Я буду приглядывать за тобой

Свитер Лютика был очень тёплым и слегка покалывал руки. И запах над его чуть свалявшимся воротником был точь-в-точь как от страниц той глупой книги. А приоткрытые губы на вкус были как мягкий сладкий кофе. Геральт не знал, как он вообще пришёл к такой мысли — втолкнуть Юлиана в пустой спортивный зал. Но, кажется, тот тоже прекрасно понимал, зачем они оказались здесь и к чему всё идёт. Взгляд серо-голубых глаз будто не верил: "Что, прямо здесь?", а губы тут же ему вторили сбивчивым шёпотом. Физруку оставалось лишь коротко кивнуть в сторону, на ближайшие маты. Кажется, 11 "Б" не убрал после зачёта. Времени и желания думать о последствиях не было никакого. Ни тени мысли о камерах, о задержавшихся в школе учениках или о чересчур бдительной директрисе. Все мысли сейчас были сосредоточены на одном — на Юлиане, что робко топтался у края этого самого мата. Обхватить его за талию и вновь попробовать на вкус: всё такой же кофейно-сладкий, бодрящий, притягательный. С нужной долей настойчивости помочь ему опуститься на маты, бережно придержав. Перехватив нежное запястье, аккуратно вжать в мягкое тёмно-синее покрытие, коснуться губами бархатных пальцев. Удивительно прекрасно то, как его сбившееся дыхание уже сейчас эхом отдаётся от стен зала... Потянуть вверх свитер и любоваться вздымающимся изгибом ребер, россыпью родинок и аккуратным пупком, чувствуя томительную тяжесть в спортивных штанах. Не много нужно было Геральту, чтобы завестись до предела, когда перед ним такое. Казалось, трогать своими грубыми руками это чудо будет чуть ли не кощунством. Но остановиться уже не мог. Гера чувствовал, как от малейшего его прикосновения Лютик, подрагивая, выгибается навстречу. Пика этот эффект достиг, как только он скользнул по крохотному нежному бугорку, твердеющему под пальцами. Юлиан, упоённо выгнувшись, обхватил мускулистое тело коллеги, притираясь к нему максимально близко и постыдно. По залу эхом шелестнул сдавленный стон. Наивный Юлик всё ещё пытался быть тише. Наклонившись к хрупким уязвимым жилкам его шеи, Геральт провел по ним кончиком носа вверх, к приподнятому подбородку, жадно вдыхая. Хрящики гортани дрогнули под губами: — Я весь твой. Отстраниться от него на секунду, жадно дыша — не веря своему счастью и чуя уже краем сознания: это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Геральт шумно хватанул ртом воздух и проснулся. Проснулся в своей порядком измятой постели. Простыня сбилась, подушка влажная, а одеяло приподнимается многозначительным бугром. — Ох, чёрт, — сквозь зубы, досадливо. — Опять. Да, действительно, в таком виде он просыпался уже не раз и не два. Такая картина встречала его уже последние несколько дней с того момента, как он поругался с Лютиком. Видимо, это была попытка сублимировать то, чего сейчас Гера иметь не мог. Не сказать, что он был не рад таким выходкам своего воображения, но оставлять дело так было нельзя. Скинув с себя лёгкое одеяло, он молчаливо взглянул на свою проблему вновь и досадливо прикрыл глаза. Обхватить ладонью, чуть сжать. Всего пара отчаянно-сдержанных резких движений — и, хрипло выдохнув сквозь зубы, Геральт сбросил почти болезненное напряжение. Конечно же, перепачкав себе живот и некстати подвернувшееся одеяло. — Чёртов Лютик... — бормотнул он сквозь зубы, откинувшись обратно на подушку. *** Лютик чувствовал себя чертовски странно и неправильно, в очередной раз запираясь на ключ в тесном учительском туалете. Хорошо, что впереди у него было полно времени, чтобы привести себя в порядок. Вцепившись в края маленькой раковины, он заглянул в зеркало. Не самое свежее и выспавшееся зрелище. Волосы растрёпаны, под глазами залегли тени, щёки потемнели от румянца, на лбу выступила испарина. Заглядывать ниже лица и тем более пряжки брюк ему не хотелось. Не хотелось и ощущать такое по отношению к этому неотёсанному грубияну! Но Юлиан всё равно