Сломанные алгоритмы

— Он справится, — Соррентино чуточку растягивает слова, отслеживая реакцию своего босса, и предупреждает все возможные вопросы. — Магнус не беззащитен, Рафаэль. Он уже, по донесениям моих ребят, хорошо показал себя. Да и тюрьма образцово-показательная. За всеми новоприбывшими мы следим. Я переживаю за него не меньше тебя, но он не из робких. Хочешь расскажу, что Магнус вчера учудил? Рафаэль кивает, и Соррентино улыбается. — Вчера он должен был приступить к работе в библиотеке, Люк постарался, этот федерал умеет держать слово. Ну так вот приходит к Магнусу Сет, чтобы ввести его в курс дела, а Магнус сходу выдаёт всю его подноготную. Сет, ясное дело, подохренел, ну и теперь Магнус развлекает всех желающих фокусами со своей памятью. Если дело так пойдёт и дальше, он выйдет оттуда миллионером. В общем, сейчас он под крылом Сета, разбирается с делами библиотеки, много читает и помогает налаживать электронный каталог. — Погоди, его что допустили до компьютера? — Ну да. Сет сказал, что Магнус может помочь. Интернета там нет, замкнутая сеть, вот малыш и занялся. Говорю же, что это заключение хоть и не отдых, но и ничем ужасным ему не грозит. Там все мирно мотают срок, это не убийцы и не насильники, всё в порядке. Ну а если кто-то захочет, мои ребятки быстро объяснят, что к чему. И есть ещё кое-что. К Магнусу начала ходить одна женщина. Они встречаются два раза в неделю. — Кто? — Лидия Бранвелл. Она известный психотерапевт и подруга Лайтвуда. — Они что, сеансы в тюрьме проводят? — Видимо, да. Причин беспокоиться нет. Магнус два раза в неделю встречается со сногсшибательной блондинкой. Это играет ему на руку. Больше он не хочет никого видеть. Младший Лайтвуд тоже не приходит. Он уже больше недели, как вернулся, а дня четыре назад встретился с Камиллой. Разговор был долгим, но тему я не знаю. Как, впрочем, и с Крэйгом. С ним рядом Люк, а мы ничего не можем предпринять из-за договорённостей. Ко всем нашим людям сейчас внимательно присматриваются, поэтому я и позволил им поговорить. Ты сам велел нам не высовываться. Рафаэль отходит к окну, и Катарина, которая молча слушала весь диалог, встаёт со своего места. — Зачем ты ему рассказала? — Рафаэль не поворачивает головы, когда задаёт болезненный для него вопрос, и Соррентино опускает голову. Что-то странное в последнее время творится в команде. С арестом Магнуса всё начало сыпаться. Многие воспользовались шансом и ушли из бизнеса, чтобы начать заново, с чистого листа. — Тино, дай нам время. Скоро должен прийти Алек с Люком. Пропусти их. Мы должны знать, что он знает об отношениях Бранвелл и Магнуса. Катарина взглядом отпускает Соррентино, и тот исчезает, бесшумно прикрывая за собой дверь, а Рафаэль остаётся наедине с колючей правдой. — Я ничего ему не рассказывала, Раф. Магнус открылся ему, сам. Он его любит, что бы ты ни делал, Магнус любит Алека. И Алек не Камилла. Он другой, и чувства там другие. Ты его друг, но тебе придётся смириться с тем, что Магнус больше не вернётся к нам. Я не знаю, что он решит относительно своих отношений с Лайтвудом, и что тот сможет принять, но речь не об этом. Магнус ушёл, окончательно. Вчера Рагнор опустошил его счета. — Что? Почему вы мне не сказали? — Потому что ты бы не позволил. — Рагнор заходит в комнату и устало опускается в кресло. — Я и сам долго сомневался, но он прислал распоряжение, и я его выполнил. У него нет ничего, всё ушло в благотворительные организации. — Да вы все с ума посходили! — Это его искупление, Раф, ему это нужно. И я хотел тебя предупредить, что мы с Кат тоже не хотим продолжать. Хватит с нас преступлений. Малыш дал нам шанс, и мы