Таблетки кораллового цвета

      На следующее утро Даша проснулась с непривычно хорошим настроением. Потянувшись и сладко зевнув, девушка огляделась. В комнате витал знакомый запах.       Черт, значит, не показалось.       Шиханова переспала с Серафимом. Небеса должны рухнуть, никак иначе. Удивительно, но Даша вовсе не жалела. Она уткнулась носом в подушку, пропахшую знакомым парфюмом.       Как последняя влюбленная дурочка, блин. — Соскучилась уже? — Раздался громкий голос Мукки.       Дора, встрепенувшись, приняла сидячее положение, обернувшись. Сидорин стоял, облокотившись на стену, ехидно разглядывая хозяйку квартиры. — И тебе не хворать, — пробормотала Даша, сильнее кутаясь в одеяло. — Да чего я там не видел, — хихикнул Серафим, гордо вздернув подбородок. — Ты теперь меня будешь в это носом тыкать? — Возмутилась Шиханова. — Я в тебя чем-нибудь другим потыкаю, — заулыбался дилер, сунув руку в карман джинс.       Дора отчаянно пыталась игнорировать тот факт, что он был в одних штанах. — Какой ты противный, — девушка покачала головой, прищурившись. — Да, я знаю, — парень оттолкнулся от стены, приблизившись к кровати, — собирайся, мы едем к твоему любимому начальнику. — Это еще зачем? — Я же говорил, что я все это время думал, что делать. Так что будем обсуждать план, я уже всех обзвонил, — Серафим наклонился к девушке, оставляя смазанный поцелуй на ее губах, — завтрак на столе. — Отравить меня хочешь? Ты готовить не умеешь. — Если бы я хотел тебя отравить, я бы сделал это уже давно, — дилер рассмеялся, покидая комнату Шихановой, — в магазин сбегал, булку тебе купил. — Какой-то ты сегодня активный, — скептично пробормотала Дора, надевая футболку Сидорина, валявшуюся неподалеку. — Ты таблетку выпила? — Голова Мукки показалась в дверном проеме. — Еще ночью, — хозяйка квартиры принялась заправлять кровать. — Я пойду, пожалуй, — быстро проговорил парень, пытаясь оторвать взгляд от женской задницы, едва скрытой его футболкой. — Спасибо за завтрак, — девушка хихикнула. — Извини, сегодня без десерта, — крикнул Серафим из гостиной. — Обойдусь, — Шиханова закатила глаза.       Но отчего-то на ее лице расцвела широкая улыбка.       После таких занимательных разговоров Даша все же решила начать собираться. Быстро приняв душ и накрасившись, хозяйка квартиры позавтракала и принялась выбирать одежду. — Ну че? Ты готова? — Дилер заглянул в комнату. — Готова я, не паникуй, — ответила Дора, натягивая на себя черную толстовку.       Одернув джинсовую юбку, Шиханова надела кроссовки. Серафим, картинно вздохнув, вышел в подъезд, будучи уже давно собранным.       А потом вновь дорога, прошедшая в молчании. Улица, метро, опять улица и теплая шершавая ладонь Сидорина, гревшая маленькую девичью. Но Дора на это внимание особо не обращала, потому что все это время витала в своих мыслях.       Черт возьми, как Мукка умудрился придумать хоть что-то, проведя целую неделю в алкогольном астрале? Девушке, честно говоря, даже нравилось думать, что это именно она сподвигла дилера на принятие решения. А что, это было вполне возможно: он же получил что-то новое.       Что-то. От этого «что-то» щеки Даши краснели, как спелые помидоры. Шиханова помнила, как долго они лежали так, в обнимку, какими были его руки. Такие крепкие. И почему-то девушка чувствовала себя защищенной.       В голове с завидной регулярностью появлялось лишь одно слово, произнесенное дилером: моя. Что бы это значило?       