24.09.
Средне-старшая школа Саинтвилля казалось чудесным и тихим местом в отличие от средней школы, в которую ходил Фрэнк в родном городе. В том месте, где он провел большую часть своего полового созревания, день считался скучным, если за все время на заднем дворе не начиналось ни одной драки. Он и сам часто бывал участником или даже инициатором. Там несколько окон заменялись раз в пару недель, минимум три девочки из кружка по вышиванию уходили домой в слезах, и никто никогда не знал наверняка, получит ли он дохлую мышь в шкафчике сегодня или обойдется. Многим приходилось тяжело в такой обстановке, нормой было застать какого-нибудь громилу из футбольной команды плачущим в туалетной кабинке или каких-нибудь девчонок из неблагополучных семей, отбирающими завтрак у тихой отличницы. Большая часть новичков переводилась оттуда в первые недели, остальные могли только мечтать о том, чтобы убраться из этого поганого места куда подальше. Но не Фрэнк, нет. Он ловил какой-то особенный кайф от выбивания окон клюшкой для крокета и подкладывания в шкафчики дохлых мышей. Ему нравилось слушать истории о том, что такого-то парня выгнали из Белых Медведей, потому что кто-то написал неприличное слово на его форме и тот, не заметив, надел ее на тренировку, особенно когда он знал, что сам к этому причастен. Там было весело. В Саинтвилле ничего подобного, разумеется, не происходило. Прошла, конечно, только неделя и судить, в общем-то, было еще не о чем, но тишина давила Фрэнку на уши и тот не мог ничего с этим поделать. В Саинтвилльской школе не было девчачьих драк, не было дохлых мышей в шкафчиках, не было дыр от мяча в окнах. Он перебрасывался шутками с одноклассниками в перерывах между уроками, садился в столовой рядом с группой ребят, называющими себя бучерами и даже пару раз поболтал с милой девочкой, чей шкафчик находился рядом с его собственным. Все это было, конечно, здорово, но все же чувство одиночества никуда не девалось. Разумеется, Фрэнк понимал, что прошла всего неделя и наивно было полагать, будто он сразу же станет закадычным другом какой-нибудь местной компашки раздолбаев (кого-то вроде Тоби или Харриса, которые казались ему очень классными или того парня, который назвал его очаровательным), но пугало его не это. Быть может, стоило подождать еще неделю другую, кто-нибудь обязательно позвал бы его на местную тусовку или предложил бы зайти в ближайшее кафе и повеселиться один на один, понятное дело, что прошло просто недостаточное количество времени. Тем не менее, Фрэнк уже на седьмой день учебы в школе находился в состоянии сродни молчаливому отчаянию. Он тогда совершенно точно был уверен в том, что своих прежних настоящих друзей уже не увидит, а друзья, как известно, на дороге не валяются. — Ну, и чего ты тут развалился? — будничным тоном спросил Фрэнк, переступая через тощее тело его одноклассника. — Ловлю сигнал с марса, не мешай, — парень даже не повернулся в его сторону. — Как знаешь. В общем-то, Фрэнк не ожидал встретить кого бы то ни было в пустующей аудитории на третьем этаже, но против странного ребенка, лежащего прямо по среди пола, ничего не имел. Он собирался закончить здесь свое домашнее задание, а остальное его не особо волновало. Когда он впервые нашел эту аудиторию, сильно удивился, что здесь особо никто не тусуется. Однажды он застал здесь парочку целующихся старшеклассниц, но в основном, кроме него у захламленной комнаты не было постоянных посетителей. Здесь, судя по пылившемуся в углу пластмассовому скелету, раньше преподавали биологию, но по тем или иным причинам сейчас эта аудитория представляла собой нечто вроде кладовки. В одном из углов громоздились набитые разного рода хламом шкафы, в другом возвышалась сюрреалистическая композиция из поломанных стульев, там, где раньше располагался учительский стол, теперь валялась куча списанных учебников, каждому из которых было не меньше десяти лет (Фрэнк