ощущал. И деваться было некуда. Здесь только он и его больные фантазии об этом мужлане. Таком притягательном, мускулистом и... "Так, Лютик!" — нахмурился он, грозно глядя на себя в зеркало. На самом деле он вообще не собирался думать о Геральте и тем более придумывать себе неуместные образы. Просто так получилось, что он проходил мимо раздевалки. Кажется, нужно было забрать из кабинета в зале журнал своего класса... Но сделать это Лютику нагло помешал один нюанс. В дверном проёме виднелась плотная, подкачанная, обнажённая по пояс фигура; мелькнула прядь седых волос — и Лютик замер на месте, приоткрыв рот. Повезло так повезло. Единственное, чему можно было порадоваться, так это тому, что Гера его не заметил и удалось уйти абсолютно бесшумно. Только уже на выходе из спортзала Юлиан осознал, что ему срочно нужно посетить учительский туалет. И отнюдь не за тем, за чем его посещают обычно. Уже привычным движением Лютик опустил крышку унитаза и, сжимая бедра, осторожно сел на неё. По телу пробежала сладкая дрожь, кожа покрылась мурашками. Тянущее ощущение внизу живота томительно разрасталось, запуская свои щупальца даже в кончики изящных пальцев. И почему тело этого придурка так волновало его? Почему он не мог отбросить эту застывшую перед глазами картину... Сильные напряжённые плечи, рельефный торс... "Ты не помогаешь, только усугубляешь!" — вновь обратился к себе Юлик, пряча лицо в прохладных дрожащих ладонях. Казалось бы, дело уже привычное — потянуться к рюкзаку, что лежал сейчас в противоположном углу, достать игрушку, что всегда была при себе на случай такой... неожиданности. Но, видимо, гордость пересиливала, заставляя мучиться и ритмично стискивать бедра, приподнимая их выше, к животу. Только Лютик собирался потянуться рукой к ширинке брюк, как одёрнул себя, коротко и зло выдохнув через нос: — Ну уж нет, Гера. Вспоминая всё то, что коллега наговорил ему при всех, он пытался поддержать в себе эту непреклонность. Сдаваться так легко Юлиан не собирался. Даже после всех тех попыток перед ним извиниться. То оставит любимые конфеты на столе, то попросит малышню передать дурацкую открытку, то в ящике новую кружку припрячет с милой надписью. Но все эти попытки по-прежнему меркли перед тем оскорблением, что нанёс Геральт. Кто только надоумил его на все эти нелепые жесты? По собственной инициативе он едва ли стал бы такое делать. Лютик так и собирался просидеть здесь, пока всё не уляжется. И просидел бы, если бы в дверь не начали ломиться. Сначала решительно подёргали ручку, а потом некто принялся от души долбать в дверь крепким кулаком. — Сколько можно? — донеслось с той стороны. — Шпагат, что ли, проглотили? Да, так повезти могло только Лютику, ведь теперь не оставалось сомнений, что за дверью тот самый неотёсанный грубиян. Делать было нечего. Оставалось лишь нажать на слив, подхватить рюкзачок с пола и, прикрывшись им, вылететь из туалета, избегая даже взглянуть на физрука, не то что соприкоснуться с ним. Сейчас сражение было выиграно. Но вот дома придется вновь его проиграть. *** Проходя по коридору с пачкой журналов подмышкой, Геральт напряжённо думал. Уже две недели его не отпускало то происшествие, ведь Юлиан так и не соизволил его простить! Любая попытка извиниться или подарить ему что-то по совету Трисс заканчивалась неудачей: все записки, конфеты и открытки оказывались на подоконнике в спортивном зале или же на столе в его кабинете. Наверное, вся эта ситуация должна была уже взбесить физрука, но каким-то образом этого не произошло. Даже удивительно, учитывая его раздражительность в последнее время. Видимо, Лютик был действительно особенным. Простой человек не может вызывать такой шквал чувств у Геры, чей эмоциональный диапазон колебался между камнем и кирпичом. Да... Он был настолько особенным, что даже сейчас, в пустом коридоре, будто бы слышался его голос под стройные гитарные