Воспитать ночной кошмар

Том перестал беспокоиться насчёт слов Блейза и направился на поиски Тео. Серьёзно, пора бы уже им найти способ, как лучше общаться друг с другом в Хогвартсе. Школа слишком большая, чтобы бродить по всему замку и разыскивать кого-нибудь. Слава Богу, Том предполагал, где торчал Тео, поэтому последовал к перемещающейся лестнице, ведущей на седьмой этаж. Он поднялся наверх и снова вернулся к словам Блейза. Том нервничал. А это уже о чём-то говорило, потому что Риддл редко испытывал чувство беспокойства. Парень не думал, что Блейз расскажет кому-нибудь о своём «открытии». Хотя, если подумать, то он уже начал сомневаться. Том никогда ни в чём не признавался, но и никогда ни от чего не отказывался. Молчание выдало его с головой, поэтому Том мысленно ругал себя за то, что не понял раньше. Блейз застал Риддла врасплох, поэтому у него не хватило времени, чтобы взять себя в руки. Том уверен, что Забини будет держать рот на замке, как всегда, но всё равно он никогда ни в чём не уверен на сто процентов. Эта его личность параноика и сироты, для которого существует только принцип «сражайся или беги», думала о том, как эти сведения могут использовать против него. Возможно, стоит прикинуть, как заставить Блейза молчать… Том подумал о Гермионе, пока ждал лестницу. Если честно, он сомневался, что хочет, чтобы сестра о чём-нибудь узнала. Том знал, что сама мысль возмутит её до глубины души, и он совсем не мог винить её. Конечно, по документам она его сестра. Но, формально, когда всё сводилось к этому? На самом деле Гермиона не его сестра. Том судорожно вдохнул и попытался вспомнить, когда его мнение о ней изменилось. В какой момент, в какое время он перестал видеть в Гермионе сестру? На самом деле? Тогда, когда увидел её с Виктором Крамом на Святочном балу? В тот раз он заметил внутри сжигающую ненависть, это уж точно. Может быть тогда, когда Гермиона сказала, что её пригласили на бал? А может ещё раньше, когда им было по двенадцать лет? В ту летнюю ночь, когда мысль об усыновлении была ещё свежа в голове, а смешанная кровь стекала по переплетённым пальцам. Или, возможно, он никогда не воспринимал её как сестру. Совсем. Том вернулся в тот день, когда впервые увидел Гермиону, такую неуклюжую, с кудрявым гнездом на голове, стоящую на лестнице. Он вспомнил, как почувствовал недоумение и замешательство – какое-то знакомое притяжение, которое он не мог понять. Том вспомнил, как не знал, что думать о ней, но отказался показывать это. И тогда, когда он коснулся её руки… Том почувствовал что-то знакомое, что сильно обеспокоило его. Разве сироты знают, что такое близкое общение? С самого рождения он скитался по разным приёмным семьям. Том никогда не знал своих родителей, семью. Всё, что он знал – это суровая реальность, в которой он никому не нужен, и Том принял это. Если он никому не нужен, то и ему никто не нужен. Да, Тому больше никто не нужен, только он сам. Во всяком случае, эти слова он твердил себе практически всю жизнь. Сначала Том ненавидел Гермиону. Он вёл себя жестоко по отношению к ней. Гермиона представляла собой всё, чего Том тайно желал в своей жизни, но знал, что никогда не получит. Но она продолжала быть… собой, из-за чего ненавидеть её стало сложнее. Гермиона не похожа на остальных приёмных братьев и сестёр, с которыми он жил. Том знал, что она другая. И вскоре он понял, почему Гермиона отличалась от остальных, и почему его по необъяснимым причинам тянуло к ней. Это магия. Обнаружение того факта, что они похожи… ну, пролило свет на всё. Том считал их встречу знаком. Какова вероятность того, что дети, обладающие магическими способностями, к тому же живущие в мире маглов, встретятся и будут жить под одной крышей? По его мнению, никакой. Щебетание птиц вырвало Тома из раздумий. Он бросил взгляд на белых голубей, сидящих на золотых клетках, и направился к