***
Том предложил нарисовать что-нибудь на Пасху для родителей. Гермиона расстроилась, что не додумалась до этого первой. Но она решила, что нарисует намного лучше, чем Том. Все знали, что девочки рисуют лучше мальчиков. Это факт. Они сидели вместе за столом в гостиной, делились цветными мелками и своими идеями. Гермиона нарисовала голубую птицу, которую окружали цветные пасхальные яйца. Она мельком взглянула на рисунок Тома. Он изобразил нечто, похожее на их семью. Ну, хотя бы попытался. Но рисунок Гермионы выглядел намного лучше. Рисунок Тома напомнил девочке тот, который он подарил ей на Рождество. Тот самый, о котором они никогда не говорили. Гермиона прикрепила его на внутренней стороне шкафа рядом с другими своими изображениями. Яркие цвета её рисунков столкнулись с полностью чёрными. Иногда она думала, что его рисунок пытается поглотить все остальные. Но Гермиона знала, что это глупо. Это ведь всего лишь картинки. Гермиона дорисовала крыло птицы голубым мелком и положила его в коробку. Готово. Девочка с гордостью смотрела на рисунок. — Что ты нарисовал? — невзначай спросила Гермиона и снова заглянула за плечо Тома. Он отодвинулся от неё и начал яростно царапать мелком по бумаге. — Я ещё не закончил, — раздражённо бросил Том. Гермиона терпеливо ждала, пока он не отложил чёрный мелок. — Так, готово, — заключил Том и показал девочке рисунок. На рисунке изображена их семья: вот там её папа, мама, Том и… — Это я? — недоверчиво спросила Гермиона и нахмурилась. Том хитро ухмыльнулся, посмотрел на рисунок и сказал: — Да. Я нарисовал тебя полностью лысой. Теперь ты похожа на уродливого мальчика. Гермиона почувствовала в груди укол боли. Как только они начинали хорошо общаться, он всегда всё портил. Почему братья такие жестокие? — Да, ладно… ты… — запнулась Гермиона. — Ты дурак. Лицо Тома потемнело от злости. Мальчик мельком взглянул на рисунок Гермионы. Вдруг он схватил чёрный мелок и мазнул им по чужому рисунку. Чёрный цвет полностью поглотил синюю птицу. Не раздумывая ни минуты, Гермиона спихнула Тома со стула на пол. Его глаза расширились от шока. Мальчик яростно посмотрел на неё. Но вдруг он поднялся, убрал мелок и рисунок, и вышел из комнаты, не сказав ни слова. Гермиона удивлённо моргнула. Она изумилась своему поведению и реакции Тома. Гермиона забеспокоилась. Она думала, что Том, как обычно, набросится на неё в ответ, но он просто ушёл. Этим вечером девочка спрятала все книги под корзиной для белья, которая стояла в шкафу. На всякий случай. Она больше не хотела рисковать.***
— Гермиона Джин Грейнджер! Гермиона понятия не имела, почему мама так громко кричала откуда-то снизу. Ей было страшно узнать. Всё не может быть настолько плохо, ведь она целый день читала и делала домашнее задание. Челюсть Гермионы отвисла, когда она зашла на кухню. Всё очень плохо. На стенах красовались рисунки птиц, цветов и… её, резвящейся на траве. Они выглядели точь-в-точь как рисунки Гермионы. — Я… это не я, мам! — Не хочу ничего слышать, Гермиона. Это уже становится смешным. Раньше ты никогда такого не делала, — сказала Джин и замерла на секунду, после чего её голос смягчился. — Это из-за Тома? Гермиона удивлённо подняла брови: — Что? — Том. Ты ведёшь себя так потому, что мы решили усыновить Тома? Милая, ты ревнуешь? — спросила мама. Гермиона на секунду задумалась. Ревнует ли она? — Может быть совсем чуть-чуть, но не до такой степени, чтобы разрисовывать стены. Мам, клянусь, это не я. Должно быть, это Том. — Том пошёл в гости к своему другу Джозефу на целый день. К тому же он не умеет так хорошо рисовать. Только не говори ему, что я сейчас сказала, — быстро добавила Джин. — У Тома есть друзья? — Гермиона скривилась. Когда он успел? Джин