16.10
— В вашем возрасте очень легко верить в собственную неуязвимость, и это нормально. Вполне естественно для молодого человека быть уверенным в том, что он стоит в самом начале пути долгой и безоблачной жизни, ведь каждый из нас в первую очередь мечтает жить долго, а главное — счастливо. Однако такие события, как та страшная трагедия, которая постигла вас недавно, могут подорвать вашу уверенность в светлом будущем, и это тоже, как бы вам оно не казалось странным — нормально. Вполне нормально для вас сейчас задумываться о смерти и испытывать страх за свою жизнь. Но также, вам важно знать что порой такие мысли становятся особенно невыносимыми, многие из вас скорей всего ощущают сейчас тревогу, гнев или страх, и эти разрушительные эмоции, совершенно наверняка, доставляют вам много проблем. В это непростое для всех нас время бывает трудно высказать вслух все свои опасения, и я здесь именно для того, чтобы помочь вам и выслушать… Специально прибывшая из Дарвелла психологиня ласковым тоном вещала о необходимости взаимной поддержки и обещала всем присутствующим бесплатные консультации, пока скучающий историк нервно надеялся, что урок закончится раньше, чем у нее иссякнут темы для разговора. Она вела себя сдержанно настолько, насколько это было вообще возможно, но Фрэнк каждый раз неохотно ловил ее сочувствующий взгляд на его лице, пока она не успевала его отвести. Мальчик лишь поскреб свежую корочку вокруг швов на щеке, снова обнаружив вызванное его потрепанным видом смятение на круглом лице волонтерши психологической службы. От ее внешнего вида так и веяло чужим местом, сильно отличающимся от Саинтвилля. Фрэнк прожил в нем ровно тридцать дней, но все равно точно мог сказать, что такой модной, расшитой жемчугом у высокого ворота блузки не было ни в одном местном бутике, а тем более никому из жителей этого города не пришло бы в голову сочетать ее с настолько отличной по цвету и принту юбкой. Образ выглядел стильно и смело, но совершенно не подходил к интимной обстановке доверительного общения, которую та так старательно пыталась создать. «Ужасный листолаз» — гласила небольшая записка, снабженная карикатурной иллюстрацией лягушки в деловой одежде, которая проскользила по полу прямо под партой Фрэнка. Тот слегка подтолкнул сидящего за соседней партой Майки в бок, изображая легкую усмешку. -… также совершенно нормально, если вас посещают мысли, которые в других обстоятельствах вы бы назвали эгоистичными. Нет ничего предосудительного в том, чтобы испытывать облегчение от того, что вы сами не оказались на ее месте… «А назвала бы ты эгоистичной мысль, о том, что ты не должен жертвовать своей жизнью, чтобы спасти других? Назвала бы ты нормальным игнорирование чужих страданий ради собственной выгоды?» — Фрэнк катал эту приправленную ядом самодовольства мысль в своей голове, с тех пор как эта несуразная дама заявилась на их урок: «Ох нет, я уверен, что ты не знаешь, каково это — принимать такой выбор». После долгожданного звонка, психологиня отвела его в сторону от остальных ребят, попытавшись наладить контакт, узнав, что он подвергся нападению потенциального убийцы. Тот лишь морщился от запаха ее духов, пока она говорила вещи вроде «…всем нам надо иногда выговориться, и это нормально…». День выдался паршивый, как и все дни последней недели. Покрывшиеся уже рубцовой тканью раны все еще болели, но в школу он все же ходил, хотя бы потому что дома было чертовски неуютно. Шериф Митчелл настрого запретил теперь несовершеннолетним находиться вне дома без присмотра взрослых, а Линда целыми днями пропадала на поисковых работах. После того как Джессику нашли в заброшенном районе, поисковой отряд обеспокоенных родителей теперь искал пропавших там. Фрэнк же, не достигший пока шестнадцати, не мог даже присоединиться к волонтерам, а потому просто коротал