majimak shigan

      Громкое цоканье каблуков разносится во всему этажу, доставляя до ушей сотрудников сведение, что скоро придет их начальница. Женщина напрягается в своем кресле, импульсивно раздумывая: а не бросить ли это все? После того звонка что-то случилось с ней, обломилось внутри, разорвалось, и, кажется, в своих волосах она разглядела седину. Эта сука во всем виновата! Если бы начальница сразу поставила условие сбрасывать звонки всяких психов, то жилось бы гораздо легче.       Канцелярский нож зажат в руке, волосы выбились из крепкого пучка, а взгляд бегает по лицам улыбающихся сотрудников. Всех все устраивало. Женщина пытается поправить прядь, которая упала ей на лоб, дунув на нее, но та не сдвинулась с места. Время словно замерло, начальница проходит мимо нее, привычно натягивая дежурную улыбку и сразу же отворачиваясь.       — Вы выглядите как аджума, — констатирует пухлая женщина, облизываясь и бросаясь на начальницу. Лезвие ножа — тонкое и непрочное, — входит в ее шею и обламывается. Девушка с ужасом смотрит на свою сотрудницу, хватаясь за шею и начиная задыхаться. Женщина улыбается, хохочет, толкает начальницу на пол и усаживается ей на бедра. — Это тебе за зарплату, — кричит она, нанося удар за ударом, прямо по бледнеющему лицу, — а это за моего мужа, стерва!       Другие сотрудники срываются с места, когда понимают, что здесь происходит не просто драка, а кровавая расправа и нужно скорее позвонить в полицию. Кто-то оттаскивает женщину с задыхающейся начальницы, кто-то набирает скорую, а кто-то просто замер в шоке. Никто не ожидал, что женщина просто возьмет и спятит посреди рабочего дня.       — Схватите эту ненормальную и оттащите подальше! — кричит кто-то в панике, а молодой парнишка с ужасом наблюдает за всем происходящем. Первый день на рабочем месте, а уже такое… Не этого ожидал он от спокойного офиса, где люди стремятся помогать другим.       Кроваво-красный закат предвещал неминуемую гибель всего живого, — так говорила бабушка Тэена, когда мальчик смотрел в окно по вечерам. Красное солнце не было чем-то плохим, но всегда было знаком. Если бы Тэен верил в рассказы бабушки, то не ходил бы под лестницами и убегал бы от черных кошек. Сейчас он думает, что зря не верил, потому что это самое солнце, под которым творили и жили Винсент Ван Гог, Фредерик Шопен, Леонардо да Винчи и прочие гении, сейчас окрашивало офис кровью.       Лампы мигают, а возня потихоньку стихает. Тэен устало падает на свой стул, принимая чей-то звонок. Он все равно на испытательном сроке, так что несмотря на такой переполох должен доказать, что сильнее обстоятельств. Пока другие бегают, он сможет помочь какому-нибудь человеку, дать нужный сейчас совет.       — Центр психологической помощи слушает. Чем я могу вам помочь?       Первые секунды стоит гробовая тишина, и Тэен хмурится. Он поправляет наушник, пытаясь понять, включил он его или нет. Слышится тихий мужской смех, а после шаги. Ли кажется, что это какая-то шутка, но он переспрашивает, чем может помочь. Тяжелое дыхание в трубке превращается в плач.       — Вы можете выговориться мне, господин, это все анонимно, — говорит Тэен, пытаясь вложить всю уверенность в голос. Только незнакомец вовсе замолкает, и Ли не замечает, что в офис заходят мужчины в форме.       — Сейчас прекрасное небо, да, Тэен? — все же говорит незнакомец. Тэен замирает, судорожно пытаясь понять, чей же это голос. Мужчина смеется, а голова Ли гудит. К нему подходит коллега, хмурясь и спрашивая, почему он тут сидит. Тэен отключает микрофон.       — Я ответил на вызов, пытаюсь оказать помощь, — отвечает Тэен, и видит как брови собеседника удивленно поднимаются. Эта помощь, конечно, больше напоминала цирк, но Тэен не мог сейчас так выражаться. — Что-то не так?       — Мы отключили телефоны, когда началась паника. Ты не мог ответить на вызов, потому что вызов не мог поступить.       Тэен ошарашенно смотрит в монитор, вглядываясь в буквы. И правда, вызов он не принимал. В наушнике тоже стояла тишина. Тэен снимает устройство с уха и сглатывает, неловко смотрит на коллегу, говоря, что от стресса ему померещилось. Но незнакомый голос продолжал резонировать в голове, словно надоедливая муха. Летает в поле зрения, но убить не можешь — в глазах все плывет, а линзы ты уже снял.       Тэен встает, осматривая помещение. Внезапно все стало нормальным — красное солнце оказалось рыжим и почти село за горизонт; женщина, которая убила начальницу, сидела в углу со стаканом воды и плакала, думая, что же на нее нашло; генеральный директор разговаривал с полицейскими, которые кивали и вставляли что-то между слов мужчины. Хаос офиса вновь обратился в привычную обстановку — за исключением трупа. Тэен идет к стремительно синевшему телу, которое лежало в луже своей крови.       Дорогу ему перегораживает высокий мужчина, который осматривает его с интересом, скрытым в дружелюбных глазах. Полицейский запрещает выходить сотрудникам из помещения и подходить к трупу, потому что скорая должна приехать с минуты на минуту. Просто чтобы подтвердить смерть.       — Чтобы подтвердить, — кивает мужчина, осматриваясь по сторонам. Тэен вспыхивает, осознавая, что сказал последнюю фразу вслух. Парень смотрит на него как-то уж слишком внимательно, а потом вовсе кивает на выход и просит пройти с ним. — Нужно с вами переговорить один на один, господин…       — Ли. Меня зовут Ли Тэен, — напряженно отвечает парень, а после чувствует на плече чужую руку. Полицейский кивает, отводя Тэена на лестничный пролет. Тут было посвежее, особенно после той атмосферы смерти и отчаяния. Только сейчас Ли понимает, что у него мелко подрагивают руки.       — Офицер Чон Юно, — запоздало говорит парень, мягко улыбаясь. Ямочки на щеках проявляются двумя впадинками, что не остается незамеченным.       — Такой молодой, а уже офицер, — отвечает Тэен, прислоняясь к стене спиной. — Зачем вы меня позвали сюда? Я работаю тут один день, так что совсем ничего не знаю.       — Мне и не нужна информация по следствию, — отвечает Юно, и Тэен удивленно на него смотрит. О нет, этот коп с ним флиртует? — Хотел узнать, когда вы будете свободны. Понимаю, сегодня ужасный день, но я надеюсь, что чашечка кофе после работы вас взбодрит.       Тэен мнется, прикусывая губу. С ним флиртуют. Да еще в таком месте, после убийства. Но Юно не казался плохим, наоборот, был служителем закона, а это уже возносило его в глазах людей. И его ямочки явно подкупили Тэена.       — Я не против выпить кофе с вами, господин Чон. После сегодняшнего ужаса я точно не засну, — говорит Тэен с кривой улыбкой, отводя взгляд. Картина все еще стояла перед глазами: тонкое канцелярское лезвие аккуратно входит под кожу, словно в джем. Медленно проходит внутрь, ломается. Заходит еще глубже.       — Можешь называть меня Джехен.       Тэен не замечает, как Джехен уходит обратно в офис. Продолжает стоять около стены, хотя нужно бы вернуться и дождаться окончания дня среди сотрудников, но что-то внезапно удерживает его. Тэен смотрит по сторонам, хмурится и напряженно отлипает от стены. Тут кто-то точно есть.       — Жаль, что мы пропустили такой красивый закат, моя любовь.       Тэен кричит, оборачиваясь и смотря на стену позади себя. Дыхание учащается, когда он видит расстроенное лицо на каменной поверхности. Кажется, он сегодня правда переработал, потому что спустя секунду все исчезает. В этом центре психологической помощи явно было что-то не так.       А может у Тэена правда поехала крыша.

