TEA legend

Сэм вздрогнул, просыпаясь. Некий громкий звук прорезал его сон. Спустя секунду после пробуждения он уже узнал в нём голос Фродо и резко сел, оглядываясь вокруг: комната без окон с полированными каменными стенами. Но на темницу вроде не похоже… Друг сидел на полу около огромной кровати, с которой только что свалился. Протерев глаза, Сэм понял, что и сам спал на такой же — слаженной под человеческий размер. Чувствовал он себя весьма замечательно. Впервые за долгие месяцы тело не болело от жесткости земли или камней. Хоббит отдохнул и выспался в чистой мягкой кровати, в тепле и уюте. Вот только… Он снова бросил взгляд на друга, потом на себя, и понял, что ему не померещилось — одежда на них сменилась. Новая рубашка со штанами ощущались чистыми и удобными, но их черный цвет Сэму совсем не понравился. Две широченные кровати, тумбочки, на которые кто-то уже сложил их вещи аккуратной стопкой, книжный шкаф, стол и стулья… По сравнению с их походными полевыми условиями, эта обстановка казалась раем. — Где это мы? — пробормотал Сэм, хмурясь, — Что за?.. В ответ на вопрос со дна памяти всплыли наконец воспоминания о прошлом дне. Огромная комната с камином. Чай. Златовласый эльф… Не эльф, совсем нет. Кольцо у Саурона. Всё кончено… Но они ещё живы. — Мистер Фродо, — нерешительно позвал Сэм, все еще сидя под красным мягким одеялом. — Ну и дела! Мне ведь всё это не приснилось, верно? Мы вчера встретили Саурона, он напоил нас чаем и посоветовал убираться в Шир. А потом велел не совершать глупостей. Вот только, кажется, главную из них мы уже совершили… Фродо молча посмотрел на друга, моргнул, и выражение его лица резко изменилось. Хоббит смял в кулак ткань рубашки на груди, но нащупал лишь пустоту. — Так мы и правда это сделали, — тихо произнес он. — Отдали Кольцо Врагу… Провалили мы все, Сэм, — грустно утвердил он. — Вот так-то… И что теперь? Он вчера, кажется, говорил, что позволит нам уйти — вернуться в Минас-Тирит, — Фродо слегка усмехнулся. — Вернуться! Я до сих пор не верю, что мы остались живы. — Да я ведь тоже, Мистер Фродо, — развел руками Сэм. — Я ж уверен был, что нас казнят тут же, коли попадемся. А тут — постели чистые, да, вон, смотрите-ка, завтрак на столе — все как у людей приличных! Знаете, раз уж такое дело, давайте найдем тут умывальник да поедим. Не знаю, как вы, а я рад буду съесть чего-нибудь кроме лембаса. Фродо быстро кивнул — он был только за. Умывальник со всеми удобствами обнаружился за маленькой дверкой в углу рядом со шкафом. Висевшее над раковиной зеркало оказалось небольшим, но идеально чистым. Сэм приметил, что его отражение выглядит уже не так устало, но подозрительно растерянно. Впрочем, оно было неудивительно. *** — …Вот так все и началось. Сэм помолчал несколько секунд, заметив, что уже долгое время нервно перебирает пальцы. — Утром же мы с Мистером Фродо проснулись в своей комнате. Кровати, сменная одежда, еда… Все было — вот как во сне, особенно вчерашний день. Мы долго размышляли, что теперь делать, но так ни к чему не пришли. Мы оба были ну просто… Полностью сбиты с толку. Гэндальф мерно шагал вперед. Он не смотрел на него, но хоббит догадывался, что маг внимательно слушает.  — Вам удивительно повезло оказаться полезными в его глазах. Никому не пожелал бы иной участи… — вздохнул тот. — Я слушаю тебя, Сэм. Помни, любые подробности важны. Тот коротко вздохнул. — Так вот. Мы сидели в комнате до самого вечера. А потом пришел он… *** К этому моменту позавтракавшие, пообедавшие и поужинавшие хоббиты сидели за столом, несколько уныло листая книгу об очень древних событиях, заботливо переведенную кем-то на вестрон. Все произошедшее было обсуждено десятикратно в самых разных эмоциональных тональностях, и кажется, они оба даже успели смириться с неизвестностью, ожидавшей их где-то впереди. — Сильмариллы, — вздыхал Сэм. — Красивые, конечно, камушки, и всё такое, но Мистер Фродо, я так в толк и не взял — что в них было такого? Свечку зажги — так она тоже светится, да руки жжет. Кольцо это треклятое — и то полезней было. Невидимым становиться, Мистеру Бильбо вон как помогло когда-то. А от этих толку никакого. Хотя и вреда меньше. Он размашисто взмахнул рукой, чуть не сшибив со стола стоящую тут же чашку с чаем и ойкнул. — Думаю, Гэндальф или Владычица тебе бы сейчас возразили да сказали что умное, — вздохнул Фродо. — А я с тобой согласен. Но, опять же, древние легенды — равно что сказки. Нам сейчас не узнать, было оно так взаправду или нет. В тот же момент раздался стук в дверь, и оба хоббита застыли, переглянувшись. — Второй ужин? — неуверенно предположил Сэм, косясь на часы, показывавшие половину одиннадцатого. — Как завтрак, только ужин. Кто знает, как у них тут заведено, в Мордоре этом. Фродо покосился на дверь. — Заходите, — как можно увереннее откликнулся он. И не удержался, прикрыл рот рукой, охнув от удивления, смешанного с тревогой — знакомые глаза с золотыми всполохами смотрели прямо на них. С совершенным спокойствием Майрон подвинул к себе третий стул, откуда-то взявшийся в углу комнаты, и подсел к хоббитам, мельком проглядев текст на перевернутой странице. — Считалось, что Сильмариллы содержат в себе судьбы Арды, — сообщил он таким голосом, словно продолжал прерванный разговор. — Великая глупость. Ни их создатель, ни кто-либо из валар не сумел найти им практическое применение. Он скучающе перевернул страницу, не глядя ни на кого из хоббитов. — Легенды, Истории, Идея, символом которой они были. Ценность камней была не в них самих, но в том, что о них думали те, кто их желал. Лишь иллюзия, гораздо сильнее любой, что можно создать магическим путём. Великий самообман всего населения Арды. Сэм не мог понять, говорит ли столь неожиданный посетитель с ними, или он просто зашел порассуждать над книжкой, а они двое тут вообще лишние. В любом случае, чувствовал хоббит себя весьма неуютно, пусть даже Саурон оказался на другой стороне стола. Тут Сэм с удивлением заметил, что тот снова пьёт чай. Кажется, произнося свою тираду, Враг успел подвинуть к себе стоящий на столе чайник и достать откуда-то третью чашку, которой до этого на столе точно не стояло. Ах да, каким-то невероятным образом из носика чайника шел пар, хотя он остыл уже два часа назад. — Дети Эру так любят верить в ложь, что придумывают себе сами. Впрочем, и великие Айнур подвержены этому не меньше. Возможно, это свойство любого живого существа, не задающегося периодически вопросами о том во что оно верит и почему, — сказал Враг, подняв взгляд и каким-то невероятным образом умудряясь смотреть на них обоих одновременно. — Но ложь растёт и распространяется. Те, кто обманул себя, убеждают других в том, во что верят сами. И легче всего это выходит с теми, кто предпочитает беспрекословно слушать более мудрых, не задавая лишних вопросов. Постойте. А это еще к чему? Похоже на… И тут Фродо понял. — Так-то оно так, — сказал хоббит. — Но и их можно понять. В иной ситуации, знаете, и не разберешься без «мудрых». Лучше верить во что-то одно неправильное, чем путаться в слухах и верить всему сразу. А правда — она все равно всегда всплывет. — Однажды, — согласился Саурон очень серьёзно, кивнув головой. — Но порой слишком поздно даже для айнур, а более всего для тех, кому дано покинуть пределы этого маленького мира. Ты совершил глупый поступок, Фродо Бэггинс. Безусловно, героический, и даже, как-то ни парадоксально, заслуживающий уважения, но глупый. И этим ты мало отличаешься от тех, кто следовал за Феанором в Средиземье. Я не имею в виду тех, кто преследовал личные цели, как леди Артанис, к примеру. Тех, кто слепо поверил тому, кто был убедителен. Он грустно вздохнул, изящным движением крутанув в руке наполовину-полную чашку. И продолжал: — Но Рок был на твоей стороне. И как некогда судьба хранила леди Лютиэн и её печального человека, так теперь несмотря на все мои усилия ты оставался неуловим. Столь долго, что мне даже стало страшно. Его лицо приобрело странное выражение и снова нельзя было понять, правду ли говорит хозяин башни, или же смеется одной ему понятной шутке. А может, то и другое одновременно? — Но вот ты здесь. И я, признаться, не могу понять смысла случившегося. Не мог же Рок хранить тебя от моего взора и силы лишь для того чтобы любезно осуществить доставку Единого прямиком ко мне домой? Каким столь важным смыслом наполнен твой путь сейчас? А может быть, дело не в тебе, а в тех, кто остался рядом? — Очень возможно, — негромко произнес Фродо, впрочем его взгляд выказывал определенные сомнения, — Мы верили в победу. Все те, кого мы встречали по пути, все участники Братства прикладывали последние силы, чтобы исполнить миссию. Помогли те, кого я давно знал и на кого рассчитывал — Гэндальф, Мерри, Пин… Но самое главное, — Фродо бросил мимолетный теплый взгляд на Сэма, — я не остался один по дороге в Мордор. — Верно. Почему ты пошел за своим другом, Сэмуайз Гэмджи? Дело чести? Хоббит вздрогнул от столь неожиданного обращения и рывком поднял голову, натолкнувшись на ровный изучающий взгляд. Сэм неуютно повёл плечами. Признаться, он предпочел бы, чтоб Саурон вовсе не обращал на него внимания. — Да какая тут честь, — угрюмо махнул рукой хоббит, не знавший толком что ему делать. Он не то что бы любил рассуждать вслух, тем более, в разговоре с таким собеседником. — Мы, хоббиты, своих не бросаем. Мерри с Пином бы тоже с нами пошли, коль Мистер Фродо не захотел бы идти один. — Однако, не пошли, — перебил Саурон. — Это ты догадался вернуться на берег к лодкам, единственный из всех участников вашего унылого похода. И хоть дунадан и эльф услышали сокрытое в словах Гондорского наследника, они не предугадали действий мистера Фродо, в отличии от тебя. Ты сопровождал его весь поход и если бы это понадобилось, попытался бы сразиться даже со мной чтобы защитить его. Скажешь нет? Он тихо рассмеялся, и отвернувшись от опешившего Сэма, продолжил говорить. — Смотри, Фродо Бэггинс, ты имел одну великую цель, но более её нет. А твой друг иной. Он не ставит себе великих целей сверх собственного понимания. Он только каждый день помаленьку делает то, что считает правильным вне зависимости от того насколько это тяжело и опасно. Его не ведёт слепая вера. И потому это он будет героем до конца своей жизни. Он, а не ты. Больше всего на свете Сэм хотел крикнуть «Замолчите!». Фразы Саурона, насмешливые и почему-то кажущиеся правильными, застали его врасплох. До боли в горле обидно было за мистера Фродо и Неправильно, так неправильно было то, что тот не возражает в ответ на эти кощунственные слова. — Неправда, — наконец выдохнул он, тщетно пытаясь задавить в голосе обиду и возмущение, изо всех сил напоминая себе что они не в том положении чтобы кричать на собеседника. — Это всё до последнего