Поцелуй со смертью

1 Второй раз за месяц Эльзу вызывал Магический Совет. Первый приём был торжеством, поводом гордиться собой — её магическую силу отметили, а саму — записали в кандидаты в Богоизбранные маги. Как наивно было то воодушевление… Столкнувшись лишь с частью интриг высшего света магов — поверхностно, как с верхушкой айсберга — Скарлет испытала сильнейшую неприязнь к этому месту, зареклась появляться здесь без необходимости. Явление судебных приставов, предъявляющих разрушения и беспорядки, конечно же, проигнорировать было невозможно. И этот показушный арест вызывал ещё большую антипатию и подозрения. Титания шла по белому просторному залу вслед за размерно поквакивающей представительницей Совета, во всех смыслах похожей на жабу: всецело — внешне, и в своём злорадном довольстве — внутренне. Девушка не отрывала взгляда от своих скованных рук — не хотела оглядываться, уж больно напоминали античные колонны, поддерживающие высочайший потолок, кабинет Зика Грейна. Когда Эльза приблизилась к залу суда, она ощутила мороз по коже — нет, волшебница перевооружения не дрожала перед правосудием, в воздухе ощущалась куда более осязаемая угроза. В тени, у одной из колонн кто-то стоял. Жерар Фернандес мог долгое время наблюдать за арестованной воительницей, идущей по длинному залу, но отчего-то избегал её силуэта, и лишь сейчас, когда она заметила его, взглянул — дьявольски пронзительно. Аловолосая вздрогнула: — Зик Грейн?! — Давно не виделись, Эльза. — Краем глаза девушка заметила, как замерла в поклоне сопровождающая её «жаба», и заколебалась — стоит ли ей повторить её жест? Богоизбранный усмехнулся: — Расслабься. Это эфирное тело, настоящее — сейчас находится в Эре. Подрагивающее голографическое изображение синеволосого мага распростёрло руки, и те на секунду исчезли. Богоизбранного этот факт не смутил, напротив, заметив, что Скарлет расслабилась, он натянуто улыбнулся и продолжил: — Старики за той дверью — тоже все эфирные. Зачем им самим приходить по таким пустякам? Волшебница в доспехах стиснула зубы от недвусмысленного намёка на то, что является для Совета — нет, для него — пустяком. Неконтролируемая бессильная злость ударила в голову. — Ясно, это всё твои делишки. Дурацкая показуха! — Не груби. Всё же я союзник «Хвоста феи». — Маг небесных тел, испытывая противоречивую смесь довольства и разочарованности реакцией девушки, обошёл её и остановился за спиной — ему не хотелось смотреть ей в лицо дольше, чем это необходимо. — Старики боятся, что ответственность ляжет на них, поэтому решили свалить всё на кого-нибудь другого. Найти козла опущения. — Заткнись! — Ну и ладно. Просто хотел предупредить тебя до начала суда. — Обернувшись, он коснулся её подбородка, заставляя смотреть на себя — прикосновение эфирного тела было невесомым и холодным, но даже в нём ощущалась некая интимность. Ироническое, почти расслабленное выражение ореховых глаз резко стало угрожающе хищным. — И не слова дедулям о том самом. Ради нас обоих. Эльза смотрела ему вслед. Ей показалось, что он говорит о них, но затем она вспомнила: синеватое сияние лакрим, Райская твердыня, растущая посреди моря шипастой розой, нелепые обещания… Всё это не ради неё — Зик вел свою игру, цель которой невозможно было понять. Горячий гнев остыл и скукожился где-то в грудной клетке холодной колючей злостью. — Что ж, буду ждать за той дверью. Как один из Совета, разумеется. — Очередной раз напомнив о незначительности фигуры Титании, маг в белых одеяниях растворился в воздухе. Жаба, не решавшаяся поднять головы в присутствии Грейна, тут же с ужасом воззрилась на Эльзу: — Так вы знакомы с великими людьми? — Он — Дьявол. 