TEA legend

«Забытые герои Второй эпохи», открытые на сто двадцать третьей странице, покоились на руках у Фродо, в то время как мысли хоббита явственно витали вдалеке от написанного. Заметив, что он не вник в содержание половины страницы, бывший Хранитель мысленно проворчал что-то и потер глаза, просыпаясь от полудремы. За пределами книги все было как обычно: вот — их маленькая комнатка с двумя кроватями, шкафом и столиком, а вот на одной из этих кроватей лежит Сэм и черкает что-то от скуки карандашом на бумаге уже второй час. Или только первый?.. Ну вот, он уже начинает путаться во времени. А тут поди не запутайся? Если Фродо не изменяла память, сегодня пошел четвертый день с их скандальной вылазки в галерею Энквэ и последовавшего за ней неприятного разговора с Нэрт. С тех пор оба хоббита особым желанием возвращаться в библиотеку не горели. Но если Сэм все же пытался поднять тему о: «Хоть бы прогуляемся туда, мистер Фродо. Не обязаны же мы с ней разговаривать!» — бывший Хранитель отвечал твердым отказом. Сэм идти один тоже не рвался, и потому однообразные «сидения в берлоге» возобновились. Настроение обоих неуклонно портилось. В оправдание «сидения» Фродо успел найти для себя тысяча и одну причину, первой из которых была: «скучно, зато безопасно». Впечатление его о башне, как о скопище врагов, стократно усилилось, и даже стены их комнаты без окон, что он, просыпаясь, видел каждое утро, начали давить на него. Полстраницы опять пролетели впустую и хоббит раздраженно захлопнул книгу. Бесполезно! Ни на чем нельзя сосредоточиться! Он слез с кровати и сел за стол, потянув руки к тарелке с фруктами, наполнение которой любезно обновлялось каждый день. Сэм оторвался от своего листка и мельком глянул на Фродо. — Ну и чем ты там занят? — пробубнил бывший Хранитель — Да вот, мистер Фродо, рисую, — развёл руками Сэм, так же скучающе посмотрев в серый потолок. — Не то что бы я умел, правда, да только делать тут и впрямь нечего. Вздохнув, он оценивающе взглянул на свои каляки, раскиданные по кровати: назгул с книжкой, Саурон с чашкой, Дарэт с башней и осуждающе глядящая на него Нэрт. Энквэ, обувь которого Сэм не смог вспомнить и потому нарисовал нечто, отдаленно напоминающее домашние тапки. И, наконец, Фродо, уныло уткнувшийся в книгу — тот вид, который он сам был вынужден наблюдать уже четвертые сутки подряд. Свесив ноги на пол и раздраженно ими покачав, хоббит все же встал. — Вот, — мрачно выдал он, кучкой шлепнув листки об стол. — Книги да книги, скоро и они закончатся. Еще раз возведя взгляд к недостижимо далеким небесам, Сэм стянул с тарелки мандарин и принялся его чистить. Фродо скучающе проглядел рисунки и отложил их в сторону с тихим вздохом. Кажется, даже нелепые каляки Сэма не смогли поднять ему настроение. — А волосы у меня вовсе и не такие, — проворчал хоббит, но потом, все же, лицо его смягчилось. Он оторвал от кисти винограда пару ягод и принялся жевать. — Фрукты, — фыркнул Сэм, — мягкие кровати, еда по расписанию, только так и с ума сойти можно. И коли дверь была бы закрыта, можно было бы вину на врагов свалить, только вот, мистер Фродо, заперли мы себя сами. И лишь потому, что испугались. — К хорошему быстро привыкаешь, — тихо ответил Фродо, — а теперь и вовсе тошнит от него. Одни дурацкие стены кругом. В коридоре тоже отличий ноль. Заперли-заперли, вот заладил! — махнул рукой он. — Барад-Дур — вражеская башня, в которой нам с тобой, Сэм, делать совершенно нечего. И по библиотекам расхаживать тем более. Все это хоббит произнес тоном, не допускающим никаких возражений. — Я, Сэм, готов провести так хоть еще одну неделю ради того, чтобы вернуться назад. И, по крайней мере, вернуться в целости и сохранности. Пусть даже это никого, кроме нас, особо не заботит. Фродо поджал губы и глянул в сторону. — Да сдалась мне эта библиотека! — всплеснул руками Сэм. — Вы так говорите, будто я прям сам рвусь в объятия к этим назгулам. Не могу сказать, что думаю о них так же плохо, как прежде, ведь не нежить — люди оказались. Но наверняка здесь не одни они живут, можно и что другое найти, может и совсем людей обычных… Это только если не сидеть все время в одной и той же комнате. Хоббит многозначительно очертил взглядом границы их обиталища. Казалось, за последние дни он успел выучить в этих стенах каждую трещинку. Порой Сэм ловил себя на мысли, что было бы неплохо, если бы к ним кто-нибудь зашел. Даже назгулы, даже сам Саурон, даже липкий Дарэт, чьё «скучно» он в последнее время начинал понимать. Но нет. Похоже, приказы «Мастера» здесь исполнялись неукоснительно, а сам Враг узнал все что хотел и потерял к ним интерес. Вспомнился их последний разговор. «Не то что, бы он хотел, чтобы оба они лишились дара речи». Не то что бы? Конечно, для такого как Саурон, это естественно — Кольцо, оказавшееся частью его самого, воплощение Врага в золоте, которое Фродо столько времени протаскал на своей шее… Теперь вернувшееся на палец своего Создателя. Сэм оборвал свои размышления на этом моменте. Хотя в последнее время они всегда скатывались к одному. — Неделю, вы говорите, — пробурчал он. — Что-то не припомню я, чтоб нам точные сроки называли. Неделю — не неделю. А если месяц? А если не один? Фродо молчал, по-прежнему глядя в сторону. — Я боюсь, Сэм, — сказал он вдруг странным тоном. — Боюсь, что не важно, сколько пройдет времени… Что здесь, что там… Никакой разницы не будет. Только сейчас мы ожидаем чего-то понятного и ясного, а потом ждать будет уже и вовсе нечего. Фродо встал и, заложив руки за спину, сделал круг по комнате. — Ты почти не носил Кольца и тебе трудно будет понять это, но я скажу. С тех самых пор, как Его со Мной не стало, — произнес он, понизив голос, — мне постоянно кажется, будто я потерял что-то. Словно у тебя в кармане лежали часы, и ты привык каждый полдень вытаскивать их за цепочку и сверяться со временем. А потом, вместо часов в кармане, ты каждый раз находишь только пустоту… И когда Он к нам зашел в тот раз, я этого больше не чувствовал. Не стало этой пустоты. А на следующий день вновь… Фродо прекратил наматывать круги вокруг стола и взглянул на друга. — Сейчас я немного привык, и это чувство не доставляет мне особых неудобств. Но чем больше я об этом думаю, тем больше боюсь, что это только временно. Что дальше будет хуже. И больше. И… пустее. Сэм невольно поежился. Слова друга звучали в высшей степени мрачно, если не сказать «безнадежно». Сам он проносил Кольцо всего несколько дней, но этого было достаточно, чтобы понять — то, о чем говорит Фродо… От этого нельзя так просто отмахнуться. Хоббит совсем помрачнел. — Я понимаю вас, мистер Фродо, — уверенно ответил он. — Мне случилось эту дрянь понести тогда, и теперь каждый раз, когда я думаю о том, сколько ее тащили вы… Он замолк и многозначительно поводил перед собой руками. В голове всплыли слова Врага, сказанные им в первую же встречу. Про дыру, которую Кольцо прожгло в душе Фродо. Верить Саурону не стоит, но вместе с тем, что сказал друг, это складывалось в какую-то безрадостную картинку. — Все же я думаю, что раны должны заживать со временем, — тихо молвил он. — Может, не совсем до конца, но достаточно чтоб мочь с ними жить и даже немного радоваться. А большего нам и не надо, так ведь? К лету вернемся в Шир, обустроим снова хозяйство. Я и вовсе не надеялся живым в этом деле остаться, а оно вон как вышло. Для нас-то, может, лучше и быть не могло. Сэм вздохнул. Улыбка вышла грустной. — Да уж, — пробормотал Фродо. — Живым… Он поднял голову и попытался выдавить что-то вроде улыбки. Но тон его голоса как был упавшим, так и остался. — Да, Сэм, я хочу вернуться, — повторил он вновь. — И хозяйство будет, и все остальное… Вот только, если меня это не успокоит, я уйду. Да ведь наверняка и уйду в Ривенделл! Я ведь дурак, Сэм, круглый дурак! — воскликнул хоббит. — Все верно Саурон говорит. Зачем, зачем я пошел? Сидел бы… Ты же тоже, тоже так считаешь, Сэм? Я ведь и перед тобой виноват… Я вовсе не тот, за кем стоит так преданно идти, и ты теперь сам это видишь. — Да что вы такое говорите, мистер Фродо! — растерянно проговорил Сэм, разводя руками. — Что же это вы думаете такое. Правда что ли Врагу поверили? Он горько вздохнул, но потом подошел ближе и решительно взял друга за руку. — Знаете, я ни капли не жалею, — сказал он твердо. — И если бы мне снова пришлось идти с вами на другой конец света, я бы пошел не задумываясь. Это же не в Кольце дурацком дело и не в спасении мира, как вы не поймете! Мы просто пытаемся делать, как правильно — держаться вместе и верить в лучшее. Сказанное Фродо было совсем не тем, что Сэм хотел бы от него слышать. Но выходит, теперь он знал, что гнетет бывшего Хранителя. Он постоял