***
Гарри долго собирался с мыслями, выстраивал монолог, с которым надеялся подойти к Малфою, продумывал наиболее подходящий тон и проигрывал разговор в голове. Однако, во всех версиях, вынужденный напарник брезгливо фыркал в ответ на предложение позаниматься в библиотеке и уходил, оставляя Поттера в недоумении и без видимого результата. Придя к выводу, что, как бы усердно он не продумал этот разговор, финал будет одинаковым, Гарри сдался и поплёлся в кабинет трансфигурации, попутно выискивая глазами светлую макушку. Студенты лениво переговаривались, ожидая прихода преподавателя, кто-то громко листал газету, кто-то отрабатывал заклинание, некоторые спали прямо на партах, сложив руки под голову. Гарри кинул сумку на стул рядом с Роном и начал готовиться к уроку. Друг о чём-то увлечённо переговаривался с Финниганом, позабыв достать учебник и прочие принадлежности. Настроение студентов было обычным утренним, словно и не было никакого происшествия с убийством всего два дня назад. Дверь в кабинет захлопнулась с громким щелчком, и молодая ведьма — их преподаватель трансфигурации — медленно прошла к учительскому столу. Вид у неё был усталый и потрёпанный. Казалось, девушка совсем мало спит и загружена работой помимо этих вынужденных занятий с «восьмым курсом». Она безразлично обвела класс взглядом и приступила к объяснению насущной темы, попутно нанося формулу преобразования на доску. Студенты заскрипели перьями, записывая конспекты, а Гарри тем временем уставился в сторону той части класса, где кучкой собрались слизеринцы. Лица их были мрачными, они как-то особенно ссутулились за своими парами, молча и сосредоточенно записывая термины в тетрадях. Гарри поискал взглядом Малфоя, но, к своему удивлению, не обнаружил того на привычном месте. Забини сидел за партой вместе с угрюмой Паркинсон и отсутствующим взглядом смотрел в окно. Во всей этой непонятной обстановке он почему-то выглядел неуместно взрослым и как будто лишним здесь. Одной рукой парень подпирал подбородок, вторая же спокойно лежала на столе, поверх раскрытой тетради, и слизеринец монотонно постукивал пальцем по чистым пергаментным листам. Неясное чувство тревоги зашевелилось внутри. Почему Малфоя не было на занятиях с самого утра? Не мог же он проспать. Нет, он, конечно, мог, но за шесть лет совместного обучения Гарри не припоминал случая, когда бы одетого с иголочки, свежего и отвратительно самодовольного представителя аристократии не было на первом занятии. Он никогда не пропускал без повода, а ввиду последних событий, догадаться, какой это мог быть повод не представлялось возможным. И не то, чтобы Поттер сильно волновался за Малфоя, но совсем недавно был убит ученик. Ученик из Слизерина. И любое происшествие теперь вызывало неосознанную подозрительность и неясное волнение. Гарри нервно поёрзал на стуле, нехотя отворачиваясь и пытаясь снова вернуться к лекции. Рон откровенно клевал носом, иногда судорожно вскидывая голову после очередной неудачной попытки не заснуть, а обычно живая и жизнерадостная преподаватель безразлично начитывала инструкции по выполнению заклинания. Вскоре им предстояло поработать над его практикой, и Гарри вдруг осознал, что пропустил все объяснения, раздумывая о слизеринцах, и даже задремавший в очередной раз Рон не сможет ему помочь, потому что сам проспал всё, что только можно было. Время тянулось необычно долго, и в какой-то момент ему начало казаться, что даже на парах МакГонагалл было веселее. Он не знал, сколько прошло времени, пока пары, сменяя друг друга, наконец закончились. К концу учебного дня Поттер не чувствовал ничего, кроме голода и тревоги. Однако, неясное волнение и напряжение были настолько сильны, что, отправив друзей на обед, он быстрыми шагами отправился в крыло мальчиков, чтобы лично узнать, где ошивается Малфой и, наконец, поговорить о домашнем задании. Не то чтобы ему очень хотелось, но это нужно было сделать. Профессор Мур бы вряд ли погладил по голове того, кто не подготовился, а Гарри очень не хотел вылететь с его курса раньше, чем закончится учебный год. Уйдя в свои мысли настолько глубоко, что окружающее его пространство сжалось до белой полосы мыслей в голове, а реальный мир перестал существовать, Гарри вдруг осознал, что все это время почти бежал, перескакивая через ступеньки. Он стоял перед дверью в комнату блондина, пытаясь восстановить дыхание. Нетерпение и волнение разом свалились на парня, руки затряслись, а щеки вспыхнули красным. Ему стало невероятно жарко, даже душно, и всё желание постучать в дверь как-то резко улетучилось, а прежняя решительность сдулась, как будто её и не было вовсе. Гарри нервно переступил с ноги на ногу и занёс руку, но в каком-то миллиметре от гладкой коричневой поверхности двери он так же резко остановился и глубоко вдохнул. «Кто бы мог подумать, что идти на смерть проще», — усмехнулся он про себя и таки постучал в дверь. Тишина была настолько гробовой, что Гарри затаил дыхание и весь обратился в слух. Ни одного шороха, ни шагов, ни даже звуков дыхания не доносилось изнутри. Создавалось впечатление, что если там кто и был, то он тоже замер, затаился, будто дикий зверь, приготовившийся к прыжку. Долгие секунды тянулись бесконечно, прежде чем из-за двери донеслось осторожное: — Кто там? — Малфой? — как-то глупо переспросил Гарри, и тут же дверь с негромким щелчком чуть приоткрылась. Он неуверенно толкнул её и шагнул внутрь. Комната, вопреки ожиданиям, оказалась светлой, прибранной и почти безликой. По крайней мере, именно такое первое впечатление она произвела на брюнета. Малфой лежал в постели, недовольно взирая на однокурсника как будто свысока и вопросительно приподнимая бровь. Молчание немного затянулось, и Гарри уже было решился прервать гнетущую паузу, как вдруг почувствовал, что его горло пересохло, а тревога, которая и до этого не давала покоя, возросла до неизмеримых пределов. Что-то во всей этой картине было не так. Что-то на уровне подсознания подсказывало юноше, что всё было чуть сложнее, чем казалось на первый взгляд. Он хотел спросить, хотел начать говорить, но язык словно приклеился к нёбу, а губы отказывались шевелиться, не давая ему произнести и слова. Блондин нарушил молчание первым. — Так и будешь топтаться на пороге, Поттер? — он лениво растягивал слова, но даже в казавшейся привычной интонации, что-то было совершенно неправильно. — Тебя не было на занятиях, — невпопад ответил Гарри, сам от себя не ожидая такого начала диалога. — О, как мило с твоей