Леголас — принц Лихолесья

      Гимли сидел перед отцом на стуле, опустив голову и сжав руками колени. Дасиэль с трёхмесячной дочерью спала в соседней комнате. Только сейчас сыну и отцу удалось поговорить.       — Мы с Гимли прошли от Ривенделла до Мордора. Он был рядом со мной постоянно. Даже после Войны Кольца мы продолжали общаться и дружить, — прошептал Леголас. — Это была дружба на века, несмотря на древнюю вражду. Гимли меня поддерживал всегда… После смерти Арагорна он согласился уплыть в Аман, хотя здесь он мог ещё жениться, стать хорошим отцом. Он последовал за мной, пожертвовав своим счастьем. Может, ты хочешь знать, по какой причине я вернулся? Я любил, люблю и буду всегда любить твою мать. Она не была готова так спокойно провести жизнь. Мир — это, конечно, хорошо, но в Валиноре нельзя сражаться на мечах. Нельзя даже носить их — там везде только эльфы, Валар и Айнур. Смысл? Но Феанор продолжал хранить его на видном месте. Он с сыновьями часто тренировался втайне ото всех. Он вновь проявил протест. А Гимли случайно заметил это и рассказал мне… Это к тому, что нам с твоей матерью так не нравится жить. Дасиэль любит сражения. Ты не видел её в битве. Бой с ней больше похож на танец с противостоянием характеров. Она легка на ногу, а её удар смертелен. Она часто манипулирует оппонентом с помощью своей красоты… Да, я её за это люблю и ненавижу, — он ухмыльнулся и повернулся в сторону комнаты, где через приоткрытую дверь была видна спящая Дасиэль с дочкой в зелёном одеялке. — С твоей матерью честно не сразишься! Но я и не хочу причинить ей боль. Скажи, Гимли…       — Не называй меня так! — огрызнулся эльф.       — Итилион, я — плохой отец? — тихо спросил аранен.       — Хороший, но ты проводишь слишком мало времени с нами, — опустил глаза Гимли. — Может, вы с мамой не поняли, но я больше люблю тебя. Я очень хотел, чтобы… — он запнулся, пытаясь скрыть дрожащий голос и горькие слёзы в глазах. — Я очень хотел, чтобы ты всегда был рядом со мной. Трандуил мне пытался заменить тебя, но это не то. Да, он нас баловал. Давал конфеты втайне от матери. Разрешал посидеть на его троне. Надеть его корону. Он научил нас рисовать. Вернее — пытался. Получилось только у меня… Я мечтал, что однажды ты приедешь и скажешь, что навсегда. Но ты вновь и вновь уезжал в Дориат… — голос надорвался, и Гимли замолчал, закрывая лицо руками. — В этом моя злость и обида. Не только на имя.       Леголас обнял сына, прижимая его к груди. Плечо мгновенно намокло.       — Тише, я всё осознал. Я больше так никогда не поступлю. Если хочешь, зовись Итилион. Мы с матерью и братьями будем тебя называть так.       — Знаешь, Арагорн сказал, что единственное настоящее занятие для мужчины — воин… — начал Итилион, успокаиваясь.       — Да, но я не думаю, что он прав. Элронд — целитель и воин, но в бою он не так хорош, как во врачевании. Гарольд — тоже целитель. Оба достойные эльфы. А что бы мы без них делали? Есть кузнецы, но они неплохо владеют оружием. Кем ты хочешь стать — твой выбор. Я — воин, правитель. Твоя мать — воин. Мой отец — превосходный политик, Король и воин. Моя мать — целительница, была воином. Мы все занимаемся тем, что нравится. Понятное дело, что Трандуил стал Королём после смерти отца, но он уже третью эпоху справляется с этим. Кем ты хочешь быть?       — Кузнецом… — спрятал глаза Гимли. — Смешно, не так ли? — хмыкнул он.       — Нет. Это твой выбор, но уметь постоять за себя ты должен, — раздался голос у дверей. Это Трандуил стал невольным свидетелем душевного разговора. — Мой младший брат погиб безоружным. Он никогда не держал в руках ничего тяжелее кухонного ножа. Если бы он мог хотя бы задержать удар, то был бы жив и, возможно, научил кого-то из вас играть на лютне, как когда-то его научил Даэрон… С ней в руках он и погиб. Я до сих пор помню это… Маглор заносит меч над ним и пронзает его тело. По нежно-голубому кафтану растекается алое пятно. На струны капает его кровь… — говорил он, ходя по комнате из стороны в сторону.       — Я ведь не отказываюсь от обучения, как Нифредиль, — шмыгнул носом Гимли, сильнее прижимаясь к отцу.       — И его научим, — улыбнулся Леголас.       — Я вообще к Дасиэль и к моей внучке шёл, — опомнился Трандуил и скользнул в комнату, где спала аранель с дочерью. — Просыпайтесь, солнышки, — попросил он, тихонько шевеля невестку за плечо. — Дедушка Трандуил пришёл.       — М-м-м, — недовольно промычала Дасиэль, но Лаэгиэль уже проснулась и что-то приветственно пропищала.       — Ты моя крошка, — проворковал Трандуил, поднимая внучку на руки и целуя в маленький носик.       — Верни дочь матери, — усмехнулась окончательно проснувшаяся эллет и села на кровати.       — Смотри, что тебе дедушка принёс, — прошептал Трандуил, вытаскивая из-за пазухи небольшого — с его ладонь — плюшевого медвежонка и протягивая его внучке. Та пискнула и схватила игрушку маленькой пухлой ручкой. — Нравится? — улыбнулся эльф, гладя малышку по голове. — Ты моя зайка, — он чмокнул её в лоб и нехотя вернул Дасиэль.       — Поскорее бы заговорила, — мечтательно протянул Леголас.       — Леголас, ей три месяца всего, — хмыкнул Трандуил, садясь рядом с невесткой и внучкой на кровать.       — А мы с ним во сколько заговорили? — поинтересовалась Дасиэль, кивая на супруга, стоящего у изголовья кровати.       — Ты — в пять месяцев после рождения, Леголас — в шесть, — вспомнил Трандуил. — А ты, Гимли, прости, Итилион, месяцев в семь*. Я правильно помню?       — Да, — улыбнулась аранель и потрепала дочь по рыжей макушке.       — Можно… — начал Гимли и запнулся, но продолжил. — Можно мне её подержать?       — Подержи, только осторожно, — разрешила эллет и аккуратно передала сыну дочь.       Тот взял сестру и посмотрел в её глаза.       — Nana nín, цвет глаз совсем как у тебя, — улыбнулся он.       — А волосы, как у Лоссиэль, — улыбнулся Леголас, обнимая сына со спины и смотря на дочь через его плечо.

