AURORA: в поисках ФРБ

      Свисток.       Парни подрываются вперёд, добегая до очерченной на земле линии. Касаются земли, хватают камни каждый своего цвета и бегут обратно, к началу, а там в ожидании, пока каждый займёт стартовую позицию. В этом деле важно не только быть ловким и быстрым, но и действовать командой.       Ещё один свисток, и все снова подрываются, находясь уже не первый час на свежем воздухе.       Хонджун стоит в стороне и чётко, в некоем размеренном темпе, выдаёт командные свистки, не выпуская свистульку изо рта. Опираясь одной рукой на изящную чёрную трость, он внимательно наблюдает за командой.       — Подхватить камни соседа! — и снова истошный свист.       Сан подрывается и, свернув вправо, несётся к синему камню, оставляя свой красный позади. Эта команда значит «нужно поменять позиции и, самое важное, никого не задеть, никому не помешать». Он ловко огибает Минги, подныривает под вытянувшим руку Ёсаном, проскальзывая по земле, ухватывает синий камень и бежит с ним к старту.       Осмотревшись, Сан видит, что не у всех получилось так же ловко. Тот же Кан, просто затоптавшись на месте, выждал, пока все разойдутся, и чуть ли не размеренным шагом подошёл к оставшемуся камню жёлтого цвета с противоположной стороны, схватив его.       Ещё один свисток, и Сан вновь подрывается, увлечённый процессом, ловко выкручивается вокруг Минги, подныривает под ногами Юнхо и, не выдержав должной паузы, встаёт неудачно, отчего ненароком ставит подножку лучшему другу и вместе с тем валит великана Юнхо на землю.       — Соберитесь! — раздаётся грозный голос капитана, подходящего к развалившейся на земле команде.       Никто вставать уже не хочет. Грудь тяжело вздымается у каждого.       — Сан, перестань геройствовать. Тут важна командность! — отчеканивает капитан и отходит на пару шагов назад. — Всем пробежать круг вдоль леса снаружи оазиса. По возвращении ужин на борту корабля!       — Да, — в один голос отзываются ребята и медленно встают.       Есть хочется уже зверски, а потому все нехотя, но всё же двигаются в сторону леса, устало перебирая ногами. Веселит это, кажется, только Сана, усталость доставляет ему крайнюю степень удовольствия. В отличие от Уёна, поспешившего нагнать друга и побежать возле него, которого это не заставляет улыбаться так сильно.       — Кэп последние дни просто зверь, — устало выдаёт Уён.       — Да всё как обычно. Просто хочет быть уверенным в нас на вылазках, а ещё, чтобы мы работали слаженней. Нам нужно будет брать много сложных заданий, чтобы иметь хорошее спонсирование, — тараторит Сан, будто заучил текст.       — «Хорошее спонсирование»? — удивляется Уён. — Ты где таких выражений понабрался?       — Сам знаешь где.       — Хонджун явно заставляет тебя по ночам учить мотивационные фразы.       — Именно, — даже не пытаясь отрицать, говорит Сан.       — Может, ты его не удовлетворяешь, поэтому он на нас срывается?       — С тех пор, как мы снова вместе после случившегося, прошло лишь два месяца. Не думай, что мы зашли так далеко.       — Ах, два месяца уже прошло, — вздыхает друг.       В этот момент Уён ощущает, как проезжаются по его плечу, и, обернувшись, замечает пробегающую мимо светлую макушку. Ёсан даже не думает извиниться и, более того, явно намеренно создал столкновение, что заставляет Уёна громко взвыть.       — Он со мной до сих пор толком не разговаривает. Я устал. Что мне делать?       — Так и дуется на то, что ты со мной тогда уехал?       — Именно! Но я же вернулся, так какого чёрта… — треплет Уён волосы.       — Давай догоним его и отомстим! — с задором говорит Сан и подрывается уже бежать быстрей, но Уён и не пытается.       — Тебе куда так быстро бегать? Ты не до конца восстановился. Вон, рука до сих пор в бинтах!       — Хонджун же допустил меня к тренировкам, значит, я в порядке.       — Просто он не знал, как ещё тебе выпустить пар! — вскрикивает Уён и пытается бежать быстрей, пока Сан дразняще разворачивается спиной вперёд.       — Хм, возможно. Но, думаю, будь это так, он бы и Чонхо допустил к занятиям. А то посмотри на него, всё утро ковыряется в Авроре и ни о чём не думает.       Уён оборачивается. Среди листвы уже слабо виднеется корпус корабля и едва доносятся звуки сварочной машины. Чонхо один из тех, кто так и не смог полноценно оправиться.       — Его механическая связка, — стал отвечать нагрянувший внезапно Минги, — стоит таких денег, что вздумай он с ней бегать, и Сонхва от гнева сломал бы ему вторую ногу. Всё-таки она позволяет ему ходить даже в его состоянии, — разводит руками парень. — Хорошо, что нам удалось её достать.       — Неужели ты не можешь создать что-то подобное, Минги?       Механик хмыкает, явно впервые задумываясь над этим вопросом, а потом просто избегает ответа, резко стартуя во много раз быстрей. Уён лишь стонет снова: откуда у всех тут столько сил и почему они уже давно покинули его самого? Только Сан всё ещё бежит рядом.       — Ты мог бы тогда научиться готовить и пользоваться привилегией Сонхва.       — Собрать обед на нас очень сложно и муторно… Я бы устал в десятки раз сильней! — отмечает Уён и, осознав это, подрывается быстрей. — Как же я хочу есть!       Они выбегают через листву к открытой бескрайней земляной пустыне, просто выныривая на свежий воздух, который тут же встречает их лица. Повернув голову, видят удаляющиеся спины команды и заворачивают в ту же сторону, продолжая бежать.       В итоге Сан и Уён добираются до Авроры последними. Виной тому бесконечные разговоры по пути и всё же не до конца восстановившееся тело первого. Стоит ему остановиться, вбежав в ангар корабля, как спину снова начинает ломить, и он сгибается напополам, подхватываемый руками друга.       — Снова ты слишком усердствовал? — недовольно говорит Уён и помогает другу присесть на пол.       — Да ты что, я чем больше стараюсь, тем быстрей восстановлюсь! — уверенно заявляет тот.       Со стороны лестницы второго этажа доносятся размеренные три шага, третий из которых сильно отличается от других двух. И так по кругу, пока в проходе не появляется рыжеватая шуба капитана, который, прихрамывая, идёт к Сану.       — Хонджун! — радостно вскрикивает парень, поднимаясь с пола.       — Уён, иди наверх, все уже начали есть.       Уён бросает на друга короткий взгляд и, решая не мешать будущей беседе, махнув рукой, удаляется лёгким бегом. Хон небыстро проходит через ангар и, опершись на новую трость, наклоняется.       — Может не стоит ещё заниматься со всеми? Тебе бы лежать. Помогал бы лучше Чонхо, — интересуется кэп.       — На себя посмотри. Лучше бы сам лежал почаще, а то ничуть режим не изменил, хотя и… — не говорит, что именно, но упавший на трость взгляд заканчивает предложение без слов.       — Ты же знаешь, это временно. После операции я вынужден использовать её, но это так, на пару месяцев, не больше.       — Вот именно. А я почти и не поранился, поэтому операция мне не нужна была.       Хонджун подаёт парню руку, и тот благодаря ей поднимается, но не спешит отойти, вместо этого ближе встаёт к капитану и, заглядывая в его обворожительные глаза, тихо проговаривает:       — Ты прав, очень скоро будешь бегать с нами, и вся команда оторвётся на тебе за твои жёсткие тренировки.       — И ты? — Хон выгибает удивлённо одну бровь.       — Нет, мне исключительно это нравится! — расплывшись в улыбке, отмечает Сан и, подхватывая парня под талию, нежно целует в пухлые губы.       — Идём уже есть.       Выкручиваясь из объятий, капитан нервно посматривает назад. Ему всё ещё нелестно, когда кто-то может заметить их нежности, а потому он тщательно следит за таким и за поведением Чхве, к слову, тоже.       — Кстати, Уён говорит, что мне надо удовлетворить тебя, чтобы ты нас меньше гонял, — ненавязчиво намекает Сан, неспешно продвигаясь к лестнице бок-о-бок с Хонджуном. — Не знаешь, о чём он говорит?       И так забавно наблюдать за лицом капитана: как сначала его брови хмурятся в попытке понять, что именно за этим скрывается, и как вспыхивают алым щёки, когда он всё осознаёт и, видимо, даже представляет некоторые сцены.       — Да я вас на следующей!.. — взрывается кэп во весь голос, но быстро остывает.       — Как хорошо, что это была последняя тренировка перед двухнедельным заездом по ледникам, верно же?       Ким качает головой и ускоряется, насколько это возможно с его временной хромотой.

***

      Аврора на ходу уже восемь часов подряд, а потому от скуки все собрались в ангаре, располагаясь на полу в небольшом кругу.       — Да где этот туз? — шипит Чонхо, перебирая все свои карты. — Мы уже почти закончили игру, а пикового туза так и не было! Признавайтесь, у кого из вас?       Ёсан раскрывает пустые ладони. Уже закончил. Сан показывает свой веер, и его карты всем известны, ведь у него буквально все, что прошли через чужие руки и в итоге попали к нему вместо ненужной никому кучи. И только Минги довольный тянет одну из двух оставшихся.       — Ты же знаешь, он давно потерялся, — хмыкает, кладя туз другой масти, из-за чего младший закипает всё больше. — Остались лишь крести и бубны, других тузов у нас нет.       — Ох мне эта колода из двадцати трёх карт! — ругается Чонхо, собирая тщательно каждую из только что разыгранных.       — А главное, что в ней было пятьдесят шесть, когда мы их покупали! — удивляется Юнхо, почёсывая подбородок.       — Таким темпом, — выдаёт Сан, — мы скоро в карты играть не сможем.       — Когда будем в городе, надо не забыть прикупить несколько новых колод, — предлагает Ёсан.       — Не будут ли они краплёными, если сильно отличаются от основных?       — Можно же начать новыми!       С верхнего этажа слышится звук идеально начищенных лакированных ботинок, который мог принадлежать лишь одному члену экипажа. Уверенным шагом он выныривает с балкона второго этажа, и Сана, которого внезапно накрыли воспоминания, как подбрасывает на месте, заставляя вскочить на ноги. Сонхва, в отличие от него, не выглядит встревоженным, скорее с радостной улыбкой громко объявляет:       — Код восемьдесят шесть!       Механики тут же встают с пола, и с их колен летит несколько карт, закатываясь под груду металлолома. Ёсан, разочарованно вздыхая, говорит:       — Теперь их двадцать одна! Мы можем играть только в очко, и лишь потому, что у нас ровно столько карт.       — А? — Сан тем временем осматривает, как все спешно начинают что-то делать. — «Восемьдесят шесть»? Серьёзно? — удивляется он, смотря на Сонхва. — У нас что, было до этого восемьдесят пять ещё каких-то кодов? Их серьёзно все кто-то знает? Где была всё это время инструкция? Я успел выучить только код четыре! Что за восемьдесят шесть? И что это за остальные коды такие?       Между тем Чонхо и Минги спокойно подходят к стенке ангара, вскрывая одну из недавно приваренных дверок и вытаскивая оттуда рычаг.       — Их и нет столько, — громко заявляет Минги.       — Восемьдесят шесть — число лопастей, встроенных в гусеницы. Оттуда и название, — поясняет младший.       Сан вдруг замечает, что Аврора начинает притормаживать.       — И что это значит?       — Вероятно, мы добрались до льдов. Чтобы продолжить движение, нам нужно больше сцепления, которое лопасти и обеспечат, — быстро соображает Ёсан.       — Угу, — в унисон кивают механики.       — Только я не успел закончить автоматический механизм подачи лопастей, — добавляет Чонхо, — поэтому нужно будет действовать слаженно! Юнхо, поможешь Минги, — указывает он на один рычаг, а сам подходит к следующему на противоположной стороне, вскрывая люк и там. — А вы трое будете здесь. Крутить надо с этой стороны, — демонстрирует младший, — от себя и со всей силы. Нужно будет действовать одновременно. Любое неточное движение просто развернёт нас, и на выравнивание уйдёт ещё много времени.       — Плюсом, — отзывается Минги с противоположной стороны, — лопасти могут лопнуть, и в таком случае нам придётся как-то срочно их восстанавливать.       — Так вот к чему нас готовили всё это время, — усмехается Сан, уже закатывая рукава.       На балконе вновь появляется Сонхва, и в этот раз у него во рту зажат уже всем знакомый свисток. Когда все готовы со всей силой навалиться на рычаги, заставив крутиться детали, отвечающие за положение лопастей, Сан выпрямляется и с недовольным видом упирается руками в бока.       — Ты что делаешь?       Сонхва удивлённо смотрит на парня.       — Я вряд ли смогу помочь крутить, — начал спокойно отвечать Сонхва. — У вас равномерное распределение сил, и их достаточно.       — Я не про это! — снова громко заявляет Сан.       — Тогда что тебя не устраивает?       — Ты трогаешь своими губами то, что трогал Джун-и! Не смей так делать! Это же почти поцелуй, грязный ты извра…       Договорить Сан не смог: в него прилетел идеально наполированный ботинок, благо приземлившийся в метре от команды. А замолчал он лишь потому, что машинально нагнулся и прикрылся руками. Сонхва действительно взбесился из-за этой предъявы так сильно, что не пожалел даже собственную обувь, над которой в другое время трясётся как над самой главной святыней.       — Ладно-ладно, я кручу, — тут же сделавшись серьёзным, Сан плюёт на руки и вцепляется в рычаг.       Свисток.       Парни с тяготой все вместе налегают: с каждой стороны по два человека. Чонхо следит с одной, Ёсан наблюдает с другой, пока четверо ребят до красноты ушей напрягаются, выворачивая вентиль в нужное положение. И это не так просто, как может показаться. Пускай всё и усовершенствовано механикой, но всё также требуется бороться с целой железной коробкой, которую они называют домом, чтобы лопасти выдвинулись даже под гусеницами и плотно впились в ледяную поверхность.       Свисток.       И все снова налегают, проворачивая ещё один круг.       — Отлично идём! — говорит Чонхо. — Теперь главное — не останавливаться! Три полных оборота до выхода лопастей!       Свисток.       С новым рывком парни вжимаются в рукоять, делая третий оборот. Аврору чуть подкидывает, и встряску ощущают все, осаживаясь теперь плотней на поверхности.       — Я схожу посмотрю! — говорит Чонхо и двигается к выходу с ангара.       Все замирают в ожидании, отчего воцаряется тишина. Лишь механический шум системы поддержания опорной возможности ноги младшего эхом раздаётся со всех сторон. Он бодро нажимает кнопку, открывая дверь, и выходит наружу, тут же ногой падая в пока ещё тонкий слой снега. Обходит с одной стороны, кутаясь в свою одежду от холода, убеждается, что всё в порядке, а потом с другой, подтверждая свою теорию и влетая обратно.       Его встречают ожидающие взгляды.       Большой палец вверх.       — Успешно! Аврора готова ехать по льду!       — Я доложу капитану! — гордо говорит Сонхва и скрывается на втором этаже.       Сан, конечно же, бежит наверх.       Вваливаться в капитанскую теперь не так страшно: стучать не требуется. Пускай это всё ещё жутко не нравится Пак Сонхва, он старается максимально помалкивать. Вот и сейчас, на конце длинного коридора развалившись в своём втором кресле, оборачивается назад и морщит лицо, но воздерживается от критики. Сан же подходит к Хонджуну и садится на пол возле него, пальцами подхватывая лакированную трость и начиная играться ею.       — Чего пришёл? — не отводя взгляда от долины, которая постепенно становится более заснеженной, интересуется капитан.       — О, просто посмотреть хотел, как ты тут справляешься!       — Хотя здесь солнечные батареи и не будут работать, печи внизу хватает, чтобы достаточно прогревать все помещения. Проблем не будет.       Сан тяжко и немного наигранно вздыхает.       — А я надеялся, что наконец могу погреть тебя.       — Кхм, — раздаётся по правое плечо. — Я, пожалуй, выйду.       И Сонхва поднимается, не выдерживая начинающегося разговора.       Проследив за ним взглядом до самой двери, Сан резко вскакивает на ноги и занимает освободившееся место. Здесь вид ещё лучше. До этого он и не заметил, как перед ними открылась пустыня, теперь уже ледяная, укрытая толщей снега. Здесь под ними толща воды, но льда вполне хватает, чтобы удерживать Аврору на ходу. Даже эта тяжёлая махина может ехать без скрипа под гусеницами.       — Тут очень красиво, — подмечает Сан и поворачивает лицо к напряжённому капитану. — И тут тоже.       Хон лишь ухмыляется. Нынче ему и смотреть не нужно, чтобы понимать, о чём Чхве пытается сказать.       — Когда заканчиваешь смену?       — Хочу попытаться двигаться без остановок. Так что где-нибудь поутру. Скажешь Уёну, чтобы лёг пораньше и проснулся, соответственно, тоже.       Нахмурившись, Сан подскакивает.       — Ты серьёзно собираешься так поступать?       — Что поделать, не хочу здесь задерживаться.       Его пальцы стукают по панели, и он убеждается в показателях приборов, а после вновь расслабляется, откидываясь на спинку кресла, одной рукой удерживая штурвал.       — Жаль, конечно. Я никогда снега вблизи не видел. Конечно, — задумывается Сан, — когда мы застряли во льдах тогда вдвоём, я его точно видел, но мне было не до того. Не успел рассмотреть.       — Ничего интересного. Застывшая жидкость не выглядит чем-то увлекательным.       — Хм. — Сан прикрывает глаза. — Наверное.       На секунду в кабине капитана возникает тишина. Однако очень быстро Сан, не выдержав, снова её разрушает:       — Так какие у нас сейчас планы?       — Напрямую до Даллола. К тому моменту Минги закончит проверку корпуса и залатает дыры, а значит, мы без проблем сможем преодолеть солленую пустыню. За ней — кто знает? Надеюсь, уже найдём то, что ищем столько лет.       После этого потекли дни, похожие один на другой. Вокруг лишь ледяная пустыня и несменная темнота что днём, что ночью. Хотя нет, пожалуй, время суток всё же отличалось, однако разница была столь незначительна, что даже немного угнетала. Хонджун на это не обращал внимания, как и говорил, стремился максимально долго находиться за рулём, а Уён, как хороший друг, пытался способствовать частым заменам, даже порой выбирая себе и ночь в смену.       Развлечений на корабле немного. Порой ребята обходят корпус и ищут, из каких щелей свистит знойный ветер, и если находится такое, тут же вокруг все собираются и с умным видом рассуждают, почему это случилось и как исправить. К предстоящей жестокой битве с природой готовятся все. А вечерами собираются за столом и снова играют в карты, кажется, каждый раз теряя по одной.       — Сколько нам ещё ехать? — устало интересуется Минги, доставая червовую шестёрку и бросая на стол.       — Ёсан, — зовёт Уён, — сколько ещё?       — Три дня. Как раз закончится недельный заезд по снегу, — зевая, отвечает Кан и делает свой ход.       — Эх, уже совсем скоро не увидим снег, — раздосадованный механик дует губы.       Четыре попытки набрать снега в ладошку, высунув руку в окно, закончились тем, что тот таял, а после ещё и Сонхва активно выкрикивал нехороший лексикон из-за того, как занижают эти открывания окон температуру на корабле.       — Я люблю снег, — говорит Ёсан. — Мы с родителями, когда я был маленьким, часто отправлялись к дяде на родину. А он в горах, на севере. У него просто потрясающие снежные равнины, я любил играть! — делится он впечатлениями и скучающим взглядом наблюдает за ходом игры.       — Ва-а-ау, — тянет Минги с восторгом. — Это наверняка было очень круто.       — А вы за всё время путешествия не бывали в снегах?       — Наш капитан, — устало отвечает Чонхо, — не переносит холод, поэтому мы объезжали такие места. Он сильно слабеет.       — Почему сейчас он передумал? — интересуется Ёсан.       — Потому что теперь Уён его подменяет, а тогда никто из нас не мог. Вот и приходилось, — подмечает Юнхо. — Но я бы тоже хотел поиграть снегом. Может, если остановиться не так далеко, Минги, доедем на джипе? Вряд ли Хонджун запретит!       — Может быть…       Хонджун, по правде, в это время стоял возле капитанской. Все так увлечены игрой, что не заметили лёгкой остановки вездехода, пока капитан решил позволить себе перерыв и отлучиться по естественной нужде. Он приоткрыл дверь и услышал расстроенный голос своего механика, прислушиваясь к остальному разговору. По всей видимости, ребята и правда хотят насладиться этим явлением, но ему никогда не говорили, так как переживают за его состояние. Он легко улыбается, ведь раньше не только Уёна не было, но и Сана тоже. Эти парни повлияли на уклад на корабле.       Открыв дверь, Джун громко произносит:       — Давайте сделаем стоянку на пару часов, — своим будничным тоном с лёгкой улыбкой.       — Что? — в один голос отвечают все сидящие за столом, обернувшись.       — Ну простите, я подслушал ваш разговор… Если хотите, можем остановиться, и вы поиграете в эти, в снежки, — торопливо поясняет и кивает, как бы подтверждая свои слова.       — Правда? — Минги вскакивает первым, и все его карты летят на пол.       — Кажется, колода будет ещё меньше, — обречённо и недовольно бурчит младший механик, но тоже не может сдержать улыбки. Зачем колода, когда тут такое.       — Да. Если хотите, сделаем это. Вам стоило сказать мне раньше, — спокойно отмечает Джун. — Только оденьтесь тепло, чтобы никто не простыл.       — А… а как же ты, кэп? — Юнхо единственный, кто всё ещё умудряется скрыть радость.       — Всё хорошо, я посижу в комнате. Если станет хуже, Уён сможет подменить, а… — он поджимает губы и неловко произносит, совсем тихо, в надежде, что останется неуслышанным: — Сан, если что, присмотрит за мной.       — Спасибо, кэп! — тут же доносится бас Минги на весь этаж, и ребята пулей разлетаются по собственным комнатам, чтобы переодеться. Только Чонхо тяжело и демонстративно выдыхает, собирая карты и подсчитывая только девятнадцать.       — Так, — отмечает он, поднимая двадцатую карту, — скоро мы не сможем играть в карты всей командой, потому что не факт, что каждому хватит хотя бы по одной.       — Ты тоже давай, иди, только внимательней с ногой. Обвалов тут подземных нет, но не застуди колено.       Младший кивает и после скрывается за стенами своей комнаты.       Между тем с лестницы слышится бег, тяжёлое дыхание, и очень скоро появляется ошалевший Сан, не понимающий, что происходит.       — Капитан! — он всё ещё старается вне комнаты не называть его самым нежным и любимым прозвищем. — Почему мы остановились?       — Ребята хотят поиграть в снежки. Уверен, ты тоже захочешь, — отмечает Джун и делает шаг в его сторону. — Они одеваются тепло, идём, тебе тоже нужно переодеться.       — А как же ты? Без двигателя Аврора сильно остынет, как ты тут?.. И на улице так холодно… — он удивлённо осматривает капитана, не понимая, почему на нём всё ещё улыбка. — Как ты мог решить такое, Джун?       — Всё в порядке. — Хонджун подходит совсем близко к своему парню и, ухватив за запястье, ведёт в их комнату. — Ребята хотят отдохнуть, уж такое пережить я смогу. Тем более, тут есть одеяла, я укроюсь как следует, посижу в нашей комнате. — Заводит парня как раз в неё и прикрывает дверь. — Я же знаю, тебе тоже наверняка очень хочется. Пойдёшь же?       — А тебе тут одному точно нормально будет?       — Конечно, точно! Тем более, Уён тоже идёт. Ты же не позволишь ему проиграть в вашу войнушку?       — Войнушку?       — Думаю, вы устроите там настоящий детский сад. Захватите и Сонхва, ему нужно развеяться, а то он слишком напряжён в последнее время.       — Я не очень уверен, что должен тебя оставлять…       — Ты же хочешь поиграть со всеми?       — По правде…       — Знаю, что очень хочешь.       Хонджуну не нужны слова в такие моменты. Носиться сломя голову, пытаться победить и при этом не упасть лицом в снег, а даже если упадёшь, будешь только заливаться смехом — вполне в духе его парня. И он не хочет лишать его этой возможности. Достаёт из своего шкафа тонкую чёрную шубку, накидывает на чужие плечи и улыбается.       — Её тоже надень. Не замёрзнешь, даже если утонешь в снегу. А ты точно утонешь.       — Хонджун! — Не в силах сдержать эмоции, Сан хватает чужие щёки и впивается поцелуем. Потому что очень счастлив.       В итоге Сан самый модный и утеплённый на районе, потому что его парень всю жизнь борется с мерзлотой вокруг. Поэтому уж кто-кто, а он намерен выиграть у всех и уйти домой последним. И капитан был прав, тут настоящая война! Зачинщики — Усаны и Минги. Потом подключились остальные, действительно вытащив Сонхва. Он хотел было сопротивляться, но, получив снежком прямо в затылок, сорвался и начал забрасывать всё, что не белого цвета, активно резвясь.       