слова неправильно. И никакой я не герой, и никогда не хотел им быть! Если б я знал, что тут в этом вашем большом мире, я бы спрятался под кухонный стол и меня бы силой никуда за пределы Шира не вытащили! Он задохнулся, увидев что Враг по прежнему улыбается. И потерянно оглянулся на Фродо в поисках поддержки. — Вот Фродо другое дело, — сам не зная зачем спорит, продолжил хоббит тише. — Его никто никуда силой не тянул. Он в Мордор пошел через пол земли, ничего сам толком не зная. Поверил Гэндальфу, ну и что же? Одни только ваши назгулы его слова подтвердили распрекрасно. Это ж надо — по Заскочью такая жуть разъезжать начала. Тут немудрено решить, что их Хозяин ничем не лучше, а скорее наоборот. Кольцо ещё это с Голлумом к нему впридачу. Гэндальф сказал — эта тварь скользкая раньше хоббитом была, пока, значится, с Прелестью её не встретилась. Да и Мордор с этой чернильной темнотищей не то что бы производит впечатление места, где тебя будут гостеприимно поить чаем! — у Сэма кончился воздух и он замолк. — Ладно, — сказал Саурон, крайне внимательно слушавший его слова. — Кажется, мы выяснили наконец ответ на вопрос, на который вы вчера мне не ответили. Это хорошо. Приятно знать, что именно о тебе думает собеседник. А теперь вы, конечно, в растерянности и не знаете, ловко ли это я притворяюсь ради неясных целей, или же сама реальность дала трещину. А ещё эта неопределенность — что теперь будет, да? А также «что делать», «кто виноват» и прочие вопросы первостепенной важности. Собственно, я только что получил несколько ответов, которые хотел узнать сам, поэтому для разнообразия могу дать вам то же самое, несколько развеяв эту самую неопределенность — спрашивайте! Улыбнувшись, он отставил на стол пустую чашку, а затем наполнил её снова. И Сэма уже даже не волновало, откуда в небольшом на вид чайнике взялось столько жидкости. — Минас-Тирит. Каким образом мы туда доберемся? — напряженно произнес бывший Хранитель. — И кто этот «старый друг», что должен встретить нас по прибытии? Всего на секунду Сэму показалось, что Враг выглядит разочарованным. Но чем? Неужели он ждал от них каких-то других вопросов? — Крылатые кони кажутся оптимальным вариантом для данного случая, — равнодушно пожал плечами тот. — Я постараюсь сделать так, чтобы вас передали прямо в руки Гэндальфу, но если и не выйдет, то в любом случае он быстро найдёт вас, как только вы окажетесь в городе… — Подожди, Фродо Бэггинс, — Враг поднял палец и Сэм увидел, как друг, уже готовый задать тот же вопрос, что возник у самого хоббита, закрыл рот. А Саурон продолжил говорить, объясняя: — Я знаю, что вы видели его смерть в Мории и сомневаетесь в истинности моих слов. И раз уж он сам не удосужился рассказать вам свой маленький секрет, по всей видимости это придется сделать мне. Я и Гэндальф из одного народа. И как я много раз возвращался в Средиземье, создавая новое воплощение, так теперь он тоже вернулся. И сейчас вместе с вашим другом Перегрином, вероятно, оплакивает вас обоих, погибшего наместника Гондора и крах всех своих надежд по совместительству. На некоторое время воцарилась тишина. Потом Сэм неуверенно озвучил единственное, что он понял из сказанного: — То есть… Гэндальф жив? — Настолько же, насколько жив я. Фродо глубоко выдохнул. Открыл рот, но произнес что-то нечленораздельное, после чего прокашлялся. — Быть не может… То есть я, конечно, ужасно рад слышать, что с ним все в порядке, — торопливо пробормотал Фродо. Хоббит одним глотком допил остатки собственного холодного чая. — Так… — сказал он затем, вновь собираясь с мыслями. — Положим, мы благополучно вернемся в Минас-Тирит, встретимся там с Гэндальфом. Но что дальше? Войну мы проиграли, — бывший Хранитель еле удержался от того, чтобы не взглянуть мельком на Кольцо на пальце Врага. — Раньше я думал, в таком случае мы все отправимся на тот свет быстрее, чем миром завладеет жуткая тьма. А теперь — и гадать не смею, чего ожидать. Враг, до того пристально изучавший реакцию хоббитов, хмыкнул и, подперев голову руками, чуть склонил её набок. Его лицо сделалось странно насмешливым, но было видно, что ему при том совсем не весело. — И сильно я похож на жуткую тьму? — поинтересовался он. — Вы так часто упоминаете о том, что готовились к смерти, что мне уже начинает становиться стыдно, что я не оправдал ваших ожиданий. Сэм окончательно уверился в мысли, что он ни за что не избавится от чувства растерянности, связанного со всем происходящим. Он совсем не понимал, что им стоит ждать от Саурона. Вроде тот и шутит, но от таких шуток мороз по коже пробирает почище чем от назгулов… — Нет, не сильно, — пробормотал хоббит. — В этом сложность. Мистер Фродо верно говорит — непонятно чего теперь вообще ждать. Жизнь у нас осталась, да только вот какой она, эта жизнь будет? Да и не только у нас… — Понимаю ваше беспокойство, — сообщил Враг. — Лично я думаю, что твоя жизнь, Сэм Гэмджи, будет неплохой. Как и в целом жизни большей части обитателей Средиземья. Кто-то, конечно погибнет в процессе изменений, как и на всякой войне. Кто-то сбежит даже до того как они начнутся, поддавшись страху неизвестности. Кто-то предастся отчаянию, избрав веру в свои сказки о тьме и отказавшись видеть реальность. А кого-то съест до костей его собственная совесть. Но вот остальные… Мирные жители городов, люди, населяющие эти земли… Кто-то может и вовсе не сразу заметить разницу. Он снова выпрямился, допив так и не остывший чай в своей чашке. — Вы не это ждали услышать? — спросил он. А может то было утверждение? — Вы думаете, я устрою на всём этом материке подобие Мордора? Ну или, для особых знатоков древних легенд, Тол-Ин-Гаурхота? А зачем? Зачем мне это? Мордор — военная база, он всегда был бесплодной пустыней. Я лишь прикрыл его тучами от лишнего обзора с воздуха, ну и чтобы основная часть моей армии не поджарилась на солнышке. Но если сделать так со всей этой грустной землёй, то даже, например, моё собственное тело со временем погибнет от голода: очевидно, растить еду будет негде. Так почему все вокруг уверены в том, что я идиот? — То есть, вы этого делать не будете? — Сэм шире раскрыл глаза. Звучало невероятно, но… Правильно. Ведь туманное темное царство само по себе не предполагает наличия в нем надолго здоровых и живых людей, а Саурону, получается, этого не нужно. В устах Врага все доводы смотрелись ужасно правильно. Ему хотелось верить, и хоббит не видел ни единой причины не делать этого. Он же собственными глазами убедился, насколько они ошибались. — Что ж, это, пожалуй… Звучит неплохо. Очень даже, — пробормотал Фродо. — Самое главное, Ширу ничего не угрожает, — он помолчал немного. — Но Ривенделл, Лориэн… Эльфы ни за что не подчинятся. Они и станут теми, кто… «погибнет ради изменений»? Враг глотнул из чашки, и весь его вид выражал задумчивость. — Отнюдь, — сказал он. И, подумав, пожал плечами: — Разве что сами пожелают такой участи. Но вернее всего они уйдут за Море.  Это жалко. Без Эльдар этот мир многое потеряет. Но вряд ли мы сумеем договориться ещё раз. Средиземье достанется людскому роду. — Вот как, — произнёс Сэм Гэмджи и тут же закрыл рот. Он вообще-то не хотел ничего говорить вслух. Просто подумал. — Но им там наверное неплохо будет, да, мистер Фродо? — переспросил хоббит, понимая что от него ждут продолжения. — В книге этой про славную землю написано. Да и пришли они ведь оттуда, выходит. — В Амане неплохо, — неожиданно подтвердил Враг, хотя вообще-то хоббит спрашивал вовсе не у него. — Тем, кто хочет покоя, мирной радостной жизни, там самое место. Но есть те, чьи души не знают покоя. Для таких оставлено Эндорэ. И так было всегда. Первым ушедшим был Мелькор. За ним последовали мы. Потом — Фэанаро и его нолдор. И слишком часто ищущие заканчивали свой путь безумием, погружаясь во тьму, в которой уже не было ни пламени, ни смысла. Лишь слепая безразборная ненависть и страдание. Но те, кто сохранил разум — те стали как я или Леди Галадриэль: править королевствами. — Звучит как красивая легенда, — покачал головой Фродо. Он помолчал недолго. — Помнится, нолдор ушли вслед за украденными у них наследством — Сильмариллами? Выходит, стремились к свету, но получили безумие. Безумие из-за невозможности его обретения. А леди Галадриэль… Ей удалось это сделать. Найти свое призвание и свой свет, помнишь, Сэм? Она поймала сияние Эарендиля, отразившееся в Зеркале… И подарила мне. Это ведь частичка того, что когда-то искали нолдор, и она сама. В моём Фиале… Он совсем позабыл о нем. Враг молчал очень долго. Сэм даже малодушно понадеялся что он наконец-то уйдёт и им с Фродо не придется дальше продолжать этот до нелепости неловкий и странный разговор ни о чем. Хоббит всё ещё не мог понять, чего это ради Саурон сидит вот здесь и рассуждает о былых временах? Скучно ему, что ли? Неужели не нашел себе других слушателей кроме двух пленных полуросликов? — Занятно, — пробормотал тот, но кажется себе, а не им. — Мастерство Нолдор истаяло с годами, но не до конца. Не знал, что её Зеркало ещё способно на такое. Ты сказал, она подарила его тебе: значит, он и сейчас с тобой. Я хотел бы посмотреть, если позволишь. Фродо моргнул, не изменившись в лице. Посмотреть?.. Что? Зачем бы? — Так он больше не горит… — Сэм, вклинившийся в разговор запнулся, не зная как стоит обратиться к Саурону. Его вдруг кольнуло страхом и чувством неправильности. Он почему-то точно знал, что отдавать Фиал в руки Врага нельзя. — Верно, не горит, — подтвердил Фродо поспешнее, чем хотелось бы. — Владычица говорила, что он будет сиять даже в самой кромешной тьме, но здесь, в сердце Мордора, и фиал бессилен… «Нет, Мистер Фродо, не надо», — отчаянно думал Сэм, глядя на то как пальцы друга тянутся к карману жилета. «Это же совсем-совсем неправильно!» Но его мольбы не были услышаны. Фродо, поколебавшись несколько секунд, положил фиал на поверхность стола, не решаясь передать прямо в руки Саурону. В глубине тусклого стекла изящного сосуда временами слабо вспыхивали какие-то мутноватые искры — только для того, чтобы исчезнуть снова. — Вот видите, — произнес хоббит тихо. Бледные пальцы Врага коснулись тусклого хрусталя. Огонь Единого преломился в его гранях, наполнив сосуд рыжими бликами, но Саурон поднял руку, повернул, и иллюзия пропала. — Тонкая работа, — пробормотал он. — Но слишком подвержен влиянию окружающей магической среды. Такая ирония — отблеск изначального света, неспособный противостоять измененным колебаниям. Сэм вдруг поймал себя на том что почти не дышит, напряженно глядя на фиал. Он будто бы ждал что тот вот-вот рассыпется тысячей осколков. Но этого не произошло — Враг лишь поднес сосуд ближе к лицу, внимательно рассматривая. А потом вдруг легко подул на него. Хоббит озадаченно расширил глаза. Секунды шли и не происходило ничего, но потом… Точно в недостижимой глубине вспыхнула в светильнике серебристая искра. Мелькнула один раз, другой, как неверное пламя свечи под порывами ветра. И вдруг выросла, заполнив собой весь сосуд и даже, казалось, выплеснувшись наружу и окатив сиянием четырехпалую руку. Фиал сиял. Ярче, чем в Лотлориэне, ярче чем в пещере проклятущего паука. Он сиял так, как сияет нетронутый снег под полуденным солнцем, так, словно с неба в самое сердце чёрной башни упала звезда. Ослепительно, бесстрашно и беззаветно. И даже стальные серые глаза Врага на миг приняли в себя его сияние, сделавшись золотыми. Он прикрыл веки, моргая. — Красиво даже, — произнес Саурон вдруг. Потом медленно, точно нехотя, опустил руку, аккуратно положил фиал обратно на стол. Снова на некоторое время стало совсем тихо.  — Это действительно ценный подарок, Фродо Бэггинс, — молвил он. — Береги. — Неве… роятно… — дрожащим голосом выдавил тот. Он поднял сосуд, вложил в руку — казалось, легкий и невесомый сгусток света. Все такой же цельный — ни трещины. — Быть не может, вы… — Фродо несмело посмотрел на Врага, — как вы это сделали? И вы же… Этот свет пугал многих темных созданий… Нет, я ничего не имею в виду, я просто… Так поражен, — смущенно произнес он. — Это бывает, — сказал Враг, — Когда наши убеждения не совпадают с реальностью. Хорошо, я объясню. С самого начала мира я искал среди Валар кого-нибудь, кто сможет увидеть то, что узрел я сам. Но, неважно, был я в Альмарене или Ангбанде — я никогда не предавал себя, и потому они не наложили на меня своих отпечатков. Я был и остаюсь — Майрон. И я люблю свет, как и красивые вещи. Белоснежное сияние, наполнявшее комнату, угасло, стоило только фиалу скрыться в недрах жилетного кармана. Сразу повеяло какой-то пустотой, но стоило моргнуть пару раз, как глаза снова привыкли к сумеречному полумраку комнаты без окон. Сэм молчал. Слова Врага (кажется, он назвал своё настоящее имя?) были убедительны и казались искренними. Но шли вразрез со всем, что хоббит знал и видел своими глазами. — Назгулы, — дрожащим голосом проговорил он, потому что ему было страшно это говорить. — Орки. Темные иссушенные земли. Кольцо, искажающее всех, кто бросит на него взгляд. Может, у нас с вами разное понятие о красивых вещах, но свет-то один. Так как же тогда так получается? Майрон посмотрел прямо на него и по спине хоббита прошелся холодок. Но тот лишь вздохнул, да усмехнулся. — Подловил, — сказал он. — Впрочем, о Мордоре я уже сказал прежде. Эта земля доброй не была. На секунду он задумчиво взглянул куда-то вверх. — Что дальше? Орки? Орки — порождение Мелькора. Некоторые говорят, что он сделал их из эльфов. Это ложь. Орки — животные. Чуть более развитые чем обезьяны юга и даже способные понимать некоторый набор грубых слов. Я некогда совершил ошибку, создав Темное наречие как язык, на котором они смогли бы говорить. Они не смогли. Они слишком тупые. Я использую их как пушечное мясо. Мне это кажется более этичным вариантом нежели использование для тех же целей Детей Эру. Он сделал ещё одну паузу и быстро скользнул взглядом по хоббитам, точно пытаясь удостовериться — поняли ли они его слова. — Назгулы. Лучшие из моих людей. Воины, Короли, Мудрецы. Блестящие умы, отточенное мастерство, пламенная воля. Я дал им ауру ужаса, как непобедимое оружие, призрачную форму, как вершину неуязвимости. И знаете, несмотря на это, два хоббита умудрились дойти до моей комнаты незамеченными. Мне определенно стоит пересмотреть некоторые из своих собственных убеждений. Теперь Сэм увидел более искреннюю улыбку. «Но, — одернул он себя, — вряд ли с таким собеседником вообще можно определить наверняка». — Я думаю, вы с ними ещё встретитесь, — тем временем сообщил Майрон. — Что до Единого, мной никогда не предполагалось, что к Кольцу будет прикасаться кто-то ещё кроме меня самого. Так что все упомянутые тобой искажения есть всего лишь следствие несоблюдения техники безопасности. Если честно, последние слова хоббит почти пропустил мимо ушей. У него в голове всё еще вертелась брошенная как бы невзначай фраза: «Вы с ними ещё встретитесь». «Спасибо, а может лучше не надо?» — Вот, значит, как, — бывший Хранитель облизнул пересохшие губы. — О Кольце, к слову… Оно ведь словно живое. Мне отчетливо казалось так временами. Оно само выбирало себе хозяина, затем предавало его… Оно всегда знало, к чему стремилось. Я видел некоторые из волшебных вещей, и ничто из них не обладало подобными свойствами. — хоббит помолчал. — Понимаю, у нас нет права знать все. Это лишь мое небольшое наблюдение… Майрон приподнял перед собой правую руку, взглянув на Единое, сверкающее теплым оранжевым огнем. Потом положил ладонь на стол. — Конечно. Оно и есть живое. Думаю я могу об этом сказать, почему бы и нет. Тем более, что Гэндальф давно уже догадался. Был лишь один способ сделать Кольцо таким, каким я хотел. Тогда, на Саммат Наур, я отдал Единому часть своей души. Кольцо — это и есть Аннатар. То, каким я был тысячи лет назад. И я думаю, ты понимаешь, Фродо Бэггинс, почему тебе об этом не сказали. Теперь Сэм ощутил, как расползлись по коже ледяные мурашки. Мысль о том, что все это время Фродо носил с собой самого Врага, вызывала настоящий ужас. Как и то, что он сам, оставшись один несколько дней назад, едва не поддался на уговоры… Аннатара. Конечно, теперь было кристально ясно, почему Единое не могло подчиниться кому-то иному кроме своего Создателя. Да и вообще всё было ясно… Хоббит сглотнул. Сколько еще подобных ужасных откровений им предстоит услышать? И, самое главное — почему Саурон (нет, Майрон, он же сказал), этим занимается? Почему он сидит здесь и говорит такие вещи двум пленным хоббитам, своим врагам впридачу? Это такой изощренный способ издеваться? И ради чего бы? — Кажется, это не то, чего бы ты желал узнать, — заметил Майрон. — Прошу прощения. Не то что бы я хотел, чтоб вы оба внезапно лишились дара речи. Может, выпьете чаю? *** Сэм моргнул, и зябкое ощущение вновь прожитого момента схлынуло. Хоббит снова нашел себя здесь, идущим во тьме подгорных пещер. — Вы знали об этом, — сказал Сэм. Пин едва слышно вздохнул. Сейчас они пересекали широкий каменистый грот, но хоббит, погрузившийся в воспоминания, почти не видел ничего вокруг. Наверное, снаружи должно было светать. Длинная ночь заканчивалась. — Мы пытались сделать хоть что-то, — покачал головой маг, — тогда в Ривенделле и после, когда поняли, что иного варианта нет. Потому я сам отправился в путь вместе с Братством. Я должен был приглядывать за Фродо со стороны, но… Все обернулось так, как обернулось. Сэм прикрыл глаза — на миг чуть дольше обычного. — И всё же странно. Неужели время подействовало даже на Саурона? — Гэндальф вздохнул. — Разрыв между прошедшим и грядущим столь значителен, что мне сложно предсказать его действия теперь… По плавному жесту мага хоббит понял, что может продолжать рассказ. — Остаток вечера мы провели в смятении, — выдохнул Сэм. — А в последующие дни особо ничего и не происходило. Мы сидели в комнате, предоставленные самим себе, читали книги и думали о произошедшем. Пока наконец не поняли, что дверь не заперта. *** — …Бритомбар. — Ривенделл. — Линхир! — Роменна… — Опять на «а»? — сонно пробормотал Сэм. — На «а»… Что-то не припоминаю… Арменелос? — Был уже, — ровно откликнулся Фродо, сидящий напротив. Сэм сел на край своей кровати и, зевнув, потянулся. — Хоть бы раз Хоббитон попался… Сэм и Фродо времени даром не теряли — на четвертый день их пребывания в Барад-Дуре у каждого на тумбочке лежало по нескольку прочитанных томов. Обсудить-то все они обсудили, и после многократно обсуждали — вот только занять себя чем-то было надо. Прочтение большого количества легенд, сказаний и других разнообразных книг заметно помогло хоббитам (особенно Сэму) пополнить багаж знаний, и теперь они могли играть в города не только Средиземья, но и всей Арды. Впрочем, даже это любопытное занятие могло быстро наскучить. — Вы как хотите, Мистер Фродо, а мне уж так тошно здесь который день сидеть, что кусок в горло не лезет, — пожаловался Сэм. — Ночью снится мне свобода, небо, солнышко… А тут — как в подвале, на улицу выйди — ни неба тебе, ничего! Фродо покосился сначала на друга, потом на входную дверь. — И мне это начинает надоедать, — он махнул рукой. — Удобства, да кровать, да еда по расписанию, книги. Замечательно, если бы не было так… Скучно. — Не то слово — скучно, — протянул Сэм. — Вот у нас в Шире, небось, уже первые цветы собирают… Они замолчали. На теме Шира их разговор в последнее время отчего-то спотыкался и упрямо не шел дальше. — А дверь-то ведь и не заперта, Сэм, — вдруг произнес Фродо, многозначительно поглядев в ту сторону. — Может, зря мы здесь уже какой день безвылазно сидим? *** Фродо нес с собой листок, на котором огрызком карандаша помечал повороты, развилки и лестницы, указывая, куда именно они идут. Сразу уговорились не отходить слишком далеко и по возможности не попадаться никому на глаза. Однако, гулкие серые коридоры были погружены в полную тишь. Казалось, самой башне нет дела до двух хоббитов, разгуливающих по ней. Сэму одно время казалось, что он узнает места, которыми нес их Дарэт. Как же давно это было! — А вроде, — тихо пробормотал Сэм, заметно приободрившись. — Не так уж здесь и опасно. Фродо остановился, и садовник в свою очередь замедлил шаг. — Посмотри-ка! Впереди, в одном из арочных коридоров, выделялась огромная, и вместе с тем изящная створчатая дверь — красноватый свет падал на нее с обеих сторон, освещая врезанные в металле руны на незнакомом хоббиту языке, искусно выделанные геометрические узоры. Казалось, линии повторяют некий объект, но Сэм не мог понять, какой именно. Может, эту самую башню Барад-Дура? — Как думаешь, что там? — прошептал Фродо. — Я бы не отказался хоть одним глазком заглянуть… — Как бы ни что ужасное, — недоверчиво отозвался Сэм, поглядывая на двери. — Мало ли что в этой башне быть может. Вдруг дракон? Ему и самому было очень интересно посмотреть что скрывается за дверью, только вот голос разума шептал что лучше бы им никуда здесь не лезть и ничего не трогать. — Вряд ли, Сэм, — серьезно ответил Фродо. — Сдается мне, опасности нас не подстерегают. Бывший Хранитель подошел ближе и снизу вверх оглядел огромную и красивую дверь: — Ведь выделывать такую красоту следует для чего-то не менее красивого. Сэм нерешительно провел рукой по вырезанным сплетающимся узорам и обернулся к Фродо. — Ладно, давайте попробуем. Если она, конечно, вообще открыта. На миг перехватило дыхание. Он толкнул тяжелую створку и та отошла неожиданно легко и бесшумно, открыв за собой гигантское помещение. Сэм прежде думал, что личная комната Саурона огромна. Он ошибался. Рядом с этим залом она казалась