***

      Спустя ещё четыре месяца случилось важное событие.       Леголас и Дасиэль сидели на качелях в саду с дочерью. Её держала на руках аранель. Трандуил лежал на коленях супруги, утроившейся под деревом, к которому были прикреплены качели. Та расчёсывала его золотые волосы. Гарольд прислонился к дереву напротив и улыбался, подставив лицо свежему ветерку.       — Она не замёрзнет? — поинтересовалась Лоссиэль, видя, что её невестка не торопится надевать тонкую шапочку на голову малышки.       — Нет, — настойчиво сказала Дасиэль, поглаживая дочь по рыжим волосам. — Если тебе холодно, то это не значит, что мёрзнет она. Я сама могу разобраться, когда нашей с Леголасом дочери холодно, а когда тепло.       — Мне не холодно, просто дети более чувствительны к погоде. Их здоровье ещё не способно дать отпор простуде, — отозвалась Королева, нервно проводя по щеке супруга пальцем.       — Не ругайтесь, — попросил Трандуил, переворачиваясь на живот. — Мне вот интересно: глазами она пошла в мать, волосами — в бабушку, а фигурой в кого пойдёт?       — А ты только о формах и думаешь, — хохотнул Гарольд.       — Дасиэль, а какие у тебя параметры? — заинтересовался Король.       — Идеальные, — опередил Леголас ответ жены.       — Грудь — сто восемь, талия — семьдесят, бёдра — сто восемь, — немного смущаясь, ответила аранель. — А рост — пять целых, шесть десятых фута… Сто шестьдесят восемь сантиметров.       — А ты? — спросил Аран у супруги. — Фут — тридцать сантиметров, так ведь?       — Да. А ты ещё и Дориат отстраивать помогал, но не знаешь, сколько сантиметров в футе! — хмыкнул Гарольд.       — Ну, я худее Дасиэль, — заметила Аранэ. — Восемьдесят пять, пятьдесят пять, девяносто. А рост… Ну, если я не сильно выше Дасиэль, но ниже Леголаса, то около ста семидесяти пяти сантиметров.       — Трандуил, колись. Какой у тебя рост, что ты едва не спотыкаешься о меня? — улыбнулась Дасиэль.       — Шесть с половиной (возможно, чуть больше) футов — сто девяносто шесть сантиметров, — гордо отозвался Ороферион. — Меня в Ангбанде так яростно не допрашивали, — хмыкнул он и нахмурился.       — А я шесть футов ровно, — улыбнулся Леголас, — А ты, Гарольд? — перевёл он тему в более спокойное русло.       — Столько же. Четверняшки такие же, верно? — уточнил Арандил.       — Да, — ответил Трандуил. — Если хотите что-то узнать о моём прошлом, то спрашивайте сейчас, пока я добрый, — неожиданно проговорил он.       — Как ты оказался в Ангбанде? Расскажи поподробней. Что там было? — попросила Дасиэль. Лаэгиэль у неё на руках, до этого вертящаяся из стороны в сторону, притихла.       — В четыреста шестьдесят пятом году Первой Эпохи была королевская охота. Даже нескольких детей взяли. Надолго это затянуться не должно было — Королева Мелиан ожидала дитя. Брата Лютиэн. Всё было хорошо. Мы охотились, пили вино, пели песни у костра. Отец взял меня и моего младшего брата… Сенросса… Да, у меня было двое младших братьев, сестра и ещё старший брат по имени Арквенон Итилендил, погибший в четыреста тридцать третьем году на границе. Извините, что не рассказывал. У Мелиан начались роды. Срок-то поджимал. Она не смогла удержать Пояс, и он немного уменьшился. Мы оказались за его пределами. На нас напали орки. Я попытался спасти Сенросса, но его оцарапали отравленным кинжалом. Отец же получил серьёзную рану, бросившись на защиту Келеборна…       — Храни Мандос его душу, — вставила Лоссиэль, понимая, что Трандуил вряд ли будет отдавать дань уважения родственнику.       — … и Саэроса.       Его уже никто не стал поминать добрым словом.       — Я до сих пор помню, как Тингол подхватил его, назвав по имени. А Орофер успокоился только тогда, когда убедился, что со мной и с братом всё хорошо. Вернее — мы так думали. Отец потерял много крови, но выжил. Мой младший брат пролежал долго в постели и угас на наших глазах, как свечка. Отец тогда слёг от раны. А моя мать забеременела незадолго до этого. Я отправился за травами. Я год ездил чуть ли не по всему Средиземью. Мы с твоей матерью тогда и познакомились. Я поехал на Север. Я решил рискнуть и проехал мимо Тангородрима… Меня схватили… Тогда на допросе было ещё трое эльфов: две эльфийки, которых отправили в казармы, и один архитектор. Моргот лично меня допросил, когда узнал, что я из Дориата. У него на коленях сидела красивая темноволосая нолдиэ — его жена или просто подстилка. Тогда я не знал… Как оказалось потом, это была эллет по имени Науриэль, она была приёмной дочерью моих родителей. Была, но умерла в Войне Гнева подле своего господина… — Трандуил замолчал, Лоссиэль сжала его ладонь и нежно поцеловала в висок. — Почему я заговорил об этом сам? Прошлое нужно отпустить, а поделившись им, мне станет легче.       Лаэгиэль пискнула и расплакалась. Дасиэль стёрла с пухлых щёчек дочери слёзы.       — Она чувствует, понимает меня, — улыбнулся Аран и взял внучку на руки. — Ты моя хорошая, — он чмокнул её в маленький носик.       — Тландуил, — вдруг пискнула Лаэгиэль.       Дасиэль восторженно вскрикнула и поцеловала дочь в макушку.       — Маленькая моя, — прошептала эллет.       Трандуил утёр счастливую мужскую слезу и крепко-крепко прижал маленькую внучку к груди.       — Жаль, что это последний ваш ребёнок, — грустно проговорил Гарольд.       — Почему же последний? — хмыкнул Трандуил.       — Ты ведь знаешь, что сказала Мелиан, — закатила глаза Лоссиэль. — «Дважды ты будешь носить под сердцем дитя».       — Именно, что дитя — одного ребёнка. Дасиэль забеременеет дважды одним ребёнком, а беременностей по двое, трое может быть сколько угодно, — с улыбкой объяснил Аран. И он оказался прав.