немного, потом все же отпустил холодную ладонь. Взял грушу с тарелки принялся жевать ее, впрочем, совершенно не ощущая вкуса. — Знаете, неудачи случаются, — сказал хоббит погодя. — Но мы сделали все, что могли. И я думаю, Гэндальф сказал бы, что мы это сделали правильно. Просто некоторые вещи сделать невозможно, как ты не старайся. «Например, уничтожить такого, как Саурон, когда ты всего лишь хоббит». Бесхитростная внешность темного владыки Сэма не обманывала. В отличии от Фродо он никогда не видел истинного обличья багрового ока, но, не видя, он все ещё отчетливо чувствовал его. Он запретил себе думать о том, на что так усиленно намекал Саурон. Прежде их цель ощущалась иначе — просто уничтожение какой-то неопределенной плохой штуки. А теперь… Сложно, глядя в глаза кому-то, искренне признать, что желаешь ему смерти. — Я… я понимаю, Сэм, — голос Фродо дрогнул и он поспешно отвернулся, — просто мне немного сложнее признать это, чем тебе. Я… просто не знаю! — он встряхнулся, глубоко выдохнув. — Прости, мне сейчас нужно побыть одному. Ни слова больше не говоря, он развернулся и покинул комнату. *** — И где же это вы запропастились, мистер Фродо? — пробормотал Сэм, закрывая за собой дверь. Прошло уже не меньше часа после их последнего разговора, и даже был принесен обед, свою половину которого хоббит съел в одиночку. А друг все не возвращался. Сэм шагал торопливо, беспокоясь — а не случилось ли чего? Вместе с Фродо они уже успели изучить их этаж, но мало ли? Башня наверняка скрывает еще многие и многие загадки, и большинство из них совершенно точно представляет опасность для маленького хоббита. Спустя время Сэм почувствовал некий очень знакомый запах. Так пахло в Шире по праздникам: тепло, пряно, по-домашнему… И тут хоббит понял — где-то неподалеку пекут блины. *** — Говорят, второй — садовник… — услышал хоббит отзвуки звонкого детского голоса, эхом разносящегося из-за приоткрытой двери. Запах блинов явно проистекал отсюда. Сэм осторожно приблизился и застыл, узнав в голосе отвечающей Нэрт. Ага, если смотрительница библиотеки там, искать в этом месте Фродо будет просто бессмысленно. — …тегорически против общения с призраками. Впрочем, то, как они пришли ко мне жаловаться на Энквэ, было достаточно весело, — расслышал Сэм и искреннее любопытство заставило его задержаться у двери чуть дольше — происходящий разговор явно касался их двоих. — Они ведь долго у тебя до того сидели, — обиженно ответил ребенок. — Могла бы позвать нас и не жадничать — интересно же всем! Или хотя бы отправить их в мои лаборатории — мне бы уж точно не пришло в голову хвастать перед ними кольцом, в отличии от некоторых. — Извини уж, мне показалось, что существа столь тонкой душевной организации предпочтут посмотреть на эльфийские картинки, а не заспиртованные органы, — несколько ехидно парировала Нэрт. — Энквэ конечно удружил нам всем, да только сдается мне, недолго они в комнате просидят. — Ага, — пропел детский голос. — И, кстати, один из них уже пол минуты стоит за дверью. Вслед за тем раздалось хихиканье и, не успел Сэм ничего предпринять, как дверь распахнулась сама собой, явив обескураженного хоббита глазам находившихся внутри. — Ой, да ты проходи, не стесняйся, — незнакомая Сэму девочка в бирюзовом платьице и с черными косами уставилась прямо на него. — У нас тут Пятый блины печет, будешь? Хоббит так и застыл: — Извините, я совсем не за этим… — Да? — низким с хрипотцой голосом поинтересовался высокий человек в бордовом фартуке, разворачиваясь от печи, и его темные глаза хитровато блеснули. — А ты знаешь, что заглянуть ко мне в такую минуту и не отведать блинов — это преступление? Сэм во все глаза уставился на компанию, и, поколебавшись, понял, что бежать уже поздно, да и не совсем прилично: — Вот как, — пробормотал он. — В таком случае, мне действительно стоит заглянуть. Стоило хоббиту переступить порог комнаты, как дверь закрылась за ним совершенно бесшумно. Пряный аромат достигал здесь своего пика — в небольшой по размерам кухоньке умещался длинный стол, несколько стульев, и большая печь, на которой стояло две сковороды. На них подрумянивались те самые блины, и в центре стола высилась тарелка с ними же, сложенными в стопку. Уже знакомая хоббиту Нэрт расположилась на одном из стульев; в том же углу Энквэ, закинув ногу на ногу, читал книгу, а прямо на столешнице сидела, покачивая ножками, девочка в узорчатом платьице. Она держала в руках горшок с ярко-синим цветком. Цветок, судя по виду, чувствовал себя совершенно хорошо. «Ей на вид лет десять», — отметил про себя Сэм, — «что такой маленький ребенок делает в Мордоре?» Глубокие и темные глаза девочки глядели на него, не моргая, и внезапно хоббит затылком ощутил странный холодок. Грань между детским очарованием и призрачным холодом сквозила в ней, переливаясь, как сталь на солнце. Высокий человек подхватил одну из сковородок, отточенным движением подбросил на ней горячий блин, с шипением перевернув его. Фигурой он походил на воина — наверняка даже прославленного воина, повидавшего не одну битву. Поверх льняной рубахи и черных кожаных штанов на нем был повязан багровый фартук, а собранные в хвост темные волосы отблеском перехватывала полоска узорчатой ткани. Всполохи огня отражались в его глазах, и волосы отдавали рыжиной в его сиянии, а на лице мелькала озорная улыбка. Сэм еще ни разу не видел человека, который во время готовки выглядел бы настолько драматично. Да и вообще, он ни разу не видел воинов, которые бы… Готовили блины. — Сэмуайз Гэмджи, верно? — громко вопросил воин. — Будешь нашим гостем! Из всей честной компании я по счету прихожусь Пятым, а имя моё — Интар-Лемм! Так все-таки, назгулы?.. Сэм вежливо склонил голову в ответ на представление, и понимая, что иного выбора у него нет, направился к общему столу. — Дело другое, — одобрил Лемм. — Не совру, мы добротно наслышаны о тебе и о Хранителе, да только нам с Тилль никак не перепадало счастья повстречать вас здесь. — Это все потому, что Нэрт пожадничала, — вставила девочка, доев свой блин и обиженно надув губки. — Как на Бруинен тонуть, так «всем быть в сборе чтоб не поломать время», а как что интересное, так сразу вот это вот. Она провела пальцами по синим лепесткам цветка и покосилась на хоббита. — Где второй-то? — требовательно поинтересовалась она. — Который душу Мастера нес, он где? Разве вы не везде вдвоем ходите? — Не здесь он, — отвлеченно произнесла Нэрт. — Далековато отсюда будет. — И как обычно ты у нас все знаешь, и ничего не скажешь, — Тилль возвела глаза к потолку и поправила юбочку. — Намо бы тобой гордился. — С Намо мы все решили не встречаться, — значимо, но с весельем в голосе ответила Нэрт. — А знание — вещица опасная. Впрочем, я отвечу — не для тебя, а для нашего невольного гостя: Друг твой, хоббит, в безопасности и хорошей компании, вернется к тебе в сохранности и целости. А все прочее расскажет сам, если, конечно, пожелает. Ну, а ты садись, садись за стол! Вот, возьми яблочного варенья. — Благодарю, — вежливо ответствовал Сэм, покосившись на Нэрт. — Говорите, в хорошей компании? Это… обнадеживает. Что ж, все-таки, он заявился сюда не зря. Хоббит сам видел, на что способна женщина, и не верить ей не было причин. Интересно, в чьей хорошей компании сейчас находится Фродо? Он ведь, вроде как, выразил желание побыть одному? Но если ему от этого будет легче, пусть. Сэму тоже стало чуточку спокойнее. Выдвинув увесистый стул, садовник уселся, неловко оглядываясь по сторонам. В этом кругу он чувствовал себя совершенно лишним, хотя от четверых кольценосцев, собравшихся в одной комнате, Сэм не ощущал и капли ужаса. — Если догадка моя верна, — прозвучал певучий голос хранителя галереи, — твой дражайший друг сейчас и верно в самом безопасном месте во всей башне. Энквэ скрутил тонкий блин в идеальную трубочку, и держа его двумя пальцами, обмакнул в варенье. — Понимаю его нежелание видеть нас, и искренне желаю Хранителю всяческих благ, — добавил он, и откусил кусочек от блина. — А нам очень бы хотелось видеть Фродо! — подхватил Интар, и легкая улыбка осветила его лицо. — Тебе, пожалуй, странно слышать такие речи, но вне военных приказов и прочих формальностей, мы к вам вполне дружелюбны. И даже — проявляем уважение. А как иначе? Врагов нужно знать в лицо и уважать ровно, как самого себя — даже если они вдруг последние идиоты. Между прочим, одно из важнейших условий, если хочешь одержать победу. С потрясающей точностью Интар отмерил нужное количество ванильного ароматного теста, и, не пролив ни капли, запросто вывел идеальный кружок на чугунной сквородке. Залюбовался, склонив голову набок. — Потому порядком я о вас обоих наслышан. Фродо вот описывали, как