AURORA: в поисках ФРБ

      Сан возился на постели, потому что перед самым пробуждением ему начала сниться откровенная фигня. Он то куда-то бежал, то взбирался, потом снова бежал и падал. Всё было так сумбурно, что не мог окончательно осознать: бежал от чего-то или напротив, пытался что-то догнать. Поэтому он выдохнул даже с неким облегчением, когда, падая ещё раз, распахнул глаза, вздрогнув. Сердце билось просто бешено, и голова приличное время отказывалась даже понимать, что вокруг происходит.       Завертел головой и обнаружил себя спящим в комнате Чонхо. Только когда он уже сел и заглянул в всё ещё открытое окно комнаты, вспомнил не слишком приятный вчерашний разговор. Нет, безусловно, в нём были приятные нотки, например, вспомнилось, что ему хоть на секунду удалось ощутить эти пухлые губы на себе, а потом вспомнил, чем это закончилось.       — Чёрт! — простонал Сан и упал на подушку. — Какого чёрта я так повёл себя! — корить после случившегося это привычное в жизни Чхве. Он привык, что никогда не может сначала думать, а потом делать. Но обыденно это не вызывало много проблем. Ему всегда было достаточно от такого поведения, и всегда, что ни делалось, всё считалось априори правильным. Зачем думать иначе, когда уже ничего не вернуть? Но не в этот раз. В этот раз внутри всё раздирало чувство утраты, чувство собственной никчёмности и обречённости. Что должен был сдержаться, потерпеть ещё немного времени и дать его Хонджуну.       Даже радоваться такому поцелую не получается.       Вновь упав на подушку и обернув голову заметил, что Хонджуна рядом нет.       — А почему я в комнате? — внезапно вспомнил, что он явно отсюда уходил и не возвращался. — Чёрт, ещё и кто-то позорно нашёл меня на диване, — хмыкнул он вновь.       Валяться тут весь день смысла нет, иначе можно дождаться просто, когда ворвётся Сонхва с ноги и поднимет тебя за уши, ещё и отчитает за попытку отлынивать. Но вставать совсем не хочется, только накрываться с головой одеялом и прятаться от этого поганого мира. Давно не приходилось вставать с мягкой постели с такой ненавистью к себе. Но всё же он перебарывает препятствия и одевает себя, выходя. Там уже собрались некоторые. Юнхо, по всей видимости, всё ещё спит. А судя по тому, как пошатывается Уён, едва раскрывая свои глаза, его вовсе подняли насильно.       — Доброе утро! — взмахивает рукой Сан.       — Доброе! — взмахивает гипсом Минги и смеётся, в очередной раз ударившись им об стол. — Как замечательно ничего не ощущать через него. Мне стоит сделать себе гипсовый костюм. Как считаешь, капитан?       — Когда поправишься, делай что хочешь, — отвечает Джун.       Сан снова видит капитана, сидящего на своём любимом стуле в центре стола, возле дивана. И в другой раз Сан точно опустился бы на мягкое место возле Кэпа, чтобы нагрузить его очередным своим вниманием, но, кажется, ночью с вниманием был перебор, и Чхве садится в противоположной части стола. Это удивляет всех, даже Сонхва с нескольким неодобрением смотрит на ситуацию, прежде чем подставляет ему тарелку, полную каши. Сам садится возле Минги и начинает попутно кормить его, сам обращаясь к Хонджуну.       — Что-то случилось? — но так тихо и наклонившись, чтобы слышал только парень. Собственно, они вообще часто общались таким образом, чтобы их разговоры оставались только между ними двумя.       — Ты о чём? — интересуется Хонджун, приподняв голову.       — Сан… — Сонхва обернулся на предмет своего вопроса и обернулся снова к другу, даже без слов указывая на причину недопонимания.       — Наверное, он не выспался и сел куда захотел. Не бери в голову, — голос звучит буднично, никак в себе не скрывает каких-то проблем, и потому Пак быстро успокаивается, действительно не беря лишнее в голову.       Завтрак протекает достаточно тихо, в первую очередь из-за молчаливости Сана. Всегда излишне энергичный, он сейчас напротив достаточно устало выглядит и даже не поднимает головы. Хотя Сонхва и попытался поверить словам Хонджуна, но вид человека говорил о том, что что-то таки стряслось, видимо, просто сам капитан (по мнению Сонхва) этого не знал. Вскоре послышались звуки мотора, доносящиеся снизу, и внимание капитана тут же было сосредоточено на этом.       Не роняя и слова, Хонджун просто поднялся со своего места и, оставив еду, спешно пошёл вниз. Слышался только удаляющийся звук удара его обуви о лестницу. Не успев словить доносящийся шум так же быстро, Хва немного помедлил, но осознав, как снова лезет капитан в возможную опасность для него, сорвался ещё быстрей, почти вылетая следом за ним.       