2 Рангику со всей доступной ей экспрессией пыталась изобразить «идиота». За все годы отчаянного попирания рабочего кодекса ей приходилось делать это каждый раз, стоило увесистой папке с отчётами оказаться на капитанском столе, но сейчас… «Чтоб я ещё раз согласилась играть в крокодила с этими… идиотами!» — Мысленно закипала она. Юка — молодой маг волн наполеоновской комплекции: с крайне невыдающимся ростом и необычайно броскими бровями, которые этот самый рост компенсировали — с едва сдерживаемым смехом наблюдал за тем, как девушка стучит по голове и корчит лица. Он не спешил задумываться о значении жестикуляций коллеги и наслаждался представлением — каждый день ли можно увидеть, как протеже их командира изображает каких-то неведанных зверей? Второй участник игрового таймкиллинга поражал воображение скоростью оперирования своей единственной извилиной: — Потерянный носок? Колокольчики? Дятел? –Мацумото оживилась, услышав близкую к правде версию из уст Тоби, но не успела подать тому сигнал — человек-пёс продолжал выдавать бредовые идеи одну за другой. – То чувство, когда хочется съесть паёк Юки, пока он не видит? Разочарованная «сообразительностью» товарищей Рангику зависла. — Это инсульт! Или защемление лицевого нерва… — Глубокомысленно изрёк маг волн, приглаживая брови, вставшие дыбом от крайне возмущённой физиономий их незадачливого «крокодила». — У-ву?! А я говорю — это носок! Точь-в-точь как мой носочек, который… Последней надеждой Мацумото стало то, что излишне вдумчивый Юка правильно истолкует её немые сигналы в сторону Тоби, который заливистым лающим соловьём разливался о своём очередном потерянном носке. — А, «идиот». Сразу бы на него показала. Шинигами облегчённо выдохнула и тут же скатилась по стенке на каменный пол. С тех пор, как она застряла на этом острове, жизнь превратилась в нескончаемую серую полосу, яро отказывающуюся закончить свой окрас белым или чёрным цветом. Хотя ближе всего она была именно к чёрной. Здесь не было даров цивилизации и компаний, в которых можно обсудить хоть что-то, кроме Делиоры, не было ни капли саке или любого другого горячительного напитка, который бы смягчил унылое времяпровождение, мерзкую жару и косые взгляды компании Нольператора. — Всё равно играем, чтобы время убить. Ненавижу дневные дежурства. — На ритуалистов посмотри. Днём, в отличие от тебя, они разучивают новое заклинание к новой фазе луны. Кстати… — Лицо мага волн резко приобрело крайне пакостный вид. — Если их спутать, лунный свет тут же сделает из тебя уродливого демона. А можно и откинуться. Жу-у-уть. Байка о том, что на этом острове люди лишаются разума, отращивают рога и лишнюю пару конечностей в виде копыт, не вызывала никакого доверия — как, впрочем, с подобными россказнями и бывает. Хотя волшебница пепла временами переосмысливала их правдивость, глядя на Тоби — если на ком-то проклятье Лунной капли и отвело свою абстрактную душу, так это на нём. — А ещё вы можете «откинуться», если будете столь халатно относиться к своему посту. Тихий шелест плаща и голос, звенящий ледяными осколками, тут же выдал Леона, ставшего свидетелем того, что его охрана в большинстве своём состоит из тех, кого так отчаянно изображала Рангику. Увидеть его днём — плохой знак. Но увидеть в очередном пафосном наряде и в рогатом шлеме — однозначно к беде. — У нас наводнение? Или землетрясение? — Подозрительно протянула шинигами. Затянувшиеся месяца покоя ещё не успели окончиться, как она ощутила по ним тоску. — В любом случае, знай, что белая вискоза тебе к лицу! М-м, к тому же ещё и прекрасно поддерживает ощущение прохлады. Шерри превзошла саму себя, правда. Мои комплименты твоей подруге. Бастия досадливо поморщился при упоминании нездоровой тенденции Бренди заваливать его сувенирами; и, несмотря на то, что промелькнувшую эмоцию удачно скрыл шлем, тут же принялся «удерживать лицо», раздавая приказы так и застывшим в недоумении подчинённым: — Вы двое, какого демона стоите без дела? Осмотрите окрестности храма. И не попадайтесь мне на глаза, пока не вызубрите заклинание к пятой фазе луны! А ты… — Немигающий взгляд, к которому было невозможно привыкнуть, тут же голодным нетопырём впился в Рангику, как бы говоря, что «шуточки в строю» ей ещё припомнят. –..