***
Выйдя из комнаты, Гарри с удивлением обнаружил, что на улице уже стемнело, а подходящий к концу ноябрь снова принёс с собой дожди и завывающий ветер, срывающий последние листья с деревьев. Снега больше не выпадало, и Поттер был уверен, что в этом году снежного Рождества можно не ждать. Они больше не были в холодной Шотландии, где на Рождество в Хогвартсе всё было завалено снегом. Это был Лондон, а в Лондоне было промозгло, туманно и невероятно влажно, отчего из носа постоянно текло, а ноги как будто вечно оказывались в луже, стоило высунуться на улицу. Однако дождаться заморозков здесь было почти нереально. Ноги сами принесли его на первый этаж, в стремительно пустеющий атриум. Волшебники и волшебницы торопились закончить все свои дела и вернуться в тёплые уютные дома, к семьям, а может, и пропустить кружечку-другую с друзьями, оставив за спиной все проблемы прошедшего рабочего дня. Тревога снова одолела его. Он чувствовал, как она пробирается глубже, сжимая стальной рукой сердце, мешая дышать. Всё, чему он не придавал значения, списывая на вечную усталость послевоенных месяцев, вдруг яркими буквами вспыхивало перед его мысленным взором. Слова, сказанные друзьями, эхом звучали в голове, словно где-то рядом кружил дементор, воскрешая все его страхи и высасывая радость. Он остановился у самого края длинного ряда каминов, чуть скрывшись за выступающей перегородкой крайнего из них, и опустил глаза на свои руки. Смуглая кожа, испещренная мелкими царапинами и свежими белёсыми шрамами, была грубой, на правой руке розовато-коричневыми линиями выделялся шрам, оставленный особым пером Амбридж. «Я не должен лгать». Гарри давно привык к нему, он тоже был своего рода боевой отметиной, отголоском семилетней борьбы. Всё было почти как обычно, только вот кожа казалась не то чтобы бледнее, но как будто тоньше, чуть прозрачнее, отчего она из смуглого становилась какой-то выцветшей и блёклой. Сквозь неё стало видно просвечивающие синим вены, ветвистым узором разбегающиеся на тыльной стороне ладони. Гарри невольно вздрогнул. Его руки теперь всегда были холодными. Сколько бы он ни пытался согреть их в душе, просто под краном или о неостывающий стаканчик с кофе, теплыми они все равно не становились. И этот кусочек пазла так же упал в общую кучу, с которой ему только предстояло разобраться. Не то чтобы он очень хотел разбираться с этим, нет. На самом деле он не хотел. Он устал. С одиннадцати лет, узнав, как погибли его родители, вся его жизнь превратилась в бесконечную гонку на выживание, и вот весной, когда он вдруг понял, что был выращен и воспитан, чтобы быть отданным на заклание, что-то внутри него сломалось. Тогда, в тёмном лесу, он шёл на смерть, уже приняв мысль о том, что готов уйти из этого мира. Он и умер там, ослеплённый изумрудным светом смертельного проклятия, получив ещё один шрам на груди. Непонятно, почему тогда он выбрал воскреснуть. Может быть, это всё Дамблдор, а может, каждый человек, умирая так рано и так несправедливо, ещё совсем не повидав жизнь, цепляется за неё всеми силами, пытаясь получить второй шанс, наверстать, исправить, попробовать снова. Он получил уже третий шанс, дважды не умер после того, от чего не выживает никто. Дважды чудесно спасся, но оказалось, что и в этот раз спасение не принесло желанного покоя. Он просто не умел жить спокойной и счастливой жизнью. И у него не осталось ни одного человека, чтобы научить его. Ни родителей, ни Сириуса, ни Дамблдора, ни даже Ремуса. Всё, что он умел, — это воевать. Всё, что казалось ему правильным, — это хотя бы попробовать защитить тех, кого он любил. Вот и всё, на что он годился. Теряясь в размышлениях, он незаметно для себя вышел на улицу, и теперь шёл, медленно прогуливаясь по мокрым улочкам, совершенно не обращая внимания на окружающих его людей. Было зябко, но Гарри с отстранённым удивлением обнаружил, что погода как будто меньше влияет на него, и он вполне может гулять хоть всю ночь, не опасаясь замёрзнуть. Это напрягало, добавлялось ещё одним кусочком пазла в общую неразрешённую головоломку. Противный моросящий дождик начал набирать силу, и вот уже люди на улицах, прикрываясь зонтами почти до самых плеч, поспешно проходили мимо Поттера, не поднимая головы, торопясь оказаться в более сухом месте. Гарри шёл потихоньку, невидящим взором блуждая по старинным зданиям огромного мегаполиса, то погружаясь в раздумья, то вовсе ни о чём не размышляя. Ливень, разразившийся к ночи, уже вовсю поливал стремительно пустеющие улицы, и сквозь его пелену юноша видел теплые светлые окна, в которых мелькали фигуры жильцов. Может быть, они были счастливы там у себя, согретые семьёй, вместе проводящие ужин и свободное после работы время. Почему-то эта мысль вызывала в нем противоречивые чувства. Он был рад тому, что оказался причастен к их мирной и спокойной теперь жизни, был искренне рад за них, очень рад! Рад, но… Где-то в груди щемило давящее своей пустотой чувство непричастности к этому новому миру. Он был совсем один, и, в общем-то, даже не знал, нужна ли ему компания. Одиночество стало настолько привычным и постоянным спутником, что в какой-то момент он устал бежать от него и просто остановился. Сделав достаточно приличный круг, Гарри всё же вернулся в Министерство, понимая, что завтра ему придется присутствовать на занятиях, а кроме них ещё и доделывать эссе с Малфоем. Атриум совсем опустел, и неспешной, чуть усталой походкой Гарри поплелся наверх, к спальням. Он насквозь промок, тонкие ручейки стекали с его одежды, оставляя маленькие лужицы под ногами в тех местах, куда он наступал. Стоило принять душ и переодеться, а уже после этого отправляться в библиотеку, чтобы не ударить в грязь лицом и сделать всё от него зависящее, чтобы не дать Малфою шанса проехаться по его умственным способностям в очередной раз. Оказавшись в коридоре третьего этажа, он чуть задержался, подумав о том, чтобы зайти к Рону, но необходимость успеть до завтра написать свою часть маленького исследования вычеркнуло эту мысль из его головы. Он уже намеревался пройти мимо комнаты приятеля, когда осознал, что ему очень хочется поговорить с Роном. Не о проблемах, нет. Просто поболтать, хоть о чём, лишь бы побыть немного в компании своего лучшего друга. И желание это вдруг сделалось настолько сильным, что Гарри неуверенно остановился напротив комнаты, рассеяно и как-то потерянно глядя на дверь. Он не знал, сколько простоял вот так, уткнувшись взглядом в одну точку, когда услышал, что дверь с негромким щелчком открывается. В свете проёма он увидел пышную прическу Гермионы, которая, очевидно, заканчивая разговор, выходила, повернув голову к собеседнику, и не смотрела в коридор. Гарри открыл было рот, чтобы поздороваться, но в этот момент девушка повернулась и от неожиданности вскрикнула, отступая обратно за порог. За её спиной моментально возник Рон, с суровым выражением на лице, готовый в любую минуту броситься в бой, но увидев Гарри, лишь