На улице уже издалека был слышен оглушительный рёв огромного вездехода. А с открытых окон звучала музыка с настроенными битами на всю округу. С потолочного окна торчал торс парня с фиолетовыми волосами, а с приоткрытого у водительского сидения уже махала приветливая рука с татуировками. Стоило догадаться, что это бантан выполнили своё обещание, поэтому Джун выдохнул с облегчением очень быстро, тем более что на буксире следом тащилась развалюха, подобранная среди скал.       — Вы достаточно рано, — громко выкрикивает Джун в попытке перекричать музыку. Но её заглушают, и приходится повторить предложение снова. — Во сколько же вы выехали за этим?       — Вчера, — шлёпнув капитану пятюню, заявляет Чонгук. Тэхён при этом даже не пытается выбраться с автомобиля на землю: немного подтянувшись, его тело выбирается только на крышу и удобно усаживается там.       — Как вчера? Так долго ехали?       — Нет. Если уж тащиться так далеко, то хоть потрахались ночью вне дома, — спокойно говорит он и следует к тросу, чтобы теперь авто отцепить и тут оставить.       — Я скажу Уёну, чтобы он собирался, — спокойно говорит Сонхва и уходит снова внутрь Авроры, встречая по пути слегка растрёпанного Сана.       — О, привет мелкий, — Чонгук, заметив Сана, кидает приветственный взмах руки и ему. — Чё такой вялый? Ток встал?       — Привет, Чонгук, — с натянутой улыбкой говорит он Чону, а обернувшись кивает и Тэхёну. — Привет, Тэхён.       — Хай, — бросает парень сверху.       — Он пустой. У вас же солярка есть? Нам Арэм не говорил ничего такого брать, так что мы пусты, — разводит руками и поднимает трос, начиная его накручивать, чтобы убрать.       — Всё в порядке, мы очень благодарны за то, что доставили сюда. У нас всё есть, — кивает он с улыбкой.       Сан не подходит ближе к Хонджуну, и напряжение читается тут всеми. Чонгуку не сильно хочется залезать в чужие отношения, но выглядит всё так паршиво, а Уён так не спешит выходить, что он не выдерживает.       — Чё это вы поругались? — закидывая трос в машину, интересуется он.       — Кто? — Хонджун удивлённо смотрит по сторонам и заметив, что из своей команды только он и Сан, улыбается, махнув на вопрос рукой. — Ничего такого. Сан сегодня не в духе, и вот, — указывает на растерянное лицо парня.       — Да я в духе, просто… — он хочет спросить про ночную ссору, но видимо таковой считает только он, так что побыстрей замолкает и опускает голову. — Раз кэп говорит, значит всё в порядке.       — Ладно, вы там это, не начинайте, а то столько хлопот будет, — смеётся Чон и протягивает руку, пытаясь нащупать на крыше хоть что-то от Тэхёна. — Детка, ты там где?       — Чё надо?       — У-у, хотел пощупать тебя немного.       — На, — и на руку Чонгуку сверху опускается элегантный ботинок.       — Что, думаешь я фуд-фетишист? Хотя, детка, когда это твои ноги, то я бесспорно такой и есть, — он радостно смеётся всё же дотянувшись до голени и немного сжав её, а после уже отпускает и идёт на место водителя. — Ладно, давайте тогда. Мы обратно погнали.       В это время в дверях с рюкзаком и видимо с сумкой еды от Сонхва появился и Уён. Заметив своего друга, Сан тут же подлетел к нему. Из-за своих переживаний этой ночи он совсем забыл, что тот уезжает на неопределённый срок не только в чужой лагерь, но и к человеку, который даже экипажем не является.       — Тебе точно надо ехать? — с грустью спрашивает Сан и кладёт руку на плечо друга.       — Кажется да. Судя по тому, сколько Сонхва дал еды, то надолго, — видимо Уёну новость тоже не нравилась.       — Чёрт, как не вовремя. Ты мне сейчас чертовски нужен!       — Бро, ты мне всегда чертовски нужен! — изнывающе застонал Уён.       Они даже не заметили, как к ним подошёл Хонджун. А уж когда заговорил, Сана словно током ударило, ведь голос прозвучал за его спиной так близко, что бросило в пот.       — Уён, если будет что-то не так, включай маячок. Сонхва сказал, что он теперь у тебя тоже есть. Прости, что так получается… мы постараемся к тебе приехать в ближайшее время. Теперь у нас есть транспорт и, если что понадобится… — он хлопает его по плечу и пытается приободорить. — Пойми, Ёсану там одному тоже тяжело. Вспомни каким он был, когда только к нам попал. Кажется, он трудно привыкает к людям.       — Он? Да он там сожрал небось половину того лагеря и строит их как козочек, — шикает Уён. Уж ему-то не знать, какой поганый рот у этого соседа.       