***
Том наблюдал, как Гермиона и Гарри развлекали волшебными игрушками его младшего брата-дикаря, который сидел за обеденным столом. Том удивился размеру и качеству магической палатки Поттеров. Наверное, он даже немного завидовал. Том солгал бы, если бы сказал, что не впечатлён, потому что палатка просто огромная. Он обрадовался её размеру, потому что так лучше получится избегать Поттера. Или лучше сказать, избегать всех. Том на самом деле не хотел здесь находиться, не хотел приходить. Кроме Гермионы его не раздражали только миссис Поттер, мистер Уизли и самая младшая девчонка Уизли. Том медленно потягивал чай и следил за тем, как Гермиона веселила малыша игрушечной птицей, которая кружила над его головой, полной огненных волос. Парень коротко подумал, какого чёрта его окружает так много рыжеволосых идиотов. Серьёзно, это просто нелепо. — Том, Гермиона говорила, что тебе нравится ветчина в медовой глазури? Том моргнул и переключил внимание с сестры на Лили Поттер. Она стояла на другом конце обеденного стола и мило улыбалась. Он на самом деле хотел ненавидеть её, но единственная вещь, которая его раздражала – это её постоянное спокойствие. Немного жутко. Том чувствовал себя некомфортно. Она хоть когда-нибудь злилась? Расстраивалась? Или грустила? Как-то неестественно. Том утвердительно кивнул и вежливо улыбнулся. — Да, но я не хочу, чтобы вы напрягались из-за меня и делали лишнюю работу. Я уверен, всё, что вы приготовите, будет очень вкусным. — Очень мило с твоей стороны! Но я всё равно приготовлю для тебя ветчину. Это не проблема, дорогой, — ответила она и улыбнулась ещё шире. — Я просто рада, что сестра убедила тебя прийти. Уголки губ Тома дёрнулись, когда он взглянул на сестру. — Она очень упрямая. — Да, это точно, — засмеялась Лили. — Она такая милая. Ладно, мне нужно приготовить ужин до того, как мы отправимся. Том вежливо кивнул и отпил немного чая. Парень очень не хотел здесь находиться, но он хотя бы сможет поесть ветчины. Гермиона опустила птицу на голову малыша, когда в проёме палатки показалась голова Джеймса. — Эй! Гарри, Гермиона, Том! Кое-кто хочет с вами поздороваться. Том скептически поднял бровь. Он не мог представить человека, который пришёл бы сюда, чтобы поздороваться сразу со всеми. — Да? А кто это? — спросила Гермиона. Джеймс лукаво улыбнулся. — Просто идите сюда, ладно? — сказал мужчина до того, как его голова снова исчезла. — А, Гарри! Возьми с собой Чарльза, только не забудь одеть его. — Уже идём, — кивнул Гарри и взял брата. Гермиона и Том обменялись взглядами и пожали плечами, прежде чем выйти из палатки. Прямо у выхода они услышали знакомый смех. Они замерли и посмотрели друг на друга. На лице Гермионы появилась широкая улыбка. Том изо всех сил старался скрыть шаловливую ухмылку. Том смог бы узнать этот озорной смех откуда угодно. — Профессор Блэк, — одновременно сказали они и вышли из палатки. Они оказались правы. Рядом с горящим костром стоял Сириус Блэк, преподаватель защиты от Тёмных искусств, который разговаривал со старшими детьми семьи Уизли. Он, как и все остальные, оделся в магловскую одежду. Немного непривычно видеть профессора в тёмно-синих джинсах и кожаной куртке, но ему подходило. Чёрные пряди волос упали с лица, когда он отпил из бутылки немного сливочного пива. Улыбка Сириуса Блэка стала ещё шире, чем раньше, когда он увидел Тома и Гермиону, которые вышли из палатки. — Том! Гермиона! — закричал он. Профессор положил руки на их плечи и добавил: — Как поживают мои любимые брат и сестра? — Эй! — возмущённо крикнули Фред и Джордж. Сириус обернулся и пристыженно посмотрел на них. — А вы мои любимые близнецы. — Тем не менее, мы всё ещё братья, — пошутил Фред. — Да-да, — махнул рукой Сириус и снова переключил внимание на Тома и Гермиону. — Ну, так как вы? Хорошо провели лето? — Да, замечательно. В прошлом месяце родители отвезли нас в Париж, — рассказала Гермиона. Сириус подняли брови. — О? — произнёс он и посмотрел на Тома. Профессор заговорщически ухмыльнулся и подмигнул ему. — Что, и никаких шалостей? Я разочарован в тебе, Том. Том усмехнулся, но ничего не сказал. Профессор Блэк – его любимый преподаватель в Хогвартсе. В прошлом году он поймал Тома, когда он хотел провернуть безобидную, как подумал профессор, шутку. Но он ошибался. На