Эффект Ишибаши

      За дверью лаборатории послышался топот чужих ног и щелчок. Прозвенел звонок. Ишибаши прервал трапезу и решил посмотреть, кто пришёл.       Судя по шагам, это не был никто из женщин и даже не Ямада. Так кто же тогда?       Юноша открыл дверь и увидел перед собой мужчину. Он выглядел как обычный японец, правда, был довольно высоким и коренастым, а на голове у него выделялись крашеные в блондинистый цвет короткие волосы; чёрные корни давали о себе знать. Мужчина был одет в белую рубашку и чёрные брюки, а в руках он держал ключи от машины.       Ишибаши сразу же узнал в нём Иоши Фукуду — отца Мэй и мужа Кацуми.       — Хэ-э-эй! Кацуми позвонила мне и сказала, что Такаши вернулся, так что я сразу поспешил сюда! Ведь я тоже переживал за тебя, парень!       — Здрасьте… — Только и пробормотал Ишибаши, как Иоши вновь его перебил:       — Ах, вот ты где! Вроде бы три дня прошло, но тебя будто целую вечность не было, — мужчина радостно подошёл к юноше и ободряюще похлопал его по плечу. — Рад видеть тебя снова, а то дочурка моя уж больно грустила.       — Ах да, — Ишибаши удивлённо вскинул бровью и пожал руку Иоши, отвыкнув кланяться. — Месяц не виделись.       — Папа! — Мэй тоже вышла, подбежала к отцу и крепко-крепко обняла его. — А ты знал, что для нас месяц отсутствия Така-Таки прошёл как три дня? Он путешествовал во времени на восемнадцать лет назад!       На крыше, за скромной лабораторией-пристройкой, как раз и находилась машина времени. Её можно было увидеть с улицы. Металл, из которого она сделана, блестел и пёстро переливался в ярких лучах солнца.       — Неужели? Теперь ты, Такаши, первый путешественник во времени? Четырнадцать лет, а уже такое достижение! — Иоши, усмехнувшись, с улыбкой посмотрел на юношу, обнимая маленькую дочку. — Думаю, ты уже всё рассказал девочкам?       — Типа того, — разбито ответил тот. — Ух, как же я устал…       — Можем выйти, поговорить. Я как раз вернулся с работы, тренировал в зале тринадцатилетнюю девочку, какая же она здоровская! Я после занятий с ней остался в приподнятом настроении, как можешь заметить. Но я ведь всё-таки вижу, что ты напряжён. Тебе стоит не только с нашими девчонками разговаривать, мне кажется.       Ишибаши печально вздохнул и опустил голову.       — И правда. Мне уже тяжело находиться в одном и том же обществе, даже тогда, восемнадцать лет назад, когда все, мои мамы, Кацуми-сан и Джун-сан, были почти моими ровесницами. А с молодым Ямадой я перекинулся лишь парой фраз. Видимо, мне просто надо отдохнуть…       Юноша посмотрел на Мэй, чуть улыбнулся и сказал:       — Ну что, подождёшь меня?       — Ладно уж, только возвращайся быстрее! — Девочка отпустила отца, обняла Ишибаши на прощание и ушла в лабораторию.       — Эх, вроде маленькая, но уже такая большая, — Иоши мечтательно улыбнулся, глядя на убегающую дочку.       Двое человек стали спускаться с крыши в дом, и Иоши окликнул жену:       — Кацуми, я пошёл поговорить с Такаши о мужских делах, скоро вернусь.       — Ты только пришёл, а с нами и не поздоровался даже. Идите уж, я скоро чай вам сделаю, — женщина выглянула из кухни и пошла ставить чайник.       Иоши открыл входную дверь и вышел из дома; Ишибаши последовал за ним. На улице уже смеркалось. Всё было тихо, лишь иногда издалека доносились звуки машин; небо окрасилось в жёлто-сиреневые цвета, и дул приятный тёплый ветерок. Было спокойно и приятно. Мужчина и юный путешественник во времени разместились на лавочке на ближайшей площадке.       — Рассказывай, что тебя гложет. По твоему лицу вижу, что немало ты пережил. Говоришь, на восемнадцать лет назад ты отправился. Что случилось, что ты аж на месяц застрял там?       Ишибаши засмотрелся в небо и глубоко задумался.       — Я пережил десять смертей девочек из литературного кружка и Ямады. Не все, конечно, я видел в глаза, но меня тревожит сам факт того, что это произошло. Несколько раз я запечатлел смерть одной и той же девочки, Умеко, а однажды на неё было покушение, и тогда я её и спас. Ну, а ещё… В одной временной линии я покончил жизнь самоубийством. Пережил собственную смерть и потом очнулся в машине времени.       