присвистнул, приобнимая ошарашенную Гермиону за плечи. Поттер растерянно глядел на них, всё еще стоя напротив двери. — Привет, — как-то неуклюже бросил он, поднимая руку, чтобы помахать. Не найдя ничего лучше в данной ситуации, Гарри неловко улыбнулся друзьям. — Гарри! — Гермиона прикрыла рот маленькой ладошкой, но уже через секунду они с Роном оба схватили его за руки, заводя в комнату. — Что с тобой? Почему ты весь мокрый? Ты же простынешь! — тревожно тараторила подруга, попутно расстегивая его куртку. Гарри не сопротивлялся, только удивлённо смотрел на неё, как будто впервые увидел. — И правда, дружище, ты что, упал в Темзу? — как-то преувеличенно шутливо отозвался Рон, но Гарри заметил, что глаза его как никогда серьёзны и он внимательно изучает друга, буквально сканируя каждую деталь его образа. — Нет, — неживым голосом отозвался Гарри, всё ещё пытаясь прийти в себя от такой неожиданной развязки. В комнате было тепло, и он чувствовал, как мокрая одежда неприятно прилипала к телу. Странно, но даже в контрасте с теплом холода он почти не ощущал. — Нет, я просто вышел прогуляться после… ну вы в курсе, и как-то сам не заметил, как попал под ливень, — он чуть виновато пожал плечами и попытался улыбнуться. — Рон, не стой столбом, — прикрикнула на него Гермиона, — принеси полотенце! — куртка Гарри уже висела в воздухе, и девушка сушила её заклинанием. — Не надо, — Гарри поднял руки вверх, словно пытаясь показать, что он сдаётся. — Я как раз собирался в душ, а потом в библиотеку, так что всё нормально, — на этот раз у него получилась вымученная робкая улыбка. — Гарри, ты уверен, что всё в порядке? — Рон задал этот вопрос с нажимом, напряжение так и витало в воздухе. Он уже знал, что, что бы ни ответил друг, всё было не в порядке. — Да, всё нормально, — ответил Гарри, принимая из рук Гермионы полностью сухую куртку. — Ты же… — начал было Рон, но Поттер чуть раздражённо перебил его, не давая закончить фразу: — Всё хорошо, я просто попал под дождь, — и он ещё раз пожал плечами, как будто извиняясь. — Я пойду, ладно? Ещё столько нужно успеть, а уже так поздно. Увидимся завтра? — и не дожидаясь ответа, он выскользнул из комнаты друга, чуть ли не бегом кинувшись в свою. Он уже не видел, как переглянулись Рон и Гермиона, как она зашла обратно в комнату и закрыла за собой дверь, сколько волнения отразилось в её глазах. У него ещё были дела на сегодня, и он должен был хотя бы постараться их сделать.***
Библиотека окутывала Гарри своей тишиной, как будто погружая в прозрачный пузырь. Звуки остались где-то в другом мире, позволяя погрузиться в состояние, близкое к трансу. На столе перед ним лежала раскрытая книга и наполовину исписанный пергамент, но сам Поттер, неосознанно вертя в пальцах перо, смотрел куда-то в темное пространство перед ним, погружаясь в мысли о легилименции. Очистить сознание и выйти за границы разума — на словах казалось легче, чем на деле. Однако он вспоминал то невесомое ощущение, которое уже не единожды настигало его, когда он прислушивался к своему телу, ощущал поток магии в венах и сосредоточивался на ощущениях силы где-то внутри. Это нечто было сильнее всего, что он ощущал прежде; оно как будто поднималось откуда-то из самых тёмных глубин его естества, и Гарри невольно вздрагивал при мысли, что, может быть, крестраж где-то в нём умудрился уцелеть и вся эта мощь идет от него. Если это было так, он хотел бы никогда этого не чувствовать. Не знать и не проявлять этой силы, она казалась ему тёмной и разрушительной. Неожиданно его мысль зацепилась за недавнее воспоминание: Малфой сказал, что Гойл был убит тёмной магией, и, наверное, у Гарри не было оснований не верить ему, хотя бы потому, что зачем тому было лгать о таком? Жуткая догадка кольнула его сознание. Если тут была задействована тёмная магия, то мог ли он, совершенно не осознавая, что творит, — стать убийцей? Ведь он совсем не понимал, что происходило с его телом, а на какие-то мгновения его сознание и вовсе отключалось, как после той вспышки в столовой, когда все с ужасом взирали на него после устроенного беспорядка. Он был уверен, что не сделал ничего такого, но… «Нет! — он с силой сжал перо, отбрасывая упаднические мысли. — Нет, я не мог бы сделать такого, даже не осознавая, что я творю». Тёмная магия… Если Малфой говорил правду, то можно было бы попробовать вытянуть из него чуть больше, чем он сказал тогда, нужно только придумать, с какой стороны к нему подступиться. Может, этот его кулон смог бы дать направление, какие заклинания искать, а после этого вполне возможно было составить список тех, кто был достаточно силён для того, чтобы использовать такую магию, и уже потом… Он обречённо запустил руки в волосы, сжимая грубые, жесткие пряди в кулаках. Казалось бы, это не его дело, есть профессионалы, которые должны заниматься всем этим, но он просто не мог оставаться в стороне. Не знал, как перестать думать обо всём. Он ведь всегда был в центре всех происходящих вокруг неприятностей и по-другому просто уже не умел. Неожиданно негромкий треск раздался совсем близко и Гарри вздрогнул, фокусируя взгляд и прислушиваясь. Пульсация в пальце заставила его опустить глаза, и он с удивлением обнаружил, что сломал перо, а на ладони и пергаменте теперь красуется здоровое чернильное пятно. Поттер спокойно отложил сломанный инструмент подальше на стол и, чуть стянув рукав, начал вытирать мелкие чёрные брызги на столе. Скрипнула половица. Гарри остановился, поднимая голову и всматриваясь в полумрак библиотеки. Рядом никого не было, и нехотя парень подумал, что это мог быть полтергейст или ветер, или мало ли что ещё. Однако, вопреки разуму, всё тело его разом напряглось, он весь превратился в слух и, всё ещё оттирая чернила от рук, следил за происходящим вокруг уже гораздо более внимательно. Какое-то время всё и правда было тихо, и, закончив с ладонью, Гарри немного расслабился, достав из сумки новое перо и пододвигая книгу ближе. Шелест мантии где-то совсем рядом заставил его вскинуть голову и резко вскочить со стула. Тихие, почти невесомые шаги заторопились вглубь библиотеки, как будто их обладатель услышал, как проскребли по полу ножки стула, и поспешил уйти, не желая быть увиденным. Гарри словно ударило током. Тело само двинулось на звук, и, стараясь не шуметь, он пошёл вдоль длинных стеллажей, преследуя невидимого ночного посетителя. Шаги ускорялись и отдалялись. Поттер старался не отставать и уже почти перешёл на бег, когда в просвете между высокими шкафами, заполненными разномастными фолиантами, мелькнул силуэт. Высокий и худощавый, но двигавшийся очень проворно, как будто был спортсменом, а в руках у него находилось что-то, очертаниями напоминавшее стопку книг. — Эй! — крикнул Гарри в надежде немного успокоить незнакомца, показать, что он не желал ничего плохого. Звук его голоса негромким эхом раскатился по залу, отражаясь от высокого потолка, и тень, затравленно обернувшись, ещё быстрее рванула к