самом деле Том собирался отомстить одному из старшекурсников за то, что он назвал его и сестру… грязнокровками. Том никогда не говорил профессору Блэку о том, что на самом деле собирался сделать. Он никогда не рассказывал Гермионе о том, что о них говорили некоторые студенты. Обычно они болтали друг с другом обо всём, но эту маленькую проблему Том хотел решить самостоятельно. — Серьёзно, Сириус? Ты не должен поощрять такое поведение. Ты же преподаватель! — пошутил Джеймс и засмеялся. Профессор повернулся и обиженно посмотрел на Джеймса. — Да ладно тебе! Ты же знаешь, что мне больше нельзя делать такие вещи, поэтому я буду смотреть на других и набираться опыта. Сириус подмигнул Тому. Риддл ухмыльнулся. — Никогда не пойму, почему Дамблдор назначил тебя преподавателем в Хогвартсе, — пробормотал Джеймс в бутылку со сливочным пивом. — Всё просто. Я его любимчик, — ответил профессор и снова весело подмигнул.***
После ужина Поттеры, Том, Гермиона и профессор Блэк отправились к стадиону. По пути они встретились с семьёй Уизли и пошли вместе. Том мысленно застонал. И вот опять он окружён одними рыжеволосыми. За Гермионой большой должок. Они пришли на стадион и направились к своим местам. По дороге компания разошлась с Уизли, потому что они взяли более дешёвые места. Джеймс купил места поприличнее. Несмотря на то, что вчера Том сказал жестокие, но правдивые, слова про Поттера, он был благодарен ему за хорошие места. Парень не хотел мёрзнуть на трибунах. Они, наконец, расселись. Том едва смог удержать язык за зубами, когда Гермиона плюхнулась на сиденье между Гарри и Томом. Зачем он пообещал ей, что будет молчать? Том вообще не понимал, почему пообещал ей что-то. Он вспомнил выражение лица сестры, когда она расстраивалась. Она прищуривалась, морщила нос и надувала губы. Да, вот почему. Из-за этого выражения лица. Она ещё такой ребёнок. Том всегда держал слово, поэтому сейчас просто сидел и молчал. Он молчал, хоть ему и не понравился порядок рассадки. Том молчал, когда Гермиона смеялась с ужасных шуток Гарри. Молчал, когда Поттер поделился с ней своей едой. Гарри пошутил о её волосах и нежно намотал прядь на палец. Том наблюдал, как она отпружинила, когда Поттер отпустил кудряшку. Пальцы Тома дёрнулись, в жилах начала закипать кровь. Он хотел уйти до того, как сделает что-то, что разозлит Гермиону. Том напугал всех, внезапно вскочив с места. Они удивлённо уставились на него. — Извините, где здесь туалет? — неформально спросил он. — А, мы как раз проходили мимо. Просто иди так, как мы шли, и поверни налево на первом повороте. Там будет большой знак, не пропусти его, — пояснил Сириус. Парень сжато улыбнулся, поблагодарил его и ушёл. Он отказался смотреть на Гермиону, которая вопросительно уставилась на него. Том непрерывно сжимал пальцы на правой руке, представляя, как избивает Гарри кулаком по лицу. Снова, снова и снова. Он представлял разбитый нос, чёрные глаза и сломанные очки. По телу прокатилась приятная дрожь, когда Том подумал, что случится, если осколки от стёклышек вонзятся в радужные оболочки. Прекрасно, ведь Поттер потеряет зрение. Том представлял алую кровь и зелёные глаза, перемешавшиеся вместе. Ну что за чудесная сцена возникла в его голове. Том вздохнул и разжал челюсть, подвигав ей в разные стороны. Ему нужно успокоиться и попытаться контролировать себя. Риддл, наконец, нашёл туалеты. Он прислонился к одной из раковин и плеснул на лицо холодной водой. Парень закрыл глаза и изо всех сил постарался услышать голос разума Гермионы, её голос логики. Что бы она сказала, если бы увидела его сейчас? Если бы была здесь. Том открыл глаза и посмотрел на своё отражение в зеркале. Он заметил крепко сжатую челюсть, раздутые ноздри и вздымающиеся плечи. Наверное, она сказала бы, чтобы он перестал драматизировать. «Ты раздуваешь из мухи слона». Может быть, что-то вроде того. И оказалась бы права. Том всё понимал, но ничего не мог поделать. Он ненавидел Поттера. Ненавидел то, что он из себя представлял, каким высокомерным был. Поттер не особенный, у него посредственные оценки. Но только из-за фамилии он может получить в Министерстве любую должность, какую захочет. Если захочет. Несмотря на то, что у Тома и Гермионы лучшие оценки во всём Хогвартсе за последний век, их