картине с деревенским пейзажем, свисающей со стены. Том посмотрел по сторонам, убедился, что рядом никого нет, достал палочку и взмахнул. С тихим скрипом картина отъехала в сторону, и Том проскользнул внутрь, аккуратно закрыв её за собой. Парень направился вперёд по узкому коридору. Он услышал звуки кипящих жидкостей, горящего огня и лязгающих приборов. Всё это сопровождалось отборной руганью. Том тихо усмехнулся, когда увидел Тео. Он носился вокруг рабочих приборов и приспособлений, установленных в заброшенном туалете для мальчиков, о котором никто не знал. Они случайно нашли его на втором курсе и провозгласили своим местом. Конечно, в этом нет особого смысла, ведь никто понятия не имел, что здесь находится старый туалет. Том прошёл в центр комнаты и с небольшим интересом продолжил наблюдать за Тео, который бегал от котелка к котелку, что-то бормоча под нос. — Нет, нет, нет. Совсем не тот цвет. Почему получился неправильный цвет? Он должен быть болотным, а не изумрудным, — пробурчал Тео. Он отмерил немного серого порошка и добавил в зелье, которое резко загорелось, начало кипеть и шипеть. Тео отпрыгнул и закричал: — Чёрт возьми! Нет, нет, нет! Только не это! Том достал палочку и решил, что пора обозначить своё присутствие. Если честно, он уверен, что даже если здесь взорвётся бомба, Тео всё равно не заметит. Том навёл порядок одним взмахом палочки и парой слов. Тео удивлённо обернулся и поднял защитные очки на голову. — О, привет, Том. Не слышал, как ты вошёл. — Сомневаюсь, что вообще смог бы. Только не в таком шуме. Тео ухмыльнулся и провёл ладонью по лбу. После этого на его коже остался след тёмного пятна. Сейчас, когда Том подошёл поближе, то заметил, что Тео весь грязный. Единственная чистая часть лица – это область вокруг глаз, которую защищали очки. — Ну, как всё прошло? Сработало? — восторженно поинтересовался Тео. Том прислонился к свободной раковине, не занятой многочисленными котелками. — Всё прошло отлично, Тео. Ты на самом деле гений в изобретении новых зелий. После похвалы Тео улыбнулся ещё шире. — Запасов хватит, чтобы держать Крама подальше, пока он не уедет в июне? — уточнил Том. Тео сморщил нос и наклонил голову, размышляя. — До июня, да-а? Я бы сказал, что должно. Нужно подливать зелье один раз каждые две недели. Конечно, я впервые использую его, поэтому не уверен, сможет ли он выработать иммунитет. Всё возможно, но я точно знаю, что смогу создать зелье ещё большей концентрации, если… — Тео, тебя снова понесло не туда. Давай по существу, пожалуйста, — прервал Том. — О, и правда. Прости. В любом случае, если вкратце, то да. Зелья должно хватить до июня, если нет, то я приготовлю ещё. Том отошёл от раковины и направился к полке, на которой стояло несколько флакончиков с зельем. Он взял один и прочитал название, которое придумал Тео. Том удивлённо выгнул брови. — «Отворотное зелье»? — прочитал он и аккуратно помахал пузырьком, чтобы привлечь внимание Теодора. — Не слишком оригинально, разве нет? Тео пожал плечами и продолжил мешать зелье, над которым работал. — Ну да, не совсем. Я подумал, что так проще всего. Можешь придумать своё название, если хочешь. Уголки губ Тома опустились, и он положил пузырёк обратно на полку. — Нет, всё нормально. Как-никак, твоё ведь зелье. Тео что-то неразборчиво промычал в ответ на слова Тома, и попросил: — Кстати, можешь достать мне ещё немного волос Гермионы? Я случайно поднёс пряди, которые ты принёс, слишком близко к огню, поэтому всё сгорело. Том одарил его испепеляющим взглядом. — Ты серьёзно, Тео? — А что? — как-то возмущённо воскликнул он. — Я же не специально. Но мне понадобится больше волос, если хочешь, чтобы зелье работало как надо. — Ладно, — вздохнул Том. — Когда их принести? — Хм… честно, чем быстрее, тем лучше. Думаю, до следующей недели. — Хорошо. Принесу на следующей неделе. — Отлично, — улыбнулся Тео.