выходу. Верхняя книга, зацепившись за полку, упала на пол с глухим звуком, но человек даже не подумал остановиться и поднять её. Помедлив лишь секунду, Гарри побежал за ним. До выхода оставалось совсем недалеко, и Поттер уже видел, как приоткрывается дверь, но приглушённый свет в коридоре не дал ему рассмотреть фигуру, всё, что он заметил — как тень проворно проскользнула в открывшуюся щель и растворилась где-то там. Когда он добежал до двери, перемещаясь главным образом большими прыжками, и распахнул её настежь, в коридоре было пусто и тихо. Незнакомец исчез бесследно. Для верности, настороженно и аккуратно, Гарри обошёл прилегающий коридор и пару холлов, но так никого и не встретил. Сетуя, что не оказался чуть быстрее, он не спеша вернулся в библиотеку, проходя тем же путём, по которому так спешно выбегал оттуда, и уже на повороте к стеллажам, закрывавшим от взглядов тот стол, за которым он сидел, Гарри почти споткнулся о книгу, что уронил убегающий. Он наклонился, не без усилия поднимая толстый фолиант в потрёпанной временем обложке и, поднеся книгу ближе к глазам, прочитал название на корочке: «Самые скрытные Тёмные Проклятия, которые невозможно отследить без применения древних артефактов». Глаза Гарри расширились, на миг задержавшись на надписи, а затем он раскрыл книгу ближе к началу и стал судорожно перелистывать страницы. Похоже, справочник был составлен в алфавитном порядке, и, дойдя до буквы D, он прочитал первое попавшееся название «Deleo». Строчки описания гласили: «Проклятие третьего класса, действует постепенно. Волшебник, подвергшийся такому проклятию, будет со временем слабеть, так как проклятие разрушает кости и внутренние органы проклятого. Не определяется другими заклинаниями и выглядит как естественный процесс старения с характерной для магглов скоростью. Может быть обнаружено с помощью артефакта…» Рядом со статьёй находилась чёрно-белая картинка, изображавшая совсем дряхлого старика с вываливающимся изо рта языком и чересчур выпученными глазами. Судя по движению губ, он что-то натужно выкрикивал, после чего падал на пол. Гарри поспешно открыл книгу теперь ближе к концу. «Solvo» — прочитал про себя он, переводя взгляд на картинку. Нарисованная чернилами, она двигалась, изображая женщину средних лет с воинственным выражением лица. Луч заклинания ударял ей в шею, точно между ключицами, и тотчас же её конечности начинали растворяться, чёрными точками исчезая с листа. Судя по её выражению лица и рваным движениям, она кричала в агонии, пока не падала замертво. Гарри нервно сглотнул, ощущая привкус желчи на языке, пытаясь чуть успокоить подступающую к горлу тошноту, и перевёл взгляд на описание. «Проклятие первого класса, действует мгновенно. Волшебник лишается конечностей вследствие их растворения. Не определяется заклинаниями, и может быть обнаружено с помощью артефакта…» Поттер резко захлопнул книгу и передёрнул плечами. То, что он увидел, было отвратительно, и эта дрянь явно не была в открытом доступе, однако слабая надежда, что на вкладыше окажется имя уронившего её индивида, исчезла почти мгновенно. Последней датой на карточке значился 1932 год. Гарри ещё раз взглянул на книгу и направился к своему столу. Ни секунды не задумываясь, он сунул её в сумку и снова засел за пергамент. Нужно было дописать хотя бы пять дюймов к завтрашнему дню, в то время как на его свитке едва набиралось на один. Постаравшись выбросить из головы произошедшее, он всё внимательнее вчитывался в информацию о медитации с камнем и попутно выписывал на лист необходимую информацию. Только с появлением первых людей в библиотеке он понял, что просидел за записями до самого утра. Поспешно скинув свои вещи в сумку в абсолютно хаотичном порядке, он вернул книгу о медитативных практиках на своё место и выбежал в коридор. Наверняка, друзья уже шли на завтрак, а возможно снова волновались за него. К тому же необходимо было захватить учебники перед занятиями, поэтому Гарри заторопился в свою комнату, попутно удивляясь, что его почти не клонило в сон. По всему выходило, что он не спал уже сутки, чувствовал себя разбитым, измотанным и даже немного несчастным, но совершенно не сонным. И это ещё один момент, о котором нужно будет подумать позже. Сейчас же он хотел скорее выпить свой утренний кофе и успокоить Рона с Гермионой, сказав, что с ним всё в порядке.***
Панси прижималась щекой к его плечу, водя тёплой ладонью по гладкой белой груди, и едва заметно улыбалась. Наверное, в такие моменты она была счастлива. Ну, или почти счастлива, но это однозначно было тем максимумом, который она могла выдавить после всего, что обрушилось на неё за последние полтора года. Он медленно водил пальцами руки, которой обнимал её, вдоль позвоночника, задумчиво глядя в потолок. Тишина спальни мягко наполнялась приглушёнными звуками ночной улицы, делая нахождение под тёплым одеялом (и в его тёплых объятиях) ещё приятнее. — Знаешь, в последнее время всё перевернулось с ног на голову, — робко начала она, пытаясь уместить в этих словах все переживания и страхи. — О чём ты? — невозмутимо переспросил он, чуть поворачивая голову. — О том, что происходит, — девушка прикрыла глаза. — Мне страшно. Кто-то угрожает нам. Убивает нас. Я, конечно, не ждала, что всё будет лучезарно, но не думала, что будет так, — голос чуть дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Министерство обязательно найдёт убийцу, нужно просто дать им немного времени, — его голос был тихим, и спокойствие, которое сквозило в нём, умиротворяло, усыпляя тревоги, отодвигая их на второй план. — Эти идиоты? Ты и правда думаешь, что они с этим справятся? — Панси фыркнула, утыкаясь носом в его ключицу, вдыхая чуть заметный аромат зелий и дыма. — Драко говорит, что они даже не обнаружили тёмную магию на месте преступления, а её так было… — она осеклась под его хмурым взглядом и замолчала. — Драко говорит? — имя Малфоя прозвучало так издевательски, что она невольно вздрогнула. — И откуда же Драко известно то, что даже авроры не смогли найти? — он чуть приподнял бровь, язвительно хмыкая. — Может быть, Драко, — имя всё ещё звучало пренебрежительно, — знает больше, чем взрослые и опытные работники? — Может быть, у него есть этот амулет… Какой-то древний тёмномагический артефакт, и он говорит… — под его грозным взглядом она совсем умолкла, чуть потершись кончиком носа о бледную кожу. — Не злись, я больше не буду о нём говорить. Я знаю, что ты его не любишь. — Мне всё равно, — как-то отстранённо заметил он, но тело его под тёплым пуховым одеялом всё ещё оставалось напряжённым. — Говори, сколько тебе захочется. Я ведь понимаю, что он твой друг, и вовсе не хочу ограничивать тебя в возможности выговориться, — он ласково погладил её по голове изящной ладонью. Сердце Панси сжалось в приступе щемящей горечи с примесью такого зыбкого счастья, а на глазах выступили предательские слёзы. Она так устала скрываться, так хотела рассказать всему миру о них