Непростая жизнь I: Белые вороны

      Клановый корабль медленно плыл по орбите планеты, чью поверхность почти не разглядеть из-за стянутых плотно грозовых туч, причудливо сворачивающихся от движений ветров. Часть охотников совсем недавно вернулись с недельной охоты, отдыхали и набирались сил, пока другие уже отправились на их место или только готовились, почти не выходя из тренировочного зала.       Фаитону, Скару и Йечинде повезло оказаться первыми среди охотящихся. Пока что Младшим запрещалось участвовать в одиночку. Даже если они и разделялись, то должны были не только следить за временем, но также курировать местоположения друг друга и сколько они уже разделены. Обычно промежуток не должен составлять более суток, иначе будет считаться, что что-то с собратом случилось.       Планета была достаточно близко к палящему красному карлику, но плотные тучи позволяли сохранять влажность атмосферы и приятную для яутжа температуру. Ее покрывали пустыри, болота, низкие леса и небольшие поросшие каньоны. Последняя местность оказалась самой лучшей для охоты на местную живность, в том числе на полуразумных многоруких тварей с склизким телом, мягкой головой и вытянутым хоботком.       Сейчас троица яутжа отмокала в бане среди еще десятка таких же. Скар аккуратно отмывался от слизи, стараясь не задевать левое плечо. Кожу от укуса твари слегка разъела кислота. Действие удалось остановить еще на планете и наложить защитный гель, а сейчас молодой охотник готовился к операции по удалению поврежденной ткани и реконструкции. Скорее всего Олтар’ен заставит его проделывать все самому под чутким надзором для практики.       Фаитона разморила горячая вода, потому он откинул голову и, кажется, задремал. Йечинде почти полностью погрузился в воду и самозабвенно пускал пузыри.       — Как я терпеть это не могу, — бурчал себе под жвала Скар, пытаясь отмыть прилипшую слизь около раны. Чуть задев оголенное мясо влажным пальцем, он слегка вздрогнул и зашипел.       — То, что тебе подарили кислотный поцелуй, или то, что слизь никак не отмыватся? — вынув морду из воды, спросил Йечинде.       — И то, и другое, если честно, — яут пожал жвалами. — Всякая охота хороша, если ты уходишь из нее живым… даже без трофеев.       — Да-а, — протянул Йечи, отведя взгляд в сторону другого бассейна. Там парочка яутов также, как и Скар, отмывались. На них тоже виднелось много таких «поцелуев» и всякий раз рычали от боли, стоило чуть задеть их. — За трофеи особенно обидно. Но Скив предупреждал, что с них мало что можно забрать. Головы как желейки, разве что зубцы из хоботка. Годятся на браслетик…       — Эй, Скар! — окликнул кто-то с другого конца бани. — Не мерзко было в мозгах у этих желейных копаться? Пытался найти толику разума для себя?       По всей бани прошлись смешки.       — Тебе подарить собирался, Г’рин, — ухмыльнулся Скар, отчего ближайшие яутжа расхохотались сильнее. Окликнувший — яут с болотно-зеленой кожей и желтыми крупными пятнами — повторил его усмешку и кивнул, будто приняв шутку за достойный ответ его колкости.       — Смысл тогда в этой охоте, если нет трофея хорошего? — бормотали рядом, не обращая внимание на смех остальных.       — Я Скиву тот же вопрос задал. А он: «Опыт — тоже трофей», — второй собеседник-бормотун выпрямился и вскинул голову вверх, изображая так Наставника. — Ну какая глупость…       — Эй! Он прав, вообще-то. Опытом ты также можешь доказать, что знаешь этого врага. А если совсем не имется, сохрани запись с маски на внешний диск и самкам сеанс устраивай, — возразил Скар, заставив первого бормотуна захохотать, а второго скуксится.       — Вернутся бы на Хитиновый спутник… — мечтательно протянул Йечинде. Скар разделил с ним эти мечтания, припомнив довольно необычный спутник газового гиганта, на котором обитали крупные ракообразные с очень крепким красивым хитином. Отличный материал для укрепления и украшения брони. Когда их троица смогла завалить одного такого, распиливали хитин прямо на месте и разделяли между собой, что на какой элемент пойдет. Он с Йечинде решили подложить его под основные доспехи, а Фаитон взял себе часть хитина с острыми режущими шипами и установил на плечевые доспехи. Тараном сбивая противника с ног, можно было серьезно поранить шипами, если не убить. Древний не очень приветствовал такой способ, потому наказал использовать такое снаряжение из соображения полезности в битве с определенным противником. Громила тогда обиделся, посчитав, что вожак подавляет его «фишку» ради общности. Скив же, как отличный наставник, указал на облегчение битвы за счет такой брони, а значит усилий меньше, расслабленность, недооценивание врага. В итоге без этой брони охотник окажется беспомощным. Скив вообще любит очень мало полагаться на броню, объясняя возможностью ее лишиться в любой момент.       Как-то сильно замечтавшись и задумавшись, Скар не сразу заметил, что Йечинде поднялся из воды и о чем-то судорожно просил с огоньками в глазах.       — А? — рассеяно раскрыв пасть, спросил Скар, встряхнувшись.       — Я говорю, попроси Олтар’ена меня тоже помощником сделать по уходу за самкам, — пояснил Йечинде.       — Нет, — упоминание о самках мгновенно отрезвило охотника и вызвало некое чувство раздражения.       — Почему нет? Ты спас их недавно благодаря нам, — обиженно прозвучало со стороны Йечи, будто перед Скаром мелкий ребенок, которому еще нескоро до обучения.       — Олтар’ен сказал — запрещено. Скив сказал — запрещено. Древний отдельно меня поймал в коридоре и сказал — запрещено. Я вам говорил — запрещено. А ты спрашиваешь меня «почему», — яут сложил руки на груди и выпрямился. — И я знаю, зачем ты хочешь этим заниматься.       Мандибулы Йечинде начали слегка подергиваться, а глаза широко раскрылись. Он выглядел сконфуженным и чуть сгорбился, отчего казался ниже своего собрата.       — Близится сезон, это все мы чувствуем. А самки на корабле как раздражитель и магнит для не умеющих себя сдерживать, — Скар подошел к собрату ближе и перешел на еле слышимое ворчание, дабы никто кроме них не мог понять, о чем те болтают. — А я прекрасно вижу, как тебя тянет к Каре.       — То же самое могу сказать и о тебе к Дане, умник, — зарычал тихо Йечинде, также не желая распространяться. — И в отличии от меня, тебе можно как медику к ней приближаться. И не отрицай, что пользуешься этим.       — Не веди себя как малек, Йечинде, — Скар скрипнул зубами. — Я похож на того идиота, который уже попытался обесчестить Кару? Ей еще повезло, ведь если дошло бы до чего-то большего, Древний так просто бы это не оставил. А мне, знаешь ли, не хочется ради этого обрекать себя на позорную кастрацию. И тебе не позволю, понял?       — Они там одни взаперти сидят, думаешь, им неплохо? — продолжал парировать Йечинде. Скар от бессилия вскинул руками и выругался, а затем пихнул задремавшего Фаитона в бочину. Тот вздрогнул, громко хлопнув обеими руками по воде и создав мощный всплеск. Не поняв, что происходит, он схватился за бортик бассейна и зарычал:       — Где демоны?!       По бане прошлась волна хохота. А когда она поутихла, Скар тихонько пересказал ему весь разговор. В ответ громила противно рассмеялся.       — Йечинде, сезон совсем в голову ударил? Хоть на метр приблизишься — хана тебе и твоим яйцам. Помяни мое слово.       — Я же потому и прошу Скара поставить меня в помощники…       — А еще считаешь, что Древний — тупой старый маразматик и все Старшие Кровавые — слепые дурни, так? — резко, но все еще с ухмылкой, перебил Фаитон яута.       — Нет конечно…       — Тогда почему-то ты думаешь, что просьба взять тебя в помощники не покажется им странной? Они В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ подумают все самое плохое, даже если ты просто хотел поговорить, да понежиться. Сами рассказывали, как они вас заоблизывали счастливо из-за подарков.       — Но ведь я могу им доказать…       — Ты нам сначала докажи, если не слабо! — продолжал тот перебивать, все больше и больше подпитывая злобу собрата. Тот стоял сжав кулаки.       — А вот и докажу!       — Спорим? — прошипел Фаитон подобно искусителю, хитро сощурив глаза и подняв верхние жвала в улыбке, и протянул руку. Йечинде без раздумий схватил ее и сильно сжал в жесте, похожем на рукопожатие, но ни тот, ни другой, пока не опускали руки.       — Спорим!       Оба повернули головы к Скару, надеясь, что он разобьет хватку и ознаменует начало спора. Но тот этого делать отказался и попытался дать Йечинде подумать еще раз. Озлобившись сильнее, яут вырвал руку из хватки самостоятельно и отправился прочь из бани, претворять задуманное в жизнь. Фаитон довольно развалился в бассейне, со всей уверенностью во взгляде сказав:       — Ему точно хана.       Вместе с жаром бани пропал и жар в голове Йечинде. Он резко осознал, что согласился на крайне опасное пари, поддавшись на провокации Фаитона. Но пути назад не было.       Всю охоту и до этого, с их последней встречи, когда принесли подарки, ее образ не выходил из головы. Кара казалась ему такой крохой. И такой хрупкой, казалось, он сейчас приложит больше силы, она потрескается и рассыпется на кусочки. И пусть лицо уманов не имело почти ничего похожего с их, оно все равно было ему мило. Возможно, дело еще и в запахе, напоминающем свежий запах на холодных вершинах его родной планеты, куда порой любопытные детеныши забирались за сладкими подмороженными ягодами.       Дабы не попасть впросак, ему стоило бы обдумать все действия. От и до. Во-первых, обозначить факты. Дверь в покои самок закрыта. Доступ есть у Олтар’ена и Скара. Скар доступ не даст. Олтар’ен тоже. Возможно даст по морде, это он делает не часто, но если сильно зол, может и замахнуться. Древний, если узнает… может и убить. К нему однозначно не стоит подходить с такой целью.       Значит, верный и единственный вариант — взломать дверь. Это он может, но для этого ему потребуются инструменты. А они — в мастерской. Туда и должен он держать путь.       Йечинде, после того, как разобрался, почувствовал мощный прилив сил и уверенности. Задача казалась проще некуда, главное точно знать, что в отсеке не будет Старшего медика. Он покажет Фаитону, что ему не слабо пойти на такое ради пары минут… а может и пары часов, проведенных рядом с Карой. Придавала сил мысль, что самка будет на сто процентов рада его видеть и поднимет себе настроение, возможно, успокоится от мыслей о грядущем.       — ЙЕЧИНДЕ! — по дороге к мастерской, яута громко окликнули сзади. Громогласный голос Наудорна Йечинде узнает где и когда угодно, а потому ссутулился и медленно развернулся к старшему.       Наудорн, он же ответственный за состояние корабля и Главный инженер, надвигался на яута подобно снежной лавине. Взгляд, обычно спокойный, может чуть ехидный, выглядел просто бешеным. Что-то не так. Очень не так…       — Д-да, сильнейший, — яут резко выпрямился, как стуна, хотя глаза его выдавали беспокойство. Старший кровавый в метре от него резко замедлился и подошел почти вплотную.       — Скажи-ка мне, Йечинде, — голос приобрел нотки злобного и хитрого шипения. — Ты считать умеешь?       Яут сконфуженно заморгал.       — Д-да…       Ничего не сказав, Наудорн зашел Йечинде за спину, схватил за дреды и резко потащил за собой. Яут не успел даже начать отбиваться, больно взрычав.       — Наудорн, ты… чего?!       