***

Гермиона сказала Тому, что вела себя глупо, когда расстроилась из-за ситуации с Виктором, и убедила брата, что с ней уже всё хорошо. На самом деле, всё не так. По крайней мере, не совсем. Гермионе на самом деле нравился Виктор, и она никак не могла понять, когда всё пошло наперекосяк. Не может быть, что дело только в чистоте крови, потому что Виктор и раньше знал, что она маглорождённая. Они прекрасно ладили, и он всегда казался заинтересованным в том, что она рассказывала. Кажется, Виктору хватало даже просто сидеть и наблюдать за тем, как Гермиона училась. Её немного раздражало, что всё произошло как-то слишком резко. Гермионе не нравилось чувство, что она чего-то не понимает. Поэтому она считала естественным желание узнать, в какой момент всё пошло не так. К сожалению, Гермионе слишком стыдно просто подойти к Виктору и спросить, что случилось. Она боялась, что её снова отвергнут. Ситуацию усугубляло то, что он был таким милым, когда решил расстаться. «Мне так жаль, Гир…мио…на. Ты очень милая и хорошая девушка, Гер…майо…на. Дело не в тебе, а во мне, Гир…майо…н…на». Как-то так. Из-за этого стало сложнее злиться на него. Нет, конечно, Гермиона злилась. А ещё ситуацию усложняла другая проблема – маленький фан-клуб Виктора, который посылал в её сторону злобные взгляды, как будто она во всём виновата. Маленькие безмозглые девчонки. Разве они не должны радоваться, что она больше не встречается с их предметом обожания. Гермиона откинулась на спинку кресла и застонала. Живоглот не упустил возможность и запрыгнул ей на колени, пытаясь утешить так, как у него получалось. — Что случилось, Гермиона? — поинтересовалась Джинни. Она подняла голову, чтобы посмотреть на девушку, которая сидела на диване напротив. Гермиона рассеянно перебирала рыжие клочки шерсти. Гарри и Рон оторвались от пергамента и взглянули на неё. — Ничего, — вздохнула Гермиона. — Просто устала от турнира и всего, что с ним связано. Не могу дождаться, когда всё вернётся в норму. — Почему? Турнир Трёх Волшебников – самое захватывающее событие, которое только случалось в Хогвартсе, — воскликнул Рон и заворчал, когда получил от младшей сестры точный удар под рёбра. — Ай! Это ещё за что? — За то, что туго соображаешь, — отреагировала Джинни. — Гермиона, просто забудь об этом мерзавце, ладно? Ты достойна большего, — подал голос Гарри. Гермиона грустно улыбнулась. — Точно, придумал! Может, немного повеселимся на этих выходных? — Например, как? — пробормотала Гермиона. — Не уверена, что у меня есть настроение, чтобы… — Ой, да ладно тебе, Гермиона! Разве на этих выходных не запланирован поход в Хогсмид? — уточнил Рон. — Ты прав, Рональд. Думаю, да. Нам следует пойти вместе и повеселиться. Снег растаял, поэтому погода обещает быть замечательной, — оптимистично добавила Джинни. — Может, поедим мороженого? — предложил Гарри. — Я угощаю. Гермиона застонала и снова откинулась на подушку. Как бы весело это не звучало, Гермиона не уверена, что у неё есть настроение на подобные вещи. А что, если она увидит Виктора? Гермиона сомневалась, что сможет справиться со смущением, если встретится с ним так скоро после расставания. Видеть Виктора каждый день в Большом зале – мучительно, но там их окружали толпы студентов, благодаря которым получалось держать дистанцию. Но если они столкнутся в Хогсмиде… Гермионе уже никто не поможет. — А знаешь… — коварно начал Гарри, — мы ведь всегда можем заскочить в книжный магазин… Гермиона подняла голову и взглянула на друга. Гарри триумфально ухмыльнулся. — Если пойдёшь, я куплю тебе книгу. — Как хитро с твоей стороны, Гарри Поттер, — нахмурилась Гермиона. — Это значит «да»? — улыбнулся парень. — Ладно, — проворчала Гермиона и надулась. — Но я выберу любую книгу, какую захочу! — Я тоже! — добавила Джинни. — Подожди-ка, что? — Гарри в замешательстве перевёл взгляд на Уизли. — Эй, а как же я? — возмущённо воскликнул Рон. — Ой, замолчи, Рональд. Сомневаюсь, что ты любишь читать, — саркастично отметила Джинни. Сначала Рон обиделся, но потом признал правоту сестры, пожав плечами. — Ну да, кажется, ты права. Гермиона не сдержалась и улыбнулась, несмотря на отвратительное настроение. Друзья всегда скрашивали её печаль.

