***
Вторник, восемнадцатое июня 2019 года.
Ямада и Кацуми в очередной раз сидели вместе на перемене. Болтали, смеялись, показывали друг другу смешные видео с котятами, попугаями, иногда лягушками. Они находились на четвёртом этаже школы, где тише и безлюднее всего, и была у них одна пара наушников на двоих. Парочка настолько засиделась на ТакаТьюбе, что не заметила звонка. Когда они это поняли, то было уже поздно — прошло как две минуты от начала урока. Ямада спохватился, убрал телефон и наушники к себе в карман чёрного пиджака, схватил удивлённую из-за этого Кацуми и воскликнул: — Звонок был! Надо бежать! В каком у тебя кабинете? Кацуми была в шоке от того, что семпай взял её за руку, хоть и спонтанно. Она отвела взгляд, расплывшись в странной улыбке, и не сразу ответила. Она замечталась, порозовела, залилась краской; изнутри её полностью потрясло, всё перевернулось вверх ногами, хотя по её виду и не скажешь. — В-в двадцать третьем... — У меня в двадцать пятом. Побежали! — Ямада вскочил, держа Кацуми за руку, схватил сумки и побежал к выходу. Они мигом пролетели два этажа и, оказавшись у нужной двери, Ямада потрепал Кацуми за бантик, быстро попрощался и поторопился в соседний кабинет. Кацуми всё ещё была шокирована. Полминуты она стояла в ступоре, глядя Ямаде вслед. Она дотронулась до своего бантика на голове, который семпай потрепал, и изумилась. Кацуми еле нашла в себе силы зайти в кабинет на урок, низко поклониться и сказать: — Извините за опоздание!***
После этого занятия Хотару и Умеко были в своей секретной кладовой. Они обсуждали что-то очень важное. — ...Так что вы выберете, Китамура-сан? — чуть боязливо Умеко спросила, стоя возле кресла, в котором за столом сидела Хотару. — Тетродотоксин. — Холодно произнесла та и сложила руки вместе. — Знаешь, что это такое? — Она взглянула на подчинённую своим суровым алым взглядом, змеиным и ядовитым. Та дёрнулась. — Р-рыба фугу? — предположила Умеко. — Так точно. — Хотару хмыкнула. — В общем, план ты знаешь. Исполнять когда собираешься? — Сегодня в клубе вроде не собираемся, но завтра должны. — Ага. Завтра, значит, завтра. Удачи, – надменно и презрительно прошипела Хотару. — Спасибо! — Умеко пугливо улыбнулась, поклонилась и вышла из кладовой.***
Среда, девятнадцатое июня 2019 года.
После уроков все участники литературного кружка собрались в своём кабинете: Джунсуина Буракихори, Кими Такахаши, Минако Тачикава, Кацуми Такаги, Такаши Ишибаши и новенькая Умеко Хаякава. Многие девочки мило болтали, Ишибаши и Кими засиделись за научно-популярной литературой, а Минако, как всегда, не отрывалась от телефона. Если все расслаблялись за столом, то Ишибаши и Кими сидели на диванчике, а Минако лежала на коленках у второй. Кацуми хотела что-то показать, поэтому поставила рюкзак на стол и стала в нём копаться. Умеко заметила торчащую из сумки коробку бенто. — О, Кацу-чан, ты носишь с собой бенто? — Умеко тихо хихикнула. — Можно посмотреть? — А? Да, конечно! — Кацуми ответила с улыбкой, достала бенто и дала Умеко. Умеко приоткрыла коробку. Прикрываясь крышкой, она незаметно положила туда несколько кусочков сырой одной очень вкусной рыбы. — Столько аппетитной еды! — прокомментировала Умеко. — Должно быть очень вкусненько. — Она закрыла бенто и отдала его обратно Кацуми; девочки мило улыбнулись друг другу. Та убрала коробку в рюкзак и достала блокнот. — Посмотрите, что я нарисовала! — Кацуми показала всем свои рисунки из блокнота. Она любила рисовать такие пейзажи, как, например, звёздное небо или просто космос. — Ты же в курсе, что настоящие звёзды не пятиконечные? — Ишибаши презрительно хмыкнул, глянув на рисунок подруги издалека. — Покажи мне на небе хоть одну такую звезду. — Така-чан, дай ребёнку помечтать! — Джун сделала замечание. — В четырнадцать лет мы уже не дети. — Тот ответил. — Ай, ладно, чёрт с вами. — Он снова уткнулся в свою книжку. Оба Ишибаши и Кими читали что-то по астрономии. Никто из литературного кружка не понимал, что те читали и о чём вели речь, и были слишком далеки от науки. Кацуми пришло сообщение на телефон. Она взяла мобильник и быстро прочитала. Ей что-то написал Ямада. — Ой, девочки, мне надо идти! У меня важная встреча! — воскликнула она, положила телефон в карман и начала собирать рюкзак. — Встретимся завтра! — Эм, пока. — Ишибаши скептически относился к резким выходам участниц клуба. Джун, Кими и Умеко тоже попрощались с Кацуми. Та вышла из помещения, закрыла за собой дверь и побежала на лестницу.***