Кровавый притащил его на склад. Это было огромное помещение в задней части корабля, которое было разделено на несколько областей. Яут тащил Йечинде к части сбоку, которая была отделена массивными стенами. За ней располагался самый настоящий холодильник. Тут Наудорн остановился, но все еще держал яута за дреды.       — Раз умеешь считать, то какого рьйета это произошло? — Наудорн показал на консоль. — Смотри. Давай, смотри.       Держась за больной затылок, яут медленно подошел к консоли. Там велся учет всех запасов еды и его использования. Йечинде незадолго до охоты как раз был тем, от кого требовалось выполнить все расчеты, а именно посмотреть сколько еды осталось, сколько потребляет каждый член клана, в том числе и самки, чье питание пока очень частое, и на сколько суток должно хватить всего. Это делалось для расчета маршрута, ведь если еды будет мало, стоило построить маршрут, проходящий через атоллы или планеты, где можно пополнить запасы свежей дичью — заодно неплохая практика.       Сейчас на консоли показывалось, что количество еды не хватит даже для того, чтобы добраться до подобного места. Йечинде удивленно стал смотреть все свои введенные расчеты. Все выглядело правильным, но где-то точно была ошибка…       — Древний мне чуть голову не открутил, когда увидел это! Не может быть такого, чтобы мы так оплошали! — резко взорвался Наудорн. — Немедленно все пересчитай! И не дай Кетану ты снова ошибешься, балда!       — Не знаю, как так вышло… раньше так не ошибался, — мямлил Йечинде, массируя виски. Ему в затылок прилетела ладонь кровавого.       — Витаешь где-то в облаках в предверии сезона, вот почему так вышло! Идиот! Исправляй все!       На этом Наудорн вышел со склада, продолжая осыпать Йечинде ругательствами будто для самого себя. Яут оглядел высокие стеллажи с множеством крюков, часть из которых давно пустовали. И ведь помимо холодильника необходимо учесть содержимое раздатчиков столовой и того, что сейчас могли забрать на переработку. Черт.       Придется остаться тут надолго…       После бани Скар и Фаитон отправились в инфорблок — небольшое помещение с консолями. Тут не часто можно было кого-то увидеть. Информацию могли посмотреть откуда угодно через мини-компьютер, а данные консоли предназначались для записи.       Скар подключил к одному из устройств свою маску и сгружал множество записей. В последнее время это были записи обучения самок языку, на основе которых он делал отчеты об их продвижении. Сегодня же вносит по охоте, добавляя заметки, пока свежи воспоминания. Работа, которой не каждый хотел заниматься. Даже если просто загрузить записи, не всегда понятно, кто что на них делает в тех или иных случаях. Скар же хотел вносить какой-то вклад, заодно потом делая некий самоанализ.       Фаитон все это время провел просто шарясь по общей сети в поисках чего-то интересного. Ему-то точно было лень заниматься данным делом, а как-то делиться опытом пока не особо хотелось, ибо считал, что выпендриваться на широкую общественность рано.       — Пятьдесят вторая охота, — бормотал Скар себе под нос. Фаитон резко развернулся к нему.       — Вторая? А у меня это пятьдесят первая.       — Не помнишь, как оступился на лестнице? После пятнадцатой охоты, — не отрываясь от своих записей, пояснил Скар.       — Это когда я на спор поднялся на верхний ярус?       Яуты начали хихикать.       — Да, а потом ты увидел Древнего и кубарем повалился вниз. Позднее заметили, что у тебя стопа крутится свободно во все стороны.       Фаитон поежился и рефлекторно провел пальцем по правой ноге, которую тогда и сломал.       — Ну хорошо, что не шея… — отрешенно буркнул громила, прокручивая целые блоки информации мимо себя.       Какое-то время никто из них не говорил ни слова, погрузившись каждый в свое дело. Но Скар быстро нарушил тишину, обеспокоенно развернувшись к Фаитону.       — Зря ты так с Йечинде поступил…       От Фаитона послышался ехидный смешок.       ­— Почему это?       — Да потому что он — дурак — тормозов не имеет, когда берут на слабо, а ты — тем более дурак — прекрасно это знал и все равно так поступил! — гневно зарычал Скар, тыкнув в спину собрата. Тот фыркнул от ответ.       — Сделает, получит наказание, да успокоится. Всегда так было…       — А ты не думаешь, что Древний разгневается так, что сразу его кастрировать захочет? Кто знает, насколько яро он отреагирует на вторую попытку «домогательств».       — О, ты посмотри, что я нашел, — громила словно пропустил слова Скара мимо себя. Тот развернулся и указал на блок данных, высвеченный на своем экране. Яут посмотрел на него осуждающе, но понимал, что дальше бесполезно что-то доказывать.       — Ну… что там? — сложив руки на груди, Скар чуть наклонился в сторону Фаитона.       — Я нашел информацию об уманах. А конкретно о том, что у них есть молочные железы. И знаешь, что еще там указано? — Фаитон ехидно скривил морду в улыбке. — Что они очень чувствительны и прикосновения доставляют удовольствие.       — Где ты вообще раздобыл эту информацию? Не могу представить того, кто делал такие наблюдения, — Скар мгновенно отвернулся, зафыркав. Фаитон это не просто так, явно, нашел. Он не часто это упоминал, дабы не сдать перед остальными, но иногда, оставаясь одни, начинал дразнить. Скар ему в свое время рассказал, как зашел к только-только пробужденным самкам и застал Дану в неком припадке, но при этом она была голой. И все-таки данная информация его зацепила… да, ведь тогда ему понятно, что за темные образования были на грудных жировых мешочках. У их самок такого нет…       — Что, задумался? — смеясь, Фаитон пихнул собрата в спину. — Думаешь, как бы Дана реагировала?       — Отвали…       Фаитон открыто рассмеялся, за что получил подзатыльник. Ведь тот знал, что Скар никогда не пытался конфликтовать открыто, как Йечинде, вплоть до драки, и в его маленьком мозгу сформировалось утверждение — Скар «терпила». Сам яут как бы не хотел выбить из друга всю дурь, опускаться до такого уровня он не намерен.       — Эй, Скар?       — Чего?       — А ты в курсе, что почти все уманы — моногамны? — Фаитон опять усмехнулся, но Скар будто не отреагировал и был сам чернее тучи.       Минуту собрат молчал, что-то набирая на своем терминале. Вскоре развернулся и посмотрел со всей серьезностью в глаза товарищу.       — А что в твоем понимании есть моногамия, а, Фаитон?       Вопрос немного того смутил.       — Ну, моногамия это… э-э… это болезнь. Когда один становится сильно привязан к партнеру и… — он пытался подобрать слова, только никак нормально не выходило. Скар просто во время всех его потуг молча смотрел и ожидал. И когда степень смущения Фаитона дошла до того, что он просто заткнулся, начал говорить четко и холодно:       — Наше общество выставляет моногамию как нечто неприемлемое из соображения эффективности. Моногамия не является болезнью, а чаще всего девиантное поведение в следствии социальной дезадаптации, в крайних случаях связано с психологическими отклонениями. И заключается она не столь в понятии привязанности… — Скар на мгновение затих, глядя куда-то в неизвестную точку. Фаитон молчаливо ожидал продолжения. — Мы полигамны, поскольку важно организовать большую рождаемость при ощутимо большой смертности, а моногамных особей менее процента, что не влияет на статистику… также существует понятие, как «навязанно-моногамны». Когда твоя связь с моногамным партнером настолько крепка, что ты готов принять с ним эту позицию. Когда тебе достаточно одного, чтобы чувствовать себя полноценным в жизни…       Скару казалось, что в этой маленькой речи не хватало чего-то еще, что лежало обидой на его сердце перед Фаитоном, пока у того с каждым словом глаза будто вы постепенно перемещались вверх на лоб от удивления.       — Если… если так сложится, что мой интерес к Дане перерастет в нечто большее, то я буду согласен стать моногамным. Ведь… на что другие самки, когда есть одна особенная…       Фаитон молчал недолго. Справившись с шоком от внезапных откровений, он почесал когтями затылок, сделал вид, что ему очень интересно какой остался на них после этого запах, а затем задумчиво стрекотнул:       — Да уж… Думаешь, у Йечинде те же мысли?       — Очень даже…       После нескольких часов неустанного пересчета, Йечинде вызвал Наудорна все проверить. Результат оказался положительным. Еды хватало до самого начала Сезона, потому клану не требовалось совершать других остановок. Голова обоих яутов спасена, значит Младшему можно идти восвояси.       Ноги вели его целенаправленно в мастерскую. Уже в голове прикидывал, какие ему нужны инструменты. На самом деле немного — мониторинг напряжения, кусачки, малый лом, чтобы выдрать внешнюю крышку, да и какой-нибудь соединитель. Конечно нужно позаботиться и о том, как оставить взлом незамеченным. Вернуть все на место или сделать все максимально чисто, без изъянов. Особенно к крышкой. Возможно стоит взять полимерный клей и ультрафиолетовую лампу.       Теперь ничего не должно его отвлечь…       — О! Вон он! Йечи! — когда Йечинде проходил перекресток коридоров, с другой стороны стояла твоица Младших, также недавно вернувшиеся с охоты. Заметив его, они тут же ринулись догонять. Яут остановился и мысленно обругивал каждого из них, сжимая в раздражении кулаки.       — Йечи, ты-ж-гений, помощь твоя нужна, — яуты обступили Йечинде, начав пихать в руки свои мини-компьютеры, часть из которых были полурасплавленными от кислоты. — Нам их нужно починить срочно, иначе мы без них как без рук.       — А позже нельзя? — сдержанно ответил им младший. Один из яутов водрузил руку на его плечо и, прижавшись, нагло повис на нем. То был Преми, яркий пример представителя клана «Золотой стрелы». Даже еще не попробовав самки, вселяет уверенность, что уже знает о них все. А когда в их клан прибыли уманки, один из первых, кто заговорил о желании узнать их «поближе».       — А ты куда-то спешишь, Йечи? — задрав верхние жвала в улыбке, заурчал ему Преми. — Ходят слухи, ты за Карой гуськом следовал, пока ее с остальными не закрыли.       — Если тебе так интересно, я могу дать тебе такой ответ, что упадешь-не встанешь! — прирыкнул на него Йечи, сбросив руку и пригрозив кулаком. Тот остался стоять на месте.       — Спокойно, слухи ведь только. Давай, пошли, поможешь нам, — они подхватили яута за руки и потащили в мастерскую. Пусть Йечинде сам туда направлялся, но своими ногами. А тут его притащили, усадили за рабочий стол и грузили все мини-компьютеры перед мордой.       Более того, в мастерской оказался Кровавый по имени Йори — почти что второе лицо после Наудорна по инженерии — с целой грудой плазмопушек, которым требовался ремонт. Найти четырех младших сразу в мастерской, видимо, показалось ему большой удачей, потому что не потребуется искать и насильно затаскивать помогать. Так что пока Йечинде занимался мини-компьютерами, всех остальных посадили разбирать каждую пушку на составляющие, полировать, делать заново или выправлять погнутые детали.       Единственное, что в тот момент у яута крутилось в голове, это что, возможно, его задерживает сама судьба. Непонятно для чего.       Прошло достаточно много времени с их первого дня изоляции. Значимый уже ввел им вторую сыворотку, также оставив развлекать самих себя. И если у Даны было какое-то занятие, то остальных девушек спасали только подарки Пореза и Храброго. Но даже они вскоре надоедали.       Элеонора и Кара играли в приставку по очереди, проходя картридж за картриджем, порой все трое распевали песни с плеера, играли в какие-нибудь игры аля «города», ибо вещей почти никаких не имелось.       