возможности… ограничены. Только из-за того, что они магглорождённые. Том сразу смекнул, что правильная фамилия поможет продвинуться в волшебном мире. Он усмехнулся. «Мерзкие чистокровные ничтожества». Выкинув последнюю мысль из головы, Том выпрямился и успокоил дыхание. Всё хорошо. Он покажет им, нет, они покажут им всем. Они станут лучше, умнее и сильнее. Они создадут свои имена из грязи, превращая её в кирпичи. Они поднимутся до самой вершины. Том и Гермиона будут возвышаться над всеми, кто раньше смотрел на них свысока и ни во что не ставил. Том видел всё это в своём воображение. Разве не прекрасно? Он вздохнул и решил, что достаточно успокоился, чтобы вернуться. Всё будет хорошо, если он станет обращать внимание только на глупую игру, а не на Поттера. Том не успел далеко отойти, когда услышал, как кто-то окликнул его. Парень остановился и повернулся, чтобы увидеть Драко Малфоя, который направлялся в его сторону. Он мысленно застонал. Мужчина с тростью, который шёл рядом с Драко, скорее всего, его отец. Они выглядели почти одинаково. О, просто чертовски идеально. Риддл снова начал сожалеть о том, что пообещал Гермионе прийти на эту идиотскую игру. — Драко, — кивнул Том. — Том, — кивнул в ответ Драко. — Отец, это Том Риддл – мой друг из Хогвартса, о котором я рассказывал. Том, это мой отец, Люциус Малфой. Кажется, в глазах мужчины что-то вспыхнуло, когда он услышал имя и узнал его. — Ах да. Драко много о вас рассказывал, мистер Риддл. — Надеюсь, только хорошее, — очаровательно отозвался Том. Люциус улыбнулся сквозь зубы и искоса глянул на Драко, прежде чем снова вернуться к Тому. — Да, конечно. Он рассказывал, что каждый год вы становились лучшим учеником, не так ли? — Да, — с показной скромностью признался Том. — Как и моя сестра. У нас каждый год одинаковые оценки. Люциус поднял бровь и сделал всё, чтобы снисходительно посмотреть на него. На лице Тома ничего не отразилось. — Впечатляет, — бросил он, но из его уст это звучало вовсе не впечатляюще. Том приложил много усилий, чтобы запрятать подальше ненависть. Задание оказалось сложным. — Отец, может быть, Том мог бы сесть с нами в ложе Министра? Мы могли бы обновить его билет… — с надеждой спросил Драко, а его голос стал совсем тихим в конце. После его слов Том мгновенно оживился. У них отличные места благодаря Джеймсу и Лили Поттерам, но ведь они не сидели с Министром магии. Том подумал, что если там будет Министр, значит, будут и другие важные люди, которым его могут представить. Он перебирал в голове возможные сценарии того, что может произойти, когда Люциус снова заговорил: — Полагаю, мы могли бы… — выдавил он. — Я был бы очень признателен, сэр, но вы не должны напрягаться из-за меня, — сказал Том. Риддл решил притвориться вежливым мальчиком, что у него отлично получалось. Кажется, Люциус задумался. — Я не уверен, что в ложе есть ещё одно дополнительное место, Драко. Их всего двадцать. Том подумал, что Драко выглядел до смешного обиженным, и едва не закатил глаза. Едва. Внезапная мысль осенила Тома, когда он посмотрел на почти запаниковавшего Люциуса, обдумывающего просьбу Драко. «Гермиона». Если он уйдёт с Драко и его отцом, Гермиона останется вместе с Поттером. Но не только это. Она расстроится из-за него. Ну, он смог бы справиться с расстроенной Гермионой. Если честно, парень не сильно волновался о том, что она подумает, ведь налаживать связи с важными шишками ценнее. Потом она поблагодарит его за это. Он знал, что поблагодарит. Том подумал о том, как Гарри подцепил прядь вьющихся волос Гермионы и… — Сэр, я тут подумал, что чуть не забыл о сестре. Она начнёт беспокоиться, если я не вернусь обратно, — сказал Том с вежливой улыбкой на лице, но внутри он кипел от ярости. Он упускал прекрасную возможность из-за долбаного Гарри Поттера, который не мог держать свои чёртовы руки при себе. Драко и Люциус выразили своё разочарование. Конечно, сын больше, чем отец. Том поблагодарил Люциуса за внимание и направился к своему сиденью на стадионе. Когда он вернулся, то с удовлетворением заметил, что Поттер настолько увлёкся игрой, что не замечал ничего вокруг. Даже Гермиона казалась заинтересованной. Том ненавидел квиддич, поэтому опустился на сиденье и постарался сделать вид, что ему интересно. На минуту он проклял тот день, когда решил взять на себя роль заботливого брата. На мгновение, всего на одно мгновение он захотел, чтобы Гермиона не была его сестрой. Может быть, тогда он не будет чувствовать, что всё время должен её защищать. Том посмотрел на неё краем глаза и захотел, чтобы это мгновение ушло. Оказалось сложнее, чем он ожидал. Мгновение никак не хотело уходить.***