Сан обнимает друга и провожает до самой машины, едва ли не плача уже, когда тот отъезжает от Авроры вместе с Тэгуками. Теперь на улице он остаётся наедине со своим капитаном, и ему даже оборачиваться не нужно, чтобы ощутить этот прожигающий взгляд. Он упорно пытается махать рукой до самого конца и только когда чужой транспорт скрывается за лесным массивом оборачивается, но Хонджуна тут уже нет… всё это было лишь воображением Сана и не больше. Наивное предположение, что он мог ожидать его, стоя тут.       Найти капитана не так просто, судя по всему он достаточно ловко скрылся в своей капитанской, куда попасть можно только без зоркого надзора Пак Сонхва. А тот бдил в оба глаза, намывая тарелки и расставляя их по местам. Юнхо и Минги были направлены к машине, чтобы заправить её, ибо сегодня собирались выезжать в город.       — Как думаешь, кто останется с Чонхо? — рассуждает Минги, очень удобно упираясь руками в бока. Только такая поза была ему крайне удобной в нынешнем положении загипсованных рук.       — Ну, точно не ты, потому что тебя повезут в больницу менять гипс, — тыкает он в нехитрое сооружение и уже после идёт доставать шланг. Сан, что не только не нашёл Хонджуна, но ещё и не горит желанием составлять компанию Сонхва, тут же втесался в разговор.       — А что, кто-то должен будет остаться?       — Видимо это буду я, — с долей разочарования говорит Юнхо. — Сонхва и Хонджун вряд ли поедут друг без друга, Минги тоже надо в город обязательно, — он бросил взгляд на Сана и осмотрел его с ног до головы. — А на тебя больного не оставят.       — Это ещё почему?       — А ты с ним справишься?       — Аргументированно! — бодро заявляет Сан, не споря лишь потому, что ему действительно не хочется оставаться на корабле. Если бы сегодня тут остался Хонджун, он бы тоже остался, а так хвостиком побежит за капитаном.       И вот, когда в действительности все собираются, машина снова на ходу, а состав выездной группы определён действительно без Юнхо, остаётся вопрос только за одним. Сан запрыгивает снова назад, в грузовое отделение, где уже однажды катался и оставил много сладких воспоминаний: как о нежных «поцелуях», так и о достаточно волнительном моменте с замерзанием, который теперь стал достаточно значимым воспоминанием.       Следом за Чхве забраться в кузов делает попытку Минги, но его останавливает рука старшего:       — Садись рядом с Хонджуном, — строго говорит Сонхва и на удивлённый взгляд продолжает: — У тебя сломаны руки, тут будет достаточно сложно ехать.       Но почему-то, словив на себе взгляд, Сан точно осознаёт, что дело тут вовсе не в этом. Получается действительно так, потому что как только дверь закрывается, Сонхва присаживается напротив Сана и достаточно серьёзным взглядом явно пытается его убить. Он молчаливо выжидает, пока транспорт тронется, а младший не знает, куда себя девать. Внезапно атмосфера изнутри начинает давить так сильно, что он ёрзает на месте и как-то слишком внимательно изучает этот фургон, хотя в своё время провёл тут так много места, что помнил каждый винт.       — Как-то тут душновато, — решает прервать молчание Сан. Но Сонхва на это только щурится и слегка начинает постукивать мыском своего, как и всегда, идеально начищенного ботинка. — Воспоминания такие себе об этом месте, — и тянет свой ворот, якобы пытаясь вздохнуть сильней.       — Что происходит? — игнорируя слова Сана, брошенные прямо перед, он просто начинает говорить, о чём хотел сам.       — О чём ты?       — Я о тебе и Хонджуне.       Проницательность Сонхва просто пугающая. Сан даже вздрагивает от такой прямолинейности. Как знал, что оказываться с ним в одном замкнутом помещении — плохая затея. А по прогнозам до города им ехать минимум часа два. И ведь не выпрыгнешь на ходу, это вызовет куда больше хлопот. Да и транспорт сделан так, что с водительским отделением никакой связи, только если головой по металлу биться.       — Я спросил тебя, что происходит между тобой и Хонджуном. С тех пор, как вы вернулись, я заметил очень много странностей.       — Например? — кажется, что лучшая защита — это нападение, но не в случае с Пак Сонхва.       — Ты сначала постоянно начал проявлять к нему большое внимание. Это настораживало меня, вообще начиная с того, как вы попали сюда, но после это было особенно заметно. Ты хотел жить с ним в комнате так сильно, что Уён внезапно согласился жить с Ёсаном, а они крайне сильно не ладят. А теперь что-то случилось между вами, и ты избегаешь его, — его голос снова звенел ледяным, словно сейчас Сана откинула назад, в то время когда Сонхва был его лишь строгим надзирателем. Умеет же этот чертяга вынимать душу из человека одним лишь своим взглядом.       