хотим им воспользоваться. Как оказалось для счастья нужно совсем немного. Как-то потерялись мы в погоне за свободой. Мы закончим с бумагами, но на этом всё. Дело Лили было последним. Рафаэль переводит взгляд с Рагнора на Катарину и обратно, а потом усмехается. — Принято. Заканчивайте с делами и возвращайтесь к нормальной жизни. Если не получится, то мои двери всегда для вас открыты. — Спасибо. — Катарина подходит к Рафаэлю и приобнимает его за плечи. — Спасибо тебе за всё. И за открытые двери, но не думаю, что они нам понадобятся. Скорее уж, ты к нам. — Никогда не знаешь, что может случиться, — глубокомысленно изрекает Рафаэль и подмигивает друзьям. Рагнор усмехается и расслабляется, пока Катарина внимательно смотрит на их общего друга. Всё складывается превосходно, но зудящее ощущение тревоги никуда не уходит. Едва заметное, одна фальшивая нота в идеально исполненном произведении, словно предупреждение: всё не то, чем кажется. — Они здесь. Рафа, я тебя очень прошу, не убей их. Нам нужно сотрудничество, чтобы помочь Магнусу, — Рагнор кидает предупреждающий взгляд на Рафаэля, и тот пожимает плечами, а в дверь заходят Алек и Люк. Катарина смотрит на двух высоких мужчин, которые успели сдружиться за короткое время, и кончики пальцев начинает покалывать от предчувствия скорой беды. — Привет, Люк, — начинает она, — Алек? Мы хотели узнать у тебя поподробнее о Лидии Бранвелл. Ты можешь объяснить нам, что происходит? — Позже, — отрезает Алек и подходит к Рафаэлю почти вплотную. — В прошлый раз ты долго распинался о том, что правильно, а что нет. Скажи мне, правильно ли будет мне рассказать Магнусу, что он нарвался на Крэйга по твоей вине, что Элиаса убили из-за тебя, что его учителя Шайло уволили по твоему доносу, что ты забрал у него шанс на нормальную жизнь? — О чём он говорит, Рафа? — Рагнор напрягается и скрещивает руки на груди, готовясь отразить любую атаку, но против Алека бессильны даже самые крепкие щиты: — О том, что ваш друг сделал всё, чтобы затянуть Магнуса в вашу банду. Сначала ложные обвинения учителя Шайло, потом подзуживание членов банды Крэйга, постоянное науськивание их на Элиаса, пока всё это не вылилось в то происшествие в спортзале. Крэйг понимал, что ты хочешь сместить его, хочешь занять его место. Бедный недалёкий парень не знал, что твоей целью был совсем не он, а Магнус. Несчастный влюблённый главарь банды, гей до мозга костей, который до сих пор вынужден скрывать свою натуру, потому что такие долго не живут. Он взял Магнуса под свою защиту, ни разу не позволив себе даже намекнуть на чувства. Просто дал ему шанс однажды выбиться в люди. Господи боже, Сантьяго, ведь Магнус имел все шансы на стипендию в колледже. Он же был талантливым молодым человеком с хорошими перспективами. Шайло не зря проталкивал его. Ты не только у него забрал будущее, а ещё и других лишил отличного учителя, который мог показать, что преступная жизнь не единственный выход для этих подростков. Хули ты мне тут рассказывал про улицы, если ты сделал всё, чтобы затащить Магнуса к себе. — Я не понимаю, — тихо произносит Катарина. — А что тут понимать? — Алек неосознанно повышает голос, и Рагнор вопросительно глядит на Рафаэля, который побледнел, но не произнёс ни слова. — Ваш обожаемый Рафа, чтобы заполучить Магнуса, решил чужими руками преподать ему урок, а потом явиться в ореоле славы и спасти, а уже дальше заставить его работать на себя из благодарности, только не рассчитал и влюбился. Когда ты в него влюбился, Сантьяго, до трагедии с Элиасом или после? — Я не люблю, — Рафаэль задирает подбородок и зло выплёвывает слова, но Алека сложно удержать: встреча с