явственно отличающегося от иных хоббита — эрудирован, спокоен, квенья изучает. Кольцо понес в Мордор, как настоящий Герой. И верно, есть в нем что-то схожее с теми, кто занесен в предания — я почувствовал это еще в ночь на Заветери. — А кто еще из вас был там? — поспешно вставил Сэм, когда болтливый назгул сделал паузу. — Я с Нэлу, да Энквэ с Кэнтуэем. И Ангмарец, — пожал плечами Интар. Сэм не знал, кто такие Нэлу и Кэнтуэй, но, глядя на изящные жесты Энквэ и тапки Интара, он ни за что не смог бы представить их теми жуткими тенями, от которых веяло мертвенным холодом. Интар привычным движением перевернул подрумянившийся с одной стороны блин. — Да и ты, знаешь ли, не промах, — вновь пустился он в рассуждения. — Имя у тебя хорошее, Сэмуайз Гэмджи. Иногда так случается, что людям не подходят их имена, словно б узда коню или меч по руке воину — выпирает, жмет, в общем — всяко не соответствует. Но ты — иное дело. «Сэм», пожалуй, неплохое имя, чтобы занести его в летописи, — обернувшись, Интар подмигнул съежившемуся на стуле хоббиту. — Только вот блины ты совсем не берешь. — Сейчас-сейчас, — вздохнул Сэм, потянувшись к большой тарелке. — Не совсем понимаю, какой из меня герой сказаний, — протянул он. — Я ведь садовником был, да и сейчас им же себя ощущаю. Только раньше ничего опаснее топора для рубки деревьев я в руках не держал, а тут нате — пришлось срочно учиться владеть мечом. — Это бывает, — посочувствовала Тилль. — Но ты зря думаешь, что все герои должны с рождения уметь мечом махать. Из нас — и то воинов только до Интара. Энквэ был знатоком искусств при дворе Фаразона, Тэар — целителем, Нэрт — оракулом, а я вообще бардом. И что, думаешь, нам не войти в предания? Мы ведь и есть живое предание. К слову, о садовниках — живых растений хоббит не видал уже недель пять, и теперь невольно посматривал в сторону цветка с ясными синими лепестками, что рос в горшке на коленях у девочки Тилль. — Хочешь познакомиться с Финродом? — спросила девочка, поймав Сэмов взгляд. — Финродом? — растерянно переспросил хоббит. — Ну, с цветком, — уточнила та, бросив взгляд на горшок. — Я его так назвала. Потому что у Финрода душа была синяя-синяя, синее чем семь миллиардов сапфиров — так Мастер говорил. А у этого лепестки вон какие, гляди. Он правда, не поет, но послушай ка… Под пальцами Тилль синие лепестки дрогнули и зазвенели — звонко, как переливы ручья, как голос самой девочки, эхом отразившись под сводами потолка. — Очень красиво, — неловко пробормотал Сэм, больше не отрывая глаз от своей тарелки. Кстати, в нее Интар только что положил горячий блин, но хоббит сейчас с трудом мог бы и кусок проглотить. С каждой секундой Сэму хотелось уйти все больше. Фродо, наверное, уже вернулся в комнату… А он сидит зачем-то здесь. И зачем, спрашивается, его позвали? Позабавиться над тем, как пугается маленький хоббит? Сколько вообще они тут сидеть собираются? А вдруг долго?.. Сэм мрачно глянул на свой блин. — Какая жалость, что Тэар сегодня не с нами, — вздохнул Энквэ, перелистывая желтоватую страницу книги. Карандаш, которым он, по словам Нэрт, делал заметки, был при нем, заткнутый за ухо. — Скучаешь? — усмехнулся Интар с глухим шлепком отправляя блин на тарелку смотрителю галереи. — А, однако, у нас сегодня гость: от ваших споров о высоком у него наверняка разболелась бы голова. — Нет-нет! Как раз сегодня я полностью завершил макет Тол-Сириона, коим буду хвастаться позже, нахожусь в прекрасном настроении, и, — Энквэ грациозно сделал глоток чая, — совсем не намерен ни с кем вести дебаты. Отчего-то сегодняшний вечер изумительно хорош, не находите? — Очень даже! — одобрил Интар, широко улыбнувшись. — Давненько ведь к нам не заходили желанные гости. А то все больше… нежеланные. Энквэ хотел ответить, но в ту же секунду дверь распахнулась, протяжно скрипнув. — Что я вижу? — заявил Дарэт, облокотившись о дверной косяк. — Блины кушаете? И опять без меня? И опять не позвали? Где ваши правила хорошего тона? — он в притворной обиде сложил руки на груди. — Эгоистично кушать блины в узкой компании избранных. Но однажды и на нашей улице будет праздник, верно, Дарэт? Интар на секунду приложил руку ко лбу. Все остальные, включая Сэма, абсолютно молча уставились на золотоволосого человека в красной рубахе и одновременно возвели глаза к потолку. Тот шмыгнул к столу, жадным взглядом смерив стопку блинов. — Вот вам за это, — буркнул он, и схватив сразу пять блинов из стопки, принялся поглощать их с видом, словно более ничто в комнате его не интересовало. Энквэ как ни в чем не бывало уткнулся в свою книгу. Тилль по прежнему поглаживала цветок по листочкам. Интар долил теста на сковороду. Нэрт подперла голову рукой. Сэм, единственный, бросал на человека недовольные взгляды, всем своим видом выказывая неприязнь, и это побудило Дарэта пристать именно к нему. — А тебя вот, — тыкнул он в Сэма, — позвали. Ты разве чем-то это заслужил? Я вот заслужил, но по-прежнему не чувствую ни капли благодарности с их стороны, — Дарэт облизал масляные пальцы. — Не хочешь есть? Дай мне свой блин. — Еще чего! — Сэм насупился и пересел на стул подальше. — Ну так ешь, нечего глазеть! — возмутился Дарэт. — Это неуважение по отношению к самым вкусным блинам в Средиземье! Тилль едва слышно фыркнула, покосившись в сторону. — Вообще-то, блины — это ритуал, — заявила она, пристально посмотрев на Дарэта широко раскрытыми глазами. — Мы едим их ради них самих, а не потому, что нам надо есть. А ты тут явно выбиваешься. Полуулыбка Дарэта погасла, и он, скорчив недовольную морду, покосился на девочку. — Это я-то выбиваюсь? — хмыкнул он. — Да я лучше вас самих понимаю, для чего это надо! Он схватил еще пару блинов из стопки и любопытно заозирался. Однако, Сэм уже отвел взгляд, и больше на него совсем никто не глядел. — Скучно у вас здесь с вашими ритуалами, вот что я вам скажу, — Дарэт подпер голову рукой, состроив унылое выражение лица. — Славно, что я сегодня в хорошем расположении духа, чтобы повеселиться! Выждав, когда на большую тарелку прилетит порция свежих горячих блинов, человек схватил один из них, но тут же отшвырнул обратно: — Ай, жжется-жжется! — во весь голос заохал он и, приметив, что Сэм недовольно обернулся к нему, подцепил пальцами край тарелки и рывком опрокинул на пол. — Ой! Тарелка плашмя полетела на пол вместе с блинами. Но прежде, чем первый из них успел достигнуть пола, они зависли в воздухе. Затем Интар выпрямился, и Дарэт уже непритворно ойкнул, схватившись за лоб, а блюдо приземлилось рядом с Энквэ — блины плавно, один за другим, опустились на прежнее место. Тот понимающе переглянулся с Интаром, и Сэм отчетливо услышал, как смотритель галереи со вздохом пробормотал: — Великий Илуватар… — Эру сегодня занят, — послышался очень знакомый голос за спиной Сэма — так что я за него. Хоббит вздрогнул от неожиданности. В его голове пронеслось: «Ну все, дорогой Сэм, повезло же тебе оказаться не в том месте не в то время». Назгулы степенно поднялись со своих мест, и Сэм почувствовал себя в высшей степени неловко. Но пока он раздумывал над тем, надо ли ему вставать тоже, и не слишком ли поздно чтоб вскакивать, Саурон легко кивнул, и кольценосцы вновь заняли свои места. На некоторое время все разговоры стихли. Атмосфера неуловимо изменилась — не понятно, в какую сторону. Лично Сэму было неуютно вдвойне, но улыбка Нэрт сделалась шире, в глазах Тилль блеснули смешливые огоньки. Энквэ мягко улыбнулся, отложив книгу в сторону, Интар одобрительно покачал головой. По всей видимости, на кухне велась оживленнейшая беседа. Вот только хоббит, увы, не был наделен возможностью уловить из неё хоть слово. Взгляд Майрона остановился на полурослике, склонившемся над тарелкой с блином. Некоторое время он глядел на Сэма довольно пристально, и, хотя в его взгляде сейчас не было ничего темного, хоббит не удержался и судорожно сглотнул. Он не мог привыкнуть к этому поганому ощущению — как будто бы Враг смотрит прямо ему в душу. — Дарэт, уйди, пожалуйста, — раздался вежливый голосок Тилль, нарушив тишину впервые с того момента, как Саурон вошел в комнату. — Ты смущаешь нашего гостя. Светло-голубые глаза Дарэта забегали, словно маятник, в разные стороны. Он скуксился на стуле, насупившись и глядя в одну точку. Абсолютно нехотя и лениво он спустил со стула сначала одну ногу. Потом другую. — А-а, смущаю, значит, — нарочито громко произнес он. — Что же делать, что же делать, придется уйти! Украдкой схватив еще пару блинов, человек бесшумно шмыгнул к двери и исчез, словно и не было. Сэм еще несколько секунд пораженно смотрел ему вслед. Раньше Дарэт никогда не вел себя настолько послушно. Впрочем, причина была очевидна. — Вот теперь можем и продолжать! — объявил