Хонджун, сидя под включенным одеялом, скромно выглядывает из окна и посматривает на свою команду, улыбаясь. Он совсем не грустит, что не может оказаться внизу. Не в его характере так проводить время. А вот наблюдать издалека, смеяться из-за каких-то нелепых моментов, в которые сам точно не попадёт — это вполне в его духе.       Ёсан убегает, когда с двух сторон появляются Сан и Минги, на всех скоростях начиная обстреливать свою жертву. Он даже снега собрать не успевает. И так как выпало его тут почти по колено, бег получается не слишком быстрый, с короткими перерывами и высокими подскоками.       — Хватит! — орёт Ёсан через смех и прикрывает уши, потому что один раз ему уже прилетело в оголённый участок, из-за чего он сильнее замёрз. Шапки у него нет, ему вообще ничего из одежды на Авроре так и не купили, разве что комбинезон выдали, а ещё он попросил у Хонджуна меха на своё тело. — Только не в голову! — кричит он уже с некой просьбой.       Внезапно Ёсан останавливается, когда замечает тело перед собой. Он спасал шею, шиворот и уши, из-за чего был буквально зажатым парнишкой, смотря лишь куда-то вниз, поэтому не сразу понял, кто именно стал его препятствием. Главное, чтобы человек перед ним не оказался тем, кто включится в эту звериную тусу и тоже начнёт обстреливать его, как самую лёгкую мишень. Стоит заметить, и Сонхва двигается медленно, но в него кинули разве что первые снежки, а после все попросту боялись попасть в парня ещё хоть раз, ведь он посылал уничтожающий взгляд каждому. Юнхо, имея длинные ноги, ловко перепрыгивает сугробы. Сан и Минги, наплевав на всё, могли тараном разгребать снег и на всех парах летать даже в таких условиях. Чонхо бьёт сильно, метко и словно куском льда. Где он его берёт, не ясно, да и похож он на всё тот же снег, но отчего тогда так больно.       Подняв голову, Ёсан встречается с потерянным взглядом Уёна. Тот как-то настороженно снимает с себя тёплую шапку, и она падает на потрёпанные и уже сырые волосы Ёсана, а сам парень резко обходит его, не сделав ничего.       Позади начинают доноситься звуки не только смеха:       — Уён! Ты предатель! Как ты можешь кидать в меня? — через хохот раздаётся писклявый голос Чхве.       — Атакуем Уёна! — басит наперебой Минги.       И вот уже оба главных зачинщика устремляют атаку на Уёна, потеряв интерес к прошлой мишени. Ёсан разворачивается, наблюдает, как теперь парня одного атакуют и как он пытается отбиться, как на ту сторону присоединяется Юнхо, из-за которого силы совсем не равны, и замечает, что лицо Уёна улыбается. Он обижен… он жутчайше обижен на Уёна. Всё это время они не разговаривали в комнате, у них остались странные отношения, как послевкусие всего былого. Но сейчас Ёсан не хочет оставлять его одного. Берёт снежок и ответно кидает в противников, вставая рядом со своим другом плечом к плечу. А чуть позже присоединяется и Сонхва, и Чонхо, сделав третий альянс против всех.       Прогулка хоть и предала всем сил, но много не поменяла. Все постепенно начали уставать. Бесконечные пейзажи за окном ничуть не меняются с каждым днём, угнетая всё больше, и Сан стал замечать, что всё меньше что-то хочет от этой жизни.       Открыв какую-то книгу, любезно одолженную у Юнхо, он поставил свечку на небольшую тумбу возле узкой постели и расположился почитать. Свет включали в редких случаях, каждый экономил как мог, ведь энергии, даваемой солнцем в этой затянутой тучами среде, хватало, хоть и лишь на необходимые нужды. И вроде только проснулся, вновь не обнаружив Хонджуна рядом, а уже снова хотелось спать.       Решив, что проспит весь день, если начнёт попытку прочитать книгу, Сан поднялся и вышел в общую комнату, не забыв потушить свечу. Здесь уже свет горел. Сонхва привычно суетился, вытирая в комнатушке всё до блеска. Юнхо спокойно сидел на диване, наслаждаясь самым ярким светом на всей Авроре и прекрасным чтивом. Ёсан и Чонхо играли, расположившись на полу с листком бумаги, вычерчивая там что-то поочерёдно.       — Кто-то знает, сколько нам ещё ехать? — зевая, спрашивает Сан, следом потягиваясь.       Не получив в ответ никакой реакции, он решил повторить вопрос:       — Сколько мы ещё ехать будем?       — Кроме Хонджуна, вряд ли кто в курсе, — спокойно выдаёт Чонхо. — Рисую тут крест, и твой город в осаде.       — Что делаете? — Сан подходит ближе.       Оказалось, на бумаге изображено достаточно много всего. Это точно одна из игр, принесённых на Аврору благодаря Ёсану.       — Я почти захватил его город, — подмечает младший.       — Он врёт, его флот практически уничтожен, — не отрываясь, говорит Ёсан.       — Понятно. — Парень кивает и идёт дальше, напрямую в капитанскую.       — Ты куда? — спохватился Сонхва. — Не отвлекай.       — Так только Хонджун знает, сколько нам ещё, пойду у него спрошу.       — Не мешай, — строго заявляет Пак. — Если тебе наскучило и нечем заняться, спроси меня, и я быстро…       — Да брось, Джун-и не будет против, если я зайду.       И ведь заходит, не решаясь продолжать спор со старшим.       В конце длинного коридора виднеется шубка, на этот раз леопардовая. Развалившись в кресле, Хонджун одной рукой удерживает штурвал, а второй уныло подпирает голову. Вот уж кому действительно наскучила эта дорога.       Услышав, как открылась дверь, тело капитана вздрагивает, и он приподнимает голову, оборачиваясь.       — Уён?       Сан лишь пожимает плечами и взмахивает рукой, приветствуя кэпа.       — А, Сан, ты.       — Что? Почему столько недовольства? — улыбка резко меняется озадаченностью, и Чхве быстрым шагом оказывается рядом с Хонджуном, садясь во второе кресле, обычно принадлежащее Сонхва.       — Нет, я рад, просто уже устал, — задумчиво говорит капитан.       — Как самочувствие?       — Всё в норме. Здесь действительно тепло.       — Чонхо и Минги говорят, что смогли научиться распределять топливное тепло в нужные им комнаты с разной силой. Таким образом, тут жарче всего.       — Правда?       Сан кивает с улыбкой.       — Мне стоит их поблагодарить.       — Нам ещё долго быть в пути?       Джун поджимает губы и устремляет взгляд к небу, задумываясь о своём. Сан не спешит с расспросами и выводами, попросту ждёт просчётов капитана и его ответа. Меньше чем через минуту Хонджун отвечает:       — Ещё около суток.       — Правда? — Сана от радости чуть ли не подбрасывает в кресле. Он сияет улыбкой во весь рот, демонстрируя зубы. — Это же супер! Мы уже устали сидеть на Авроре.       — Потом передохнём пару дней, и дальше солленая пустыня.       — А-а, та самая, — тянет Сан и с пониманием кивает. — Там будет ещё тяжелей?       — Да. Как я и говорил, соль там раскалена настолько, что воздухом невозможно дышать. Слышал, это место сравнивают с Марсом.       — Вау, оно похоже на Марс?       — Не знаю, разве что тем, что тоже, вроде как, должно быть пригодно к жизни, но мы там поселиться всё ещё не можем.       — Удивительное явление, — говорит Сан.       В какой-то момент он ловит себя на мысли, что ему всё равно, о чём говорит Хонджун, который всё продолжает, перебирая разные термины и определения. Чхве догадывается, что ему поясняют причину возникновения такого странного места на планете, и почти уверен, что это весьма интересно. Парень задумчиво, слегка замечтавшись, смотрит только на манящие алые губы. Так жаль, что редкие встречи в их комнате приводят к ещё более редким поцелуям.       Ему потом будет стыдно переспрашивать, но он ничего сделать не может, засматривается, очерчивает взглядом изгибы чужого профиля и изредка кивает для приличия, да издаёт различные звуки, схожие с обозначением заинтересованности. И из-за этого упускает момент, когда лицо Хонджуна меняется, выражая тревожность, и когда он вскрикивает, хватаясь руками за штурвал. Только почувствовав резкую встряску, оборачивается вперёд и видит, что вместо привычной равнины белого цвета, сливающегося горизонта с небом, они в настоящей снежной туче, затмившей всё вокруг. Теперь и не видно надоедливых пейзажей, лишь белизна на всё огромное окно.       — Что? — осознав происходящее, Сана выдёргивает в реальность.       Реальность, в которой напряжённый капитан пытается докричаться до него:       — Срочно зови Уёна или Сонхва! Мне нужны ещё руки!       Сан бежит на выход с капитанской, как бешеный, но едва распахивает дверь, как Аврору заносит, и он, скользя по полу, просто вываливается в основную комнату, благодаря природной ловкости, которую у него ещё никто не отобрал, удерживаясь на ногах. Все повскакивали, видимо, ощутив неладное.       — Сонхва, помоги Хонджуну, — ворчит Сан. Корабль вдруг ведёт в другую сторону, и едва держащийся на ногах Чхве вовсе заваливается.       — Всем занять устойчивые позиции! — громко командует Сонхва и направляется в капитанскую, держась за стену.       — Да! — раздаётся в один голос, после чего все быстро расходятся по своим комнатам.       Находящиеся внизу тоже поняли ситуацию, потому что прежний стук от Уёна под руководством Минги больше не доносится, лишь тонкий голос с хрипотцой разносится через все стены корабля:       — Моя помощь нужна?       Уёна слышно в любой точке корабля.       — Пока нет! — визжит Сан в ответ.       И убедившись, что всё в закреплённом положении, подрывается к двери. Ему очень интересно, что сейчас происходит, почему Аврору так мотает, да и эта ситуация заставляет его вспомнить, когда он ощутил такое впервые: тогда охотники за головами атаковали корабль в надежде заполучить капитанскую голову. Именно это ужасное воспоминание, которое повлекло за собой кучу других, вынуждает потянуть за ручку.       Сан дёргает дверь и успевает только сделать шаг внутрь, как тут же повисает на ручке, удерживаясь рукой. Пол под ногами исчезает, и он снова валится. На звук оборачивается Сонхва.       — Ты больной? Я сказал всем закрепиться! — рычит Пак.       Кажется, на каком-то интуитивном уровне Хонджун понимает, о ком идёт речь. Ему даже не нужно оборачиваться, чтобы крикнуть:       — Сан, не геройствуй и держись крепче!       Сан и не пытается геройствовать. Неуёмные ноги подводят его ближе к огромному переднему стеклу, и он видит борьбу со стихией.       Видимо, то, что происходило на протяжении предыдущих дней, было лишь проверкой природы на прочность, а теперь она решила совершить последний рывок. От сильного порыва ветра Аврора едва может сопротивляться и прочно стоять на льду. Лопастей явно не хватает, чтобы плотно встать на одной поверхности. Но всё это пустяки. Большой проблемой является то, что вместе с огромным объёмом снега ветер поднимает и отколовшиеся льдины, которые остриём торчали по всей глади замёрзшего моря. И сейчас эти огромные ошмётки с невообразимой скоростью летят в Аврору. Хонджун и Сонхва, благодаря своей опытности, могут хоть как-то препятствовать столкновению.       — Мы так долго не протянем! — кричит Сонхва.       Из-за усилившегося ветра всё вокруг начинает свистеть, а по корпусу бесконечно бьют мелкие льдины. Заглушает разговор и рассвирепевший мотор, работающий на пределе.       — Я понимаю, но мы ничего не можем сделать! — в ответ кричит Хонджун. Он позволяет себе на секунду обернуться и видит Сана, всё ещё раскачивающегося по коридору. — Сан! — позвав, поворачивается к огромному окну. — Постарайся найти Ёсана, Минги или Чонхо! Думаю, если они объединятся, то смогут определить направление стихии и сколько нам нужно так пережидать.       — Да, капитан! — отзывается Сан.       — Только будь осторожен! Металлические двери могут прибить тебя насмерть! Будь внимателен!       — Да, Хонджун! — Сан взбодрился, ощущая себя значимым в это тяжёлое время. На нём огромная ответственность.       Выйдя в основную комнату, парень, не удержавшись, падает и скатывается до первой же стены, больно ударяясь копчиком, но это его не останавливает. Поднимаясь, он, вопреки происходящему, двигается к лестнице, крепко держась за перила.       — Минги! Поднимайся осторожно сюда! Ты нужен тут!       Судя по тому, как засуетились внизу, его услышали.       — Он уже идёт! — через несколько секунд прилетает скрипучий голос Уёна.       — Отлично!       Сан двигается дальше, звездой прижавшись к стене, и останавливается возле первой же двери, постучав.       — Чонхо, тебе нужно выйти сюда! Осторожно только!       Не дожидаясь ответа, продвигается вперёд и, пропустив одну дверь, заглядывает в следующую комнату, где ошарашенный Ёсан, схватившись за поручень кровати, сидит на полу и явно пережидает трудные времена. Невероятных усилий стоит уворачиваться от хлопающей двери прямо перед его носом.       — Ёсан.       Дверь хлопает, раскрывшись.       — Выходи.       И снова хлопок.       — Да зачем я там?       — Нам нужно попытаться узнать погоду. Ты хорош в картах и сможешь определить это по движению ветра, Чонхо и Минги помогут тебе.       — Что вообще происходит?       — Кажется, мы попали в ледяной шторм!       Придуманное им только что этому явлению название, казалось, как нельзя точно описывает происходящее.       Ёсан только пытается оторваться от бедного поручня, как Аврору сильно встряхивает и ведёт с такой силой, что всех, кто не держался достаточно крепко, откидывает в сторону. Лопасти уже явно не спасают Аврору, её закрутило, и лишь из-за невероятно огромного веса она не вертится на ветру, как пушинка, а только с жутким скрипом скользит по толщи льда.       Было ясно одно: управление потеряли.       Сан тут же срывается с места. Примерно поняв, как именно передвигается Аврора в данный момент, он смог быстро добежать до двери капитанской, правда наклонившись и передвигаясь немного боком, и это положение было весьма неудобным.       Прямо перед лицом парня дверь капитанской распахивается настежь, и невероятный шквал ветра отбрасывает его назад, благо метко усаживая на диване. Просидев на мягком с секунду, за которую успел осознать, что ветра не должно быть внутри корабля, Сан вскакивает на ноги и с новой силой бросается вперёд, теперь борясь не только с законами физики, но ещё и с бушующей природой, что стала игриво перебирать все двери на втором этаже и беззаботно раскидывать то, что по её мнению плохо лежало.       Ему удаётся добраться до двери и даже открыть её. Уже готовясь к порыву ветра, Сан покрепче ухватывается за ручку, наклоняя корпус немного вперёд и сгибая ноги в коленях, в итоге выдерживая напор. Внутри он видит, как всё постепенно заметает снегом, а Сонхва метается из стороны в сторону где-то между двумя капитанскими сиденьями, плотно прижимая руку к своему. Встретившись с ним взглядом, Сан понимает: что-то не так.       — Пробитие! — кричит Сонхва. — Помоги забрать Хонджуна.       Почему-то в этот момент Сан подумал, что пробитие относится напрямую к капитану. Вот уже когда действительно оставив сердце где-то позади, он бездумно трогается с места и буквально через пару прыжков, борясь с потоками ветра, оказывается возле капитанского сиденья, обхватывая его за изголовье. Стоило ожидать, что обмякший Хонджун распластается здесь. Пальцы обмерзают жутко, температура за бортом в этой местности вдруг начала наводить ужас. До этого Сан не ощущал дикого холода лишь потому, что слишком сильно волновался.       — Сонхва, выйди скажи всем прятаться в комнатах, я вынесу Джун-и! — кричит Чхве и уже добирается до бока капитанского.       — Если не поддерживать управление, нас закрутит! — возмущается Сонхва.       — Пусть так! Здесь невозможно находиться. Мы не сможем ничего сделать с этой пробоиной!       Они только сейчас обращают внимание на трещину в стекле, с пробитием по центру. Щель оказывается намного меньше, чем масштабы её последствий, но этого достаточно, чтобы остудить Аврору с неведомой скоростью, особенно капитанскую.       — Если не продолжим движение, Аврору выкинет с пути! — не унимается Сонхва, прикрываясь от сильного ветра.       — Я не позволю Джуну или Уёну остаться здесь в такой ситуации! — пресекая возможные возражения, кричит Сан. — Лучше помоги отстегнуть его!       Руки трясёт от холода и нарастающей паники, однако он максимально пытается сосредоточиться на ремне, который закрепляет водителя на месте, помогая в любых тяжелых ситуациях. И хоть глаза приоткрыты, он едва может понимать, что нужно делать. Только когда подоспевает Сонхва, им вдвоём удаётся отстегнуть капитана, которого мотает из стороны в сторону, потому что из-за температуры в помещении он отключился.       — Ладно! Пойдём в комнаты. Я помогу тебе добраться до вашей!       Сонхва тянет капитана за одну руку, а вторая оказывается на плече Чхве. Выбирая моменты затишья перед следующим рывком ветра, они перемещаются по коридору, держа путь к комнате Сана и Хонджуна.       — Такое продлится до утра! — выдвигает Чонхо их общую теорию на срочном консилиуме.       — Разойдитесь по комнатам и максимально зафиксируйте себя! — командует Сонхва.       Заметив обвисшего капитана, никто и не думает двигаться, встревоженно уставившись на вышедших с капитанской.       — Марш в комнаты! — ещё громче кричит Сонхва.       — Что с капитаном? — беспокоится Чонхо.       — Он не ранен, просто отключился! У нас пробитие лобового стекла, в капитанской сильно упала температура! — кричит Сан что есть мочи.       Удобнее перехватив возлюбленного, он двинулся к комнате. Остальные тоже начали идти в свои.       — Ёсан! — едва держась на ногах, уже возле своей комнаты зовёт Сан.       — М? — Он оборачивается, крепко цепляясь за дверную ручку.       — Уён поднялся?       — Да, он здесь! — кричит парнишка, но его голос заглушается ужасным скрежетом.       При очередном рывке дверь тянет Ёсана за собой, распахивается, а с той стороны его ловит знакомое лицо. Переглянувшись с Уёном и убедившись, что тот в порядке, Сан открывает дверь в свою комнату.       Затолкать капитана получается легко, ему повезло, что на минуту ветер стих, и Аврору почти не шатало. Выходит даже дёрнуть защёлку и зафиксировать дверь плотней, отчего она перестаёт хлопать от любого порыва.       Сделав шаг, новый резкий рывок сбивает с ног, и Сан в обнимку с капитаном валится на их общую кровать. Приходится поусердствовать, чтобы, взобравшись на кровать, уместиться перпендикулярно, упёршись ногами и плечами в противоположные стены, а потом ещё и капитана к себе подтянуть, укутывая его прямо в шубе в одеяло.       — Хон… — шепчет Сан.       