За мной. Пятая фаза луны. Приближалось полнолуние — самый плодотворный период в борьбе с вечным льдом, сковавшим Демона Беды. И с каждым часом близившегося с ним сражения Нольператор становился всё более нелюдимым и нервным. Волшебница пепла могла только догадываться, какие мысли гуляли в его голове, но ей было по-своему жаль парня, решившего любой ценой превзойти давно погибшего учителя. — Хай-хай… — Без энтузиазма закивала она и направилась вслед за Бастией к верхним уровням лунного храма. Под ногами некогда разрушенные ступени, восстановленные Ковчегом времени. Перед глазами мерно развивается холодная белая вискоза внушительного, как капитонское хаори, плаща… А в голове воспоминания. Она привыкла идти за ним, не зная зачем и не зная куда. Никаких объяснений — лишь прямая, как стрела,спина, столь же прямая походка и ещё три чёрных стрелы — перечёркивают белое хаори с весенне-зелёным подбоем. Печальная цифра и цвет безысходности. Рядом с Гином Рангику всегда помнила о ней. — На-а-адо же. Всё ещё тут, Ран-чан? С таким сопровождением… я бы отправился и в Мукен. — Так мы туда идём? Не удивительно. С таким длинным языком — и на свободе. — А не рановато ли мне в тюрьму, нэ? Временами ты такая жестокая, Ран-чан. В тюрьму — и вправду, было рано. В потустороннем свете меносов тройка капитанов-предателей ушли от правосудия много лет спустя. Но даже сейчас Рангику догадывалась о природе скрытности капитана третьего отряда, о запустившемся процессе отчуждения, который не остановить. Мацумото с трудом оторвала взгляд от ткани и серебристых прядей и заговорила, пытаясь отвлечься от скребущих мыслей: — Не выйдет из твоих гильдейских дружков тяжёлой артиллерии, а? Нольператор был уязвлён, но вида не подал. «Гильдейских дружков» он знал ещё до того, как встретил Ур — уже тогда они открыли в себе магические способности, но со временем, согретые приветливым и уютным Югом, ослабли, в то время как его лёд жил и развивался на Севере. Рассказы Шерри и Юки о неких организациях, где волшебники собираются и находят друг в друге опору, его, мягко говоря, не впечатлили. — Мне нет дела до их гильдий. А что до их способностей… — Леон обернулся, являя одну из своих самых неприятных улыбок. — Отработаешь за всех троих. — Как цинично! И никакой веры в товарищей. — Проигнорировала хамскую двусмысленность девушка. — Я верю только в себя. — А меня ты прихватил на тренировку для укрепления этой несгибаемой веры? Аплодировать каждому взмаху руки не буду. — Кончай паясничать. Ты прекрасно знаешь, чего я от тебя хочу. — Опять? Кто бы сказал, что ты такой ретивый — ни за что бы не поверила… 3 Ветер завывал, унося листья, светящиеся в закатном свете колдовскими изумрудами, сметая мелкие камешки с обрыва. Музыка шелеста, рокота и всплесков. Ощущения опасности в каждом порыве, что норовит столкнуть в пропасть. Рассечь листья на две ровные половины, следуя подсказке природы — жилке посредине, оттолкнуться от уходящих из-под ног, осыпающихся камней в мгновенной поступи. Танец листвы и ветра, оттачивающий излюбленные приёмы и укрепляющий духовную энергию. Руки Рангику дрожат. Привычные тренировки в слабом человеческом теле, которое в момент опасности ведёт адреналин, а не потоки реяцу, были чужды и энергоёмки. «Слабо. Не хватает контроля» — Сжав до боли меч, ставший продолжением руки, она упускает пролетающий лист. Всего один рывок, чтобы догнать его, но что-то не так: «Я падаю!» В такие моменты она всегда находила от чего оттолкнуться: мелкий выступ, летящий вниз камень, даже песчинка — они помогали вернуться на твёрдую землю, но сейчас вокруг была лишь пустота. А внизу бушующее море и скалы. На секунду ей почудилось, что это чувство падения нереальное, вызванное сигналами полу-бодрствующего мозга, не пускающего тело в сон. Но затем она как-то неестественно быстро вынырнула из падения. Солнечное сплетение нещадно ломило — одним рывком шинигами опустошила весь свой магический резерв. — Кидаться на скалы в случае чего — признак хорошего тона у южан? На острове она оказалась совсем недавно, и свет садящегося солнца, отражённого в морской глади, с непривычки слепил. Девушка сощурила глаза, чтобы разглядеть остряка, что параллельно листве с верхушки дерева кидал ей едкие комментарии. Хотя волшебнице пепла не нужно было видеть Леона, чтобы знать — тот гаденько улыбается. — А сидеть и просто смотреть — у северян? Мог бы и сколдовать что-нибудь. — Мог бы, но хороший тон — не мой стиль. — Маг льда непринуждённого спрыгнул с молодого лавра, явно слишком тонкого и раскидистого, чтобы на нём сидеть, но принципиально символичного. — Подобной ерундой любишь страдать ты. Мацумото, тяжело дыша, фыркнула. Магия глухо плескалась на самом дне и восполнялась тягуче-медленно — её капли, вытянутые из отмирающих органических частиц, за пару секунд могли восстановить дыхание раньше, но были абсолютно бесполезны сейчас. «Кстати, вам по-прежнему трудно дышать? …То есть, мы преуспели в восстановлении реяцу! …Духовная сила возрастает стократ, когда душа находится на грани уничтожения»* Общеизвестная в Духовной Академии истина освещает сознание. Провести столько параллелей и забыть о самой главной? Девушка усмехается и качает головой: — Ерунда? Как бы не так. Магический резерв растёт в момент своего опустошения. В особенности, если это момент угрозы для жизни. Молчание, затянувшееся на время, за которое можно было придумать не один и не два остроумных ответа, было тревожным знаком — Нольператор задумался о чём-то своём, «о великом». И холодный взор, обводящий вершину храма, говорил, что то самое «великое» вскоре начнёт медленно таять под Лунной каплей. — Я пас. — Тут же обрубила ещё не возникшее предложение Рангику. Леон словно не услышал. — Эти смертоносные финты — занятное дело. — На кончиках его пальцев формировался свет магии льда, но Рангику не смотрела на него — всё внутри сжалось от раскалённого синего пламени в раскосых глазах. — И только попробуй поддаться мне в этом бою. Очередная тренировка завершилась так же внезапно, как и началась. Волшебница выбросила из рук меч, и тот с неприятным скрежетом начал свой скат по ступеням. В той битве и во всех последующих она не поддавалась. Просто не имела права шутить с человеком, готовым нашпиговать льдинами за малейшую слабость. Её клинок, оставляющий глубокие раны, не имеющие ничего общего с магическими, приносил абсолютно ненужные и горькие победы. Магическое вместилище противника расширялось, но вместе с этим проливалась его кровь. — Чёрт! — Слабое синеватое сияние целительного кидо — пути возвращения — никак не закрывало алую линию, перечеркнувшую подреберья. — Отвратительный удар. Как быстро бы я умер в настоящем бою? — Какого хрена ты не поставил щит?! Ты… адреналиновый наркоман! — Кто бы говорил. Шинигами прикусила язык — знала, что если начнёт перепираться с Леоном, то заболтает того до смерти. Буквально. Скажи кто-то Рангику ещё месяц назад, что она будет носить с собой в кармане пинцет и особо мелкую крючковатую иглу, чтобы штопать тончайшие ткани — она бы решила, что её собеседник перебрал или сошёл с ума. Однако сейчас, поборов противный озноб и пережав сосуды, той самой иглой она пыталась убрать оставленный безымянным клинком след. — Привстань. Надо снять эту грёбаную рубашку… — Девушка хотела опустить шутку о специфичном чувстве стиля северянина, но остановилась на полуслове — её мутило от ощущения мертвенно-холодной влажной кожи под пальцами. Но ещё хуже становилось от вида полностью перебинтованного торса. Она с закрытыми глазами могла показать, под каким именно бинтом скрывалась та или иная свежая царапина, тающая под действием магической регенерации. Казалось бы, обычное дело для солдата Готея-13, однако в мире живых была другая кровь, и была странная назойливая дрожь, пробивающая от кончиков пальцев до локтя, при соприкосновении с ней. — Закончила? — Да… — Чувствую… холод. Рангикус удивлением вгляделась в бледное лицо неумолкающего мага льда: — Всё носишь её?.. Ненавижу. Ненавижу тепло. И этот проклятый остров… ненавижу. Он продолжал тихо перечислять объекты своей ненависти, и при каждом слове и вдохе из бронх доносился хриплый свист. Озноб, бледность и несвязанная речь — три самых ярких спутника тяжёлой потери крови. Шинигами скинула с плеч накидку с подбоем из шерсти магического зверя, которая долгое время помогала сохранять естественную температуру тела, не пропускала субтропический зной острова. И перекинула её на плечи Леона. Лучше ему не стало. «Сам во всём виноват» — Думала девушка, ей хотелось злиться, а не сострадать – военная служба должна убивать всякое сердоболие, разве нет?.. — «Нет. Я сознательнее, а значит — вина на мне» — Поспи. Сегодня полная луна. — Луну… ненавижу. Внезапно открывшаяся незатейливая болтливость Леона отчего-то рыжеволосую волшебницу развеселила: — А что любишь? — …побеждать. — Бастия с тяжёлым вздохом замолк и задумался, прежде чем сонно добавить: — И тебя я тоже… ненавижу. Рангику