***

      Спустя ещё месяц маленькая Лассэ стала активно что-то лепетать. Не то чтобы абсолютно понятно, но Дасиэль и Леголас всегда знали, чего хочет дочь.       Вскоре после того, как Лаэгиэль заговорила, она пошла.       Дасиэль собиралась купать малышку. Леголас искал полотенце, чтобы после купания завернуть дочку в него.       Лаэгиэль капризничала.       — Не хотю, — пищала она.       — А надо, — улыбнулась Дасиэль и усадила дочку в ванночку. — Ты посиди, а я за папой схожу, — эллет выскользнула в соседнюю комнату. — Леголас, ты где? Возьми ты уже полотенце, милый.       Лаэгиэль оперлась о бортик ванночки и перелезла через неё.       Она, опираясь о стену, прошла мимо матери и пробежала вперёд. Леголас восторженно вскрикнул и подхватил дочь на руки.       — Малышка моя, молодец, — прошептал он.       — Я так рада, — Дасиэль обняла мужа и дочь, заплакав от радости.       — Ты чего, дорогая? — улыбнулся Леголас.       — Просто рада, — всхлипнула Дасиэль.

***

      После того, как маленькая госпожа Лассэ, как называли её придворные, научилась ходить, Трандуил всё чаще стал гулять с ней, нянчиться. Часто он давал ей конфеты или сидел на троне с ней на коленях.       Братья полюбили сестрёнку и часто смеялись вместе с ней. Даже пытались научить паре непристойных слов, но Леголас вовремя остановил их.       Близости у принца и принцессы не было — их полностью поглотило воспитание дочери. Аранен за это время лишь дважды ездил в Дориат по делам, которые без правителя было решить невозможно. Трандуил тогда ездил с ним. В эту поездку у отца и сына произошёл душевный разговор.       Леголас шёл впереди отца, ведя его по главной улице, которая активно достраивалась. Дома ещё выглядели неопрятно и полуразрушено, но в скором времени должны были быть отстроены.       Трандуил сжал локоть сына и с трепетом прошептал:       — Ты восстановил мой дом?       — Да, — улыбнулся Леголас и приобнял отца за плечи.       Аран Эрин Ласгален поспешил вперёд так, что аранен едва поспевал за отцом.       — Аdar, постой, — хохотнул он.       Трандуил приостановился и пошёл уже медленнее.       Леголас открыл дверь дома, пропуская отца вперёд.       Король с замиранием сердца вошёл и огляделся. Всё было, как тысячи лет назад. Но не хватало главного — его семьи. Лишь Эру под силу вернуть ему их.       К глазам подступили слёзы. Эллон с трудом сдержал их.       — Спасибо, — проговорил он, прижимая сына к груди. — Но вряд ли я смогу находиться здесь, где всё напоминает о моих родных. Лучше этот дом будет для народа. Сделай из него школу. Скажи, а ты нашёл здесь что-то ценное для меня? Что-то от моих родных?       — Да, идём, — кивнул немного расстроенный Леголас и повёл отца за собой. — Вот, нашёл под половицей в полу, — эльф протянул коробочку. — Я, правда, открыть не смог.       Трандуил улыбнулся и пальцем нащупал крошечный выступ. Он нажал на него, и коробочка открылась. В ней лежали рисунки его матери, от которой он перенял умение. На одном из них была изображена его семья… Вернее — какой она должна была быть. Трандуил и Арквенон стоят по обе стороны от родителей. Оба в кафтанах и плащах с мехом, на поясах — мечи. Ваньяэ в нежно-розовом простом платье прижимает к груди свёрток с маленьким Минуиалом. Орофер сжимает руку Сенросса, стоящего подле отца в синем одеянии. Волосы первого советника Короля распущены и падают золотыми волнами на плечи. Между бровей ещё не залегла складка, а счастливый огонёк в глазах не потух.       — Леголас, береги семью. Это самое ценное, что может быть. Никакие дворцы, самоцветы, путешествия не заменят тебе её, — наконец прошептал Аран, не скрывая слёз в голубых глазах.