время за чтением или игрой на гитаре. К переводу древних шифров он не возвращался. — Тааак… как тебе тот фильм? — спросил его Майки по пути к выходу из школы. — Ммм… руки не дошли пока, — честно признался Фрэнк, который и не вспоминал о том, что ему что-то советовали. Они проследовали по шумному коридору к самому выходу, возле которого неустанно дежурил стажер, только что выпустившийся из полицейского колледжа, сменивший ушедшего в отставку помощника Томанса. Возле ворот учеников уже поджидала толпа обеспокоенных родителей, желающих поскорее забрать свое чадо в безопасный дом. — Это так тупо, — неожиданно вклинилась проходившая мимо Джамия: — Джесс безвылазно сидела дома по наказу отца и все равно погибла. А теперь все наши родители следуют его примеру. — Не так тупо как эта лекция по промыванию мозгов от мисс-рождественской-елки, — пожаловался Фрэнк, стараясь не думать о красной припухшей коже вокруг ее глаз. Джессика не была для нее лучшей подругой и общались они не так уж часто, но это вовсе не значило, что Джамия переживала меньше остальных. — Ага, спорим, что Джесс никогда не надела бы такую дурацкую юбку, — подтвердила она. Притихший было Майки понимающе кивнул. Они стояли на многолюдном крыльце, провожая взглядами кудрявую макушку Рэя, направляющегося прямо к машине миссис Торо. Он явно чувствовал вину перед Фрэнком, так что тот старался не маячить лишний раз перед ним своим раненым лицом. — А Джерард сегодня не в школе? — зачем-то спросил он. — Не-а, мама запретила ему покидать дом и забрала ключи, а он в отместку уперся, что раз ему запрещают выходить на улицу, то и в школу он ходить не будет, — подтвердил Майки. — Ну, логично, многие родители сейчас не пускают детей даже на учебу… — Говорю же это тупо. Я бы чувствовала себя в большей безопасности среди ножей для мяса дядюшки, чем дома, — невесело хохотнула Джамия и, поймав на себе удивленный взгляд мальчиков, пояснила. — Вы думаете, что придурок Салем может управляться ими лучше, чем я? После этой фразы девочка рассерженной походкой направилась в сторону ожидающих ее родителей, пока ребята провожали ее удивленными взглядами. — И ты реально запал на моего брата, когда у тебя был такой шанс?.. — возмущенно посетовал Майки, когда Джамия удалилась на безопасное расстояние. — Ну да, променял девочку с ножами для мяса на чела, с оккультными пристрастиями… подозреваю, что у меня просто такой типаж, — усмехнулся Фрэнк и тоже последовал к воротам, где уже ждала его мама.***
Линда не стала даже делать вид, что собирается остаться с Фрэнком, когда привезла его домой. Она лишь зашвырнула в наспех сделанный сэндвич в пищевой пленке в походную сумку и, выпив наполненную из-под крана кружку воды, направилась к двери. — Ты бы отдохнула… — неловко подал голос Фрэнк, когда она уже накинула на плечи старую камуфляжную куртку. — Ох, Фрэнки, — начала Линда именно таким голосом, которым объясняла ему в детстве, что не может просто попросить начальника освободить ее от работы на неделю, чтобы она смогла свозить его в Диснейленд, — ты же знаешь… мы думаем, что остальные дети могут быть там и… живые или нет. Дело в том, что… их родители столько вытерпели, а когда это случилось с дочкой помощника шерифа, кажется, окончательно потеряли надежду. Знаешь, что бы не случилось с этими детьми, их родители имеют право знать правду. — Понимаю, — сухо ответил тот, уже по привычке затыкая совесть. — И… я возьму твои ключи с собой, — неожиданно заявила Линда. — Да ладно, можно подумать я буду сбегать из дома без твоего ведома. — Правда? — Правда, тебе не нужно меня запирать, — немного раздраженно ответил Фрэнк, на что Линда лишь скептически подняла бровь. Она быстрым шагом преодолела расстояние от двери до дивана и одним движением извлекла из-под него растерзанный дизайнерский свитер. Мальчик лишь