Отдел магического правопорядка информирует Вас о внеочередной проверке волшебных палочек, ежемесячно проводимой согласно закону «О комплексной проверке заклинаний с использованием волшебных палочек оправданных Визенгамотом Пожирателей Смерти, а так же членов их семей» в связи с непредвиденными обстоятельствами. Просьба явиться в зал № 13 в 10:00, при себе иметь волшебную палочку, которую вы используете в данный период времени.
С уважением, Старший сотрудник отдела магического правопорядка, подразделения контроля за оправданными Пожирателями Смерти, Панкрас Додсон Драко зачитал записку вслух и, смяв её в кулаке, резко обернулся к сокурсникам. На щеках его играл лёгкий румянец, как всегда бывало, если он злился. — То есть, они ещё и нас пытаются виноватыми оставить?! — сил сдерживать гнев не осталось, и Малфой был готов плеваться огнём. — Драко, успокойся, — Блейз аккуратно разбудил задремавшую Панси, которая сонно хлопала припухшими глазами, не понимая, что происходит. — Они!.. Они!.. — Драко тяжело дышал. В глазах начинало темнеть, и его снова накрыло волной отвращения. Казалось, сейчас его вывернет наизнанку, после чего он обязательно свалится в обморок. — Драко. Успокойся, — повысил голос Забини, чуть приобнимая за плечо испуганную девушку. — Панс, сходи-ка, приведи себя в порядок. Проверку палочек перенесли на сегодня, — спокойно и как-то особенно мягко сказал он подруге, и она коротко кивнула в ответ. — И постарайся сделать так, чтобы никто не понял, что ты плакала. Ну, заклинания там какие, — он ещё раз тепло глянул на Панси и она, снова кивнув, удалилась в ванную. Забини поднялся с кровати, с удовольствием разминая затёкшие ноги, и подошёл к хмурому, потерянному и молчаливому Малфою. Он просто и спокойно опустил руку на плечо блондина и как-то печально вздохнул. — Драко. Давай пока без истерик, ладно? — слизеринец улыбнулся печально, самую малость подняв уголок губ. — Одной пока достаточно. Давай, папочка пожалеет тебя вечером? — Иди к дьяволу, Забини! — Драко хмыкнул, ощущая безмерную благодарность за эту маленькую разрядку для них всех. Нужно было снова привести в порядок волосы, сделать лицо непроницаемым и безразличным и выдвигаться на проверку. Это всего лишь ещё одно испытание, и необходимо было пройти его с гордо поднятой головой.***
Очередь на проверку не была длинной, но каждого держали не меньше десяти минут, старательно изучая всё, что так или иначе было сотворено волшебной палочкой. Процедура не была приятной, ведь всё, что в другой ситуации оставалось бы приватным, сейчас вытрясали перед комиссией, словно мешок с грязным бельём. И именно эта комиссия была уполномочена решать, носить тебе красные трусы в ромашку, или это слишком вызывающе для современного общества, а потому – тебя следует скормить дементорам. Оставалось лишь смириться: такая жизнь была лучше, чем существование в Азкабане, пусть и освобожденном от этих гадких гниющих тварей, пожирающих твои разум и душу. Драко не смотрел по сторонам, он был полностью погружён в себя и не обращал внимания на происходящее вокруг. Мир неожиданно резко сомкнулся в голове на фактах, которые пока были ему доступны. Позже, после этой нелепой проверки и первой пары, на которую, он, кажется, всё же опоздает, блондин собирался непременно выяснить подробности убийства. Всё, что он имел сейчас, это обрывки информации, полученные по пути сюда от тех, кто хоть что-то слышал. МакДугал куда-то запропастился, и расспросить его не удалось, а остальные знали неимоверно мало. По сему выходило, что убийство произошло ночью, труп нашли рано утром и, судя по огромному количеству крови, либо Гойл был убит каким-то неизвестным заклинанием, либо магию не использовали вообще, банально зарезав Грега, как свинку перед ужином. — Прошу вашу палочку, мистер Малфой, — голос старшего сотрудника отдела магического правопорядка звучал скучающе, если не сказать больше, однако водянистые каре-зелёные глаза пристально смотрели на слизеринца из-под полуопущенных век. Панкрас Додсон, назначенный ответственным за исполнение закона о проверке волшебных палочек, а также являющийся председателем комиссии и старшим сотрудником отдела магического правопорядка был на редкость педантичным, дотошным и внимательным малым. Кроме всего прочего, он практически всегда сохранял убийственное спокойствие и рассудительность. Блондин обескураживающе улыбнулся, будто предстоящая процедура была верхом его желаний в данный момент, и положил свою волшебную палочку на маленький каменный постамент. Тёмное, насыщенно-коричневое дерево тускло блестело в неярком свете, демонстрируя идеальный уход хозяина. Драко прикрыл глаза. Воспоминания так неожиданно нахлынули на него, что проносящиеся перед глазами картинки были похожи на калейдоскоп видений в думоотводе, что кружил перед попаданием в конкретное воспоминание. Он помнил тот день, когда вышел из зала заседаний, полностью оправданный и абсолютно обескураженный фактом отсутствия преследования. Конечно, у всего была обратная сторона. Великий Гарри Поттер свидетельствовал в их пользу, и как бы не хотелось магическому сообществу упечь семейство Малфоев в Азкабан, пойти против Героя они не смогли. Снова Поттер, и снова Малфой остался в долгу у Золотого мальчика, но даже если Драко и хотел бы, отказаться от помощи несносного выскочки в тот момент он не смог бы. Ведь любой слизеринец был хитёр и изворотлив, а значит жизнь и благо семьи ставил выше гордости. Тогда Поттер подошёл к нему, не опустив головы, не спрятав взгляда, не дрогнув в голосе, протянул его, Драко, волшебную палочку и как-то очень печально улыбнулся. Этакий, уставший от бремени Мира на своих плечах, Просветлённый, что выше всех войн и распрей, вражды, и даже понятий добра и зла. Проглотив все колкости, которые в тот момент вертелись на его языке, он молча забрал палочку и ушёл. Не сказав ни слова, не кивнув, не дав ни малейшего шанса почувствовать или увидеть его уязвлённость. Уже оказавшись дома, в своей комнате, на своей постели, совершенно опустошённый и несчастный, он снова взял палочку