***

В итоге поход в Хогсмид с друзьями оказался отличной идеей. Они отвлекали Гермиону от проблем, поэтому она почти не думала о Викторе. Снаружи оказалось немного прохладно, хотя уже середина апреля. Они всё равно решили поесть мороженого и купить немного горячего шоколада, чтобы согреться. Гермиона поймала себя на том, что нетерпеливо раскачивалась на носочках взад и вперёд. — Мерлин, не переживай ты так, Гермиона. Книжный магазин никуда не убежит, — засмеялась Джинни. — О, тихо. Я просто взволнована и не могу дождаться, — ответила Гермиона, словно сомневаясь в этом. Джинни улыбнулась и взяла её под руку. — Не знаю, как ты, но я собираюсь выбрать самую дорогую книгу, которая есть в магазине, — заговорщически прошептала она. — Джинни, — пригрозила Гермиона. — Что? Я же просто шучу! Гермиона саркастично хмыкнула. — Правда, — надулась Джинни. Гермиона уже собиралась сказать, что ей надоело здесь торчать, как Гарри и Рон, наконец, появились. — Так, я оплатил счёт. Ну что, готовы? — спросил Поттер. — Да, сэр! — улыбнулась Гермиона. Друзья направились в книжный магазин. Протяжный звон колокольчика, висящего на двери, оповестил об их прибытии. Девушки разделились, намереваясь найти книги по интересующей теме. Конечно, Джинни пошла к спортивной секции, парни последовали за ней. Гермиона закатила глаза. Джинни – самый женственный сорванец, которого она когда-либо знала. Гермиона задумчиво поджала губы, пытаясь решить, какую тему выбрать. Она отставала по Защите от Тёмных искусств немного больше, чем хотелось бы признавать. Поэтому, может быть поискать книгу по ЗОТИ? Гермиона прошла вниз, к задней части магазина, пытаясь отыскать что-нибудь интересное. После десяти минут осматривания полок, она, наконец, нашла кое-что, что привлекло внимание. «Тёмные и опасные существа всех времён». Возможно, не сильно поможет, но книга точно содержательная. Здесь говорилось о существах, о которых она даже не слышала. Гермиона направилась обратно в переднюю часть магазина. У неё не получалось скрыть взволнованную улыбку, появляющуюся на лице. Гермиона не могла дождаться, когда покажет книгу Тому. Она знала, что ему понравится, ведь брата всегда интересовали тёмные вещи волшебного мира. — Ну, наконец-то! Мы уже начали думать, что ты заблудилась, — пробурчал Рон. — Мы здесь всего пятнадцать минут, Рональд, — Гермиона слегка нахмурилась. Рон почесал за ухом и ответил: — Да, ну, а мне показалось, что намного дольше. — О, перестань быть таким эгоистичным, — Джинни толкнула брата, когда подошла к ним. Она держала в руках довольно большую книгу. Гермиона уверена, что Уизли выбрала что-то про квиддич. Она с громким стуком бросила книгу на прилавок, чем заслужила строгий взгляд продавца, и улыбнулась Гарри: — Я готова, дело за тобой. Поттер провёл рукой по взъерошенным волосам. — Мерлин, я уже начинаю жалеть, что ввязался в это, — сквозь зубы пробормотал он. — Что-что, Гарри? — протянула Джинни. — Ничего! Я ничего не говорил, — отвертелся Гарри и запустил руки в карманы, чтобы найти деньги и заплатить за книги. Через несколько минут после того, как ребята вышли из магазина, Гермиона заметила в толпе брата с компанией друзей. Она улыбнулась, взволнованно взглянула на книгу и снова перевела взгляд на Тома. Она поспешила к нему и закричала: — Эй, Том! Брат повернул голову и посмотрел в её сторону. Он поднял брови, когда взгляд остановился на Гермионе, и улыбнулся. Внезапно улыбка исчезла с лица Тома, когда он перевёл взгляд куда-то за её плечо. Гермиона остановилась и обернулась назад. За ней стояли Гарри, Рон и Джинни. Она снова вернулась к Тому и задумчиво нахмурилась. Неужели у него испортилось настроение только из-за того, что её друзья рядом? Гермиона решила проигнорировать его резкую смену поведения, чтобы сохранить своё волнение, и протянула новое приобретение брату. — Только посмотри на эту книгу, Том. Брат с любопытством посмотрел на Гермиону и взял книжку. Он повертел её в руках и с приятным удивлением в голосе произнёс: — «Тёмные и опасные существа всех времён»? Хорошая? — Я только что её