Интар, подливая масла на сковороду. Хоббит украдкой взглянул на Майрона: признаться, он и сам был бы не прочь последовать за Дарэтом. Ему ведь здесь не место, так? Да и Фродо наверняка уже вернулся в комнату… Враг поймал его взгляд, и Сэм быстро сделал вид, что сидит спокойно. На кухне царила мнимая тишина, прерываемая только шипением масла на сковороде и звуками шлепающихся на тарелку блинов. Минуты тянулись так же медленно, как и тесто, которое Интар выверенными движениями разливал по большой сковороде. Сэм так и не доел полностью свой блин. Наверное, тот уже остыл. Хоббит догадывался, в чем может быть причина всеобщего молчания, и ему оставалось только недоумевать, почему они не перешли на кольца ранее. Впрочем, потом разговоры снова стали слышимыми. Слуги Врага вели беседы о своем, а Сэм опять не встревал. Им все больше овладевало некоторое раздражение: они что, вечно могут вот так сидеть?! Впрочем, он бы и не удивился, если ответом было бы «да». Но, тем не менее, он уже сам находится здесь невесть сколько, а время-то не ждет. И о мистере Фродо он так и ничего не узнал… Сэм коротко вздохнул и в волнении облизнул губы. Нет, точно — пора идти, нечего рассиживаться! Пора напомнить всем присутствующим о себе. Ох, как неловко-то… — Извините, — робко произнес хоббит, поднимаясь со стула. — Благодарю вас за гостеприимство и вкусные блины, но мне пора. Правда, пора идти. — Как, уже уходишь? — Интар удивленно приподнял брови. — Но имей в виду — мы только начали. — Я бы остался подольше, — быстро кивнул Сэм, — но как-нибудь в другой раз. Благодарю! Когда хоббит уже стоял у двери, его вдруг кольнула иголочка сомнения. Он пришел сюда, чтобы узнать, где Фродо, но уходит почти ни с чем! А если друг еще не вернулся? Что ему тогда делать? Сэм мысленно схватился за голову. Пока Саурон здесь, он должен… Но разве?.. И вообще… Нет, ему нужно идти! — Прошу прощения, но вы не знаете, где Фродо? — громко выпалил Сэм, обернувшись в сторону майа. Четверо назгулов и Саурон молча поглядели на него. Ой. Сэм ощутил, как взмокла рубаха на спине. Ему захотелось сжаться и стать таким маленьким-маленьким, чтобы никто его больше не увидел. — Нет, — ответил Майрон. — Не знаю. Ой. — Ох, вот как?.. — хоббит уже едва ли управлял ситуацией. — А… Как я могу добраться отсюда до комнаты? Нелюди так же молча смотрели на него. Сэму нечем стало дышать от волнения. Ему срочно надо уходить отсюда, но он ведь правда не знает как, он пришел сюда по запаху выпечки! Что ему, ради всего, теперь делать?! — Давай провожу, — Майрон добродушно улыбнулся. — А то еще заблудишься. На секундочку Сэм забыл, как его зовут. Враг. Волнуется. О нем?! Кхм. Пробормотав что-то наподобие благодарности, Сэм словно в тумане толкнул дверь и вышел в коридор. Саурон — за ним. Садовник шел молча, лишь изредка посматривая в сторону тени, отбрасываемой высоким силуэтом. Удивительно, но рядом с ним хоббит ощущал себя несколько спокойнее, чем с назгулами. Как и в первый раз, когда они с Фродо даже не заподозрили, что Он — и есть их Враг. Как и во второй, когда Саурон починил фиал… Но почему Он пошел с ним? Тут явно что-то неспроста. Чтобы Саурон — и проводить его? Вы хотите сказать, он правда хочет его проводить? Нет же! С чего бы вообще? Сэм колебался некоторое время, но потом любопытство взяло верх. — Извините за очередной глупый вопрос, — вздохнул он, — но почему вы вызвались пойти со мной? — Я подумал, что кто-то должен тебя проводить и мне не захотелось лишать кого-то из своих людей заслуженного отдыха, — ни секунды не задумываясь, ответил Майрон. — Им следует восстановить силы перед битвой, а мне — отдать вас двоих на вашу сторону живыми и невредимыми. Знаешь, будет неловко, если тебе откусят голову за несколько дней до отлета. Тем более, едва ли кто-то поверит, что моей вины в этом нет. — Вот как, — пробормотал Сэм. Саурона и впрямь тревожило их благополучие. Впрочем, хоббит был только рад, что Враг честно выполняет собственные слова. Потому что если бы он их не выполнял… Сэм слегка поежился. Если им двоим и правда удастся вернуться живыми — он до конца жизни будет считать себя самым удачливым хоббитом во всем Шире. Сэм вновь перевел взгляд на тень, что неспешно скользила по стенам рядом с его собственной. Они вот-вот должны оказаться в Минас-Тирите. Саурон сказал — несколько дней… — Уже так скоро? — переспросил хоббит. — В таком случае… Я хочу вас попросить! Пожалуйста, помогите моему другу! — остановившись, Сэм просяще склонил голову. — Он места себе не находит, Кольцо ужасно влияет на него. Должен быть хоть кто-то, кто мог бы ему помочь! Если бы я мог, я бы сделал все, что угодно, лишь бы он забыл обо всем, что ему пришлось пережить! Я бы даже остался здесь, лишь бы Фродо вернулся в Шир прежним, безо всех этих заморочек! Майрон тоже остановился и некоторое время просто удивленно наблюдал за происходящим. Впрочем, на последних словах он неприкрыто рассмеялся. — Да нужен ты мне здесь, — фыркнул он. — Говоришь так, будто это худшее из наказаний. Не думай, словно мне от вас двоих что-то надо или что ты можешь дать мне хоть хоть что-то, что меня интересует. Я помог бы твоему другу исключительно потому, что я ему симпатизирую, но это не в моих силах. Думаю, в Средиземье вообще нет никого, кто мог бы ему помочь. Сэм явственно вздрогнул, подняв взгляд прямиком на Саурона: нет никого кто мог бы помочь Фродо? Но как же так?! — Ты хочешь, чтобы он забыл обо всем, что сделал? — поинтересовался Майрон. — Я тебя расстрою: отсутствие памяти о полученных ранах — их не заживляет. Если хочешь ему помочь, нужно молить об этом не меня, а кого-то с вашей стороны. Гэндальфа или эльфов, или я уж не знаю кого, чтобы они организовали ему проезд до бессмертных земель и представили Валар. Я подобными полномочиями не обладаю. Сэм лишь неловко вздохнул: — Понял. Ему казалось, Создатель Кольца должен знать, что делать. Но выходит, и он не мог помочь. Да и почему он, Сэм, вообще решил, что Враг возьмется за это? Глупая вера, основанная на том, что нужно исправить ситуацию как можно скорее. Когда они вернутся, у них еще будет время до того, как Фродо станет хуже. Просто Сэму совсем не хотелось доводить до этого «хуже». — Мне только кажется, — тихо произнес он, — что это должно быть справедливо — даже если у нас не получилось ничего. Мистер Фродо проделал тяжелый путь, полный опасностей, он рисковал своей жизнью. Обидно будет, если взамен у него останутся лишь раны, да болезненное воспоминание о Кольце. Сэм замолчал. Но мысль, давно тревожившая его, теперь всплыла на поверхность и ощущала острую потребность быть полностью высказанной. — И когда мы вернемся… — продолжил хоббит, словно размышляя вслух. — Я знаю, ему будет тяжелее всего — он был Хранителем, не я. Мы вернемся невредимыми, но без Кольца — какие слухи пойдут! Думаю, Гэндальф, Элронд да Галадриэль смогут нас понять. Насчет остальных не уверен… — Сэм вздохнул. — Мы всего лишь хотели мира в Арде — но кого теперь это будет интересовать? Ежели предателями нас считать будут — так наши ширские в это поверят, и глазом не моргнут. Такова, видно плата за неудачу… Хоббит глянул на силуэт, шедший рядом — взгляд его сквозил искренним любопытством. «А вы, господин Создатель Кольца, вы-то за кого нас принимаете?» — отчетливо промелькнуло у Сэма в голове. — «Вы-то наверняка видите правду всю, как она и есть. Боюсь подумать, как мы, должно быть, ничтожны с высоты той горищи опыта, которая имеется у него». — Думаю, твой друг понимал на что идёт, — возразил Саурон. — В любом случае все это — результат вашего выбора, а значит — вполне справедливое и ожидаемое последствие. Единственное, чем я могу помочь — вернуть вас не невредимыми, но это вряд ли то, чего бы ты хотел. «Да уж пожалуй». Сэм нервно сглотнул. — Пока вы шли, вы думали, что варианта два, — продолжил его собеседник, — Победить или же пасть смертью храбрых. Но я не стал казнить вас, нет, я поступил с вами куда более жестоко. Вам суждено продолжить жить, проиграв — участь несравнимо более сложная, нежели героическая смерть. Умереть — всегда легко, но жить — значит каждый день сталкиваться с последствиями собственных ошибок и новыми трудными выборами. Иногда — безнадежно трудными. Как ты справишься с этим — зависит только от тебя, полурослик. Другими словами… им нужно достойно проиграть? А ведь Враг в чем-то прав. Жизнь — она и без того сложнее, чем смерть. А жизнь проигравшего — полная сожалений — тяжела вдвойне. Хоббит кивнул: — Верно, так я и думал. Но, сказать по правде… умирать мне совсем никогда не хотелось. Я хоть и понимал, что иду прямиком на смерть, но умереть боялся до последнего. И потому теперь я… Сэм не закончил