Меня зовут Джорно Джованна и у меня есть мечта

В другой раз Джорно явился в сопровождении огромного мужика, который скорее буксировал его, чем сопровождал. - Какой малый бизнес, Джорно?! Какие инвестиции, какие офшоры? Пока юридическое образование не получишь - даже мне про такое не рассказывай! Абаккио замер с бутылкой кокосового сиропа в руке и случайно сделал клиентке очень кокосовый лимонад - но на такое никто еще никогда не жаловался. - Ничего себе, какой огромный, - прохрипел из-за его плеча Миста, которого это зрелище побудило распрямить плечи и вытянуться во весь рост, чтобы хоть как-то компенсировать разницу между высоким компаньоном Джорно и остальными людьми на планете. - Я в твоем возрасте, Джорно, у отца ничего не просил! Никаких машин, никаких дизайнерских шмоток у меня не было! - продолжал сокрушать золотого мальчика этот мужик - как все заметили, очень похожий на Джорно. - Я учился, между прочим, закончил юридический с отличием, потому что знал, что без этих знаний ничего не добьешься… - Какой юридический, папа? - раздраженно занудил Джорно. - Юристы это девятнадцатый век! Сейчас ты или маркетолог, или программист, или веб-дизайнер! - Или продакт-менеджер… - зачем-то высказался Миста и сразу же ссутулился обратно, чтобы не слишком бросаться в глаза папе Джорно. - Да какая разница, ты же все равно делать ничего не хочешь… Вот поработаешь, будешь знать, откуда берутся деньги. Вы владелец? - обратился сознательный отец к Бруно, который как раз заинтересованно приблизился к сцене классической драмы. - Я менеджер. Владелец сегодня немного эээ… - Бруно всегда стеснялся сообщать, что владелец торчит в камере предварительного заключения в ожидании суда, хотя знал, что правда рано или поздно проползет наружу. Папа Джорно взмахнул рукой, удовлетворившись и этим. - У вас на сайте была открытая вакансия баристы, - Джорно на этом моменте попытался дезертировать, но батя держал его за плечо так, что у сынка было больше шансов сдвинуть гранитную плиту, чем его руку. - Ну… Руки, конечно, лишними не будут… Но он же несовершеннолетний… - попытался отмазаться Бруно, но не очень решительно - судя по лицу отца Джорно, он в детстве так и не освоил слово “нет”, и теперь оно его только бесило. - Об этом не беспокойтесь, урегулирование вопросов по части правового и трудового кодексов я готов принять на себя. Миста с уважением присвистнул, впечатленный темной стороной юриспруденции. - Ладно, тогда мне нужно будет оформить документы, - пожал плечами Буччеллати, старательно игнорирующий убийственное лицо Абаккио. - Где-то через неделю может приступить. - Пусть приступает сейчас. Начинает стажировку, - мужик выдвинул Джорно вперед, будто передал продукт от исполнителя заказчику. - По зарплате - как договоритесь. И никаких карманных денег, Джоджо. Джорно выглядел так, будто вот-вот заноет “ну пап”, но держался. Его папаша вздохнул стоически и облегченно, будто только что на время скинул тяжелый груз, чтобы передохнуть, подошел к стойке и усталым взглядом пробежался по кофейной вывеске. - Спорим, попросит что-то чего у нас нет? - шепнул Миста Абаккио, который нервно сжал край фартука, молясь тем же богам, которые воссоединили Май кемикал романс, чтобы строгий папа Джорно пил просто эспрессо без выебонов. - Латте с соленой карамелью. И веселое что-то сверху нарисуй, - мужик развернул бумажник и вытащил оттуда сначала пластиковую карту, потом свою визитку. - Если с Джорно будут проблемы - звоните. Или если вдруг случайно убьете кого-то. Абаккио, который как раз щедро наплескал в стакан карамели и старательно вывел единственный сносно получавшийся у него латте-арт, бросил взгляд на визитку и выяснил, что папу Джорно зовут Дио Брандо. Имя было написано курсивом с такими вензелями, что едва глянув на эту типографику, Патрик Бейтман порвал бы на себе рубашку и горько зарыдал - но стоило признать, это работало. Имя Дио Брандо отпечатывалось в сознании намертво, опутывая мозг бесконечными курсивными завитушками. Дио взял стакан, расплатился и накрыл его крышкой, даже не посмотрев на латте-арт. Абаккио повернулся к Джорно и одарил его буквально одной молекулой сочувствия.