закатила глаза: — Да, Гермиона. У Тома есть друзья. Скажи мне, как он смог разрисовать стены, если его целый день нет дома? — Я… я не знаю. Женщина потрясла головой и вздохнула: — Ты знаешь, где стоит ведро. Используй мыло и тёплую воду. Твоему отцу это точно не понравится. — Но мам! — Не хочу ничего слышать. Просто убери здесь всё. Я пойду в гостиную смотреть телевизор, — устало сказала Джин и вышла из комнаты. Гермиона злилась на Тома из-за того, что он обманул её мать. Одновременно она расстроилась из-за того, что разочаровала её. Девочка разозлилась ещё больше, когда налила в ведро воду, которая повсюду расплескалась. На кухне царил беспорядок. Прошло полчаса, но Гермиона оттёрла только половину рисунков. Получалось плохо, потому что на стене оставались пятна, которые превращались в новые картинки. Отец точно не будет в восторге. Входная дверь открылась и закрылась. Гермиона поёжилась от мысли, что прямо сейчас отец всё увидит. Но уже ничего не поделаешь. Она мысленно приготовилась к наказанию за то, чего не совершала. Гермиона едва смогла сдержать рвущуюся ненависть, когда в комнату вошёл Том. Он с ухмылкой на лице посмотрел на неё сверху вниз. — О, привет, Золушка. Заметила несколько крыс, ползающих рядом? Гермиона усмехнулась: — Только тебя. Его ухмылка стала только шире: — Повеселись, когда будешь убирать свой беспорядок. А я пойду в комнату, чтобы почитать, — весело сказал Том и вышел из кухни. — Ты хотел сказать «твой» беспорядок! — закричала Гермиона. — Понятия не имею, о чём ты говоришь, Гермиона, — сказал Том с лестницы. Можно ли услышать ухмылку в чьём-то голосе? Гермиона слышала. Она разозлилась. Нет, пришла в ярость. — Надеюсь, что ты упадёшь с лестницы! — крикнула Гермиона. Она на самом деле надеялась. Гермиона хотела, чтобы Том упал и подвернул лодыжку. Или что-нибудь ещё. Всё просто: он будет подниматься по лестнице, поскользнётся и полетит вниз. Гермиона яростно продолжила тереть тряпкой стену, отчётливо представив эту сцену в голове. Вдруг она услышала глухой стук и громкий крик. Она подорвалась с места и выбежала из комнаты на коридор. Девочка увидела маму, которая выскочила из гостиной. Джин задохнулась от того, что увидела. Гермиона в шоке замерла. У подножия лестницы лежал Том. На его лице отразилась боль, когда он схватился за левую лодыжку. По щекам начали катиться тихие слёзы. Джин тщательно осмотрела его лодыжку, чтобы убедиться, что перелома нет. Она позвонила Хьюго и сказала, что отвезёт Тома в больницу. — Прости меня, — выпалила Гермиона, не подумав. Лицо Тома исказилось от боли и замешательства. — За что? О чём ты? — выдавил из себя Том. — За твоё падение, — неубедительно пролепетала Гермиона. Том недоверчиво посмотрел на неё. — Замолчи. Не то, чтобы это ты меня толкнула. Гермиона нахмурилась: — Нет, — медленно начала она, — но я надеялась, что ты упадёшь. Я чётко это представила. Я захотела, чтобы ты подвернул лодыжку. Том удивлённо вскинул брови. Через секунду он подозрительно посмотрел на Гермиону: — Ты… подумала об этом? — осторожно спросил он. Гермиона собиралась ответить, когда Джин вернулась в комнату: — Хорошо, пойдём в машину. Ваш отец встретит нас в больнице, когда закончит с очередным пациентом. Гермиона наблюдала, как мама в полном спокойствии вела машину. Хотя девочка считала, что она очень нервничала. Том расположился на переднем сиденье. Он больше не плакал, но на лице отражалась боль. Гермиона знала, что не она столкнула его с лестницы. Но девочка всё равно чувствовала себя виноватой. Она изучала лицо Тома, пока он не замечал. Гермиона крепко сцепила пальцы, по её спине пробежал холодок. Им всё ещё надо оттереть краску со стен. Гермиона нахмурилась, глядя на часть лица Тома. Чувство вины испарилось. Она вдруг обрадовалась, что Том упал с лестницы. Он заслужил. Гермиона подумала, что ему, так или иначе, сошла с рук история с рисунками.***