стороны побеспокоиться обо мне и прийти проведать. Однако я не нуждаюсь в няньках, Поттер, со мной всё в порядке. Просто прогулял. Ещё вопросы? — Он прикрыл глаза, и это было почти похоже на сдерживаемое раздражение, но ощущение неправильности и какой-то нереальности происходящего не только не покидало Гарри, но всё усиливалось с каждой секундой. — Малфой, идиот, больно мне надо за тебя беспокоиться! — голос героя сорвался на более высокие ноты, и он, закашлявшись, сделал пару шагов в комнату. — У нас совместное эссе, если ты не забыл. Думаю, Мур ждёт, что задание мы выполним в срок, так что надо договориться и начинать, — он остановился чуть поодаль кровати и исподлобья глядел на Драко суровым взглядом, всем своим видом пытаясь показать, насколько ему не было дела до чёртового змеёныша. — Чёрт, задание… — Драко приподнялся на локтях, пытаясь то ли сесть поудобнее, то ли вовсе встать с постели, но неожиданно его рука дёрнулась в судороге, и он снова рухнул на подушку, не удержавшись в таком положении и пяти секунд. И тут до Гарри неожиданно дошло всё, что он так силился увидеть, всё, что подпитывало ощущение неправильности, всё, что на самом деле сразу бросалась в глаза, если только чуть-чуть присмотреться. Малфой был каким-то бледным. Не аристократично бледным, каким его привыкли видеть, а скорее болезненно бледным, с чуть посеревшей кожей и тёмными кругами под глазами. Его нижняя губа иногда слегка вздрагивала, хотя блондин очень старался это скрыть. Руки его лежали на кровати безвольно, будто бы он работал всю ночь и теперь смертельно устал, не в силах поднять их. Весь вид Драко буквально кричал о том, что с ним не всё в порядке. — Малфой, — Гарри наклонился к юноше, вглядываясь в его лицо. — Что с тобой такое? Драко будто сжался на миг под нависшим над ним национальным героем и затравленно выглядывал на него из грузного облака подушек. Брюнет резко тряхнул того за плечо, и в серых непроницаемых глазах на миг проскользнул какой-то первобытно-животный ужас, он коротко всхлипнул, отдёргивая плечо, и Гарри понял, что, очевидно, сделал ему больно. Он быстро убрал руку и буркнул короткое: «Извини». — Что за дела, Поттер? — слова срывались с губ Малфоя шипящим шёпотом. — Ты совсем с ума сошёл? Заявляешься ко мне и разгуливаешь тут как хозяин, делая что хочется? — голос парня постепенно становился увереннее, и от мелькнувшего всего на долю секунды страха уже не осталось и следа. — Думаешь, если ты у нас Мальчик-Номер-Один, Всебританский Герой, Большая Раздутая Шишка, то можешь свои ручищи распускать? — он злобно замолчал, уставившись прямо в лицо Поттера. — Что произошло? — упрямо повторил Гарри и, не давая Малфою снова начать свою блистательную тираду, продолжил, сам набирая обороты и заводясь. — Чёрта с два ты проспал! Я шесть лет с тобой учился, и ты ни разу не прогулял уроков, потому что проспал или не захотел идти… — О боже, Поттер, да ты за мной всё это время наблюдал! Как мило, — язвительно перебил его Драко, но Гарри только угрожающе посмотрел не него и продолжил. — Заткнись, Малфой. Не вешай мне лапшу на уши. Прогулял? Тебя же ноги не держат, ты бледный, как смерть, и еле держишься сейчас, чтобы только не показать, насколько тебе хреново. Так что я спрошу ещё раз: что произошло? И если ты не ответишь мне, я пойду и выбью правду из кого-то, кто в курсе. Забини, Паркинсон, может, МакДугал или Гринграсс — мне всё равно, подойдёт любой. — Тебе-то какое дело?! — огрызнулся Драко. — Именно так вы и делаете, да? Выбиваете правду… — последнюю фразу он сказал настолько тихо, что Гарри не услышал ни одного слова. — Что? — Ничего! Я говорю, упал с лестницы. Неудачно спустился. Точнее поднялся. Скатился вниз кубарем, пересчитал ступеньки рёбрами, так что сегодня на восстанавливающих зельях, ясно тебе? Доволен? — Нет. Но пока я приму твою версию за правду, — парень почти по-хозяйски подтащил из-за стола стул и уселся прямо напротив кровати Драко, на что тот только раздражённо фыркнул и отвернулся. — Я так понимаю, что сегодня тебе не до задания. Занятие на следующей неделе, так что давай просто определимся, когда и где нам нужно встретиться, чтобы сделать эссе. — Завтра после занятий приходи, — буркнул Драко, закрывая глаза и устраиваясь на подушке поудобнее. — Сюда?! — Да, Поттер, сюда. В библиотеке всегда толпа народу и толком не сосредоточиться, а в твою комнату мне соваться вообще не резон. У тебя там бешеные Уизли и прочие фантастические твари. — Малфой, — угрожающе начал Гарри, но Драко невозмутимо продолжил: — Короче, Поттер, я устал, и мне, правда, лучше сегодня побольше поспать, чтобы завтра я был как не падавший с лестницы огурчик, так что выбирай: либо приходишь, либо нет. И проваливай уже к себе. И дверь за собой не забудь закрыть, — он отвернулся к стене и замолчал. — Хорошо, я приду завтра после обеда, — и парень быстро встал, подобрал валявшуюся в коридоре сумку и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Разговор вышел так себе, но хотя бы о выполнении задания удалось договориться. Единственное, что не давало Гарри покоя, — Малфой так и не рассказал, что на самом деле случилось. А он уверен, что это было не обычное неловкое падение с лестницы. Ни один человек в здравом уме ни за что не поверил бы в то, что Драко Малфой оступился и упал. Сам. Уж скорее всего ему помогли. На ум сразу пришёл недавний случай с МакДугалом, и неприятные подозрения заскребли в голове, не давая золотому мальчику переключиться на другую тему. Что-то здесь было совсем не нормально. Кого-то избивают. Кто-то падает с лестниц, а кого-то убивают прямо посреди атриума Министерства Магии. Почему все ведут себя, будто ничего не происходит? Почему всё это не похоже на окончание противостояния? И когда, наконец, люди поймут, что нет смысла в этих постоянных столкновениях? Неужели они все не устали от этой затянувшейся на пару десятков лет молчаливой войны? Гарри очень устал. Не хотел больше видеть того, как слизеринцы жмутся друг к другу и сбиваются в кучку, как гриффиндорцы и рэйвенкловцы важно вышагивают по коридорам, давая всем понять, что они — победители. Даже вечно добродушный Хаффлпафф не остался в стороне. Работники Министерства и нанятые преподаватели — и те, при всём старании, всё равно не могли до конца избежать предвзятости, пусть и проявлялась она по большей части в игнорировании бывших выходцев зелёного факультета. Всё это крайне скверно пахло. И Гарри, сжимая кулаки, продолжал пытаться придумать способ хоть как-то прекратить это, но никто совершенно не желал помочь ему, не хотел даже увидеть, что всё идёт наперекосяк. Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, может быть, всё было правильно? Вероятно, что это с ним самим что-то было не так. Почему, во имя Мерлина, он чувствовал жалость, а не презрение к этим людям? Как так получилось, что однажды он просто перестал чувствовать внутри эту сжигающую злость на всех тех, кто когда-то служил Волдеморту? Возможно ли, что с уничтожением его крестража погибла какая-то часть его самого (ну, или того, что он привык считать своим)? Вполне вероятно, что с миром как раз всё было в порядке, и не в порядке был всё же он. В размышлениях Поттер дошёл до своей двери, машинально поворачивая ручку и шагая внутрь. — Гарри! Я принёс тебе пару бутербродов и кофе в стаканчике, как у магглов! — довольный Рон валялся на его кровати прямо в ботинках, перелистывая страницы одной из книг о «Пушках Педдл». — Спасибо, Рон, — благодарно улыбнулся и уселся за стол, подтягивая к себе бутерброды. — А самое классное, что стаканчик с автоподогревом! Кофе не остывает, подогрвается магией до тех пор, пока ты не допьёшь его! — он говорил с таким воодушевлением, что Гарри почувствовал нечеловеческую благодарность за то, как легко друг мог успокоить его вот в такие тяжёлые моменты. — Чем займёмся вечером? — всё так же весело спросил Уизли, наблюдая, как его товарищ с аппетитом уплетает бутерброды. — Не фнаю, хофел поискать инфофмацию для эффе, — с набитым ртом проговорил Гарри и, запив всё огромным глотком кофе, добавил: — Чем больше найду сам, тем меньше времени придется сидеть завтра с Малфоем, — кофе был по-прежнему горячим и вкусным, и Гарри с удивлением вертел в руках стаканчик, уже поставив себе цель узнать, что за великолепное заклинание даёт такой потрясающий эффект. — Ты прав. Но ты же можешь сделать это и позже, давай после ужина погуляем по Лондону? Я за это время никуда толком не выползал ещё, надоело тут сидеть! Гермиону возьмём с собой! — Ну ладно, уговорил. Сходить проветриться — отличная мысль, — и Гарри с лёгким удивлением заметил, как покраснели кончики ушей друга. — Тогда я пошёл за Гермионой! — он пулей вылетел из комнаты, на ходу сочиняя подходящее приглашение. Гарри улыбался ему вслед. Тревога не отпустила до конца, но залегла гораздо глубже — так глубоко, что почти не ощущалась, если не прислушиваться.***
Вечер выдался на удивление хорошим. Они долго гуляли по многолюдным улочкам маггловского Лондона, болтали, смеялись, иногда устраивали шуточные догонялки и по-доброму подкалывали друг друга. Осень совсем сдалась, постепенно уступая место зиме, — кое-где на лужах в свете фонарей поблёскивала тонкая плёнка льда, а пар, вырывавшийся изо рта, переливался разноцветными кристалликами в морозном воздухе. Уже пару раз шёл снег, и каждый раз он быстро таял, стоило солнцу показаться из-за туч, однако тягучее ощущение внутреннего оцепенения гнездилось где-то глубоко в груди, подсказывая, что совсем скоро наступит настоящая окончательная зима. Глядя на смеющуюся Гермиону с раскрасневшимися щеками и неуклюже смущающегося Рона, Гарри невольно вспоминал тяжёлую зиму, которую они провели в палатке год назад. Их вытянутые свитера, что не спасали от холода, вечно шипящее радио, которое порой просто сводило с ума, безвкусный обжигающий чай по вечерам. Их переплетённые по сне руки. Могли ли они подумать, что год спустя будут вот так беззаботно смеяться, гуляя по спокойным улочкам со стаканчиком пряного ароматного глинтвейна? Конечно нет. Тогда они могли думать только о крестражах, и эти мысли не рождали ничего светлого в их головах. Гарри чуть замедлил шаг, отставая от друзей, давая им время побыть наедине, чтобы те смогли насладиться обществом друг друга вне стен Министерства. Грустная улыбка тронула его губы, когда он бросил на них ещё один взгляд, и Поттер бесшумно проскользнул в «Дырявый котёл», чтобы вернуться на Диагон Аллею. На сегодня с него хватит. Да и они будут благодарными, за то, что тот оставил их вдвоём. Быть третьим колесом не хотелось бы никому. А ему — не хотелось вдвойне. Улыбнуться счастливой улыбкой не получалось совсем. Наверное, в этом состояла его судьба — быть грустным героем, захлёбывающимся в одиночестве и ощущении себя чужим в этом огромном мире, который он только недавно так рьяно и отчаянно спасал. Нет, он бы сделал это снова, приключись ему вернуться к началу начал, но осознание своей чужеродности всё же наводило тоску. Он чувствовал, что никому не нужен, но хуже того, он чувствовал, что никто не нужен ему. Он уже оттолкнул Джинни, хотя она была такой тёплой и любящей. Ждущей и всепрощающей. И он даже ни на секунду не пожалел об этом, потому на самом деле она была ему вовсе не нужна. Теперь не нужна. Иногда Гарри задавался вопросом: как Рону и Гермионе удалось пронести сквозь войну и сохранить это нежное и трепетное чувство, только-только осознанно родившееся в них? Почему ему с Джинни — не удалось? Ответа не было. Может быть, всё дело в том, что друзья прошли все тяготы и лишения вместе, рука об руку. Может, потому что по сути и не расставались в отличие от него с младшей Уизли. Было ли это причиной — он не знал. И узнавать не было никакого желания, он просто хотел забыть всё это и существовать дальше как-то. Как-то закончить обучение, как-то найти работу, как-то проживать каждый последующий день, пока, наконец не выйдет его срок. Гарри Поттер умер тогда, в Запретном лесу, полгода назад, после встречи с Томом Риддлом. Гарри Поттер сломался, как пластмассовая кукла, которая больше не плачет и не издаёт звуков, когда её наклоняют. Он не более, чем отработанный материал, на какой бы высокой полке он не сидел, его стараются не трогать, потому что он сломанный. Ведь если не трогать, а просто смотреть, то поломки никто и не заметит. «В Дырявом Котле» было шумно и весело — как, впрочем, и всегда. Гарри быстро пробежал на задний двор, коротко махнув рукой вставшим и направившимся было в его сторону волшебникам, и, простучав нужную комбинацию по кирпичам, шагнул на гудящую Диагон аллею, низко опустив голову и направляясь прямиком к зданию Министерства. Сегодня нужно было успеть посидеть в библиотеке, ведь он совсем не собирался терпеть завтра издёвки и подколки Малфоя по поводу его умственных способностей. Две духовные практики для очищения сознания… Парень даже не представлял с чего следовало начать поиск. Состояние было вялым, а разум затуманенным. Пока еще оставались силы работать, он поспешил в библиотеку за материалами для эссе.***