Ишибаши рассказал всё, что было. Его голос вздрагивал; веки нависали над глазами, а его уставший неподвижный взгляд был направлен в перистые пастельные облака. В конце монолога он потупил голову, посмотрел на свой живот и взялся за него обеими руками. Какая-то непреодолимая стена приковала его к лавочке; земля под ногами жгла ноги, но он не мог ничего с этим поделать. Внутри юноши снова разгорелась борьба. Скопившиеся неудачи возбуждали в нём ярость, и Ишибаши решил упорно бороться до конца.       — Честно, мне и сейчас кажется, будто нож находится в моём животе, а я в ладонях держу его рукоять.       Иоши попытался мягко улыбнуться, но его лицо изобразило печаль, смешанную с удивлением и сожалением. Ишибаши вновь стали посещать вопросы, ответы на которые он найти не мог. Сложив вместе руки, собравшись, опустив голову и плечи, Иоши нашёлся сил ответить:       — Воу… Это сильно, очень сильно. Я, конечно, сам далеко не трус, но такое… Не думаю, что даже я смог бы такое вынести… А другие уж тем более. Ты герой, это бесспорно. Даже сказал бы, герой нашего времени! — Иоши задумчиво наклонил голову и немного помолчал. Вскоре он продолжил: — Я, естественно, знаю, что ты учёный и тебе нравится наука, как и моей дочурке. Но, думаю, рано или поздно тебе надо будет расслабиться. Знаю, глупо подобное говорить после всего, что с тобой произошло. Всё-таки жизнь — это не только безумие и ужасы, но и веселье. Я вообще весельчак по жизни. Ты снова дома, Такаши! Расслабься вместе с нами, вместе с Мэй. Дальше будет только лучше, я уверен. Пусть я и не лучший советчик, но, надеюсь, помог хоть чем-то.       Ишибаши отпустил живот и отвёл взгляд.       — За это спасибо. Честно признаться, у меня так уже всю жизнь. В науке очень много депрессивных вещей. Неудачные опыты, болезни, смерть. Ядовитые, смертельно опасные вещества. Проблема глобального потепления, из-за которого растают ледники, таящие в себе бактерии древних, неизвестных человечеству болезней… Эпидемии. Ядерные войны. Военные конфликты. Ведь именно наука и породила оружие — ядерное, атомное, биологическое… Всё это ломает психику, вызывает апатию к окружающему миру. Мне ещё грустнее оттого, что Мэй унаследует это в столь раннем возрасте. Простите меня, Иоши-сан…       — За что ты извиняешься? Мэй всегда была любознательной. Думаю, это был её собственный выбор, хотя ты точно на неё повлиял. Мы с Кацуми поддерживаем её интересы и стремления. Хоть она и не станет такой дочкой, какой мы её представляли, но это не имеет никакого значения. Мы её любим, а она любит нас в ответ. Это всё, что нам нужно. — Иоши, погрузившись в раздумья, посмотрел вдаль. Ишибаши показалось, что глаза мужчины немного намокли.       — Прости меня за такой вопрос, — Иоши вновь повернул голову к юноше. — А какой была Кацуми тогда?       Ишибаши порозовел и отвёл взор от мужчины, а потом стеснительно пролепетал:       — Такой, что я, бесчувственный безумный учёный, влюбился в неё… Ха-ха… Простите меня ещё раз.       Иоши поначалу округлил глаза, но вдруг залился хохотом.       — Отличный ответ! Просто замечательный! Я так и знал, что и раньше она была прекрасна. Да не бойся, я всё равно тогда не был с ней знаком.       Иоши ещё немного посмеялся, но вскоре успокоился и мечтательно пробормотал:       — Эх, Кацуми, Кацуми… О, уже нас заждались на чай. Пойдём?       Ишибаши снова опустил голову. Чёлка закрывала его печальные глаза.       — Я бы хотел побыть один. Хотя я и так последние три дня путешествия был в полном одиночестве и полнейшей тишине, но сейчас понимаю, что мне тяжело будет вливаться обратно в социум и общаться с семьёй.       Произошла пауза. Иоши не знал, что ответить. Юноша продолжил:       — Иногда я не понимаю, существую я или нет… Я не уверен, здесь ли мой дом… Зря ли я был рождён? Моя жизнь просто проходит мимо…       Иоши сдвинул брови и посерьёзнел.       — Нет. Ты совсем рождён не зря. Каждый человек не зря рождён, это точно. Могу назвать ряд причин, почему ты всем нам так важен, но не буду. Мы семья, мы всегда поможем тебе. И я уверен, что здесь твой дом. Тебе просто нужно переварить всё, что произошло, и должно пройти какое-то время. И что жизнь пролетает мимо… Это нормально, у каждого было такое чувство. — Мужчина ободряюще похлопал Ишибаши по спине. — Я пойду домой, если ты не возражаешь. Можешь остаться на улице, но чую, что Мэй от тебя не отстанет. Ха-ха.       