Но Сан так просто не сдаётся, он снова выбирает тактику нападения, только теперь пытается выглядеть так же уверенно. У него получается это хуже, потому что решительный взгляд ломается под дрогнувшим голосом, а уверенная поза ломается под нервным постукиванием пальцев рук друг о друга.       — А что между тобой и Хонджуном? — особенно он делает акцент на слове «тобой», якобы и вовсе причисляя Сонхва к тем, у кого ничего с капитаном быть не должно, а возможно пытаясь намекнуть, что знает нечто лишнее.       Но Сонхва не сломить и этим.       — Отвечай на поставленный вопрос. Я и так ответил достаточно, — и снова от него бросает в трясучку. Сан теряется моментально, и его шея опять проседает в плечи, отчего он ёжится прямо на чужих глаза, пытаясь уменьшиться до атома.       — Мне нрав… нрав… капитан… он…       — Тебе нравится Хонджун? — из обрывков чужих слов быстро собирается предложение.       Сан даже подтвердить словами не может, только взгляд уходит в пол, и его лицо отражает вселенскую скорбь и страх, потому что если между Хонджуном и Сонхва в действительности что-то есть, а Чхве просто не знал и его психику оберегал капитан, то что теперь ему вообще делать?       Сонхва продолжает молчать, весьма очевидный получив ответ по поведению своего подопечного. Его это, по правде, не радует. Только трёт глаза и прислоняется затылком к холодной стенке авто, чтобы собраться с мыслями. Он давно знал очевидное и до последнего не хотел признавать, а теперь от реальности было никуда не деться.       — И как давно?       — Не знаю, разве я начал отсчёт с какого-то определённого дня? Это, вроде, так не делается, — Сан бубнит достаточно неуверенно. Конечно, ему ведь даже от этого человека бежать тут некуда. Как знал, что закончится плохо, когда Пак сам отказался ехать в одной кабинке с капитаном, предпочитая компанию младшего.       — Хонджун в курсе?       — Угу.       — И что он на это говорит? — услышать ответ от самого Хонджуна это одно, но понять, что из ответов Хонджуна понял Сан — совсем другая история.       — Разве я должен отвечать тебе на такие вопросы?       — Да.       — Почему? Это дело касается только нас, а если… если ты испытываешь к Хонджуну или вы в отношениях, — с каждым новым словом голос затихал всё сильнее. Про отношения Сонхва приходилось просто вслушиваться, ибо звук заглушался рёвом мотора. Но главное он смог уловить.       — В отношениях? — Сонхва напрягает лицо, только теперь совсем иначе. Удивление и смятение отчётливо прослеживаются в его взгляде. — Кто тебя на это надоумил? На корабле не должно быть отношений.       Взгляд младшего тут же опускается на лакированную обувь собеседника. Видимо суждения и правила они оговаривали вдвоём, потому что реакция действительно схожа с Хонджуном.       — Почему?       — Потому что мы находимся в замкнутом пространстве в обществе друг друга постоянно, и если эти отношения не закончатся на приятной ноте, что тогда нужно будет делать? Я молчу, какой ад начнётся, если додумается кто вляпаться в любовный треугольник!       — А что я могу с этим поделать?       — Сан, — Сонхва даже не выдерживает, смягчается в некотором роде и подсаживается теперь возле, приобнимая за плечи и немного утешая. — Я понимаю, Хонджун у тебя может вызвать детский восторг, потому что он действительно талантливый и чудесный человек. Но давай мы будем реалистами. Какова вероятность, что это не секундное помутнение? — он сжимает плечо чуть сильней, намекая, что его слова не подвергаются осуждению и критике.       Но Чхве устал. Устал, что его не могут воспринимать всерьёз, что эти два человека придумали стену и правила. Глупые правила, которые Сан так любит нарушать. Он бесконечно им благодарен, что до этого момента они им придерживались, потому что не хотелось бы сейчас выслушивать, что эти двое состоят в любовной связи, но теперь, когда появился третий, хочется стену сломать и показать новый мир.       — Слушай, — он сбрасывает руку с своего плеча, — я сам буду решать. И Хонджун тоже. У него есть своя голова. Если я ему не нравлюсь — скажет мне об этом. Если не нравится мысль о моей симпатии — тоже скажет. Пока он не сделал ничего, что оттолкнуло бы меня от самой идеи иметь с ним что-то! — и теперь сам пересаживается от Сонхва. — Я уважаю тебя. Временами может даже побаиваюсь. И ты близкий друг человека, который мне нравится. Но если ты будешь настаивать на своих мыслях, а уж тем более если ты собрался эти мысли осаживать в голову Джуна, то я пока не придумал, что сделаю, но тебе лучше не засыпать по ночам!       