маленькой. Бесконечно высокий потолок, выкрашенный яркой лазурью, напоминал собой вечернее небо, и на нем сияли серебром нарисованные созвездия. Не сразу Сэм увидел длинные ряды шкафов размером с целые ширские дома. А когда увидел, то понял, что они с Фродо оказались в библиотеке. Корешки древних, выцветших до неузнаваемости гигантских томов ловили на себя огненные блики от хрустальных подсвечников-шаров, освещающих зал. Пламя в них горело само собой, ровно и бесшумно, и мягкий темно-алый ковер под ногами глушил звуки шагов. Сэм не решился нарушить эту мягкую тишину. Оглянувшись на Фродо, он медленно пошел вперед, разглядывая старинные пожелтевшие карты и покрытые рунами свитки, причудливые приборы на железных ножках и шары с нарисованными на них очертаниями материков и созвездий. Библиотека была чудом. Собранием бесценных сокровищ. Хоббит даже представить не мог, сколько должна была бы стоить лишь одна из тысяч древних книг, но кажется, за неё можно бы было купить весь Шир. По обе стороны в промежутках между огромными шкафами проглядывали оконные проемы и их тяжелые темные шторы оттеняли серо-багровое небо за узорчатыми рамами. Иногда, в проходах по правую или левую руку попадались мягкие обитые кожей кресла, услужливо приглашая присесть и насладиться чтением. Сэм даже начал было подумывать подчиниться этому приятному желанию… Шорох переворачиваемой страницы донесся до слуха хоббита — резко повернув голову, он громко охнул, не ожидая, что кожаное кресло по левую руку будет занято. Человек сидел к нему полубоком, и Сэм мог увидеть лишь, что длинные русые волосы незнакомца покачнулись — он оторвался от книги. — И-извините! — выпалил хоббит, вновь осознав, где именно они находятся. Человек осторожно переместил толстый том с коленей на стоящий рядом стол. И плавно обернулся, откинув волосы за спину. Сэм удивленно раскрыл глаза. Женщина? Та отложила книгу в сторону и внимательно поглядела на них. Она была молода. Ее слишком прямые волосы спускались сильно ниже плеч, падая на темное одеяние. Белая кожа, широкие скулы, крупный вздёрнутый нос. Она была бы точно такой же, как и многие другие люди её возраста, если бы не… Не что? Что-то было совсем не так. — За что это ты извиняешься? Признаться, тон вопроса не показался хоббиту располагающим. Незнакомка будто интересовалась, что такого он натворил, что вынужден извиняться. — Ну мы… Эээ… Мы помешали вам, — неловко сказал он, подумав, что, может быть, стоило просто пройти мимо. — Ничуть. Кстати, я вас знаю. Дарэт давно растрындел, что Фродо Бэггинс гостит в Башне. Знали бы вы, сколько здесь желающих с вами повидаться. Женщина чуть усмехнулась, косясь куда-то вдаль за спины хоббитов. — Но Мастер строго-настрого запретил вас беспокоить. Надо думать, не зря. Сэм чуть поежился, на секундочку представив себе тех, кто «желает с ними повидаться». — Мастер? — осторожно поинтересовался хоббит. — Вы зовете так Его?.. И, коли уж вы нас знаете, то мы тоже не прочь узнать, с кем говорим. Женщина вдруг улыбнулась, и Сэм ощутил на себе её цепкий взгляд. Неприятно, но уж точно не хуже Сауронова. — Меня зовут Нэрт, — сказала она. — Не думаю, что это скажет вам сильно многое. Я живу здесь и большую часть времени провожу в библиотеке. Но это тоже вряд ли то, что вы хотите знать. Вообще сам вопрос «кто ты?» слишком уж расплывчатый, не находите? — Пожалуй, находим, — решил Сэм, несколько озадаченный тем, какой поворот принимает начавшийся разговор. Странная незнакомка не внушала доверия, как и что-либо другое в этом проклятом Барад-дуре. Но, в отличии от Дарэта, не казалась безумной. И, по всей видимости, она была человеком. — Но… Что вы тут делаете? В смысле… — В смысле стоит ли вам меня опасаться? — перебила женщина с тем же интересом, с которым задавала первый вопрос. — Знаешь, — протянула она, приложив руку к подбородку. — На вашем месте я бы опасалась бы здесь абсолютно всего просто на всякий случай. Но судя по тому что вы вышли из своей комнаты и пришли сюда, ваше любопытство оказалось сильнее страха. Таким образом, вы уже решили для себя этот вопрос. Она развела руками с видом человека, давшего совершенно исчерпывающий ответ о чем-то очевидном. — М-м, да, — кивнул Фродо. — Нам просто стало слишком скучно… Хотя конечно, бродить по незнакомому пугающему месту — не самая лучшая идея, и я рад, что мы наткнулись на библиотеку, а не на что-нибудь похуже. — И здесь столько всего, — с неким уважением в голосе заметил Сэм, — прямо глаза разбегаются… Так вы, говорите, часто бываете в библиотеке? Может тогда посоветуете, с чего бы нам с мистером Фродо лучше начать? — Зависит от того, что вас интересует, — пожала плечами Нэрт, до того внимательно слушавшая рассуждения о пугающих и незнакомых местах. — Как вы могли заметить, коллекция у нас довольно обширная и помимо наиболее распространенной исторической, включает в себя художественную и научно-техническую литературу. Если вы хотите просто убить время без особой пользы, могу посоветовать классику вроде Лэ о Лэйтиан — красивые стихи обычно не надоедают при перечитывании. Но если ваши цели включают в себя что-то большее, лучше изложите их подробнее. — Да мы ведь и сами не знаем, если честно, — признался Сэм. — Лэйтиан это хорошо, но кажется неправильным при таком огромном выборе перечитывать то, что ты уже видел. Нэрт подперла голову рукой, обратив взгляд к потолку. — Ну тогда можно взять что-нибудь из сказаний Юга, — предложила она. — Вряд ли они прежде попадали вам в руки, для северной части Средиземья это довольно большая редкость. Та же книга Хайхэ в эльфийских библиотеках не встречается в принципе. Хотя, может быть, вас интересует скорее материальный аспект? Тогда могу предложить посмотреть подлинник сочинений Фэанаро, датируемый поздней эпохой Древ. Правда вот разобрать хоть что-то в его текстах из нас смог только Мастер. Но вам технические подробности древних технологий Нолдор вроде бы ни к чему? — Да вроде бы в них пока не нуждаемся, — сдержанно улыбнулся Фродо. Сейчас Нэрт производила даже слишком пугающее впечатление человека, выучившего содержание всех (или большинства) книг в этой зале назубок. — Меня, в общем-то, — произнес хоббит, разведя руками, — интересует хотя бы краем глаза увидеть здесь все — но, боюсь, на это и жизни не хватит. Он искоса глянул на раскрытую книгу со странными символами, лежащую на столике за спиной Нэрт. — Слушайте, а вы сами что сейчас читаете? — А? — переспросила Нэрт, оглядываясь на том. — А, это старые сказки Соорхала, — сообщила она. — Я их все знаю чуть ли не наизусть, но мне все равно нравится их перечитывать. Легкая красивая литература с большим количеством смысловых оттенков. Этот конкретный том, правда, вам вряд ли подойдет, если только вы не знаете язык оригинала. Но в шкафах есть переводы на различные языки, в том числе на всеобщий. Могу показать, хотите? Сэм неуверенно оглянулся на Фродо, потом обратил взгляд на книгу, избегая смотреть в лицо незнакомке. Он не знал, кто такой или что такое «Соорхал», но слово «сказки» давало некоторое представление о возможном содержимом. — А о чем они? — поинтересовался хоббит. — О всяком, — озвучила очередной поражающий своей однозначностью ответ женщина, но тут же уточнила: — Об волшебниках и эльфах, прекрасных девах и храбрых воинах и сокровищах, и драконах, крепостях и городах, и о приключениях. А о чем еще бывают сказки? — О всяком, — неосознанно повторил Сэм и тут же неловко улыбнулся, посмотрев на друга. — Ну, что думаете, мистер Фродо? — А давайте и сказки, — Фродо не сдержал ответной полуулыбки. — Звучит интересно. Нэрт обернулась к шкафу напротив, и легко поднявшись по прислоненной к шкафу изящной лесенке на четыре ступеньки, привычным движением вытащила нужную книгу. Сэм торопливо принял средних размеров том в похожем темно-бордовом переплете, отметив, что на нем нет и ни намека на запыленность. Нэрт ли часто перечитывала, или в этой библиотеке пыль не водилась вообще? — Как насчет сесть прямо на пол? — предложил Фродо, указав рукой на мягчайший красный ковер под ногами. К каждому столику прилагалось только одно мягкое кресло, на котором сложно было бы уместиться вдвоём. Женщина опустилась обратно на свое место, вновь углубившись в чтение. Сэм ей мешать больше не собирался. Осторожно опустив тяжелую книгу на пол, он открыл первую страницу. Витиеватые буквы всеобщего алфавита гласили: «Сказки и Легенды Харада». Хоббит переглянулся с другом. Вот оно значит что за Соорхал? Перелистнув пару листов, он открыл содержание, имевшее в себе весьма внушительное число пунктов. «Сказка о первой жрице», «Лазурные старцы», «Легенда о соловьиной деве и ледяном короле», «Сказка о зеленом луче», «Песня о глупом волшебнике», «Дети Солнца»… Названия звучали красиво, но не говорили ровно ни о чем. — А… Не посоветуете с какой лучше начать? — обратился Сэм, избегая замешательства. — Назови случайный номер и открой книгу на названной странице, — ответила женщина, не задумываясь ни секунды. — Девяносто восемь, — объявил Сэм и аккуратно перевернул пожелтевшие листы. — И что у нас тут?.. «Сказ о злом колдуне, дочери солнца и маленькой птахе» — зачитал хоббит вслух. Прочитав половину страниц первой сказки, Сэм обнаружил, что, хоть история и весьма занятна, он пробегает глазами по строкам без особого интереса. — Как вам, Мистер Фродо? — осторожно осведомился садовник. — М-м… — неопределенно отозвался тот, и подпер рукой левую щеку. Во взгляде друга читалось примерно то же, что и в его: «Мы правда вышли из комнаты только ради того, чтобы снова провести целый день за чтением?» «Так-то оно так, Мистер Фродо, но приключений нам, как уж по мне, достаточно». «А кто же тут, Сэм, говорит про приключения?» Фродо многозначительно глянул в сторону Нэрт, сидящую в кресле за спиной Сэма. Эх, оказалась бы она хоть каплю поболтливее… Впрочем, грешно было жаловаться: из их мордорской компании, состоящей из них самих и, временами, Саур… Майрона, выбор был невелик. — Прошу прощения, — подал голос хоббит, но не сильно громко, чтобы не нарушить огромной тишины библиотеки. — Эти многочисленные пометки на краях страниц сделаны вами? И что это за язык? Обитательница башни аккуратным движением отложила книгу на столик, поднялась с кресла и уселась на мягкий ковер рядом с хоббитами. Сэм сглотнул. Почему-то ему стало неуютно. — Хм, — сказала Нэрт. — Адунаик и квенья вперемешку. Изредка — тёмное наречие. Если я не ошибаюсь, это пометки Энквэ. У него есть привычка копаться в старых сказках, находя в них новые смыслы. И надо сказать, ему это удается получше чем мне. Зато я умею делать кое-какие другие фокусы с книгами. Даже Мастеру нравится. — Фокусы с книгами? — переспросил Фродо. — Звучит, как фокусы с монетами, которые внезапно пропадают и