Иоши поднялся и ушёл. Ишибаши с горечью, чуть раскрыв свои блестящие тёмно-карие глаза, смотрел ему вслед. Затем он склонился над своими коленями и закрыл лицо руками.       Кацуми и Иоши Фукуда — ровесники. Им по тридцать два года. Они познакомились в университете, но учились на разных специальностях. Кацуми по образованию — дизайнер интерьера, а Иоши — архитектор, но он решил забросить эту работу и стать тренером в спортзале.       Спустя время Ишибаши услышал чьи-то шаги. Он поднял голову и увидел перед собой Мэй.       — Така-Така, пойдём в лабораторию? И о чём ты с папой разговаривал?       — Я хочу побыть один. — Ишибаши отвернулся.       — Ты что? — Мэй подошла ближе. — Почему не хочешь пообщаться со мной?       — Я хочу, но… чёрт… Не могу отойти от всего, что произошло в путешествии! — Тот оскалился, не глядя на подругу и прикрывая ладонью свои глаза и лоб.       Мэй слегка испугалась и отстранилась назад, но продолжила говорить:       — Но Така-Така, я ведь скучала по тебе! Кто знает, сколько ты будешь отходить от произошедшего? Это может занять целые года. И всё это время ты будешь один? Пойдём в лабораторию, вместе полежим!       — Хочу на матрасе-е-е полежа-а-ать… — Лениво протянул Ишибаши.       — Тогда идём, матрас постелем. — Мэй потянула самопровозглашённого старшего брата за рукав пиджака и направилась в сторону дома.       — И что-о-о ты хочешь де-е-елать? — Вяло бормотал юноша, еле-еле волочась за Мэй.       — Ставить опыты на алкенах! У нас есть всё для этого! — Девочка ещё быстрее потащила за собой бедного молодого учёного, тараторя себе под нос про опыты.       — А подро-о-обне-е-е?       — Присоединять бром к алкенам будем.       — Ты могла это и без меня сделать, Мэй-чан… Это же самый простейший опыт на свете.       — А я хочу с тобой! — Девочка обиженно надула щёки.       — Я тоже много чего хочу. Например, наконец поспать с тобой в обнимку…       — Хорошо! — Мэй улыбнулась. — Как всегда?       — Как все эти много-много лет.       Тем временем на кухне взрослые разговаривали. С Иоши у всех повысилось настроение, и женщины на минутку забыли историю юного путешественника во времени.       — О, а я вам рассказывала? — Кацуми улыбнулась. — Когда Мэй была маленькой, я закалывала ей волосы тем самым бантиком, который сама носила в детстве, но однажды Мэй узнала, что бантик мне подарил Ямада, и с тех пор я этот бантик больше никогда не видела.       Все захохотали, но громкий смех прервал неожиданный звонок Иоши. Он взял телефон, немного поговорил, сбросил трубку и обратился к остальным:       — Милые дамы, я должен вас покинуть. Я пойду в бар.       — Снова с Ямадой пить будешь?! В прошлый раз это очень плохо кончилось. Вас, идиотов, нужно контролировать, чуть ли не на привязи держать, — Кацуми возмущённо посмотрела на мужа, упираясь ладонями в бока.       — Ну вырвало меня, и то из-за плохой закуски, ну бывает. В этот раз всё будет хорошо, обещаю. Ради тебя, любимая, я выпью в два раза меньше.       — Иди уже, Ямада наверняка заждался. Я приеду за тобой. — Кацуми взяла ключи у Иоши, и последний попрощался со всеми и поспешно вышел.       Ишибаши и Мэй вошли в дом, на ходу попрощавшись с отцом семейства Фукуда. Из коридора прекрасно была видна кухня. Кацуми, Кими, Минако и Джун взглянули на двух детей. Ишибаши недолго постоял, помолчал, а после равнодушно сказал:       — Я слежу за вами.       И затем он повёл Мэй за руку наверх, на крышу, в лабораторию.       — Он всегда у вас такой? Ха-ха… — Кацуми нервно захихикала и неловко посмотрела на Кими и Минако. Те удивились, услышав слова сына.       — Да-а, можно и так сказать… — Минако попивала чай из чашки, но вдруг очень крепко сжала её ручку.       — Така-Така, зачем ты пугаешь наших мам? — Поинтересовалась Мэй, пока они поднимались по лестнице.       — Я говорю то, что думаю, — туманно ответил Ишибаши и нахмурился.       Пока дети поднимались наверх, женщины замолчали, задумались и стали о чём-то мечтать. Джун за чашкой индийского чая начала вспоминать историю, произошедшую в 2027-м году, ровно десять лет назад, примерно за год до рождения Мэй.