фразу. Потому он что? Неужели он должен быть благодарен? Он всегда боялся смерти — не думал о ней даже, пока не пустился в Путь. И он любит жить. А если подумать, даже участь проигравшего — это тоже жизнь. Потому они должны справиться: они с мистером Фродо… — Я готов принять жизнь любой, какой бы она ни стала! — воскликнул хоббит увереннее. — Я думаю, мы справимся… я справлюсь. Хоть мне и очень страшно. Майрон взглянул прямо на него — иначе, чем прежде. Его глаза сверкнули золотом, прищурились, очень внимательно наблюдая за каждым изменением на лице хоббита. Он будто проверял его на прочность? Или… или что? Почему Враг так испытующе на него смотрит? Он сказал что-то не то? Внутренне запаниковав, Сэм тотчас отвел глаза. — Я могу дать тебе только один ценный совет, — сказал майа, — но он тебе не понравится: не ищи надежды в других живых. Не важно — во мне, в эльфах или Валар. Сам стань своей надеждой, и может, однажды сможешь дать её другим. — Стать кем-то вроде Гэндальфа? — изумился хоббит. — Вы на это намекаете, говоря «дать надежду другим»? Да если б я только знал, как мне самому ее теперь отыскать… — Сэм фыркнул, покачал головой. — Таким, как он, нужна мудрость да большие цели. Я бы, может, и сам не прочь был бы поменять кое-что в этом мире, да только не мое это дело. — Разве я сказал так? — удивился Майрон. — Глупо было бы столь опрометчиво определять твою судьбу, полурослик. Лишь ты вправе решать кем тебе быть — героем, вершителем чужих судеб или же мирным садовником. Впрочем-то, как ты понял мои слова, наводит на определенные мысли. Должен заметить, что страх нормален, пока не правит тобой. Делать что-то, несмотря на страх — и есть отвага. А уж отваги тебе не занимать, полурослик. — Нет, я вовсе не… — попытался оправдаться хоббит, но, заметив веселый огонек в глазах майа, понял, что оправдания совершенно излишни. Сэм вздохнул. На какие еще «определенные мысли» это Его наводит? Он ведь правда и не хочет ничего такого, просто сказал первое, что в голову пришло! — Быть может, — хоббит покачал головой, — да только все одно этой отваги у меня меньше, чем у какого-нибудь Арагорна или Боромира. Они готовы подняться и закрыть собой весь мир. А я… может, и не ради всего мира, но лишь ради некоторых вещей, — произнес он, и в голосе его промелькнуло непередаваемое ощущение любви, уважения и преданности. — Они для меня очень много значат. Наверное, в этом есть некоторая доля эгоизма, и… — Сэм немного помолчал. — Я бы вообще не назвал это отвагой. Просто делать понемногу то, что считаешь верным — как-то так я бы это описал. И ты просто делаешь это… не загадывая, к чему все приведет. — Это, по-твоему, просто? — спросил Майрон. — И для того чтобы делать то, что правильно не требуется отвага? — Пожалуй, — произнес Сэм, — главное тут — чувство любви и нужности. Если ты чему-то или кому-то предан — решительность сама тебя находит. Ну, необходимо порой и духу набраться. Но как только вспоминал я о Шире, да о старике моем — так и делал новый шаг. Даже когда… и надежды-то уже не оставалось, — он мельком глянул на красное марево за одной из сквозных арок. — Наверное, я сейчас мелю чушь, но что уж. Хоббит махнул рукой и неловко пожал плечами. Он боялся даже представить, насколько жалко, должно быть, выглядит сейчас в глазах бессмертного майа. — Я не могу помочь твоему другу, но может, смогу чем-то помочь тебе, — сказал вдруг тот. — Если у тебя, конечно, есть, о чем просить. Глаза Сэма округлились. Враг предлагает ему помощь?! С какого такого перепугу? Да и вообще — в чем бы ему, хоббиту, могла бы быть нужна помощь могущественного майа, способного творить чудеса?.. Сэм лихорадочно облизнул губы. В голове у него пронеслась куча странных и несуразных идей (к примеру, о том, что он обязательно должен сделать предложение Рози по возвращении, и не знает как), а затем в тишине застрекотали сверчки. Все идеи показались Сэму слишком мелкими и недостойными темного майа из древних легенд. Но Саурон по-прежнему ждал ответа. — На самом деле, — пробормотал Сэм, — не знаю я, что просить. Мы живы и скоро вернемся — самое большее, о чем я мог мечтать. Только… Разве что… За Шир я очень беспокоюсь. Однажды в Лотлориэне, — поведал хоббит, — видел я в Зеркале Владычицы, будто какой-то лиходей вырубает у нас в округе деревья. Да дома рушит и перестраивает на свое усмотрение — даже старик мой на улице оказался! Я уж тогда возвращаться обратно думал… — хоббит обеспокоенно нахмурился и покачал головой. — Вот и хотелось бы знать как можно скорее — правдой ли было то мое видение. — Значит, она и тебе показала Зеркало? — задумчиво переспросил Майрон. — А я был о ней худшего мнения.  Но истина в том, что вода в Зеркале — лишь средство, проводник, призванный позволить Эрухини на секунду увидеть время, пусть и не совсем так, как видим его мы. Мелиан, старшая из Майар Ирмо, некогда равная мне по силе, спела этот способ и научила ему эльдар Дориата. Артанис жила там в то время. И она была талантливой ученицей. До тех пор пока ты не вернешься, нет способа узнать, правду ты видел или нет. Одну из возможных вероятностей — да, но всегда существуют и другие. Во всяком случае, если с Широм что-то и случится, моего участия в этом не будет. Хоббит явственно помрачнел. — До тех пор, пока не вернусь, — повторил он слова Саурона. — А сколько еще времени пройдет, пока вернусь-то? Пускай не от Шира до Мордора, но и от Минас-Тирита до Шира ехать еще ого-го. А от увиденного в Зеркале сердце так и щемило… Видение, не видение? Какая разница, если так тревожно? — Понимаю, что это все может оказаться пустой тревогой, — твердо произнес Сэм. — Теперь, когда с Кольцом покончено, я об этом вспомнил, и покоя оно мне не дает — как и состояние мистера Фродо. Но будь у меня возможность узнать, — добавил он с сожалением, — стало бы мне спокойнее. — Разве? А если б ты узнал не то, что хочешь? Сэм нахмурился. Не то, что хочешь… Хочет ли он увидеть, как и в самом деле издеваются над Широм негодяи? Хочет ли он узнать, что от Шира вообще ничего не осталось, пока он ходил спасать мир от тьмы? Хочет ли… По спине Сэма ощутимо прошелся холодок. — Не взгляни ты в воду, не знал бы этой тревоги. Я мог бы дать тебе возможность посмотреть в огонь, но увиденное в нем едва ли станет ответом на твой вопрос. Скорее, ты узнаешь лишь больше горя, потому что мир не весел и всякое настоящее знание о нем — зачастую испытание. А справляться с этим ты, я вижу, пока не научился. Но если даже и так. Что теперь? Неужели он собирается винить в этом себя? Не сумели спасти Шир, не то что мир от Врага? «Если я об этом узнаю», — подумал про себя Сэм, — «мне несладко придется. Вон уже начинаю накручивать лишнего…» Он подумал еще немного о том, что может увидеть в огне. Лицо хоббита помрачнело. Спустя время он произнес: — А куда я денусь, даже если там правда все так плохо? Вернусь — и мне придется столкнуться с тем, что происходит. И лучше бы мне узнать об этом раньше, чем позже, — Сэм помолчал немного, и добавил: — Для чего от правды-то прятаться, какой бы она ни была? Все равно не спрячешься. Он говорил уверенно, но внутри все еще ощущал страх. — И то верно, — согласился Майрон. — Что ж. Если ты и впрямь решился взглянуть в поток времени второй раз, то нам понадобится камин. *** — И… что ты увидел в нем? — поинтересовался Пин, заметив, что вдруг Сэм замолчал. Тот лишь покачал головой. — Я не помню. Не вспомню сейчас. Это как сон… Сны же забываются со временем, правда? — О, — важно протянул Пин, перешагнув через трещину в камне, — ну, хорошо. Посмотрел ты в него, а что потом? Сэм поглядел в спину Гэндальфу, шедшему впереди. Он ведь все слышит. И наверняка сейчас станет подозревать что-то в его недомолвках… — А потом Он вернулся и я пошел в свою комнату, — выражение лица Сэма не изменилось. — И это все? — разочарованно вздохнул Пин. — Надо же, кто бы мог подумать, что… Знаешь, Сэм, а тебе это точно не привиделось? Тот ничего не ответил. Но в памяти само собой всплыло то, о чем он умолчал: на самом деле хоббит отчетливо помнил каждую деталь того дня. И столь же сильно желал, чтобы и вправду все тогда случившееся оказалось лишь сном. *** — Садись и смотри — столько, сколько пожелаешь, — произнес майа. И Сэм уставился в пламя. Он не слышал, как закрылась за Сауроном дверь — хоббит полностью оказался поглощен созерцанием. Сперва он не видел ничего. Огонь слепил глаза, и от того в них плавали разноцветные пятна. Но в тот миг, когда хоббит посчитал происходящее дурацкой шуткой, по пламени прошла рябь, и оно раздвинулось, подобно золотым шторам. Взгляд Сэма устремился вдаль, где открывалось что-то. Вот обрела очертания пустошь под темным небом, выжженная от края