двоих, но этот мир, который создал Великолепный Гарри Поттер, никогда не принял бы их. Впрочем, не стоило обольщаться, приди к власти Тёмный Лорд, он бы вообще давно уничтожил весь её род за такую связь. Поэтому она молчала обо всём, не делилась и крупицей этого хрупкого горького счастья даже с Блейзом, хоть он и был для неё словно брат. — А ещё, — вновь осмелев, продолжила девушка, и он приоткрыл один глаз, как бы веля ей продолжать, показывая, что слушает. — Мы с тобой. Это тоже всё «с ног на голову», понимаешь? — она ласково обвела указательным пальцем линию его подбородка и, вытянувшись, лёгонько коснулась его губами. — Мы с тобой так и будем скрываться всю жизнь. Никто не примет нас: ни наши семьи, ни наши друзья, ни общество. Но мне всё равно, потому что только с тобой я как будто снова живу. Пусть неправильно, кое-как, но всё же живу, хотя ещё недавно думала, что для меня в этом мире уже всё кончено. Он мягко притянул её ближе, зарылся ладонью в густые волосы, медленно накрывая её губы своими, поглаживая спину девушки. Она прильнула к нему, подаваясь вперёд, закрывая глаза и отдаваясь этому сладкому чувству всем телом. Это была ещё одна ночь, когда она не выспится, ещё одно утро, когда встанет ни свет ни заря, чтобы незаметно прокрасться в комнату, и ещё одна ложь, которую наплетёт Блейзу и Драко. Но он стоил всех жертв, это — единственное, в чём она не сомневалась ни секунды, окунаясь с головой в их общий омут.***
В столовой было по обыкновению шумно. Рон и Гермиона сидели за дальним столиком, о чём-то тихо переговариваясь, и на секунду Гарри задумался над тем, как ему порой не хватало того времени, что они проводили вместе когда-то давно, в Хогвартсе. Они с Роном играли в волшебные шахматы у камина, а Гермиона, подобрав под себя ноги, читала книгу, устраиваясь в соседнем кресле. Было так уютно, так хорошо, таким теплом веяло от этих воспоминаний. На миг у Гарри защемило сердце от неясной тоски, которая кольнула где-то внутри. Тоски по тем прекрасным временам затишья и спокойствия, когда они были детьми, и им не приходилось скитаться по лесам, пытаясь выжить и к тому же победить самого могущественного тёмного волшебника столетия. В последние полтора года Поттер начал ощущать себя скорее орудием, чем человеком. Он всегда был кому-то что-то должен, и не было возможности убежать, спрятаться или исчезнуть насовсем. Сначала он должен был спасти магический мир и одолеть Волдеморта, потом — быть национальным героем и соответствовать своей новой роли… Всё же, чего он на самом деле хотел, — это просто забиться куда-нибудь в одиночестве, никого не видеть, не слышать, не знать, и просидеть так неделю. А может месяц. А может и всю жизнь. Но пока, раз он уже решил вернуться закончить обучение, нужно было совсем чуть-чуть потерпеть. — Привет, — Гарри подошёл к друзьям, держа в руках неизменный стаканчик с кофе. От неожиданности Гермиона вздрогнула, а Рон подавился чаем, который как раз пил в тот момент. — Гарри! — воскликнул Рон, соскакивая со стула. — Ты где был? Мы уже думали, что что-то случилось, хотели идти тебя искать! — Мы волновались, — тихо добавила Гермиона, гладя на Гарри с лёгкой укоризной. — Простите, — еле слышно пробормотал он и плюхнулся на свободный стул за столом. Рон последовал его примеру, и продолжил свой завтрак. — Я просто засиделся в библиотеке, и даже не заметил, как наступило утро, — Гарри пытался изобразить вину, но голос, вопреки его желанию, вышел скорее отстранённо холодный. — Так ты что, совсем не спал? — вскинул брови Рон. — Я думал, ты встал ни свет ни заря и куда-то пошёл, — он растерянно глянул на Гермиону, но она внимательно смотрела на Гарри из-за утренней газеты, как будто изучая. От её взгляда Поттеру стало совсем не по себе, и он заёрзал на стуле. — Нет, но я думаю, что смогу вздремнуть на какой-нибудь из пар, — чуть неловко улыбнулся и заметил, что Рон одобрительно кивнул, дожёвывая круассан. — Гарри! — Гермиона нахмурилась. — Ты выглядишь измотанным, — она скользнула взглядом по его стаканчику. — Ты что, только кофе на завтрак взял? — её глаза подозрительно сощурились. — Я не особо голоден, — ответил он, отводя взгляд. — Когда ты последний раз ел? — требовательно спросила девушка, словно перебирая что-то в голове. Парень лишь пожал плечами в ответ и сделал большой глоток. — Вот, — она взяла с тарелки Рона последний круассан и под протестующим взглядом сунула его в руку Гарри, — съешь хотя бы это. Юноша в ответ лишь кивнул, решив не спорить, и оставшееся время они доедали завтрак в тишине. Он так и не поговорил с ними о ночном происшествии, и теперь эта идея казалась ему не такой уж и хорошей — слишком грозной выглядела Гермиона. Может быть, чуть позже он сможет завести этот разговор, но точно не сейчас.***
День тянулся бесконечно. Занятие за занятием в серых, промозглых аудиториях утомляли не хуже каких-нибудь активных занятий, и на факультатив по целительской магии, который был пятым по счёту в этот день, Гарри пришёл совсем вымотанным и ничего не соображающим. Он бросил сумку на парту, даже не удосужившись достать из неё необходимые вещи, и, сложив голову на руки, провалился в сон ещё до начала занятия. Он сидел в небольшом зале, на огромном кресле, напоминающем трон, и внимательно смотрел на склонившегося перед ним человека. Лица его было не разглядеть, потому что голову покрывал черный истрепавшийся от времени капюшон. Человек (а был ли он таковым?) распростёрся на полу, у самых его ног, протягивая в руках перед собой небольшую коробку. Гарри не чувствовал радости или интереса, не пытался взять подарок или наоборот — отказаться он него. Где-то внутри было ледяное спокойствие и даже своеобразная отстранённость. Он как будто был кем-то другим, не принадлежащим этому миру существом, и его совершенно не интересовало, что происходит вокруг. — Мой Повелитель, — раздался скрипучий голос, и он вздрогнул, возвращаясь мыслями обратно в комнату. — Это теперь принадлежит вам, возьмите же, чтобы заключить нерушимый договор, и я буду служить вам до скончания веков, ибо вы — тот, кто смог одолеть меня. Он протянул руку, берясь за коробку, и в этот момент ощутил мощный прилив силы, как будто она потекла по венам, наполняя его, словно пустой сосуд. Он ухватил другой край второй рукой и поднес ящик к глазам, чтобы получше рассмотреть. Ощущение мощи усилилось, и юноша почувствовал на коже лёгкий ветерок, исходивший от дара. Воздух вокруг завибрировал, где-то рядом задрожали с лёгким позвякиванием невидимые стёкла. Человек в чёрной потасканной мантии склонился ещё ниже, разводя руки в стороны в некоем раболепстве. Гарри на мгновение прикрыл глаза, стараясь унять дрожь нетерпения в пальцах, и аккуратно снял крышку. Ослепительный свет заполнил комнату, погружая в себя всё, окутывая находящихся в ней жаром. Разглядеть, что было внутри, не представлялось возможным, из-за этого всепоглощающего света, режущего глаза. Где-то в солнечном сплетении