Крэйгом, разговор с Шайло, которого Люк сумел отыскать, беседа с Камиллой многое прояснили и на многое пролили свет. А ещё истории от Люка, много историй, длинных и не очень, сказки для взрослых, наполненные вместо волшебства и чудес жестокостью и болью, раз за разом что-то переворачивали в уставшей от тоски душе И старые сводки преступлений, сухие цифры, заставляющие сжиматься сердце в тревоге за беззащитного подростка, которого забросила в этот мир не имеющая ни единого представления о справедливости судьба. — Не любишь, — покорно соглашается Алек. — Когда любишь, даёшь свободу, а ты посадил его в клетку из страхов, привязал его к себе чувством вины, оградил ото всех забором неуверенности. Я думал, его бывшая — стерва, но оказалось, ты и здесь приложил свою руку. — Я просто проверил её, и она не прошла проверку. Она и с Магнусом связалась только ради денег и моего влияния, — не выдерживает Рафаэль. — И вместо того, чтобы рассказать ему как другу, ты заставил его пройти через унижение и боль. Она рассказала, в какую сумму тебе обошлась её измена. Вы друг друга стоили. Бездушная расчётливая сука и беспринципный подонок, готовый на всё, чтобы вернуть себе любимую игрушку. Весело было одновременно наблюдать, как Магнус делится с тобой своим горем, и знать, что ты стал его причиной? — Хватит! — Рагнор дёргает Алека за рукав. — Я хочу услышать всё последовательно. — Шайло рассказал, что Магнус должен был после окончания школы поступать в колледж, у него были все шансы, — Люк отвечает за Алека, который за все эти дни почти выгорел дотла. Глубокий вдох, и Люк спокойно продолжает. — IT сфера начинала бурно развиваться, малыш мог претендовать на грант, на его счету было несколько выдающихся проектов. А потом Шайло пришлось уволиться. Пара подростков, которым Рафаэль заплатил, обвинили его в домогательствах. Разбирательство доказало бы его невиновность, но испортило бы карьеру. Люди вряд ли бы согласились, чтобы с их детьми работал человек, которого обвиняли в педофилии, даже если это неправда. У Шайло в тот момент уже была девушка, и он согласился уйти по своему желанию взамен на то, что историю замнут. Директор пообещал ему это, он и сам понимал, что это поклёп, но кому охота связываться с толпой плохо образованных, агрессивно настроенных родителей, которые не будут никого слушать. Мы ничего не выдумали, нам пришлось попотеть, но Шайло помнил тех, кто его обвинил, а те, в свою очередь, быстренько сознались, зная, что им уже ничего за это не грозит. Тогда ты ещё так топорно работал, Сантьяго. Оно и понятно. Банда только начинала своё существование. Но вернёмся к Магнусу. Крэйг рассказал, что Магнус не оставил попыток, он продолжал работать, продолжал учиться. А Элиас как мог его в этом поддерживал. Крэйг не хотел их трогать, потому что они были маленьким примером для всех, что для любого на улицах есть шанс. У Крэйга была сестра, которая увлекалась биологией и химией и хотела стать врачом, и он всегда приводил ей в пример Магнуса, только у тебя, Сантьяго, были другие планы на него. И Элиас так мешал им. Уже потом Крэйг понял, что ты сделал, но тогда он просто стал замечать, как нападки на Элиаса усилились. Ты хорошо умел заливать дерьмо в уши. Пару-тройку раз усомниться в мужественности, пару раз высказать не очень-то приятные предположения, и вот уже у тебя в арсенале гнев десятков подростков и их главарь, который ничего не может им противопоставить, иначе раскроется его истинная природа. Ты ведь знал, что Крэйг — гей, видел, что он влюблён в Магнуса, и решил сыграть на этом. Скольких зайцев ты тогда убил одним ударом? Двух? Трёх? Загибай пальцы. Ты лишил