Закрытая дверь изолирует от многих звуков, только скрежет ветра в окно, а также скрип ломающихся об лёд лопастей доносится, всё ещё приводя в ужас. Сан старается не думать о том, как пережить эту ночь и что будет завтра, ему сейчас важно удерживать парня в руках. Прижимая к себе ближе обмякшее тело, он сжимает его как можно сильней, выдыхая куда-то в район уха:       — Хонджун… ответь, прошу, — нашёптывает, утыкаясь лбом в его волосы и зарываясь в них носом, и вздрагивает каждый раз, когда по кораблю ударяет льдина.       — Сан… — немного как в бреду и очень слабо, но дыхание всё же касается чужой шеи. Ощутив тепло и тела, и одеяла, капитан, наконец, подаёт признаки жизни, открывая глаза.       — Мы в нашей комнате, — нашёптывает ему, поясняя ситуацию. — Ничего не поделать, нужно как-то продержаться до утра.       — Кто в капитанской?       — Никого. Я сказал Сонхва уйти в комнату. В них всем будет безопасней.       — Ты молодец, — голос звучит еле слышно.       И снова воспоминания. Те тёплые чувства, которые переживал впервые, обнимая в обледеневшем фургоне замерзающее тело. Его грело тогда осознание влюблённости.       Чувствуя, как руки Хонджуна обвивают его талию, Сан обнимает в ответ, прижимается. Он вдруг испытал прилив чувств, которых не было с ним давно. Наверное, такие ситуации заставляют встряхнуться, ощутить ценность тех минут, что они проводят вместе.       Хонджун тянет одеяло выше, он всё ещё не может отогреться, и Сан поддерживает его в этом, зарываясь под одеяло с головой. Теперь в их маленьком мире темно и не так страшно, ведь здесь нет суровой реальности с бушующей стихией.       В темноте Сан может лишь ощущать чужое дыхание, вдыхая аромат чужих волос.       Отогреваясь, капитан устраивается поудобней, а потом и вовсе помогает своим телом фиксировать их положение. Теперь при новом ударе Сану требуется меньше сил, чтобы удержаться: капитан удерживает себя сам.       — Джун-и, — ласково зовёт Сан, прижимая к себе чужое тело.       — М?       И нет никаких упрёков. Они ведь наедине, а потому он может быть для Чхве кем угодно.       — Я могу поцеловать тебя сейчас?       — М? — только сейчас это звучит ещё более удивлённо и оживлённо. — Не думаю, что время подходящее.       — Почему? Мы в такой ситуации, что только целоваться и остаётся.       — Са-ан, — тянет капитан.       — Мы так редко это делаем… В последний раз я получил поцелуй после последней тренировки. Думал, что буду радоваться перерыву между ними, но вместо этого ужасно грущу.       — Но сейчас не время…       И снова удар по корпусу. Но шатать начинает всё меньше. Постепенно движение сходит на нет, и теперь остаётся лишь беспрерывный свист ветра изо всех щелей.       Сан скидывает с них одеяло и смотрит на приподнимающегося капитана в руках. Тот с взъерошенной головой смотрит в ответ.       — Отогрелся? — интересуется парень.       — Да.       — Собираешься идти за штурвал? Не думаю, что идея хорошая. Там пробило стекло, ты вряд ли сможешь долго сидеть внутри.       Хонджун выдыхает, и судя по реакции, он ничуть не удивлён: успел уловить суть происходящего раньше, чем его отрубило.       — Лучше будет переждать в комнатах, — добавляет Хонджун.       Сан уже распахнул руки и ожидал, что его покинут и в лучшем случае прилягут возле, но капитан опускается на чужую грудь и вновь обнимает его тело, прикрыв глаза. А вдруг Хонджун тоже по нему скучает в тяжёлые моменты во время этой дороги? Вдруг ему не кажется, будто на рассвете кто-то десятки минут любуется его лицом, очерчивая пальцем по контуру губ? Это ведь могло и не сниться?       — Теперь я даже рад, что это случилось.       — Как такому можно радоваться?       Сан приподнимается и хочет улечься более ровно, чтобы лицо Хонджуна было так близко, что увернуться от поцелуя было бы невозможно, но вместо этого прикладывается головой об стену, больно ударяясь, так как в корабль прилетел кусок льда, заставив его вздрогнуть. Капитан сразу же подскакивает и осматривает парня со всей внимательностью.       — Ты как?       — В норме, — скрипя голосом, выдаёт Сан и таки перекладывается на подушку, в более естественное положение.       — Сильно приложился?       — А ты поцелуешь, где бо-бо? — всё ещё потирая место ушиба, спрашивает Чхве.       — Перестань дурачиться!       Но Сан и не думает. Он родился для того, чтобы дурачиться, а потому останавливаться из-за одной просьбы не собирается, просто хватает капитана за руку и тянет на себя. Хонджун пытался сопротивляться, но попытка провалилась при новом толчке, из-за которого пришлось упасть на парня, тут же оказываясь в его объятиях.       — Ты не сбежишь от меня до самого утра.       — Сан, у нас проблемы, а ты…       — А я считаю это просто удачным стечением обстоятельств, чтобы мы, наконец, побыли вдвоём!       — Са-ан, — недовольство капитана постепенно улетучивается, и это белый флаг для Чхве.       — Поцелуй меня, — более серьёзно и требовательно произносит младший.       — Да что ты удумал?       — Поцелуй, Хонджун! Я требую!       Хонджун недовольно выдыхает, громко и демонстративно. По выработавшейся слегка дурацкой привычке смотрит назад и убеждается, что в их закрытую дверь никто не вломился, а после опускается, накрывая чужие губы своими. Ещё один удар, и тело капитана падает на парня, плотно к нему прижимаясь, а потом он просто заваливается вбок, опускаясь головой на подушку, и теперь в этом мире снова лишь они одни. Прикрытые глаза и блаженный поцелуй. И им неважно, что происходит вокруг.       Хонджун вдруг понимает, что из-за собственных обязательств задвинул бушующие чувства глубоко в себя. А сейчас попросту отдался. Он ведь действительно любит Сана, и тот порой глупо считает, что Хонджуну их близость не важна. Просто в его глазах всё иначе.       Они перестают обращать внимания на погоду, звуки заглушают бурлящие эмоции. Поцелуй становится жарче, а объятия плотнее. Руки безвольно гуляют по чужому телу, пробираются под одежду, пробуют новые ощущения от осязания чужой кожи. Сан сдерживается из уважения, не переходит черту, которую они вместе нарисовали негласно. Им спешить некуда. Двигаться постепенно — лучший вариант, он устраивает обоих.       Толкнув ногу меж чужих, Сан ощущает возбуждение капитана, испытывая самое блаженное чувство в этот момент, ведь чертовски приятно осознавать, что тот получает искреннее удовольствие от происходящего.