раздосадовано хлопнул себя по лбу и приготовился уже оправдываться, как Линда поспешила его успокоить. — Я все ждала, когда ты сам его уберешь. Не пойми неправильно, я не злюсь на то, что пятнадцатилетний ребенок сбегает ночью на вечеринки, в конце концов, можно подумать я сама такой не была в твоем возрасте. Но сейчас… я едва волос не лишилась когда узнала об этой бедной девочке, а когда поняла, что ты давно должен был вернуться домой после уроков… вас искали весь день. Представляешь, каково это думать, что твой сын может пополнить список всех этих несчастных детей? Словами тебя не удержать, уж я-то знаю, так что… это для твоей же безопасности, Фрэнки. Звук поворачивающегося в замочной скважине ключа привел его в чувства. Он хоть и не ожидал такого от своей матери, едва ли мог на нее обижаться. Задняя дверь на поверку тоже оказалась запертой. Фрэнк усмехнулся этой предусмотрительности, но окончательно уверился в том, что находится под домашним арестом, только когда обнаружил гвозди забитые в каждую оконную раму на первом этаже. Однако окон в его собственной спальне так и не коснулась твердая родительская рука, а значит, проход был открыт. Мальчик даже оскорбился немного, когда понял, что его мама попросту решила, что ему не хватит дурости бежать со второго этажа, в конце концов, существовало достаточно способов безопасного спуска с такой высоты, включая привязывание простыней к ножкам кровати. Именно этим он и занялся позже вечером, когда Майки прислал ему взволнованное СМС-сообщение. Захватив с собой макбук и старенькую акустику, он придвинул кровать к стене и, стащив все чистое белье предусмотрительно оставленное Линдой на его постели, поспешил применить на практике все свои знания о побегах, приобретенных за просмотром фильмов о бунтующих подростках. Впрочем, спуститься по простыне оказалось сложнее, чем по канату на уроках физкультуры. Руки и ноги нещадно скользили, а тонкая ткань угрожающе трещала под напором его веса, пока он, в итоге, не был вынужден скинуть вещи на траву, прежде чем драматически упасть на спину. Хоть он и пролетел всего-то около полутора метров, все аккуратно заштопанные раны дали о себе знать когда из его легких выбило воздух от удара. Поднявшись, он сначала проверил на целость гитару и макбук и только потом понял, что не сможет спрятать торчащую из окна простыню и та останется развеваться на ветру как очевидная улика его вопиющего непослушания. В последний раз прогнав совестливые мысли, он двинулся в путь. Отправив другу «уже в пути», Фрэнк, со знанием дела, свернул вглубь спального района. Оглядываясь с опаской, он быстро лавировал по узеньким брусчатым дорожкам, с обеих сторон огороженными заборами, из-за которых так и выплескивалась вся буйная зелень местных придомовых садов. Эта картина уже не вызывала у мальчика такого интереса или эстетического восторга, заставляя только вздрагивать каждый раз, как на пути попадалась особенно жуткого вида ветка. Снова оказавшись в лабиринте из увитых плющом кирпичных коттеджей, Фрэнк будто бы заново переживал каждый случай столкновения с необъяснимым в этом странном сонном городишке. Оказавшись уже у задней двери дома Уэев, он, наконец, немного расслабился. Хоть Майки и сказал ему, что совершенно один дома, в каждом окне горел гостеприимный свет, навевая на переволновавшегося Фрэнка отголоски ощущения уюта. Мимолетное спокойствие покинуло его очень быстро, когда в ответ на стук в дверь он не услышал ни звука. Отправив «уже здесь, открывай», мальчик снова постучал, постаравшись не выдать торопливым движением своего волнения. Ремень чехла от гитары неприятно саднил ему вспоротое плечо, постоянно напоминая о, возможно, худшей прогулке по природе за всю его жизнь. Ныло и несчастное раненое колено, отсекая надежду мальчика на то, что он мог бы убежать от подстерегающих его