Спустя два часа ожидания пришли результаты рентгена. Доктор и родители вышли из комнаты, чтобы обсудить дальнейшие действия. Они сказали Гермионе остаться вместе с Томом. Она не стала тратить время зря и заговорила: — Как ты это сделал? Том лежал на кровати и скучающе размахивал трубками от капельницы. Не глядя на Гермиону, он заговорил, растягивая слова: — Должно быть, я что-то пропустил. Вот растяпа. — Ты знаешь, о чём я, — прорычала Гермиона. Том повернулся к ней. Он начал говорить, нагло ухмыльнувшись: — Боюсь, что нет, Гермиона. Скажи, пожалуйста. — Как ты разрисовал стены на кухне, если целый день торчал дома у своего друга? — нетерпеливо спросила девочка. — А, это, — ответил Том. Его ухмылка стала шире. — Наверное, тебе просто надо выяснить самой? — Том! Скажи мне, — сурово прошептала Гермиона и недовольно топнула ногой. Улыбка мгновенно исчезла с его лица, сменяясь пустой и холодной маской. — Наверное, точно так же, как я упал с лестницы. Гермиона коротко подумала, может ли сердце выпасть из груди. Может? Она не знала, но чувствовала, что у неё – да. Родители вернулись в палату вместе с доктором. По их лицам стало понятно, что всё хорошо. — Перелома нет, только растяжение. Нельзя перенапрягаться примерно неделю. Используй холодный компресс и аспирин, если заболит нога. Скоро будешь здоров, как бык, — оптимистично заявил доктор. Оптимизм доктора никак не повлиял на Тома. — Мне нельзя гулять? — Боюсь, нет, — печально произнёс мужчина, но сразу же улыбнулся. — Но я уверен, что сестра поможет тебе со всем и с радостью составит компанию. Гермиона открыла рот, но в ту же секунду закрыла. Том с любопытством посмотрел на её реакцию. — По крайней мере, вы больше не будете драться, — пошутил Хьюго, но его лёгкий смешок застрял в горле под суровым взглядом жены. Отец оказался прав. Они больше не дрались. По крайней мере, в физическом плане. Травма не останавливала Тома и Гермиону от словесных перепалок, когда они раздражали друг друга. Том полностью пользовался своим положением, отдавая Гермионе приказы, словно она его слуга. Девочка ненавидела его за это. Джин взяла отпуск на неделю, чтобы присматривать за Томом, но ей всё равно пришлось разбираться с документацией. Поэтому женщина оставила мелкие поручения на Гермиону. Она должна помогать Тому, когда вернётся со школы. Гермиона считала, что эти поручения – самое унизительное, что только может быть. Если Том хотел сок, она приносила. Если он хотел снеки, Гермиона шла на кухню и становилась на стул, чтобы дотянуться до шкафчика и достать их. Если Тому становилось холодно, она накрывала его одеялом, а если жарко – раскрывала. Если ему надо в уборную, Гермиона позволяла опереться на своё плечо и вела его туда. Девочка знала, что он наслаждался каждой минутой постельного режима. Том даже пытался заставить её почесать больную ногу, но она не собиралась этого делать. Он только самодовольно ухмылялся. Тому нравилось унижать и эксплуатировать Гермиону. Она раздумывала о том, чтобы ударить его. Но девочка знала, что мама расстроится, поэтому старалась держать себя в руках, хоть и очень хотелось. По выражению лица Тома видно, что он всё понимал. Он знал, что Гермиона хочет треснуть ему, но не может. Поэтому его ухмылка с каждым разом становилась шире. Братья такие дураки.***