***

      — Родители не отвечают, — ругается Донхек, забрасывая телефон на кровать Минхена. Он злится наигранно, как привык всегда делать, но на деле он просто беспокоится. — У тебя с интернетом все в порядке?       Минхен пожимает плечами, проверяя подключение.       — Все нормально. Попробуй позвонить с моего, — отвечает он, протягивая свой телефон младшему. Онлайн мессенджеры не работали, что еще больше расстроило Донхека. Он быстро отдает телефон обратно, вздыхая. — Не волнуйся так, может, они просто вышли из отеля. Интернета там не будет, все логично.       — Они мне и вчера не позвонили. Даже маленькое сообщение не отослали! — возмущается Донхек, забираясь под руку Минхена. Между ними что-то определенно ломалось. Потом строилось. Донхек чувствовал, что его закатали в бетон. Минхену же было комфортно, он словно и не понимал, что сейчас происходит.       — Они развлекаются, Хек, ты же знаешь. Они не в первый раз уезжают, не накручивай себя, — цокает Минхен, вновь включая какую-то дурацкую игру на телефоне. Убить время, пока Читтапон не освободится. Донхек лишь поджимает губы, опуская голову на чужое плечо.       — Напомни, почему мы должны идти к Тэну? Ты спокойно мог отослать ему фотку, — ворчит Донхек, невольно цепляясь пальцем за кудряшку Минхена. Его волосы были похожи на вермишель. Живот Донхека громко заурчал. Старший усмехается, блокируя телефон и вставая со второй кровати.       — На фотке плохо видно, ему нужно увидеть все вживую, — отвечает Минхен, усмехаясь. — Кто последний добежит до кухни, тот моет посуду.       И срывается с места.       — Йа! Хен, так нечестно, — кричит Донхек, не уступая ему и вылетая за дверь в ту же секунду. Минхен скрывается за поворотом, быстрее младшего добегая до кухни. Донхек недовольно стукает его рукой, когда добегает до него. Дистанция была короткой, но это не мешает Донхеку упереться руками в колени и начать показушно задыхаться, обвиняя во всем Минхена.       — Да ладно тебе, было весело, — смеется Марк, совсем не запыхавшись. Он тянется к верхнему ящику, доставая муку. — Будешь блины?       — Когда ты сказал готовить, то правда имел в виду это, — тянет Донхек, присаживаясь за стол. — Извини, мучное не…       Без лишних слов Минхен берет немного муки на руку и обмазывает чужой нос. Донхек шокировано смотрит на старшего, который загибается от смеха. Придурок. Но Донхек также улыбается, складывая руки вместе, хрустнув костяшками пару раз.       — Ты напросился. Это война.       Как хорошо, что родители уехали утром. Иначе эта война стала бы последней в их жизни.

***

      — Он живет тут? — спрашивает Донхек, приподнимая бровь. Это место было далеко от центра, да и к тому же выглядело как обветшалый сарай. Еще и закат играл ярко-красным цветом, заливая горизонт кровавыми облаками. Будто бы предвестник чего-то дурного, что осело в голове Донхека со вчерашнего дня. Бумага у Минхена в руках уже не так сильно пахла, да и высохла. Теперь можно было разобрать все буквы, которые были на ней написаны. Но все равно в нормальные слова они не превращались.       — Да. Не волнуйся, внутри его дом гораздо лучше, чем снаружи, — уверяет его Минхен, шагая вперед. И сразу же вступает в грязь, шипя, что он испачкал свои белые кроссовки.       — Так тебе и надо. Под ноги смотреть нужно.       Донхек аккуратно пробирается к дому Читтапона, вскоре стучась в деревянную дверь. Она почти отваливается от такого напора, но сразу же слышатся чужие шаги. Дверь открывается, показывая хозяина дома и часть внутреннего убранства. Мыши не бегают, все достаточно чисто и опрятно. Донхек переводит взгляд на Читтапона, который восторженно улыбается.       — Как ты вырос, Хек! — почти что хлопает в ладоши таец, притягивая младшего к себе в объятия. — Минхен, и тебе привет. Заходите, заходите скорее.       Читтапон почти не изменился со школы, даже особо не подрос. Он был старше парней, но часто с ними общался, поддерживая их как верный хен. Читтапон был достаточно умным и добрым, продолжил учебу в университете и сейчас занимался криптографией и археологией. Видимо, его очень тянуло на старые вещи, раз он приобрел себе такой двухэтажный сарай. Но ему с легкостью удалось превратить его в уютное гнездышко, хоть и поначалу выглядело все как в фильме ужасов. Зато взял жилье за полцены.       — Вы хотели мне показать какой-то шифр, верно? — спрашивает Читтапон, осторожно ступая на лестницу. — Аккуратно идите по лестнице, я не до конца ее залатал.       Лестница и правда выглядела плачевно, но на втором этаже было достаточно уютно. Стены увешаны картинами и разными композициями, много книжных шкафов и полок, на которые складировались документы и трофеи. Читтапон был успешным, тихим и мирным. Не кичился своим опытом, разумно раздавая его тем, кто попросит.       Кабинет был маленьким, но содержал самые важные элементы: стул, стол, компьютер, шкафы. Казалось, что деревянный пол вот-вот проломится от такого обилия книг и вещей здесь, но уже пару лет здесь все спокойно стояло. Читтапон активно смахивает со стола ненужные вещи, отправляя их на табурет около него. Усаживается за стол, достает лупу и какие-то бумаги, улыбаясь и поправляя очки.       — Я достал все необходимое, так что давайте шифр сюда.       Минхен протягивает бумагу Читтапону, проверяя, не пахнут ли его руки после такого. Вроде бы все было чисто. Донхек хмурится, думая, что Тэну будет не особо интересно с ними возиться. Еще как интересно. Кажется, он нашел в этом занятии себя.       «з фьепц ша ыссот. хтос уядсххлс цче шущсчзфицльиъя ыо хрх. илур ниъюеыфп рчеюо к хят хсэецх, ыолжр тд ррймзиь уооч. ыю темя ёоазиь шсщгщггь ъс энчм, фоцшхк?

ыеяя ъпхрыя.»

      — Так, это не атбаш, — себе под нос говорит Тэн, откладывая ненужные бумаги в сторону. Быстро просматривает другие, кивая себе. — Точно не цезарь со смещением вперед… И не цезарь со смещением назад.       Читтапон отрывается от своего занятия, задумываясь и оглядывая Минхена с Донхеком, которые завороженно смотрели на парня.       — Есть ключ? — спрашивает Читтапон, чуть склоняя голову. Минхен хлопает глазами, не понимая, что просит Тэн. — Слово, которое поможет расшифровать. Рядом с запиской не попадалось ничего любопытного?       — А, я кажется тебя понял. Я нашел слово «игра», но не думал, что оно что-то значит, — сконфуженно отвечает Минхен. Читтапон же улыбается, кивая себе и своим мыслям.       — Виженер, как я и думал. Кстати, знаете, откуда эта бумага? — спрашивает Тэн, подпирая щеку ладонью. — Очень похоже на китайскую. Такую, которая появилась после дощечек, такая обычно в музее хранится. Мне очень любопытно, где вы ее достали, но я не буду спрашивать.       Читтапон достает какую-то бумажку с нарисованным квадратом, в котором было много пересекающихся между собой букв. Тэн хмурится перенося расшифровку на бумагу. Заняло это у него не так много времени, но на лице все равно оставалось совсем не радостное выражение.       — Я перевел, но… Оно звучит странно.       «я слежу за тобой. твои родители уже присоединились ко мне. игра начнется ровно в тот момент, когда ты найдешь ключ. ты ведь хочешь поиграть со мной, донхек?

твоя смерть.»