проверял). Свободного места здесь было не так уж и много, но достаточно для того, чтобы спрятаться от мира и заняться своими делами в тишине. А главное, что нравилось Фрэнку больше всего, здешний хлам источал затхлый пыльно-бумажный запах, который в своей интенсивности перебивал даже вездесущую вонь сырости. Фрэнк бросил беглый взгляд на математические формулы в обветшалом учебнике. Цифры прыгали, мешались и взбирались друг на друга, словно черлидерши на матче, но никак не хотели приводиться в логический порядок. В новой школе программа немного отставала от той, что Фрэнк проходил в Джерси, поэтому до сих пор у него не было проблем с большинством предметов. Но сейчас что-то пошло не так. Что-то не давало ему сосредоточиться. Он перевел взгляд на картинку под уравнениями, откуда на него с максимально неестественной улыбкой смотрел сомнительного вида парень с просто неприличным количеством ананасов в корзине для покупок. Чертовски странно. — Как твой сигнал? — Фрэнк заговорил первым, лишь бы не думать больше об этом идиотском парне с ананасами. — Чего? — Говорю, поймал свой сигнал с марса? — А? Аааа, — странный парень приподнялся на локтях и поправил съехавшие на бок очки, — Ничего так, но могло быть и лучше. В ответ Фрэнк многозначительно покивал и снова уставился на танцующие буквы. Но выцветшая типографская краска все еще являла его взору этого маниакального фаната тропических фруктов. — Как думаешь, зачем ему столько ананасов? — он развернул учебник так, чтобы тот тоже мог его видеть. Парень к тому времени уже сел, подтянув колени к подбородку. — Хм… может он собирается готовить смузи, ну, знаешь, на семью из восьми взрослых динозавров, в любом случае, это не твое дело, чувак. — Ага, наверняка так и есть. На некоторое время между ними снова повисла тишина. — Так ты?.. — Майки Уэй, ты, вообще-то сидишь со мной на истории. — Ох, прости, не успел еще запомнить все эти имена… — Ничего, Фил Оберт списывает у меня домашку последние два года, а все равно называет «Эй ты». — Ха, ну и мудак, — подытожил Фрэнк. Очевидно, если хочешь списывать у кого-то, постарайся хотя бы запомнить его имя. — Ну что, МайкиУэй, я все равно не могу решить это, так что… прогуляем эту дурацкую алгебру?***
— Это место вроде, типа, супер-пупер-приличный парк для прогулок? — Это единственный парк в городе. — Выглядит как место, где мамочки с детьми гуляют и бабули кормят уток. — Так и есть, только после комендантского часа здесь полно алкашей, да и вообще в последнее время после заката на улицу лучше не высовываться, — подытожил Майки. За то время пока они шли к парку, ветер превратил его светлые волосы в птичье гнездо. — Кстати, давно хотел спросить, в честь чего ввели этот комендантский час? — Фрэнк уже догадывался о причине, так как не раз натыкался на объявление о пропаже какого-то мальчика, но все же решил спросить. — Так ты не знаешь? Чувак, приехал бы ты раньше тебе бы все мозги этим промыли, — усмехнулся тот, — Это из-за Барри Теннера, из параллельного, он типа… пошел в гости к своей девушке или вроде того, но так и не дошел. Его родители носились по городу как сумасшедшие, везде расклеивали листовки и все такое. В школе после этого такая шумиха поднялась. К нам прямо на уроках приходили следователи и психологи, шериф Митчелл всех подряд к себе вызывал, он думал, что кто-то из школьных друзей его довел и тот самоубился. Типа, я понимаю, что это вполне реально, такое постоянно показывают в новостях, но… почему тогда тело не нашли? Саинтвилль не такой и большой чтобы можно было потерять тут целого ребенка, понимаешь, к чему я клоню? — Да, наверняка он уже по частям едет к какому-нибудь богатому каннибалу. Ну, или сидит на цепи у какого-нибудь извращенца, кто знает. — Это тебе не Джерси, чувак, тут такого не случается. — Ага, разве есть другое объяснение? — не то, чтобы Фрэнку хотелось дальше мусолить эту тему, но говорить было больше особо не о чем. — Наверняка