***

      Девушка с короткими светло-каштановыми волосами, молодая Джунсуина Буракихори, сидела за столом, держа в руках книгу с незначительно помятой обложкой. Всё внимание девушки было обращено в чтение, пока из мобильного не послышалась ненавязчивая мелодия. Звонила её подруга, знакомая ещё со времен школы, Кацуми Такаги.       — Джун-чан! Привет, мы с Иоши скоро вернемся, и я хотела бы с тобой повидаться.       — Каги-чан, боже мой, конечно! И принеси фотографии! Я хочу лично услышать и увидеть, как вы провели время в свадебном путешествии.       — Да, хорошо. И прости, что не звонила со свадьбы, но знаешь, церемония превзошла все мои ожидания; вы с Ямадой не на шутку потрудились.       — Я так рада, что вам понравилось. Вы с Иоши — прекрасная пара.       — Ой, спасибо, Джун-чан! Я знала, что на тебя можно положиться. Но мне пора бежать, вечно не хватает времени, уже завтра у нас рейс, так что в субботу после обеда жду в гости в любое время!       — А-ха-ха, хорошо, я обязательно приду. Передавай привет Иоши.       — Будет сделано.       Подруги попрощались, и Джун положила трубку. Она пребывала в некотором благоговении из-за звонка Кацуми, которая была для неё довольно-таки близким человеком, но их разговор напомнил Джун о дне свадьбы, где она присутствовала в роли свидетельницы.       Она и вправду очень сильно старалась, ведь ей нужно было помочь в организации целой свадьбы, а не просто украсить стол на ярмарке и прорекламировать кружок, как в старые добрые времена. Хотя с последним, как показывает «бурный» наплыв новых членов клуба, у неё не особо удачно вышло.       А ведь тогда, после помолвки, Кацуми точно так же позвонила ей и попросила стать свидетельницей. Словами не передать, как Джун была счастлива, хотя роль подруги невесты обрадовала бы её не меньше.       Джун открыла галерею и с упоением взглянула на фотографию Кацуми, Кими и Минако. Невеста была одета в свадебном платье, а одежда девушек рядом была из одинаковой синей атласной ткани.       Джун же была в зеленоватом костюме. Рядом с ней, неловко приобнимая, стоял второй свидетель, чей галстук по задумке сочетался с нарядом Джун. Это был Такео Ямада. Кажется, что они с Джун были знакомы целую вечность, их школы были рядом и, несмотря на разные классы, они часто виделись в кружке.       Джун погрузилась в воспоминания, разглядывая фотографию.       «Разве мы дружили в школе? Мы часто пересекались, но были разве что приятелями. Боже, я даже так и не удосужилась спросить у него номер телефона, а ведь, если бы не роль свидетелей, у меня бы он и не появился вовсе…» — Джун иронично усмехнулась про себя.       А ведь у неё почти не было фотографий Ямады, не считая свадьбы. С одной стороны, он был одним из тех людей, общение с которым сохранилось спустя столько лет, а с другой — они так и остались обычными знакомыми, не имеющими даже номера телефонов друг друга. Как же глупо.       Как бы там ни было, всё изменилось с того дня, когда будущие молодожёны, Кацуми и Иоши, объявили об их предстоящей свадьбе.       Жених и невеста обсудили со своими будущими свидетелями их бракосочетания свои планы у них в гостях за чашкой чая. Ямада и Джун тогда договорились о встрече, чтобы обсудить детали и продумать торжество. Они воспринимали это как возможность оградить своих друзей хотя бы от некоторых хлопот будущей свадьбы.       Встретившись в кафе, обговорив предстоящую им работу, они наконец позволили себе просто расслабиться и погрузиться в бессмысленные разговоры. Джун тогда и не думала, что та встреча значила для Ямады так много. Для неё этот юноша всегда был тем-самым-парнем-из-студсовета, который однажды спас её маленький недоклуб. Он редко обсуждал книги со всеми, но никогда не перебивал и внимательно слушал.       