Каждая минута взаперти все больше напоминала дни, проведенные в лаборатории. Только казалось еще хуже, ибо тут не просто какая-то база под землей — это огроменный корабль посреди космоса, жизнь на котором течет где-то близко и отдается разными звуками, жуткими и не очень. Место вроде бы уже ставшее почти родным пристанищем, но все еще слегка пугающее и раздражающее, особенно сейчас.       К общему недовольству со временем добавились и другая неожиданная жуть. Сначала девушки стали замечать, что глаза стали уставать намного сильнее, чем ранее. И не ясно, влияло ли это от долгих игр на приставке или нахождение в тускловатой комнате. Позднее стало заметно «рябить» в глазах, словно телеканал с плохим сигналом на пузатом телевизоре, от которого волосы вставали дыбом. Цвета тускнели, появлялись оттенки зеленого и красного там, где их по идее быть не должно. Картинка напоминала странную обработку видео, фильтры какие-то с изогелией. Это напрягало глаза.       В итоге Дане становилось все труднее шить, Нора засвечивало экран, Кара видела все хуже. Все трое все больше просто лежали, даже не говорили, редко проваливались в сон. Становились овощами от отсутствия движений и усталости.       В тот день дверь из отсека открылась резко и шумнее обычного, что все три девушки подскочили. Значимый, медик, зашел как обычно — раз в пару дней. С подносами еды и очередной проверкой. Изголодавшиеся и уставшие, девушки на него чуть ли не набрасывались, выдирая еду из рук и жадно поглощая.       — Как меня это достало! — возмущалась Нора, когда медик пристально изучал ее глазное яблоко.       — Склера приобрести заметно стать темный, — бурчал через переводчик Значимый будто себе. — Середина глаз быть ярче и появляться новый колбочки.       — И что это значит? У меня зрения только хуже становится!       — Пока не привыкнуть. Я думаю, это проявляться тепловое зрение. Мы много полагаться на тепло окружения, — объяснял он, взяв из переносной аптечки бутылочку с пипеткой. — Я взять хороший лекарство, помогает облегчить.       — Серьезно? — удивилась Нора. — Я никогда не интересовалась, кто вы в человеческом понимании, но все больше склоняюсь к мысли, что вы рептилии. И это, если честно, заставляет задуматься, а точно ли мы похожи…       — Мы два разных биологических вида, это так. Наше строение и доминация четырех конечностей говорить лишь о схожих условиях эволюции. В остальном различия слишком сильные, — кивал медик, будто соглашаясь с утверждениями Норы. — Но, наверное, наши очень далекие предки решили попытаться стереть эту преграду между видами. Так появились ваши предки. А вы носители гена, который странным образом выжить за столько цикл.       — Насколько древним может быть этот ген? — уже Дана вклинилась в разговор. Значимый пожал плечами.       — Самое позднее — шесть тысяч цикл назад. Самое ранее, может быть, два тысяч цикл назад.       — То есть мы где-то между зарождением Древнего Египта и появлением на свет Иисуса. Круто… — фыркнула Нора, потирая глаза. — Почему такой большой промежуток?       — Многое из древних времен быть скрыто или уничтожено. Есть большой пласт история, который никто не знает и не узнать больше…       — Когда мы выйдем отсюда? — тихонько спросила Кара, когда наконец настала краткая тишина.       — Думаю, скоро. Я перевести вас в медицинский отсек. Будете на виду, — медик отчего-то глубоко вздохнул. Его что-то явно не радовало в этих планах, на что девушки намекнули. — Впереди изменения сложнее, чем сейчас. Терпите.       Стоило ему затихнуть, стало слышно, как за дверью что-то скрипит. Значимый неразборчиво забурчал себе под жвала, подходя к двери. Все девушки заметно напряглись и тоже поднялись на ноги. Недолго прислушиваясь, медик решил открыть дверь, которая сделала это, на удивление, не сразу…       Наконец-то. Наконец-то! Все инструменты у него!       