в руки и понял, как сильно скучал по ней. Малфой разглядывал её очень пристально, подмечая каждую царапинку, каждую неровность, повреждённое местами покрытие, язвы и мелкие вмятинки. Потрёпанная сражениями и истерзанная новым хозяином, она будто тихонько жалобно ныла. Чёртов варвар Поттер! Как можно было превратить волшебную палочку в это. Да, да, он, конечно, спасался от психованного Тёмного Лорда и его прихвостней, разочек умер и попал в тысячу разных переделок, но всё же... На следующий же день, вместе с матерью он отправился на Диагон аллею, чтобы отполировать и обновить свою палочку. Будучи ветераном Магической Войны, сражавшимся на обеих сторонах она заслуживала подобающего обращения. И нет, он совершенно точно не сходил с ума. — ... объяснить? — голос министерского сотрудника долетел до блондина словно из-под тощи воды. — Что, простите? — вежливо и чуть надменно переспросил Драко, разглядывая свои ногти. — Ваши занятия уже начались, и не все преподаватели извещены о перенесении времени проверки, нужно ли вам письменное подтверждение прохождения проверки, или вы сможете сами всё объяснить? — таким же скучающим тоном повторил мужчина, не поднимая глаз от пергамента. — Благодарю, я объяснюсь сам, — блондин взял обратно свою палочку, и, быстро убрав в рукав, взялся за ручку двери. — Всего хорошего, — вежливо попрощался он напоследок. — До скорой встречи, мистер Малфой, — чуть более эмоционально ответил Панкрас Додсон, и дверь за спиной слизернца захлопнулась. Следом за Драко в комнату вошла Панси, а он, шепнув Блейзу, что они встретятся в обед, отправился на «Введение в окклюмению». Он не имел привычки опаздывать на занятия, и уж тем более не любил привлекать к себе излишнего внимания, но выхода уже не было, занятие началось, а путь до нужной аудитории займёт не меньше пятнадцати минут. Дверь в аудиторию оказалась невероятно скрипучей и громкой. Проклиная про себя всех бездельников-домовиков, которые не смазывают их вовремя, он смело шагнул внутрь, готовясь к лёгкой доле пренебрежения и неприязни, как это часто бывало на занятиях в этом году. Аудитория была огромна, и рядами парт, скомеек и лесенок уходила вниз, словно амфитеатр. — Прошу прощения за опоздание, сэр, — Драко окинул взглядом присутствующих. — Проверку волшебных палочек в срочном порядке перенесли на сегодняшнее утро. Обычно я не опаздываю на занятия. — О, мистер Малфой, что вы, — ему почти нравился этот незнакомый профессор. — Вы как раз в самый подходящий момент. Прошу вас, проходите. Видите ли, мы начали без Вас, и уже успели разбиться на пары, в которых всем предстоит работать до конца года. Так вот, поскольку количество человек было нечётным, один остался без пары, как вы понимаете, именно с ним я вас и объединю, — он снова улыбнулся, и на этот раз Малфою показалось, что улыбка его отнюдь не похожа на добрую и приятную. — Просто чудесно, очень, очень занимательно, — как бы тихо этот странный тип не пытался говорить, блондин хорошо расслышал его последние слова. — Проходите, присаживайтесь рядом с мистером Поттером, вам теперь придется достаточно много взаимодействовать на моих занятиях, — и он отвернулся, оставляя Драко наедине с устремлёнными на него взглядами присутствующих студентов. Всех, кроме одного. Конечно, Поттер был здесь. Можно было даже не сомневаться, куда ещё шрамоголовый придурок мог бы пойти, как не на аврора? Неожиданностью это стало только из-за такого насыщенного событиями утра. Гриффиндорец не смотрел на Малфоя, и отчего-то Драко был даже рад, так было проще, удобнее, и оставалась пара секунд, чтобы взять себя в руки и вновь оставаться невозмутимым, язвительным и недосягаемым для чужих атак. Именно эта пара секунд прошла, прежде чем он покорно спустился вниз по лестнице и сел рядом с Героем магического мира. Под пристальным взглядом зелёных, горящих яростью глаз, слизеринец записал в тетрадь имя преподавателя – весьма занимательное, стоит сказать, и, не отвлекаясь больше ни на что, погрузился в лекцию профессора. Отработать движение и формулу было не сложно, поэтому выполнив всё достаточно быстро, Малфой со скучающим видом наблюдал за собравшимися. Кучка идиотов. Он, конечно, ожидал, что народу будет не много, но чтобы восемь человек, это было совсем удивительно. Финниган и Томас глупо хихикали на своих местах, Корнер и второй, Драко не помнил его имени, неуклюже размахивали палочками, Дафна и Мораг очень тихо тренировались, не глядя ни на кого. Видимо МакДугал прошёл проверку одним из первых, поэтому Малфой и не встретил его по пути. Что же, нужно было перехватить однокурсника после занятия, чтобы расспросить подробнее о том, что ему было известно. Поттер невнятно возился рядом, бросая угрюмые взгляды на всех подряд, неуверенно крутил рукой и шевелил губами. Кажется вслух он заклинание так и не произнёс. Профессор Мур с интересом наблюдал за студентами, периодически встречаясь взглядом с Драко и едва заметно улыбаясь. Время тянулось неоправданно медленно, и, взглянув на насупившегося и серьёзного Героя Магической Британии, Драко усмехнулся. — Записывать совсем не собираешься, Поттер? — шепнул он, наблюдая как краска заливает лицо героя и он сжимает кулаки, чтобы успокоиться и не дать себе выплеснуть всю свою злость на извечного врага. — Отвали, Малфой, — быстро ответил брюнет, принимаясь списывать с доски основные пункты. Это даже не было весело. Как бы Драко ни пытался отвлечься и взять себя в руки, произошедшее утром не выходило из его головы. Мысли роились в голове, вытесняя друг друга, и слова профессора не задерживались ни на секунду. Он вполуха прослушал все объяснения, погрузившись в размышления о том, как вычислить того, кто совершил убийство. В попытках построить план действий он, кажется, даже записывал свои размышления в тетрадь. Перед практикой, глядя на психующего Поттера, Малфой не упустил момента поддеть его уважаемым званием героя, и после удовлетворённо перевел взгляд на Мура. Профессор развел их по разным углам аудитории, однако каким-то невообразимым образом Они с Поттером оказались