он ощущал тянущее, тревожное чувство, дарящее невероятное ликование. — Итак, — снова заговорило существо скрипучим хриплым голосом. — Договор заключён. Тому, кто одолел меня, я приношу вечную клятву верности и обязуюсь служить до окончания времён, повинуясь любому вашему пожеланию, Мой Господин. — Хорошо, — так же торжественно ответил Гарри, всё ещё не в состоянии увидеть хоть что-то в этом всеобъемлющем ослепительном сиянии. — Хорошо. Поттер резко проснулся, неуклюжим движением руки смахивая сумку со стола, и она с громким стуком упала под его ноги. Профессор замолчал, пытаясь отыскать источник звука, а несколько десятков голов разом повернулись в его сторону. Он всё так же неловко поёрзал на стуле, пытаясь принять самый непринуждённый вид, и через пару-тройку секунд урок вернулся в прежнее русло. Гарри тихонько наклонился, стараясь не создавать лишнего шума, и, аккуратно подняв сумку, украдкой засунул руку в карман. Палочка, что лежала там, была горячей и чуть заметно вибрировала. Парень тихонько достал её из кармана, выкладывая перед собой, и чувствуя, как она становится все холоднее в его пальцах, с тревогой изучал своё оружие. Никаких видимых изменений не произошло, да и вибрация прекратилась спустя примерно десять секунд, тёмное гладкое дерево стало совсем холодным и обычным. Не зная, что ему следует сделать сейчас, Гарри лишь отметил для себя, что в следующий раз в библиотеке он обязательно попытается выяснить, что это вообще было, а пока он просто сидел, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, и дожидался конца урока. После него, ему предстояло ещё одно испытание — встретиться с Малфоем, чтобы дописать злосчастное эссе по легилименции, а это виделось ему и вовсе сущим кошмаром.***
На этот раз кроме самого Малфоя в его комнате никого не было. Гарри чуть помедлил на пороге, но, сделав глубокий вдох, все же прошёл внутрь. Блондин сидел на своей кровати, обложившись свитками и ежесекундно сверяя что-то с написанным на страницах толстой книги, делал пометки, совсем не обращая на парня внимание. Поттер кашлянул, но не получил никакой реакции. Тогда он кашлянул ещё раз, чуть громче, и, увидев дёрнувшуюся бровь Малфоя, неуверенно плюхнулся на стул напротив его кровати. — Поттер, тебе что, особое приглашение нужно? — раздражённо буркнул Драко, не глядя на своего гостя. — Давай сюда свой пергамент и покончим с этим поскорее. Гарри покопался в сумке, извлекая оттуда нужный лист, и молча протянул его Драко, неосознанно наблюдая за ним, таким сосредоточенным, погружённым в работу. В какой-то момент Малфой напомнил ему Гермиону, и он улыбнулся, подумав о том, как разозлился бы тот, узнав о таком сравнении. Драко же быстро пробежал глазами по строчкам, чуть кивнул и положил этот пергамент рядом с другим, примерно таким же по длине, начав сверяться с пунктами плана, которые им предстояло осветить в эссе. По всему выходило, что всё же Гарри нашёл всю необходимую информацию, потому что Малфой, деловито задавая Гарри краткие вопросы, записывал новый текст на более длинном свитке и периодически кивал, как будто самому себе. Конечно, не раз и не два он проходился по умственным способностям Поттера, но, казалось, что именно в этот раз язвительности как будто стало меньше. С большой натяжкой, если прикрыть глаза, можно было представить, что он делает задание вместе… с приятелем? Ну, может, не совсем, но явно не с врагом, с которым вёл немую войну на протяжении семи с лишним лет. Хотя, не такая уж она была и немая, по правде говоря. Почему-то в этот момент Гарри смутно ощутил что-то похожее на… уют? Наверное, так это назвать было нельзя, но сейчас, здесь, он как будто попал в один из тех вечеров в Хогвартсе. Когда из проблем были только домашние задания, а рядом находились люди, с которыми он чувствовал какое-то невесомое спокойствие. Его ошарашило, насколько правильные, насколько необходимые ему сейчас ощущения он испытал, находясь в одной комнате с Малфоем. Высокомерным, изворотливым, абсолютно нетерпимым ни к чему, что окружало Поттера, но каким-то неуловимо уютным Малфоем. Что-то в Драко изменилось неузнаваемо, и пусть он был всё таким же несносным хитрым слизеринцем, каким Гарри привык его знать, он как будто увидел всё его прошлое с другого ракурса. С того, где у него, фактически, не было выбора. Где он вынужденно действовал осторожно и сдержанно, но даже при этом, умудрился спасти Гарри, когда представился выбор — спасать или отправлять на смерть. Почему-то взглянув на всё ещё раз, Гарри не отрицал, что тот был несносным мальчишкой, вредным, трусливым, не особенно считающимся с мнением других, жутко избалованным, но всё же… не безнадёжным. Драко в задумчивости закусил губу, быстро-быстро водя пером по листу, и Поттер невольно следил за ним исподлобья, удивляясь плавности и уверенности его движений. Этот человек пытался казаться равнодушным ко всему, но Гарри знал, он пытается вести собственное расследование, ему не всё равно, что произошло. Гарри видел его лицо в тот день, видел, как выражение безразличия сменило возникший на секунду страх, потерянность, усталость. Может, он не был очень приятным человеком, но всё же вероятность, что он не откажется объединиться с Гарри для расследования этой странной неестественной смерти, имела место быть. Стоило только начать разговор о книге, только попробовать предложить ему, и он, наверняка не откажет. Идея эта показалась брюнету гораздо лучше той, что посетила его утром. В конце концов, он не боится побеспокоить Драко Малфоя, а вот друзей, которые и так прошли с ним вместе все девять кругов ада, он не хотел волновать навязчивыми мыслями в своей голове. Им незачем было снова ввязываться во всё это. У них было всё, чего они так хотели, а у него — только фантомная возможность почувствовать интерес к жизни после войны. Пока Гарри находился в сомнениях и думал о том, с чего лучше подступиться к теме, Малфой закончил дописывать эссе, и, расправив плечи, критически оценил получившийся текст, разворачивая пергамент перед глазами. Прочитав то, что написал, он удовлетворённо кивнул и протянул свиток Поттеру. Гарри молча взял его, пробежав взглядом пару первых предложений, а затем, проскакивая через строчки, быстро дочитал до конца. Парень в очередной раз поразился, как людям удаётся написать такой складный, логичный и аккуратный текст, используя только информацию и собственные таланты. Коротко кивнув, он снова передал эссе Драко, рассудив, что у него оно точно сохранится в подобающем виде. — На этом всё, спасибо за визит, — чуть насмешливо поклонился, указывая на дверь рукой, — не заходите к нам ещё, — всё тем же тоном добавил он. — Малфой, — начал Гарри, теряя всякую уверенность и уже проклиная себя за то, что вообще решился заговорить об этом. Драко лишь вскинул брови в немом вопросе. — Только не говори мне, что ты проникся атмосферой и теперь хочешь дружить, — произнёс он в своей типичной высокомерной манере, чуть