Терпкий запах пыли и старых пергаментов, приятный полумрак свечей, сухой и застоявшийся воздух — вот и всё, что Гарри мог почувствовать в огромном читальном зале, где кроме него не было ни единой живой души. Автоподбор книг и зачарованная картотека позволяли при необходимости работать в библиотеке даже ночью, поэтому засидевшийся допоздна Гарри вряд ли бы кого-то удивил, если бы хоть кто-то в такое время захотел заглянуть сюда. Юноша сидел за длинным столом, над раскрытой где-то на середине старой книгой и всеми силами пытался не уснуть. …«Нефрит следует крепко сжимать в левой руке, направляя разум потоком в камень. Закройте глаза, расслабьтесь. Почувствуйте всё свое тело. Почувствуйте, как кровь струится по венам, как разливается в ней магия. Направьте поток магии к камню, взовите к его волшебству всем разумом, направляйте все свои мысли в камень. Нефрит, будучи природным проводником магии аккумулирует её быстро и преумножает, поэтому, медитируя, сосредоточьтесь на ощущении камня. Почувствуйте, какой он на ощупь, какую структуру и цвет имеет, как быстро он нагрелся в Ваших руках, как отдает обратно полученное тепло. Направьте в камень все своё сознание. Не думайте ни о чем, кроме камня в вашей ладони, просто позвольте мыслям, приходящим в вашу голову, так же легко уходить в него, следуя за током магии в крови…» Гарри зажмурился, приподнял очки и потёр кончиками пальцев глаза. Неровные строчки книги «Десять Главных Медитативных Практик Мага» прыгали перед глазами, и слова никак не желали складываться в осмысленное предложение. «Направьте сознание… Почувствуйте своё тело… почувствуйте магию… Как это вообще сделать?» бормотал он себе под нос, силясь держать глаза открытыми. Тишина вокруг звенела голосами тысяч невидимых сверчков. Он сидел, откинувшись на спинку стула, закрыл лоб ладонью и внимательно слушал, как кровь мерно отсчитывает пульс, ударяя где-то в районе висков. Почувствовать магию… Фраза отдавалась в голове юноши смутным дискомфортом, что почти заставлял ёрзать на стуле. Почувствовать, как магия струится по венам… Что-то неуловимо-знакомое, как будто он уже ощущал это раньше. В голове возникло воспоминание из атриума Министерства, когда свет наполнял, переполнял его, плескаясь через край, когда он почти чувствовал в себе силы оттолкнуться и воспарить над землёй, совершенно не используя метлы. Как будто сознание, отделяясь от тела, пыталось вырваться на свободу. Может, именно этот момент он должен был вспоминать, медитируя? К запаху пыли вдруг примешался электрический запах озона, и на секунду в голове Гарри промелькнула мысль, что и этот запах он уже ощущал ранее, но юноша забыл об этом так же быстро, как и вспомнил. По читальному залу загулял ветер, сгребая со столов забытые пергаменты и закручивая их в вихре. На какое-то время Гарри ощущал себя лампочкой. Той самой, что нагревается и разгорается всё сильнее, даже ярче, чем это возможно, как бывает, когда резко скакнуло напряжение — и вот она с характерным звуком стала совсем белой, испуская ослепительный свет невероятной силы. Чистый, непревзойденный и последний, перед тем как перегореть. Концентрированная магия внутри него заструилась по венам, заставляя их вздуться, снова появилось ощущение лёгкости и невесомости. Ощущение полёта, какое он не испытывал, даже играя в квиддич. Гарри не понимал, что происходит, даже не задумывался над этим, но все чувства вдруг резко обострились в десятки раз. Он мог слышать, как маленький домовик чистит полки от пыли в соседней комнате, как хлопает крыльями сова в каком-то из кабинетов и как прямо за дверью звучат шаги. Вот ручка очень аккуратно, почти бесшумно повернулась, дверь открылась, кто-то неуверенно зашёл внутрь и замер на полушаге… Гарри резко открыл глаза, соскакивая со своего места и выхватывая палочку. Секунды концентрации на заклинание, и он уже собран, готов к бою. — Редукто! — громкий выкрик в гробовой тишине библиотеки отразился от высоченных потолков, вторя себе же, в то время как красная вспышка метнулась в сторону пришельца. — Протего! — не такой уверенный и решительный, скорее испуганный голос тихо прозвучал с того конца комнаты. Красная вспышка врезалась в едва заметный прозрачный щит и, утонув в нём целиком, отбросила владельца назад, хорошенько приложив о стену. Гарри опешил. Он услышал сдавленный вскрик, или даже всхлип, и после этого увидел, как тёмная фигура оседает на пол, прислонившись к стене. Ужас на мгновение сковал всё тело героя. Он же был так далеко, какой, чёрт возьми, силой надо обладать, чтобы с такого расстояния вот так отшвырнуть к стене человека. У него, Гарри, такой точно не было. Опасливо оглянувшись по сторонам, он кинулся к человеку, чтобы хоть как-то помочь. Перед глазами плясали звёзды, в ушах стучало, а руки дрожали. Однако, всё это казалось ему смутно знакомым. Состояние, будто по тебе пробежался дракон, но в то же время, ты словно сделал глоток из источника силы. Ощущение этой силы, лёгкости и какой-то холодной отстранённости. Он лишь секунду постоял на месте с вытянутой вперёд палочкой и, будто очнувшись от наваждения, кинулся в сторону фигуры у стены, что начинала медленно шевелиться, всё ещё постанывая от боли. Гарри показалось, что он преодолел расстояние за каких-то пару секунд, настолько он был напуган тем, что произошло. Он мог покалечить кого-то. Хуже того — он мог кого-то убить… В тишине и полумраке библиотеки эта мысль особенно жутко отдавалась в голове брюнета. Гарри чуть замер перед тем, как шагнуть к человеку у стены, переводя дух и немного восстанавливая дыхание. Незнакомец снова застонал, пытаясь сесть, но его рука резко подогнулась и он рухнул на пол, издав то ли стон, то ли вскрик. Белая прядь волос выбилась из-под капюшона мантии, тускло поблёскивая в свете, что падал из-за приоткрытой двери. Гарри присел на колени, резко сдёргивая капюшон с головы несчастного, уже зная, кого увидит там. — Малфой?! Какого чёрта ты тут забыл?! — Гарри не мог определиться с тем, чего в нём больше: злости или паники. — М-м-м, Поттер, — он сдавленно выдохнул и схватился за рёбра, с трудом садясь. Спиной блондин прижимался к стене, по подбородку стекала кровь. — Ты меня убить хотел, грёбаный истерик? — кричать или возмущаться у Драко явно не было сил, но всё свое негодование и презрение он мастерски вложил в тихий шёпот. — Я… Ну… — парень замялся, не находя подходящих слов. На какое-то мгновение ему стало очень