную шкурку несколькими ударами плети. Он перехватил его, положив к себе на колени, вытащил засунутую за пояс плеть и принялся стегать его. Манвэ вскрикивал. Из голубых глаз текли прозрачные слезы, капая вниз, на пол. Варда умоляла отпустить мужа. Когда Мелькор поднял голову, замахиваясь в очередной раз, то увидел, как за ним наблюдает Намо. Глаза его под накидкой сверкали, и хотя улыбка его не была видна, можно было поспорить, что зрелище это доставляет ему удовольствие. — Прошу тебя! Что тебе нужно? — умолял Мелькора Манвэ, обхватив его колени, будто этими поздними объятиями можно было что-то исправить. — То, что мне нужно, я возьму у тебя сам. И тогда Мелькор схватил Манвэ и перенес его далеко на другой край Средиземья, в свои подземелья под Ангбандом. Саурон неотступно следовал за ним. — Не переживай, в твое отсутствие Валинор будет в надежных руках Намо. И впрямь, там стало спокойнее, стоило темному вала и его кровавому наместнику исчезнуть. Варда была уверена, что он являлся только за ее супругом. Без своих сил и магии Манвэ уже не выглядел так ослепительно, как прежде, хотя все равно был красив. Он совсем не привык к такому обращению и теперь выглядел жалко. Вздохнув, Саурон взял в руки плеть. Он не сомневался, что если применить что-то посерьезнее, их пташка просто потеряет сознание. Сзади послышались тихие шаги и шелест одежд. Майа уже замахнулся, когда за своей спиной услышал мягкий голос: — Позволь мне, — Мандос не смог удержаться и прибыл вслед за ними. Саурон обернулся, окинув вала изумленным взглядом. Впрочем, отказывать в удовольствии новому союзнику он не хотел. Манвэ поднял полный надежды взгляд на собрата. — Намо, прошу тебя... Но ответом ему стала сильная пощечина. Саурон усмехнулся и, подойдя к Мелькору, прислонился плечом к нему. Владыка сразу же заключил его в объятия, с искренним любопытством наблюдая за каждым движением своего обычно холодного и сдержанного собрата. Спина Манвэ уже была исполосована до крови. Намо взял со стола с инструментами для пыток нож и приблизился к пленнику. Саурон перевел взволнованный взгляд на Мелькора: он не рассчитывал в первый же день совсем искалечить Манвэ или же вовсе лишить его жизни. Майа резко шагнул вперед, перехватывая занесенную над пленником руку. Пальцы на рукояти ножа разжались, будто вала и не слишком-то хотел им воспользоваться. Дальше Саурон не успел ничего сделать, Намо резко обернулся, заключил его в объятия и впился в губы нетерпеливым поцелуем. Саурон так и застыл на месте, широко распахнув глаза. Подобного он меньше всего ожидал от Мандоса. Он бы, пожалуй, меньше удивился бы, если увидел Варду, выпивающую в компании гномов, но Намо… Саурон видел, в какую ярость пришел Моргот, и, взяв его за руку, притянул ближе. Вместо того, чтобы дать злости выход, он заставил Владыку обнять Намо со спины. Майа прикрыл глаза и стянул накидку с головы вала и запустил пальцы в серебристые волосы. На ощупь пряди походили на паутину, мягкие и невесомые. Потом его руки опустились на талию. Гортхаур поразился тому, каким стройным оказался вала, ведь за длинными мантиями его фигуру угадать было почти невозможно. Саурон расстегнул застежку и потянул ткань вниз, оголяя изящное плечо. — Что, надоела Вайрэ? — полюбопытствовал майа. Мандос откинул голову на плечо Мелькору, подставляя шею и расслабился, зажатый между двумя сильными телами. Мелькор негромко, но очень довольно рассмеялся. Податливость Мандоса его радовала. — Так значит, ты готов нам отдаться? Двое темных собственнически изучали его тело: у светлого вала из мира теней оно казалось иным, особенно изящным и стройным, и нежным, как шелк. Мелькор изучил его полностью, вплоть до интимных мест, которые сейчас бесстыдно поглаживал, наблюдая за смущением Намо. Тот еле заметно улыбался — ему скорее было приятно от этого откровенного интереса. Он показался Мелькору наделённым природой более скромно, но это только его порадовало. Саурон тем временем гладил его плечи и ключицы, а потом долгим укусом впился в шею, ставя