растягивая гласные. Гарри пропустил выпад мимо ушей, ему нужно было сказать то, что он задумал во что бы то ни стало. От этого сейчас, казалось, зависела вся его жизнь. — Я хочу… поговорить с тобой кое о чём, просто постарайся не быть такой задницей, какой ты обычно бываешь. Хотя бы пару минут. Поттер устало потёр глаза, собираясь с мыслями и готовясь к ответной тираде. К его удивлению, таковой не последовало. Драко молча смотрел на него, скрестив на груди руки, всем видом показывая, что он делал большое одолжение. Гарри проглотил и это, ещё раз откашлявшись. — Сегодня ночью, в библиотеке, когда я искал информацию для эссе, кое-что произошло, — он сделал паузу, собираясь с мыслями. — Я видел… кого-то. Не уверен даже, был ли это мужчина или женщина, но когда он понял, что я заметил его, то тут же сбежал, — Гарри помялся. — Я… не смог его догнать, но по пути он уронил одну из книг, которые нёс. Как я подозреваю, достал он их не особенно легально… Драко слушал, не перебивая, и где-то за маской вежливого выжидания Гарри заметил в серых глазах разгорающийся огонёк азарта, даже интереса. Набрав чуть больше воздуха в лёгкие, он выдохнул, и полез в сумку, копаясь среди перьев и пергаментов, валявшихся внутри вперемешку. Когда вышеупомянутая книга была извлечена из сумки, брови Малфоя поползли вверх, в вопросительном жесте. — Это она? — он протянул руку, и Гарри без тени сомнения отдал ему фолиант. — Да. Я только открыл, просмотрел пару страниц, и… — он чуть стушевался, но всё же продолжил: — Она отвратительная, но… Тебе не кажется, что она может чем-то помочь в разгадке с убийством… Гойла, — после небольшой паузы аккуратно добавил он. Тонкие бледные пальцы Драко аккуратно перелистывали страницы, глаза пробегали строчку за строчкой, изучая. Он чуть нахмурился, тонкая складочка пролегла между светлых бровей и исчезла, когда тот оторвал взгляд от страниц, в упор посмотрев на Гарри. — Поттер, — интонацию, с которой Драко произнёс его фамилию, Гарри распознать не смог, поэтому только поднял брови в ответ. — Ты осознаёшь, что попало тебе в руки? — Примерно, — с сомнением в голосе ответил Гарри. — Наверное, я так думаю… — он неловко провёл рукой по затылку, ероша волосы. — Ни черта ты не понимаешь, — Малфой только закатил глаза. — Нам таких книг в местной библиотеке не достать. К ним нужен специальный доступ! Я понятия не имею, как этот некто её вытащил, но то, что она попала к тебе в руки, — настоящая удача, — в его голосе явно звучали высокомерные нотки, но Гарри видел, как загорелись глаза, как непрестанно работал мозг, ища способы использовать эту информацию, понять, как она могла помочь. — Тогда оставь её у себя. Наверное… — произнести это было нелегко, а уж тем более признаться в этом, даже самому себе. — Наверное, ты сможешь лучше разобраться во всём этом. Но у меня есть одно условие, — Гарри, не отводя глаз, посмотрел на Драко, тот лишь удивлённо-вопросительно приподнял левую бровь. — Я тоже буду участвовать в расследовании. — Ещё чего! — Малфой, я буду участвовать в расследовании, или ты не получишь эту книгу, — непоколебимое спокойствие вдруг окутало его тело, вселяя уверенность, придавая сил. Он уже знал, что блондин не откажется. Неизвестно откуда, но знал. Может быть, такой у того сейчас был взгляд. — Поттер, — как-то устало выдохнул Малфой, словно сдавая позиции, принимая, что упрямство такого барана, как этот очкастый, не побороть. — Зачем тебе это? Ты и так национальный герой, мистер Золотой Мальчик! Тебе что, мало славы? Какого чёрта ты лезешь во всё это? — Мои причины не имеют значения, пока я могу помочь, так? Считай, что я просто не могу вынести несправедливость, или как тебе вообще будет угодно, — Гарри лишь пожал плечами. Кому-кому, а уж Малфою он точно не собирался рассказывать о своих переживаниях. — Ладно, — нехотя согласился Драко, кладя книгу на кровать. — Ладно. Будь по-твоему. Но только не вздумай мешать, Поттер, — и, получив довольный кивок Гарри, он повернулся к тому спиной, снова помахав в сторону двери. — А теперь проваливай уже. Если я что-то найду, я дам тебе знать. — Хорошо, — он доволен результатом. Где-то в желудке всё переворачивалось и ликовало, и по такому поводу он решил, что, возможно, ему стоит съесть что-нибудь, тем более, как раз близилось время ужина.***
— Итак, — профессор Мур обвёл взглядом всех восьмерых студентов своего факультативного класса, скрестил руки на груди и замолчал, выдерживая театральную паузу. — Рад, что вы сразу заняли места рядом со своим напарником, — он ещё раз обвёл всех суровым взглядом. — Я проверил ваши эссе и с прискорбием вынужден сообщить, что два из них не прошли проверку, мистер Томас, Мистер Финниган, мистер Смит и мистер Корнер, к следующему занятию я жду от вас дополненный и более вдумчивый анализ выбранных вами практик, — названные студенты опустили головы, но, казалось, Дина и Симуса не особо волновало, что они не справились с работой. — Мистер МакДугал, мисс Гринграсс, — профессор чуть повернул голову в сторону слизеринцев и все, как один, повернули свои головы в том же направлении. — Ваше эссе было весьма впечатляющим, я думаю, что сегодня мы начнём именно с ваших практик, — Корнер сжал кулаки, готовый вот-вот стукнуть ими по столу. Смит выглядел взбешённым и обескураженным. Мораг и Дафна, казалось, сжались под их взглядами, пытаясь отодвинуться как можно дальше в угол. МакДугал неосознанно потянулся к слегка желтоватому пятну на щеке, потирая его. Гринграсс чуть плотнее сжала зубы, коротко кивнув. Ни один из них не произнёс ни слова. — Мистер Поттер, мистер Малфой, — продолжил Мур, и в этот раз все взгляды резко метнулись к ним, только слизеринцы остались неподвижны, словно они, затаив дыхание, ждали, когда грянет гром, и молнии поразят их. — Отличное эссе, очень чётко, совершенно ничего лишнего. Вы хорошо поработали, господа, — и он отвернулся от класса, чтобы взмахнуть палочкой и написать на доске план сегодняшнего урока. Драко выглядел невозмутимо и даже чуть безразлично, как будто слова профессора и вовсе его не касались, Гарри смутился и опустил взгляд, краем глаза наблюдая за реакцией остальных. Он не считал себя заслуживающим похвалы, в конце концов, он только нашёл информацию, основную работу сделал Малфой. — Что же, первые пятнадцать минут займёт короткий опрос по предыдущему материалу, после чего мисс Гринграсс и мистер Магдугал займут моё место за этой кафедрой и расскажут вам о двух своих техниках, чтобы подготовить вас к практической части. Конспектируйте, как можно более полно, вам предстоит попробовать сегодня обе практики, прежде чем приступить к попыткам проникнуть в голову вашего напарника. Вопросы? — по обыкновению добавил он, даже не взглянув на студентов, и невозмутимо продолжил: — Начнём с…***