почти в середине небольшого постамента. Итак, дамы и господа, главные действующие лица снова на сцене. На миг ужас сковал тело. Ему пришлось медленно вдохнуть и так же медленно выдохнуть, заставить руку не дрогнуть, вытягивая палочку. Почему-то направлять оружие на Гарри Поттера было... страшно? Драко бы никогда не признался в таком, даже себе, но стоило отметить, что ощущение было неприятным. Где-то внутри блондин чувствовал всю магическую мощь, что окружала этого очкастого придурка, и один лишь сосредоточенный взгляд зелёных глаз выбивал землю из-под ног. «Интересно, так ли ты смотрел на Лорда, когда пришёл умирать?» – пронеслось в голове слизеринца, и он почувствовал, как холодный пот маленькими каплями скатывается по его спине. Поттер небрежно облокотился спиной на стену и скрестил руки на груди, продолжая сверлить взглядом напарника. Драко сглотнул и вытянул вперед руку с зажатой в ней палочкой. Без паники, успокоиться, сосредоточиться. Разум не имеет границ... — Три-два-один... — Легилименс! — он едва мог расслышать собственный голос, кровь пульсировала в висках, отражаясь оглушительными ударами где-то в голове, дышать было тяжело, а над верхней губой выступила испарина. Он замер на мгновение, глядя на Поттера расширенными испуганными глазами, но тот, казалось, совсем не изменился в лице, разве что непонятное выражение на миг появилось на нём и пропало, сменившись гримасой недоумения. Рука, в которой блондин держал палочку, всё ещё немного подрагивала, но дыхание уже выровнялось, и ощущение тревоги притупилось, почти исчезнув. Он внимательно всмотрелся в лицо Поттера, а затем быстро обвел взглядом класс, рассматривая остальных. На лицах читалось абсолютно одинаковые удивление, непонимание и досада. Финниган, насупившись, разглядывал свою палочку, Корнер неуверенно пожимал плечами, МакДугалл беззвучно открывал и закрывал рот. Все казались растерянными. Где-то сбоку раздался громкий смех профессора Мура. — Вот мы и прошли мой любимый момент первого занятия! — Бодро проговорил он и, не сдержавшись, ещё раз хохотнул. — Неужели вы думали, что у вас получится с первого раза? — он вытирал выступившие в уголках глаз слёзы тыльной стороной ладони. — Профессор?.. — неуверенно начал Томас, но Мур, не обратив внимания, продолжил: — Признаюсь, мне было любопытно... — мужчина бросил быстрый взгляд в сторону Малфоя и вновь обвел глазами всех студентов. — Я слышал, что есть среди вас выдающиеся ученики, и подумал, что может случиться небольшое чудо, но увы! Запомните, легилименция – очень тонкая наука, и перестроить свой разум за сорок минут просто нереально. Откажитесь от своей самоуверенности, в этой науке она вам не поможет. С первого раза не получается ни у кого, — он снисходительно кивнул, как будто отвечая на свои же мысли, и вновь затих, выдерживая драматическую паузу. — Посмотрим, сколь успешными окажутся попытки второй половины группы, поменялись местами, — профессор едва заметно скользнул взглядом по Поттеру. — Палочки на изготовку. Очистить разум. Отбросить всё мирское. Взмах. Формула. Сознание вне границ и пространства! Три-два-один... — Легилименс! — Драко не успел даже подготовиться. Он зажмурил глаза, приготовившись защищаться как может, но не позволить лохматому очкарику залезть в его голову, мысленно возводя кирпичную стену, холодея от мысли, что это не поможет. Долгая пара секунд, оглушительно тикающая стрелка на его собственных часах, и... ничего не произошло. Он распахнул глаза, понимая, что не почувствовал ничего вообще, как если бы просто простоял в тишине пару секунд, замер на несколько мгновений. Поттер смотрел на него со смесью злости и разочарования, опустив плечи. Он выглядел до абсурда нелепо и напоминал маленького ребенка с надутыми губками так сильно, что блондин едва не расхохотался, приправляя всё колкими издёвками в адрес напарника. «Что же ты, Поттер, глухой, или и впрямь думал, что ни у кого не получается, а у тебя получится с первого раза?» – левая бровь блондина иронично приподнялась в немом вопросе. Издав что-то похожее на «пф», брюнет демонстративно отвернулся. Оставшееся время занятия было уделено повторным попыткам использовать заклинание, чтобы получить доступ к мыслям напарника, но до самого конца ни у кого не вышло ничего даже близко похожего на это. Драко чувствовал себя вымотанным, намокшие от пота светлые пряди прилипли ко лбу, рукава белоснежной рубашки были закатаны до локтя, руки немного тряслись. Он был голоден, так как пропустил завтрак и истощён попытками сосредоточиться на тренировке, в то время как в голове то и дело всплывали обрывочные мысли утреннего происшествия. Он всё ещё не мог поверить, что Гойл на самом деле мёртв, а липкий ужас, волнами накатывающий так внезапно, что колени подкашивались и темнело в глазах, отнимал последние силы. — Итак, на сегодня практика закончена, — едва заметно кашлянув возвестил профессор и все вернулись на свои места, принимаясь складывать вещи в сумки. — В качестве домашнего задания вам предстоит написать совместное эссэ на 12 дюймов о двух духовных практиках, используемых для очищения сознания. Потрудитесь сделать сравнительный анализ, выявить плюсы и минусы в контексте использования в легилименции, а так же выделить ключевые моменты. На следующей неделе нас ждёт увлекательнейшее практическое применение ваших исследований! Вопросы? — и, уже по обыкновению не дожидаясь ответной реакции, он отвернулся от студентов, собирая свои вещи. — Нет? Вот и отлично, свободны! Поттер схватил свою сумку и вбежал вверх по неровным ступенькам так быстро, что казалось, будто из аудитории он аппарировал. Финниган и Томас возбуждённо переговаривались, обсуждая домашнее задание, Мораг и Дафна молча поднимались на выход, а Корнер и его дружок неприязненно косились на Малфоя, о чём-то шепчась. Не то чтобы Драко это сильно волновало, но ему следовало поторопиться на следующее занятие, иначе он снова опоздает. Он вышел из аудитории последним и медленно двинулся к нужной аудитории. Усталость и нервное перевозбуждение брали своё — после второй