Ему казалось, он выглядел очень грозно и уверенно, что звучал устрашающе и Сонхва хотя бы задумается над этими словами. А тот просто сложил руки на груди, посмотрел с прищуром на Сана и выдавил усмешку, дабы совсем не засмеяться в голос. Младший ему казался очаровательным. И в этот момент думалось только о том, что с таким буйным характером Хонджуну с ним в действительности будет тяжело, ведь тот тихий, рассудительный и вдумчивый. Полная противоположность пылкости этого юнца.       — Что я сказал смешного?       — Не думал, что посмеешь возразить мне, — тянет Хва. — Я не буду в это лезть. В одном ты прав, Джун имеет свою голову, и он давно уже не маленький, чтобы мне решать за него что-то. Но просто знай, я не постесняюсь выкинуть тебя по дороге, если ты сделаешь что-то не так.       — Я и сам себя выкину, если обижу его!       Он как бы ляпнул это не подумав, а сам вспомнил, что ночью повёл себя опрометчиво. Теперь нужно было поспешить и обсудить это с капитаном, чтобы тот утаил такой факт перед своим другом. Потому что в этом случае проблем будет не избежать.       — Раз ты теперь знаешь, у меня есть просьба.       Хва заинтересованно смотрит на парня и выгибает бровь в жесте интереса.       — Какая?       — Я знаю, что, когда мы прибудем, меня оставят с Минги в больнице, а вы поедете за продуктами и, возможно, к ещё каким информаторам.       — Верно, — кивнул тот головой. — И что? Хочешь, чтобы я что-то купил тебе?       — Нет, останься с Минги ты.       — Что? — неслыханная наглость этого внезапно осмелевшего парня просто поражала.       — Я хочу пойти с Хонджуном.       — Не слишком ли много для тебя? У нас есть свои дела в городе, так что…       — Я знаю, что вы захотите найти информаторов по ФРБ. Я знаю, что вы поедете покупать продукты. Поэтому пусть сегодня это буду я.       — Сан, что происходит?       — Нам с ним нужно поговорить.       — Говори со мной.       — Нет. Раз между вами нет отношений, то значит я вправе оставаться с ним один на один! Будь добр, чти личное пространство!       — Хорошо, но Хонджун сам решит.       .       — С кем ты пойдёшь в город, Джун?       Вопрос задан достаточно прямо сразу, как только машина останавливается на парковке больничного комплекса. Он даже не успел толком выйти из машины, когда это обрушивают на его седую голову. Смотрит на хмурого Сонхва, а потом на улыбчивого, но не менее взволнованного Сана. Понимание, что между ними тоже случился какой-то разговор, приходит сразу. Он смотрит то на одного, то на второго.       — И почему вдруг такой выбор? — немного устало, но всё ещё с доброй улыбкой спрашивает Хонджун.       — Нам надо поговорить! — решает первым доводы отвесить Сан.       — Нам? О чём же? Мы можем поговорить до того, как пойдём…       И так звучит это легко и просто, что становится даже обидно. У Чхве в голове все мысли о чём-то личном, что касается их двоих, а он не только не придаёт значения этой ночи, но ещё и готов трепаться всей округе.       — Говорить при всех? — такой подставы Сан действительно не ожидал. Обернувшись, замечает победный взгляд Пака, говорящий больше, чем любые слова. Но Чхве Сан не будет сам собой, если не добьётся желаемого. — Хорошо, так вот, этой ночью…       Акцентированная пауза в пару секунд между словами была словлена Хонджуном как фора, которую ему дают. Он ею пользуется, затыкает рот Сана и мило так улыбается удивлённым спутникам.       — Что было этой ночью? — хотя шанс и использован, но главное слово уже прозвучало, и Хва меняется в лице. — Сан…?       Сан молчит, потому что чужая ладошка всё ещё жмётся к его губам. А на немного злостный вопрос Сонхва только игриво вздёргивает бровями, намекая, что этот разговор между ними. Что Сонхва пора уже привыкать, что он сделает всё, лишь бы между ними было множество разговоров только для двоих, множество локальных мемов и причин остаться вместе.       — Ладно, Минги, идём в больницу, — смирившись с участью, Сонхва выбирает довериться своему другу.       — Извини, Хва, в другой раз, — тихо говорит Джун.       — Подойди, — он манит друга ближе, пока Минги в стороне смиряется с участью провести этот день с Паком. Джун послушно останавливается так, чтобы разговор был слышен только им двоим. — Будь с ним осторожен, в его голове много неподобающих мыслей, — «И все они о тебе», — не добавляет вслух, но его мысли проскальзывают в голове.       — Я знаю, всё в порядке. После той передряги куда мы вляпались я уверен, что могу доверять ему.       И на этом они расходятся каждый в свою сторону. В этот раз Сан, снова оказавшись в машине, садится уже возле водительского сидения, смотря перед собой. Его ранняя уверенность на почве небольшого разговора с Сонхва улетучилась. Стоило остаться с Джуном наедине, как мысли о том, что было ночью, настигли. Может быть стоило снова пустить всё на самотёк и поддаться течению? Хонджун до этого момента выглядел так, словно значения не придавал, а теперь им придётся обсудить всё случившееся. Поэтому Сан сам начать разговор не может, он только смотрит в окно и якобы крайне интересуется местной архитектурой. Железные контейнеры, составленные в небольшие строения, интересным решением назвать сложно, а уж тем более безумно эстетичным и красивым, но Сана внезапно увлекает.       — В этом городе живёт один человек, я поспрашивал у бантанов, он занимается раскопками уже двадцать лет и достаточно хорош в поисковых работах. Нам нужно будет увидеть его, — почему-то из всех вариантов разговоров Джун принимает сторону «поговорим о работе». В некотором роде от этого Сану немногим легче. — Но он не из общительных, будет сложно.       — Эм, — вот только Сан шедеврально перепрыгивать по темам не умел: у него что в голове беспокоило, то на язык и рвётся. Вот и сейчас на язык рвётся разве что ещё одна попытка поцелуя, потому что пока слушал планы на этот день, засмотрелся на чужие губы.       — Так и будешь вести себя? — заворачивая за угол, интересуется Джун. Сам же смотрит на дорогу, хотя воздыхательный взгляд ощущает.       — Я… нет… — но робость и тихость фразы снова больше похожа на полное отсутствие спокойствия.       — Так ты с самого утра ведёшь себя из-за ночи?       — Да, я не должен был так вести себя… — с сожалением говорит Чхве.       — Ты не умеешь сдерживаться, я к этому уже привык, — он на момент отрывает руку от управления, хлопает по чужому плечу и тут же снова возвращает её на место.       — И ты не будешь ругать меня?       — А есть смысл?       — Возможно и нет, — уже с более яркой улыбкой говорит Сан.       — Если ты собираешься творить такое и после разлагать атмосферу на корабле, то тебе следует остановиться уже сейчас.       — То есть, если я не разлагаю атмосферу, то ты не против? — резко он услышал нечто своё в этом предложении, и Джун от такой формулировки тут же засмеялся в полный голос, уже припарковываясь и выходя с машины.       — Сан, не увлекайся.       — Почему тебе так сложно сказать мне что-то чёткое?       — Я не ты, я не умею палить горячку просто потому, что сейчас это возникло в моей голове. Всё, что происходит, нужно обдумать и подвергнуть критике, прежде чем сделать что-то ещё.       И хотя Джун уже достал листочек, чтобы пойти по нужному адресу, Сан застыл на месте, задумываясь только об одном:       — То есть я могу расценить это в некотором смысле как согласие?       — Я ни на что не соглашался, — звучит голос спереди.       — Но и не отказался! Как минимум это точно значит, что у меня есть шанс! — и он счастливый побежал догонять своего капитана.

***

      Всю дорогу Уён молчал, потому что Тэгукам не было до него никакого дела. Он только сидел позади и умудрялся наблюдать тысячу и один способ подкатить друг к другу, пока один из вас за рулем, и он, по правде, думал только о том, лишь бы это какие-то границы не перешло и ему не пришлось видеть нечто нежелательное. Благо обошлось, и он выгрузился в лагере более чем нормально.       — Твой сейчас у Юнги, а ты вон туда иди. Вы там посменно ночуете, — Чонгук указывает на небольшую палатку. — Кидай вещи, и я провожу к Ёсану.       Уён кивает и помалкивает, потому что на чужой территории тоже ощущает себя просто максимально не комфортно. Почти как с армейской скоростью скидывает свои вещи куда указали, а после следует за двумя парнями и находит Ёсана за одним из фургончиков. Тот сидит в расстёгнутой рубашке на каком-то столе под пристальным вниманием мятноволосого паренька. Тэгуки как раз указывают в ту сторону и после тихо уходят по своим собственным делам.       