Кацуми и Ямада встретились на крыше школы. Они сидели на одиноко стоящей лавке, которую сюда неизвестно кто и непонятно зачем притащил. Они болтали; разговор прервало урчание в животе Ямады. — Ой, Такео-чан, ты голоден? — вопросила Кацуми. — У меня есть несъеденное бенто! — Да что ты, не надо. — Улыбчиво Ямада ответил, но было поздно: Кацуми уже достала своё бенто из рюкзака, открыла и дала Ямаде. Еда была нетронутой и аппетитной. Отдельно Кацуми достала палочки. — Приятного аппетита! Ямада взял коробку бенто в одну руку, палочки в другую и принялся есть. — Приятного аппетита! Ямада старался не разговаривать, пока ест, но в компании Кацуми это было сложно. Иногда он делал паузы или прерывался от еды. Тем не менее, за пятнадцать минут он всё съел: рыбу, рис и немного мяса. «Он действительно очарователен, когда ест.» — Кацуми думала, умиляясь. Пятнадцать минут. — Такео-чан, а по школе недавно ходил слух, что у тебя дома рыбки есть! Это правда? — с улыбкой Кацуми поинтересовалась. Но Ямада не ответил. Его лицо замерло, а глаза застекленели. — Такео-чан?.. Ямада попытался встать, но тут же сел обратно. Отнялись ноги. Хотел положить бенто и палочки рядом, но они выпали у него из рук. Отнялись руки. — К-Кацуми-чан... Хотел что-то сказать, но не смог. Отнялся язык. — Т-Такео-чан! — вздрогнув, воскликнула Кацуми. Она вытаращилась на побледневшего Ямаду. Тот не двигался. Он застыл в одной позе и мог только вращать глазами. Он с горечью взглянул на Кацуми. Он умирал. Вскоре он бездыханно упал на землю. Они на крыше были одни. Скоро зайдёт солнце. Кацуми, тяжело дыша, побежала к выходу и спустилась на этаж ниже. — Люди! Здесь есть медсестра? Вызовите врача, умоляю! — кричала она со слезами на глазах. Её голос затухал, а вид вокруг размывался из-за текущих рекой слёз. Но её никто не услышал. На пятом этаже не было абсолютно никого. Она схватила телефон и судорожно набрала номер скорой, но тут не было связи; даже экстренный звонок не помог. Безнадёжность и отчаяние захватили разум Кацуми. Она метнулась на четвёртый этаж, но и там не было связи, а все люди как сквозь землю провалились. Кацуми упала на колени и закрыла лицо руками. — Кто-нибудь... к-кто-нибудь... пожалуйста... Она заливалась горькими слезами и ими же захлёбывалась. Лицо было красным и мокрым. Она не смогла долго так усидеть и уткнулась рыдающим лицом прямо в пол, закрываясь лишь руками. Темп её движений и речи был замедлен, что показывало слабоволие. Всё это сопровождала сухость во рту, бледность лица, а также очень сильная тряска в ногах, руках и теле. У Кацуми появились тревожные вербигерации; голос дрожал, как и всё тело. На неё нахлынули воспоминания из детства: — Кацу-чан! Смотри, я сделал тебе бантик! — воскликнул восьмилетний Такео Ямада и подарил розовенький бант девочке на год его младше. — Спасибо! — маленькая Кацуми Такаги раскрыла рот от удивления, широко улыбнулась и взяла бантик в руки. — Я буду его беречь! «Ха-ха... Я и вправду его берегла.» Кацуми заревела ещё сильнее, но её никто не слышал. Пыталась что-то говорить, но её никто не слушал. Пыталась прислушаться и услышать хоть кого-нибудь, но никого не было рядом. «Я люблю тебя, Такео-чан!» Но эти слова не имели значения для мёртвого. Кацуми осталась совершенно одна в этом мире, полном безысходности и глубокого отчаяния. Всё покрылось мраком и теперь не несло никакого смысла для девочки, оставшегося без семпая. Кацуми рыдала на полу на четвёртом этаже больше получаса. Она кое-как встала, вытерла о рукав все-все свои слезы, хотя лицо и глаза оставались красными. Она еле-еле поднялась обратно на крышу, чтобы взять свой рюкзак; вид бездыханного тела Ямады наносило жуткую боль. Кацуми достала из сумки влажные салфетки, высморкалась и утёрла слёзы ещё раз. Она не могла смотреть в сторону трупа Ямады. Она надела рюкзак на одно плечо и стала спускаться на первый этаж, где и находился клубный кабинет. Спустя время Кацуми дошла