Солнечным июльским утром запах жареного бекона, разносящийся по дому, разбудил Гермиону. Она нехотя сползла с кровати и пошла в ванную. Когда она зашла внутрь, то заметила, что Том, скорее всего, уже проснулся. Весь пол забрызган каплями воды. А ещё он оставил своё грязное полотенце, которое наполовину свисало из корзины для белья. Гермиона закатила глаза. «Мальчишки». Гермиона вышла из ванной и решила причесать волосы, но нигде не смогла найти расчёску. Она проверила полки, тумбочки под умывальником и шкаф для белья. Расчёска как будто испарилась. Гермиона нахмурилась, глядя на грязное полотенце, оставленное Томом. Она быстро вытащила небольшое мусорное ведро из-под умывальника и удручённо вздохнула, когда ничего там не нашла. Хорошо, может быть, Том её не выбросил. — Ну ладно, — произнесла Гермиона и пожала плечами. Она достала старую резинку и завязала сильно вьющиеся волосы, которые после сна больше похожи на львиную гриву. Пусть побудет так, пока она не найдёт свою расчёску. Гермиона спускалась с лестницы и надеялась, что всё-таки не найдёт её. Потому что расчёска находилась в плохом состоянии: много щетинок испортилось или выпало. Идеальный шанс, чтобы попросить новую. Она решила поговорить с мамой. Когда Гермиона зашла на кухню, Том безразлично посмотрел на неё. Он помогал накрывать на стол. Гермиона поняла, кто устроил беспорядок в ванной, когда взглянула на его влажные волосы. Девочка промолчала. Она решила не поднимать тему. Хорошо, когда утро начинается без глупых перепалок. — Доброе утро, дорогая, — послышался голос отца, который сидел за столом, окружённый горой бумаг и документов. — Доброе утро! Мам, тебе нужна помощь? — задала вопрос Гермиона. — Да. Можешь принести мне хлеб для тостов? — спросила Джин. Гермиона с радостью согласилась помочь. Вся семья сидела за столом, наслаждаясь завтраком и приятной беседой. К сожалению, их прервал громкий стук, трепет перьев и свалившаяся со стола еда. Нечто сбило очки Хьюго с лица. Джин закричала. Гермиона вскочила со стула, который упал на пол. Том сидел на своём месте, со слабым интересом рассматривая коричневую сову, которая поедала бекон с его тарелки. В комнате повисло неловкое молчание. Том взял ломтик бекона и скормил сове. Он повернулся к Хьюго и спросил: — Мы можем оставить её? — Н-нет, думаю, нет, — заикнулся он и снова нацепил очки. Том надулся, но не перестал кормить сову. — Очень любопытно. Интересно, почему она не спит днём? Может потому, что голодна? — предположил отец. Гермиона внезапно захотела потрогать сову. Но когда девочка подошла, она повернула голову и вылетела в окно. Том закатил глаза: — Ну, молодец. Наверное, она подумала, что твои волосы – какой-то дикий зверь. — Это не моя вина. И замолчи уже, мои волосы – не зверь. — Вообще-то, да. Эй, что это? — спросил Том и указал на голые ступни Гермионы. Она посмотрела вниз и заметила, что стояла на каких-то листах. Девочка подняла их. — Это письма, — начала Гермиона, но её глаза расширились. — Они адресованы нам! — Кому? — спросила мама. — Мне и Тому! — взволнованно закричала Гермиона. Том вырвал своё письмо из её рук. — Эй! — Хогвартс? Звучит как болезнь, — усмехнулся Том. Он сорвал печать, Гермиона последовала его примеру. Родители всё ещё пребывали в шоке от происшествия с совой, поэтому не могли пошевелиться, чтобы прочитать письма. «Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс?» Том решил, что это тщательно продуманная шутка. Гермиона посмотрела на него, когда закончила читать. Они сидели с широкими глазами и открытыми ртами. — Ха-ха, очень смешно, Том. Что за шутки на этот раз? — спросила Гермиона, помахав письмом перед его лицом. — Я тут ни при чём, — ответил Том. Он нахмурился, с подозрением взглянув на Гермиону. — Но… почему ты получила письмо? Хьюго, наконец, добрался до письма. Гермиона наблюдала, как его глаза пробегали по предложениям, а брови медленно ползли вверх. Он выглядел поражённым, поэтому просто передал