За этими мыслями Даша не заметила, как Серафим завел ее сначала в отделение, а затем в уже давно известную переговорную. Не все присутствующие застали появление пары, однако Даня Бурцев тут же обратил внимание на руку коллеги, которую все еще держал Мукка. Заведующий архивами ехидно прищурился. — Я смотрю, разговор прошел удачно, — прошептал парень, наклонившись к Доре, — ты вся светишься. — Иди ты, — Шиханова хихикнула, усевшись поудобнее. — Пойду, только Тернового дождусь, — Даня кивнул. — Вот твой мужчина, можешь не ждать, — Даша кивнула в сторону появившегося Олега Николаевича.       Подполковник опустился на свободный стул, стоявший возле Бурцева. Терновой оглядел всех присутствующих строгим взглядом, проверяя, все ли явились. — Мы больше никого не ждем? — Поперечный подался вперед, обращая на себя внимание. — Нет, можно начинать, — отозвался Олег Николаевич. — Зачем собрались сегодня? — Спросил Калинкин. — Серафим вам сам расскажет, я толком не знаю, что он решил, — ответил Терновой, передавая слово дилеру. — Итак, — деловито начал Мукка, привстав, — все вы знаете, что случилось. Андрей погиб ради того, чтобы мы смогли с вами завершить начатое. Мы получили запись с его телефона. Выяснилось, что Музыченко сидит в городе из-за какой-то важной сделки. — Это ожидаемо, — хмыкнул Егор. — Что за сделка? — С важным видом спросила Лиза. — Мы не знаем, но могу предположить, что связана она с поставками, — ответил Юра. — Так или иначе, это не важно. Важно то, что мы обязаны отомстить, — отрезал Сидорин, опершись руками на стол. — И что ты предложишь? — Послышался голос Шакулина. — Решить все раз и навсегда, — твердо заявил Серафим, разглядывая друзей. — Это ты придумал спустя неделю? — Скептично спросил Бурцев. Уж он-то знал, чем все это время занимался дилер. Шиханова покосилась на паренька. — То есть ты предлагаешь идти в тупую на Музыченко, у которого дохуя людей, я правильно понимаю? — Уточнил Кашин. — Если у вас есть идеи лучше — выкладывайте, — пожал плечами Мукка, — но я перебрал все возможные варианты. Сейчас наш ход, Юра посмотрит, что мы сможем ему предложить. — Если мы заявимся в клуб, нас просто перестреляют, как псов, — начала рассуждать Катя, — одиночные рейды и подавно бессмысленны. — А если попытаться подкопать под эту сделку? — Предложила Клава. — Нахуя, а главное зачем? — Кирилл нахмурился, — это ничего нам не даст. — Сидеть и ждать, пока нас выцепят по одиночке, а потом атаковать тремя соплями тоже плохая идея, — высказался Алишер. — Мы же решили, что Юра больше не станет тратить своих людей, — напомнил Эльдар. — Верно, но провокации никто не отменял, — подумав, произнес Поперечный. — Получается безвыходная ситуация, — подытожил Терновой, сложив руки на груди. — Поэтому надо закончить все, пока есть ресурсы, — вновь заговорил Серафим, — Андрей умер просто так что-ли? Давайте уже выступим смело и перестанем сидеть в тени. — На повод нам насрать? — Спросил Перфилов. — Смерть Андрея чем не повод? — Даша нахмурилась. — Почему бы нам не дождаться, пока Юра вновь начнет диктовать свои условия? За это время мы сумеем подготовиться. Учитывая то, что мы уже неделю молчим, это было бы логично с его стороны, — продолжил свою мысль Ангел. — За это время мы сумеем собрать силы, — согласилась Лиза. — Звучит надежно, — Олег Николаевич хмыкнул. — Хорошо, допустим, — Мукка задумался, — нам нужно больше людей. — Будут люди, я разберусь, привлеку