Магнуса его единственного друга, оставил его без поддержки. Раз. Ты убрал Крэйга, своего конкурента, заняв его место. Два. Ты заполучил доверие и благодарность Магнуса, стал для него единственным человеком, который может его защитить. Три. Отличный план. И сработало всё как по маслу. С того самого дня никто больше не пытался оспорить твой авторитет, по крайней мере, в пределах школы. Когда ты втянул Магнуса в свои дела? Через год? Через полгода? — Через полтора месяца после трагедии с Элиасом, — глухо отвечает Рагнор, и разрозненные одинокие факты начинают выстраиваться в последовательную логичную цепь событий, которая собрала в стареньком офисном здании четырёх мужчин и одну женщину, пока человек, который дорог им всем, коротает дни в тюрьме. — Тот случай с Элиасом. Мы никогда его не обсуждали, но что там действительно произошло? — Крэйг заметил странную активность вокруг Элиаса и решил предупредить Магнуса. Тогда он думал, что Сантьяго просто хочет пошатнуть его авторитет, сместить его, он не подозревал, что это только одна из целей. Крэйг посоветовал Магнусу не отсвечивать, но с Элиасом этот фокус не прошёл. И вот что странно, Сантьяго. Мы нашли его родителей. Мать Элиаса рассказала, что ты единственный, кто был на его похоронах, а ещё она рассказала, что ты приходил к ним накануне того случая и разговаривал с ним. Она не знает о чём, она думает, что ты хотел предупредить её мальчика, но вот мне почему-то кажется, что всё было совершенно по-другому. Ты срежиссировал отличную пьесу, Сантьяго, и все герои отыграли свои роли. Только вот зачем нужно было приходить на похороны? Чего ты хотел? — Попрощаться и попросить прощения. — Рафаэль чуть приподнимает брови, но ни на йоту не теряет своего спокойствия. — Всё должно было пройти не так. Элиас не должен был пострадать. Я не хотел причинять ему боль. Но не я виноват в том, что подручные Крэйга слетели с катушек, не я виноват, что Элиас кинул им вызов, не я заставлял их издеваться над ним. Что касается Магнуса, то ты мало о нём знаешь, Люк. Его всегда к этому тянуло, ещё во времена Шайло он взломал местный департамент образования, только вот его ненаглядный учитель сумел убедить его, что это неправильно. Знакомо звучит, Лайтвуд? Что бы ему дала «нормальная жизнь»? Заштатный колледж и место третьесортного программиста в убогой компании. Вот и весь его жизненный путь. Ему нравится быть хакером, нравится решать загадки, нравится ходить по лезвию, и я дал ему эту возможность. Я не заставлял его работать на меня, он сам захотел помочь. Хакинг стал для него спасением, отдушиной. Вы все видели только одну его сторону. Никто из вас не видел, как он хладнокровно стоял, наставив пушку на главаря одной из банд, и диктовал ему свои условия. Знаешь, Кат, почему я его с вами не знакомил? Потому что тот год мы вместе с ним, Соррентино и парой ребят зачищали территорию. Ты и Рагнор сидели в безопасности, а Магнус вместе с нами участвовал в стычках. Он боец, он слеплен из того же теста, что и я. Не чета вам. Тогда для нас не было выбора между правильно и неправильно, тогда мы выбирали жить нам или сдохнуть. Мы оба не приветствуем насилие, оба не любим людей, мы с ним были командой. Тино это прекрасно знает. Спроси его, как Магнус спас ему жизнь. В тот год я пообещал ему, что если мы сможем выбраться, если сможем выплыть из всего этого дерьма, он больше никогда не окажется на улице, больше никогда он не будет валяться в старой грязной канаве с разбитым лицом. И я сдержал своё обещание. Я перевёл весь свой бизнес в белую зону. А Магнус получил возможность делать то, что ему нравится и при этом ни от кого не зависеть. Вот