получила, поэтому не успела посмотреть. — Она выглядит дорогой, Гермиона, — Том проверил вес книги. — Ты что, уже потратила все деньги, которые нам прислали родители? — Что? Нет, — удивлённо моргнула Гермиона. — Гарри купил её для меня. Том замер. Он внезапно выпрямил руку, чтобы отдать Гермионе книгу. — О, так, значит? — с поддельным интересом спросил он. — Эм… да? — Гермиона сама не поняла, вопрос это или утверждение, и аккуратно забрала книгу у брата. Том уставился на Гарри. — Крам бросил Гермиону всего несколько недель назад, а ты уже пытаешься подцепить её, чтобы скрасить вечер, а, Поттер? — презрительно усмехнулся Том, из его голоса сочилась ненависть. Гарри выглядел одновременно растерянным и раздражённым. — Что? Вовсе нет. Я просто пытался подбодрить её… В их разговор вмешалась Джинни и насмешливо потрясла своей книжкой перед лицом Тома. — Гарри и мне купил книгу, Риддл. Значит, я ему тоже нравлюсь? Том проигнорировал Джинни и подошёл к Гарри. Брат почти возвышался над ним, но Поттер не дрогнул. Том говорил так тихо, с такой угрозой в голосе, что у Гермионы едва получалось расслышать слова. — Клянусь, Поттер, если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы прикоснуться к ней, я сломаю твои пальцы один… за… другим. Всё. Достаточно. Гермиона кипела от ярости. Она протянула свою книгу изумлённой Джинни, которая быстро взяла её, не проронив ни слова. Девушка схватила Тома за запястье и пробормотала: — Простите нас, пожалуйста. Все молчали, когда Гермиона потащила Тома в маленький переулок между магазинами. Когда они достигли улицы, он вырвал руку из её хватки. — Вообще-то, я не ребёнок, — холодно проговорил Том. Гермиона взмахнула палочкой и бросила быстрое заклинание «Муффлиато». Она развернулась и сердито прошипела: — Ты точно уверен? А так вовсе и не скажешь. Том ничего не ответил, только сунул сжатые кулаки в карманы и уставился на сестру сверху вниз. Гермиона прикрыла глаза, потёрла пальцами лоб и устало вздохнула. — Да что, чёрт возьми, с тобой такое, Том? То, что ты сказал, уже переходит все границы. — Ты точно уверена? — резко передразнил он. Гермиона открыла глаза и нахмурилась. — Я знаю, что тебе не нравится Гарри, но он мой друг, Том. Один из лучших. Да, меня тоже не особо волнуют твои друзья, но я ведь не хожу и не грублю им. Том перестал хмуриться и безразлично пожал плечом. — Можешь, если хочешь. Я не против. — Боже, — тихо застонала Гермиона и откинула голову, чтобы взглянуть в прекрасное небо. Она молча умоляла дать ей немного терпения. Девушка медленно вдохнула и перевела взгляд на брата. Том злился, она знала, что злился. Ну, не он один. — Не понимаю, почему ты так расстроился. Это ведь всего лишь книга. Том глубоко вдохнул и сдержанно ответил: — Я просто не хочу видеть тебя… расстроенной так скоро после… него. Гермиона ощутила, как в лёгком шоке лицо смягчилось. — Ты… ты серьёзно думаешь, что Гарри… интересуется мной? В этом плане? Том не ответил, но то, как сжалась его челюсть, послужило для Гермионы необходимым ответом. Она не смогла удержаться, правда, не смогла. Прежде чем осознать, что происходит, Гермиона рассмеялась. Кажется, Том сильно удивился, но через мгновение снова недовольно нахмурился. — Не смешно, — сделал замечание он. — П… прости, как раз наоборот, — пробормотала Гермиона, давясь смехом. Она, наконец, успокоилась и продолжила: — Я совсем не рассматриваю Гарри в этом смысле. Он мой друг. Том всё ещё не сводил с неё пристального взгляда. — О, перестань так на меня таращиться, Том, — улыбнулась Гермиона. — Нет, — надулся он и продолжил угрюмо смотреть на сестру. — Ты снова ведёшь себя как ребёнок. — Нет. — Да, — протянула Гермиона. — Замолчи, — уголки его губ потянулись вверх в полуулыбке, но Том попытался её скрыть. — Ни за что, — усмехнулась она. На его лице начала медленно появляться улыбка. — Какой же ты надоедливый ребёнок, — равнодушно произнёс Том. — Если я надоедливый ребёнок, то ты тоже, — Гермиона передразнила слова, которые брат сказал пару недель назад. Несколько мгновений они смотрели друг на друга с