спустилась с лестницы, вслед за укатившимся клинком. Она не видела смысла задерживаться в «жилом секторе» лунного храма. Нольператор уснул сном невинного младенца, словно брошенная в бреду фраза сняла тяжёлый груз с его плеч. Но, подобно накидке, он лишь временно сменил своего «счастливого» обладателя. Девушка спускалась по нескончаемым десяткам ступеней и думала, зачем она поддерживает эту мальчишескую погоню за силой, зачем раз за разом сшивает багровые раны? «Уртия сказала — отвлекать. И я отвлекаю» — Попыталась отмахнуться шинигами. Запутавшись в собственных мыслях, она не заметила, как пролетела последний наземный этаж и начала спускаться в катакомбы храма. Рангику замерла. Оттуда доносилось печальное, нежное пение. Таких голосов не могло существовать ни в мире живых, ни в мире мёртвых — он словно вмещал в себя космос, и не ясно до конца какой именно: далёкий, звёздный и бесконечный или скрытый в глубинах собственного я. ♪Слова продолжают жить… Когда трудно вам… Они превращаются в храбрость... ♪ Шинигами бесшумно выглянула из-за каменной ниши в стене, отмечая как излишня эта осторожность — подростки, расположившиеся прямиком у подножья глыбы с Делиорой, были погружены в волшебное пение. Пела и извлекала из голубоватой медной арфы чарующие звуки русоволосая девушка; её вид был ровно настолько же необычен, насколько волшебен голос, встреть её на наводнённой людьми улице — и будешь ещё долго вспоминать странный наряд с маленькими белыми крыльями и её ангельские кудри. ♪Ведь вы сильнее… Чем были раньше… Поэтому… Не сомневайтесь… Верьте словам того времени… ♪ Мелодия арфы плавно утихала, но даже без слов она трогала душу. Кто-то шмыгнул носом, и песня оборвалась окончательно. — А-а..? Грей? — На лице молодой златовласой девушки, которая до этого момента умиротворённо слушала, промелькнуло беспокойство и крайняя степень удивления. Она приподнялась с насиженного камня, вглядываясь в парня, которого поначалу Рангику и вовсе не заметила. Он будто бы был частью знакомой Мацумото картины катакомб — мрачный, почти скорбный и от него, так же как от Делиоры исходил ледяной конденсат. — Что такое? — Нарочито грубый тон его глубокого голоса отбил бы желание продолжать диалог у любого здравомыслящего человека. — Он плакал. — Да, Лира умеет петь песни о том, что у человека на душе… — Грей заплакал! — Я не плакал! Шинигами настолько заинтересовал риторический спор хмурого парня и кота, что она не сразу осознала, что даже для Фиора — говорящий кот — это слишком. «Синий говорящий кот… Нет, я никогда не пойму этих странных сектантов» — Покачала Рангику головой и собралась покинуть место, как вдруг прислушалась к их магическим отголоскам — скорее по привычке, чем от необходимости: магия — звёзд? — золотисто-броская, живая и искристая, лёгкая магия полёта, до боли знакомое ледяное созидание и… — «Огонь?! Среди магов Севера не может быть огненных!» — Вы, — Она медленно выскользнула из-за ниши. — Кто, чёрт возьми, такие? Тут же подскочила златовласая девушка в открытом, не отличавшемся хоть какой-то практичностью походном костюме, в её широко-распахнутых карих глазах была паника. Мрачный брюнет с массивным кельтским крестом на груди, на секунду замешкавшись, тоже встал. С беловатым паром в его руках десублимировался сверкающий лёд — он созидал нарочито медленно, словно раздумывал, стоит ли кидаться в атаку. — Ты из Исвана. Но на этом острове явно недавно. — Догадалась Мацумото по характерной для тех мест магии, но тут же нахмурилась. — В последний раз спрашиваю по-хорошему: кто вы? — Видимо, придётся по-плохому. — Без всякого выражения процедил брюнет. — Стойте-стойте! — Обладательница странной звёздной магии замахала руками. — Мы просто хотели разобраться в проклятии! Жители этого острова превращаются в демонов — им нужна помощь. — Айя! — Поднял лапу синий кот. — Здесь творится что-то нехорошее. Вступившее в переговоры миниатюрное животное немало смутило Рангику: «А может, из таких… сделан тот тёплый подбой?» — Мелькнула несвоевременная мысль, и тут же испарилась. Ходили легенды о том, что остров Галуна испокон веков населяли низшие демоны, и именно незримое присутствие этих странных существ породило слухи о проклятье. — Здесь