и всё, что произошло. Что касается Элиаса, то да, признаюсь, я просчитался. — Просчитался? — голос Катарины звенит от наполнивших его эмоций, а руки нервно сминают листы уголовных дел. — Ты сейчас говоришь о подростке, который погиб из-за тебя. — Не драматизируй, Кат, — отмахивается Рафаэль. — Это всё равно бы случилось, рано или поздно. Я просто подтолкнул обе стороны к конфликту, но не я создал эту систему и не я породил это противоречие. — Что же ты Магнусу тогда ничего не рассказал? — Алек спокоен, почти равнодушен, его вопрос уже ничего не решает, а ответ Рафаэля ничего не сможет исправить. — Потому что в отличие от тебя я знаю, что ему следует знать, а что — нет. Задай себе вопрос, Лайтвуд, как бы он отреагировал на мои откровения? В тот момент ему нужен был человек, который был готов его поддержать и защитить, человек, которому бы он смог доверять. Я был этим человеком. Ему не нужна была правда. — А ты спрашивал его об этом? — А зачем? Я знаю его слишком хорошо. Он может сколько угодно прятаться за словами, может убеждать меня в том, что ему нужна нормальная жизнь, но мы так давно вместе, что ему не обмануть меня. Резкий удар, который прилетает Рафаэлю в челюсть, почти сбивает его с ног, но многолетний опыт помогает устоять на ногах, и Рафаэль пытается сгруппироваться, чтобы провести ответную атаку, когда слышит насмешливый голос. — Ты можешь сколько угодно прятаться за словами, Сантьяго, но я же прекрасно вижу, что ты всем своим существом молил об ударе. И я сделал то, чего ты так желал. Ты можешь сколько угодно говорить, что не хотел получить по роже, но тебе не обмануть меня, — Алек криво улыбается, окидывая Рафаэля презрительным взглядом, но того не так-то просто сломить. — И что дальше, Лайтвуд? — Дальше? Дальше, когда Магнус выйдет, я расскажу ему всё, что узнал о тебе, и дам ему возможность выбирать. Ты так крепко привязал его к себе, Сантьяго. Но всё, что я могу сделать для него, это показать ему эти путы. Разрубить их он должен сам, если захочет. — Думаешь, если раскажешь ему правду, то он выберет тебя? — летит Алеку в спину, но он даже не оборачивается. Катарина видит отражение своего решения в глазах Рагнора, и неуловимое чувство опасности, витающее в воздухе с самого начала разговора, начинает обретать острые грани расчётливости и цинизма человека, которого они долгое время считали своим другом. — Значит, двери всегда открыты? — боль от предательства ломает голос, и Катарина не сдерживает слёз. — Никогда не знаешь, что случится? Нас бы ты тоже подставил? Заставил бы вернуться в бизнес при помощи манипуляций? — Нет разницы, что я отвечу, Кат. Ты всё равно мне не поверишь. Рафаэль безучастно наблюдает, как Люк помогает Катарине собрать вещи, как Рагнор молча запихивает ноутбук в сумку и даже не глядит на него. Дверь закрывается, и Рафаэль остаётся наедине с тишиной, только он и пустующие кресла. *** Тепло от печки затуманивает разум, и сосредоточиться на книге в руках невозможно. Мягкий мужской голос, поющий лиричную песню о любви, ещё больше размывает границы усталости, которая просачивается под одежду, как осенний дождь, что идёт, не переставая, вот уже третью неделю подряд. «Всё, что я знаю: любить тебя — это безнадёжная игра», — тихо подпевает Алек, пока трёхэтажные формулы подмигивают ему бесконечными иксами и игреками. Прошло уже полчаса, а страница так и осталась неперевёрнутой. Тихий стук в окно обрывает невесёлые размышления, и Алек открывает дверь. Лидия проскальзывает на сидение и стряхивает с плаща маленькие капли. — Он в лазарете, но с ним всё в порядке, — отстранённо информирует она и тут же хватает Алека за