утренней пары, без завтрака, пройдя через потрясение и проверку, Малфою казалось, что он пробежал марафон, не останавливаясь ни на минуту, под палящим солнцем пустыни. Сумка казалась невыносимо тяжёлой, ноги еле держали, перед глазами все плыло. Он медленно шёл по коридору, пытаясь придать себе хотя бы вид неспешно прогуливающегося в столовую студента. Получалось с трудом, каждую секунду он едва сдерживался, чтобы не ухватиться за что-нибудь или остановиться, держась за стену. Он часто и прерывисто дышал, но картинка коридора впереди всё ещё расплывалась. Драко никогда не страдал клаустрофобией, однако с недавнего времени узкие тёмные комнаты вызывали внутри неприятное чувство тревоги и желание убежать. Малоосвещённый коридор действовал на уставшего юношу ещё хуже. Нарастающая паника грозила перерасти в истерику, в то время как ноги отказывались идти вперед, слабея и дрожа. Ещё немного, ещё чуть-чуть, вдалеке уже виднелась лестница, ведущая к столовой, и блондин немного воспрял духом, собирая в кулак остатки воли. Осознание пришло слишком поздно. Чуть поодаль впереди маячили три расплывчатые темные фигуры, замершие у лестничного проёма. Он понял сразу: они ждали его. Ощущение опасности словно ударило под дых так, что захотелось взвыть, словно это была физическая боль от удара. Он остановился и медленно расправил плечи. Глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь выровнять дыхание. Аккуратно вытер белоснежным платком крошечные капли пота на лбу и над верхней губой, так же не торопясь убрал платок в карман брюк, сделал шаг, еще один, еще пару... — Смотрите-ка, кто у нас тут, — мерзкий, чуть гнусавый голос Корнера разрезал тишину коридора, будто нож. — Да это же Малфой, будь я проклят! — Хохотнул его дружок из хаффлпафа. Драко сжал зубы и продолжил идти вперёд, ещё надеясь в душе, что удастся пройти мимо, не нарвавшись на драку. Надежда улетучивалась с каждым шагом, но он не мог позволить себе развернуться и убежать. Во-первых, это было глупо: конечно, они в два счета догнали бы его. Во-вторых, это было недальновидно: покажи он им хоть раз, что боится их, и жизнь здесь превратится в ад. В-третьих: он — Малфой, он не может позволить себе потерять лицо, особенно в такое время. — Эй, хорёк, тебя мамочка вежливости не учила? — голос Корнера стал более раздражённым и агрессивным. — Когда встречаешь однокурсников, принято здороваться, — продолжал браваду второй, кажется, Смит. Малфой не останавливался и, чуть приподняв подбородок, смотрел прямо перед собой, не удостоив местных задир даже взглядом. В обычных обстоятельствах это скорее всего была бы тактика, сейчас — необходимость. Он боялся, что, поверни он голову, ноги точно не удержат его и он хлопнется на колени перед обидчиками, уже не в состоянии встать. — Ах ты слизеринская тварь! — Майкл очутился рядом в два прыжка, сгребая блондина за грудки и жёстко встряхивая. Сумка соскользнула с плеча парня и упала на пол, громко сбрякав учебниками. — Всё строишь из себя аристократа? Нос задрал, будто бы есть от чего?! — он молчал несколько долгих мгновений, а затем резко и сильно ударил Малфоя в живот. Пальцы райвенкловца разжались, и Драко рухнул на колени, едва успевая выставить перед собой руки, хватая ртом воздух. Дышать не получалось совсем, боль пульсирующими волнами расползалась по телу, заставляя голову кружиться, а окружающую действительность погрузиться в красно-чёрную дымку. Он ничего не видел, и скорее догадывался, чем чувствовал, что от такой внезапной атаки на глазах выступили слёзы. — Ну как, нравится наше приветствие? — раздался громкий смех и звуки приближающихся шагов. Малфой почувствовал, что получилось немного вдохнуть, как в бок обрушился новый удар, на этот раз ногой. Из горла вырвался тихий хрип, и всё вокруг на время перестало существовать. Он все ещё стоял на четвереньках, пытаясь не упасть, левый бок горел от боли, тяжелые выдохи были частыми и влажными. — Что, по-прежнему не хочешь поговорить с нами, Малфой? — чей-то ботинок уперся ему в плечо, переворачивая и опрокидывая назад. Драко с каким-то отстранённым облегчением почувствовал за спиной опору в виде перил. — Жалкие отбросы, — его снова приподняли за грудки, и в следующую секунду он ощутил прикосновение чужого носа к своему и тёплое дыхание на лице. — Скоро вас всех перебьют по одиночке, так же как вашего дружка Гойла, — яростный шёпот сменился холодом и новым ударом, на этот раз по лицу. Всего секунда и второй удар обрушился на него с новой силой. Скулу и челюсть взорвало острой болью. Он чувствовал во рту металлический привкус крови, понимал, что по подбородку стекает алая струйка, но руки будто налились свинцом, глаза закрылись сами собой, сознание держалось на волоске, и, если быть до конца честным, Драко очень хотел, почти мечтал, чтобы оно выключилось. Ему было страшно, он не мог дышать и даже не представлял, что удерживает его истерику, не позволяя ей вырваться наружу. — Эй, так и будешь молчать? — тычок ногой в плечо. — Совсем нечего сказать?! — кажется, это был Смит, Малфой плохо понимал, что происходит, и едва ли мог различить их голоса. Наверное, интонации Корнера казались более агрессивными, из этого блондин и сделал вывод. В такой ситуации его посетила совсем дикая мысль, что сейчас он скорее всего смог бы применить окклюменцию, ведь именно это, вот такое вот состояние и можно было назвать «выходом за границы сознания». От этой мысли стало до нелепости смешно, и разбитые губы слизеринца дёрнулись в усмешке. — Ах, ему еще и смешно! — снова удар в лицо. Яростный. Наотмашь. Жестокий и неконтролируемый. Голова Малфоя мотнулась, впечатываясь в железные прутья перил. — Х-хватит, Майк, ты же у-убьёшь его... — послышался трясущийся голос, которого прежде не было слышно. — Что, Голдстейн, пожалел его? — усмехнулся Корнер. — Н-нет, просто обед уже закончился и скоро здесь будет п-полно народу. Давайте уйдем, пока никто не з-заметил.. — последнее предложение Энтони промямлил практически себе под нос, звучало оно крайне неуверенно и неразборчиво. — Он прав, Майк, пора убираться, — голос Закари Смита был уверенным и громким. — Я знаю, Малфой, что об этом ты будешь молчать, — Драко снова ощутил запах мяты и чего-то ещё (возможно, табака?) на своём лице. — Но на всякий случай, держи язык за зубами, хорёк. Для своего же блага, — когда шаги стали звучать глухо и отдалённо, он попробовал пошевелиться, но на тщетные, убогие попытки тело взорвалось новой вспышкой боли. Видимо, на этом измотанный организм получил сигнал от усталого мозга, что опасность миновала, и сознание погасло так же быстро, как гаснет огонёк свечи, когда её задувают, погружая все вокруг во тьму.***