до края. И была она живая и настоящая, не как отражение в водной глади. Казалось — словно он смотрел в окно. Столь реальным было видение, что у Сэма захватило дух, когда с высоты птичьего полета увидел он черные горы и пламя, вырывающееся из трещин в камне — оно единственное здесь давало свет… Нет, не единственное! Земля быстро приближалась, и последняя звезда, которую хоббит узрел в беззвездном мире, вскоре превратилась в силуэт путника, одиноко бредущего по выжженной равнине. Его фигура согнулась, точно от непосильной тяжести, а изорванная одежда покрылась кровью и грязью — он выглядел изможденным до предела. Черные волосы спутанными клочьями падали на его лицо. Но в руках путника, просвечивая алым обожженные пальцы, билось и трепетало белоснежное сияние, а глаза его горели непримиримо и отчаянно, волей к жизни затмевая пламя вокруг. Сэм попытался вглядеться в это лицо, но очертания расплылись и долина, опрокинувшись, канула куда-то в глубины. Небо просветлело, являя взору белые снежинки звезд. Теперь хоббит возник на площади белого мрамора у белоснежного древа без единого листа. И вдалеке, на самом краю, стоял к нему спиной Другой Сэм Гэмджи, сжав руки в кулаки и поникнув головой. Сэм попытался было окликнуть себя, но понял, что не может издать ни звука. Взгляд Его Самого был устремлен на восток, где из-за темных туч вырывались красноватые всполохи. Странно было сознавать что физически он все еще находится именно здесь. Кажется, сейчас он глядел на свое недалекое будущее в Минас-Тирите. Но что так разозлило и расстроило другого Сэмуайза, нынешнему было неведомо. «Хоть что-то про Шир. Пожалуйста!». Бледная дева крадется по каменистому коридору… Мерри и Пиппин во время какого-то празднества… Бессчетные ряды воинов в черно-золотых одеждах со смуглыми лицами… Высокая башня посреди озера, столп которой венчала каменная корона, неуловимо напомнила ему Барад-Дур, хоть и была лишь тенью его, умаленной и смешной в своей попытке походить на темную крепость. А на крыше ее стояли два черных силуэта и смотрели вдаль, высматривая что-то, ведомое лишь им одним. Вспорхнула чёрная птица и видение снова сменилось, неожиданно обернувшись вершинами Мэллорнов и сердце Сэма вздрогнуло и сжалось — он узнал Золотой лес, увядший и безжизненный. Но вот точно порыв ветра прошел по деревьям, разогнав тучи и луна залила сиянием золотые цветы, в мгновение распустившиеся в кронах на всем обозримом пространстве Лотлориэна. Золото блеснуло в чужих волосах и Майрон развернулся к нему, а Сэм вздрогнул от неожиданности. Владыка Мордора стоял среди деревьев Лориэна, покручивая в руках блестящее черное перо. Вот он заткнул его за ухо и протянул руку к Чаше Зеркала. Серый глаз отразился в водной глади и полыхнул зловещим огнём, прежде чем исчезнуть без следа. Снова башня, но теперь — горящая и окруженная многочисленными вооруженными отрядами. Человек в одеждах чернее самой ночи стоял на балконе над главной лестницей, и лица его не было видно за капюшоном. Вот он воздел руки, и пламя, рванувшись, отпрянуло от каменных стен. Кольцо огня ревущей стеной понеслось на тех, кто не успел бежать и пожрало их, и добралось до Сэма. Хоббит отчаянно отпрянул, но нестерпимый жар был уже близок, и дыхание его сперло… — Нет! — он очнулся от собственного крика. Очнулся в Барад-Дуре. В комнате Врага. Диким взглядом обведя комнату, Сэм протер глаза, выдохнул и провел рукой по вспотевшему лбу. Огонь в камине… горел как ни в чем не бывало. Хоббит сглотнул. — Так реально… Будто сон или кошмар приснился, — посетовал он, и тотчас осознал, что Саурона, который привел его в комнату, здесь больше не было. Так сколько времени он просидел один, наблюдая видение?.. Что ж. Неважно. Он так хочет пить… Потянувшись за чайником, Сэм налил в кружку чаю и залпом сделал два больших глотка. Кажется, теперь он немного успокоился… — Итак, — нетвердо подвел итоги хоббит, — Шира я не увидел. Это было очень плохой новостью. Но разве Майрон не предупреждал его об этом? Зато он увидел… Что? Будущее, прошлое? Все вперемешку? Сэм нахмурился, вспоминая в деталях: темная пустошь, изможденный странник, белое сияние… А, его руки — они были обожжены! «Моргот?!..» Его друзья, куски каких-то и вовсе непонятных обрывков чего-то, и… башни, башни, башни! Сэм сколько ни напрягал память, не мог вспомнить легенд, которые бы напоминали ему об этих темных силуэтах. Быть может, это легенды далекого будущего? А вот Лориэн, Саурон у Зеркала и он сам на краю белой площади знатно озадачили Сэма. Места эти были знакомы ему. К тому же, он увидел кусочек своего собственного будущего. Такое далекое и одновременно близкое… Он должен поговорить об этом с майа. Сэм отпил еще чаю и неловко огляделся. Где же хозяин башни? А если он ушел надолго? В любом случае, хоббиту оставалось только ждать. Он понятия не имел, как добраться отсюда до их с Фродо комнаты. Снова. Жутко неудобно. Время тянулось излишне долго. Сэм все также избегал смотреть в огонь, а мысли о видении не выходили из головы. Стоя на площади, он выглядел так, словно… Нет, он сам никогда еще не видел себя настолько потрясенным. Настолько иным — то была ледяная решительность и гнев. По спине у Сэма прошелся отвратительный холодок. Зачем, зачем он все это увидел? Ах, он сам же сказал, что убегать от правды бессмысленно… Но на этот раз хоббиту действительно стало страшно за собственное будущее. И это было уже совсем невесело. *** Когда времени минуло достаточно, чтобы понять, что в ближайшее время Саурон возвращаться не собирается, хоббит поднялся и с чистой совестью подошел к одному из шкафов с книгами. Он просто возьмет одну, а потом положит обратно. Что в этом такого? При других обстоятельствах Сэм бы и пылинки не тронул без спросу в комнате Врага, но сейчас ему просто необходимо было чем-то занять себя, чтобы отвлечься. Хоббит любопытно оглядел огромный книжный шкаф, который непоколебимо возвышался над ним, упираясь в потолок. Множество разноцветных корешков были подписаны языками, которых он не знал. Разочарованно вздохнув, Сэм собрался было отойти к следующему разделу, но остановился. Внимание его привлек томик на седьмой полке снизу, который, в отличии от других, выстроенных по линеечке, явно выпирал вперед. Повинуясь мгновенному желанию, Сэм встал на цыпочки и, задрав голову и изо всех сил потянувшись вверх, достал до книги двумя пальцами. Он собирался было задвинуть ее на место, но из-за неудобного положения не удержал равновесия и пошатнулся. Однако, к его удивлению, книга не упала на пол, а застыла, будучи выдвинутой до середины. Основание шкафа дрогнуло, а затем книжная громадина плавно отъехала в сторону, открыв взору Сэма загадочный темный проем. Некоторое время хоббит стоял, открыв рот. Молча. «Серьезно?» — пронеслось в его голове. — «Тайный ход? В тот момент, когда я просто хотел почитать!» Повернув голову влево, Сэм ко всему прочему обнаружил, что отъехавший шкаф ровнехонько закрыл собой дверь. — Э-эй! Постойте! — он тотчас бросился ко входу, уперевшись боком в стенку шкафа, пытаясь задвинуть его обратно в стену — но толчки не принесли никакого результата. Дверь теперь оказалась недоступна, а значит — и выход наружу! — Вот так дела, — озадаченно пробормотал он, хлопнув рукой по дубовой стенке шкафа. — Сел ты в новую лужу, Сэм Гэмджи! Хоббит со вздохом отошел на пару шагов подальше и постарался оценить ситуацию вслух: — Значится, дернул я не за книгу вовсе, а за рычаг, эту самую дверь открывающий? А за ней — ход? Комната? — Сэм прищурился в темноту. — Не могу разглядеть. Но ведь это «что-то» Саурон явно не для чужих глаз припрятал… Из арки мгновенно дохнуло холодом и, кажется, раздались какие-то неясные звуки, призрачным эхом отражающиеся от каменных стен. Побледнев, Сэм как ошпаренный отскочил к столу, за которым только что сидел. — И-и что мне теперь с этим делать? — пробормотал он, пытаясь заглушить панику в голосе. — Как к мистеру Фродо возвращаться? Саурон-то, верно, сделает с этим шкафом что-нибудь, да только когда мне его ждать обратно? Может ведь и статься, что Враг отправился куда-то по своим вражьим делам, и вернется нескоро… На секунду Сэм пожалел, что вообще согласился на предложение Саурона посмотреть в огонь. Был бы уже в комнате, глядишь… Все равно Шира не увидел. Несколько раз глубоко выдохнув, Сэм собрался с мыслями и попытался успокоиться. В конце концов, теперь он ничего больше сделать не сможет. Только сидеть и ждать. А в проход этот лезть он вовсе и не собирается: да, было бы довольно глупо совать туда нос. Мало ли какие тайны может скрывать вражья комната? Они вовсе не интересовали садовника из Шира. Громко кашлянув, хоббит с опаской вытащил с полки другую