нет никаких туземцев. — С сомнением протянула Рангику. — И нет проклятья. Вам лучше уйти, пока другие не сообразили, что кто-то вломился в храм. — Да нас уже, вроде, ищут… — Блондинка неловко поглаживала затылок и всем своим видом говорила о том, что встреча с сектантами была далеко не исчерпанным инцидентом. Милое поведение девушки никак не вязалось с её нарядом, подчёркивающим фигуру — песочные часы, присущую человеку, живущему в достатке и без лишних физических нагрузок; классическая красавица, но что-то неуловимое не даёт угаснуть этому образу. — Была тут троица: один — с бровями, второй — собака и странная девочка, которая всё время говорит о любви! Хотя Люси вот не говорит такое… но Люси тоже странная. — С видом профессора философской кафедры рассуждал синий кот, вгоняя ту самую «Люси» в девчачье бешенство. — Зачем вы притащили сюда Делиору?! — Раздосадованный маг ледяного созидания, которому, очевидно, надоел театр абсурда, схватил рыжеволосую незнакомку за ворот косодэ. Диковинное поведение мага, рвущегося в кулачный бой, огорошило волшебницу пепла. Она с немым недоумением смотрела на брюнета. — Э-э-эй, чего расшумелись-то? Дайте подрыхнуть, сволочи! — Раздался звонкий голос откуда-то из-за камня. А вслед за ним появился и странный парень с лососево-розовыми волосами, пребывающими в полнейшем беспорядке, и узковатыми серыми глазами; их необычайно бойкое и живое выражение выдавало в юноше большого любителя побуянить и подраться. — А эт кто? Розововолосый тут же принюхался и озадачился: — Пахнет… смертью. — Да не умирала я, просто рядом стояла. — Едва слышно буркнула Рангику, совсем не вдохновлённая тем, что от неё хотя бы гипотетически может нести мертвечиной. — Действительно, куда девчонке до некромантов? Наёмница никогда до этого не слышала, как скрипучие зловещие мантры мертвеца становятся столь громкими и понятными, однако сразу же узнала полный насмешливого презрения голос Тёмного Монаха. Своим присутствием он часто доводили людей из команды Нольператора до первобытного животного ужаса. — Ки-су! — Шинигами обернулась, впиваясь взглядом в сухое бескровное лицо, полускрытое за ржавым шлемом центуриона. — Тебе нельзя находиться в Лунном храме! Каждый раз чтобы протащить на территорию храма демона-некроманта, Уртии втайне от прочих сектантов приходилось чертить руны, ослабляющие защиту этого священного места. То же пришлось когда-то сделать и Леону, чтобы переместить сюда глыбу с Делиорой. Пальцы рыжеволосой судорожно вцепились в эфес меча. Появление в катакомбах Тёмного Монаха — не визит вежливости, об этом говорят силы, что были потрачены на его призыв и чёрное облако вокруг самого лича. Демон упивался подсознательным страхом шинигами, так и оцепеневшей с мечом в руке. — Отметелить его? — Внезапно предложил розововолосый парень так, словно он не придавал никакого значения загробной и зловещей силе демона. — Чего?! — Опешила Мацумото. — Валите отсюда! Ки-су презрительно усмехнулся: — Это вряд ли. Уртиа обещала мне трупы всех, кто осмелиться вторгнуться на остров. Ибо лучшее, что может сделать ничтожный человек — это умереть! Чёрный смог вырвался из руки, обтянутой тонкой, как пергамент, кожей. «Ублюдок. Решил и меня за компанию похоронить» — Рангику не понаслышке знала, как действует газообразная смерть: стоит чему-то живому столкнуться с ней, как оно начинает разлагаться, а магические частицы из умирающей плоти — усиливать туман. Именно в этом заключался бесконечно-мощный потенциал запрещённой некромантии. — Я же говорил, что нужно отметелить! — Раздался крик, преисполненный энтузиазмом. И один из вторженцев кинулся в бой. Вокруг его рук и ног вспыхнуло яркое пламя, даже издалека чувствовалось, с какой мощью разгорается оно, обходя все мыслимые и немыслимые законы физики, нет, самой магии. Всё вокруг мага горело, но сам он был невредим. «Подобно легендарному клинку главнокомандующего…» — Ужаснулась рыжеволосая шинигами скрытой в его магии угрозе. И решила вмешаться, схватив за плечи парня, что нёсся прямиком в туман разложения: — Стой! — Она с трудом подавила крик от острой боли в обожжённых ладонях. — Так и знал, что все вы тут заодно. — Прошипел брюнет, стремительно формируя заклинание