И вот спустя семь лет Ямада снова сидел рядом и всё так же внимательно слушал, попивая чай. Он значительно подрос, уже смог найти неплохую работу, а успешно законченный университет сулил большие возможности для будущей карьеры.       «Чёрт, а этот парень быстро идёт вперёд», — однажды подумалось Джун.       Шло время, и вся компания утонула в предсвадебных хлопотах. Джун и не заметила, что они с Ямадой стали друзьями. Теперь его номер всегда был на подхвате.       Они вновь сидели вместе, и Джун, листая свадебный журнал, заговорила:       — Я спросила девчонок, они согласны на синий цвет.       — Я уверен, что они согласились бы на любой, не так уж и сильно их это волнует, — Ямада принёс и поставил на стол чашки с свежезаваренным чаем.       Джун заскочила к нему, как только закончила с работой. Она была тут впервые, но не чувствовала себя скованно дома у друга. Хоть девушка этого и не заметила, Ямада был сильно смущен её неожиданным визитом. Джун же впервые увидела его не в строгом костюме и глаженой рубашке, что он носил на работе и даже при дружеских встречах, что весьма странно, а в простой домашней одежде. Ах да, его угольные волосы. Кажется, Ямада постарался наспех привести их в порядок после резкого звонка Джун, но всё же некоторые пряди касались его лица, добавляя некой неряшливости.       — Ты прав. Но я думаю, что стоит выбрать один фасон и сделать всё из одной ткани. А что ты думаешь об одежде свидетелей? — Джун чуть повернула голову к Ямаде, продолжая смотреть в журнал. Парень сидел рядом на диване (кроме него мебели в гостиной почти не было, квартира выглядела еще не обжитой, но уже необычно аккуратной для человека, только-только закончившего университет).       Вопрос застал Ямаду врасплох, и он чуть отдалился.       — Я даже не знаю… Мне всё равно?       — Хм. Может, можно что-то необычное, или лучше не выделяющееся, или… — Джун глубоко задумалась. — Боже, я совсем не разбираюсь во всём том, что требует эстетического мышления! — Девушка тяжело вздохнула и, закрыв глаза, откинула голову на спинку дивана.       Оба замолчали. Знаете эти неловкие паузы, от которых хочется провалиться сквозь землю, убежать, скрыться, любым способом прервать молчание? Эта пауза была не такой. Джун чувствовала себя как дома и позволила усталости на какое-то время взять над собой верх. Ямада молчал, попивая горячий чай.       Сделав очередной глоток, он сказал:       — Думаю, у тебя хорошее эстетическое мышление. Ты отлично выглядишь.       Джун не сразу поняла, о чём речь, и опешила, глянув на собеседника. Ямада выглядел так, словно только сейчас осознал, что его слова прозвучали вслух, и, неловко откашлявшись, он посмотрел на Джун.       Их взгляды встретились.       Неужели это произошло впервые? Как часто люди смотрят друг другу в глаза? Джун только сейчас поняла, что никогда не замечала, какой у Ямады цвет глаз. Наверное, подошло бы сравнение с изумрудом, но тогда Джун подумала лишь о том, что прежде никогда не видела такого кристально чистого зелёного. А ведь его галстук всё это время был зелёным, даже в школе!       «Какая же я тупица, всё было настолько очевидно!»       Джун оживилась и выпалила:       — Зелёный!       Ямада опешил:       — Ч-что?       — Твои глаза! Костюм!       Ямада выглядел растерянно, но, кажется, понял, о чём шла речь. Он неловко улыбнулся и ответил:       — Отличная идея. Ты завтра занята?       — Ха, если бы; вся голова уже напрочь забита свадьбой и работой, — Джун тоже стала попивать чай. — М, вкусно!       — Это индийский, он вроде тебе нравится…       Джун прыснула, чуть не пролив содержимое чашки. Ямада смутился, но, увидев глупую улыбку девушки, тут же рассмеялся вместе с ней, и та навеселе произнесла:       — Эх, когда-нибудь мне удастся поехать в командировку в Индию. Я привезу тебе оттуда чай. Самый лучший.       — Ловлю на слове, — хихикнул Ямада, и вскоре их разговор на этом закончился.       Продолжение следует…