аккорды. Так, стоп. Сейчас ведь урок, все кабинеты закрыты... Откуда Геральт мог это услышать? Не глюки же, в самом деле... Конечно же, это были не галлюцинации. В конце коридора он заприметил парочку младшеклассников. Видимо, урок отменился или еще что-то, но это было не главное. — Так, малышня, — строго взглянув на хихикавших мальчишек, произнёс Гера, — музыку без наушников слушать в школе запрещено. Идите на первый этаж, если заняться нечем, не мешайте остальным учиться. Дети его ослушаться не смели: подхватили рюкзачки и убежали вниз по лестнице, оставив физрука с крайне интересной догадкой. И почему ему раньше не приходило в голову, что Лютик может петь? *** Грузно усевшись за стол в своем кабинете, Геральт достал из кармана телефон. Первой мыслью было найти Лютика по имени. Поиск результатов не дал: на аватарках в соцсетях определённо был не он. Но ведь из телефона детей звучал именно его голос! Где можно было найти что-то связанное с музыкой? Кажется, Геральт слышал от одного из своих учеников, что тот записывает какие-то "каверы" и выкладывает видео с ними на YouTube. Видимо, поиски сосредоточить нужно было там. Поиск по имени снова не дал ничего. Не те лица. Не те голоса. Неужели всё-таки Гера ошибся или просто ослышался? Нет. Этот голос он узнает из множества. И тут его осенила догадка: Лютик же! Конечно! Однако и поиск по давно прицепившейся к Юлиану кличке не оправдал ожиданий. Казалось бы, впору опустить руки — но в дивизии КМ 12-14 сдаваться не обучали. Самым очевидным шагом сейчас было только попробовать перевести его кличку на разные языки. Какие он там говорил, что учил в школе? Buttercup — нет результатов. Renoncule — нет результатов. И вот наконец по нику Jaskier физрук нашёл целую подборку видео. Открыв первое попавшееся и сделав звук погромче, он понял, что был прав. Голос действительно принадлежал Юлиану, как и изящная шея, выглядывавшая из-под небрежно расстёгнутой на пару пуговиц рубашки, как и эти тонкие пальцы, перебиравшие струны странного, незнакомого Геральту инструмента каплевидной формы. Звучал этот инструмент интересно, даже как-то сказочно. Единственное, чего не было в кадре, чтобы Геральт окончательно убедился в своей правоте, — это миловидного щекастенького лица. Однако главный вывод для себя из этих видео Геральт уже сделал: Лютик очень любит музыку — как исполнять, так и слушать. И, возможно, именно это может стать ключиком к их примирению. Только почему же он об этом никогда не рассказывал? Стесняется своего увлечения или считает, что недостаточно хорош в нём? В описании под видео Гера обнаружил ещё кое-что интересное: несколько ссылок на другие соцсети, хозяином которых был Юлиан. На фотографиях без сомнения был он — всё под тем же ником Jaskier. Судя по его странице в инстаграме, он побывал на множестве разных концертов: от оркестровых исполнителей до никому не известных фриков. Да уж, Юлик — меломан тот ещё. Но во всём этом был один жирный плюс: фотография с концерта исполнителя, что не раз мелькал в плейлисте самого Геральта. Именно в его репертуаре была нужная для примирения песня. Кажется, настал тот самый момент, когда кружок музыки в кадетском училище наконец пригодится спустя двадцать лет. Оставалось лишь найти гитару и наставника, способного быстро помочь физруку вспомнить пару простых аккордов. Раздался первый звонок с перемены. Геральт взглянул на расписание, лежащее под стеклом на столе. 