стыдно за то, каким трусом он вдруг оказался, да ещё перед кем! — Я просто не ожидал, что посреди ночи в библиотеку кто-то придёт, — оправдание звучало так себе, но это было почти правдой. — О, да. Это же не Министерство Магии, здесь же не бывает никого по ночам! — саркастично проговорил слизеринец, и неожиданно зашипел от боли, прижимая руку к боку. — Малфой? Ты как? — и правда. Глупее вопроса подобрать было невозможно, учитывая, как тот выглядел сейчас. — Да великолепно, Поттер, разве не заметно? После того, как ты меня приложил… Что это за заклинание вообще было? Ты убить меня хотел? — Что? — хлопнул глазами. — Это было обычное редукто. Я сам не понял, почему оно так сработало, — он неосознанно взъерошил ладонью волосы на затылке и опустил голову в задумчивости. — Малфой? А ты чего тут забыл среди ночи? Гарри прищурился, разглядывая лицо. Понять что-то по его выражению невозможно, тем более в помещении достаточно темно. Под глазами блондина залегли глубокие тени и выглядел он не лучшим образом, но, кажется, что дыхание его нормализовалось, и он уже вполне нормально двигался. Драко медленно поднялся, придерживаясь за стену, и быстрым движением руки откинул со лба намокшую чёлку. Выражение его лица было подозрительным и высокомерным одновременно. Он шумно втянул носом воздух и отвернулся, делая шаг в направлении двери. — Не твоё дело, Золотой Мальчик, — бросил он с пренебрежением и медленно вышел в коридор. — Подожди, Малфой, я серьёзно, какого чёрта ты здесь забыл в такое время? Предполагалось, что ты должен лежать в постели после своего чудесного падения с лестницы, в которое я до сих пор не верю, а ты вдруг потащился ночью один в другое крыло, после того, как совсем недавно здесь неподалёку убили другого ученика слизерина… — Драко резко остановился, как вкопанный, и Гарри, который шёл прямо за ним, чуть было не врезался в него. — Знаешь, почему я зашёл именно в библиотеку? — как-то тихо, почти шёпотом. — Потому что увидел, что из-за приоткрытой двери разливается какой-то белый свет. Не похожий на свет от свечей или факелов, — не дожидаясь ответа, словно сам с собой, продолжил он. — Я подумал, что, возможно, там прячется кто-то, кто мог быть убийцей. — И ты решил, что нет ничего лучше, чем сунуться к нему в одиночку? — недоумённо переспросил слегка обалдевшим голосом. — Думаешь, я боюсь, Поттер? — с вызовом начал Драко. — Думаю, ты идиот, Малфой, — перебил его Гарри. — Что ты делал в атриуме? — Я уже сказал тебе, что это не твоё дело, — он снова зашагал вперёд, стараясь сделать вид, что его извечного врага не существует. Гарри такое положение дел не устроило. — Ты не просто так оказался здесь, — он снова шёл за Малфоем, будто и не замечая, что тот его игнорирует. — Я думаю, что ты настолько боишься, что по своей глупости решил взять всё в свои руки и начать расследование, — они как раз спустились с лестницы, выходя в просторный холл атриума. Где-то неподалёку было слышно тихое журчание струек восстановленного фонтана. Звук их шагов эхом отражался от стен, уходя куда-то вверх, к теряющемуся в темноте потолку. Малфой ускорился, словно пытался убежать от настырного собеседника, и заспешил вперёд, к лестнице, ведущей в крыло, где были расположены их спальни. Гарри тоже прибавил шагу, стараясь не отставать. Вопрос о том, что выходец змеиного факультета забыл здесь так поздно, не давал ему покоя. Поравнявшись со стойкой регистрации, блондин снова резко затормозил и схватился за рубашку на груди, собирая её в кулак. В какой-то момент он выглядел так, будто ему было больно. — Струсил, говоришь? — голос был больше похож на ядовитое шипение. — Я покажу тебе, как я струсил. Он резко повернулся к Гарри ,и кончики их носов почти соприкоснулись. Драко быстрым движением задрал рукав на левой руке, обнажая бледную кожу с уродливой татуировкой в виде черепа, изо рта которого выползала змея. Чёрная метка не двигалась и казалась выцветшей от времени, серой и совершенно мёртвой. — Если ты хочешь доказать мне свою смелость, хвастаясь предыдущими сомнительными достижениями, то ты меня совершенно не впечатлил, Малфой. Гарри интуитивно отступил на полшага. Лицо блондина было слишком близко, на дне его глаз сейчас можно было увидеть клубящуюся тьму, цвет их из светло-серого превратился в тёмный свинцовый. На долю секунды Гарри вдруг показалось, что какая-то сущность вселилась в него. Где-то в желудке что-то крутанулось, тень бессознательного ужаса нависла над его сознанием. Что-то тёмное сейчас поднималось из самых глубин души слизеринца, и Гарри это совершенно не нравилось. — О, нет, Поттер. Ты просто не дружишь с Пожирателями смерти, поэтому я расскажу тебе маленький секрет. Тёмная магия никогда не проходит бесследно, даже если оставивший её волшебник сгинул благодаря стараниям всенародных героев. Она уже поселилась в твоём теле, слилась с тобой, отголоски её никогда не покинут тебя. Так вот, тупоголовый кретин, Метка — очень тёмная магия. И даже несмотря на то, что она выглядит мёртвой, когда рядом есть даже малейший след примененного тёмного заклинания — она ноет, как разболевшийся после сладостей зуб, — он перевёл дыхание и потянулся другой рукой за ворот рубашки, изящно подцепляя ногтем тонкую серебряную цепочку. В приглушённом свете Гарри увидел маленький стеклянный кулон, который стремительно наполнялся чёрным дымом. — Что это за дрянь? Напоминалка? — Гарри отступил ещё на шаг, а Малфой хищно облизнул губы, создавая яркий образ сумасшедшего. — О, нет. Это очень дорогой артефакт, который хранится в семье третье поколение, — стеклянный шарик уже полностью почернел от напитавшего его дыма и теперь переливался, чем-то напоминая Гарри нефрит, который он видел на картинке в книге, которую (совсем недавно?) читал. — Этот дым появляется только тогда, когда в воздухе витает тёмная магия. И чем сильнее она, тем чернее и гуще дым, — блондин нервно дёрнул бровью, глядя прямо в зелёные глаза напротив. — Авроры всё проверили здесь. Он был убит без применения магии, — неуверенно заговорил юноша, не в силах отвести взгляда. — Авроры? — усмехнулся Малфой, всё еще слегка раскачивая кулон, словно гипнотизёр качает маятник. — Не смеши меня, Поттер. Эта вещь чувствительнее всего, что могут использовать авроры, ведь он и сам — один большой сгусток тёмной магии. — У тебя дрянные безделушки, Малфой, — нервный смешок вырвался изо рта Поттера, и он, наконец, смог опустить глаза. — Значит, ты утверждаешь, что без тёмной магии не обошлось? — Нет, Поттер, я