появляются снова. Это нечто другое? И добавил уже тише: — Оно безопасно? Улыбка Нэрт сделалась шире. — Как бы тебе сказать… Примерно настолько же безопасно, как игра с огнём. Мы все здесь это любим и опыт у меня богатый. И, как видите, я до сих пор… Хм. Жива, если это можно так назвать. Ну хорошо, смотрите. Покажу сама для начала, — «успокоила» она гостей. — Хм. Шкаф останется этот. Семь, три, четырнадцать, пять. Встав под недоуменные взгляды хоббитов, она полезла на лестницу. — Седьмая полка, — объявила Нэрт. — Третья книга. И неплохая, кстати. Она оценивающе взглянула на темно-синий фолиант с выцветшими золотыми рунами на обложке. — Немножко кхандских романов. Четырнадцатая страница, пятая строка. Хм, и что тут у нас? Третьего дня по его приезду молоко в крынке прокисло, свернувшись белыми хлопьями… Э-э-э… Не лучший случай, но занятно. Нэрт озадаченно потерла лоб. — Ладно, тогда сто девяносто три и пятнадцать, — выдала она, переворачивая страницы. — О, а тут уже лучше: «Но его друг поклялся отомстить за него во что бы то ни стало. И даже когда солнце и луна дрогнут и скроют в ладонях свои лица, он не отступит». Хм. Любопытно. Э-э? По мере услышанного глаза Сэма раскрывались все шире и шире. Это что, какой-то новый дурацкий способ читать книги? А может быть… Он поймал отчаянный взгляд мистера Фродо: «Она сумасшедшая, Сэм! Все они здесь сумасшедшие!» Бывшему садовнику стало вдруг как-то слегка не по себе и он закусил губу. — Простите, — произнес Сэм медленно. — Что вы делаете? По мне это как-то… Не сильно на фокусы тянет. — Я заглядываю в будущее, — сообщила та скучающе. — Правда, при чем здесь прокисшее молоко — в душе не представляю. Иногда видения бывают размыты, знаете ли. А вы хотите попробовать? Четыре случайных числа. «В буду… Чего?» Этого Сэм ну никак не мог ожидать. Тем же недоверчивым взглядом он смерил укутанную в черный плащ фигуру женщины. Да как такое возможно! Гэндальф — и тот не мог видеть будущего, ведь если бы видел — весь их поход случился бы иначе. А она?.. Но выказывать искреннее неверие хоббиту показалось не особо вежливым и не очень безопасным. Лучше им отнестись к этому, как к развлечению. — Попробуем? — Сэм обернулся к мистеру Фродо. — Может узнаем когда вернемся в Шир. Тот кивнул. — Так: три, двенадцать, сорок семь, пять, — произнес Фродо с сомнением в голосе. На этот раз книга, вытащенная женщиной из шкафа, выглядела и впрямь дорогой. Обитая темно-красной кожей, с золотыми уголками и орнаментами, и буквами на обложке, гласившими: «Взлёт и падение Нуменора. Короли Арнора и Гондора». — Одно из лучших изданий повести о судьбе нуменорцев и их наследия, — прокомментировала Нэрт. — Довольно грустная история. Она осторожно расстегнула ремни, перехватывающие книгу и принялась искать названную страницу среди коричнево-желтых листов, исписанных упрощенными рунами. — «Тогда утратишь ты всё, чем дорожил до сих пор, и ещё при жизни ощутишь на губах привкус смерти — и станешь искать прибежища в чужих краях, словно изгнанник». На какое-то время в библиотеке вдруг повисла не самая приятная тишина, и у Сэма отчего-то пробежали по спине мурашки. Если предыдущие два «предсказания» казались какими-то несвязными отрывками, то это… Не сказать, что хоббит тоже понял, к чему оно. Он не собрался верить в то, что это правда, но от таких слов становилось как-то не по себе. Тем более, Нэрт так пристально уставилась на него, что Сэм занервничал. — Слова Амандила, обращенные к его сыну перед отплытием на запад, — произнесла женщина. — Не слишком обнадеживает, да? Сэм поморщился. Не предсказания, а бред какой-то! Это же совсем не про него, да и не про мистера Фродо — такого просто не может случиться. — Да уж, не завидую я его сыну… — глубокомысленно выдавил бывший садовник, глядя в потолок. — Нэрт, — серьезно произнес Фродо, — можешь ли ты увидеть, что станет со Средиземьем? — Кто знает, — пожала плечами женщина, наклонив голову набок и переведя взгляд на бывшего Хранителя Единого. — Давай попробуем. Четыре случайных числа? Ну же, давай. Любые. Фродо на секунду прикрыл глаза. — Пятнадцать, тридцать два, шесть, один… Еще один подъем на лестницу и рядом с тремя уже раскрытыми книгами легла четвертая, значительно тоньше и меньше других, и вместо кожи — в тонкой и очень потрепанной пергаментной обложке. — Это дневник безымянного нолдо, одного из участников Исхода, — сообщила она. — Он принадлежал народу Финголфина и был неплохим художником помимо прочего. Смотрите, какая тонкая работа! Она по очереди показала несколько разворотов — толпу эльфов, пирующих в богато-украшенном зале, белый город на берегу моря и высокую белоснежную гору. Краски выцвели от времени и видимо лишь благодаря магии, хранившей книги, не исчезли вовсе. Но до сих пор работа рук забытого автора вызывала восхищение. Сэм с неким затаенным уважением взглянул на полувыцветшие рисунки, столь точно передававшие дух той эпохи: настолько древней, что у хоббита в голове и уложиться это не могло. — А что у нас на твоей странице? — пробормотала женщина, листая книжку. — Оу. Она замолчала. Взгляд ее остановился на нужной строке. — Вообще-то, — сказала она чуть погодя, — не думаю, что мне стоит это зачитывать. — Что? — Фродо удивленно поднял голову. — Почему? — Потому что, — отрезала Нэрт, уверенно закрывая книгу. — Некоторые вещи нельзя рассказать так просто, не сделав ещё хуже. — Тогда может нам лучше и не знать, а, мистер Фродо? — махнул рукой Сэм. — Меньше знаешь, как говорится, крепче спишь… Бывший Хранитель наклонил голову набок, слегка нахмурившись. — А какая разница, Сэм? — развел он руками. — Все одно это просто строчки из книжки. Легко открыть страницы наугад, и заявить, что это когда-нибудь случится. Он взглянул прямо на Нэрт. — Прошу прощения, если прозвучало грубо. Но я вот что хочу сказать — если ты и вправду видишь это самое будущее — нельзя ли это как-нибудь нагляднее показать? Пока не особо верится, если честно. Сэм покосился на женщину — та вовсе не выглядела обиженной. Напротив, ее улыбка сделалась шире и… приобрела несколько странный оттенок, который хоббиту вовсе не понравился. — Обычно я не лезу в чужие дела, — пожала плечами женщина, — но раз уж ты настаиваешь… Она смерила Фродо очень пристальным взглядом… И мерным голосом начала рассказывать историю. Очень быстро Сэм понял, что история эта — не иначе как история жизни Фродо Бэггинса с самого ее начала, да с такими подробностями, которых хоббит знать не знал и ему в голову не пришло бы спрашивать. Чувство было такое, будто всю биографию его друга разложили по полочкам и вдумчиво перебирают… — Довольно, — резко прозвучал голос Фродо, перебивая рассказ Нэрт и женщина тотчас умолкла, пристально смотря на бывшего Хранителя. — Я многое еще могла бы рассказать о тебе и о твоем друге, Фродо Бэггинс, — куда тише сказала она. — Но вижу, тебе мое искусство пришлось не по душе. Сэм судорожно сглотнул. Он и представить не мог, каково сейчас было другу. У хоббита мурашки прошлись по спине от мысли, что таинственной женщине в черном назубок известна и его Жизнь тоже. Они ни разу не встречались — но она Знала, и корень этого Знания скрывался где-то в пугающей неизвестности. Фокусы с книгами уже совсем не казались Сэму забавными… Фродо в упор глядел в пол, словно силясь скрыть стыд на собственном лице. — Не нужно, — тихо произнес он, — не нужно больше ничего говорить — ни мне, ни Сэму. Я ошибся, вы действительно видите будущее, — бывший Хранитель шумно вздохнул, переводя дух. Он замолчал, некоторое время, переваривая все услышанное, а затем с некой опаской взглянул на Нэрт. — Не буду спрашивать, как именно вы это делаете. Но… каково жить вот так, зная все о каждом? Это, должно быть, очень сложная жизнь. Нэрт закрыла дневник, да и все прочие книги кроме сказок, аккуратно сложив их в стопку. Движения её рук были быстрыми и точными, получившаяся стопка — идеально ровной — она делала это сотни, если не тысячи раз. — Но без неё я не была бы той, кто я есть, — усмехнулась женщина, но как-то невесело, и в её темных глазах мелькнула грусть.  — Порой это бывает очень полезно, а порой — очень тяжело. Большая сила непременно несет с собой ещё большую ответственность… Но меня никто не спрашивал. Я просто родилась Видящей. Она покачала головой, точно бы посмеявшись одной ей понятной шутке. Бросила взгляд на свою ладонь. — Простая ситуация, — сказала Нэрт прежним голосом, каким рассказывала о коллекции книг, — Вот допустим ты, Фродо Бэггинс, узнал бы, что кого-то, кто тебе дорог, ждет некая незавидная участь. Например, он упадет со скалы такого-то числа. Ты можешь сказать ему остаться дома в это время и таким образом спасти. Но есть одно маленькое условие: вместо него умрёт другой, чужой и незнакомый тебе человек, который без этого мог бы остаться жить. Ну и что ты будешь делать? Некое странное, неизведанное чувство коснулось Сэма при словах Нэрт. Что-то далекое, чего он не мог испытать, сквозило в ее речи… Приоткрыв рот, он посмотрел на друга, ожидая ответа. Честно говоря, Сэм пробовал раздумывать и самостоятельно, но в голове творилась какая-то каша. Должно быть, он думал что-то вроде: «Как же, однако, хорошо, что я родился обычным хоббитом без всех этих моральных терзаний». — Думаю, сперва я долго бы сомневался, — рассудил Фродо. — Взвешивал все это… Только вот если человек тебе и правда очень дорог, ты не позволишь себе отпустить его на смерть. Никогда. Правда, — хоббит чуть наклонил голову, — я не совсем понимаю, как это работает. Какие могут быть последствия? Если я спасу другого от смерти — проживет ли он долгую жизнь? Или же этим я лишь назначу следующую близкую дату? Женщина очень внимательно наблюдала за слушателями и её цепкие черные глаза сделались совсем бездонными. Лицо её, впрочем выражало интерес. Когда ответ прозвучал, она коротко кивнула, потом вздохнула еще раз. — В том и смысл, — Нэрт развела руками. — Одно рисовое зерно склоняет чашу весов и даже одно крошечное событие может привести мир к гибели… Или к спасению. А ты никогда не можешь узнать заранее к чему приведут твои попытки изменить неприглядное будущее. И не можешь быть уверен, что не сделаешь всё ещё хуже, чем было. — Значит, лучшим выходом будет оставить все как есть? — Сэм сложил руки на коленях, вопросительно посмотрел на друга, а потом на Нэрт. Женщина промолчала. Подняв стопку книг, она поднялась на лестницу, аккуратными движениями разложив их по местам, а затем остановилась у шкафа между своим креслом и хоббитами. — Ну что, понравились фокусы? — поинтересовалась она. — В любом случае, надеюсь, мне удалось разнообразить ваше времяпровождение. Судя по последней фразе, Нэрт тихонько намекала, чтобы ее оставили наедине с книгами. Сэм первым поднялся с пушистого