Солнце светило так ярко, что, даже с закрытыми глазами, Драко мог видеть его. Приятное ощущение тепла на лице разливалось по всему телу, даря тихое и спокойное блаженство. Он слышал щебетание птиц вдалеке и звук едва плескающихся волн Чёрного озера. Весна в Хогвартсе была прекрасной, особенно когда ты первокурсник и лежишь на свежей зелёной траве, и всё, что тебя беспокоит — это предстоящие экзамены и Панси Паркинсон, которая вечно липнет к тебе, будто бы и правда хочет быть твоей невестой. Рядом с ним, закинув руки за голову, растянулся безмолвный Блейз, дремлющий после отменного обеда в большом зале. Ему нравилось проводить время с Блейзом. Он никогда не доставал разговорами и мог ответить на любой вопрос с абсолютно непроницаемым лицом. А ещё он всегда был на стороне Драко, всегда негласно поддерживал его во всём и везде. С ним не нужно было притворяться, не было необходимости всегда держать лицо и абсолютно невозможно было попасть в неприятности. При всей своей правильности, у слизеринца было удивительное чувство меры и нереальная тяга к познаниям. Малфой готов был дать руку на отсечение, что Забини участвовал во всех их «шалостях» лишь потому, что считал это своего рода экспериментами. Тогда, на первом курсе, он всё ещё был для Драко тёмной лошадкой, но почему-то интуиция всегда подсказывала блондину, что парню можно довериться, отдать в его руки свою жизнь и тот не подведёт. В отличие от Крэбба с Гойлом, Забини не боялся Малфоя, не пресмыкался перед ним и абсолютно не интересовался ни его деньгами, ни положением. В какой-то своей странной манере он взял сокурсника под негласную опеку, всегда надежно прикрывая и защищая. Они лежали на траве у озера, скинув мантии и наслаждаясь тёплым апрельским днём, строя в головах безумные планы на будущее, которым никогда не суждено было случиться, но которые казались такими реальными здесь и сейчас. — Блейз, во сколько лет ты собираешься жениться? — Драко приоткрыл один глаз, наблюдая за другом. — Не знаю, наверное в двадцать пять, надо сначала получить хорошее образование, — Забини не шевельнулся, и Малфой в очередной раз восхитился, как у того всегда готов ответ на любой вопрос. — Ммм, — протянул блондин. — И что, уже знаешь на ком? — Естественно. Мать выбрала мне невесту, как только узнала, что у неё будет ребёнок. — А если бы девочка родилась? — хмыкнул Драко. — Ну, тогда мне пришлось бы несладко, общество всё же не особо хорошо относится к таким бракам. — Ты шутишь?.. — парень резко сел, уставившись на Забини во все глаза. — То есть ты бы всё равно был с этой девушкой?! — Ну, она красивая, не вижу никакой проблемы, — он пожал плечами. — Забини, да ты издеваешься! — Малфой засмеялся, тыкая друга в рёбра. — Эй, эй, больно же! — тоже сел и запротестовал Блейз, защищаясь от шуточных нападок. Всё действо быстро переросло в игру-борьбу, и оба парня покатились вниз с небольшого холма, на котором лежали, едва успевая затормозить перед озером. Нога Драко плюхнулась в воду, набирая полный ботинок. — Эй! Я промок из-за тебя! — Ты сам начал, нечего было тыкать мне в рёбра своими костлявыми пальцами. — Нечего было рассказывать мне небылицы! — Пойдем в замок, а то заболеешь ещё. Как придём — сразу в душ, понял? — Да, мамочка, — Малфой показал другу язык и почти вприпрыжку побежал к замку. Улыбаясь лишь уголками губ, Блейз неспеша шёл следом за ним.***
Ощущение было таким, будто кто-то бил в набат в его голове. Звон в ушах и накатывающая толчками боль вызывали тошноту и раздражение. Малфой медленно открыл глаза, радуясь, что в комнате полумрак и свет не создает дополнительного дискомфорта. В изножье кровати, сложив руки под голову, наполовину сидя на табуретке, дремала Панси. Она тревожно свернулась калачиком, а её чёрные волосы причудливым узором разметались по белым простыням. Её веки чуть подрагивали во сне, на щеках виднелись высохшие дорожки слёз, а на губах свежие запёкшиеся ранки от укусов. Сверху девушка была заботливо укрыта клетчатым пледом. Спина блондина затекла. Он попытался пошевелиться, чтобы сменить позу, но бок пронзило острой болью, и парень чуть слышно застонал сквозь сжатые зубы. — О, Драко, — Блейз обернулся на друга, а затем встал из-за стола и подошёл к его кровати. — Ты как? Где болит? — взгляд слизеринца был сосредоточенным и изучающим. — Везде, — шёпотом прохрипел Драко, снова прикрывая глаза. Губы шевелились плохо, с каждым словом он ощущал, как сильно они пострадали. — Голова раскалывается. И тошнит, — он чуть помедлил, — и дышать трудно. — Это не хорошо. Рёбра не сломаны, я проверил. Синяки тоже заживил. Но, судя по всему, у тебя лёгкое сотрясение, — он задумался на пару секунд, а затем продолжил: — У меня есть обезболивающее и «Сон без сновидений», сегодня примешь их, а завтра я схожу за нужными зельями и полечим тебя. Что-нибудь хочешь? — Есть хочу, — Драко вздохнул, — так и не удалось дойти до столовой. — Хорошо, схожу тебе за едой, — он начал надевать ботинки, — поешь, примешь зелья и баиньки. И чтобы никаких занятий завтра, понял? — Да, мамочка, — блондин постарался усмехнуться, но вышло не очень. Блейз улыбнулся в ответ. Как всегда, одними уголками губ. Накинув мантию, он взял со стола палочку и открыл дверь. — Забини, — Драко смотрел в спину замершему на пороге однокурснику. — Не говори никому, ладно? — Если ты снова потащишься куда-то в одиночку, — слизеринец повернул голову, встречаясь взглядом с Драко, — то я сам убью тебя, Малфой, — казалось, его