не утверждаю. Я показываю тебе факты. Два из них прямо перед тобой. — Это если я поверю твоим словам, чего мне, если честно, не очень хочется делать, — он снова нервно взъерошил волосы на затылке, переступив с ноги на ногу. — Хмф, — пренебрежительно хмыкнул слизеринец, убирая кулон обратно под рубашку. — Дело твоё. Я всё равно узнаю, кто это сделал и зачем. А ты не вздумай мешаться у меня под ногами. Понял, шрамоголовый? — Драко зашагал в сторону лестницы к спальням. — Ага, бегу — волосы назад, — в тон ему ответил Поттер, тоже двинувшись в сторону спальни. — Я сам всё выясню. И это ты не мешайся мне, Малфой. — С твоими-то дедуктивными способностями, Поттер? Твоих мозгов не хватит на что-то настолько сложное. Может быть, если бы ты взял в помощь Грейнджер… Но это без надобности, я и сам справлюсь. Советую не совать в это свой длинный геройский нос. — Так и побежал выполнять твои приказы, — Гарри обогнал его на лестнице и быстрым шагом поспешил к своей спальне. — Не забудь, что завтра мы пишем эссе. И он с силой захлопнул дверь в комнату. Во сне недовольно заёрзал Эрни Макмиллан, громко всхрапнул Невилл. Гарри виновато прокрался к своей кровати и рухнул на подушки, как был, в одежде. Сон навалился разом, не давая уставшему юноше и минуты на посторонние мысли.***
Тёплый солнечный луч скользил по его щеке, иногда перескакивая на скулы и веки. Ветер шевелил листья деревьев и играл с его чёрными волосами, то сдувая их со лба, то снова бросая в глаза. Гарри чувствовал невероятную лёгкость и умиротворённость. Уже очень давно он не лежал на траве вот так, ни о чём не думая и не беспокоясь. Он просто наслаждался теплом и покоем на свежем весеннем лугу. Листья приятно шелестели, и откуда-то издалека ветер доносил солёный запах моря. Гарри чувствовал, как расслабленно его тело, как земля слегка холодит кожу через тонкую ткань футболки, контрастируя с теплом весеннего солнца. Здесь было спокойно, и он ловил себя на мысли, что хотел бы остаться здесь навсегда. В этом мире не было войн и вечных негласных противостояний. Здесь никто никого не обвинял и не унижал. Здесь вообще не было людей. Только природа и тихий шелест листвы. Юноша нехотя поднялся с земли, устремляя взгляд к горизонту. Там, вдалеке, он видел море, неспокойное, накатывающее на берег тяжёлыми волнами. Однако даже это не создавало гнетущих ощущений. Где-то глубоко внутри он чувствовал покой. Небо было голубым и чистым, ни одного облачка не проплывало мимо и послеполуденное солнце светило очень ярко, иногда ослепляя. Ему казалось, что когда-то он бывал здесь, хотя он совершенно не мог вспомнить, когда и с кем. Всё, что юноша чувствовал в настоящий момент — лёгкая ностальгия по давно ушедшим временам. Он медленно шёл по направлению к морю, уже предвкушая, как погрузит ступни в мягкий холодный песок и позволит волнам омывать его ноги. Эта мысль казалась такой правильной и уместной здесь. Это был мир, в котором никого не было. Мир, которому пришел конец, в котором не осталось людей, кроме него, но это почему-то совсем не вызывало печали, отчаяния или ужаса. Ему он нравился, чистый, без людской ненависти и зависти. Без страхов и вожделений. Мир, в котором не нужно было кого-то спасать или спасаться. Ему казалось, что он, наконец, вернулся домой.***
Гарри открыл глаза и на пару секунд уставился в потолок, пытаясь понять, где он и куда делся такой приятный звук морского прибоя из сна. Из окна в комнату пробивался серый утренний свет, Невилл всё ещё посапывал в своей постели, кровать Эрни же была заправлена, а из ванной доносился весёлый плеск воды. Гарри нехотя сел, обнаружив, что на нём всё ещё вчерашняя одежда — он так и уснул, не раздевшись, и теперь нахлынуло ощущение неполного отдыха, который как будто удалось урвать между парой уроков днём. Голова немного побаливала, хотелось спать, и совершенно не было желания собираться на занятия. Глубоко вздохнув, Поттер надел очки, беря в руки будильник, и с удивлением обнаружил, что на часах восемь утра. До занятий оставался ещё час, завтрак начнут подавать уже через пятнадцать минут, а значит, неплохо бы встать, достать чистую одежду и занять очередь в ванную. Гарри ещё раз тряхнул головой и поднялся с кровати, наспех поправляя сбившееся за ночь покрывало. Он прошаркал к шкафу, доставая чистые джинсы и футболку, приготовил пару носков и чистое бельё. Вода в ванной выключилась, и Гарри, несколько раз потормошив Невилла за плечо, схватил своё полотенце и облокотился о стенку, ожидая, пока Эрни освободит ванную. — О, доброе утро, Гарри, — улыбчивый светловолосый юноша прошёл мимо него, впуская в комнату влажное облачко горячего пара. — Как настроение? — Привет, Эрни, — быстро кивнул соседу Гарри, протискиваясь внутрь. — Всё в порядке. Толкни там Невилла ещё разок, не то точно проспит. Либо первое занятие, либо завтрак, — и Гарри закрыл за собой дверь, напоследок увидев, как Макмиллан коротко кивнул, улыбаясь. Начинался новый день. В столовой было шумно, как и всегда. Рон и Гермиона сидели за столиком вдвоем и о чём-то тихо ворковали. На секунду Гарри остановился со своим подносом, думая, куда бы присесть, чтобы не мешать им, но тут Рон поднял голову, заметил его и приветливо махнул рукой, подзывая сесть рядом. Брюнет благодарно улыбнулся, с облегчением шагая к столику друзей. — Доброе утро, Гарри. Гермиона тепло взглянула на него, и Гарри вдруг подумал, что раньше совсем не замечал, какой красивой она стала. Вместо уже привычного «гнезда» на голове волосы лежали мягкими упругими локонами, карие глаза были очень выразительными, хотя Гарри так и не смог понять, использовала ли девушка косметику. Губы же казались юноше блестящими и аккуратными, хоть ему и не нравилось такое определение, другое в голову не приходило. Наверное, он даже мог бы влюбиться в неё, если бы вообще предполагал, что ещё способен любить. — Привет, — Гарри присел напротив друга, ставя перед собой поднос. Рон внимательно смотрел на парня, и серьёзности его лица сейчас позавидовал бы любой. Улыбка сошла с губ Уизли моментально, а прищур голубых глаз стал подозрительным и очень цепким. — Ты что-то в последнее время совсем мало ешь, Гарри, — взгляд его был немного жутким, проникающим в душу. — Да что-то как-то и аппетита нет, — пожал плечами, делая глоток кофе. Он и правда не особенно хотел есть — на подносе, кроме кофе, лежал свежий ароматный круассан, но юноша был уверен, что не собирается есть и его. Кофе было вполне достаточно. — Гарри, всё в порядке? — теперь