Столько лет спустя...

— Ээ… — до неё, сказать честно, не очень быстро дошло, что они имеют в виду под «в-твоего-отца-вселилась-эта-жёлтая-дрянь». — Чё? — Чего непонятного? В твоего папашу вселился Билл, то есть твой пра-пра-пра-прадедушка, и мы это выяснили. — быстро пролепетала Мэйбл, пытаясь не отводить взгляда от сплетённых пальцев своих рук. — И ты не наркоманка! Это всё задумал Сайфер, чтобы вывести тебя из игры! — а потом, убавив децибелов, прибавила: — Ну… я надеюсь… И вопросительно посмотрела на Пасифику. Та еле нашла в себе силы покачать головой, после чего обессилено села на кровать, запустив пятерню в свои и без того лохматые волосы. Диппер несмело подошёл к девушке и положил руку на её плечо. Нортвест тихо всхлипнула, но быстро взяла себя в руки и выпрямилась во весь рост — она заключила истеричку Пасифику где-то глубоко внутри себя, выпустив на смену той идеальную Нортвест. Ведь именно она могла сидеть с совершенно каменным выражением лица, даже когда в твоего отца вселился демон. И именно этой девушкой все хотели её видеть. Что ж, убьёт двух зайцев одним выстрелом — почему бы и нет? — Хей, Пас. — младший Пайнс легонько гладил её спину. — Только не включай «сучку Нортвест». Она вздохнула и обняла парня, положив голову ему на грудь. — Но… но мой папа… — она прикусила губу. Слезами делу не поможешь! И она решила спросить кое-что, что с самого начала её ужасно волновало: — А как вы вообще это узнали? — Ну… это долгая история… — близнецы переглянулись. Они явно не горели желанием рассказывать всё блондинке. Но та была непреклонна — она вздёрнула тонкие бровки и взглядом попросила продолжать. — Всё началось месяц назад — когда ты упала в обморок… или как это вообще назвать? — голос Диппера чуть дрогнул, когда он вспомнил этот день. Ему до сих пор часто снилось по ночам, что Пасифика так и не проснулась от своего сна Авроры. Каждый раз, после таких сновидений, он просыпался с сердцем, от страха готовым выскочить из груди. ~~~ Он лежал на своей кровати, но уснуть не мог. Третий чёртовый день Пасифика лежала в белой палате. Врачи сказали, что это передоз. Но сами подумайте, насколько это далёкие друг от друга слова: «передоз» и «Пасифика». Он уткнулся лицом в подушку и тихо застонал от собственного бессилия. — Ненавижу… — пробурчал он. Да, он ненавидел. Он ненавидел Престона, Присциллу, записки и Билла Сайфера — этот жёлтый идиот, видимо, никогда не отстанет. И тогда он вспомнил. Чёртов коридор! В нём обязано быть что-то интересное! Он резко вскочил. Быстро натянув первое, что попалось под руку, он уверенно пошёл на… э… какой там был этаж? ~~~ — То есть ты даже не знал, где находится этот коридор? — удивилась Пасифика, насмешливо приподняв одну бровь. — Ты такой умный, но одновременно такой тупой! Диппер скорчил обиженную мину. — Не все же такие идеальные, как ты! Мэйбл сделала вид, будто её вырвало на прикроватный коврик. — Буэ! Хватит тискаться! Меня сейчас стошнит! И Диппер, посмеиваясь, продолжил: ~~~ Он шёл по тёмному коридору. Вдруг, где-то послышался шум, похожий на топот лапок. Он ходил около часа — и ничего! Есть хотелось так, что он съел бы сейчас наверное целого слона. От мысли о еде желудок неприятно заурчал. Он решил обратить внимание на большие картины под потолком — это были масляные портреты в золотых рамках. Видимо, Нортвесты. Одна из них — женщина лет сорока, немного пухленькая, но с тонкой талией (как она только влезла в такой тонкий корсет?) — была до жути похожа на Пасифику, только раза в три старше. Те же огромные бездонные глаза, роскошные длинные волосы, грациозная поза и та же сталь во взгляде. Но следующая картина заставила его на секунду остановиться и нахмуриться. На ней был изображён Билл Сайфер. Он улыбался, оскалив свои острые зубы, и его взгляд пронизывал душу, выворачивая тебя наизнанку, будто ты был прозрачным и все твои мысли и желания становились предметом его обозначения. Жуть. Но гораздо ужаснее было другое — что это картина забыла у Нортвестов? Он продолжал бродить по коридорам, заодно посматривая в замочные скважины — может, найдёт чего интересного? Увы, все они были закрыты. Кроме одной. Эту дверь Пайнс нашёл, находясь уже в удушающем отчаянии. Она была самой красивой — дубовой и с изящной ручкой, сделанной из золота. На ней были выгравированы разные картины: какие-то птицы, звери, люди, слова на… латыни? В языках он разбирался не очень. Он вошёл и… сказать честно, разочаровался. Он был в кабинете Престона Нортвеста. Ладно. Он решил, что не будет лишним ещё раз пройтись по ящичкам. Вдруг у Престона всё-таки есть свой скелет в шкафу? Может, даже в прямом смысле — почему бы и нет? В этот раз он ни в чём себе не отказывал — вряд ли мистер Нортвест сюда хоть иногда приходит, ведь с прошлого раза ничего не изменилось. Поэтому он всё-таки решил взглянуть на это странное фото, которое привлекло его внимание ещё в прошлый раз и которое он оставил перевёрнутым фотографией вниз. Он аккуратно взял вещь в руки и развернул так, чтобы посмотреть на само фото. Увиденное удивило его едва ли не сильнее портрета Билла среди Нортвестов — за разбитым стеклом на него смотрели три счастливых лица: Пасифика, Престон и Присцилла. Как непривычно было видеть этих взрослых улыбающимися, а не с вечным выражением презрения на лице. Но было кое-что ещё — кто-то помадой (или во всяком случае, чем-то кроваво-красным) вычеркнул оттуда лицо Престона. Но самое ужасное — то, что хозяин фото не оставил и лицо Пасифики без внимания. Диппер мгновенно понял, что кружочком обведена следующая жертва. Ему захотелось разбить эту фотографию на сотни мелких кусочков. Но он лишь поставил её на место, нервно вздохнув. Ему вдруг стало страшно. ~~~ — Погоди… что? В смысле — следующая жертва?! — Пасифика, которая внимательно слушала историю, в ужасе выпучила глаза. — Ну… — Пайнс пожал плечами. — Это сугубо моё мнение. — Блин… — её аж передёрнуло. — Я это… слишком молода, чтобы сдохнуть. — Я тебе не дам «сдохнуть», Пас. Поверь. — после этого Мэйбл опять сделала вид, будто её тошнит. ~~~ Диппер пришёл к себе в комнату. В гневе парень пнул стену и — всё ещё в гневе — упал на кровать. Несколько раз чертыхнулся из-за боли в ноге. И вдруг на глаза ему попался документ, который он спёр в прошлый раз, находясь в кабинете «отца». ~~~ — А потом он пришёл ко мне! — встряла в разговор Мэйбл, гордо выпятив грудь. — Я сказала, что это прям «вау!», а он сказал, что не «вау!», ведь ты можешь умереть! А я ответила, что всё равно «вау!». Короче, поссорились мы знатно. НО. Факт в том, что мелким шрифтом там было написано что-то про куклу, оплату и всё такое. Короче, в твоём папаше сейчас тусит этот жёлтый треугольник.