Леголас — принц Лихолесья

      Ещё месяц Дасиэль приходила в себя после родов. Матка уменьшалась, и каждое движение приносило эллет мучительную боль. Нередко было сильное кровотечение, но Риан помогала внучке. Элронд же отпаивал аранель Эрин Ласгален целебными отварами, которые тоже помогали.       Гарольд не отходил от дочери ни на шаг. Леголас с восторгом наблюдал за сыновьями в колыбели у кровати жены, редко оставляя их.       Сыновья Леголаса и Дасиэль быстро росли. Через три месяца после родов чета правителей Эрин Ласгален перебралась в Лихолесье, и теперь они жили там.       Народ Лесного Королевства радовался рождению наследников. По этому поводу была поднята не одна тысяча бокалов крепкого вина. Не раз отгремели пиры, но жизнь быстро пришла в спокойное русло.       Лоссиэль потеплела к Дасиэль. Это несказанно радовало Леголаса, но времени на общение с матерью у него не было. Дети. Они отнимали у отца всё свободное время, которого и так было совсем немного.       В один из тихих вечеров Дасиэль лежала на кровати и кормила Нифредиля из бутылочки — у неё самой молока не было. Как сказала Риан, ни у одной Восточной эльфийки никогда не было молока. Сама она поразилась, узнав, что детей кормят грудью. Услышав это утверждение, Леголас задумался. Его посещали разные мысли. Может, Восточных эльфов создал сам Улмо, а не Эру Илуватар? Ведь Аулэ создал гномов без разрешения Единого. Ведь это и могло бы объяснить чересчур тяжёлую беременность Дасиэль и не менее тяжёлые роды.       Но это его не волновало. Его волновали лишь дети и жена, а не её происхождение.       Дасиэль кормила Нифредиля, а остальные сыновья ползали по кровати. Леголас присел рядом с ними. Арагорн тут же подполз к отцу и забрался на его колени. Гимли и Вэрьяон поползли следом, но, очевидно, передумали и уснули на полпути так же, как и Арагорн на коленях у отца.       — Всё хорошо? — забеспокоился аранен, видя бледность жены.       — Маму вспомнила, — отозвалась Дасиэль, пряча глаза.       Леголас вздохнул. Дасиэль всё чаще вспоминала Мерридит. Ему уже надоедало её успокаивать, но он понимал, как ей тяжело.       — Когда им исполнится четыре года, я уеду в Дориат надолго, — наконец проговорил эллон.       — Оставишь нас? — всхлипнула Дасиэль.       — Прости, — эльф отвёл взгляд, поочерёдно поцеловал сыновей в светлые макушки и вышел, едва не столкнувшись в дверях с матерью.       — Спят? — тихо спросила Лоссиэль, кивая на Арагорна, Гимли и Вэрьяона, сопящих на кровати. Нифредиль же с усердием и упрямством заплетал косичку в волосах матери.       — Угу. Поможешь уложить? — попросила Дасиэль.       — Конечно, — отозвалась Королева и подняла одного из внуков на руки. — Это который? — уточнила она с улыбкой.       — Гимли, — откликнулась Дасиэль и уложила Нифредиля в колыбель. Братья спали все вчетвером в одной колыбели. Это всех устраивало. Малыши даже в холодную ночь и сильную грозу не боялись засыпать. Их согревало братское тепло.       — Такие милые, — прошептала Лоссиэль. — А вырастут невероятно красивыми. От девушек не будет отбоя.       — Может, — улыбнулась Дасиэль и положила подбородок на бортик колыбели.       — Опять Мерридит вспоминаешь? Да… Она была прекрасной женщиной. Именно благодаря ей мы с Трандуилом поженились. Она его уговорила пойти против воли отца, понимая, что он жить без меня не сможет. Он пошёл просить моей руки у моих родителей. Отец сразу дал согласие, а мать колебалась. Она боялась Орофера. Но всё прошло достаточно гладко. Трандуил рассказал отцу. Они поскандалили, и почти весь конец и середину Второй Эпохи Трандуил жил на севере Зеленолесья со мной. Ты слушаешь? — Королева глянула на невестку и улыбнулась. Эллет уснула.       Лоссиэль осторожно переместила её на кровать и накрыла одеялом.       — Сладких снов, — прошептала она, целуя дочь в макушку.

