Всего лишь смс-ки

Крыша. 19 июля. 6:10. Т. ~ Я вспомнил. Вспомнил тот день, это было тринадцать лет назад. Тогда я вместе с родителями гулял по весеннему парку, в котором расцветал душистый персик, чей запах я запомнил до сих пор. Трава горела зеленью, а небо было чисто от облаков и ярко озаряло всё своей синевой. Я ребячился в тот день на цветочной полянке, рядом со своей семьёй. И тут я почувствовал лёгкий укол в локоть. — Что это? — Ой, прости пожалуйста, я не хотел! Ко мне подбежал мальчик лет шести на вид. Он был сильно взволнован и еле сдерживался от наступающего плача. Его тёмные локоны сильно контрастировали с медовыми глазами, которые были слегка розоватыми от частых рыданий. — Ничего! Это твой самолётик? Держи. — С-спасибо. Мальчик неуверенно взял помятую от частых складок бумажку. Он немного отошёл и вновь пустил маленький планер в полёт. Не пролетев и метра, самолётик вновь падает на землю, и мальчик издаёт приглушенный всхлип. — У меня никогда не получится его запустить... Он присел на траву, начав тихо плакать, сильнее сминая бумажку в руках. — Почему ты так думаешь? — Потому... Потому... Потому что я ничего не могу сделать! Как я его не кидаю – он всё падает и падает! Я аккуратно взял смятый самолётик из рук мальчишки и начал разглаживать его на коленке, делая заново. Он не заметил этого, продолжая смотреть в травяные заросли и ерошить их руками. — Вот. Я сложил его так, как учил меня папа. — Меня тоже папа учил. — Попробуй. Он тихо привстал и протянул свои руки к измученному самолётику. Неуверенно, но вполне спокойно он замахнулся и вновь запустил его в полёт. Планер снова пролетел не больше и пары шагов. Глаза мальчика окатила новая волна слёз. Я легонько похлопал его по спине и подобрал самолётик с земли. — Знаешь, иногда может показаться, что выхода нет. — я неумело повертел бумажную игрушку в руках. — Даже в самой плохой ситуации! Но это не так! Если ты не можешь справиться один – попробуй попросить о помощи. Тогда ты увидишь, как легко всё можно было решить! — А т-ты уверен? — Конечно! Давай попробуем вместе его запустить? Мальчишка неуверенно кивнул, и мы вместе взяли самолётик в руки. Я наклонил наши запястья под правильным углом, так, что планерок смог пролететь намного дальше. Его подхватил лёгкий ветерок и начал уносить с собой на другой конец полянки. Я посмотрел на владельца самолётика. В его глазах вспыхнула радость и детский азарт. — Давай за ним! Я схватил парнишку за руку, и мы, смеясь, побежали вслед за нашим самолётиком. Я помню, как было весело смотреть на кружащий сверху планер. В один прыжок я поймал его, искренне радуясь тому, что смог это сделать. Тот мальчик тоже начал радоваться, казалось бы, простой вещи. — Ты прав! Ты оказался прав! — В чём? — Одному мне едва получится запустить самолётик хоть на пару шагов, но вдвоём у нас он пролетел чуть ли не до конца поляны! Мы весело играли с той бумажкой дальше, пока меня не позвали родители. Мы даже толком не познакомились, я не знал имени этого мальчика, просто кивнув ему на прощание. Того мальчика я не видел тринадцать лет, и сама эта история была совсем незначительной и быстро забылась. Но сейчас. Спустя так много лет. Я понял. Этот нежный запах персиков, эти медовые заплаканные глаза... Тогда он был в отчаянии. Он думал, что не сможет ничего сделать, что это конец и нет смысла что-либо предпринимать. Но у нас вышло. Вышло решить подобного рода проблему. И это получилось, когда мы сделали это вместе. Вместе... И сейчас. Я... Я не могу просто так выкинуть наш помятый самолётик. ~ З. — Я... Я не знаю, что ответить. Т. — Зеницу. З. — Пожалуйста... Я не могу... Т. — Зеницу... З. — Я правда не знаю... Т. — Прости меня. З. — Ч-что? За что? Т. — За мои действия. За то, что мы стоим здесь. За то, что я выдавливаю из тебя слова, которые ты не хочешь говорить. Это... Это всё дико не правильно. Прости меня за это. З. — Ты не виноват. Такое иногда случается. Я понимаю тебя. Т. — Конечно... Конечно понимаешь. З. — Я знаю, что тебе трудно. Я... Чёрт... Т. — Да, ты знаешь. З. — Ты справишься. Ты сильный, я верю, что справишься. Возможно... Возможно мои слова мало что поменяют, но я знаю тебя и твои... Твои способности... Т. — ...Давай попробуем вместе его запустить? З. — Запустить? Т. — Самолётик. З. — С-самолётик? Т. — Наш самолётик. З. — Я не понимаю о чём ты.. Т. — Это... Неважно. Просто метафора. З. — Ох, метафора. Т. — Тут... Ты прав, тут и вправду холодно. Давай спустимся вниз и попьём чай. Машина Иноске. 7:34. И. — Чего молчишь? З. — Думаю. И. — А. Не советовал бы, потом башка болеть будет. З. — Тебя ещё послушать не хватало. И. — Так ты так и не скажешь, чего там на крыше случилось? З. — А что рассказывать? Я... Я думал, он обречён. Думал, что ничего не смогу сделать, что здесь я бесполезен. Но... Не знаю, он как-то переменился. Странно. Как будто... Что-то щёлкнуло у него внутри, будто он что-то осознал. Я услышал, как затрепетало его тело. Не знаю, что это было, но рад, что это случилось. И. — И что теперь? З. — В смысле? И. — Вы типа теперь встречаетесь? З. — Нет. И. — Почему? З. — Что за дебильные вопросы? Человек чуть не лишил себя жизни, а ты про отношения думаешь! Не совсем корректно это выглядит. И. — Да ладно тебе. Спросить уже нельзя? З. — Нельзя. И. — Ну вы хотя бы теперь видеться будете. З. — Насчёт этого... Не знаю. И. — Чего? Не знаешь? Это ещё почему? З. — Я... Не готов. Я не могу находиться с ним рядом. Наше общение ни к чему не приведёт. И. — Да сука! Я не для этого в пять утра подорвался с кровати, чтобы потом ещё два часа ждать и всё ради чего? З. — Ты дебил? Если бы ты не привёз меня, его возможно бы не стало. И. — Да что ты от меня хочешь? Замолчи и дай спокойно доехать, задолбал. Комната Танджиро и Сабито. 7:59. С. — О, кто вернулся. Т. — Да... Привет. С. — Ты точно в порядке? Я уже даже забыл твой голос. Т. — Я? Да... Просто. Я пойду. Посплю. С. — Желательно. Выглядишь ужасно. С. — Там что, был Зеницу? Т. — Что? С. — Там, на крыше. Т. — Откуда ты... С. — Иноске. Т. — А, ну да. Да. Он там был. Зеницу пришёл. С. — Теперь, надеюсь, ты угомонишься. Т. — Я... Да. С. — Что это? Т. — Что? С. — У тебя в руках. Т. — Это? Наш самолётик. С. — Наш? Т. — Мой и Зеницу.