своих ребят, — уверил Терновой. — Глебу звякнем, тоже приедет к нам, — Кашин улыбнулся. — Думаешь, он согласится? — Спросила Катя. — А то, — Сидорин усмехнулся, — пойдет, как миленький. — Что за Глеб? — Спросила Шиханова. — Тот, кому ты наркоту отдавала, — напомнил дилер, — когда со мной ходила. — Почему ты думаешь, что он за нас будет, а не за Музыченко, например? — Шиханова задала новый вопрос. — Потому что я его слишком давно знаю, — просто ответил Серафим, — и я почти никогда не ошибаюсь. — Да мы знаем, умница, — фыркнул Олег Николаевич. Сидорин перевел на него гневный взгляд. — А где мы будем с ними стреляться то? — Подал голос Егор. — Кстати, да. Нужно безлюдное место, большое, с укрытиями, — рассуждал Кирилл, — лес не подойдет. Есть заброшка на примете? — А если мы накроем клуб? — Предположил Эльдар. — Херовая идея. Никто не знает клуб Юры также хорошо, как он сам. Даже я не знаю его полностью, — Сидорин покачал головой. — Да че там знать-то? Ну клуб себе и клуб, — отмахнулся Калинкин. — Ага, потайные ходы никто не отменял, — Алишер усмехнулся, — вы думаете, что человек, который долгие годы скрывался от полиции, не предусмотрел пути отступления при возможном налете? — Тогда заброшка, — Дора согласилась с Бледным, — желательно на окраине или вообще вне города. — Нагрузим наших патрульных, они разыщут, — сказал подполковник, — Даня, займись этим, — он обратился к Поперечному. — Так точно, — мужчина кивнул. — Когда Музыченко зашевелится, мы вам сообщим, — Мукка посмотрел на начальника отделения. — Все из присутствующих будут участвовать, я правильно понимаю? — Терновой оглядел коллег и дилеров. — Клава не поедет, — громко ответил Моргенштерн. — Что? — Шикнула блондинка. — Ты мне ногу прострелила, дорогая, а мы даже не в драке были, — пояснил Валеев, — я не хочу соскребать тебя с земли. — Какого черта ты за меня решаешь? — Продолжала возмущаться Высокова. — Лучше поможешь нам потом раны залатать, ты в этом разбираешься, — Алишер расплылся в наглой улыбке. — Да пошел ты нахер, — фыркнула следователь, рывком поднимаясь с насиженного места.       Блондинка стремительным шагом покинула переговорную, хлопнув дверью. — И че это было? — Нарушил тишину Эльдар. — Эм, я полагаю, собрание окончено, — пробормотал Олег Николаевич, — никого более не задерживаю.       Сотрудники полиции постепенно стали расходиться по своим рабочим местам, а дилеры, переглянувшись, начали думать, что делать дальше. — Вы домой поедете? — Перфилов обратился к Даше и Серафиму. — Да, наверное, — ответила девушка, — а ты? — Дождусь голубцов этих, — Ангел кивнул в сторону двери, — у меня ключей нет. Эльдар говорил, что они недолго. — Кать, надо будет поговорить, — резко выпалил Кирилл, повернувшись к блондинке. — О чем? — Удивленно спросила женщина. — Не здесь. Я с Егором договорился, завтра он по делам уедет, так что я приду за тобой, и мы поговорим в спокойной обстановке, — сказал Бледный. — Ладно, как скажешь, — Серебро пожала плечами. Тимошенко поднялся на ноги, — ты куда? — Мы с Булаткиным кое-куда сгонять должны, — ответил парень. — Свиданка? — Алишер хихикнул. — Хуянка, — огрызнулся Кирилл, — ты вообще че тут сидишь? Иди давай к Клаве своей, объясняйся. — Ладно, убедил, — Моргенштерн примирительно поднял руки. — Отлично, а я убежал. Чао, — Бледный скрылся за дверью, даже не удосужившись нормально попрощаться с Катей. — Я походу буду тут сидеть еще долго, — Кищук грустно улыбнулась.