Уён замечает очень интересное: в окружении местного сапера его знакомый сидит абсолютно молча. Хотя тот ведёт весёлые и местами явно очень азартные беседы со своим другом, сидящим рядом, Ёсан молчаливо смотрит на ближайшее дерево и словно вообще отказывается дышать. Его руки неуверенно зажимают край стола. Удивительная разница с тем человеком, который умудрялся высмеивать каждое его движение и подначивать с поводом и без.       Набравшись ещё немного смелости, он таки подошёл ближе.       — О! — парень, сидящий возле, заметил его первым. — Ты прибыл к Ёсану?       — А, да, — кивнул он.       Услышав знакомые нотки, Ёсан тут же обернулся, и на его лице медленно расплылась улыбка. Может Уёна уже совсем подёргивало от осознания времяпровождения, однако никакой агрессии он сейчас не замечал: Ёсан выглядел максимально спокойным и застенчивым. Невольно в голове всплыли картинки той милой Санни, которую он встретил впервые. И от этих мыслей захотелось скорей отвернуться в сторону, не хватало ему сейчас ещё таких проблем.       — Ты пришёл, — не оборачивая головы, говорит Юнги. — Я почти закончил снимать схему, — говорит он и снова что-то записывает в свою тетрадь.       — Так быстро закончили? Мне можно было не приезжать?       — Я только срисовал все элементы. Побудете тут день или два, я поразбираюсь в том, что обнаружил, и если будут вопросы, ещё раз обращусь к вам. Не думай, что тут делов на пару часов.       — А, вот оно как, — говорит Уён и подходит ближе, смотря на чужой торс. Он и не замечал, что все места, которые были буквально вшиты в чужой организм, сейчас были красными, по всей видимости проблема, присущая раньше только руке, перешла и на его торс. Вероятней всего это доставляло ему сильный дискомфорт. Словно словив мысли гостя, Юнги добавил:       — Не моё дело, но советую промыть все стыки, пока не началось сильное гноение. Это вызовет множество проблем и последствий, которые уже не входят в мою компетенцию.       — Найдите Джин-хёна и попросите у него что-нибудь для обработки раны, — щёлкая орехи, комментирует парень со стороны.       Когда, придерживаясь своего плана, Юнги закончил первичный осмотр, он отпустил Ёсана обработать как раз все проблемные места. Им даже помогли найти Джин-хёна, и тот выдал бутылёк с жидкостью для первичной обработки тяжёлых травм. Вполне себе сносная вещица, с которой они вдвоём и отправились в свою палатку: к обеду ветер начал подниматься, поэтому сидеть с распахнутой рубашкой вообще перестало быть комфортным, хотя и до этого таковым не было.       Ёсан расположился на надувном матрасе, найдя противоположный уголок. Там присел и Уён. Он сразу отметил, что, когда они оказались в замкнутом пространстве вдвоём, даже лицо Кан Ёсана стало выглядеть намного более расслабленно.       — Неужели было сложно попросить к тебе приехать кого-то другого? — недовольно начал Уён высказывать то, что давно хотелось.       — Ой, я просто думал какую ещё пакость в твоей жизни сотворить. Удивлён, что Хонджун-хённи разделяет моё мнение, что я должен так с тобой обращаться, — и его тон вернулся в привычное русло.       — Что? Хонджун просто добрый, вот ты и пользуешься.       — Или спровадил ненужный хлам от Сана, — язвительно улыбнулся тот.       — Слушай, не начинай. Я и домой пойти могу сейчас.       Ёсан приподнял взгляд на этом моменте, но отвечать ничего не стал: либо не нашлось что ответить, либо как-то стало боязно, ведь тут пешком за полдня дойти можно.       Смочив ткань выделенным ему раствором, он принялся обрабатывать. Щипало малоприятно, от того он вечно дёргался и делал всё с неподобающей нежностью, пытаясь не кривить лицом. Наблюдать за такой картиной стало не по себе даже Уёну, так что он смягчился.       — Сильно болит?       — А ты как думаешь? Этот грёбанный метал в моём организме уже столько дней, я даже мыться нормально не в состоянии! — агрессивно рычит тот и снова шикает, кривя лицом уже на грани истерики.       — Нда, ты же ещё и не мытый ахренеть как. Неудобно конечно, что конструкция и на руке.       — Неудобно тебе тут со мной в одной палатке торчать, а мне вообще всё нормально.       — Ты можешь со мной хотя бы пытаться говорить как подобает? Что-то я, когда приехал, не видел твоей неприкрытой агрессии ко всем: я думал, подменили тебя или это я забыл как ты выглядишь? Сидел такой тихий и покорный.       — Просто они мне незнакомы, ненавижу незнакомцев.       — А я тебе друг, что ли, чтобы выслушивать всё это?       Звучало достаточно резко и грубо, что даже Уёну совестно стало, хотя всё он отчеканил исключительно по факту, так что его собеседнику даже поводов возразить не осталось. Видимо по этой причине он предпочёл разговор не продолжать.       