уже две пары глаз были обращены к нему с подозрительными взглядами. Гермиона отложила вилку и даже слегка наклонилась вперёд, вглядываясь в его лицо. — Д-да, всё в полном порядке, — от такого напора он чувствовал себя неловко, хотелось бежать, не оглядываясь. Что на них вообще нашло? — Как давно у тебя проблемы с аппетитом? — не унималась Гермиона, абсолютно позабыв про свой завтрак. — Ты питаешься регулярно? Как много ты ешь за день? — Эй, эй! — Гарри вскинул руки в защитном жесте, как будто стараясь отгородиться от её напора. — Это не шутки, Гарри, — она выглядела настолько обеспокоенной, что ему стало ещё более неловко. Стоило ли беспокоиться из-за такой ерунды? — Знаешь, ты как будто бледнее и тоньше стал, — задумчиво протянул Рон, потирая подбородок указательным пальцем. — Только глянь на себя, мешки вон под глазами… — Ты высыпаешься? Нормально спишь? — она попала в точку. Конечно, он спал не нормально. Его преследовали кошмары, и каждую ночь он то и дело бродил во тьме или слышал стоны и крики людей. Иногда это были сцены, в которых убивают его друзей, даже если на самом деле он не был свидетелем их смертей. Ему часто снились Люпин и Тонкс. А временами он видел жуткую зелёную вспышку, которая попадает в грудь улыбающегося Фреда, и тот падает, словно в замедленной съёмке, с застывшей на губах улыбкой и совершенно стеклянными глазами. — Нет, Гермиона. Я не очень хорошо сплю, — нехотя выдавил он, делая большой глоток из самоподогревающегося стаканчика. — Кошмары? — друг был невероятно проницательным сегодня. От улыбчивого придурковатого простака не осталось и следа. Порой Гарри забывал, каким прозорливым умеет быть Уизли. Это, видимо, было у них в крови, ведь он не раз удивлялся этой способности у Джинни. — Да, — он коротко кивнул, чем заставил Гермиону тяжело вздохнуть. — Гарри, я понимаю, что тема не из приятных, но мне необходимо понять, что это за кошмары. Ты видишь их от своего лица? В них есть что-то из воспоминаний или совершенно новое? Что происходит, когда ты просыпаешься? — девушка явно не собиралась продолжать завтрак, и Гарри сдался. — Ну-у… Сложно сказать однозначно. Иногда от своего лица, иногда словно наблюдаю со стороны. Иногда это воспоминания, пережитые битвы, убитые друзья… Иногда куски воспоминаний о днях сразу после Битвы. А иногда что-то совсем абстрактное, непонятное, то, чего я даже не могу вспомнить, — он взъерошил ладонью волосы на затылке, и жест этот получился как будто немного виноватый. — Я сегодня зайду в библиотеку, поищу что-нибудь об этом. Что-то во всем этом кажется мне неестественным, — девушка изящно заправила прядь волос за ухо и что-то быстро записала в блокноте. — А ещё, — Гарри немного замялся, но решил, что, раз уж начал, нужно действовать до конца, — иногда я чувствую себя очень странно, — Гермиона перестала писать и снова перевела взгляд на него. — Такое… ощущение полёта. Как будто по моим венам течёт сила и магия, и они словно поднимают меня над землёй, как если бы у меня вдруг выросли крылья. И в воздухе витает этот неповторимый запах, как во время грозы. И будто меня поднимает на ветру над землёй… — он остановился, увидев ошарашенные лица друзей. — Это плохо? — Ну, нифига себе! — от удивления Рон даже присвистнул. — Дружище, ты и правда думаешь, что есть хотя бы небольшая вероятность, что это нормально? — Рональд! — Гермиона угрожающе сверкнула глазами в сторону возлюбленного и мягко продолжила. — Пока сложно сказать, я постараюсь найти информацию. С тобой в последнее время ничего странного не происходило? — она снова вернулась к записям, спрашивая по ходу. — Может, какие-то необычные сны? — Да вроде не было таких… Или были… Они все не сильно обычные, — как-то обречённо ответил Гарри, опуская голову. — Вот недавно нашёл во сне… Воскрешающий камень, — выговорил он шёпотом и огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что их никто не слушал. — То есть как это — «нашёл»? — удивился Рон. — Ну вот так, — Гарри пожал плечами, — сначала он появился в моем кармане во сне, как когда-то на первом курсе Философский камень из зеркала. А потом я обнаружил его в своем кармане… — Гарри ненадолго замолчал, а друзья продолжали неотрывно смотреть на него. В их глазах читались недоумение и какой-то затаившийся страх. Он понимал, чего они боялись, — что всё может вернуться к тому, как было до весны. Того, что это ещё не конец. Он пожалел, что начал этот разговор, ведь самое последнее, чего он хотел, — расстраивать своих друзей. — Я хорошо помню, что воскрешающий камень остался в том лесу, когда я попрощался с родителями и Сириусом, и… — он запнулся, чувствуя болезненный укол где-то в груди, — я выбросил его там. Я знаю, что выбросил его! Но сейчас он совершенно точно у меня, и я понятия не имею, как это произошло, — он замолчал, пытаясь собраться с мыслями, и допил оставшийся в стакане кофе в два больших глотка. Завтрак продолжался в молчании. Вокруг гудели десятки голосов: авроры, возвращавшиеся с ночной смены, заходили перекусить, студенты заканчивали приём пищи перед первым занятием, кто-то сдержанно посмеивался, кто-то обменивался новостями. Гермиона сосредоточенно писала в блокноте, одновременно отламывая вилкой небольшие кусочки омлета и отправляя их в рот. Рон жевал сосиску и переводил взгляд то на Грейнджер, то на на Гарри и снова обратно. Выглядел он при этом слишком ошарашенным, чтобы что-то говорить. Гарри изучал людей, собравшихся в столовой, отстранённо отмечая их цвет глаз и волос, наличие родинок или веснушек, сочетание цветов их одежды, интересные особенности внешности. Вот вошёл высокий, чуть сутулый мужчина. Скорее всего он был аврором. Глубокий шрам пересекал его скулу и подбородок, и, несмотря на то, что частично его скрывала двух-трёхдневная щетина, он всё равно очень отчетливо выделялся на лице. Его волосы были собраны в неаккуратный хвост, а непримечательная одежда была весьма заметно потрёпана временем, и, очевидно заклинаниями. Он устало облокотился о прилавок, лучезарно улыбнувшись молодой ведьме за ним, и завёл непринуждённую беседу с соседом по очереди. Вокруг них быстро собралась небольшая толпа, и Гарри с интересом прислушался к их разговору. Слышно было плохо, поскольку находились они достаточно далеко, но иногда до его ушей долетали обрывки фраз, из которых можно было сделать вывод, что сегодня ночью тот скромно и по-геройски арестовал опасных контрабандистов по ввозу несертифицированной драконьей крови в страну. Гарри совершенно отключился