туда, постучалась и вошла внутрь. Она всё ещё была зарёванной; участники клуба, увидев её, тут же бросились к ней. — Каги-чан, что случилось?! — тревожно крикнула Джун. Вокруг Кацуми собрались все, даже Ишибаши и Минако. Кацуми не сразу нашла в себе силы ответить. Она вновь захныкала. — Я-Ямада-к-кун... Т-Такео-ч-чан... — Что с ним?! — встревоженно спросил Ишибаши; с настолько заплаканными девчонками он никогда в жизни не сталкивался, посему очень сильно хотел успокоить Кацуми и узнать причину её истерики. — Он... — Кацуми чуть ли не взвизгнула. — Мёртв! Все участники кружка заткнулись, вытаращились и переглянулись между собой. Кто-то приоткрыл рот, но сказать ничего не смог. Нависла гробовая тишина. Кацуми разглядывала толпу участников, но заметила, что кого-то не хватает. — А где Умеко?! — воскликнула она. — Она ушла и сказала, что больше не придёт. — Печально доложила Джун и виновато потупила голову. — Остановить её не смогли, да и причину не поняли. — Это она что-то подложила в моё бенто! — та продолжала реветь. — Ч-что такое? — смятенно Кими вопросила. — Она отравила Ямаду-куна?! — М-мне кажется, что да... — отчаянно Кацуми ответила и закрыла красное от слёз личико руками, всхлипывая. Кими и Ишибаши переглянулись. — Как он умер? Можно взглянуть на тело? — Кими спросила. Кацуми принялась вспоминать смерть Ямады, но заплакала ещё сильнее. Через силу она говорила: — Он сначала замер... потом не мог встать... и руки парализовало... нет, его всего парализовало! И глаза были странные. Он так на меня п-посмотрел... — девочка рыдала и не могла остановиться. Она запомнила увиденное на всю жизнь. Все участники клуба напряглись, особенно Кими и Ишибаши. Последний поинтересовался: — А что было в бенто? — Ну, рис, рыба, мяса нем-много... — Кацуми пробормотала. — Похоже на отравление каким-то ядом. — Кими задумчиво произнесла. Ишибаши кивнул. — Вот он съел бенто, а спустя сколько времени это всё произошло? — Я не знаю... — Кацуми всхлипывала. — Мы сидели спокойно на крыше и б-болтали. Не знаю, может, минут десять-пятнадцать п-прошло... Не больше и не меньше. — Можно нам на крышу сходить? — заинтересованно вставил Ишибаши. Джун и Минако странно посмотрели на парочку здешних учёных и недоумённо прищурились, вскинув бровями. — Если того требует следствие, то да. — Джун грустно вздохнула и после помолчала. В столь тревожном состоянии её вздохи были убыстренными и слабыми. Внутренние концы её бровей были приподняты и сведены к переносице, бирюзовые глаза чутка сужены, а уголки рта опущены. Слегка выдвинутый подбородок еле заметно вздрагивал. Лицо девушки выглядело поблекшим, лишенным мышечного тонуса, а ранее яркие глаза казались тусклыми. То же касалось и остальных участников кружка. — Тогда я с вами. — Я тоже. — Минако присоединилась. Она подавляла выражение печали, пытаясь улыбаться и сохранять невозмутимое, спокойное выражение лица, скрывать его под маской другой эмоции. Однако от пытливых глаз не ускользали и проявления печали, горечи. Веки и уголки губ Минако опускались. Дыхание было тяжёлым и неровным. Во время сближения бровей кожа между ними собиралась в небольшие поперечные и вертикальные складки. Сощурив серые глаза, лицо Минако выражало размышление. — Я не х-хочу видеть это ещё раз... — буркнула Кацуми, утерев рукой очередную стекающую по белой щеке слезинку. Взгляд её небесно-голубых глаз был настороженным и напряженным, в сочетании с почти полным отсутствием движений. Девочка дрожала, горько плакала, съёживалась. Уголки её тонких губ были резко оттянуты вниз, а рот приоткрыт, тяжело дыша, жадно хватая воздух. Ишибаши решительно выпрямил спину, сжал руки в кулаки и плотно поджал губы. Его мысли, как и у всех остальных, спутались. Он не ожидал чьей-либо смерти. Ввиду крепкой психики, да и благодаря другой психологии, другому воспитанию, Ишибаши удавалось сохранять какое-никакое спокойствие. Конечно, глаза его были широко открыты, а со лба стекал холодный пот. Он не раз переглядывался с Кими, которая в волнении прикусывала одну губу, грызла её. Глубоко вздохнув полной грудью и набравшись решимости, стараясь не выдавать дрожь в кулаках и коленях, Ишибаши произнёс: — Хорошо, идёмте. Продолжение следует…