в темноте неприятностей. Окончательно он растерялся, когда краем глаза заметил странное отражение в стеклянном окошке, украшающим верхнюю часть входной двери. Наваждение рассеялось сразу же, как ему стоило присмотреться, но успело поселить в его сознании зерна нарастающей паники. Фрэнк обернулся, чтобы удостовериться в том, что увиденное им только что отражение жуткой рогатой головы являлось лишь плодом воспаленного воображения, разыгравшегося вследствие недавних событий. Небогатый, но ухоженный сад семейства Уэев стоял безмолвный в последних вечерних лучах, будто бы насмехаясь над его испугом. Лишь широкая величавая яблоня, чьи могучие ветви выбивались за пределы соседнего участка, приветливо шелестела листьями на ветру, издавая тот самый, до чертиков пугающий ритмичный звук, из-за которого коленки Фрэнка начинало бить мелкой дрожью. К тому моменту как он уже собрался штурмовать парадный вход, рискуя попасться на глаза особо бдительным взрослым, задняя дверь со скрипом распахнулась, заставив мальчика подпрыгнуть на месте, и явила ему не менее взволнованную физиономию Майки. — Ох… с тобой все в порядке? — обеспокоенно выдал он, явно испытав облегчение от того, что не обнаружился всего лишь напуганный Фрэнк, а не пара каких-нибудь лесных чудовищ. — А?.. Ага, просто… тут темнеет и все такое, — неловко оправдывался тот, — можно войти? — Конечно… извини, что так долго, не услышал сначала. Фрэнк ни капли не удивился тому, что в доме не осталось ни одного не зажженного светильника. Как впрочем и тому, что заключительные серии старейшего мультика про трансформеров были включены на полную громкость в комнате Майки. Он прекрасно понимал, какого это, переживать последствия сверхъестественного вмешательства в размеренную и понятную жизнь в одиночку, а потому примчался в ответ на одно единственное «мне страшно» от друга. — Джерард свинтил куда-то почти сразу, как родители ушли на поиски, — пояснил Майки, сразу как Фрэнк расположился на полу с макбуком. — Но мне и с ним-то дома не очень уютно, если ты понимаешь… — Ага, понимаю, это как если бы тебя ради безопасности заперли в доме с привидениями. — Не могу теперь спокойно на темные углы смотреть, все время жду, что оттуда появятся злобные щупальца и все такое… — продолжил тот, устраиваясь рядом. Немного подумав, Майки нерешительно закатал правую штанину, явив Фрэнку покрытую отекшими следами от присосок голень. — Знаешь, что родители сказали про это? Что это такая аллергическая реакция на укус пчелы, представь. — А ты еще хотел, чтобы мы пошли в полицию с уликами в виде ведьминской книги. Взрослые что угодно придумают, лишь бы не смотреть в лицо фактам и подогнать объяснение под свое мировоззрение… — Кстати, о книге… я там немного покопался в шифрах и нашел то, что Рэй нам не рассказывал… Если ты конечно хочешь знать, ведь там про тебя… — Валяй, — бросил Фрэнк, скрывая волнение. Ему совершенно не хотелось и одновременно казалось необходимым узнать подробности о своем ужасном предназначении. — Там… короче, объясню, как сам понял, надеюсь, что окажусь не прав. Помнишь, тот старик на празднике рассказал про ученого, который сюда нашу растительность приехал изучать? Так вот, я порылся и нашел где-то на десятой странице гугла, — Фрэнк присвистнул на этом моменте, восхищаясь целеустремленностью друга, — этот несчастный «Саинтвилльский феномен», но только кусками, в качестве цитат. И прикинь где? В статье о психических расстройствах. Похоже, это странный ученый тронулся умом и бросил семью и карьеру, чтобы сбежать сюда, изучать кабачки переростки. В статье это назвали крайней формой эскапизма на фоне помешательства, но я еще немного порылся в его биографии и, сопоставив с тем, что нам удалось напереводить… Короче, в тот год, за два месяца до Хэллоуина начали пропадать дети, а последней жертвой как