от своих мыслей, наблюдая за тем, как бравый солдат переключился с немного расстроенной таким поворотом молоденькой буфетчицы на стройную, облаченную в строгий брючный костюм брюнетку, чьи волосы были собраны в идеальный тугой пучок на затылке. Очевидно, эта ведьма занимала административный пост, и пересекались они достаточно редко, однако Парень-со-шрамом был не промах, чем восхитил Гарри безмерно. Он в мгновение ока оказался перед девушкой, с грацией пантеры подхватывая её поднос и что-то эмоционально рассказывая, проводил её до стола, аккуратно поставив поднос. За это он был награждён снисходительной улыбкой и жестом, приглашающим присоединиться к ней за столом. Гарри был готов наблюдать за ними и дальше, но рука друга опустилась на его плечо, возвращая к реальности. — Во даёт, этот парень, — с энтузиазмом прошептал Рон, наклоняясь к самом уху Гарри, очевидно, чтобы его не услышала Гермиона. — Просто чума! — он выпрямился и ещё раз взглянул на веселого аврора. — Если мы ещё задержимся, то опоздаем на Зелья. Зуб даю, этот препод похлеще Снейпа, просто пока молодой! Не хотелось бы попасть в его чёрный список, — и Рон, шустро подхватив сумку, заспешил из столовой.***
Занятия проходили медленно и достаточно скучно. Гарри всё пытался сосредоточиться на материале, но временами выпадал из реальности, погружаясь в собственные мысли. Ещё с первого урока ему не давала покоя информация, которой вчера так агрессивно поделился с ним Малфой. Тёмная магия, которая всё ещё витала на месте преступления. Тёмная магия, которую не смогли обнаружить даже авроры. А пытались ли они? Конечно, хотелось бы верить, что это было в приоритете, ведь не так важно, кто именно был убит, важно, что это произошло в здании Министерства Магии. Важно, что убийцу не то что до сих пор не поймали, его даже не вычислили. Важно, что следующим мог оказаться кто угодно, и кто-то, кто ответственен за весь этот переполох, использует какую-то очень крутую тёмную магию. Гарри взглянул на Малфоя. Тот выглядел вполне обычно, как всегда сидя за одной партой с Блейзом. Возможно, Поттеру только казалось, но блондин был чуть бледнее обычного и под его глазами виднелись едва заметные тёмные круги. Где-то в глубине души он даже немного переживал, что довольно сильно приложил того спиной о стену накануне. Конечно, слизеринец был сам виноват в случившемся. Кто же так подкрадывается ночью к людям! Но какая-то истинно геройская черта в его характере слабо шептала, что на самом деле Малой вовсе не подкрадывался к нему, он просто вошёл в библиотеку. И не важно, что это было ночью, Гарри и сам пришёл туда в это же время. Его причёска была идеальна: каждый светлый волос был на своем месте, аккуратно зализанный назад; его одежда была чистой и аккуратной, ни одной лишней складочки не было заметно на мантии, всё было выглажено и застёгнуто, как полагается. Сам блондин выглядел, будто только что сошёл с колдографии последнего выпуска «Ведьмополитена». Но то ли сцена, которой Гарри стал свидетелем вчера, то ли какая-то сверхвнимательность подсказывали Гарри, что под совершенной обложной всё далеко не так радужно, как казалось с первого взгляда. Он видел, как чуть подрагивает перо в пальцах Малфоя, как тот неосознанно теребит уголок пергамента, как-то и дело переводит взгляд на Блейза. В какой-то момент Поттер начал думать, что он сходит с ума, и его усталый мозг просто подкидывает ему картины того, что он хотел бы увидеть, и на самом деле ничего такого не происходит. Возможно, что он просто устал и запутался, и пытается найти проблему там, где её нет, потому что всё, что он умел, — это решать проблемы. С годовалого возраста, оказавшись на попечении тётушки, а затем и с одиннадцати, попав в Хогвартс, он только и делал, что решал какие-нибудь проблемы: свои, друзей, всей Магической Британии. Гарри Поттер не представлял, как жить по-другому, что делать со своей жизнью и как вообще оставаться в тишине и спокойствии, не беспокоясь о чьих-то неприятностях. Он, однозначно, был сломан где-то глубоко внутри, и вряд ли кто-то смог бы починить его, объяснив, как нужно жить. Малфой, словно почувствовав на себе пристальный взгляд, резко повернул голову в его сторону и скривил физиономию. «Чего уставился, Поттер?» — беззвучно выговорили его губы, и он отвернулся, демонстрируя максимально возможное безразличие. Гарри пожал плечами, возвращаясь взглядом к преподавателю и пытаясь, наконец, понять тему урока. Лекция тянулась бесконечно, и, учитывая, что это была последняя пара, парня вполне устраивало, что она никак не кончалась. Ведь окончание занятия означало, что пора идти на совместное выполнение домашки с этим высокомерным типом, при этом вести себя паинькой и, скорее всего, услышать о себе много нового и интересного. Эта перспектива ввергала Гарри в полное уныние, как и мысль о том, что на протяжении последующих шести месяцев это станет нормой, потому что профессор МурМур (как уже успел окрестить его Симус) очень чётко дал понять: те, кто работает в паре, все задания будут выполнять совместно. С древними рунами проблемы были явно не только у Гарри, поэтому после объявления окончания урока по классу пробежал вдох облегчения. Гарри начал медленно складывать принадлежности в сумку, стараясь максимально замедлить свой уход из аудитории. Большинство студентов уже покинуло класс, когда Рон, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, начал его подгонять. — Гарри, чего ты копаешься, — он возник за спиной Поттера так внезапно, что тот выронил чернильницу из рук, разливая её содержимое по полу. — Да просто сегодня делаю задание по Окклюменции, — он достал из рукава палочку, шепча заклинание. Чернила моментально отстали от пола, собираясь обратно в склянку. — У-у-у, соболезную, целый вечер с Малфоем. Что может быть хуже, — протянул Рон, скрестив на груди руки. — Давай тогда сначала в столовую. Для ужина ещё рановато, но я проголодался. Перекусим и за одним отсрочим твою экзекуцию, — и он довольно улыбнулся во все тридцать два зуба. — Да, можно и сходить. Гарри совсем не чувствовал себя голодным, хотя на обед он съел лишь макароны с котлетой, однако перспектива ещё немного задержаться казалась такой заманчивой, что он не смог отказать себе в этом. — Ну вот и отлично! Рон двинулся к выходу из аудитории, и Гарри поспешил за ним, уже ощущая болезненное покалывание где-то в солнечном сплетении. Немного кофе, и после ему просто придётся пойти в комнату Малфоя. Будь оно неладно, это задание!