созидания. «И этому только дай повод напасть» — Фыркнула волшебница пепла, наблюдая за стремительными жестами созидания, значения каждого из них невольно всплывало в голове. — «Ещё немного и могла бы выйти стена изо льда…»: — Ставь щит! — А?! Ты не охренела? — Чёрный туман по курсу, дубина! — Моя рыбка! — Закричал в унисон Рангику синий кот. Его недавняя закуска рассыпалась в прах на глазах. Маг тут же осознал масштаб катастрофы: — Чёрт! Последовавшее за чертыханьем синие сияние тотчас остановило поползновения летучего заклятья Ки-су. Но лёд, не имеющий ничего общего с живыми мишенями, словно взбесил теневые спруты и те, раздражённо взвившись, ускорили своё продвижение. — Путь связывания №81: Данку! — В исполнении любого опытного капитана идеальный прозрачный барьер отвергал абсолютно любые — вплоть до сложнейших — удары духовной энергии. Так он должен был отражать и магию. Однако незримая стена, сотворённая Рангику, была несовершенна — обманчиво неспешной диффузией тяжёлые частицы смерти проникали сквозь неё. — Какого чёрта ты творишь, Ки-су?! Разве тебе было не наплевать на происходящее всё это время?! — Плевать?.. Я… не помню. — Пустые мёртвые глазницы разгорелись лиловым лунным светом. — НЕ ПОМНЮ! Но я должен уничтожить!.. Ничтожества! Убить живой лёд, чтобы вытащить пустую оболочку… Госпожа показала мне другой путь. Не смейте стоять на пути Смерти! Речь лича вновь стала похожей на сатанинскую мантру по своему звучанию, но волшебница пепла её поняла. Единственное, что понимать отказывалась — так это, каким образом удалось Уртии подчинить себе демона Тартароса?! — Что лепечет этот полоумный мертвяк? — Порядком удивлённый огненный волшебник, неприлично ткнул в сторону демона пальцем. — Айа! Так рыбка гниёт с головы же. — Вполне справедливо заметил… кот. Маг огня больше не порывался напасть на Тёмного Монаха, его глаза судорожно искали обходные пути. Однако их не было. Внезапно в спины пятящихся волшебников ледяной надгробной плитой впечаталось место заточение второго демона в этой пещере. — Ребята, не хочу отвлекать, но назад пути нет! — Запаниковала блондинка. Невидимая стена бакудо впереди рассыпалась звенящими осколками, пропуская рвущийся к ним чёрный туман. Рангику одновременно с магом ледяного созидания вскинула руки. Нужно создать очередной барьер — надолго ли? Шинигами сконцентрировалась на мысленном чтении хитросплетённого заклинания, как вдруг зловещую тишину прорезала мелодия арфы и: ♪ Twinkle, twinkle, little star! How I wonder what you are…♪ Магическое звучание знакомой абсолютно любому ребёнку колыбельной слышалось, как сквозь вату. Рангику скорее угадывала, чем понимала слова, что растягивал космический голос: ♪ Up above the world so high… Like a diamond in the sky.. ♪ «Спеть напоследок? А это мысль…» — Усмехнулась женщина, однако ехидство её тут же потухло — вместе с ползущим туманом. Тёмный Монах Ки-су осел на каменный пол. Не веря своим глазам, Мацумото обернулась и изумлённо воззрилась на безобидную девушку с арфой, чьё пение оказалось эффективнее её сильнейших техник. Не менее удивлёнными выглядели и её спутники: — Лира, ты и так умеешь?! — Воскликнула блондинка, по-детски изумлённо распахнув глаза. — Я не боевой дух, но защитить хозяйку сумею. — Лира нежно улыбнулась. — А теперь вам и вправду пора бежать. Даже колыбельная звёздного духа не усыпит демона надолго. — Демон? — Маг-созидатель опасно сузил тёмно-синие глаза, весь его вид излучал желание в очередной раз схватить и начать трясти временную обитательницу Лунного храма. — Вы хоть понимаете, чем тут занимаетесь?! — Нет. — Внезапно серьёзно ответила шинигами. — Никто не знает к чему все эти танцы с бубнами на самом деле. И мне это не нравится. Вы должны помочь мне. — Помочь тебе? С хера ли?! — Возмутился брюнет. — На острове есть… крайне опасный человек. Он использует Нольператора, и я не знаю с какой целью. Всё это явно не к добру. Я должна защитить… — Весь копящийся в катакомбах холод, который до этого не замечала рыжеволосая девушка, противной шипастой удавкой сдавил горло. Горько. — Хочу защитить его. Почему-то маг льда снова разозлился, и Рангику уже было хотела перехватить шаловливую ручонку, так и просящуюся в бой, как вмешался (?!) любитель драк: — Стоп-стоп. Брейк! — Поднял руки маг огня. — О чём ты? Какую ещё императорскую задницу нужно спасать? — Я кот, но и то лучше понял, что она сказала, Нацу! — Ребята, я думаю, Лира не шутила, когда советовала нам сматывать! Поспешим. — Откуда-то с лестниц раздался звонкий окрик красавицы со звёздной магией. — Точняк. — Кивнул брюнет. — Дуй за нами. А там… разберёмся. 