свалился в канаву со стороны Айден Стрит и разлагается там до сих пор, — Майки умудрялся говорить о таких вещах с удивительно непроницаемым выражением лица, — Думаю, полицейским надо было сразу проверить дно Саинт-Серкл. — Это вот это вот? — Фрэнк ткнул пальцем в виднеющийся за деревьями серебристый диск, искрящийся на солнце, который, как очевидно, являлся тем самым знаменитым Круглым Озером. — Ага, это тот еще кладезь трупов. — Весело у вас тут, пропавшие дети, трупы в озере. — Не-а, здесь ужасно скучно на самом деле. История Барри — единственное громкое происшествие за… наверное, лет десять. В Саинтвилле типа, ничего не происходит, кроме всяких там праздников урожая и конкурсов на самый большой овощ. Серьезно тебе говорю, Адамсы, наши соседи, однажды притащили на площадь кабачок размером с молодого теленка и типа, об этом еще полгода на местном канале говорили. — Ну, тем лучше, наверное, — Фрэнк неопределенно пожал плечами и засунул руки в карманы — сегодня было ветрено, а его тонкая джинсовка, натянутая на свитер крупной вязки, не помогала защитить его от морозящих воздушных потоков, — Помню одной ночью, года два назад это было, мы с мамой никак заснуть не могли, у нас под окнами какая-то девка вопила так, будто ее насилуют. В итоге мы вызвали полицию, а когда копы приехали, нашли ее на нашем крыльце с ножом в боку. И это типа, ну, никто особо не заметил. В новостях писали о крупной краже в банке, о том, с кем спала какая-то там певичка, все такое. Это просто было что-то вроде мелкого происшествия. Она лежала там вся в крови с открытыми глазами, а город молча решил, что это слишком скучно для того, чтобы упоминать хоть где-то. — Ох черт, и ты такое видел? — Да не то, чтобы прям видел, мама не пускала меня, но я пытался выглянуть из окна, — он заметил, как на лбу у нового знакомого зародилась морщинка, то ли из-за сожаления, то ли из-за брезгливости, — да не важно вообще, забей, хорошо у вас тут на самом деле, — «и скучно» добавил он про себя. — Ага. Оба погрузились в немое созерцание. В Саинт-Серкл действительно было чертовски много зелени. В Саинтвилле в принципе было полно растений, как на газонах и клумбах у дорог, так и за оградами домов. Но в огромном парке, где асфальтированные дороги занимали не более десяти процентов от общей площади, это было наиболее заметно. Здесь росло не менее четырех видов деревьев, включая здоровенные дубы, в стволах меньших из которых вполне поместились бы трое взрослых человек, и исполинские сосны, уходящие в высь, словно тот самый бобовый стебель из сказки. Их мощные мшистые стволы прикрывали высокие кустарники шиповника, коего здесь тоже было в избытке. Вся эта буйная зелень буквально выплескивалась на узенькие мощеные дорожки, будто бы ей не хватало того количества гектаров, которые было отведено под единственный парк Саинтвилля. Сам по себе Саинт-Серкл не был настолько большим, как казалось Фрэнку. Такое впечатление создавалось за счет высоких зеленых стен из многовековых деревьев, перекрывающих вид на соседние дорожки. Во время прогулки под тенями крон казалось, будто парк состоит из множества больших зеленых коридоров, поэтому находящемуся внутри человеку сложно было сходу определить свое местонахождение. Если же Фрэнку пришлось бы когда-нибудь пролететь над ним на вертолете или хотя бы взглянуть на планы местности у входа, он бы наверняка сильно удивился, узнав, что все основные дорожки при взгляде сверху образовывали три неровных окружности разного размера, пересекающиеся на северо-западе, где на месте их соединения находился такая же неровная окружность — Круглое Озеро, иногда называемое местными жителями именем самого парка. Такое расположение дорожек часто становилось причиной возникновения многих мистических легенд и конспирологических теорий. Еще больше легенд порождал старый особняк, находящийся на искусственной насыпи прямо за озером. Окутанный ивами, чьи ветви