Вообще.       Настораживать стало, когда их пауза затянулась уже на пять минут, прерываясь только шиканьем и хныканьем со стороны Ёсана. Судя по всему ему всё это в действительности доставляло множество неудобств. Не удивительно, в некоторых местах покраснения выглядели более чем ужасно, с таким можно сравнить запущенный случай после попадания огнестрельного оружия.       — Давай помогу, — не выдержав, Уён таки подсел ближе и попытался выхватить кусок ткани.       — Не надо мне ничего, — хотя он же и позвал Уёна сюда, желание общаться с ним прекратилось весьма внезапно.       — Ты что, ещё и обиделся на меня?       — Нет, что ты, обижаются только на друзей, а ты паршивая собака, с которой я был вынужден комнату разделять.       — Слышь ты! — и даже кулак у парня как-то завис в воздухе, чтобы ударить по этой наглой морде. — Ты даже не член экипажа. Тебя приютили за деньги, стоишь приличную сумму. Может мне тебя просто сдать, а?       — Что?       — А что, смотри сколько мне денег дадут. Я смогу забрать Сана и поселиться в городке без каких-либо проблем. Да за такую сумму нам даже работать несколько лет не нужно будет, вполне всего хватит.       — О чём ты говоришь?! Какое отдать меня… Ты что, так сильно своего друга к этому капитанишке приревновал, что пошёл на крайние меры? Не драматизирую, но не хочу оказаться под ножом только потому, что у вас ваши разборки.       — Никаких разборок. Просто будь ты хоть немного вежливей, я бы может не думал о таких вещах.       — Ага, то есть ты мил только когда я в юбке? Фетешист? Срочно, подайте мне чулки, у нас тут фетишист на трансов! — демонстративно громко орёт Ёсан и сам начинает смеяться со своих слов.       — Санни была хотя бы миленькой.       Ёсан смотрит на Уёна, который ещё и внезапно слишком близко, очерчивает его силуэт одним лишь взглядом, а потом как-то подаётся вперёд, запрокидывает ручку на его плечо и смотрит своим самым милым взглядом. У парня аж дух перехватывает, когда в этих очертаниях он видит красивую девушку, с которой как-то познакомился на улицах того городка.       — Уён, ты такой плохой, — нежный голосок сочится в уши как сладкий мёд. — Я всего лишь хотел твоего внимания, — и вторая рука скользит по торсу, отчего грудь начинает ходить ходуном, ибо воздуха перестаёт хватать. Глаза Уёна расширяются до неузнаваемости.       — Ты что делаешь?       — Ты же хотел, чтобы я был Санни. Я и Санни — это один человек. У меня нет с собой ничего из женской одежды, но если ты попросишь, — и на лице блеснула недобрая улыбка, — я бы мог найти её тут, попрошу ради тебя одолжить на вечерок.       — Нет.       — Почему? Я не красивый?       — Перестань это делать!       Уён даже вскакивает, отчего, не рассчитав, получается врезаться в потолок палатки и тут же отойти на более удобное для стояния место. Вытирает лицо рукой, как бы убирая все дурные мысли, и с волнением смотрит на Ёсана.       — Послушай, ты был очень милой и красивой девушкой, но внешность не единственное в людях.       — Вот и я так считаю. Так в чём тогда твоя проблема? Что я не девушка? — Ёсан подскочил и подошёл к Уёну.       На деле, если оценивать Ёсана по красоте, то его можно отнести в категорию «Красив так, что мне хочется убиться от зависти», но даже попадая в категорию привлекательных людей для Уёна, сильных постоянных чувств испытывать к нему не хотелось. Поэтому вместе с тем, как к нему сделали шаг на встречу, он отступил назад, двигаясь подальше.       — Серьёзно? Не нравлюсь?       — Ты ко мне подкатываешь так, что ли?       — А почему бы нет? Мы будем тут вдвоём достаточно долго, и было бы не плохо, если бы ты обратил на меня внимание.       — Ты таким поведением моё внимание привлекал?       — А ты думал?       Уён, конечно, много лет провёл в компании озорного и чудного Чхве Сана, но даже его методы теперь не кажутся настолько нелогичными, как Кан Ёсан собственной персоной.       — В любом случае, даже если ты и кажешься симпатичным, ты мне не нравишься. И давай я лучше войду в ряды людей, которым ты безразличен, а не буду постоянно влипать в скандалы с твоим участием, — шикает Уён. — В той сумке Сонхва передал еду, питайся. Я пройдусь.       И Уён спешит покинуть палатку.       — Какой он нерешительный. То нравлюсь, то не нравлюсь, — рассуждает парень, смотря на удаляющийся на улице силуэт. А на лице появляется небольшая улыбка. — Ой, точно в моём вкусе.