Непростая жизнь I: Белые вороны

      Черный не врал, когда сказал о суровых испытаниях. Поначалу пребывание в клане ощущалось как в той же лаборатории. Тюрьма. Или какое-то подземелье с плохими и хорошими монстрами, лабиринтами, куда можно, куда нельзя. Позднее это скорее напомнило стремную общагу. Но на следующий «день», или точнее момент, когда люди начали бодрствовать, все это резко сменилось каким-то военным училищем.       Прямо с порога, если бы дверь открывалась подобно обычной, то казалось сейчас ее выбьет с ноги, Клинок рыкнул «Подъем», пока девушки еще спали. Они все испуганно подскочили, спросонья не понимая, что происходит. Клинок продолжал рычать. Компьютер переводил в красках все его недовольство, что девушки так долго спят, что они тут пришли не отдыхать, пусть привыкают к новому режиму. Дав хотя бы лицо сполоснуть, он пинками выгнал их из комнаты и повел по коридорам куда-то в дальнюю часть корабля.       Перед ними открылся вид огромных дверей с отлитым барельефом, что показывал воинов яутской расы, сражающихся друг с другом. Они открывались не полностью, а лишь нижняя часть отходила в стороны подстать росту пришельцев. И вели они в зал, по размерам который мог легко напомнить стадион.       Вдоль краев располагались несколько разметочных полос, где-то в стороне наблюдались трибуны на пару сотен человек, длинные стойки с самым разнообразным холодным оружием. От ножей, до секир на длинном древке. С другой от трибун стороны располагалось небольшое стрельбище, там же полоса препятствий с веревками, платформами, отвесными стенами, уходящих далеко до высокого потолка. Но большую часть зала занимала одна огромная арена, частично покрытая каким-то крупным песком. Очень приятный и теплый на ощупь.       Было понятно, что это ничто иное как тренировочный зал. От Клинка послышался кашляющий стрекот, когда он назвал это на своем языке. Звучало как «кехитэ» или «кехритэ». И по его словам, сейчас не так многолюдно. Хотя в зале находилось минимум пятьдесят пришельцев, не обращающих практически никакого внимание на пришедших девушек. Некоторые лишь заинтересовано пощелкивали, но, глянув на Клинка, отворачивались и продолжали заниматься своим делом.       Еще до начала их тренировки, троица с открытыми ртами наблюдала за народом вокруг. Множество крепких и мощных мужчин, чьим мышцам позавидует любой человеческий спортсмен, поднимали тяжести, при, казалось, большом весе скакали по стенам и колоннам резво как белки, ловко перескакивая с выступа на выступ, неустанно тренировались и оттачивали технику владения любым оружием. С ножами, копьем, наручными клинками или даже с тяжелыми алебардами каждое их движение напоминало элемент танца. Медленное, размеренное, или же быстрое, молниеносное, что глаза не успевают даже понять, что произошло.       Еще немного, и Нора стала бы первой, кто растает от лицезрения столь завораживающей сцены. Несмотря на то, что это совсем не люди, взгляд постоянно падал на блестящие от пота, точнее от слизи, тела.       Клинок не давал расслабиться. Девушки явно ожидали, что он начнет с ними очень суровые и бесчеловечные тренировки, но, к счастью, нет. Словно обычный учитель физкультуры заставлял их бегать вдоль стен, приседать, отжиматься, взбираться на разные поверхности. По сути, проверял изначальную подготовку каждой из девушек. Норе в этом плане даже немного повезло с ее воспитанием. Поездки на природу, особое внимание к физической подготовке: несмотря на то, что она шла на художника, ей нравилось порой с пацанами лазать по деревьям и гаражам, бегать наперегонки. Полноценно играло шило в заднице.       Другим девушкам было сложнее. Кара неплохо бегала, взбиралась по веревке, могла держать равновесие на тонких балках. Но с поднятием тяжестей возникла проблема. И зрение у нее не такое хорошее, как хотелось бы. У Даны ровно противоположно. У нее хорошо выходило с поднятием тяжести, так сама она выглядела довольно крупной по сравнению с Карой или Норой, но как минус иногда она медленно реагировала, а также она совершенно не умела карабкаться и быстро выдыхалась при долгом беге. Клинок не называл это абсолютными минусами, но все можно исправить. Ведь даже самый неповоротливый охотник вполне неплохо может научиться уворачиваться. И даже самый слабый привыкнет поднимать тяжести.       Так было несколько дней подряд. Уже после первых упражнений девушки просили дать им воды (в зале было для этого место, где можно немного прыснуть себе в рот), часто сидели и отдыхали. Клинок не злился, но с каждым разом все реже давал возможность отдохнуть. И, даже несмотря на необходимость заниматься и другим членам клана, потихоньку начинала набираться толпа наблюдающих. Кто-то смотрел на все с большого расстояния. Среди них числились и троица спасителей: Вечный, Порез и Храбрый. Первый не часто сидел с ними, предпочитая заниматься самому. Порез смотрел недолго и уходил из зала, как только его снова вызывали куда-то в медотсек, либо также предпочитал тренироваться самостоятельно. Только Храбрый долго и с упоением наблюдал за их тренировками. Были еще те, кого Нора бы хотела назвать просто «зеваки». Отвлекшиеся от тренировок или пришедшие только что Младшие собирались в кучку и, со смешками и тихим обсуждением между собой, поглощали девушек голодными глазами. От таких взглядов порой становилось не по себе. Клинок их иногда разгонял, если набиралось совсем уж много зрителей, но в целом кто-то да один раз задерживался поглазеть на новых участниц клана.       