ковра. — Благодарю вас, — поклонился садовник, и обратился к другу. — Не пора ли нам возвращаться? Как думаете, Мистер Фродо? Тот нехотя поднялся, и обернулся уже к другу, как любопытство подстегнуло его к последнему вопросу: — Нэрт, — окликнул он расположившуюся в кресле женщину. — А ваше собственное будущее?.. Его вы способны увидеть? Нэрт обернулась. — Да, — коротко и четко сказала она. И стало совершенно понятно, что больше ничего спрашивать не следует. Вновь устроившись в кресле, Нэрт задумчиво проводила взглядом полуросликов. Определенно, они еще увидятся. Определенно, они подарили ей немало пищи для размышлений. Она перевела взгляд на кольцо, бледно мерцавшее на руке, так и не замеченное гостями. — Ну и как они тебе? — Интересные. — Тоже так думаю. *** Жилое пространство хоббитов несколько расширилось. Они быстро запомнили дорогу до библиотеки и теперь, когда сидеть в комнате становилось невыносимо, глазели на её диковины. Недостатка в информации они также более не испытывали — в огромном зале можно было найти книгу на совершенно любую тему. Достаточно только было попросить помочь женщину, неизменно возникавшую в одном из кресел, и та тут же предлагала целый список литературы, написанной самыми разными авторами и в разное время. Так, теперь от нечего делать, Фродо всерьез занялся исследованиями всего, что было связано с кольцами власти, и с их создателем в том числе. Нэрт показала ему тома с десятками различных точек зрения, каждая из которых несла свои подробности, часть которых наверняка была выдуманной. Мало помалу в голове у Хранителя складывалась новая картинка, совсем отличная от той, что преобладала всё это время, и, если честно, куда более похожая на правду. Саурон не был безусловным злом. Той бездумной жуткой тьмой, которой его пугали всё это время. Он был опасным, хитрым и порой пугающе жестоким, да, но его действия подчинялись логике. Их можно было понять. Не то что бы Фродо испытывал иллюзии о владельце башни. Те события, о которых ему говорили, действительно имели место быть. Эльфы — обмануты, Нуменор — затонул, а Майрон наращивал и укреплял своё влияние везде, где только мог. Но ему не говорили другого: о том, что внук Феанора первым обманул Аннатара, воспользовавшись его знаниями и отковав Три кольца втайне от него лишь для себя. Ему не говорили, что король Фаразон пришел в Мордор как завоеватель и обманом пленил и унизил Зигура, пришедшего на переговоры. И в голове Фродо рождались мысли: а как бы он сам поступил, окажись он на месте Майрона в такой ситуации? Сэм, в свою очередь, подтягивал свои небольшие знания об истории Арды. Набор книг для него сильно умалялся с тем, что бывший садовник не знал каких-либо языков кроме всеобщего, но даже с таким ограничением их было столько, что хоббит и не думал жаловаться. Но всё же чтение надоедало, и как бы интересны ни были книги, от них болели глаза и спина, а в какой-то момент и вовсе начинало тошнить от переизбытка информации. Поэтому спустя еще несколько дней Фродо поинтересовался у Нэрт, нет ли в этой Башне еще каких-нибудь мест, которые им можно посетить. Нэрт задумалась на несколько секунд, после чего тут же осведомила их о наличии картинной (и не только) галереи, которой заведовал уже многократно упомянутый ею таинственный «Энквэ». И, вытянув откуда-то из складок своих черных одежд перо, баночку чернил и клочок бумаги, быстро набросала корявую карту со стрелками, которая должна была помочь хоббитам дойти до нужного места. Собственно, прямо сейчас Сэм держал этот клочок в руке и вопросительно поглядывал на Фродо. Время близилось к полудню, и хотя мордорское дневное небо в принципе мало отличалось от ночного, восстановленный фиал давал более чем достаточно света, чтобы не плутать в темных коридорах. — А сейчас направо, — негромко произнес Фродо, поглядывая на карту и выше поднимая фиал. — Последний поворот и вверх по лестнице, ведущей к расписным воротам… А, вот и она. Чистый свет выхватил из тьмы широкую лестницу с девятью ступенями, по которым хоббит тотчас вскарабкался и остановился на площадке, отдуваясь — и одновременно пытаясь понять, что же изображено на мозаичной поверхности дверей с бронзовыми ручками. Не то море на закате, не то цветы какие или птица с роскошным золотым хвостом… Если это и было искусство, то какое-то странное, и хоббит понятия о нем не имел. — Ну что, идем, Мистер Фродо? — встряхнувшись, бывший садовник толкнул от себя массивную створку. Пахнуло… Нет, не древностью. Скорее, чем-то, напоминающим мастерскую — пахло красками, холстом, благовониями, сухой травой и даже сиренью, как ни странно. Небольшой зал с менее высокими, чем во всей остальной башне, потолками и арками, выглядел куда уютнее. Стены, увешанные гобеленами, разномастными картинами, крупными и совсем маленькими, и даже расписной потолок заставляли глаза разбегаться в разные стороны. Монолитные статуи, мраморные, бронзовые — высеченные так искусно, что можно было сперва принять их за людей, высились у стен, с молчаливым укором взирая на потревоживших их гостей. Одна из статуй смотрела так пристально, что Сэм даже заморгал, чтобы отогнать видение. Глаза статуи, казавшиеся излишне живыми, тоже моргнули. А затем она поднялась со скрытого в полумраке кресла и неторопливо заложила книгу под мышку. — Фродо Бэггинс, — коснулся слуха хоббита певучий, с легкой хрипотцой голос, слегка растягивающий гласные, — Сэмуайз Гэмджи. Честь видеть наших гостей в месте, хранящим осколки жизни мира сего! Теперь человек стоял посреди зала, и хоббит ясно мог видеть, как же он ошибался. Чужие серо-голубые глаза заглянули в его — и хоббит не ощутил страха. Так же как Нэрт, Майрон и, с недавних пор, они сами, Энквэ был облачен в одежды из черной мягкой ткани, слишком резко контрастной его почти белым волосам. Раньше такие волосы Сэм видел только у старшего народа. Лицо у смотрителя галереи было неплохое. Следов безумия при всей придирчивости хоббит не обнаружил, да и слова, произнесенные человеком, располагали к себе. Впрочем, вопрос он задал странный. — Отрадно видеть, — заметил смотритель галереи невозмутимо, словно их встреча была назначена по расписанию, — что юные души тянутся к знанию. А что же, по вашему, есть знание? — он повел рукой в вопрошающем жесте. — Так это вы — Энквэ? — сообразив, спросил Фродо, в свою очередь постаравшись сохранить спокойствие. Он смотрел на человека с некоторой опаской, но полученная от Нэрт (которая если и была безумной, то тщательно это скрывала) рекомендация вселяла немного больше уверенности. — Мы от Нэрт, — продолжил Фродо. — Она сказала, у вас тут безопасно и есть что посмотреть. — Ага, — поддакнул Сэм, — вот мы и пришли. Хоббит еще раз огляделся вокруг. Сейчас он уже видел общие черты, сквозившие в каждом из местных помещений — максимальную простоту, смешанную с неуловимым изяществом, выделанностью каждой небольшой детали. Убранство самих комнат не казалось сказочно богатым — таким было только их наполнение. Но еще хоббит заметил, что в Мордоре любили расписные потолки. Чаще всего, конечно, под небо — местным жителям его не хватало. А в орнаментах преобладали крупные тяжелые линии, переплетенные странными узлами, но встречались и растительные мотивы, и яркие цветастые витражи в окнах. Здесь, например, подсвечники напоминали ветви живых деревьев. Сэм предпочел бы настоящие, но и это было лучше, чем ничего. Человек в черном согласно качнул головой. — Вестимо, вы уже наслышаны обо мне от этой прекрасной леди? — полуутвердительно вопросил Энквэ с мимолетно легкой улыбкой на губах. — А также о моей галерее… Впрочем, что значит одно слово? Я не смог бы описать мою коллекцию и тысячей слов. Знакомьтесь! Человек широким жестом обвел пространство вокруг себя. — Все, что находится здесь, начиная от живописи первой эпохи и заканчивая самым последним крошечным сапфиром из родовой короны Арнора — собрано мною ценой многих усилий и кропотливой работы, — голос Энквэ приобрел еще большую певучесть, в нем даже чувствовалась некая затаенная гордость — так обычно говорят о взращенном собственными усилиями примерном ребенке. — «Есть, что посмотреть» — говорите вы! К вашим услугам, друзья, двадцать два зала, из них лишь семь — картинная галерея, начинающая с раннеэпохальных изображений и кончающаяся картинами последних лет. К слову, сейчас вы находитесь в одном из них… — Энквэ медленным, неспешным шагом направился вглубь зала, подав знак хоббитам следовать за ним. — Еще четыре отданы под диковинные драгоценности, что мне чудом удалось раздобыть. Три зала заняты эльфийским бытом, два — традиционно людским. Имеется возможность взглянуть на уменьшенные макеты Ангбанда, эльфийских крепостей первой эпохи и городов Нуменора, и не только, возведенные мною строго по летописным описаниям. Образцы природы Юга и Севера… И многое, многое другое! Энквэ закончил свою вдохновленную речь, замолчав и окинув гостей внимательным взглядом. Остановился, и полы его темного одеяния всколыхнулись. Сэм лишь послушно качнул головой, понимая, что по большому счёту этот Энквэ давно уже решил всё за них, в том числе даже то, хотят ли они вообще глядеть на эту его коллекцию. Хотя вообще-то, он хотел. Но лучше бы только вместе с Фродо — с таким проводником без напряжения им не обойтись. — Правило первое, — объявил человек, указав куда-то в потолок. — Если вам захочется взять что-то с собой, сделать этого вы не сможете. Не больно-то и хотелось. Сэм смерил человека откровенно непонимающим взглядом. Что он думает — они воры какие-нибудь? Да и зачем ему или Фродо какие-то там сапфиры или прочие драгоценности? Одна драгоценность вон была, да сколько хлопот от неё! Нет уж, спасибо. — Правило второе — следуйте строго за мной, иначе… Легко потеряться. Правило третье — задавать вопросы можно и нужно. Я уважаю тех, кто проявляет живой интерес… — и вновь слабая улыбка мелькнула на его губах. — Хотелось бы узнать, возможно, у вас есть пожелания начать с чего-то конкретного? Энквэ предложил задавать вопросы, но вместо этого задал вопрос сам, заставив бывшего садовника совершенно растеряться. — Ну… — послышался неуверенный голос Фродо. — В последнее время я изучал в вашей библиотеке материалы о начале Второй эпохи… Если у вас есть здесь что-нибудь, связанное с Эрегионом и кольцами Власти, то можно было бы взглянуть. Сэм с удивлением посмотрел на друга. Неужели тому не хватило этих колец по самое горло за время их пути? Нет, серые глаза хоббита смотрели весьма уверенно. Энквэ участливо кивнул. — Разумеется, — человек сложил пальцы аккуратным треугольником. — Эрегиону посвящена собственная укромная выставка, в том числе имеются картины на эту тему… Пройдемте в следующие залы, здесь только Первая эпоха. Мягкая ковровая дорожка, тянущаяся через центр каждого из залов, заглушала любые шаги, однако, даже по узорчатым плитам человек ступал почти бесшумно. Они минули два зала, увешанные картинами, гобеленами… Свечи горели ровно, не потревоженные невиданным доселе количеством посетителей. Энквэ остановился чуть поодаль от картин, в центре, предоставив возможность хоббитам подойти ближе. — Юный Ост-ин-Эдиль, недавно отстроенный и процветающий, — произнес смотритель галереи тише, чем раньше. — Изображение датируется тысяча сто двадцать шестым годом Второй эпохи… Разумеется, здесь только оригиналы. Далее Энквэ указал на картины и фрески, изображающие эльфов знатных родов, несколько отдельных портретов Келебримбора, полный состав Гвайт-и-Мирдайн, Аннатара, отмеченного Энквэ особо уважительным тоном. После пары небольших рассказов о расцвете Эрегиона и том, как именно гномье искусство удачно вписалось в эльфийское, прошли через несколько залов. В помещении по правую руку располагались имитации кузен, оригиналы некоторых материалов и инструментов Гвайт-и-Мирдайн (клещи, меха, и т.