голос чуть дрогнул, хотя, вполне возможно, что это в ушибленной голове блондина просто разыгралось воображение. — Спасибо, — прошептал он в ответ, на что Блейз кивнул и вышел из комнаты, запирая дверь. В этот момент на кровати заёрзала Панси, явно разбуженная разговорами. — Драко? — она резко подскочила, роняя на пол плед, и тут же бросилась к нему, падая на колени у кровати. В глазах девушки стояли слёзы, и Малфой чувствовал, что вот-вот начнется новая истерика. Он не был к этому готов. Ни морально, ни тем более физически. — Панс, просто успокойся, ладно? — он сощурился, колокол в голове по прежнему делал «бом-бом-бом». Она неуверенно кивнула, пытаясь проглотить ком в горле. — Я живой, видишь. Всё хорошо, пока не собираюсь кормить червей, — он слабо улыбнулся, нижнюю губу словно пронзило иглой. — Идиот. И шутки твои идиотские! — она подтянула табуретку ближе к изголовью и плюхнулась на нее. — Но раз шутишь, видимо и вправду живой. Кто это сделал, Драко? — слизеринка выжидательно смотрела на него, и ему казалось, что она, словно вампир, высасывает из него все силы. — Ты же знаешь. Главные действующие лица всегда одни и те же. — Поттер? — она ахнула, сама не веря своим словам. — Что? — переспросил Драко, немного обалдевшим голосом. Ему этот вариант в голову даже не приходил. — Брось, Панси, он никогда не нападает первым и уж тем более не избивает до полусмерти, — холод пробежал по тонким белым линиям на груди Драко. Те самые едва заметные шрамы, что остались после попадания в него режущего проклятья на шестом курсе. — Корнер и компания? — Паркинсон стиснула кулаки и снова принялась кусать губы. — Да. Корнер, Смит и... Кажется, Голдстейн, — Драко поморщился, — но это должно остаться между нами, поняла? — Но... — Я сам разберусь, Панси. Ты меня поняла? — он посмотрел на неё требовательно, и она, сжав губы, кивнула. — Иди отдыхать, со мной всё будет хорошо. — Блейз велел не выходить без него, — она печально вздохнула, — но ты отдыхай, я не буду мешать. Полежу пока на его кровати, — и она плюхнулась на постель Забини, зарываясь лицом в подушку. Драко благодарно прикрыл глаза и постарался расслабиться, что было весьма проблематично, учитывая, что голова ощущалась, как огромная наковальня. Забини вернулся довольно быстро, ещё и умудрился раздобыть куриный бульон с лапшой и гренками и ромашковый чай. Помогая Малфою сесть так, чтобы была возможность поесть, он наколдовал маленький столик и выставил всё аккуратно перед больным, выкладывая так же салфетки и ложку. Запах горячей еды заставил живот Драко благодарно заурчать, и, превозмогая болезненные ощущения, он принялся за еду, медленно шевеля рукой. — Сам справишься? — просто спросил он, и Малфой кивнул, не отрываясь от трапезы. — Хорошо, тогда я пока провожу Панси, а ты, как поешь, прими вот эти зелья, — он поставил перед Драко два тёмных флакончика, — сначала этот — обезболивающее, — он указал на зелёный, — потом этот — «Сон без сновидений», — палец его скользнул на второй, фиолетовый. Блондин кивнул на указания друга и зачерпнул ещё ложку бульона, стараясь донести её до рта не расплескав. Напрягать мышцы и вообще шевелиться было больно, но благодаря горячей и вкусной пище, голова прояснялась и пульсирующие удары внутри становились не такими сильными. Забини аккуратно разбудил вновь задремавшую Паркинсон, и она, завернувшись в плед и сонно потирая глаза, поплелась за ним, на ходу бросая: «Доброй ночи, Драко». Они скрылись за дверью бесшумно, оставляя Малфоя наедине с собой.***
Блейз довел её до дверей комнаты, и остановился, опуская палочку с зажженным на кончике люмосом. Она выглядела уставшей и немного осунувшейся. Глаза были покрасневшими и припухшими, волосы растрепанными, и даже в таком слабом свете можно было увидеть чрезмерную бледность её кожи. Панси чуть неуверенно потопталась на месте, как будто не решаясь сказать что-то, глядя куда-то под ноги. — Это были... — Я знаю, — перебил её юноша. — Мне страшно, Блейз, — она посмотрела на него огромными, полными слёз глазами. — Всё будет хорошо, если ты будешь аккуратна. Не ходи одна и не ввязывайся в подозрительные дела. — Спокойной ночи, — она шагнула к нему и обняла, утыкаясь носом в широкую грудь. Он мягко прижал её крепче, как будто пытаясь укрыть от всех опасностей этого мира, и нежно погладил по голове, чуть наклонился, зарываясь носом в её волосы на макушке и вдыхая их аромат. Они замерли на несколько секунд, словно отгородившись от всего и он разжал объятия. — Доброй ночи, Панси, — и слизеринец развернулся, зашагав в сторону мужского крыла. Паркинсон смотрела ему вслед, пока звук его удаляющихся шагов не пропал в темноте, и, уже открывая дверь, она ощутила, как сильная мужская рука обвивается вокруг её талии, а вторая зажимает ей рот. Не в силах двинуться от сковавшего её ужаса, девушка замерла, словно изваяние. — После таких объятий я могу начать ревновать, — смеющийся шёпот горячим дыханием согрел ее ухо, заставляя расслабиться и улыбнуться в большую ладошку. Он убрал руку от её лица, разворачивая её к себе и накрывая её тёплые, покрытые ранками губы своими. Панси утонула в его объятиях, давая волю слезам, которые катились по щекам огромными солёными каплями. Весь её страх, всё отчаяние, вся боль и ненависть выплёскивались наружу с этими слезами, опустошая каждый уголок измученной души слизеринки. Он гладил её спину, поднимаясь к затылку, зарывался пальцами в волосы и снова опускался, поглаживая спину. Почти неистово он целовал её бледный лоб, брови, чуть припухший нос, щёки, чувствуя горечь солёных капель на своих губах, пока она не затихла, уткнувшись лбом в его плечо. — Пойдем ко мне? — он потянул её за руку, увлекая за собой. — Блейз придёт с самого утра, чтобы забрать меня на занятия, я не могу ночевать у тебя... — она растерянно шагала за ним, удаляясь от своей комнаты. — Не волнуйся, я разбужу тебя пораньше и отведу к себе, он не узнает, — его шёпот становился всё тише, а рука все крепче сжимала тонкую ладошку. Его комната была неподалёку, и она сдалась. Не потому что он был слишком настойчив, а потому что сама хотела этого. Хотела не быть одна этой ночью. Не просыпаться в страхе. Не думать обо всём том, чем так богат был этот день. Похоже, что ему тоже не хотелось быть одному, раз уж он терпеливо ждал её возвращения в тёмной нише коридора, не зная точно, когда она придёт. Может быть события прошлой ночи растормошили и его демонов, с которыми он так отчаянно боролся всё это время, пытаясь успокоить. Может быть она была нужна ему даже сильнее, чем он ей. Сейчас, для девушки это было не важно. Она послушно шла за ним, отдавая всю себя в его власть. Потому что сегодня так было нужно.***