4 Когда Эльза вернулась со своего на редкость короткого задания, то сразу обнаружила, как пусто и тихо в гильдии. Это впечатление было странным, поскольку на своих местах сидели все самые шумные компании, не хватало лишь двоих сорвиголов, с которых и начинались все перебранки. — Нацу ушёл на задание с Греем? — С порога осведомилась волшебница в доспехах, до конца не веря в то, что парни, которые вечно дерутся у неё за спиной, сработались. Все завсегдатаи вечерних праздников жизни в гильдии так и замерли: кто с расплескавшейся кружкой пива в руках, кто с опрокинутой на пол бутылью… С затаённым ужасом они уставились на Эльзу, предчувствуя нехорошую развязку самовольного ухода согильдийцев на задание высшей сложности. Титания насторожилась: — Где они? Её взгляд тут же требовательно стрельнул в сторону мастера. Старик сидел на барной стойке в привычной позе, в привычной полосатой шляпе-«колготках» и оранжевом костюме, лишь сам он был до неузнаваемости хмур и трезв. Ещё один тревожный звонок. — Да слиняли они, и вряд ли вернутся. Задание S-класса, как-никак, — Раздался смех со стороны одного из самых удалённых столиков бара. Лаксус, окружённый своей вечной компанией Громовержцев, был навеселе, словно праздновал приближающуюся кончину товарищей, что невероятно разозлило Эльзу: — Как?! Мастер, почему вы отпустили их? — Ушли в самоволку. Лаксус отказался идти за ними… потому отправился Грей. Но, кажись, Нацу с Люси уболтали его присоединиться. Скарлет шумно втягивала носом воздух и пыталась успокоить нервы дыхательной гимнастикой, но заявление пожилого Богоизбранного волшебника тут же свело все её труды на нет: — И Люси с ними? Втянуть новенькую в опасную авантюру… Ну я им устрою! Мастер был вполне доволен решением устроить детишкам нагоняй за опасные и необдуманные поступки, но куда больше его сейчас терзала тревога: — Эльза, у меня плохое предчувствие на счёт этого острова. Ты должна вернуть их. Целыми и невредимыми, ясно? Титания, не дослушав до конца приказ мастера, ринулась к выходу. Заострённые от злости желваки заходили на её скулах. — Не калечить, Эльза! — Крикнул вдогонку Макаров. Он не сомневался, что к тому времени, как лучшая волшебница Хвоста феи доберётся до острова, непременно остынет. Облегчённо вздохнув, старик приложился к кружке с красным ароматным вином, которая манила его весь вечер. Однако поднявшееся настроение мастера оказалось вещью крайне недолговечной. — Почему нет, дед? — Внезапно оскалился Лаксус и, грузно поднявшись со своего места, навис над всеми вокруг грозовой тучей. — Не думал, что ты настолько бесхребетный. Спускаешь своим «детишкам» всё, а они позорят нашу гильдию! Воздух вокруг него наэлектризовался, а голос — точно рокотание грома — прокатился по всему затихшему главному залу гильдии. Распитые в компании пинты виски и конька довольно дальней выдержки, что пылились в погребах гильдии, явно приложили свою невидимую руку к скандальному настрою, назревавшему и без того уже очень давно. — Лаксус, не стоит поднимать этот вопрос сейчас. — Фрид обеспокоенно коснулся предплечья друга, но тот отмахнулся от него. Волшебники вокруг потупили взгляды. — Вы все тут согласны со стариканом, а?! — Это долг мастера — заботиться о каждом члене гильдии, Лакс. Тебе никогда не понять. — Раздражённо ответила ему столь же захмелевшая Кана. — Что ты сказала? — Тихо прогрохотал маг молний. — Что слышал… Ходил бы ты лучше на свои ненаглядные задания высшей сложности. Может, тогда Нацу с Греем не попали бы в передрягу. Дреяр не нашёлся с ответом. И, опрокинув пару столов, стоящих на пути, яркой жёлтой молнией вылетел из гильдии. Несчастная пригоревшая дверь ещё долго болталась на сорванных петлях, с немым упрёком наблюдая за продолжившимся в зале весельем — более тихим и отчаянным, походящим на пир во время чумы.