д.), а также «личный кузнечный молот Келебримбора с его инициалами», и формы для литья основ под «те самые» кольца. В этом же зале под стеклом висели несколько уцелевших листов из дневника Келебримбора, повествующие о жизни и некоторых делах кузнечных — но без упоминаний хоть каких-то важных секретов. Их, видимо, либо успели сжечь, либо предпочитали хранить в голове. Сохранились, однако, поучающие трактаты, изданные от имени всех Гвайт-и-Мирдайн, обучающие юных эльфов азам кузнечного искусства. По правде говоря, Сэм чувствовал, что не может до конца осознать значимости находящихся вокруг них вещей. Как-то сложно было понять, что вот этот невзрачный, по большому счету, молоточек, действительно принадлежал прославленному эльфийскому мастеру. С картинами было проще, хотя Аннатара Энквэ мог и не указывать. Пусть одежда изображенного на картине была белой, а волосы почти серебряными, но этот взгляд Сэм узнал сразу. А еще, хотя он никогда не видел Келебримбора, его он тоже отличил от других сразу. И тоже по иному выражению глаз. Художник, чьё имя потерялось в веках, сумел передать это неуловимое отличие в полной мере. Наверное, он был талантлив. Но хоббит понимал, что по большому счету он в этом почти ничего не смыслит. То ли дело Фродо… — Создание Колец, — вкрадчиво заговорил Энквэ, когда хоббиты с любопытством оглядели большую кузню, — о, важнейшая веха в совершенствовании эльфийского мастерства! Само собой, после создания Сильмариллов Феанором… Сейчас я покажу вам еще кое-что любопытное, но, прежде, друзья, не возникло ли вопросов? — Нет, — тихо выговорил Фродо, внутренне напрягшись. — Никаких вопросов. — Как пожелаете, — легко наклонил голову Энквэ, и, пройдя вглубь зала, остановился перед высоким стеллажом. Отворив стеклянную дверцу, смотритель выудил со средней секции некую средних размеров шкатулку, обитую тканью, на вид схожей с бархатом. Легонько дунув, он смел с поверхности шкатулки мелкие пылинки, и, поставив на край стола с разложенными на нем кузнечными инструментами, откинул крышку. Делалось все это с таким пафосом, словно Энквэ готов был презентовать своим гостям, по меньшей мере, Сильмарилл. Однако, вместо каких бы то ни было камней, внутри на мягкой ткани покоились, вдетые в петли, кольца — Три, Семь и Девять, как есть, кроме Единого. И во втором отделении шкатулки так же несколько изделий скромнее — видимо, младшие. Все кольца находились в идеальном состоянии, а в граненых камнях отражались рыжие блики свечей. В тот момент, когда шкатулка распахнулась, Сэм еще раз понял что действительно мало что понимает в этом мире. В глазах Фродо читалось не меньшее потрясение, и даже шок. — К сожалению, здесь представлен далеко не весь набор младших колец. Но, что важнее — наличествуют все великие! Вы только взгляните, какая тонкая работа! — лицо Энквэ сияло гордостью, человек умиленно приложил руки к груди. — Н…Но как? — воскликнул бывший Хранитель. — Этого не может быть! Я же… — Это же… — начал Сэм. — Реплики, — вдруг уверенно сказал Фродо. — Это копии, я прав? Я не знаток, конечно, но в них чего-то… Словно не хватает при всем совершенстве. — О, разумеется, я обладаю лишь репликами! Не имею, не имею возможности заполучить оригиналы, о чем очень жалею, — Энквэ явственно вздохнул. — Вы отметили верно: отличие этих колец с настоящими заметно тем одним, кто хоть раз держал в руках оригиналы. Им не хватает внутреннего наполнения и собственной истории — слишком мало они повидали на этом свете. Однако! — человек воздел палец. — В остальном это безукоризненно точная работа, проделанная собственноручно мной. Я располагаю самыми точными и единственными в Средиземье репликами колец! — торжественно возвестил Энквэ, вскинув руки. — Ради сравнения, имеется у меня и настоящее, — произнес он более спокойным тоном. — Оно всего одно, но я ношу его с гордостью! Энквэ вновь сложил руки ровным треугольником, так, чтобы хоббиты отчетливо смогли разглядеть кольцо на его безымянном пальце. Смысл последнего высказывания до Фродо дошел не сразу. Сперва он несколько секунд смотрел то на черное с желтым кольцо в шкатулке, то на такое же (но другое!) на пальце светловолосого человека. В голове что-то стремительно щелкало и крутилось, в очередной раз перестраивая картинку мира в связи с новыми известиями. И лишь потом он округлил глаза и на шаг отступил назад. — Эм, простите? — переспросил Сэм из-за его спины. — Но настоящие же вроде как у назгулов этих ваших только, не? В смысле, я конечно не разбираюсь, но на такую черную страхолюдину вы как-то не похожи. «Сэм», — крутилось в голове у Фродо, — «Сэм, помолчи». Он как-то сразу понял, что Энквэ не врёт. И что бы это ни значило, это определенно было не к добру. А ещё вспомнилось, как они в самом начале узнали Саурона — тоже ведь только по Кольцу? — Я видел кольценосцев, — сказал он серьезно, нахмурившись и с опасением глядя на посверкивающее кольцо с желтым камнем на руке смотрителя. — Сэм прав, вы на них не похожи. Но кольцо и правда настоящее… Кажется. Он стоял напряженно, готовый сорваться с места в любой момент. Его мысль еще не оформилась до конца, но где-то в глубине души он уже допустил что Энквэ может быть назгулом. Хотя даже предположение о подобном вызывало ужас. Энквэ ответил не сразу. Приподняв одну бровь, он окинул хоббитов неопределенным взглядом, в котором промелькнула смесь из недоумения, возмущения и искреннего непонимания. — Мое Кольцо, — произнес он прежним мягким тоном, кажется даже несколько обиженно, — настоящее. И мне определенно точно известно, что копий девяти колец, наделенных схожими способностями, не существует. Оно — единственное в своем роде, мои дорогие. Если бы Фродо не был настолько напряжен, он бы наверное заметил комичность ситуации — возможный назгул искренне обижен сомнением двух хоббитов в подлинности его кольца. Но сейчас ему было не до смеха. — А что касается меня… — с интересом наклонил голову Энквэ. — Любопытно узнать, вы в самом деле считаете, что все, как один, кольценосцы, и правда лишь те, за кого вы их принимали? Неужели вы не считаете нужным взглянуть глубже в природу вещей, вместо того, чтобы просто проводить параллели? Это частенько бывает полезно… Ситуацию спас Сэм, по видимому до сих пор не воспринимающий происходящее всерьез: — Да, мистер Фродо, — воскликнул он, — я прям вижу — наступают на нас пять черных теней на Заветери. Холодом от них так и прет потусторонним, и тут мы решаем, что самое время глубже взглянуть в природу вещей, — раздраженно передразнил садовник и сердито взглянул на Энквэ. — Знаете, бывают такие ситуации, когда людям маленько не до этого. «Заветери». Сказанное Сэмом слово зацепило что-то на дне памяти Фродо, отозвалось легким уколом в плече. И он вспомнил. Бледные фигуры с фосфоресцирующими глазами, в пепельных одеждах. Такими он увидел их, надев кольцо. И Энквэ был среди них. Он рывком отступил на несколько шагов и резко побледнел. — Сэм! Садовник непонимающе обернулся, но заметив как Фродо отскочил в дальний конец комнаты, внезапно решил сделать то же самое. Он до сих пор не понимал причины, но определенно это имело смысл. В конце концов, в Мордоре могло случиться что угодно. — А я еще даже ничего не сделал, — вздохнул Энквэ, разведя руками. Во взгляде Фродо явственно сквозил страх, сильное опасение нового покушения на их жизнь. Сэм, напротив, оглядывался с таким видом, словно изо всех пытался разобраться, что же тут такого странного происходит. — Я помню, — мрачно сказал Фродо, не сводя глаз с человека. — Я вспомнил. Я вас уже видел. Где-то на границе мысли мелькнуло сожаление об отсутствии оружия, но с другой стороны — разве бы оно помогло? — Несомненно, — быстро кивнул Энквэ, — несомненно, видел. Как и ты, — взглянул он на Сэма. — Поверьте, я в свою очередь никогда не забуду ужас, написанный на ваших лицах в тот момент. Потому мне куда приятнее было видеть вас здесь сегодня… — произнес он мягче, — в столь непринужденной обстановке. Оба хоббита не сводили с него напряженного взгляда. Фродо, казалось, готов был ринуться с места в любой момент. С легкой улыбкой смотритель сложил пальцы в обычный жест. — О, не стоит так трястись, друзья — убивать вас обоих я соберусь лишь в том случае, если вы что-нибудь здесь сломаете, не более. Энквэ с глухим стуком захлопнул крышку шкатулки с кольцами, глянул на Фродо в упор. — А сейчас я бы посоветовал вам отдохнуть в вашей комнате, дорогой друг, вы чрезвычайно бледны. Не стоит почетным гостям переутомлять себя. Сэм понял что случилось, но словно бы не до конца. Знание, которое должно было как минимум сильно удивить его, не вызвало каких-либо чувств кроме легкой растерянности. Словно бы не нормальный на вид человек перед ним вдруг оказался назгулом, а где-то в книге он прочел про то, что такое случилось с кем-то другим. И когда Фродо, взяв его за руку, мрачно направился к выходу, хоббит приоткрыл рот и даже оглянулся на Энквэ с несколько извиняющимся видом. Тот, впрочем, уже отвернулся от них обоих и кажется рассматривал картину на стене. — Ну и ну, — глубокомысленно пробормотал Сэм, когда украшенные двери остались позади. — Вот дела! Ровные, скорые шаги Фродо негромким эхом отдавались в арках каменных коридорных пролетов. Обычно (Сэм знал это) мистер Фродо переходил на так называемый «сердитый шаг», когда что-то раздражало хоббита сильнее обычного. А вот сам он попросту ощущал себя не в своей тарелке. И вообще, сейчас неплохо было бы перекусить… Он остановился. — Мистер Фродо? — негромко окликнул хоббит. — Дорога к нам сейчас налево ведет, неужели спутали? Тот отрицательно мотнул головой. — Мы идем к Нэрт, Сэм. И чем скорее, тем лучше! *** Нэрт лениво перевернула страницу, безразлично