раз значился тот самый ученый. Он пропал без вести за день до своего дня рождения, догадываешься какого числа? Впрочем, там еще много неясностей, и вообще я не доверяю тому, у чего нет страницы в википедии… но суть одна. Ты такой не первый. — Ага, круто, передам ему привет на том свете, — невесело усмехнулся Фрэнк. — Несмешно, я же серьезно… никто не будет приносить тебя в жертву, мы это уже обсуждали. Кроме того, судя по тому, что удалось понять в шифрах, до того как Рэй забрал у меня все распечатки, принести эту гипотетическую жертву должен тот, кто все это начал… — Оу, и как мы уговорим Джерарда?.. — Никак. Потому что мы не будем этого делать, — отрезал Майки. — Можешь ты хоть на пять минут предположить, что мы как-нибудь решим этот вопрос без твоего самоубийства? Мальчики некоторое время смотрели друг на друга, не моргая, пока Фрэнк не сдался, отвернувшись к макбуку. Пит продолжал слать ему сообщения на всевозможные аккаунты и, похоже, уже всерьез беспокоился, пока тот не мог понять, как объяснить другу, в какой глубокой заднице находится. — Ну, допустим, есть еще варианты по спасению Саинтвилльских детей от голодного чудовища, но сколько еще ребят попадут к нему в лапы, пока мы их ищем? Гораздо логичнее в таком случае пожертвовать одним, чтобы… — А с чего ты вообще решил, что их жизни важнее твоей? Если бы встал выбор между тобой и кем-нибудь из этих Бучеров… — Да ладно, эти ребята не такие уж и придурки, в отличии от меня… — Ага, помнится, сам Харрис Стюарт однажды закрыл меня в женской раздевалке без света на целый час. Меня потом нашел мистер Лонг и обвинил в том, что я якобы сам туда забрался, чтобы воровать вещи девочек… хочешь сказать ты хуже? Я еще месяц потом заикался… Фрэнк как-то странно переменился в лице и уставился на друга в нерешительности. — Знаешь, прежде чем мама решилась переехать я в очередной раз пообещал ей исправиться и взяться за ум, ну знаешь, как это бывает, когда говоришь себе «с понедельника начну новую жизнь» и все такое. А потом мои друзья обрадовали меня тем, что нас позвали играть в каком-то стремном клубешнике на отшибе… и я такой: «Что прям позвали?», ну, типа, мы же всего лишь школьники и толком ничего не умеем, а там оказалось сестра одного из ребят работала и порекомендовала нас зачем-то… в общем, это был полный провал, нас выгнали после второй песни. Понятно же, что мы сами налажали, когда приперлись туда пьяными, и надо было, наверное, радоваться, что нас вообще пустили, но я так ужасно разозлился, что когда нас пустили за кулисы, стащил наличку у одного парня. Да, серьезно, но я подумал, что, может, хоть повеселюсь на эти деньги, типа, компенсирую. А в итоге этим типом оказался кто-то очень важный и, так как стащил я немало, он подал заявление в прокуратуру. Вычислили меня почти сразу, так как мама работала у генпрокурора в отделе бухгалтерии… ужасная была работа, бесконечное перебирание бумажек с цифрами и электронных таблиц, по мне, так скука смертная. Но мама любила эту работу. Она знала всех своих коллег по именам и без проблем оставалась на сверхурочные. В общем, так как на тот момент, когда меня привлекли, денег, понятное дело, уже не было, так что маму заставили выплатить все в двойном размере и… написать заявление по собственному желанию… короче, я по уши в дерьме и если могу совершить хоть что-то полезное, то так тому и быть. — Ого… и она простила тебе это?.. — неловко спросил Майки, первое, что пришло ему в голову, но тут же осекся. — В смысле, это ничего, ты же осознаешь вину, а вот многие даже не понимают что делают, когда… в общем, ты не хуже других Фрэнк. Твоя жизнь стоит того, чтобы за нее бороться. Между мальчиками повисла неловкая тишина, как всегда бывает, когда кто-нибудь неожиданно выдает что-то очень личное. — Ок, но даже если мы отметаем вариант с жертвоприношением