***

      Арагорн Анарендил, Гимли Итилион, Вэрьяон Даголас и Нифредиль Нангвендил* вскоре начали говорить и ходить. Для родителей и Трандуила это стало испытанием.       Стоило только Дасиэль отвернуться, а мальчики уже пытались отцепить подсвечник, которым Лесной Король дорожил, от стены. Хуан стал их главным средством передвижения. Часто дворец Лесного Короля сотрясался от скачки пса и громкого смеха наследников.       Амандил тоже жил у бабушки с дедушкой. Он хотел больше времени провести с младшими братьями, поэтому и упросил отца оставить его в Лихолесье.       Ты спросишь, почему я пишу «Лихолесье», ведь от этого названия отказались? В Лесу вновь стали появляться отпрыски Унголианты, гоблины и прочая мерзость, как выражался Трандуил.       Теперь вернёмся к четверняшкам.       Мальчики росли весёлыми и жизнерадостными. Они уже были очень красивы. Днём их волосы отливали золотом, а ночью будто впитывали свет луны, сверкая серебром. В голубых глазах с зеленоватым оттенком часто появлялись золотые искры счастья, которые они унаследовали от матери. Их часто путали между собой. Отличия могли видеть лишь родители. У Арагорна нос был чуть прямее, чем у братьев, волосы Гимли были посветлее и больше отливали серебром, губы Нифредиля были материнскими, пухлее, нежели у остальных, а глаза Вэрьяона были пронизаны золотыми тонкими нитями солнца, совсем как у матери. Но по большей части внешность им досталась от любимого отца. В будущем они обещали стать его копией.       Счастливые дни пролетели незаметно. Четверняшкам исполнилось четыре года, и Леголас собрался уезжать.       — Я буду часто писать, — пообещал Леголас на прощанье.       Он поцеловал жену, обнял сыновей, сестру, родителей, племянника, тестя и легко вскочил на скакуна.       — Когда ты вернёшься? Нашим сыновьям нужен отец, — прошептала Дасиэль, подходя к коню и сжимая руку любимого.       — Не знаю, но сердцем я буду всегда здесь, с вами. До встречи! — крикнул Леголас и пришпорил коня.       Через секунду в саду перед дворцом осталась лишь пыль, а вдалеке мелькала макушка Леголаса.       — Идём, — прошептал Трандуил, обнимая невестку за плечи.

***

СПУСТЯ ПОЛГОДА

      Дасиэль прижималась щекой к холодному стеклу и смотрела в окно. Унылая осень не заставила себя ждать, вновь пришли дожди и печаль. По щеке скатилась слеза, а по стеклу забарабанил дождь. Ей так не хватало Леголаса. Ночью она просыпалась от холода. Никто не перетягивал одеяло на себя. Не дышал в шею. Не запускал руки под ночную сорочку. Не наваливался всем весом, чтобы насладиться женой.       А где-то за тысячи лиг, за горами Эред Луин, в далёком Дориате у окна сидел Леголас и думал почти о том же. Что заставило его сорваться с места? Уехать от жены, сыновей, родителей, племянника и тестя? Он не знал, но чувствовал, что это было неправильно. Он хочет домой. Лечь спать с любимой женой. Почувствовать её тепло. Ощутить сбивчивое дыхание. Взглянуть в огромные зелёные глаза, пронизанные золотыми нитями солнца. Пройтись по улочкам дома. Выпить крепкого дорвинского вина с отцом и тестем. Поболтать о былых временах. Вспомнить прошлое.       По щеке скатилась слеза, а по стеклу забарабанил дождь.