письмо Джин, на лице которой появилось точно такое же выражение. Гермиона не знала, почему, но это выбило её из колеи. — Но как… как такое возможно? Хьюго? — беспомощно спросила Джин. Мужчина только пожал плечами и задумчиво уставился в тарелку. Внезапно он улыбнулся. — Давайте не думать об этом сейчас, хорошо? Чёртова сова! Лучше убрать весь беспорядок и попытаться закончить завтрак. Даже Гермиона знала, что отец просто ненадолго отложил проблему, которая заключалась в том, что, согласно письмам, Том и Гермиона – другие. Том кое-что сказал Гермионе, когда они ложились спать вечером. — Знаешь, — начал он и застегнул пижаму. Том стоял возле двери в ванную и смотрел на Гермиону. — Я знал, что ты отличаешься. Гермиона перестала расчёсывать волосы и с интересом взглянула на него. — Что ты имеешь в виду? Том ничего не сказал, только задумчиво уставился на расчёску в её руках. Вместо того чтобы ответить на вопрос, он продолжил говорить, как будто Гермиона ничего не спрашивала. — Когда я впервые увидел тебя, то понял, что ты не такая, как другие дети из прошлых приёмных семей. Хотя и не понимал, почему, — сказал он и посмотрел на Гермиону. Том говорил, но на лице ничего не отражалось. — Но теперь я знаю. Гермиона нервно сглотнула, не зная, что сказать. И нужно ли вообще что-то говорить. — Я… не чувствую себя какой-то другой. На лице Тома появилась высокомерная улыбка. — Ты всегда жила так, как сейчас, поэтому ничего и не ощущаешь, — сказал он. Том сделал шаг к ней. — Это просто значит, что наш мозг работает по-другому, Гермиона. Мы умнее. Мы особенные. Мы одинаковые. Ликование на лице Тома обеспокоило Гермиону. — Почему мы одинаковые? — нервно спросила она. Том нахмурился, как будто пытался подобрать нужные слова. Вместо того чтобы ответить, он выхватил расчёску из рук Гермионы и начал расчёсывать её волосы. Она была слишком потрясена, чтобы возразить, поэтому просто неловко сидела, слушая, что говорит брат. — У нас есть магия, Гермиона. Мы можем делать то, чего не могут обычные люди. Помнишь день, когда я упал с лестницы? Примерно месяц назад, — задал вопрос Том. Гермиона слегка поморщилась, когда расчёска зацепилась за спутанные волосы. — Да. — Я не падал с лестницы. Гермиона скривилась и уставилась на Тома через отражение в зеркале. — Но ты упал. Я была там. Мы отвезли тебя в больницу. Том ухмыльнулся. Он заставил Гермиону наклонить голову, чтобы расчесать волосы на макушке. Хотя в этом не было необходимости, потому что Том уже выше, чем она. Отец говорил, что он выглядит как минимум на два года старше, чем Гермиона. Хотя технически она старше его. Гермиона чувствовала себя странно под взглядом Тома с такого странного угла, поэтому решила смотреть в потолок. — Нет, я не упал. Ты меня столкнула. С помощью своей магии. Я почувствовал. Гермиона замерла. Том перестал расчёсывать волосы и положил расчёску на полку. — Знаешь, новая расчёска нравится мне больше, чем старая, — добавил Том. Гермиона резко развернулась, чтобы посмотреть на него. — Что значит, почувствовал? — спросила девочка, игнорируя его предыдущие слова. Том хитро ухмыльнулся: — Я почувствовал небольшое давление здесь, — сказал он и бережно положил ладонь на её сердце. — Затем оно оказалось вот здесь, — добавил Том и резко толкнул Гермиону в сторону полки. Девочка вскрикнула, когда ударилась локтем о деревянную поверхность. — Эй! Зачем ты это сделал? — закричала Гермиона и потёрла ушибленное место. Том вышел из ванной. Он остановился, когда оказался за дверью, и сказал: — Это за то, что столкнула меня с лестницы, дура. Гермиона вдруг подумала, что хотела бы научиться этим магическим штучкам. Есть один человек, которого не помешало бы ещё раз спустить с лестницы.