книгу, отошел к столу и сел обратно, не глядя на темную арку. Открыв первую страницу, он бездумно уставился глазами в текст. Из коридора вновь пахнуло холодом — прямо в спину! Сэм поежился. Читать было невозможно, ровно как и заниматься чем-либо другим. Вот те на, открыл форточку, называется… Эдак его просто продует. «Сэм!» Крупно вздрогнув, хоббит резко обернулся. — А?.. — выпалил он, округлив глаза. Ему послышалось, или из прохода в самом деле раздался голос Фродо? «Сэм, где ты?» — Мистер Фродо?! — в полнейшей растерянности пробормотал хоббит. Медленно приблизившись к арке, Сэм мучительно вгляделся внутрь — лишь чернильная темень… Нет же, неужели где-то в ней и запропастился друг, которого он безуспешно битый час искал по башне? — Мистер Фродо, это вы? — неуверенно уточнил хоббит. — Что вы там делаете? «Я не могу найти выход. Я слышу тебя, Сэм, но не вижу! Где ты?» Он определенно не смог бы перепутать этот голос с каким-либо другим. Что бы ужасного ни располагалось внутри — мистер Фродо был там, а значит… — Направляюсь к вам! — отозвался Сэм, решительно шагнув внутрь коридора. — Зажгите пока фиал, может, по его свету я вас разыщу. С мыслью о том, что сейчас он найдет в этом жутком месте Фродо и поможет ему, идти становилось легче. Прежний страх перед призраками разом куда-то исчез. Какая разница, в конце концов, как туда попал друг? Главное — он его нашел. Ну, почти нашел… Отваги ему хватило ненадолго. Едва только рассеянный свет из комнаты перестал выхватывать из темноты его пальцы, хоббит замедлился и наконец встал как вкопанный, поведя плечами, точно стряхивая наваждение. Он по прежнему ничего не видел в темноте впереди, но голос Фродо стих. В коридоре стояла мертвая тишина. — Мистер Фродо, — громко произнес он, — я иду на ваш голос, вы главное не бойтесь, продолжайте говорить что-нибудь! Ни звука больше. Он нерешительно развернулся, взглянул на маленький оранжевый прямоугольник — выход в комнату. Потом — снова в темноту. Сэм напряженно закусил губу. Что ему делать? Он не хочет, не хочет находиться здесь! Ему страшно, но он не может бросить Фродо! Хоббит глубоко выдохнул и потянулся было за кинжалом, чтобы быть во всеоружии в случае чего, но в этот миг за спиной его послышался глухой щелчок. Прямоугольник света медленно сжался, слившись с темнотой. Шкаф! Хоббит со всех ног бросился назад, врезался руками в отполированную поверхность. Тщетно! Упертый шкаф вновь не сдвигался ни на миллиметр… Почему он вообще так внезапно закрылся?! Наконец хоббит обессиленно оперся спиной о деревянную поверхность, еще хранящую тепло комнаты. «Что ж, последнее, чего бы я хотел — оказаться запертым здесь…» — досадливо подумал он. — «Впрочем, я же здесь не один, а с мистером Фродо, так? Быть может, он попал впросак ровно как и я, а теперь выбраться отсюда не может.» Найдет ли их Саурон? А… а если найдет, что с ними сделает?.. Больше не получится отпереться, что он, Сэм, ничего здесь не трогал. Да и кто знает, какая еще жуть может водиться в этом тоннеле? Голодные призраки? Умертвия? Б-р-р… Отринув все мысли, Сэм упрямо зашагал вперед. — Мистер Фродо, я иду за вами! — закричал он в темень вокруг, и темень отозвалась: «Сюда, Сэм, сюда!» Выхватив кинжал, хоббит быстро зашагал вперед — прямиком в кромешную тьму и тишину, не видя даже пальцев собственных рук. И он не знал, сколько уже прошел или где вообще сейчас находится: казалось, само время застыло здесь, и тянулось медленно, словно липкая тягучая смола. «Смелее, милые друзья! Вы, верно, все еще страшитесь темноты. Не бойтесь, не надо!» Сэм вздрогнул и остановился. То был голос Златеники, жены Тома Бомбадила? «Сегодня Хранитель Кольца отправляется в дорогу…» «Тот, кто отступает, страшась испытаний, зовется отступником». «Встань, Сэм! Ты пойдешь с Фродо!» Сэм побледнел. Он только что понял: похоже, Фродо в тоннеле никогда и не было. «Прелес-сть сгинет, и мы рассыпемся в прах! Рас-сыпемся!» «Я пришел. Но теперь я передумал. Кольцо — мое!» «Пить хочу, Сэм…» «Отойди, не тронь меня! Оно мое!» «Помоги мне, Сэм! Сэм, помоги! Удержи мою руку, у меня нет сил!» Голоса кружили вокруг него, не утихая. Невольно хоббиту вспоминались Упокоища, Мория и всевозможные ужасы древних сказаний сразу. Саурон… Майрон… Могущественный темный майа — что такого он может держать скрытым от посторонних глаз? Да что угодно! И он, Сэм, вляпался в это по самые уши. С другой стороны — он только что видел собственное будущее, а это значило, что видимо смерть Сэму Гэмджи не грозит как минимум до возвращения в Минас-Тирит. Вот это уже было неплохо. «Хоть какая-то польза от этих дурацких видений». Он резко сделал шаг. Голоса сгинули. Тишина в коридоре оставалась неизменна — звуков из комнаты сюда тоже не проникало. А вот глаза хоббита, привыкшие к темноте, различили впереди какое-то голубоватое свечение. Или ему так только казалось?.. Сэм нерешительно сделал несколько шагов вперед, приглядываясь. «А может, здесь есть другой выход?» — подумал бывший садовник, и ощутил, как эта мысль зажгла в нем уснувшую надежду. И он уверенно зашагал вперед, туда где все ярче разгоралось голубоватое свечение. Память о голосах звенела в его голове и хоббит был настороже, но уверенность в том, что он точно не умрет, придавала ему немалую долю отваги. Когда свет приблизился настолько, что Сэм начал снова различать свои пальцы, хоббит сумел различить арку, подсвечивающуюся голубоватым. В голову ему вдруг пришла мысль, что по ту сторону от стены, в которой открылся тоннель, коридор с окнами-арками, по которому они с Мистером Фродо брели в свой первый день в этом месте. Так выходит... Что? Этого тоннеля просто не может существовать? Тогда где он сейчас? «Вот чудеса-то», — пробормотал Сэм, нахмурившись. Насмотревшись на всякое за последние дни, он уже не так сильно удивлялся очевидным невозможностям. Тем более, что сейчас его вниманием завладел открывшийся ему гигантский зал, залитый тем самым голубым сиянием. Хоббит не понимал откуда оно исходило, но знал, что предметы, которыми зала была уставлена, увешана и завалена, стоят баснословного количества монет. По всей видимости, его занесло прямиком в местную сокровищницу. Но большинство предметов в синей комнате Сэм не смог бы даже назвать. Приборы и устройства, причудливые геометрические формы, совсем странные штуковины — все ощутимо волшебные, отличные друг от друга настолько, что даже в общих чертах описать их не представлялось возможным. Они заполняли собой большую часть зала, но были здесь и ткани и украшения. А еще — оружие, книги, доспехи, маски, кристаллы и склянки, кучи золота и драгоценных камней, предметы, которые на первый взгляд выглядели так, словно им тут вовсе не место — вроде потертой музыкальной шкатулки, черного полупрозрачного плаща и крошечного корабля с алыми парусами в стеклянной бутылке. На всякий случай Сэм не трогал ничего, аккуратно пробираясь рядами сокровищ, несмотря на кажущееся многообразие стоявших в особом неуловимом порядке. Поддавшись любопытству, хоббит забыл, зачем именно явился сюда. В этой башне ему довелось узреть немало удивительных ценностей и странностей, но такое — скорее всего — в первый и последний раз. «Ничего, ничего, Он меня не убьет», — думал хоббит, задумчиво переходя от одной стены с сокровищами к другой. Синий свет становился все ярче, и Сэму пришлось слегка прищуриться, чтобы разглядеть его источник. А так же и то, что закрывало его все это время. На невысоком каменном постаменте спал человек, одетый в рубашку и штаны из темной ткани — такие же, как у Сэма. Затаив дыхание, хоббит подошел ближе. Не человек. Спящим был эльф с благородными чертами лица. Руки его, покрытые тонкими белыми линиями свободно лежали на гладком камне и казались полупрозрачными в голубоватом свете, исходившем из стеклянного шара, покоившегося на груди спящего… А спящего ли? Сэма пробрала дрожь. Что-то тут было совсем не так — неестественно ровная поза, застывшее лицо, да и вообще, живой эльф уже бы хоть раз двинулся! Он больше не боялся разбудить незнакомца, и, хотя часть его еще находилась в отрицании, Сэм уже знал — эльф мертв. Причем мертв давно, хотя какая-то магия сохранила тело нетленным… Зачем? А орк его знает, его это точно не должно интересовать. На секунду хоббит ощутил сильное желание сбежать подальше — хоть даже к тому закрытому шкафу. О том же твердил голос здравого смысла, но он подошел ближе, тронул неподвижную руку и отдернул пальцы, осознав одновременно две вещи — кожа мертвеца холоднее льда, а белые линии на ней вовсе не нарисованы, а вырезаны. Сэм с усилием сглотнул. Только что у него в горле встал очень большой ком, что потяжелел тем более, когда хоббит обратил внимание на то, что