Если Том думал, что люди вели себя просто ужасно во время чемпионата мира по квиддичу, то после это превратилось в… жалкое зрелище. Он не посчитал нужным извиниться за то, что не собирается торчать на торжестве, когда собрались все Уизли и начали шуметь. Том направился в часть палатки, которую делил с Гермионой. Он закрыл лоскуты и наложил заклинание тишины. Парень упал на кровать и уставился в потолок, желая, чтобы головная боль поскорее ушла. Том радовался, что день, наконец, закончился, и он сможет поспать. Том почувствовал, как в голове кольнуло от крика Рона, который снова говорил о Краме. Он заметил одетую в пижаму Гермиону, которая задёрнула лоскуты палатки, прерывая звуки раздражающих голосов. Том вздохнул и приподнялся. — Сначала я подумал, что моё заклинание перестало действовать, — устало проговорил он. Гермиона удивлённо посмотрела на него. — Хочешь сказать, что великий Том Риддл сомневается в силе своих заклинаний? — Нет, — фыркнул он. — У меня болит голова, поэтому я сейчас не в лучшей форме. Том наблюдал, как Гермиона закатила глаза, подошла к своей койке и легла напротив него. Она начала дёргать рукава пижамы. Том знал, что Гермиона хочет что-то сказать, поэтому ждал. — Спасибо, что сегодня пошёл со мной. Я знаю, что ты не хотел. Том посмотрел на неё и поднял брови. — Ты права. Я очень не хотел идти, но видишь, я здесь, — равнодушно бросил он. — О, замолчи, — ответила Гермиона, но не смогла сдержать улыбку, появляющуюся на лице. Уголки губ Тома тоже слегка потянулись вверх. — Я серьёзно, правда. Спасибо. — Слова ничего не значат. Если хочешь показать, что на самом деле благодарна, докажи это, сестрёнка, — с озорными нотками в голосе сказал Том. Гермиона нахмурилась. — Как? Несколько мгновений Том размышлял. — Сядь со мной и моими друзьями в «Хогвартс-экспрессе» на следующей неделе, когда будем возвращаться в школу. У неё отвисла челюсть. — Что? Нет. Сам же знаешь, что твои друзья сводят меня с ума. Я им даже не нравлюсь. Ухмылка исчезла с лица Тома, он демонстративно уставился на Гермиону. Она вздрогнула, когда поняла, насколько эгоистично звучали её слова. — Ладно, я сяду с тобой, — проворчала Гермиона. — Но лучше скажи Малфою, чтобы держал свой рот на замке, или я сделаю это вместо него. Его хвастовство сильно раздражает. — Хорошо, — улыбнулся Том. — Не беспокойся насчёт Драко. — Да-да, — зевнула Гермиона и потёрла глаза. — Ох, уже за полночь. Думаю, я буду ложиться спать. — Я тоже, — кивнул Том. Они заползли в свои кровати и оказались под одеялом. Том выключил настольную лампу. Он обрадовался, что никто из них не мог заснуть, пока в комнате не станет совсем темно. Голова раскалывалась, а из-за света становилось только хуже. — Спокойной ночи, Том, — сонно пробормотала Гермиона. — Спокойной ночи, Гермиона, — ответил он. Небольшое количество света, проникающего сквозь полотно, позволяло видеть, но только немного. Том наблюдал, как Гермиона ворочалась, но потом успокоилась. Её грудная клетка начала равномерно вздыматься и опускаться. Через несколько минут она снова перевернулась, оказавшись лицом к нему. Том скользил взглядом по её лицу, волосам, плечам и предплечью, пока не остановился на руке, свисающей с кровати. Том медленно протянул свою руку и слегка дотронулся до неё кончиками пальцев. Он коснулся её ладони и облизал губы, когда наткнулся на шрам. Том нежно прикоснулся к нему. Его взгляд скользнул к лицу Гермионы. Том заметил, что она не проснулась, поэтому решил провести ладонью по её пальцам. Том с одержимым любопытством наблюдал, как её указательный палец прошёлся по шраму на его ладони. Её ноготь нежно царапнул неровную линию. Мышцы внизу живота напряглись и заставили Тома задрожать. Он одёрнул руку и поднёс её к лицу, проведя губами по шраму. Сейчас его разум похож на неистовый ураган. Тупая боль в левом виске усилилась. Когда Том прижал нижнюю губу к ладони, он ни разу не отвёл взгляда от Гермионы. Ни разу.