Мораг и Дафна закончили объяснения достаточно быстро. Они говорили очень чётко, называли только необходимые детали и давали всем время успешно записать всю нужную информацию. Было видно, что над эссе они работали сообща, потому что рассказ каждого из них был похож на две части одного целого, взаимодополняющие друг друга. В тот момент Гарри с ужасом понимал, что если бы Мур вдруг решил назначить первыми выступающими их с Малфоем, то он сам определённо провалился бы. Он лишь поверхностно пробежал глазами их эссе, и наверняка, почти сразу же, растерялся бы, оказавшись перед аудиторией. Поэтому стоя сейчас перед Малфоем, на том же самом месте, где они пробовали применять заклинание раньше, он изо всех сил надеялся, что Драко хотя бы сделал копию их работы, Гарри планировал её взять и внимательно прочитать. Даже, возможно, постараться выучить. — До конца сегодняшнего занятия осталось пятьдесят минут, — вновь заговорил профессор, — за это время вы совершите две попытки проникновения в чужой разум. Ваша задача — вытащить одно воспоминание, лежащее на поверхности, поэтому сами так же подготовьтесь. Инструкция к работе следующая: первый в паре, кто показывает своё воспоминание, прокручивает в голове то, что хотел бы продемонстрировать. Восемь минут есть у «нападающего», чтобы потратить на применение изученных сегодня техник и медитировать, стараясь настроить свой разум на нужный лад. Оставшиеся две минуты вы практикуете заклинание, стараясь достать необходимое воспоминание. Минута на передышку, после чего меняетесь ролями. Итого десять-одиннадцать минут на каждую попытку, — он взял в руки большие песочные часы с красным песком внутри и поднял их повыше. — В начале и по окончании каждого периода эти часы будут подавать сигнал. Никаких импровизаций, пожалуйста, — Мур сурово глянул на Симуса с Дином, которые очень неестественно выпрямили спины и старались не хихикать в голос. Гарри же украдкой оглядел всех, задержавшись на секунду взглядом на каждом. Мораг и Дафна отошли в самый дальний угол аудитории, и парень не мог видеть их лиц, но, судя по напряжённой спине девушки и втянутой голове МакДугала, присутствующие здесь лишь вселяли в них дискомфорт, страх и неуверенность. Дин и Симус о чём-то тихо переговаривались, и недовольный взгляд профессора говорил о том, что на серьёзную работу в их тандеме можно было не рассчитывать. Смит и Корнер злобно смотрели в спину слизеринцам, всё ещё периодически сжимая кулаки, и как будто уже решив для себя, что за этот урок этим двоим придётся хорошенько поплатиться. Пока Гарри соображал, что бы сделать, чтобы не дать этому произойти, как-то остановить готовящуюся расправу, Майкл, сморщив нос и чуть приподняв верхнюю губу в брезгливом жесте, резко развернулся к ним и, совершенно не обратив внимания на Гарри, вперился взглядом в Малфоя. Его рот растянулся в гадкой ухмылке, а брови быстро поднялись и опустились в некоем вызывающем жесте. Поттер тут же обернулся на Драко, внимательно вглядываясь в лицо последнего, но тот, казалось, не испытывал никакого интереса к подобным проявлениям агрессии. Он безразлично разглядывал стену где-то за спиной профессора, и Гарри не был уверен даже в том, что взгляды Майлка и Малофоя пересекались. Вероятно, он этого и вовсе не заметил. Пока Мур настраивал часы на сигнализирование о начале и окончании времени, блондин достал из кармана палочку, и, чуть заметно проведя большим пальцем по гладкому тёмному дереву, произнёс тоном, не похожим на вопрос, а скорее утверждающим очевидное: — Я буду первым, Поттер. Гарри лишь пожал плечами в ответ, соглашаясь с таким порядком. Не всё ли равно, кто начнёт, им так и так придётся проделать это по два раза и при этом успеть вложить все свои силы, чтобы добиться хоть чего-то. Он очень сомневался, что у него самого хоть что-то да получится. — Итак, — скомандовал Мур, — начали! — по аудитории разнёсся звонкий свист, напоминающий звук свистка мадам Хуч. Гарри закрыл глаза, стараясь расслабиться и унять неожиданную дрожь в коленях. Воспоминание, которое он мог бы показать Малфою, должно было быть не слишком личным, чтобы не дать второму в руки возможного оружия в каких-либо перепалках. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, представляя и рисуя в красках первое лето, проведённое им в «Норе». Холм, на который они с Роном так часто приходили вечерами, был чуть поодаль от самого дома. Когда они садились, ставя между собой корзинку с сэндвичами, заботливо приготовленными миссис Уизли, перед глазами, насколько хватало взора, простиралось красивое поле, сплошь усыпанное полевыми цветами разных оттенков: от голубых васильков до ярко-жёлтых маргариток. Лёгкий ветерок пригибал цветы к земле, пробегая зелёной волной травы от одного края поля до другого, чуть щекоча кожу, освежая после летней жары. Они смотрели на закат, самый красивый в мире закат, когда огромный красный шар солнца медленно и лениво закатывался за горизонт, подсвечивая все вокруг алыми лучами, раскрашивая окрестности в тёплые вечерние тона. Это было так прекрасно, наконец почувствовать себя где-то свободным… — Легилименс! Краем уха услышал он дружный хор голосов, но даже не успел опомниться, чтобы хоть как-то подготовиться или испугаться. Всё было слишком быстро, слишком стремительно, и слишком ожидаемо. Гарри не чувствовал чужого присутствия в своей голове, а уж в этом-то он точно был экспертом. Это могло значить только одно — у Малфоя ничего не вышло. Поттер медленно открыл глаза, ожидая увидеть красные отсветы на стенах, но вокруг было так же серо и уныло, как и прежде. Блондин выглядел недовольным, но не показывал вида, что его это беспокоит. Если спросить Гарри, то он бы сказал, что на данный момент Драко Малфой крайне сожалеет о потраченном драгоценном времени, что провёл на этом уроке. Судя по разочарованным выдохам, не получилось ни у кого. Снова звонко засвистели часы, и все погрузились в молчание, обдумывая свой следующий шаг. Гарри вдохнул и выдохнул. Сверился с конспектом, ещё раз прошёлся по пунктам и достал из рукава палочку. Была его очередь погрузиться в медитацию, и, думая об этом, чувствовал он себя преглупо. Конечно, у него не получилось, и он даже не был особенно удивлён сему факту, ведь юноша совершенно искренне считал, что способностей к данному предмету не имеет в принципе. Во время минутного перерыва он слегка размял плечи, снова рисуя в голове картинку с закатом в «Норе» и ещё до сигнала погрузился в такие далёкие и печальные воспоминания. Общий хор четырёх голосов, выкрикивающих заклинание, теперь звучал чуть громче и нервознее, это была вторая попытка, и всем хотелось отличиться, но, как бы они ни старались, результат снова был нулевой. Профессор курсировал между рядами, что-то очень тихо проговаривая каждому студенту, где-то ещё раз демонстрируя правильный взмах палочки или указывая на ошибки в выполнении техники, и пока Мур не дошёл до них, Гарри взглянул на Малфоя снова. Тот, казалось, был чуть более уязвлён. На бледных скулах начинали появляться непрошенные розовые пятна, а рука с силой сжимала палочку в кулаке. Ноздри его злобно раздувались