9 "А" класс. Вот в нём точно должен был найтись нужный человек. — Геральт Весемирыч! — дверь в кабинет аккуратно приоткрылась, и в дверном проёме показалась черноволосая голова: Кагыр Кеаллахов собственной персоной. — Дайте, пожалуйста, мячик. Хотим с пацанами погонять. Мы уже размялись! — приподнял он руки, предупреждая строгий вопрос. "Ах вот кто мне был нужен..." — Это же ты играешь на гитаре, да? — встав со своего места, спросил физрук и потянулся на шкаф за мячом. — Ну... Допустим, я, — напрягся Кагыр, предчувствуя внеплановую общественно полезную запару. — Хочешь, от концерта на день учителя тебя отмажу? — Геральт не спешил отдавать старшекласснику мяч. — Только за это надо будет помочь мне одну песню разучить. — Да без проблем, Весемирыч! — тут же приободрился любимчик физрука. — После шестого урока в кабинете музыки, минут через пятнадцать — домой за гитарой сбегаю. Гера лишь молча кивнул и отдал наконец футбольный мячик. Кагыра тут же след простыл. *** Гитара в чехле ощущалась за спиной неуклюжим непривычным грузом. Три дня подготовки не прошли даром: несложные аккорды Геральт мог воспроизвести даже во сне, текст песни крутился в голове, запястья ломило, а подушечки мозолистых пальцев так и саднило от струн. Да уж, для кого-то другого он ни за что на такое не пошёл бы. Если после этого Лютик его не простит, то смысла пытаться дальше уже просто не будет. Узнать адрес Юлиана было той еще задачей. Расспрашивать кого-либо об этом было бы глупо: до Лютика наверняка дошли бы слухи. Поэтому пришлось действовать творчески. Помнится, когда Геральт заполнял документы, его адрес и телефон вписали в небольшой блокнотик, где в алфавитном порядке значились все сотрудники. Чтобы получить эту вещицу на руки, пришлось применить смекалку... — Слушайте, у меня тут телефон сменился... Дайте блокнотик, сам поправлю, не отвлекайтесь, — обводя одной рукой цифры — так, будто они поправлены, второй рукой под столом Геральт незаметно записывал в телефон подсмотренный адрес Юлиана де Леттенхофа, едва не прыснув который раз со смеху. Увидев на торце здания знакомый номер дома, физрук понял, что дошёл до точки назначения. Оставалось лишь надеяться, что у квартиры Лютика есть балкон. *** Когда телефон, лежавший на стопке ученических тетрадей, зазвонил, Лютик нахмурился, увидев имя на экране. Однако стоит отдать должное: по телефону Геральт его ещё не донимал. А сейчас — вдруг случилось что-то срочное? — Алло? — холодно произнёс Юлиан после короткой паузы, отложив красную ручку. — Выгляни в окно, — с максимально возможной уверенностью прозвучал хрипловатый голос. Сдержанно выдохнув сквозь зубы, Лютик подчёркнуто строгим движением отложил телефон, отодвинулся на стуле от стола, встал и подошёл к балконной двери. С высоты пятого этажа грубый неотёсанный физрук смотрелся совсем маленьким и нелепым. Что это там у него в руках? Гитара, что ли?.. С какой-то даже тенью интереса, однако не меняя строгого выражения лица, Юлик вышел на балкон и приготовился слушать. *** Что ж, Лютик вышел на балкон. Уже какая-никакая победа. Чувствуя себя ещё до начала своего выступления максимально тупо и опущенно, Гера взял первый аккорд... То, что происходило дальше, он воспринимал как в тумане: песня была про говно. Извиняющееся говно, которым являлся Геральт. Ощущал он себя, впрочем, соответственно. — Мразь я и гандон, сорри и пардон! Мудило и свинья... Это про меня! — зажмурившись, чтобы не видеть ничего вокруг, орал физрук во всю глотку под заученные наизусть аккорды. Именно для того, чтобы играть в таком состоянии, ему понадобилось практиковаться день и ночь. Только такая песня могла в должной мере искупить вину Геральта и показать глубину его отчаяния и полноту осознания. Ведь за публичное унижение Лютика он расплачивался теперь публичным унижением себя, и сомнений в этом не было. Кажется, он слышал, как мимо проезжают машины, неподалеку уже начинают толпиться игравшие во дворе дети — возможно из их же школы, о боже... И одно за другим появляются в окнах заинтересованные лица. Кто-то пытался прятаться за занавесками, кто-то нет. Вдоволь насладившись театром абсурда, Юлиан высунулся по пояс в окно и махнул рукой: — Ладно. Прощаю! Чудом Гера смог услышать эти спасительные слова через собственное бренчание и крики и, увидев жест "заходи", с чисто десантной скоростью сложил гитару в чехол и побежал к подъезду.