      — Так, а вот это уже нихрена не смешно, — морщится Донхек, выхватывая перевод и перечитывая его. — Моя смерть, как забавно. Вы все это подстроили, да? Минхен, я знаю, ты тот еще шутник.       Ли нервничает, откидывая бумагу обратно на стол. Читтапон прикусывает губу, а Минхен нервно перебирает свои пальцы. Кажется, верным решением было забыть об этом клочке бумаги, но нет, кому-то очень нужно было разгадать эту загадку. Донхек чувствует себя невероятно глупо, будто бы его правда обманули.       — Поначалу я хотел, — признается Минхен, отводя взгляд. — Так, чтобы ты сразу понял, что это шутка. Но сейчас мне самому не смешно, Донхек.       Хлопает входная дверь, и Читтапон подскакивает.       — Сколько раз говорить, не хлопай дверью, то нужно будет покупать новую, — ворчит парень, откладывая документы на табурет, а шифр и расшифровку отдавая обратно Донхеку. Минхен дергается от звука шагов внизу, неприятные мурашки бегут по коже. Читтапон идет на выход из кабинета, щуря свои лисьи глаза и посмеиваясь. — Если вы думаете, что вас сожрет демон, то не волнуйтесь.       — Демон? Так ты не отрицаешь, что демоны вообще реальны? — шикает Донхек, запихивая бумагу себе в карман. Мнет ее безжалостно, но это заслуженно. «Его» смерть заставила его дышать тем помойным запахом, а теперь еще и вздумала играть.       — Конечно есть, — пожимает плечами Читтапон, осторожно спускаясь на ступеньки. — Вы думаете, что люди просто так верили в высшие силы? В мире всегда есть противовес, хоть иногда мы его и не ощущаем. Скажу сразу, я не верующий, но насчет религии у меня своя точка зрения. После работы с археологией и древностями, я могу точно сказать, что правда, а что ложь, — пока Читтапон говорил, он успел спуститься и осмотреться в поисках пришедшего человека. — В моем доме куча оберегов из экспедиций, которые мне было позволено забрать.       — Так ты еще и шаман, — стонет разочарованно Донхек, совсем не вдаваясь в эту чушь. Амулеты, обереги, свиные головы и ловцы снов — вот так и выглядят типичные шаманы, которые втюхивают тебе, что от инсульта поможет отвар из сушеных пчел и уксуса. — Читтапон, извини конечно, но я в такое не верю. Везде есть логичное объяснение.       — А я верю Тэну, — все же подает голос Минхен, тоже спускаясь с лестницы. — Он знает многое, а необоснованную чушь никогда не говорит. В демонов трудно поверить и все такое, но при наших обстоятельствах это мне как раз-таки и не кажется странным.       На Читтапона налетает большая тень, заставляя его вскрикнуть. Мужская фигура поднимает его в воздух, заставляя повиснуть в его руках. Донхек не видит лица, также позорно пугаясь и делая шаг назад, спотыкаясь об лестницу и падая на ступеньки задницей. Донхек ругается от боли, понимая, что тут почти нет освещения и эта тень может оказаться и правда не человеком.       — Енхо-я, отпусти, ты напугал Донхека! — недовольно скулит Читтапон, после чего чувствует по ногами опору. Он неловко хихикает, пока Донхек поднимается и ворчит.       — Вот сейчас я почти поверил в демонов, — серьезно говорит Ли, оглядывая парня, который вышел под свет люстры. — Ты полицейский? — приподнимает бровь Донхек, потирая ушибленное место, а этот самый Енхо кивает ему. Минхен хихикает в кулак, но после сурового взгляда младшего затихает.       Читтапон представляет Со Енхо своим парнем, удивляя Донхека. Минхену, казалось, было все равно. Или он знал? Читтапон не особо был похож на гея, но кроме удивления Донхек ничего не испытал. Отвращение у него было только к мысли о существовании демона, который теперь вырежет весь его род. Тэн заботливо предлагает им выпить чая, и парни соглашаются, внимательно присматриваясь к Енхо.       — Сегодня такой тяжелый день, — вздыхает переодетый в домашнее Енхо. Читтапон наливает ему чай, спрашивая, что же случилось. — В центре психологической помощи женщина убила свою начальницу. Когда поняла, что сделала, то сразу же забилась в угол и начала плакать. Сотрудников туда только устойчивых набирают, а тут такой конфуз. Целый вечер разгребал бумаги, — качает головой Со, отхлебывая чай. Минхен слушал внимательно, анализируя ситуацию.       — Господин Со, — начинает Минхен, но его перебивает Енхо, отмахиваясь рукой.       — Не надо господинов, Минхен. Друзья Читтапона — мои друзья, для вас я просто Енхо.       Донхек заинтересованно слушает и помешивает сахар в чае, Читтапон крутится у плиты, не собираясь присаживаться рядом. Донхек рассматривает обстановку, удивляясь, насколько тут все стильно и винтажно. При этом все выглядело таким родным и домашним, заставляя задуматься, что Читтапон правда был шаманом. Белый стол покрыт царапинами, словно на нем постоянно что-то режут; розовая детская люстра освещает кухню мягким светом, но этого оказалось недостаточно, потому что над столешницами около плиты стояла настольная лампа; у Донхека почти начинают болеть глаза. Минхен кивает, прокашливаясь и продолжая:       — Вчера в полицию поступил звонок. Ошибочный, как потом оказалось, — медленно говорит Минхен, а Енхо кивает. — Знаешь что-то об этом?       — Женщина, которая позвонила вчера в полицию и была убийцей начальницы, — спокойно говорит Енхо, покачиваясь на стуле. Он отставил свою чашку с отколотым краешком подальше, сосредотачиваясь. — Вы что-то говорили про демонов?       — Жуть, — выдает Минхен, облизывая губы. Ему страшно идти домой. Страшно оставлять Донхека в его квартире.       — Не о демонах, — поправляет Читтапон, протирая мокрую посуду тряпкой, — а о нечисти. Я в этом не такой специалист, но все может быть, — пожимает плечами парень. — После китайской бумаги и шифра у меня есть какие-то предположения, но озвучивать я их пока что не хочу. Только вас запугаю, детки, — смеется Тэн.       — Да мы и так уже, — отвечает Донхек, вздыхая. Он правда устал за сегодня, да еще и на улице уже стемнело. С Читтапоном было легко, хоть иногда он и говорил странные вещи. Например про всяких бесов, которые теперь преследуют Донхека. — А что насчет бумаги-то? Мои родители сейчас в Китае.       — Думаешь, это связано? — фырчит Минхен, хлопая младшего по плечу. — Ты опять себя накручиваешь.       — Ох, — выдыхает Читтапон, бормоча что-то себе под нос. Он стаскивает фартук и быстро идет наверх. Лестница противно скрипит под его весом, а перила опасно покачиваются.       Читтапон возвращается быстро, отдавая в руку Донхека какой-то камень на ниточке. Ли смотрит на него удивленно, а Тэн лишь нервозно улыбается.       — Просто возьми. Это бирюза, она тебя защитит, — быстро говорит Читтапон, смотря на часы. — Время уже позднее, вам, наверное, пора домой…       — Я вас подвезу, — сразу же оживляется Енхо, вставая. Минхен только щурится, кивая. Либо Читтапон слишком заволновался, либо что-то происходило. Но спрашивать старший Ли не стал.       Когда парни садятся в машину, то появляется какое-то странное ощущение. Донхек только укладывает голову на плечо Минхена, сжимая камень в кармане. Наверное, он был дорогим и теперь Донхек никогда не вернет долг Читтапону. С другой стороны, если он подарил ему камень безвозмездно, то все было не так плохо.       — Я не хочу оставаться дома, Минхен, — тихо говорит Донхек, аккуратно хватая парня за руку. Они ведь отличные друзья, верно? Минхен его поддерживает, кормит и предоставляет ночлег. Только вот теоретически Минхен его и втянул в эту историю, решив разгадать шифр.       — Останешься у меня. Я сам не хотел бы оставлять тебя одного, — отвечает Ли, переплетая их пальцы. Донхек лишь сонно мычит, пригреваясь в тепле машины.