Нору и частично Кару не задевали подобные взгляды, хоть иногда и могло показаться несколько страшным. Первая вообще порой подогревала интерес толпы, пытаясь как-то спровоцировать Клинка на гнев. Предлагала ему самому показать упражнения, а то казалось, что сам он так не сможет. Наставник старательно игнорировал подобное, пусть в толпе иногда над этим посмеивались. Часто в качестве наказания за дерзость заставлял сделать еще некоторые упражнения, при этом «корректируя» позицию тела пинком, упором ноги на спину или легким ударом тренировочным посохом.       Дана реагировала сильнее. Один раз Клинок устроил эстафету, где каждая занималась циклично пятью разными упражнениями по кругу, в которые входило взбирание по веревке. Как Дана бы не старалась, у нее не получалось. Стоило только запрыгнуть, как ее тело просто скатывалось вниз. Толпа глазеющих посмеивались. Из-за обилия звуков приходилось отключать переводчики и кое-какие приказные слова от Клинка уже понимали без него, а также парочку слов от толпы, вроде «глупый», «самка» и «слабый». Дана хотела в них что-то кинуть со злости, было бы за что схватиться. Вернулись первые проявления ее приступов, но тогда обошлось без эпилептических припадков. Просто снова пошла кровь из носа, по причине чего наставник дал ей отсидеться подольше. Толпа неустанно глумилась, Нора даже хотела высказать им все, что о них думает, но она так уставала от упражнений, что выбирала пока смолчать и поддержать Дану.       По итогу каждой тренировки сил у девушек оставалось еле-еле. Они самостоятельно ходили в пищевой блок, брали пайки с питательной смесью (с мясом решили повременить) и ели у себя в отсеке. Нора периодически выходила, чтобы проверить наполненность общественной бани. Были моменты, когда там находилось совсем уже мало пришельцев, особенно полное отсутствие на нижнем уровне. Тогда девушки шли туда помыться подальше от глаз соклановцев. Какая бы ни была раса, мужчины остаются мужчинами…       Под конец все трое ложились спать, правда Нора немного задерживалась. Этот Черный не часто говорил, а лишь слушал рассказы и жалобы девушки, повторяя либо свое «Забавно…», либо же давая какой-нибудь комментарий, а порой вовсе молчал. Лишь какое-то ощущение присутствие странного и потустороннего давало знать, что он рядом. Нора чувствовала в нем интерес к ней, но одновременно его слова казались отстраненными. Словно он тут не за разговором, а просто выслушать, дать перед ним исповедаться, так сказать. Нора рассказывала не все, частично Черный и сам копался в ее недавних воспоминаниях. Счастье, что не лез дальше, иначе бы пришлось выгнать наглого гостя ее разума. Хотя как именно, она пока не могла представить. И все же, он единственный из них двоих задавал вопросы. Больше о ее самочувствии, о подругах, о мнении по тому или иному члену клана. Ни единого слова о прошлом. Сам же вопросы Норы игнорировал или, если их было слишком много, просто замолкал и «уходил». Тем не менее, девушка могла ему выговориться, пусть и не все. Это облегчало груз души.       Больше всего она говорила о беспокойстве за Дану и Кару, о том как ее раздражает порой поведение Вечного и другим похожих на него выскочек, в особенности какой Клинок занудливый. Из хорошего делилась описанием приятной усталости после тренировки, смешными моментами в бане, когда они буквально крались между бассейнами, лишь бы никто не заметил их и дал пройти. Или как бежали сломя голову прочь оттуда, стоило большой группе спуститься к ним вниз. Ведь им приходилось брать одежду с собой, она немного от этого намокала. Но так хотя бы их не вынуждали бегать голыми по всей бане. Пришельцам то только в радость, но не дождутся.       Однажды, девушки как обычно отдыхали после длительной тренировки, наблюдая за другими членами клана. Нора же наблюдала именно за Вечным. Пришелец тренировался с копьем уже очень долгое время без остановки. Он танцевал быстро, оружие словно бы парило между его рук и крутилось само по себе. Девушка представила, как на него большими кучами прыгают ниндзя и каждый его удар отбрасывает или протыкает надоедливых врагов. И он так увлекся процессом, что совершенно не замечал ничего вокруг себя. Вот тогда у Норы родился план.       Когда Клинок отвлекся, она осторожно начала подкрадываться к ничего не подозревающему громиле, что в тот момент стоял к ней спиной. Уже будучи очень близко, она резко подпрыгнула, хлопнула охотника по плечам и громко воскликнула:       — БУ!       Вечный вздрогнул и рефлекторно развернулся, замахнувшись копьем. Предугадав такое действие, Элеонора пригнулась и прошмыгнула прямо между его ног. Буквально за секунду она забралась на его спину и схватилась за голову, закрыв глаза.       — Ну и кто тут примат, а?! — зарычала она. Вечный, словно разъяренный бык, начал брыкаться из стороны в стороны, опрокинув копье.       — Слезть с меня, глупая самка! — яростно рычал он, пытаясь всеми способами ухватить наглую девушку руками и скинуть с себя. Нора держалась крепко ногами и руками, ослепив охотника напрочь.       Все, кто был в зале, отвлеклись и подняли громкий смех. Даже Кара с Даной залились хохотом от лицезрения нелепого поведения Вечного.       — Сейчас же извинись за свой треп, балда! — Нора с трудом сдерживалась, чтобы не свалиться со своей «лошадки» с безумным ржачем.       — Я перед человек не извиняться! — рычал Вечный, вертясь в попытках отцепить руки девушки от своей морды. Он мог легко использовать когти или даже челюсти и просто отгрызть ей руки, но не решался.       — Прекратить сейчас же! — рычал где-то в стороне Клинок, но всеобщий смех ему перекричать не удавалось.       — Вноси разнообразие! — воскликнула Нора, сжимая грудь самца ногами все сильнее.       Вскоре Вечному надоело ее терпеть и, с криком «Не дождешься», вслепую ринулся вперед, очевидно для того, чтобы сбить девушку ударом об стену. Толпа расступилась, не мешая. И прямо на пути громилы встала колонна.       — Эй! Стой! — испуганно прикрикнула Нора, однако громила только увеличил скорость.       Он с грохотом врезался в колонну, отчего девушка чуть не потеряла сознание, чувствую болевой импульс по всему телу. Первым на пол повалился Вечный, что даже пол завибрировал и отдался об стены странным гулом. Элеонора, как в мультике Лунитюнс, на мгновение повисла в воздухе, а затем упала плашмя прямо на могучую грудь громилы.       Фаитон был в бешенстве от выходки уманки. Он с большим удовольствием бы просто уничтожил ее на месте, если бы не тот факт, что они тоже часть клана. Все смеялись, думая, что он не может никак скинуть с себя надоедливую самку, но яут мог сделать это без труда. Перекинуть через себя и ударить об пол, без проблем. Гарантированно бы сломал ей пару костей, а если неудачно упадет, еще и шею. Мог просто свалиться на спину, что точно бы раздавило ее до смерти. И мог вгрызться в закрывающие морду руки и оторвать их. Все это бы ее травмировало, а его бы просто изгнали или казнили, ибо теперь причинение им вреда строго наказуемо.       Единственным действенным способом оказалась попытка самотравмироваться, где не он бы нанес вред, а удар об стену. Бежать на всей скорости прямо в колонну не самое безболезненное дело. Повалившись на пол с грохотом, у Фаитона еще минуту кружилась голова.       — Все! Поняла, как… — яут приподнял голову, уж представив, как он отделает уманку под аккомпанемент «ласковых слов», но внезапно замер в растерянности. Самка лежала неподвижно, не проявляя признаков сознания.       Тут же подбежала другая уманка, крупная.       — Ты идиот! Зачем ты это сделать? — перевел ее переводчик гневное щебетание.       — Я СДЕЛАЛ?! — взрычал Фаитон, все еще не вставая. — Это она на меня полезла, глупая уманка! И что мне теперь с ней делать?!       Дана цокнула языком, подойдя к уманке и немного потрясывая ее. Яут не без помощи Скива и других соклановцев, что все еще посмеивались над всей ситуацией, выбрался из-под нее и тут же грубо отпихнул всех от себя.       — Эта дура не очухивается? — прорычал он Дане, встряхнув дредами.       Самка медленно развернула к нему голову. В ее глазах он прочитал ярость. К тому же показалось, что у нее, как и у любого яута, зрачки сузились от гнева. Она поднялась и тыкнула в его грудь пальцем. Если бы не маска, яут скорее всего заметил ее оскал.       — Не сметь так ее называть! Ты первый начать! Уманы, если ты не знать, не любить, когда их обзывать приматы!       — Пф, — фыркнул Фаитон, сложив руки на груди и прожигая Дану взглядом сверху-вниз. — Обиды на слова только подтверждают это название.       Оттолкнув уманку с пути, яут аккуратно поднял бессознательную Нору, продолжая причитать и смотреть на Дану.       — А эта уманка самая дерзкая и наглая самка, которую я когда-либо видел!       Что-то его дернуло при таких словах поглядеть на нее. И вновь все тело замерло, как и когда он зашел к медотсек, первым делом увидев перед собой ее. Умиротворенное выражение мордочки, от лицезрения которого все внутри дрожало. Прибавить к этому аромат ее кожи, которую сейчас он мог почувствовать так хорошо. Напомнило резкий запах цветущих растений ранним утром, когда на них еще оседает сладкий конденсат.       — Фаитон! — рык Скива вывел его из задумчивости. — Завис?       По сбившейся толпе вновь прошлась волна хихиканий. Яут ничего не стал говорить, молча выйдя из тренировочного зала с уманкой на руках. Дана увязалась за ним. С трудом он смог дать сигнал Скару ждать его в медотсеке, извернувшись, дабы самка не выпала из рук.       — Надо быть вежливый. Какая разница, что мы уманы? — пробурчала Дана, сложив руки на груди, пока они шли по коридору. Не останавливаясь, Фаитон раздраженно выдохнул.       — Не учи меня, уманка! Вас самок, особенно уманок, не понять. Я и так не могу понять, с чего вдруг эта дура, — он кивнул на Нору на руках. — Спасла меня от другого умана.       — У нее и спросить. Лучше дать извинения.       — Еще чего… — расставив широко жвала в гневе, зашипел яут. До медотсека оставалось недалеко. Внутри их уже ждал Скар, недовольно ворча под маской.       — Ну и что опять вы натворили? — спросил он. Фаитон ничего не стал говорить, лишь опустил уманку на ближайшую койку и отошел к дальней стене у входа, оперевшись на нее спиной. Не хотелось слышать ничего о случившемся. Сейчас он просто желал успокоить бушующий внутри огонь, прийти к Зазин. И его совершенно, абсолютно точно, не интересовало, что там с этой самкой. Может, даже будет и хорошо, если она помрет. Сама виновата…       С самого начала, как она упала на грудь Вечного, план приобрел новый виток. Нора не стала вставать, а лишь сделала вид, что потеряла сознание. Дана бросилась к ней, тряся и проверяя, жива ли вообще.       — Не. Тряси. Меня, — шепотом, еле слышно, попросила девушка свою подругу. Дане, похоже, было просто важно знать, что с ней все в порядке.       Было забавно слушать, как вокруг скапливается народ, посмеивается над ситуацией, ставя надоедливого пришельца в неудобное положение. Удивилась, насколько Дана осмелела за малый срок. Но как же странно Нора ощущала себя в его хватке. Начиная с того, как аккуратно Вечный поднял ее, нес, стараясь не трясти, а после также, словно боясь разбить, опустил на койку. Все время она наслаждалась исходящим от тела охотника теплом, кайфуя и еле сдерживаясь, что не прыснуть от смеха. Хотелось закончить спектакль идеально, а для этого приходилось мысленно удерживать в спокойствии.       — Что снова вы натворить? — выдал переводчик с руки Даны из характерного бурчания Пореза.       Пока Вечный укладывал Нору на койку, Дана рассказала вкратце о случившемся, на что Порез откровенно с раздражением хлопнул себя по лбу и прикрыл ладонью глаза.       — Он виноват, — закончила этими словами подруга. Откуда-то издалека зарычал Вечный.       — Я?! Хватит тыкать в меня палец, человек, или я отгрызть его!       — Бог смерти… — вздохнул Порез. — Как маленькие дети. И первый, и второй.       Нора услышала, как пришелец подошел к ней, опуская какие-то сканеры над койкой и проверяя ее состояния. После небольшого пищания, тот издал удивленное пощелкивание.       — С человек… все быть хорошо.       Нора приоткрыла один глаз, словив на себе взгляд Даны и, ненароком, Пореза. Она подмигнула девушке и вновь изобразила потерю сознания.       — Если с ней все хорошо, значит будем ждать, пока она очнется, — с небольшой паузой и наигранностью выдала Дана, явно обращаясь куда-то в сторону Вечного. — Или тебя это не устраивает?       — Меня это совсем не волновать, — глухо прорычал Вечный.       Порез немного наклонился к Норе, будто что-то проверяя. Лицо чуть задергалось в отчаянном сдерживании смеха. И, похоже, охотник не спешил раскрыть ее маленькую шалость. Он издал что-то похожее на тихий рык и проурчал Дане:       — Предлагать идти на выход, Дана. Оставить их одни, — Дана издала что-то похожее на «угу», после они оба благополучно вышли из комнаты.       Настала тишина. Вечный все также стоял у стены и просто равномерно дышал, даже не смотря на Нору. Пролежав еще немного так, она наконец-то открыла глаза и поднялась. И пусть охотник прекрасно это видел, никак не отреагировал.       — Ну-с? — с ухмылкой оглядев его с головы до ног, спросила Нора. — Ничего не хочешь мне сказать?       — Абсолютно ничего, — громко щелкнув, ответил Вечный.       — Точно?       — Точно.       — Я ведь бешу тебя, верно? И ты прямо сейчас хочешь оторвать мне голову ко всем чертям? — девушка запрокинула ногу на ногу и наклонилась вперед в заинтересованной позе, подперев рукой голову.       — Может быть, — все также не поворачиваясь, бурчал Вечный.       — Тогда зачем ты меня спас? Мог просто оставить меня истекать кровью и не мучился.       — Ты спасти меня от другого умана. Я вернуть долг, — пришелец наконец-то глянул на нее, сверкнув раздраженно глазами.       — И только?       — Да.       Ухмылка с лица девушки ушла, хотя через маску ее бы и так не увидел пришелец. Она опустила глаза, немного расстроившись таким ответом.       — Что ж… тогда у меня еще один вопрос.       Вечный вопросительно склонил голову набок.       — Зачем ты сейчас остался? — глаза пришельца расширились от удивления и сам он замер в растерянности. Жвала мерно шевелились, пасть то открывалась, то закрывалась. Будто он не мог подобрать слов.       — Что такого? — встряхнув дредами и вновь попытавшись изобразить, будто все под контролем, рыкнул он. — Я тоже лечиться от ран после тренировка.       — Стоя у стены? — девушка нахмурилась.       — Да. Ты занять койка, не садиться же мне на тебя, — Вечный развел руки в стороны, пожав плечам. — К тому же я уже хорошо вылечить себя. Ты сидеть тут и отдыхать.       — И ты думаешь, что я не повторю такого? Ты же та-ак бесишься, — Нора сузила хитро глаза. Вечный опустил голову, глядя на нее исподлобья и утробно зарычав.       Постепенно, словно надвигающаяся смерть, он приблизился к девушке, чуть наклонившись, дабы заглянуть прямо в глаза, что уже покрылись множеством черных капилляров.       — Ты не делать больше такие глупости. В следующий раз самка оказаться здесь с сломанные кости, потому что я просто не рассчитать силы.       Не дав сказать что-то в ответ и поставив на этом жирную точку, Вечный вышел из медицинской комнаты с громким фырканьем. Нора вздохнула, опустившись вновь на койку.       «Черный, ты тут?» — подумала она, надеясь, как и в предыдущие дни, получить какой-то ответ. Все вокруг молчало, как и чувство, что он рядом. — «Черный…»       «Что?» — раздалось несколько раздраженное ворчание, будто Нора успела изрядно ему надоесть.       «Вечный такой придурок. Ты так не считаешь?»       «Должен ли я что-то считать?» — решила ответить неведомая сущность.       «Возможно. Хотя бы сейчас.»       «Почему ты считаешь его придурком?»       Нора привстала, удивившись.       «П-потому что он…» — она запнулась в собственных мыслях, вспоминая все случаи, что случились с этим пришельцем. — «Он обзывается. Ведет себя надменно. Хотя я спасла ему жизнь. Мы оба спасли друг другу жизнь. Хотя могли этого не делать. А в итоге он с первых же минут, как мы тут оказались, рычал на меня, назвал приматом…»       «Он придурок, потому что тебя не устраивает его гордость» — прервал ее Черный строгим вердиктом. Нора нехотя кивнула.       «Может быть…»       «Ты отвечаешь ему тем же, потому что не менее горделива. И вы оба плохо разбираетесь в собственных чувствах. Не так ли?» — напоследок Черный буквально заговорщицки прошипел слова над левым ухом Норы, что ее спина покрылась мурашками. Очень приятными мурашками.       «Чувства… о чем это ты?»       «У каждой из девушек есть… определенный интерес к своим спасителям. В том числе и твой к Вечному.»       — Пфф, — громко прыснула девушка. — Нет… нет-нет. Ты что думаешь, я тебе Красавица из сказки, что решила найти свое Чудовище?       «Мне неведома подобная легенда, но красавицей тебя можно назвать», — недвусмысленно ответил Черный. Нора закатила глаза.       «Я к тому, что я не одна из тех глупых девочек, что западает на пришельцев и монстров. Не спорю, тела у этих воинов неплохие, но эти колючки, пасти, когти, кожа, от которой несет тиной, буэ» — проговаривая все это в мыслях, Нора стала показывать на себе все указываемые элементы внешности охотников с отвращением на лице. Черный усмехнулся.       «Не веришь мне?»       «Ты себе не веришь».       Нора сложила руки на груди, нахмуренно разглядывая окружение. Такое заявление Черного ее злило.       «Не стоит сопротивляться. Если привыкнешь ты, привыкнут и к тебе.»       Сущность ощутимо уплыла куда-то за пределы комнаты, оставив Нору в гордом одиночестве обдумывать его слова.       Из-за случившегося, Клинок остановил тренировку. Кара сидела одна в зале в ожидании подруг, прислонившись к стенке недалеко от выхода. Она чувствовала себя уставшей и не знала, куда себя день. Старательно искала Храброго среди толпы. Хотя, если бы он был тут, уже бы подошел к ней, наверное. Наставник уделял время общению с другими старшими, но порой посматривал в сторону девушки.       Вскоре он подошел, опустившись на корточки. Но ничего не сказал, лишь вопросительно смотрел ей в глаза.       — Я… жду Нору и Дану, — тихо сказала Кара.       — Они должен быть в медицинская комната. Ждать не надо. Если ты устать, иди в свой комната отдыхать, — прорычал ей наставник и тут же ушел. Кара лишь кивнула ему в ответ и неторопливо поднялась с пола.       Выходить за пределы зала одной представляло из себя непреодолимое испытание. Особенно из-за того, что она почти ничего не видела вокруг себя из-за полутьмы. Был ли у нее выбор? Видимо, нет.       Опираясь рукой на стену, она шла практически наугад, напрочь забыв путь к их комнате. Вместо того, чтобы повернуть назад, продолжала идти вперед. Рано или поздно она куда-нибудь да придет.       Нарастало чувство тревоги от ощущения, что рядом кто-то есть. Вдали всегда слышались чьи-то шаги. Сейчас рядом прошли особенно близко. Кара приостановилась, думая, что нагонит этих незнакомцев. Но их уже и след простыл, а она потеряла свой первоначальный путь. Хотелось просто забиться в угол и звать на помощь, пока кто-нибудь не придет. Что о ней подумают эти пришельцы? Клинок во время тренировок часто говорил: «Слабым тут нет места. Либо ты выживаешь, либо умираешь». Ее поведение в данный момент ничто иное как слабость. И стоит им почувствовать слабость, то…       Внезапно кто-то прижал ее к стене. Крепкой хваткой когтистых рук, больно сжимая кожу. Незнакомец издал тихое урчание, начав обнюхивать девушку. Ее плечи, ее шею, прикасаясь жвалами к коже и стреляя раздвоенным языком как змея. Словно пробуя ее на вкус.       Мощный пришелец, с кем Кара точно не была знакома. Это не мог быть кто-то из тех трех. От него по-другому пахло. Каким-то терпким запахом подгнившей зелени. Девушка часто задышала, старалась вырваться, хотя бы ударить незнакомца локтем, но тот крепко держал ее. Урчание стало чуть громче. Страх самки подливал масло в огонь внутри самца. Она сейчас ничто иное, как его добыча. Рыба, дергающаяся бессильно на суше и хватающая ртом воздух.       Пришелец сорвал с нее нагрудную повязку и резким толчком повалил на пол. Кара вскрикнула, вырываясь. Тот схватил ее за маску и вжал металл сильнее в ее лицо до боли, будто угрожая заткнуться. Его руки метались по ее телу, оглаживали и нагло лапали бока и грудь, больно задевая кожу когтями. Головой терся меж грудей и с сильной затяжкой вдыхал выделяемый самкой запах.       Кара выгнула спину, дергая головой из стороны в стороны. Маска сорвалась с личика. Не теряя ни минуты, девушка укусила обидчика за палец. С шипением, тот ответил ей слабым хлопком по лицу, парой когтей задев щеку и оставив порезы. Понимая, что та не сдаться без боя, ему пришлось держать ее за шею, вдавливая весом собственного тела, пока вторую руку просовывал под набедренную повязку.       — Помо…! По… ! — она пыталась кричать, но еле хватало воздуха. Все тело покрылось мелкой дрожью от прикосновений когтей к чувствительному месту между ног. Пришелец торопился, стал неуклюжим. Из его пасти вырывалось утробное урчание, жвала потрясывались в предвкушении, а светящиеся глаза метались в опасении.       Неожиданно он остановился, глянув куда-то за спину и прислушался. Даже Кара слышала приближение тяжелых шагов. Незнакомца тут же как ветром сдуло. Просто оставил Кару в полураздетом состоянии и убежал прочь. Бросил, как игрушку…       Йечинде ожидал найти Кару в их отсеке, как и сказал Скив, но никого не нашел. Яут предполагал, что та могла пойти в медотсек, чтобы встретиться со своими подругами, однако его беспокоило странное чувство. Сам старший выразил свое опасение по поводу того, что он отправил ее одну не подумав. А раз он чуял вероятность чего-то страшного, значит так оно могло и случится.       Бродя по коридорам в поисках уманки, инженер вскоре услышал вскрик одной из них и тут же, несмотря на запрет, ускорился до бега. Хотя, стоило ему оказался у очередного поворота, чья-то спина преградила ему дорогу.       — С… Сильнейший, — запнувшись, прострекотал Йечинде, низко поклонившись внезапно возникшему перед ним Древним. Тот не спеша развернулся и отошел немного в сторону. Прямо за ним на полу, поджав ноги, сидела Кара.       Было бы нагло делать что-либо без указаний лидера, однако яутжа в тот момент не думал. Ноги сами поднесли его к самке, дабы проведать ее состояние. Она вся тряслась, сжимая в руках нагрудную повязку. На лице четко виднелись царапины, еще парочка на руках и боках. Стоило до нее дотронуться, она вздрогнула и начала отползать. С ее губ сорвалось шипение.       — Будь сильной, дитя, — спокойно, даже как-то успокаивающе прострекотал вожак, подойдя ближе. — Молодые самцы глупы и не умеют контролировать себя. Не позволяй подобному сломить твой дух.       Йечинде кивнул, понимая, что все-таки произошло, и аккуратно подобравшись к Каре ближе. Сначала она смотрела в одну точку, словно совершенно не замечая ничего вокруг себя. Яут задержал дыхание и поднес руку к ее плечу. Осторожно, дабы не задеть когтями. Прикосновения вновь заставили ее вздрогнуть, пусть не так сильно. Ее взгляд медленно повернулся в сторону Младшего.       Когда только начались тренировки самок, Скив однажды говорил с одним из Кровавых, выражая свои опасения о нарушении дисциплины. Йечинде не мог с ним не согласится. Даже сейчас он чуял ее аромат, который пусть и ненавязчиво, но манил. Это казалось таким странным и новым, то, что еще не дано узнать для их возраста. Пробуждало некого зверя внутри, что желал просто впиться в ее плоть и насладиться ее вкусом. И многие ведомы на его зов, если в их душе не преобладает Зазин.       Кара молча кинулась Йечинде в руки, обхватив его шею и прижимаясь личиком к дредам, свесившихся на плечо. Яут поднял ее, стараясь как можно аккуратнее прикасаться к коже.       — Отнеси ее в отсек уманок. Оставайся рядом, пока я не дам знать, — мощный голос Древнего нарушил тишину и также быстро утих, так как лидер покинул пару.       Не забыв поклонится Древнему, хотя тот уже не видел, Йечинде понес самку куда сказано. Она прижималась к нему, не переставая дрожать. Хотелось спросить ее, как она, но пока яут считал это неуместным. И старался на нее пока не смотреть.       Как только они прибыли, он опустил ее на шкуру и отвернулся.       — Оденься, я подожду, — пробурчал он. По шуршанию за спиной, он понял, что та его послушалась. — Все?       Самка издала неразборчивый звук, типа «угу». Переводчик перевел как «Да». Яут развернулся. Кара оставалась в той же позе, в какой сидела в коридоре, поджав ноги и опустив голову. Йечинде присел рядом.       — Ты как? Он тебя калечил? Нужна медицинская помощь? — спросил он. Но уманка не ответила, будто пропустила все мимо себя. Охотник смущенно отвел взгляд, не зная, как ему быть. Это неловкая тишина его снедала изнутри. Но понимал, что уманка находится в шоке.       Спустя несколько минут, она приподняла голову и очень тихо начала что-то мямлить.       — Есть рисовать? — перевело устройство. Йечинде наклонил голову набок, в непонимании. Кара показала жест, словно что-то чертит на своей ладони. До яута дошло, но, задумавшись, ему казалось, что на корабле нет ничего такого.       Но внезапно его осенило. Он подскочил и пообещал уманке, что уйдет всего на мгновение, после помчался в инженерный блок. Ох, его так накажут за беготню, но сейчас было плевать. Уже будучи там, яут добрался до своего рабочего места, заваленного разными вещами и инструментами. Немного порывшись, он откопал свой начертатель. По дороге назад зашел в медотсек, очевидно напугав своим появлением Нору (почему она там, он был без понятия), захватить специальную мазь.       Управился меньше чем за несколько минут, хоть медаль давай за такой скоростной забег туда и обратно. Начертатель, который он вручил Каре, представлял из себя плоское устройство, состоящее из темной пластины с электроникой и толстым слоем прозрачного полимера, напоминающий стекло, а также небольшой ручкой. Устройство проецировало красноватые лучи разной интенсивности в месте, где проводили ручкой. И таким образом можно было изобразить схему чего-либо или отразить уже готовую для помощи при сборке.       Кара молча начала водить ручкой по полимеру, вырисовывая очертания, очевидно, живого существа. Вытянутое четырехлапое, с длинной шеей и не менее длинным хвостом, мощной головой, рогами, роговыми наростами вдоль хребта и сложенными на спине крыльями. Пока она была занята, Йечинде осторожно промазывал царапины мазью. Уманка иногда вздрагивала, шипела от боли, но не останавливалась от своего занятия. В какой-то момент Йечинде засмотрелся через ее плечо на рисунок и завис.       — Кто это? — спросил он. Кара обернулась к нему, дабы показать рисунок ближе.       — Мы звать это мифическая крылатая ящерица, — выдало переводное устройство на незнакомое слово «дракон». Яут попытался его повторить. От этого уманка слегка хихикнула. — Тебе нравится?       — Э-э… — Йечинде прижал жвала к морде, запнувшись. — Д-да. Да, мне нравится. Эти создания живут на вашей планете?       Кара покачала головой в отрицании.       — Есть легенда, что драконы когда-то жить на Земля. Это очень большой ящерица, который дышать огонь. Но, возможно, это фантазия уманы, — тихо отвечала та. Яут заинтересованно застрекотал.       — Большая ящерица, дышащая огнем. Хах, хорошая добыча, — усмехнулся он, почесав подбородок. — Фаитон рассказывал, что на его родной планете были похожие ящерицы. Они воспламенялись, выделяя газ из пор на спине и выстреливая искрами из пасти. Но размером были где-то с руку. Один раз он по неосторожности взял такую в руки и обжег их.       Кара захихикала громче, щуря глазки. Охотник улыбнулся, радуясь тому, что это помогло ей немного отвлечься. По просьбе уманки, он стер нарисованное, после она вновь что-то черкала на начертателе. Яут же просто наблюдал за этим.       — Странные вы уманки. Но интересные, — Скар издал пощелкивание, когда они вышли из медотсека, оставив Нору и Фаитона одних. Он не стал говорить о сканере, который и так вывел, что Нора в сознании. А как заметил этот ее жест, понял, что лучше дать ей доиграть свою глупость. Заодно это была отличная возможно наконец-то остаться с Даной наедине, чего до этого никак не удавалось сделать. — Похоже, мы в нашей теории не ошиблись. Они оба очень похожи друг на друга, как два наручных клинка. Только этот болван не хочет признаваться.       — Фаитон всегда быть такой грубый? — прощебетала Дана, похихикав со слов Скара.       — Часто. Он в душе пай-мальчик и пытается скрыть это за отвратительным поведением и грубой силой. Даже если это идет ему в минус.       — Я заметить. Он не уметь обращаться с самка. Не как ты, — от ее слов Скар немного растерялся, прижав жвала к пасти.       — Если честно, Младших не допускают к самкам в Сезон. И в клане такому… не обучают. Так что, я нахожусь в тех же условиях, что и Фаитон, — он шел вместе с ней не спеша по коридору, сложив руки за спину.       — Сурово, — только и сказала Дана, опустив глаза.       — Я хочу задать вопрос, Дана, — не останавливаясь, сказал Скар. Та вновь взглянула на него, вопросительно заморгав. — Почему ты отдала мне оружие назад?       Уманка нахмурилась.       — Оно было твое, — смущенно пробурчала она.       — Но ты не знала, опасен я или нет. Отдав мне оружие, ты поставила под угрозу себя, разве не так? Вдруг я бы расценил это не так, как ты хотела?       — Я просто почувствовать, что так нужно.       Не такого ответа он хотел бы услышать, хотя… а что бы она сказала? Что она в курсе их священных правил? Бред, конечно, бред. Просто она доверила судьбе свою жизнь. Или это план, чтобы привлечь его. Обескуражить… Или это просто было глупостью.       — Понятно, — кивнул Скар, слегка расстроившись.       — Теперь я задать вопрос. У вас есть праздники? — Дана чуть сощурила глаза от улыбки, которую он из-под маски не видел.       — Ну-у, — протянул Скар, пожав плечами. — Иногда мы собираемся у костра, чтобы отпраздновать удачную охоту. Вся наша жизнь — это тренировки, охота, сражения, зарабатывание чести и славы. И веселью порой нет в ней места. А как у уманов с этим?       — Много веселье. Много праздники, отмечать шумно. Особенно день рождения, новый год, религиозные праздники. Есть много дат, что считаться праздник чего-либо. В моя страна праздновать уманы любить много. И везде танцевать, смеяться и петь, — Дана показала несколько танцевальных движений, покачивая бедрами. Скар приостановился, дабы рассмотреть эти движения.       — Танцевать и петь у нас могут самки. Они учатся этому у своих матерей. Это нужно, чтобы развлекать самцов и располагать их к себе. Моя матушка часто пела мне и братьям, дабы мы спокойно спали. Думаю, их общество понимает веселье лучше, чем наше.       — Неужели ты никогда не танцевать? — Дана подошла к нему на шаг ближе. Скар немного напрягся, не зная, как ей ответить.       — Все это удел бытовой жизни. Мы воины и нам некогда заниматься подобными глупостями, — отмахнулся он.       — А игры? — Дана склонила голову набок ровно как это делают яутжа. Скар повторил ее жест.       — Детеныши играют друг с другом, но то время уже прошло, — все также отмахивался он. Дана подошла еще ближе.       — Ты хотеть поиграть сейчас? — шепнула она заговорщицки и, не дожидаясь ответа, зашла охотнику за спину. Стоило ему обернуться, она направилась в противоположную сторону, все также оставаясь у него за спиной. — Попробовать поймать.       — Прекрати, ведешь себя как сосунок, — пробурчал Скар, сложив руки на груди. Он продолжал вертеться, чтобы не упустить самку из виду. Хоть он и пытался скрыть это, игривое настроение самки весьма забавляла его.       Самка продолжала дурачиться, хихикать и не давать яуту оказаться к ней лицом. В какой-то момент Скар зарычал и сделал вид, будто разворачивается влево. Дана тут же метнулась вправо, но в ту же секунду яут резко сменил направление и, схватив самку за руки, прижал ее стене.       — Поймал, — тихо уркнул он.       Игривые действия подразнивали чувства самца. Он застыл, не отрывая от уманки глаз и втягивая в себя ее запах. Он напоминал сладковатый ореховый аромат. Жвала медленно шевелились, периодически прижимаясь к рту, чтобы остановить выделение слюны. Он пытался держать себя в когтях, но ощущал, как разум слегка помутился.       — Молодец, — тихо, чуть испуганно, выдохнула Дана, хихикнув. — Хотеть второй раунд?       — А что мне за это будет? — проурчал Скар, приподняв верхние жвала в улыбке и чуть приблизившись к лицу уманки. Если бы не эта маска… он так хотел увидеть ее эмоции полностью. И понять, щурится она от радости или ухмыляется.       — Я не знать. То, что ты сам хотеть, — запах самки приобрел нотки легкого страха, отчего у Скара прошлись по спине мурашки. Он чувствовал нарастающее возбуждение.       — А если я хочу, чтобы награду предложила ты, что ты скажешь? — самец прижал самку к стене собственным телом, раздвинув жвала и слегка стреляя языком в воздухе. Дана не ответила, лишь смотрела ему в глаза несколько завороженно. Скару показалось, что ее зрачки немного расширились от удовольствия такой процедуры.       Внезапно охотник резко отошел, выпустив уманку из хватки. Глубоко дышал, мысленно настраивая себя сдерживаться. Еще немного, он мог выйти из-под контроля. Но Зазин помог ему остановиться. Иначе бы он совершил большую ошибку в своей жизни, какую не совершал еще никогда. Дана словно бы и не видела в произошедшем проблему. Ее глаза пришли в норму, и она немного заморгала, рассматривая яута.       