Меня зовут Джорно Джованна и у меня есть мечта

Бруно проснулся в десять утра и сразу начал кропотливо разбирать открывшуюся перед ним картину по кусочкам. Картина была очень странная - Леоне отсутствовал, Прошутто почему-то присутствовал, еще в помещении витал запах котика. Вынудив себя мыслить дедуктивно, Бруно отмотал события на десять часов назад. Сначала они, угорая над идиотской прической Джорно, покинули вечеринку, и, отправив Наранчу и Триш по домам, приняли решение продолжать кутить в баре - первое неверное решение за ночь, но, кажется, не последнее. В баре на каком-то витке шотов, которого Бруно уже не помнил, отвалился Ризотто, и дальнейший путь Леоне и Бруно продолжали уже в компании Прошутто - как они умудрились не потерять кота, можно было лишь гадать. Дальше Прошутто, неспособный уже на долгий путь домой в одиночку, рухнул спать у них в кресле из “Икеи”, Леоне все-таки донес домой кота и Бруно уютно устроился в кроватке, так и не сняв заколки, которые сейчас намертво запутались в волосах, и, казалось бы, паззл удачно разобрался по фрагментам - но у Бруно все еще было чувство, будто он упустил какую-то важную деталь. Эту деталь подобрал для него Абаккио, когда вышел из ванной, на ходу смахивая пудру, которой зацементировал маскирующий ночную попойку макияж. - У тебя, кажется, собеседование было… Типа сейчас. Не меняясь в лице, Бруно метнул одну из заколок в стену, разбудив Прошутто точным рикошетом, и сорвал с вешалки-стойки черную рубашку Абаккио. - Вставай и уебывай, - четко скомандовал он бывшему коллеге, наскоро натягивая единственные свои черные джинсы. Абаккио озадаченно уставился на него, занеся над губами помаду - так одетым он видел Бруно лишь дважды: на фотке с похорон его отца и когда представлял его своей маме, наивно понадеявшись, что экстравагантный вид товарища отвлечет ее от вопросов типа "что у тебя на лице, Леоне?" - Нормально? - Бруно пощелкал пальцами перед лицом Леоне, выводя того из временного ступора, и предстал перед ним во всем кежуал-величии. - Да нормально, - вместо него отозвался Прошутто, который как раз пытался разобраться в пуговицах пиджака. Леоне тоже хотел высказаться на эту тему, но отвлекся на уведомление в телефоне. Синьор Брандо очень интересовался, как дела у его сына, который бесил Абаккио, и не стоит ли немного скорректировать его поведение. Леоне встал перед сложным моральным выбором: с одной стороны, тратить время на то, чтобы нянчиться с Джорно, ему категорически претило. С другой стороны было то же самое, что с первой. Понадеявшись, что у амбициозного подростка все-таки не хватило ресурса, чтобы разнести дом за ночь, Леоне ответил, что держит вопросик под контролем, и пообещал себе на всякий случай сгонять к Брандо и проверить, как там дела. Если будет патрульная машина. И свободное время. И желание. Бруно тем временем выдрал вторую заколку из волос, встряхнул головой, придавая своему каре приблизительно естественную форму, и бросив Абаккио раздраженное "чао", хлопнул дверью. Прошутто тут же рухнул обратно в кресло. - Нельзя. Вставай и иди на работу, - строго распорядился Леоне, финально сверяясь со своим отражением, насколько его внешний вид соответствует уставу. - Можно, ты меня арестуешь? - вздохнул Прошутто. - Я не могу уже с ними - то геи, то психи, одного еще воспитывать надо, как пятилетнего. Может, у него аутизм или что-то такое? - Знакомая ситуация, если честно. Чего не уволишься? Прошутто свернулся в кресле и немного поерзал, потом все-таки разгонулся и встал, одернул мятый пиджак. - Потому что без меня Ризотто все к херам проебет. Ладно, увидимся. Леоне махнул ему рукой и на пару секунд задумался о том, как все вышло в его случае. Конечно, может, он был и ни при чем, может, Бруно слил свою кампанию вполне изящно - но внезапное ощущение собственной значимости провоцировало его на улыбку - которую Леоне подавлял изо всех сил, чтобы не наделать морщин в толстом слое тонального крема.