Лихолесье, Лаэг Карас, дворец, комната Митрандира.
— Гэндальф! — В комнату мага влетел испуганный Трандуил. Его голубые глаза горели обречённым огнём, губы немного подрагивали. Таким Гэндальф его давно не видел. Пожалуй, со времён Битвы Последнего Союза. — Отряд орков за стеной! Там мой сын! Гэндальф отнял ото рта трубку, выпустив последнее облачко дыма. Он вскочил и схватил короля за плечи. — Слушай меня внимательно: для начала успокойся. Успокоился? Теперь идём! Они оба бросились вниз по лестницам, и уже через несколько минут, Гэндальф на лошади, а Трандуил на олене, подъехали к воротам. Там был отряд Вэрьяона, он сам, Тауриэль и Дасиэль. Последняя была совсем бледная и испуганная, в глазах застыли слёзы, но она не плакала. Она чувствовала вину. Розовые губы были поджаты, брови были сведены к переносице. Никто не разговаривал. Все молча выехали за ворота. Чуть дальше они разделились. Трандуил и Дасиэль с частью отряда двинулись в сторону, куда орки утащили Леголаса, а Гэндальф и Вэрьяон — в противоположную. Блеск в траве привлёк внимание эльфийки. Эллет под внимательным взглядом короля соскользнула с коня и склонилась к серебряному незамысловатому колечку. — Это Леголаса, — твёрдо и сухо сказала она. Странно, куда подевалось чувство вины и та беззащитность? — Уверена? — склонился к ней Трандуил. Он заботливо сжал её плечо и постарался улыбнуться ей. — Да. — Значит мы близ… — Король не закончил фразу, перед его глазами пронеслась орочья стрела. Олень встал на дыбы так неожиданно и резко, что Трандуил с трудом удержался на нём, едва не упав на землю возле Дасиэль. Тауриэль выпустила стрелу в ту сторону, откуда прилетело вражеское «приветствие», но через секунду упала, сражённая в плечо. Из кустов выскочили орки. Олень Трандуила подмял первых копытами. Началось сражение. Стрелы прекратили свой полёт в первые же секунды, когда орки и эльфы приблизились друг к другу. Орочьи кинжалы сталкивались с эльфийскими мечам с громким скрежетом. Противники то подскакивали друг к другу, то отходили на расстояние. Некоторые уже попадали на землю: среди них были как орки, так и эльфы. Победа была на стороне эльфов: их было больше. Но неожиданное обстоятельство остановило сражение. — Стойте! — крикнул Брук. Все остановились, глядя на Трандуила. Рядом с полуорком два урода держали бледного, всего в крови Леголаса. Руки и ноги были связаны, волосы спутаны, под глазами залегли тени. В этом измождённом и уставшем пленнике едва угадывался тот яркий, весёлый и жизнерадостный юноша, каким Леголаса все знали. — Стойте — или я убью его! — прорычал Брук. — Если ты убьёшь его, живым отсюда не уйдёшь! — Трандуил натянул обычную маску безразличия, он говорил спокойно, но его взгляд смотрел на бледного Леголаса, в нём читалось беспокойство и волнение. — Отдай нам золото и те камни белее света звёзд… Отдашь их, и твой сын не пострадает. — Уже пострадал, — донёсся жёсткий голос откуда-то из-за плеча Брука. В пылу сражения Дасиэль оказалась за его спиной с луком наготове. Когда свист летящей стрелы возвестил о том, что она выстрелила, Трандуил первым рванулся к сыну и одним ударом меча снёс головы оркам, державшим Леголаса. Тот отполз в сторону от орков и прислонился к стволу дерева. Орков перебили, но когда Дасиэль занесла меч над головой последнего, Трандуил проговорил: — Он нам может многое рассказать, оставь его. Эллет послушно отошла и присела на колени перед принцем. — Леголас! — Она, всхлипнув, прижала возлюбленного к груди, целуя его в золотую макушку. Эльф, дрожа, уткнулся ей в плечо. Наер Эсэт разрезала путы на его руках и развязала ноги. Трандуил опустился рядом. — Папа… Дасиэль… — хрипло проговорил аранен, потянувшись рукой к лицу возлюбленной, и потерял сознание. Трандуил испуганно моргнул и поднял сына на руки. Он усадил его на лошадь воина. Тот осторожно придержал своего принца и взглянул на Короля. — Вези его во дворец. Индил знает, что делать, — сдавленно проговорил он.***
Лихолесье, Лаэг Карас, дворец.
Дасиэль двигалась по коридорам дворца со слезами на глазах. Она винила себя в том, что случилось с её возлюбленным. — Дасиэль, — её окликнул холодный напряжённый голос. Трандуил медленно приблизился к ней. — Эй, ты что плачешь? — сказал он уже мягче и нежнее. — С ним всё уже хорошо, не плачь, моя дорогая, — проговорил Король, обнимая её. Впервые за три тысячи лет он чувствовал женское тело в своих объятиях. Такая сильная ранее Дасиэль сейчас обмякла на его груди, заливая мантию горькими слезами. Трандуил погладил её по голове и отпустил. — Вытри слёзы, Дасиэль, дочь Мерридит. Он не захочет видеть тебя в слезах, — с этими словами Аран утёр с её щёк слёзы и поцеловал в лоб. — Идём. Он взял её за локоть и потянул в комнату Леголаса. Они вошли. Аранен лежал на кровати с открытыми глазами, ибо так спят эльфы. Дасиэль непроизвольно вскрикнула. Он был бледный, под глазами залегли тени. Левая сторона лица была разбита. Руки были туго перебинтованы. Грудь мерно вздымалась под бинтами. Живот посинел от ударов. Нога закована в бинтах. По всему телу кровоподтёки и ссадины. Эльфийка присела на край кровати и провела по ладони Леголаса пальцами. Но он не очнулся. Леголас ещё долго так пролежал. Его отец и возлюбленная находились рядом. Трандуил всё время ходил около окна, когда принц слабо пошевелился и пробормотал: — Воды… — Сейчас, Леголас, сейчас, — эллет дёрнулась, но Король Эрин Ласгален сам дрожащими руками налил воды в стакан, отхлебнул немного и протянул ей. Шатенка приподняла голову возлюбленного и наклонила стакан. Эльф попил и отстранился. Дасиэль допила сама и вернула стакан королю. — Дасиэль… — Леголас приподнял подрагивающую руку и провёл по щеке любимой. Она, нисколько не стесняясь Трандуила, склонилась над принцем и поцеловала его. Тот положил руку ей на поясницу и поскользил ниже нежными поглаживаниями. Другой рукой он путался в каштановых волосах. Наконец, отстранившись, эльфийка обняла любимого. Король вяло кашлянул за их спинами, напоминая, что тоже находится в комнате. Он присел рядом на кровать. — Прости меня, Леголас, прости меня, — всхлипывала эллет, целуя руку возлюбленного. — Виноваты мы все, — мягко проговорил король, обнимая их. — Я виноват потому, что повёл себя не как заботливый отец, а вы потому, что не рассказали мне о ваших отношениях. Если бы рассказали, то я бы даже, возможно, позволил вам близость до свадьбы. А то, что вышло… Обещайте, что всё будете мне рассказывать. — Хорошо, отец. — Да, Милорд. — «Трандуил», просто «Трандуил». И он вышел, оставляя влюблённых наедине.