Столь же неожиданно по всему кораблю раздался сигнал, призывающий к вниманию. А после, послышалось рычание и стрекот Древнего. Переводчик на руке самки объяснил, что вожак зазывал весь клан в тренировочный зал.       — Игры закончились, — сурово рыкнул Скар и, подзывая самку идти за ним, двинулся в сторону зала.       Помимо них, прибыли Кара в сопровождении Йечинде и отдельно Нора. Скар заметил, что Фаитон ушел куда-то по другую сторону зала и слился с большой толпой, что собралась по краям арены.       В середине всего стоял сам Древний, возвышаясь над остальными и выделяясь алой мантией. Рядом спокойно ожидал Скив, придерживая за воротник Младшего, в чьих глазах читался стыд и опасение. При этом на нем была только набедренная повязка и больше ничего.       — Что происходить? — спросила Нора, но ни Скар, ни Йечинде им пока не стали отвечать. По взгляду второго и легкой зажатости Кары, он уже понимал, что сейчас будет.       — На колени! — прорычал грозно Древний, не шелохнувшись, будто статуя. Скив слегка толкнул провинившегося вперед и тот без всякого сопротивления подчинился. Сам же Кровавый прошел к дальней стойке, где висели множество хлыстов разного вида. Он вытянул плотный хлыст с редкими мелкими шипами на конце.       Как только он оказался в руках вожака, все затихли.       — Этот Младший обвиняется в нарушении дисциплины, неуважению к членам клана и непозволительным действиям сексуального характера, направленных на одну из самок! — объявил Древний, что подняло волну удивленных и заинтересованных пощелкиваний. А Дана и Нора шумно втянули в себя воздух. — Наказание — двадцать пять ударов плетью!       Все опять резко замолкли, а Скар приготовился лицезреть суровое наказание от Древнего, ибо все указывало на то, что наказание проведет он. Однако, вожак не торопился. Его взгляд бродил по толпе, словно кого-то выискивая.       — Пусть уманка Кара выйдет на арену! — прорычал он грозно. Скар и Йечинде вздрогнули, как, впрочем, и половина клана. Альбиноска жалась к яуту рядом с собой.       — Не заставляй его ждать, иди, — с беспокойством сказал ей Йечинде и аккуратно вытолкнул ее вперед. Все взгляды были обращены на нее. Она не могла сдвинуться с места.       — Подойди, дитя, — более спокойно подозвал ее вожак. Она осторожно подошла, с опаской глянув на стоящего на коленях яута. Его жвала слегка приподнялись в ухмылке.       — Зачем он ее вызвать? — спросила Дана.       — Он покушался на ее честь. Именно она должна наказать его, — сурово отчеканил Скар.       Действительно. Древний передал хлыст Каре и отошел в сторону, сложив руки на груди. Скив показал ей, как его нужно держать и еще что-то сказал, наверное, какой-то совет. После также отошел. Кара с неуверенностью сжимала ручку хлыста. Он казался слишком массивным по сравнению с ней. От этого в толпе пошли разговоры о том, что она даже поднять его не сможет.       Чуть помедлив, уманка с усилием запрокинула руку назад, вздернув хлыст вверх, затем резко взмахнула им. Край оружия с хлопком достиг верхней части спины яута. Тот вздрогнул и слышно взрыкнул от боли. У Кары уже началась одышка. Выпучила глаза, не то от страха, не то от нарастающего адреналина в крови.       Она сделала еще один замах, уже увереннее. И так пошел постепенно отчет. С каждым замахом толпа замолкала, сурово глядя на процесс. В этой тишине раздавался вой и рык наказуемого. Дану потрясывало. Элеонора, как отметил Скар, казалось, вовсе находилась не тут. Словно ее не интересовало происходящее на арене, ее полностью поглотили мысли, но взгляд от Кары не отрывался. Хлыст рассекал воздух со свистом, оставляя шипами кровавые ссадины на спине яута. Уже шел пятнадцатый удар, самка изрядно запыхалась, каждый удар теперь казался уверенным, отточенным. Она вкладывала в взмах всю свою силу, чтобы орудие наказания сильнее калечило этого идиота.       — Он еще легко отделался, — пробурчал про себя Скар, что вывело Нору из транса и заставило взглянуть на него.       — О чем ты? — спросила она.       — Любой яутжа бичует сильнее умана из-за физического превосходства. Но… все ожидали, что наказание исполнит вожак. А его удары самые сильные, — не отрывая взгляда от процесса, пояснил он. — Он отмеряет каждый удар. Попадает в самые чувствительные точки. Его удары рассекают мясо до самых костей. Нужно натворить что-то очень ужасное, чтобы тебя бичевала его рука. Особенно страшно, когда он подходит к этому с яростью. Велика вероятность оказаться в объятьях бога смерти.       — Мне его немного жаль, — сказала Дана.       — Он это заслужил сполна, — также сурово ответил Йечинде. Скар на секунду оглядел его. Все тело напряжено, руки сжаты в кулаки. Будто он сам хотел выбежать и нанести несколько ударов со всей силы этому мерзавцу. Медик в какой-то мере понимал его. И детенышу будет понятно, что он заботится о Каре не меньше, чем Скар о Дане, чувствуя ответственность за то, что привели их сюда, в свой мир.       На двадцать пятом ударе Скив забрал у Кары хлыст и похлопал ее по плечу. Древний приказал провинившемуся встать и покинуть зал. Как только он скрылся за дверями, вожак отпустил и весь клан. Кару трясло. Хватала себя руками и сгибалась, будто ее всю сжимало изнутри. Скар припомнил, как на Атолле впервые убил своего первого противника в лице насекомоподобной твари. Его тогда также трясло. Мозг пребывал в шоке, сердце неистово билось. Это и есть первые зачатки будущего азарта и наслаждения смертью своей добычи.       Ноги Кары подкосились. Йечинде поймал ее, на что ближайшие Младшие похихикали. Он и остальные решили не обращать внимание. Увиденное станет для всех уроком.