скользнув взглядом по собеседнику. Она давно знала, что прогонять Дарэта бесполезно, но если не проявлять каких-либо реакций, то ему быстро надоест и он уйдёт сам. Неудачный генетический эксперимент Мастера сидел на полу, сложив ножки и увлеченно складывал друг на друга книжки, составив из них уже довольно высокую и выглядящую крайне неустойчивой башню. — Что, крепость себе строишь, Дарэт? — с усмешкой поинтересовалась она, и ехидный тон её голоса прекрасно выразил все невысказанное: Дарэт является такой же смешной пародией на своего отца, как башня из книжек — на Лугбурз. Тот старательно возложил «Легенды Белерианда» во втором издании на верхушку и легонько тронул конструкцию пальцем, отчего та угрожающе закачалась, но почему-то не рухнула. Человек одернул алый шелк на штанишках и обиженно надул губы, подняв глаза на Нэрт. — А чем ещё тут вообще заниматься? — тоном капризного ребенка возмутился он. — Вам папа хоть дела поручает важные, а я уже пятьдесят три года безвылазно сижу в этом дурацком Мордоре и помираю со скуки! — Ну, например, читать книги, — пожала плечами Нэрт с невинным видом. — Читать, ага, а не использовать вместо деревянных кубиков. Или вон сходи попроси Энквэ заняться твоим просвещением. Хотя у него сейчас должны быть наши гости, а они от тебя не в восторге, как и я. — Вот так! — вскричал Дарэт, схватившись за голову. — Вот так! Никто меня не любит! Он покачался взад и вперед, глядя на Нэрт очень круглыми и печальными глазами. А потом заливисто расхохотался, вскочив на ноги. Раздался грохот и все книги до единой оказались на полу невнятной кучей. — И вы посмотрели миниатюру «падение Барад-Дура», — прокомментировала Нэрт в тишине. — Смешно, но почти так бы это и выглядело. В этот момент далеко отсюда почти неслышно открылась дверь и послышались тихие торопливые шаги. Хотя если бы не отточенный слух кольценосцев, Нэрт бы вряд ли расслышала хоть что-то. — А вот и наши гости, — пробормотала она. — Легки на помине. Дарэт, приберись хоть. Стыдно же. Дарэт послушно принялся сгребать книги в стопку, не стесняясь сверлить собеседницу мрачным взглядом. Та, в свою очередь, демонстративно не обращала на него внимания, глядя поверх белобрысой головы в проход между шкафами, из которого вот-вот уже должны были возникнуть хоббиты. Сэм прикрыл за собой тяжелую дверь библиотеки и быстрыми шагами нагнал друга, прикидывая, зачем же так срочно им понадобилось возвращаться к Нэрт. Хотя нет, он догадывался — но разве не проще ли оставить случившееся в покое? Фродо, видимо, так не считал. Нэрт без труда была найдена на своем привычном месте — кресле, стоящем в девятом проходе между шкафами. Но стоило только хоббиту повернуть туда вслед за Фродо, лицо его помрачнело. Дарэт, собственной персоной, стоял там же на темно-красном ковре в своих ярко-красных одеждах среди кучи книг на полу. Сэм сперва даже удивился: этот — и в библиотеке? Неужто читать захотел? За несколько дней их пребывания в Барад-Дуре (хотя, казалось, прошло уже не менее месяца), они с Фродо успели столкнуться с Дарэтом пару раз, и оба — вне библиотеки. Впрочем, и единой встречи им хватило бы, чтобы успеть сильно пожалеть об этом знакомстве. — Добрый день, — сдержанно кивнул Фродо. — Привет, — поздоровалась Нэрт в свою очередь. — Добрый-добрый, — в свою очередь заморгал голубыми глазами Дарэт расплываясь в широкой улыбке. — А ты-то что здесь делаешь? — хмуро поинтересовался у него Сэм. — Прибираюсь, — мрачно-обиженно протянул Дарэт, улыбка которого тут же сгинула как потухший огонек на свечке и обвиняюще ткнул пальцем в сторону смотрительницы. — Заставили. — А нечего было использовать древние рукописи в качестве детских кубиков, — бросила Нэрт. — Скучно ему, видите ли. Сэм возмущенно хмыкнул, всецело разделяя сказанное Нэрт, и покосился на смотрительницу, спокойно сидящую в кресле. И как она только ему такое позволила? Даже он сам, хоть ничего в этих рукописях не понимает — так разве ж это повод относиться к ним, как к игрушкам? Впрочем, хоббиту что-то подсказывало, что подобным образом человек относится абсолютно ко всему. — Да, скучно! — возмутился Дарэт. — Скучно! Он наконец собрал все книги в одну большую стопку, отодвинул с прохода и принялся перебирать пальцами свои золотые волосы. — Мы были у Энквэ, как ты и подсказала, — здесь последние слова Фродо особенно выделил голосом. — Нам даже понравилось… Но, уверен, больше я ни шагу не сделаю в эту его галерею! Хоббит несколько поморщился, взглянул прямо на Нэрт: — Ты ведь знала, кто он такой. И все же отправила нас туда? Почему, Нэрт? Нэрт усмехнулась, и искорка оживленного веселья промелькнула в ее глазах. Она уставилась на них, подперев голову рукой. — Неужели Энквэ был строг с вами? — удивленно вопросила смотрительница библиотеки. — Странное дело, обычно он мил и вежлив… Знаете, из тех людей, которые, уронив молоток себе на палец, говорят: «экая незадача». — Напротив, — осторожно возразил Сэм. — Я бы даже сказал, он был сама изысканность. И галерея его мне понравилась, хоть и не понимаю я толком в этом ничего. Но потом он нам показал коллекцию копий и свое кольцо. Я было засомневался, настоящее ли оно… А мистер Фродо вдруг как отпрянет! — Энквэ, — возмущенно перебил друга бывший Хранитель, — сначала показался мне хорошим человеком, но теперь я… Больше ни шагу! Я со многим готов мириться, — глубоко вздохнул Фродо, — но назгулы — одни из ужаснейших существ, что мне довелось встретить в Средиземье, и оправдания им нет! — Вот как, — пробормотала Нэрт, и её улыбка несколько угасла. — Не думаю, что дело здесь в, как ты выразился, оправдании. Скорее, Кольценосцы пугают тебя значительно сильнее лишь потому, что они непосредственно были посланы, чтобы вернуть Единое, и именно от рук их предводителя ты в своё время пострадал. Острый взгляд Нэрт устремился прямиком на плечо Фродо. Нет, хоббиту даже показалось, что женщина смотрела конкретно на шрам, словно могла видеть его через ткань. — Мне ску-у-у-чно, — протянул Дарэт одним из самых мерзких своих голосов. «Дарэт!» — Фродо поморщился, наблюдая, как тот вновь заныл на судьбу и на Нэрт. — Пойди приберись в переговорной, — привычно бросила та. — Хоть какой-то толк от тебя будет. — От меня есть толк! — возмутился Дарэт. — Девятка Единое ушами прохлопала, а я всех спас единолично! И что теперь? Что вы думаете? Никакой награды и «не путайся под ногами»! Вот уеду обратно в Соорхал, там меня все любили! — Скатертью дорога, — вздохнула Нэрт. — Хотя Мастер тебя не отпустит, он слишком ответственный, чтобы выпускать из-под контроля настолько неудачные эксперименты. Придется нам и дальше терпеть тебя здесь во веки веков и до Последней битвы. Смотрительница закатила глаза, глядя куда-то в расписной потолок. Её вид выражал усталость. — Слушай, — хоббит со вздохом посмотрел на скучающего страдальца. — Давай так: ты оставишь нас сегодня в покое, послушаешься Нэрт и будешь очень большой молодец. Идет? Нет, Фродо и не думал, что это может сработать. Пока что у него не было идей, как выпроводить Дарэта, не давая ложных обещаний. Единственной, кто здесь действительно мог что-нибудь с ним сделать — была Нэрт. — Не думаю, — вдруг совершенно серьёзно и даже каплю насмешливо отозвался Дарэт, что резко контрастировало как с его предыдущими словами, так и с выражением лица. — Не думаю, что я буду молодец, если я это сделаю. По крайней мере в чьих-то еще глазах кроме своих собственных. Он перестал ковырять ковер и теперь пялился на хоббитов, склонив голову набок. — Да не уйдёт он, — бросила смотрительница. — Пока сам не захочет. Можем, правда, вместо этого уйти мы. С другой стороны, мы тут выяснили что тебе категорически не хочется иметь дел с Кольценосцами, так что возможно, тебе и со мной не стоит разговаривать. Ну подумай над этим, в общем. Постойте, что? Фродо моргнул, секунду осмысливая сказанное. В следующее мгновение его взгляд оказался направлен на руки Нэрт, сцепленные на коленях. И от того, что камень кольца действительно сверкнул на одном из ее пальцев, хоббиту ужасно захотелось проснуться. Если все это, конечно, было бы кошмарным сном… Сэм нахмурился. Теперь и он видел кольцо на пальце смотрительницы библиотеки. И не было уже причин сомневаться в его подлинности. Он быстро глянул в сторону друга: а теперь что им делать? Бежать, стоять? Нэрт, по крайней мере, выглядела так, будто эта ситуация ее совершенно не интересует. Фродо, однако, на этот раз не пошевелился. — Ох, и ты тоже… — медленно произнес он, изменившись в лице. — И что же это получается? — Фродо нервно хихикнул. — Итак кругом куда ни кинь — враги, а тут еще и назгулов столько же? Не удивлюсь, если и ты, — мельком глянул он в сторону Дарэта. — Окажешься им же. Но, неважно, — хоббит глубоко вздохнул. — Прежде, чем я уйду… Я хочу понять, в чем причина. Ваш истинный облик чем-то скрыт? Что это? — Истинный? — с любопытством переспросила Нэрт, приподняв брови. — Истинный? Истинный, мой милый, ты видишь сейчас перед собой. Нэрт наклонила голову (точь-в-точь, как это делал порой Майрон). И от ее взгляда Сэм часто заморгал, переведя взгляд в сторону. — Кольца обладают широким функционалом, — начала она своим обычным поставленным голосом, — и судя по книгам, которые ты исправно спрашивал у меня в последние дни, частично ты о нём уже наслышан. Аура ужаса, воздействию которой вы подверглись — одно из наиболее эффективных средств нашего арсенала, позволяющее особо не напрягаться при работе с живыми существами. Удобное оружие, не более того. Женщина улыбалась совершенно невинно, разводя руками. — Мне странны ваши возмущения, признаться, — добавила она. — Гуляя по этой башне можно было ожидать встретить нас, если хотя бы немного думать головой. Тем более, помнится, ещё при начале нашего знакомства я посоветовала вам опасаться всего. Положим Первый разок ткнул тебя в плечо Моргульским клинком, но лично я тебе никакого вреда вообще не причинила. А вот ваш эльфийский друг утопил меня в Бруинен вместе с остальными, и почему я не припоминаю вам это? Она поморщилась несколько возмущенно и устало закатила глаза к потолку. — Идите, глупые люди, — закончила она раздраженно. — И ты тоже, я расстроена. Последнее адресовалось Дарэту. И тот, надо же, действительно поднялся с ковра и медленно поплелся к выходу, не забыв напоследок показать уткнувшейся в книгу женщине язык. Вслед за ним пошли и они с Фродо. Сэму казалось, что-то тут не так. Библиотека… больше не будет для них прежним чудесным местом. А когда они вернулись в свою маленькую полутемную комнатку и зажгли свечи, их ожидали все те же старые перечитанные книги, и уже знакомый небольшой книжный шкаф. Фродо забрался с ногами на свою кровать, вздохнул, и сказал только лишь: — Домой-то как хочется, Сэм…