***

      Алишеру пришлось приложить немало усилий, чтобы найти пропавшего следователя среди кучи сотрудников, витиеватых коридоров и множества кабинетов. Благо ему на пути попался какой-то незнакомый юнец, который, судя по всему, совсем недавно начал работать. Парнишка долго не мог понять, о ком спрашивает дилер, однако стоило Моргенштерну выйти из себя, как тот тут же указал ему на какой-то доселе неизведанный кабинет.       Валеев осторожно приоткрыл дверь, тут же замечая стоявшую спиной девушку, которая нервно перелистывала какие-то документы. Блондинка тут же обернулась и, отбросив бумаги, решила покинуть комнату, однако парень влетел внутрь, перекрывая широкой спиной все пути отступления. Фыркнув, Высокова вернулась к столу, снова взяла папку и с умным видом принялась читать, отвернувшись от гостя. Алишер едва сдержался, чтобы не засмеяться. — Ну ты долго еще злиться будешь? — Спросил он, скрестив руки на груди, самодовольно разглядывая сотрудницу полиции. — Какого, сука, хрена ты решаешь за меня? — Вспыхнула Клавдия, взмахнув рукой, повернувшись к нему лицом. — Я пытаюсь сохранить твою жизнь, красавица, — в отличие от девушки, Моргенштерн был поразительно спокоен. — Спасибо, папаша! А ты не подумал о том, что я захочу помочь друзьям? Как я себя буду чувствовать, зная, что они могут умереть, не имея возможности выручить? — Поможешь после, — пожал плечами Валеев, — или ты хочешь смотреть на то, как они умирают? — Иди нахер отсюда, — выплюнула блондинка, отшвырнув документы. — Ты же не ругаешься, с чего такая злость? — Алишер усмехнулся, сделав шаг навстречу собеседнице. — С того, что ты ахуел, — рыкнула она. — Какие обидные слова, — дилер цокнул, — я же просто хочу помочь. — Будь моя воля, ты бы уже давно был в наручниках. — Правда? — Наигранно удивился Моргенштерн, — я расстроен. К счастью, у тебя их нет. — Есть, — Клава улыбнулась, выудив из ящика в столе наручники. — Вот черт, значит, у меня нет выбора, — дилер состроил грустную мордочку и подошел к следователю, вытянув руки, — виновен, признаю. — Иди отсюда, пока я добрая, — девушка была в замешательстве. — Так это ты еще добрая? Я в ужасе, какой же ты бываешь злой тогда? — А ты не видел? — Гаркнула Высокова, — сейчас договоришься, — парень только выше поднял руки, чуть ли не упрашивая сцепить их, — ну раз ты так просишь…       Блондинка схватилась за чужое предплечье, намереваясь надеть наручники, однако Алишер быстро сориентировался и выхватил у нее кандалы. Пользуясь ступором Клавы, дилер оперативно повалил ее на ближайший стол. Широкая мужская ладонь зафиксировала запястья над головой Высоковой. — Мудак, пусти, — она попыталась пнуть его ногой. — Ну уж нет, любимая, — пропел дилер, — не надо тут этого.       Его бедра зажали стройные женские ноги, лишая попыток вырваться. Моргенштерн быстро защелкнул наручники, что были в его цепких пальцах, полностью обездвижив сотрудницу полиции. — Я буду кричать, — рыкнула девушка. — Кричи, — Алишер пожал плечами, — но ты этого не хочешь. — Чего? — Пленница фыркнула. — Маленькая извращенка, — гоготнув, парень довольно оглядел результат своей работы. — Это ты извращенец, — она огрызнулась, — отпусти меня. — Конечно, — его ладонь потянулась к наручникам, — чуть позже, — он резко убрал ее. — Скотина! — Воскликнула Клава.

Jackson Wang — Oxygen

— Конечно, конечно, любимая, — рука Валеева убрала выбившийся из прически локон, скользнула по щеке, — тебе не идет быть Снежной Королевой, — парень наклонился к лицу блондинки, — мне больше нравится, когда ты такая, какой была на балконе. — Это какая? — Вздохнув, спросила Высокова. — Податливая, — прошептал парень. — Слезь с меня. — Ты этого хочешь? — Вкрадчиво произнес Алишер.       Его рука скользнула ниже, мягко касаясь подбородка, переходя на шею. Пальцы игрались с воротником белой рубашки, намереваясь проскользнуть под нее. Однако они все еще прощупывали гладкую кожу, не сдвигаясь ни на миллиметр ниже. Блондинка тяжело вздохнула. — Хочу. — Врать нехорошо, следователь, нехорошо, — строго сказал Моргенштерн, покачав головой.       