и глаза подозрительно блестели. Почему-то Гарри стало смешно, когда он увидел эту картину. Он вдруг вспомнил, как на прошлой практике сам разозлился, что у него не вышло с первого раза, как надеялся, что он будет особенным и сможет, ведь, в конце концов, разве не он победил… — Мистер Поттер, — раздался над его ухом вкрадчивый голос профессора. Гарри вздрогнул и обернулся. — Д-да-а, сэр? — он поднял глаза на высокого, уже не молодого мужчину. Тот же чуть заговорщически улыбнулся ему в ответ. — В этот раз, постарайтесь чуть больше повернуть запястье кверху, — и он отошёл к своему столу, всё ещё улыбаясь. Поттер судорожно сглотнул и уткнулся в план другой техники. Это была его вторая попытка, и оказалось бы совсем здоровским — утереть Малфою нос. Тот был хорош в письменных работах, но Гарри… Он всегда был лучше в практике. Он закрыл глаза, опустил плечи, и, услышав звонкий свист, приступил к делу. Медитация стоя была не такой сложной, как могло бы показаться сначала. Всё, что нужно было сделать в первую очередь, — это найти твёрдую опору и застыть неподвижно. Гарри использовал стену. Как и рекомендовала Гринграсс, он чуть абстрагировался от звуков аудитории, прислушиваясь к себе, стараясь не допускать вообще никаких мыслей в голову. Он чувствовал свои ноги, и как плотно они прижимаются к земле, представлял, как чувствовал бы себя, если бы вдруг сейчас у него открылась способность превращаться в растение. Пытался представить это ощущение, как если бы он сам корнями прорастал в землю; как холодный сок течёт по его клеткам, перенося крупицы жизни в самые далёкие уголки тела, как легко его покачивает на ветру, шевеля зелёные листочки на кончиках ветвей. Он чувствовал тёплые лучи солнца, согревающие его, и слышал шелест листьев других деревьев рядом; чувствовал само вертикальное положение тела, каждый вдох и выдох, своё существование в этом мире, каждое прожитое мгновение. Именно в этот момент, пришло понимание того, что он готов попробовать, будто внутренние часы оповестили об истечении восьми минут. Медленно открыв глаза, Гарри, словно всё происходящее вдруг замедлилось в десятки раз, плавно поднял руку с зажатой в ней палочкой, рассёк воздух (как ему показалось тогда, с оглушительным звуком) вверх и развернул запястье вправо, так, что к концу движения рука замерла параллельно потолку, вместе с тем проговаривая чёткое и звонкое: «Легилименс!» Перед глазами всё поплыло. Стены, пол, потолок, Симус и Дин, Мур и Малфой, все остальные студенты — всё вдруг перестало существовать. Весь мир сузился до нечёткой картинки, будто покрытой крупной рябью, звуки были совсем тихими, фигуры было не различить, место угадывалось с трудом, но Гарри понимал, что там точно была лестница с металлическими перилами. Одна из теней скорчилась на полу, будто не в силах встать, опираясь спиной на те самые перила. Светлый блик привлёк внимание Поттера, и он с ужасом осознал — это был Драко. Две огромные фигуры нависали над ним, в то время как третья стояла чуть в стороне, нервно переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь по сторонам. — Жалкие отбросы, — Гарри вдруг увидел происходящее глазами жертвы. Его самого будто приподняли за грудки, и в следующую секунду он ощутил прикосновение чужого носа к своему вперемешку с тёплым дыханием на лице. — Скоро вас всех перебьют поодиночке, так же как вашего дружка Гойла, — яростный шёпот в самое ухо. Он узнал этот голос, ведь до этого слышал его миллион раз. Корнер. Два хлёстких тяжёлых удара снова обрушились на лицо слизеринца, и Гарри почувствовал ту боль, которой взорвало его скулу и челюсть. Его уносило куда-то в темноту каким-то непонятным водоворотом, закручивая образы, ощущения и звуки в одну большую воронку, смешивая в разномастную какофонию за гранью восприятия. Словно сквозь толщу океана, в сознание прорывался громкий и властный спокойный голос Мура: — Поттер, держитесь на ногах, я снимаю заклинание! — Гарри не понял, что он сделал, но неожиданно стены, потолок, пол и всё вокруг вернулись на свои места, а сам парень, с немой благодарностью к стене за спиной, удержался на подгибающихся ногах и вскинул голову. Малфой, с безумным взглядом и мертвенно-бледным лицом смотрел на него широко раскрытыми глазами, судорожно хватая воздух ртом. Он сидел на полу, неуклюже опираясь на собственную руку за спиной, очевидно пытаясь понять, видел ли Гарри то, что он только что видел сам. Они оба тяжело дышали, и звук этот был оглушительным в гробовой тишине аудитории. Мур, удостоверившись, что Поттер держится и падать не собирается, повернулся к Драко и сурово заговорил: — Мистер Малфой, я же предупреждал, что сопротивление при применении заклинания может плачевно закончиться, предупреждал — не сопротивляться! — он говорил сдержанно, но очень властно, менторски. Однако Драко, казалось, вообще не замечал его присутствия. Его взгляд был прикован к лицу Гарри и тот видел, как поднимается из глубины серых глаз ужас, запрятанный так далеко, что без подобных обстоятельств, он, скорее всего, никогда бы не вышел на поверхность. Нижняя губа мелко задрожала, и когда Гарри открыл было рот, чтобы сказать что-то, ноздри Драко раздулись, он криво подскочил, поднимаясь с пола, и схватив сумку, побежал наверх, к выходу из аудитории, перепрыгивая через две ступеньки на ходу. — Малфой, стой! Подожди! — Гарри потребовалась пара секунд, чтобы опомниться, но светлая макушка уже мелькнула в проёме двери и исчезла. Поттер, не задумываясь больше ни секунды, схватил свою сумку и ринулся следом, даже не представляя, что скажет ему, если вдруг сможет догнать. Выбегая из кабинета, краем уха он услышал срывающийся на визг женский голос откуда-то справа, и, кажется, снизу. К женскому крику добавились ещё несколько голосов, поднимался гул, и Гарри вдруг охватила паника. Что, если у Малфоя поехала крыша? Что, если он напал на кого-то и покалечил? Что, если… Поттер рванул в сторону предполагаемого места происшествия, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле так быстро, что вот-вот выпрыгнет наружу, а кровь бьется в висках с оглушительным звоном. Быстрыми прыжками спускаясь на первый этаж, он уже видел огромное столпотворение в коридоре справа, и не размышляя рванул туда, по пути стараясь аккуратно отодвигать народ, чтобы протиснуться к началу всей этой толкучки. Кто-то с интересом изучал затылки впередистоящих волшебников, кто-то с ужасом в глазах прикрывал рот ладонью, кто-то откровенно скучал, ожидая, пока «пробка» в коридоре рассосётся. Нехорошее предчувствие скребло его изнури, всё усиливаясь по мере приближения к дальнему концу коридора. Наконец, всё время извиняясь, он протиснулся между двумя плотными женщинами в деловых костюмах, чуть выступая вперёд, и замер, забыв, как дышать. Вглядываясь в знакомые черты лица, узнавая одежду и вспоминая все мелкие детали внешности, Гарри понимал, что человек, лежащий перед ним на полу, был совершенно безоговорочно мёртв.