меня лесным чудищам, то надо разобраться с остальными странностями, типа… зачем библиотекарша дала мне мешок с жуками? Почему Салем сошел с ума и покрылся корой? Кто удобряет деревья детскими костьми? И… зачем зайцу вымя? — Чел, — Майки глубоко вздохнул и перетащил макбук к себе на колени, — я который день вижу в каждой тени жуткую тварь, уже сил нет думать, кто и как причастен к этому кошмару, мы можем просто?.. У меня есть подписка на Нетфликс, или можно стащить у Джерарда приставку и побить его рекорды в Супер Марио… — Чееел, дети пропадают. Не исключено, что все наши пропавшие сейчас вкопаны в землю как раз на той поляне, и ты видел, сколько там еще таких… кстати, все время думаю об этом… зачем ему было вообще начинать все это дерьмо? Майки перестал клацать по клавиатуре, когда понял о ком идет речь. — Ох, черт, я не уверен, но… — неохотно начал тот, но, через пару секунд раздумий, очевидно решил, что стоит ответит взаимностью на откровенность друга. — Наша бабушка умерла этим летом. Да, я знаю, что ты подумал: «Ну да, старые люди умирают, все теряют бабушек», но это не тот случай. Мы все были очень близки с ней, уверяю тебя, у нас была самая крутая бабушка из всех, и мы все были к ней очень привязаны. Но Джерард… с ней он был особенно близок. Она научила его всему, что он знает, типа, петь там и все такое. Они проводили кучу времени вместе, а в июле ее не стало. Он и раньше вел себя странно, но когда это случилось, совсем слетел с катушек. Типа, он вел себя как и любой нормальный парень в его возрасте, прогуливал школу, задротил в игры, пытался собрать группу. А потом как будто переключатель сломался, и он просто заперся в комнате. Ну, то есть, он выходил там, за едой и в туалет, а в остальное время запирал дверь и ни с кем не хотел разговаривать. Через месяц наоборот, стал где-то пропадать и начал пить, а потом мы даже нашли у него травку в комнате… не смейся, может там, где ты жил это и нормально, но мама была в таком шоке. Мы почти утратили с ним какую-либо связь. В общем, я думаю, что это как-то связано с тем, что он натворил. — Дерьмово, — подытожил Фрэнк. Многое теперь стало понятно, как тот болезненный, полный одиночества крик на вечеринке. Будучи странным и не похожим на других ребят парнем, он не мог по-настоящему быть честным ни с одним человеком, будь то его лучший друг или родной брат, но, видимо, его бабушка нашла способ понять его, так как не понял никто. И потеряв настолько близкого человека, он похоронил себя заживо, ночуя на кладбище и употребляя все подряд. Только вот не становилось понятнее, как все это докатилось до сверхъестественного вмешательства. Неожиданный скрип входной двери вывел мальчиков из раздумий, заставив обоих подпрыгнуть на месте. Они вмиг напряглись и приготовились встречать угрозу в лицо, но тут же расслабились, когда некто вошедший запнулся, уронив на пол нечто стеклянное, и выразительно чертыхнулся. — Помяни черта, — закатил глаза Майки. — Слушай, может я… это… поговорю с ним? — робко начал Фрэнк, почувствовав возможность пролить свет на это дело. — Ну, как Рэй предлагал… — Ага, валяй, — фыркнул тот, — только заходи издалека. Так он тебе ничего не расскажет, можешь не сомневаться. К тому моменту как мальчик уже преодолел скрипящую лестницу, Джерард обнаружился на кухне, склонившийся над маленьким шкафчиком в углу. Тот заметил присутствие Фрэнка, только когда он нарочито громко откашлялся и тут же попытался принять более или менее приличную позу, но едва не упал, опершись на скользкую столешницу. Он неверно стоял на ногах и, очевидно, был под градусом, но улыбался так очаровательно, что Фрэнк сразу же простил ему все грехи. — Оу, я искал тут… самого милого парня из всех, что мне доводилось видеть, — запинаясь, начал он, старательно делая вид, будто бы не пытался только что стащить