рукав. — Тебя туда не пустят. Меня тоже не пустили. Но ты должен поверить мне и успокоиться. Я перекинулась парой слов кое с кем. Вчера там была небольшая заварушка. Пара новеньких решили покачать права, завязалась драка, кто-то достал самодельный нож. Но охрана сработала как часы. Магнус потянул лодыжку, когда уворачивался от нападения. Ничего критического. — А что с теми двумя новенькими? — Насколько я поняла, им досталось сильнее всего. Уже после драки. Никто не сознался, кто решил их проучить. Боюсь, что мы никогда не узнаем правду. — Это люди Сантьяго, Лидс. Люк сказал, что вместе с Магнусом там пара ребят. — У этой теории нет никаких доказательств, впрочем, как и у других. — Он защищает Магнуса, даже находясь далеко от него, а я совершенно бесполезен. Только и могу, что читать дурацкие учебники. — Алек, значимость чувств и отношений не определяется товарно-денежным путём, но ты прекрасно знаешь об этом и без меня, — Лидия делает паузу и понимающе глядит на Алека. — Ты можешь задать мне любой вопрос. Если я не захочу, то не буду на него отвечать. — Почему ты согласилась? Только из-за меня? — Ты, конечно, мой друг, и я ценю твоё общество, но когда Магнус позвонил мне, он ни разу не упомянул твоего имени. Я согласилась, потому что его история меня заинтересовала. Согласись, не каждый день психотерапевту звонят с просьбой о сеансах в тюрьме. Ну и потом, ты так благородно предложил свои услуги в качестве водителя, что я просто не смогла отказаться. Поехали уже. Нам пора домой. Тебе так точно. У тебя бессонница? — Нет. Просто вчера я был в квартире Магнуса. Катарина и Рагнор уехали на месяц и оставили мне ключи. Я не удержался. — Алек! — Знаю, знаю. Я поступил очень некрасиво. Я ничего не трогал, нигде не копался, просто сидел там в гостиной и смотрел в потолок. Когда мы были там с Магнусом, это был какой-то сюрреалистичный бесконечный коридор вверх, а без него — это всего лишь бездушная чёрная поверхность. — Алек моргает, стараясь избавиться от странного наваждения, и возвращается в реальность. —Ты расскажешь ему об этом на следующем сеансе? — Надо бы предупредить его, но я надеюсь, что ты сам это сделаешь, когда он выйдет. Осталось подождать всего полгода. — Я помню. Пятьдесят три поездки. — Достаточно, чтобы прочитать ту стопку учебников, которую я видела у тебя на столе. — Считаешь, это дурацкая затея? — Не бывает лишних знаний, особенно если они касаются математической статистики. Кстати, о книгах. Не одолжишь мне свой экземпляр Оскара Уайльда? — Магнус не читает художественные произведения. — А ты до последнего не очень то жаловал научную литературу. — Пожимает плечами Лидия и озорно подмигивает. — Поехали, Алек. Я хочу домой. У меня, между прочим, тоже есть личная жизнь. Алек улыбается и медленно отъезжает, оставляя позади высокие стены, которые отделяют его от Магнуса. Но с каждой новой поездкой эти стены словно становятся тоньше, тают вместе со снегом, растворяются в весенних дождях, плавятся под летним солнцем, пока в один тёплый и ясный день тяжёлая дверь не выпускает на свободу похудевшего и побледневшего Магнуса, на шею которому сразу бросается Катарина. Рагнор стоит неподалёку и довольно улыбается, а потом приветственно раскрывает объятия. Алек задерживает дыхание, когда замечает знакомый безликий автомобиль, из которого выходит Рафаэль и Соррентино. Катарина тихо придерживает Магнуса за рукав, но Алек молча качает головой и продолжает наблюдать, как Рафаэль прижимает Магнуса к себе, а Соррентино ободряюще похлопывает его по спине и открывает дверь. Магнус непонимающе хмурится, оглядывается на друзей и застывает, замечая знакомый силуэт.