спускались прямо к водной глади озера, он мрачно возвышался среди общего тревожного безмолвия, устремляя свой псевдоготический шпиль далеко в туманное небо. Фрэнк остановился и восхищенно присвистнул. — Так значит, школа была еще пустяковым сараем? — Чего? Ты про дом? — Майки неловко помялся и повернулся к мрачному исполину на холме, — Там типа… Жил какой-то известный британский меценат, он типа такой соскучился по родине и захотел, чтобы здесь было как у него дома, вот. — А там сейчас никто не живет? Он сейчас вроде древнего замка с привидениями? — сказал Фрэнк и в ту же секунду решил, что однажды непременно влезет туда. — Да какой там древний, он вроде в конце девятнадцатого века построен был… Типа тогда архитекторы жестко угорали по историзму и это было модно… Ну, мне брат рассказывал, — признался парень, ловя на себе вопросительный взгляд Фрэнка. Тот хотел было вопросить что-то вроде «у тебя есть брат?», но его мозг мгновенно нашел более интересную тему для разговора.***
Вернувшись домой, он застал Линду в саду, она как раз выкорчевывала какой-то особенно разросшийся сорняк. Та принялась за облагораживание участка сразу, как только они въехали в новый дом, и Фрэнк с ужасом ждал того момента, когда она захочет привлечь его к ковырянию в земле за компанию. Так что, скрестив пальцы, он на цыпочках прошмыгнул мимо задней двери. Он понял, что его план не удался, когда со стороны двора послышалось вполне ожидаемое «Фрээээнки?». — Да, мам! — заговорил он, не выходя из дома. — Подержи этого красавца, я его подсеку, только надень перчатки, пожалуйста. Фрэнк бы сбежал, наверное, к себе на чердак, сославшись на то, что не услышал маминой просьбы, но он чувствовал небольшую вину, за то, что пропустил сегодня занятия в школе, так что в итоге покорно натянул резиновые перчатки в розовую крапинку. Сорняк и вправду был здоровенный, не похожий ни на одно знакомое Фрэнку растение. — И эти чудища здесь по всей территории, — заверила его Линда, прицеливаясь маленькой лопаткой под толстый стебель. — Как будто по городу разлили тонну отборных пестицидов! — Ага, уже конец сентября, а почти все деревья еще зеленые, — задача Фрэнка заключалась в том, чтобы держать крону сорняка открывая Линде обзор. — Но это ведь здорово, знаешь? Я заходила к миссис Бакленд сегодня, она приглашала на чай с пирогом. Так вот, этот пирог — просто нечто, пестицидами и не пахнет, — она с новой силой вонзила садовую лопаточку в землю, — Что ж ты такой стойкий-то? — Бакленд? Это у нее возле дома стоит этот розовый кошмар? — Да, Фрэнк, местные так себя развлекают, не будь максималистом. — Только если ты не захочешь установить у нас во дворе что-то похожее на обдолбанную гусеницу кислотного цвета… ой, капни там же, я сейчас его вытащу, — сорняк переросток и вправду был готов покинуть разрыхленную Линдой почву, — Ох, ох черт. Вслед за мощным стеблем показался корень, который тянулся за ним до тех пор, пока Фрэнк не встал на ноги. Оба в ужасе уставились на комья земли, свисающие с гигантской корневой системы этого неопознанного растения. — Вот это мутант! — хохотнул Фрэнк. — Да, этот точно больше всех, которых я вытащила сегодня, — Линда кажется не была особо удивлена, — Ну, тут в земле еще корни остались, дальше я сама. Фрэнк поблагодарил всех богов в тот момент, когда понял, что освобожден от этой унылой работы, но не выпустил из рук сорняк. — Слушай, ты уверена, что мы не убили какое-нибудь дерево, просто… ну, зачем траве такие корни? Мы ведь не в пустыне. — Да брось, миссис Бакленд сказала, что это нормально для Саинтвиля, она такие постоянно выкапывает. — А, ну, можно я оставлю у себя? — парень понятия не имел зачем ему понадобился этот мутировавший отросток, но грех было выкидывать что-то настолько странное. — Только отряхни, не тащи в дом землю, — спокойно согласилась Линда. Фрэнк только подумал еще раз о том, что же не так с растительностью в этом сонном городишке.