что-нибудь крепкое из родительских запасов. — Не встречал таких, — шутливо ответил Фрэнк, мысленно проклиная себя за то, что его присутствие Джерарда начисто отключало его мозг. «Надо просто поговорить с ним и все, никаких глупостей», — говорил себе мальчик, параллельно готовясь натворить этих самых глупостей на всю жизнь вперед. — Увы, но здесь только я. — Оооу, тогда… если встретишь этого очаровательного человека, обязательно передай ему, что он должен мне свидание, — не унимался тот. — Конечно, но лучше бы ты это сам ему сказал, — продолжал подыгрывать Фрэнк, медленно подходя ближе. Он остановился в нерешительности на расстоянии вытянутой руки, наслаждаясь тем, как наэлектризовывается воздух между ними. Было почти очевидно, что это странное чувство являлось следствием какой-нибудь магической дребедени, но мозг Фрэнка не мог нормально выполнять свои функции, когда Джерард находился так близко, так что ему оставалось только удивляться, как сильно ему хочется ощущать эти мурашки. Джерард тоже слегка подался вперед, будто бы повинуясь магнетическим связям витавшим вокруг. — Что ж, тогда… Фрэнки, — начал тот аккуратно прислонив ладонь к здоровой щеке парня, — не хочешь ли ты пойти со мной на… ого, у тебя проколота губа? — А?.. э, да, я снял кольцо, — зачем-то уточнил тот, чувствуя не сильный запах перегара. «Он скорее всего перебрал и не понимает, что несет», — успокаивал он себя, будучи не в силах умерить не на шутку набравшее темп сердцебиение. Пальцы Джерарда будто бы проводили ток, сильно осложняя и без того туго идущую мозговую деятельность мальчика. — Хммм… с ним, наверное, было неудобно целоваться? — эта удивительно невинно сказанная Фраза окатила Фрэнка волной жара, заставив податься вперед. Его потряхивало от электрических мурашек особенно сильно в тот момент, когда Джерард оказался настолько близко, что он мог чувствовать его дыхание кожей. — Без него лучше… хочешь проверить? — тихо спросил он и, не дожидаясь ответа, первым потянулся за поцелуем. Джерард предусмотрительно выключил большую часть светильников сразу, как вошел в дом так, что приятный полумрак в сочетании со свежим ночным воздухом, веющим от открытых окон, создавал удивительно интимную атмосферу. Это мог быть самый романтичный момент в жизни Фрэнка. Мог быть, если бы его не привыкшее к таким потрясениям подростковое сердце не колотило об стенки грудной клетки со всей силы, отдавая жутким ознобом во всем теле, заставив мальчика буквально впечататься в губы Джерарда, словно бы в нелепой попытке забить в них гвоздь. Трясущиеся колени не давали ему двигаться в соответствии с сигналами мозга, а заходящееся дыхание сдавливало легкие, мешая сделать лишний вздох. Ситуация была бы совершенно плачевной, если бы Джерард вовремя не притянул бы парня ближе, взяв на себя инициативу. Его губы были шершавые, обветренные, а на языке немного горчило от алкогольного привкуса, но Фрэнк откровенно наслаждался моментом. Тучи мелких электрических мурашек на коже в сочетании с колоссальным гормональным приливом стерли всмятку все более или менее рациональные позывы сохранять дистанцию, заставив неловко податься навстречу, прося продолжения. Обезумевший от близости, он покрывал легкими поцелуями маленькие ямочки на щеках парня, тут же получая их в ответ. — Ох, неужели это случилось, — мягко выдохнул ему в лицо Джерард, — мне уж показалось, что я все неправильно понял. — Мхм… — только и смог выдать Фрэнк. Положив руки старшекласснику на талию, он снова впился в его губы. Наверняка, этот поцелуй и был самым неловким и странным в его жизни, но он отдал бы многое лишь за то, чтобы продлить это мгновение настолько, насколько это было возможно. Ему вдруг показалось совершенно ясным, что все, что происходило с ними ранее, только и вело их к этому моменту, неуклонно сводя вместе их судьбы. Он