одинаковыми ухмылками на лицах. Почему-то Гермиона вдруг подумала обо всём, что брат сделал для неё. Как он всегда по-своему защищал её, хотя она не всегда соглашалась с его методами. Как всегда был рядом, когда она расстраивалась или грустила. Как редко они включали телевизор, потому что предпочитали читать друг другу что-нибудь. Как они вместе исследовали лес на заднем дворе. Гермиона подумала, как брат всегда находил для неё время, чтобы встречаться в библиотеке каждые выходные. До этого момента Гермиона не осознавала, насколько благодарна, что Том появился в её жизни. И она никогда не говорила ему об этом. Прежде чем Гермиона поняла, что делает, она обняла брата и прошептала: — Я люблю тебя, Том. Он напрягся в крепких объятиях и не спешил обнимать её в ответ. Гермиона улыбнулась оттого, что ему настолько очевидно неловко. — Я… эм… — с трудом начал Том и замолчал. — Всё хорошо, — отпрянула Гермиона. — Ты не должен отвечать мне, — шаловливо улыбнулась она. — Ведь я уже знаю. Просто хотела сказать, насколько ценю то, что ты мой брат, вот и всё. Том пристально уставился на неё, его тёмные глаза не оставляли Гермиону ни на секунду. Кажется, он задрожал, но затем заметно расслабился. — Ну… полагаю, я неотразим, да? — ослепительно улыбнулся Том. Гермиона слегка покраснела и толкнула его в плечо. — Ой, замолчи! Вот же придурок. Я пыталась быть сентиментальной и всё такое, а ты взял и всё испортил. — Я хотел сказать, тебе ли не знать. — Да уж, наверное, ты прав, — Гермиона закатила глаза и усмехнулась.— Так тебе уже лучше? Том одарил её испепеляющим взглядом и поднял брови. — Со мной и так всё было в порядке. — Врёшь, — возмутилась Гермиона. — Может, совсем немного, — ухмыльнулся Том. — Тебе нужно извиниться перед Гарри. — Ещё чего. — Том, — пригрозила она. — Гермиона, — передразнил её голос он. — Ты невыносим! Вот что я должна им сказать? — возмутилась Гермиона. — Не знаю. Плевать, — пожал плечами Том и пошёл вперёд. Гермиона недовольно застонала и последовала за ним.

***

В тот же день Гермионе снова пришлось извиняться за ужасное поведение Тома. Она всегда извинялась. Ведь он её брат. И Гермиона любила его. Именно поэтому она всегда будет его защищать. Даже если он ошибался.

***

Том никак не мог уснуть. Он уверен, что время приближалось к утру, но что бы он ни делал, как бы ни пытался – сон не приходил. Слова Гермионы продолжали крутиться в голове, преследуя. «Я люблю тебя, Том». Именно эти слова он услышал от неё. Родители часто говорили ему это, но Гермиона – никогда. Хотя, ей и не надо. Том уже знал, что она заботилась о нём, но услышать такое вживую… В тот момент Том хотел поцеловать её. И не так невинно, как Крам. Том хотел стереть все доказательства, всё, что осталось от другого, пока Гермиона не станет думать о нём и только о нём. Он хотел прижать её к кирпичной стене, схватить за бёдра, вцепиться в талию и потянуть за вьющиеся волосы. Том хотел, чтобы Гермиона сделала то же самое и с ним. О, как же сильно он хотел и как же сильно ощущал физическую боль, потому что не мог. Не мог, ведь она возненавидит его. Том перевернулся на другую сторону и просунул руку под холодную часть подушки. Он уставился в кромешную темноту, которая являлась шторами для кровати. Слова, которые сестра сказала ему, ощущались по-другому. Для Тома они были более весомыми – чувствовались серьёзнее, значимее. Её слова сильнее и глубже вдавливали его в матрас – сильнее и глубже погружали в тайники собственного разума. Они поймали его в ловушку. Мысли поднимались в глубине сознания, распространяясь через него, словно болезнь. Болезнь, от которой Том не хотел излечиться. «Зарази меня, оскверни меня, отрави меня». Одна единственная мысль оставила у Тома совсем новые эмоции: то, что Гермиона сказала фразу, не вкладывая в неё тот смысл, который он хотел. Он чувствовал горечь, разочарование, злость и… странную уверенность. Том знал, что однажды Гермиона снова скажет ему эти слова. И именно так, как хочет он. Знал, что скажет. Том уже знал, что он – всё, что ей нужно. И… он покажет ей. Он докажет ей.