метку. Намо тихо вздохнул: видно было, что ему больно, но ни звука не сорвалось. Майа, оторвавшись, бережно поцеловал место недавнего укуса, которое алело на бледной до синевы коже. Манвэ наблюдал за ними с перекошенным лицом. Раньше он не преминул напомнить Мелькору, что тот сеет одно лишь искажение, но теперь до обморока боялся, что его так же унизят, овладеют им, как женщиной, и это было страшно. Почему брат забрал его, а не Варду? Раньше Манвэ считал, что Мелькор любит ее и завидует ему, а теперь не понимал, как Намо по доброй воле отдается ему. Он замер. Крылья его дрожали. Тем временем Мандос уже лежал между двумя пламенными темными и изредка позволял глубокому полному страсти стону сорваться с губ. Его ноги были бесстыдно разведены, он давал Мелькору гладить себя и готовить к соитию, в то время как рот его был занят достоинством майа. Саурон гладил его по щеке и положил ладонь на затылок, руководя его действиями. — Такой невинный и такой горячий, — в восхищении выдохнул Мелькор. Нет, великолепнее Саурона не было никого, но Намо нравилось изучать, любоваться им и исходящим от него мягким светом, наблюдать его реакцию на интимные ласки. Намо охотно подавался навстречу и сам выгибался, демонстрируя узенькую девственную дырочку. Мелькор положил ладонь ему на поясницу, гладя прохладную кожу и успокаивая. Потом медленно вошёл в горячее лоно, чувствуя, как светлый вала сжался. Тогда он приласкал его собственный орган — ответом был довольный стон. Мелькор нагнулся, кусая его за плечи. Крепко взявшись за мягкие волосы, Саурон начал медленно двигаться. Вала неплохо справлялся, он умел абстрагироваться от чего угодно, и большой член во рту, казалось, не доставлял ему ни малейшего неудобства. Кроме всего прочего, Намо безумно нравилось свое положение, он старательно двигал головой, шире раздвигал бедра и изящно изгибался, демонстрируя себя Мелькору во всей красе. Владыка с удовольствием шлепнул его, чем вызвал очередной приступ страха и отвращения у наблюдавшего за ними Манвэ. — Мелькор, твой брат совсем заскучал, оставшись без нашего внимания. Быть может, нам стоит позвать орков, чтобы они его развлекли? — Пожалуй, но лучше потом. После орков от него мало что останется, а мы собрались как следует поиграть, — ответил вала, не отвлекаясь от своего занятия и продолжая терпеливо подготавливать Намо. — Ну хорошо, тогда пусть его как следует оближут с ног до головы. Хочу увидеть его лицо в этот момент, — тяжело дыша, усмехнулся Саурон. Манвэ подобная перспектива не прельщала. Он побледнел, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать умолять темных не делать этого с ним. Сложно было придумать что-то отвратительнее прикосновений мерзких орков. Закончив с подготовкой, Моргот осторожно проник в нежное тело, ощущая, как дрожит и трепещет под ним из-за нахлынувших ощущений Намо. Мелькор начал грубо вколачиваться в него, не забывая властно сжимать и тискать его. Он наклонился, чтобы поцеловать Саурона. Майа ответил долгим похожим на укус поцелуем, показывая всю глубину чувств и то, что ему безразлично, кто в этот момент находится в их руках. Намо негромко простонал. Он сдался быстро и, кончив под себя, ощущал слабость во всем теле. Мелькору потребовалось подхватить его, чтобы он не упал. Но и так, слабым и уже получившим свою долю оргазма, он оставался послушен и давал Мелькору овладеть собой. Иногда он издавал стон, который свидетельствовал не о боли, а об изнеможении. Сильные руки темного вала нравились ему, и он подчинялся им. Когда Саурон кончил, наполнив его рот семенем, он тщательно вылизал все до капли, поцеловав напоследок. Саурон нежно перебирал его волосы, придерживая и не давая испачкаться в сперме. Он обтер ему рот и наградил последним поцелуем. Громко прорычав, в этот момент в него кончил Мелькор. Он не сдержал себя и вцепился в светлого чуть больнее, когти его процарапали бока. Он будто извиняясь потрепал его и провел ладонью, пытаясь теплом заживить ссадины. Мандос прижался к нему, и Мелькор гладил его по плечам.