мог бы не приходить сегодня в этот дом, и этого бы не случилось. Он мог бы не красть чертов нож у Харриса, мог бы не найти эту чертову книгу, не сбежать с вечеринки с самым странным в мире парнем, мог бы сейчас быть с Джамией и мог ничего не знать о том, что на самом деле здесь происходит. Мог не проебывать все, что имел в родном городе, и вообще не приезжать сюда. Но все это привело его в прекрасное здесь и сейчас, где он в запой целовал Джерарда, а значит, того стоило. Тот как раз отстранился от мальчика, чтобы одарить его распухшие губы самым нежным из всех возможных взглядом. Оба уставились перед собой, скрупулезно исследуя каждую черту друг друга, будто пытаясь отпечатать их на сетчатке глаз, и Фрэнка снова бросило в дрожь, когда он сфокусировался на зеленоватых глазах напротив, которые с таким тщанием и сосредоточенностью всматривались в его лицо. Но вдруг, взгляд напротив словно запнулся о череду толстых швов, наложенных на раненую щеку, мгновенно сменив нежность на сочувствие. — …и почему тебе всегда так достается?.. — тихо спросил тот, аккуратно касаясь зарубцевавшейся раны. Фрэнк не успел толком отдать себе отчет о своих действиях, когда его неожиданно окатило волной злости. Он резко отстранился от нежных объятий, по-прежнему глядя в полные непонимания глаза напротив. — Ну, у меня есть теория, — начал тот, ощущая, как холодный гнев постепенно вытесняет пьянящую влюбленность, — что один… не отдающий себе ответственности человек, решил, что этому милому местечку не хватало, ну, там знаешь… какого-нибудь сверхъестественного кошмара. И с помощью какой-нибудь древней ведьминской книги, например, призвал сюда нечто крадущее детей, весело звучит да? — Т-ты чего?.. — недоверчиво спросил тот, заставив Фрэнка усомниться в своей правоте. Он уже хотел бы перевести все в шутку, обрадовавшись тому, что Джерард, кажется, понятия ни о чем не имеет, но тут же растерял всю надежду, когда на лице парня медленно начало проскальзывать понимание. — Быть не может, откуда?.. — Ага, я все знаю, — выдал он, падая духом все больше с каждым словом, — ну, не все. Только то, что ты кажется знатно проебался, но все остальное ты мне как раз и расскажешь. — Подожди-подожди! — прервал его тот, резко попятившись назад. — Я сам толком не понял, что случилось! Клянусь, я не хотел такого исхода и… погоди, значит, ты это сейчас ко мне в доверие втирался? — Нет! То есть… ты правда мне нравишься! Но не в этом дело… — Вот оно что… — глухо выдал Джерард, уткнувшись ртом в тыльную сторону ладони и отвернувшись. — Ладно, что ты хочешь знать? Только учти, я лишь пытался поговорить с этой, как ее там… ведьмой Фионой, но так и не смог. А о «том кто ест» ничего не знаю даже примерно. Фрэнк понятия не имел, что сказать в ответ, чувствуя лишь, как земля уходит у него из-под ног. Но он точно знал, что сейчас находится на финишной прямой к разгадке и отступать был не намерен. Однако обстоятельства сложились иначе и, прежде чем он успел заговорить, в дверь настойчиво постучали. Еще в тот момент, когда с улицы послышались взволнованные причитания миссис Уэй, мальчик быстро среагировал, схватил Джерарда за локоть и потащил его вверх по лестнице. Они уже преодолели большую часть пролетов, когда со стороны прихожей до них донесся строгий и непреклонный голос шерифа Митчелла. «Джерард Уэй, вы арестованы как подозреваемый в убийстве Джессики Томанс, просьба не оказывать сопротивление при аресте…», — глухо отражалось от стен, пока мальчики неслись прочь от дверей. — Нет времени объяснять! — предупредил Фрэнк, заталкивая Джерарда в комнату с перепуганным Майки. — Тащите сюда простыни! В ответ Майки лишь молча развернул в их сторону экран макбука, на котором легко было рассмотреть сообщение от Рэя, гласящее: «Нет времени на раздумья. Завтра пропавших будет в три раза больше».