Да, я - не подарочек. Но и у тебя ведь не день рождения!

"Тик-так, тик-так. Как же громко стучат эти часы. Тик-так, тик-так... Когда все-то закончится? Тик-так... Тик-так... Сколько времени я тут уже сижу? Уже полтора часа прошло. А на его лице нет ни одной эмоции. Тик-так... Да, чтоб вы сломались, твари. Тик-так, тик-так". Я устало взглянула в окно. На улице кипела жизнь. А тут? Все замерло, кроме этих гребанных часов. Вот они, сволочи, работали исправно. Редактор уже приличное время читал мою работу. Нет, я, конечно, все понимаю, но на дворе не средневековье. Можно было последние главы и по e-mail получить и все одному прочесть. А вот только после этого меня вызвать. Но нет, мы же крутые, давайте я буду тут сидеть, и трястись вся. Может, он еще захочет перечитать все заново?! А что? Страниц там немного. Всего около шестисот листов формата А4. Почему бы и нет? Я же никуда не тороплюсь. Могу и подождать... - Любовь, я все прочитал, - отодвинулся от монитора Григорий Константинович. Ну, наконец-то. Я вроде еще не успела состариться. Может, на горе рак свистнул? Нее, сегодня суббота, дождя в прошлый четверг точно не было. - Да? И как? - затыкая свой внутренний голос, спросила я. - Небо и земля. От старой работы не осталось и следа. Тут видна работа мастера, так сказать, дятла клавиатуры. Тонкий и ироничный юмор. А идея, а сюжет, а описания. Кажется, что нашего авторенка подменили на настоящего автора. Я в восторге. Все нравится. Но, это еще не все... У меня для Вас радостная новость. - Да? Какая? В этом году не будет ни метеоритов, ни конца календаря Мая? Конца света не будет? - я так устала, что не хотела ничего отвечать. Мне было уже на все по барабану. Понравилось? Хорошо. Дай мне пирожок с полки, и я счастливая пойду его есть. - Любовь, Любовь, Вашу сущность не скрыть за прекрасной работой, - покачал головой он. Отлично, ему не нравится моя сущность. Что ты против нее имеешь, мерзавец? - Сейчас не об этом. Я связался с нашими коллегами из Франции, и они не против опубликовать Ваш роман на языке любви и дипломатии. Кхе-кхе. Простите, что? Значит, Любонька, больная на всю голову, непутевая, косая и, как вчера выразился Роман, повелительница опечаток, станет известна не только в своей стране? Вот это действительно хорошая новость... - А разве не надо сначала выпустить роман в России, чтобы узнать, будет ли он иметь успех или нет? - вот вечно я лезу не туда, куда надо. - Нужно. Но это всего лишь пара недель, и все сразу станет ясно. Но мне и некоторым моим знакомым, которым совершенно случайно ваш шедевр попался на глаза, кажется, что совсем скоро профессионалы будут переводить на другой язык, - редактор игриво мне подмигнул, - надеюсь, Вы понимаете, о чем я. - Как такое можно не понять?! - мой голос звучал радостно и счастливо. - Идите домой и хорошенько обдумайте все то, что я Вам сказал, - Григорий Константинович привстал, - до свидания. - Ага. Домой я летела окрыленная, даже не попала ни под одну машину, ни одна кошка черного цвета не перебежала мне дорогу, не было и бабок с пустым ведром. Когда человек счастлив, весь мир за него. А когда ему плохо, мир против. Так зачем мне быть унылым говном? Когда я могу стать веселой какашкой? И почему я раньше не понимала всего этого? Это ведь так просто было. Как два пальца об асфальт. Я не заметила, как дошла до дома и открыла дверь. Запыхавшаяся, но счастливая, я крикнула: - Рома, Влад, Мэри, Аманда, Адам, Депь, поздравьте меня! Тихо... Никого нет... Может, они обижаются на меня? А лис пошел их искать? Я иду в ванную, чтобы узнать у русалки. Но ее там тоже нет. А-а-а, наверное, у нас опять прорвало трубу, и ее перенесли в ближайший водоем. Подожду до вечера... Я захожу в комнату. На столе лежит записка, в которой неаккуратным размашистым почерком накаляканно: " Дорогая Любонька! Мы сделали все, что могли. Теперь заклятье снято. Мы возвращаемся в книги. Прости, что так все вышло. Каждый из нас наделал кучу ошибок, но время, которое провели вместе, было прекрасное. Жаль, что нам не суждено свидеться более. Надеемся, у тебя будет все хорошо. Знай, мы тебя все любим, не смотря ни на что. С уважением, Влад, Аманда, Адам, Мэри и твой любимый Роман". - Ничего не понимаю,- сказала я вслух, - Депя, Депя. Из-под одеяла вылезает мой лысяк, вальяжно тянется и зевает. - Ты можешь мне что-нибудь объяснить? - спрашиваю я, чувствуя, что нижняя губа трясется. - Мяу, - все, что может мне сказать он. Ну, вот и все... Конец, всему тому, что стало мне родным. Пускай и я не хотела их видеть. Злилась и ругалась. Но я любила их. Просто любила. Мадам Гюли, Вы ошиблись. Я не пожалела о том, что они живут со мной. Спасибо... Предательские слезы хлынули из глаз. Я опустила голову на стол и зарыдала. Я не знала, что будет завтра, через неделю, месяц, год... А может и не хотела знать....

Ты решительно ставишь точку, В этой новой, не первой, книге. Ты кончаешь последнюю строчку, И не помнишь уже про интриги. Только кто-то неспешно молвит, Что сюжет изрядно избитый, И что в жизни его не исполнить А читатель не терпит обиды. Ты вспомнишь с улыбкой тихонькой, Как лис убегал от погони, Как ты Влада просила невольно, Чтоб исполнил одну из симфоний. Вспомнишь Мэри, что отвечала О веке людском и не вечном; Что ошибки людей не прощала, В небесах задувавшая свечи. Улыбка каждого всплывет в кромешной тьме, Неведом жребий, выпавший тебе.