Мужская ладонь все же двинулась ниже, оглаживая тонкую ткань рубашки. Пальцы четко ощутили гладкий бюстгальтер. — Убери руку! — Потребовала девушка. — С пушапом, — пробормотал дилер, осторожно сжав грудь, — я так и думал. Меня соблазняешь? — Козел. — Шучу, ты и так прекрасна. Так что, мне уйти? Только кто тебя освободит тогда? — Задумчиво спросил парень. Ладонь тем временем уже добралась до плоского живота, а затем и до джинс, — ну как же я теперь со стояком выйду? — Он обреченно продолжил, пробегая пальцами по промежности, дразнясь, — а ты чего молчишь?       Валеев посмотрел на покрасневшую Клаву, пытаясь не замечать болезненную пульсацию в члене. Девушка тяжело дышала. Ее глаза изучали нахальное лицо Моргенштерна, словно сама Высокова пыталась принять какое-то важное решение. — Ты меня шантажируешь, — тихо сказала та, прекрасно ощущая, насколько возбужден ее собеседник. — Ну разве можно шантажировать такую красивую девушку? — Валеев покачал головой. — Какой же ты мудак, Алишер, — Клава снова шумно вздохнула, ощущая все те же нахальные пальцы, поглаживающие ее бедра, — у нас мало времени. — Обижаешь, дорогая, — довольно отозвался дилер, стягивая куртку. Он отбросил ее куда-то на пол, — только не кричи сильно, а то будет стыдно.       И прежде чем Высокова успела возмутиться, парень затянул ее в требовательный поцелуй. Но никакого сопротивления он не встретил. Слова разошлись с делом в самом выгодном для Моргенштерна смысле, потому что следователь охотно ответила ему, забирая инициативу. Ее язык скользнул по мужским губам, отчаянно пытаясь проникнуть дальше. Кто такой Алишер, чтобы спорить? Уже через секунду он приоткрыл рот, его язык умело переплелся с чужим, вызывая еще один, более чем довольный вздох.       Пальцы торопливо расстегивали пуговицы, путаясь в ткани. В конце-концов дилер просто порвал вещь, белые бусины с характерным стуком попадали на пол. Такое клише. Однако Валееву было вовсе не до этого: руки массировали аккуратную грудь, скрытую бюстгальтером. — Как я на людях появлюсь, ты об этом подумал? — Возмутилась Клава. — Дам куртку свою, не жужжи, — отмахнулся дилер, наклонившись. Его губы оставили один быстрый поцелуй на груди, прямо возле кремового белья.       Моргенштерн все также торопливо скользнул руками по животу, доходя до джинс. Он расстегнул их и, когда Высокова немного приподняла таз, стянул их к коленям. Алишер опустился на корточки, чтобы снять с девушки черные лаковые туфли. Избавившись от обуви, парень, наконец, смог стащить мешавшие штаны.       Сердце блондинки ухнуло, когда дилер, поднимаясь, прикоснулся губами к щиколотке. Валеев провел языком до колена, влажный след холодил кожу.       Блять, это было так горячо.       Осознание того, что Алишер прямо сейчас был у ее ног, распаляло сильнее, чем любые прикосновения. Парень тут же, словно вступая в спор, провел руками по бедрам, касаясь края кремовых трусов.       Нет, херня это все. Моргенштерн каждым своим движением, касанием, даже просто дыханием, выводил следователя на грань чего-то сумасшедше-запретного, но такого приятного. Клаву уже вовсе не смущало, что они были знакомы всего ничего, и ей наверняка стоило подумать, прежде чем позволять этому преступнику слишком много.       Но уже плевать. Высокова просто хотела, чтобы он не останавливался. Тело с трепетом ждало больше, горячими импульсами отвечая на каждое касание. Блондинку даже не заботило то, что кто-то в любой момент может зайти в кабинет и застать их за этим непристойным занятием.       Подтверждая ее мысли, Моргенштерн нарочито медленно задел край нижнего белья. — Даже цвет мой любимый выбрала, точно ждала меня, — прошептал Алишер девушке на ухо, почти невесомо касаясь губами. Но сил спорить и ехидничать у Клавы не было.       Оставив поцелуй у виска, он все также медленно стянул с блондинки трусики. Высокова хотела сама скинуть их, однако дилер перехватил нижнее белье, пряча в задний карман штанов. — Оставлю себе на память, — дилер вновь заговорил, довольно разглядывая возбужденную Клаву. — А как я домой пойду? — Шикнула та. — Отдам я тебе их, — ответил Алишер, проделывая ладонями уже известный путь от груди до бедер. — Ты всегда так много разговариваешь? — Недовольно спросила Высокова.       