Накинув мантию-невидимку, Гарри медленно спускался в вестибюль, где сегодня утром было обнаружено тело Грегори Гойла, зверски убитого прямо под носом у Министра Магии. Гриффиндорец не имел ни малейшего понятия, что надеется найти в этом месте, ведь самые опытные сыщики уже осмотрели место преступления вдоль и поперёк, просканировали всеми возможными заклинаниями и, естественно, убрали всё, включая каждую каплю крови, упавшую на пол. Он и правда не знал, что собирается искать там, но это было единственное, что пришло ему в голову для начала. Без Гермионы сориентироваться было сложно, но Гарри совершенно точно не собирался ей ничего рассказывать, потому что он знал, какая реакция его ждёт. Она начала бы читать ему нотации и указывать на то, что это не их дело, что этим должны заниматься авроры и вообще ему пора просто начать жить обычной жизнью. Впервые Поттер порадовался, что он делил комнату не с Роном. Ведь если бы он был сейчас там, то уже заметил бы, что Гарри ушёл, скорее всего понял бы, что взял с собой мантию и уже точно советовался бы с Гермионой. Парень не имел ничего против отношений двух друзей, наоборот, он был даже раз за них. Вот только при таком раскладе, он всегда оставался в меньшинстве. Если Гермиона ещё могла положиться на свое здравомыслие и, в случае правоты Гарри, встать на его сторону, то Рон всегда был на стороне своей девушки. При этом виновато пожимая плечами в растерянном жесте а-ля: «Прости, дружище, ты же понимаешь...». И Поттер понимал. Понимал, что он и сам был бы на стороне любимого человека. Понимал, что Гермиона не согласится с его спонтанной идеей вести это странное расследование, и что Рон, конечно же, поддержит её. Вот поэтому мирно спящие Эрни и Невилл были прекрасными вариантами соседей для заигравшегося в Героя Гарри Поттера, Мальчика-Который-Снова-Искал-Неприятности-На-Свою... Юноша остановился напротив длинного стола в начале большого атриума и стянул с себя мантию. Вокруг было довольно темно, но глаза Гарри уже достаточно привыкли к темноте и различали вокруг очертания предметов. Слабо мерцающие позолотой, едва тлеющие камины, подсвечивали зал теплым оранжевым светом, однако его было слишком мало, чтобы при своей близорукости Гарри мог хорошо всё рассмотреть. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, снова открыл глаза и сделал несколько шагов вперёд. Здесь, если он правильно вычислил, лежал Грегори Гойл. Судя по позе, взгляд умирающего парня был направлен в противоположную сторону. Вероятно, изначально он смотрел именно на атриум, ведь ранения нанесли не в спину, а если бы он видел убийцу, то, конечно, смог бы увернуться. Он стоял здесь, а значит мог видеть весь атриум, как на ладони. Единственное место, которое выпадало из поля зрения — небольшое пространство за спиной, именно там находился выход к лифтам и лестницам. Именно оттуда, вероятно, и появился убийца. И, услышав шаги, Гойл скорее всего обернулся. Наверняка, первое ранение или ранения нанесли в лицо, чтобы дезориентировать и напугать. Затем последовали удары в грудь и живот. Он даже не успел опомниться, как уже истекал кровью в агонии и предсмертных муках. По спине Гарри пробежал холодок, волосы на руках встали дыбом. Неприятное ощущение, как будто за ним кто-то наблюдает, возникло где-то на грани сознания. Ноги словно приросли к полу, а тело задеревенело так, что Гарри не мог пошевелиться. Нарисовав идеальную картину преступления, он вдруг осознал, что преступника не поймали, а сам Поттер сейчас стоит в очень удобном положении, как раз так же, как вчера стоял Гойл. Ощущение чужого присутствия усилилось, и Гарри уже казалось, что за спиной он слышит приглушённые шаги и тихое прерывистое дыхание, стоит только повернуться сейчас, и... Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. В ушах звенело, и казалось, что ветер гуляет по пустынному просторному холлу, потому что волосы Гарри слегка колыхались. Он снова чувствовал это. То самое, что случилось с ним утром, когда он был взбешён и раздосадован. Ощущение хлещущей через край силы затапливало, словно огромная волна, наэлектризованный воздух, пропитанный магией, закручивался, будто смерч, окутывая юношу своими потоками. Страх пробуждал внутри что-то, о чём Гарри никогда не догадывался раньше. Что-то, настолько могучее и сильное, о чём не хотелось даже думать. Именно в этот момент он почувствовал лёгкость во всем теле, как будто тела и не было вовсе, как будто разум, сознание и вселенная слились воедино, в один большой информационный поток. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он смог бы подглядеть за завесу тайны мироздания, такое окрыляющее было ощущение. Он будто летел или, правильнее сказать, парил вне этого мира, не ограниченный ничем и никем, свободный, ничего никому не должный, предоставленный сам себе. Ощущение было настолько опьяняющим, что вдруг такая смешная мысль пришла в его голову — сейчас он точно смог бы воспользоваться окклюменцией. Наверное вот это и означало «разум вне границ». Звук охранной сигнализации спустил Гарри на землю, а точнее, хорошо приложил его о землю, как будто он и вправду парил в воздухе, а теперь шлёпнулся вниз. Потирая ушибленный локоть, он поспешно накинул на себя мантию и бесшумно двинулся к лестнице. Вдалеке, краем уха он слышал приближающихся авроров, их громкие разговоры и утихающий визг сирены. Уже вбежав на третий этаж и остановившись у лестницы, Поттер тяжело опустился на пол, чувствуя где-то в горле, как бешено колотится его сердце. По шее струйкой стекал пот, волосы на затылке и висках намокли, будто он только что принял душ, а руки тряслись так, словно стая василисков гналась за ним, норовя прикончить. Не снимая мантии, он откинулся на стену, переводя дыхание и пытаясь собраться с мыслями. Почему сработала сирена? Неужели убийца был совсем рядом, а он, Герой Магического Мира, просто убежал, как трусливый ребенок? Быть того не может. Вчера сигнализация не сработала. Да и убийца, наверняка, не настолько глуп, чтобы лезть в Министерство на следующий день, зная, какое пристальное внимание сейчас приковано к делу. Нет. Здесь определённо что-то другое. Гарри вдруг почувствовал, как усталость навалилась на плечи горой и глаза начали слипаться. Ощущение было такое, будто кто-то разом высосал из него все силы. Он усилием воли заставил себя подняться на ноги и идти в комнату, ведь спать в коридоре было по меньшей мере холодно. Быстро сбросив с себя одежду, натянул пижаму и залез в кровать. Его всё ещё слегка потряхивало, поэтому, сильнее завернувшись в одеяло, Гарри закрыл глаза и провалился в сон. Почему-то это место отличалось от того, каким он его запомнил. Здесь было темно и густой туман клубился над землёй, окутывая деревья. Это место выглядело как лес, но Гарри не был уверен ни в чём. Он медленно шёл вперед, точно зная, что ждет его в конце этого пути. Было холодно, но футболка уже прилипла к спине парня, промокшая от пота. Здесь было как-то по-особому жутко. Он шёл, продираясь сквозь переплетённые ветви, теряясь в тумане, всё гадая, почему и зачем оказался здесь. Преодолев немалое расстояние, Гарри вышел на просторную поляну, посреди которой стоял большой белый саркофаг — могила Альбуса Дамблдора. Сама гробница нисколько не отличалась от той, которую он видел на похоронах, но вот место, в котором она находилась, было совсем иным. Он сделал ещё шаг и остановился, наблюдая за темноволосым юношей, что сидел около могилы и рассматривал длинную узловатую палочку, периодически потирая глаза за стёклами очков. Теперь сомнений не осталось вовсе, Гарри Поттер смотрел на самого себя, в тот день, когда он вернулся на могилу Дамблдора, чтобы вернуть Старшую Палочку обратно в гробницу. Он помнил это странное чувство, которое охватило его тогда. Было ощущение, будто он находился под Империусом и не до конца понимал, что делает тело. Он так же помнил, как сидел там, крутя Бузинную Палочку в руках и размышляя о том, как вернуть её. Остальные воспоминания были будто затуманены, и следующее чёткое воспоминание было уже о том, как он лежит в своей комнате в «Дырявом котле». Тогда он не придал значения тому, что всё выглядело так, сославшись на усталость и подавленность, ведь только-только закончилась Битва. Они похоронили многих друзей. Наверняка мозг просто стирал ненужные скучные воспоминания. И вот теперь, во сне, он пытается подкинуть какую-то незначительную мелочь из глубин сознания. Наверное, всё это просто связанно с кучей переживаний, что скопились за день. Юноша у гробницы встал, походил вокруг и облокотился на крышку, сжимая палочку в руке. Его губы беззвучно шевелились, то ли что-то повторяя, то ли бессвязно бормоча, а сам он дрожал всем телом. Наверное, в тот момент он страдал. Гарри не мог сказать точно, он не помнил своих ощущений и с такого расстояния не сумел бы расслышать, о чем говорил брюнет. Гарри из прошлого, тот, что был сейчас немного не в себе, медленно выпрямился, оглянулся вокруг и аккуратным движением руки убрал палочку в задний карман джинсов, после чего подобрал с земли свою мантию, надел её, и, ещё раз обернувшись зашагал прочь от могилы. Полный недоумения и нарастающего волнения, Поттер проснулся, хватая ртом воздух. Одеяло комом лежало в ногах, прохладный воздух сочился из приоткрытого окна, Невилл похрапывал где-то в глубине комнаты, Хейм сидел на жёрдочке в своей клетке, аккуратно вычищая перья. Видимо, он вернулся с охоты совсем недавно, поэтому Гарри поднялся, закрыл окно и снова рухнул на кровать. Чувство тревоги не покидало его. Он ведь был уверен, что вернул Бузинную Палочку в гробницу Дамблдора, был совершенно уверен в этом. Это то, как он изначально и собирался поступить, когда понял, что является хозяином Палочки. Он так и сделал. Или же... нет? Сомнения липким коконом оплетали сознание, не давая заснуть, и вот уже мысль «да это же просто сон» стала казаться слишком наивной и неправдоподобной. Гарри быстро слез с кровати, нащупал палочку и, шепнув: «Люмос», принялся копаться в своей тумбочке. В руку, мягко шелестя, легла Карта Мародёров, затем какие-то смятые пергаменты, немного совиных лакомств в пакетике, заколдованная шкатулка, в которой лежал появившийся каким-то странным и непонятным образом Воскрешающий Камень. Рука Гарри дрогнула, едва не выронив шкатулку, и, аккуратно поставив её на пол, он продолжил перебирать свои вещи. Исследовав каждый угол, брюнет убедился, что и следа палочки в тумбочке не было. Это немного успокоило его, однако нужно было проверить шкаф и чемодан, тогда он точно смог бы лечь спать со спокойной душой. Шкаф так же оказался «чист», и теперь, уже с гораздо большим воодушевлением Гарри разложил на полу чемодан, принимаясь доставать из него свои вещи и бросать их на кровать. Добравшись до дна и не найдя совершенно ничего, он облегчённо выдохнул, кучей скидывая одежду обратно внутрь. «Всё таки просто сон» — эта мысль окончательно успокоила гриффиндорца, и он, быстро запихав чемодан под кровать, залез под одеяло. Закутавшись в него посильнее, Гарри Поттер очень быстро заснул, совершенно не замечая, как завибрировала в его тумбочке маленькая узорная шкатулка и как, слегка мигнув, засветилась мантия, спрятанная на нижней полке за пергаментами. Он крепко спал, на этот раз не видя снов, но всё ещё не способный до конца расслабиться. Хейм нервно расправлял и складывал крылья, не находя себе места в просторной клетке, ощущая, как магия разливается в воздухе, искрясь в тусклом лунном свете. Наступал новый осенний день.