Йечинде шел осторожно, заглядывая в другие коридоры. Чтобы никому не попасться на глаза, чтобы его больше никто не задержал, ничем не обязан.       Он устал. Очень устал и все, что ему сейчас хотелось, это довести дело до конца. Не столько для Кары, сколько для идиота Фаитона. Доказать ему… что-то. Уже даже неясно что именно: он не слабак, он, в очередной раз, идиот, он держит слово или нечто иное. Это не важно!       Задумавшись, он не заметил в одном из поворотов Фаитона, который сразу же схватил его за плечо и остановил.       — Йечинде, куда ты? — строго спросил тот. Яут развернулся к нему нехотя, шипя проклятья под жвала, ведь его опять остановили!       — Тебе-то какое дело, а? — высунув развоенный язык будто недовольный змей, рыкнул ему Йечинде.       — Если ты еще не совершил глупость, я говорю тебе остановится. Сейчас. Ни к чему хорошему это не приведет, ты это знаешь!       Йечинде просто не мог поверить своему слуху.       — Ты останавливаешь меня? Ты? Тот, кто меня и подстрекал? А сейчас сам же и останавливаешь?! — яут медленно приблизился к Фаитону, заглядывая тому в глаза с лютой ненавистью, раздражением и усталостью. Он резко толкнул его в грудь и сбил руку с плеча. — Еще чего!       — Тебя яиц лишить могут, идиот. Я хотел лишь, чтобы тебя высекли за идиотский поступок, но все может быть серьезнее, понимаешь? — не унимался Фаитон.       — Не-ет, — прошипел в ответ Йечиде, вдавливая в грудь собрата коготь указательного пальца. — Ты это специально делаешь, чтобы потом до конца жизни дразнить и говорить, что я сдался! Знаешь что? Этому не бывать!       На этом яут резко развернулся и ускорил свой шаг, дабы Фаитон его быстро потерял среди коридоров. Но тот и не думал идти. Тем лучше. Только еще больше его задержал…       И вот, он дошел, наконец, до заветной двери. Рядом никого, вроде из-за двери слышно, как между собой щебечут самки. Тихий, еле уловимый голосочек Кары он везде узнает. Она говорит робко, с грустью. Всего лишь дверь отделяла его от нее.       Открепил крышку панели, рассмотрел плату, стараясь быстрее понять, куда и откуда идут сигналы. Он старался унять внезапную дрожь, а стук сердца отдавался в висках в волнении.       Тут перекусить, здесь изолировать, подать напряжение сюда и… ПИСК!       Это не он сделал. Дверь должна была открыться сразу, ведь он подавал на механизм прямой сигнал, а писк должно было миновать. Тем более, что она не открылась сразу.       У него не хватило времени понять, как писк раздался еще раз, и на этот раз механизм отработал точно, втиснув дверь внутрь стены. А в проеме показалась фигура Олтар’ена с недовольной мордой. Йечинде застыл с отломанной крышкой панели и смотрел в глаза Старшего с полным недоумением и чувством своего идиотизма. Как же он мог не учесть его возможного присутствия?       Старший медик молчал, но зрачки его сужались в нарастающем гневе. Из-под его руки вынырнула Кара, кинувшись Йечинде к объятья. Он на мгновение увидел ее гладкое личико, полное радости и надежды, ведь он здесь. Хрупкое тельце запрыгнуло на него, как ребенок, обхватило голову руками. Йечинде выронил плату и еле удержал Кару на руках. Прижимал сильно и, понимая, что его ждет суровое наказание, хотел насладиться моментом как можно дольше. Вдыхая ее легкий запах, похожий на дуновение северного ветра высоко в горах, где холодно и одновременно свежо.       Не прошло и минуты, как медик вырвал ее из его рук, аккуратно поставив на ноги и закрыв дверь изнутри. Инженер не думал бежать. Он словно бы смирился со своей участью, похожей сейчас на смертный приговор. Хотя медик не обещал ему поблажек, их путь шел прямиком наверх в покои Древнего.