Ах, он много разговаривает? Фыркнув, Моргенштерн быстро расстегнул джинсы. Вытащив из кармана презерватив, он раскатал его по возбужденному члену. — Зато ты скоро говорить не сможешь, — протянул парень, пальцами приподняв подбородок следователя.       Свободная рука провела по бедру, мимолетно касаясь влажной промежности. Просто, чтобы убедиться. Хотя, нужно ли это, если Клава так похабно раздвигает для него ноги?       Дилер придвинулся к Высоковой, головка так дразняще касалась ее плоти. Однако дилер не двигался, растягивая мучительную пытку.       Ровно до тех пор, пока блондинка сама не дернулась навстречу, убивая последний шанс сдержаться. Один оглушающий миг, выцарапавший громкий стон из горла блондинки, и Алишер уже внутри.       Он трахает ее так быстро, сильно, вынуждая выгибаться на встречу. Но так сладко, до трясущихся коленок и покусанных губ, в попытках сдержать оглушительные стоны, взрывающие сознание.       Умелые руки сжимают бедра, притягивая ближе: на них точно останутся метки, как приятное напоминание об их маленьком секрете, который останется в этом пыльном кабинете.       Валеев тихо рычит, вколачивая обездвиженную девушку в несчастный стол, предупредительно поскрипывавший. Это возбуждало не менее сильно, чем мысль о том, что кто-то может войти.       Так грязно, боги.       Клава сама насаживается на твердый член, сжимает его внутри себя, окончательно забывая о всех приличиях. Какие нахуй приличия? Она, как последняя шлюшка, тихо скулит, чувствуя руки дилера, стянувшие бюстгальтер к животу. Цепкие пальцы массируют грудь, вырывая все новые и новые стоны из аккуратных губ.       Настолько громкие, что приходится то и дело затыкать девушку поцелуями. Облизывая, кусая, забывая о том, что в здании много людей.       Похуй, похуй и еще раз похуй.       Клава скользит по гладкой влажной поверхности стола, поэтому Алишер поднимает ее, заводя сцепленные руки за шею. Наручники больно давят на кожу, царапая. Но это приятно, до безумия, до сумасшествия, с которым девушка целует чужие губы и так томно стонет, плавясь от жара мужского тела.       Мельком Валеев успел подумать о том, что он, как и всегда, не ошибся. В Клаве была какая-то тайна. И он ее разгадал быстро и до одури пошло. В ней была адски кипящая страсть, вынуждавшая блондинку прижиматься к крепкому торсу так сильно, что кости норовили хрустнуть.       Никакая она не хорошая. Высокова плохая девочка и плохой она стала именно с Алишером. Иначе бы девушка не позволила себя так властно обнимать, втрахивать в несчастный скрипящий стол.       Мысли улетучиваются — Клава до пляшущих в глазах искр сжимает в себе член, выбивая оставшиеся крупицы стойкости пылкими вздохами, обжигающими ухо.       Она уносит его за границы возможного, реального, да вообще всего земного, кончая в его руках первый раз, а затем невероятно быстро второй.       Моргенштерн позорно быстро для себя следует за девушкой, кусая молочную кожу шеи, в оцепенении зализывая ранку. Валеев тяжело дышал, уткнувшись в светлую макушку. Твою мать, давно его так не выматывал спонтанный секс.       Такой ли он спонтанный, если дилер очень давно хотел хорошенькую Клаву. С самой первой, блять, встречи. — Ключ в первом ящике, — сглотнув, проговорила Высокова.       Алишер отрешенно кивнул и, выудив его из стола, освободил руки следователя. Парень выкинул презерватив в мусорку, что стояла под бюро, а затем застегнул штаны, протянув девушке трусы, вызывающе торчавшие из заднего кармана. — Спасибо, — сказала Клава, одеваясь. — Обращайся, — самодовольно произнес Моргенштерн, подмигнув. — За рубашку деньги мне вернешь, — блондинка усмехнулась, натягивая на себя приятно пахнущую мужским одеколоном куртку. — Да хоть двести куплю, если потребуется, — легко ответил Алишер, приглаживая волосы. — Потребуется, — Клава улыбнулась, покидая кабинет. — Не сомневаюсь, — дилер поставил сброшенную ранее подставку для карандашей на стол, испепеляя взглядом дверь.

Live of you, live of you 'Cause you my oxygen