еще лежало на том же постаменте. Кольца. С камнями и без, тонкие, по всей видимости младшие. Волшебные кольца, лежащие рядом с мертвым эльфом, чьи руки покрыты шрамами от очень глубоких ран. Да, Сэм знал кто этот мертвец почти наверняка. И он совсем не хотел вспоминать историю, которая за этим стояла. Зато теперь хоббит еще более не отказался бы узнать, как ему выбраться отсюда… Отступив на шаг от постамента, он продолжил в оцепенении сверлить глазами тело. «Да, Саурон меня не убьет. Но ведь я узнал его тайну. Возможно ли, что он сделает со мной кое-что похуже смерти? От некоторых пыток ведь и следа не остается…» А затем он мысленно увидел на постаменте себя — бледного, в тех же темных одеждах, но еще живого, а на руках его виднелись белые линии… Не будь Сэм уже видавшим виды хоббитом, он бы сейчас успел сто раз сойти с ума от страха. Но он лишь закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти, внутренне собирая волю в кулак. Семь, восемь, девять… Выбраться, главное — выбраться. А там — будь что будет! Главное, он знает, что останется жив. Спустя примерно полчаса Сэму показалось, что он успел полностью обойти зал раз сорок, шарахаясь от некоторых особо странных экспонатов, но ничего, похожего на ключ или что-то близкое, найти он не сумел. К тому же, в сокровищнице было прохладно, и у него начали замерзать пальцы. Сэм остановился посреди залы и досадливо облизал губы. Итак, он не может выбраться из этого жуткого склепа с мертвецом, а Саурон, похоже, напрочь забыл о том, что у него есть своя комната. Прекрасно! Страх его потихоньку уступал место раздражению. — Мистер Фродо теперь уже меня обыскался, верно, — проворчал он вслух и замолчал, осознав, что его голос, будучи чужим в этом месте, неуловимо изменил атмосферу хранилища. Призрачные шепотки вокруг поутихли, и синий свет словно засиял ярче. — Эй? — неуверенно произнес Сэм. — Меня тут кто-нибудь слышит? Может быть, Вы слышите меня тоже?.. Нет ответа. — И что мне сделать, чтобы Вы меня услышали? — произнес хоббит уже громче и огляделся. — Я ничего здесь не трогал, честно! «Я схожу с ума?» — подумал он. — «Разговариваю с пустотой». Как ему сделать так, чтобы Майрон его услышал?.. Взгляд Сэма ненароком упал на кольца на темном постаменте. Такие же, как те, что показывал им Энквэ. Только эти… настоящие. Назгулы — он видел сегодня — с помощью девяти колец связываются с Сауроном. А эти, хоть и младшие, но ведь тоже волшебные. Может ли… может ли получиться и у него связаться с ним и попросить о помощи?.. Ох. Наверное, все-таки не стоит? Или стоит? Сэм напряженно нахмурился. — Как поступить мне? — спросил он у самого себя, и получил в ответ лишь гулкое эхо. — Но иного выхода нет, совсем нет! Я… я только надену и тут же сниму. Я только попробую. Вдруг сработает! Старательно не глядя на тело Келебримбора, хоббит протянул руку и украдкой стащил с постамента первое подвернувшееся под руку колечко. Закусив губу от волнения, Сэм Гэмджи надел младшее кольцо себе на указательный палец. Перед глазами мелькнула яркая огненная вспышка, и из хоббита будто выбили разом весь воздух. Он шумно вдохнул снова, пошатнулся, оперся рукой о постамент. Чувство времени оставило его, казалось, секунды просто исчезли. Но вот, увидев прямо перед собой мертвого эльфа, Сэм шарахнулся назад, и тотчас ощутил, что задел локтем кого-то за спиной. Хоббит резко обернулся, и на лице его одновременно смешалась радость и неописуемый ужас. Сработало. Позади него стоял Саурон собственной персоной. Лицо майа застыло, словно маска, не выдавая не единого чувства, и это значило только одно… «Он убьет меня!» — завопило в мозгу. — Ничего лучше не придумал, да? — поинтересовался майа куда менее доброжелательно, чем обычно. Сэм поглядел на Саурона круглыми глазами и не нашел, что ответить — в тот миг у него будто язык отсох. — Кольцо на место и пошли отсюда, — приказал Враг, и, молча развернувшись, направился к тоннелю. Они долго шли по темноте. Но хоббит, даже не видя майа, отчетливо ощущал его присутствие. Неизвестность угнетала. Когда уже кончится этот тоннель и эта темень, если уж что ужасное и ждет его впереди, он не может больше выносить ожидания! «А я еще хотел доказывать, что ничего тут не трогал», — думал он. — «Допрыгался, Сэм Гэмджи! Темные Властелины такого не прощают. А мы и так долго испытываем его терпение, будучи незваными гостями». Когда идти молча для Сэма стало совсем невыносимо, майа произнес: — Как ты и сам понимаешь, — выделил он голосом, — я очень не рад твоей выходке. Хоббит опасливо сглотнул. — Понимаю, никакие мои оправдания тут не помогут, — пробормотал он. — И если так нужно, я… Готов понести наказание за свою опрометчивость. — Наказание, — повторил Майрон за хоббитом, не сбивая шага, — Не думаю. «Ффух». — Понял, кого ты видел? — спросил тот все тем же необычным для себя тоном, из которого убрали разом всю насмешливость, нарочитую задумчивость и отстраненность. — Он был моим другом, — сказал майа. — Был. А потом я убил его и стер его королевство в пыль.  «Почему он рассказывает мне об этом?» — подумал хоббит, но было уже поздно. Воображение его, ясное и живое, работало быстро. И потому, вспомнив белые следы на руках эльфа, Сэм представил, как оно было. Келебримбор, великий создатель Трех. Хоббит читал о нем и об Аннатаре, который, согласно легендам, лишь воспользовался умениями талантливого мастера. Но вот он видит перед собой настоящего Аннатара… «Убил, и стер его королевство в пыль». «Был другом…» Сэм никогда не думал, что темный майа мог бы назвать кого-то «другом». Но в остальном это показалось ему ужасным, именно таким, каким ему и представлялся Саурон. Даже если Майрон оказался совсем иным, это не значит, что его мораль как-то похожа на его, Сэмову. Скорее, их картинка мира не пересекается нигде и ни в чем — при любом раскладе. — Он повел себя глупо, но и я — не лучше, — продолжал Саурон. — Никто из нас не подумал о последствиях своих поступков. Он давно принял свое наказание сполна — я же сталкиваюсь со своим и по сей день. Эта комната служит мне напоминанием о том, как поступать не следует. И раз уж тебе было суждено оказаться там, постарайся извлечь из этого свой урок, полурослик. Тем более, что последствия не заставят себя ждать. Ты понял, что ты сделал? Нечто странное ощущал Сэм и в тоне майа, и в его вопросе. Что он, Сэм, сделал? Надел одно из младших колец, чтобы позвать хозяина комнаты на помощь. Тот действительно пришел. И… Сэм нахмурился сильнее. Назгулы служат Саурону и связаны с ним. Через кольца. Кольца, которые они приняли в дар и использовали в своих целях… На секунду ему показалось, что воздух вокруг исчез. Да? Надев кольцо, он сам уподобился им? Он оказался подчинен Единому?.. Хоббит резко остановился на подходе к комнате, прямо на границе света, что отбрасывал камин и свечи в узкий тоннель. — Кольцо… — выдохнул он, ощущая нарастающую лавиной панику внутри. — Вы же не хотите сказать, что… Что я теперь связан с вами?! «Что я теперь служу вам?..» Застыв в двух шагах от светлой арки, Майрон медленно обернулся. — Да, это так, — подтвердил он таким голосом, словно перечислял неинтересную инструкцию. — Ты взял кольцо с полным осознанием, добровольно, специально для того чтоб его использовать, выполнив таким образом условие сделки, которую нельзя бы было заключить ни одним иным способом. Не ждал, что штат моих людей пополнится тобой, но рок в последнее время удивительно благосклонен ко мне… Сэм никак не мог вдохнуть полной грудью. Нет, нет, нет! Как так вышло? Он не этого хотел! Ну и что, ну и что, что специально?! — Не думай, что я не использую это удобное обстоятельство в случае нужды, — добавил Саурон холодно, снова разворачиваясь и проходя вглубь комнаты — к стульям. — Никому больше об этом не говори, и вообще не давай знать какими-либо из возможных способов. Спросят напрямую — солги. Не только о твоем опрометчивом поступке, но и обо всем, что случилось и что ты видел с тех пор, как я тебя здесь оставил, — это мое первое повеление и надейся, чтобы оно было последним. Нет! Он не хочет служить Врагу! Ни за что! Не хочет! Сэм схватился за голову. Комната перед глазами ощутимо помутнела… Что… Что он скажет мистеру Фродо, как будет смотреть в глаза Гэндальфу? Он хотел уничтожить Зло, но никак не примкнуть к нему! — Как… как это можно отменить?.. — в ужасе пробормотал хоббит, и тут же понял — никак. Сделанного не воротишь. Он понимал: это большее, чем просто слова. Это — Приказ, и теперь он ничего не расскажет, даже если очень захочет… — Подождите… — выдохнул он, в панике перебирая мысли, одни ужасающее других. — Что теперь со мной будет? В чем суть?.. Это будет как-то влиять на меня в обычной жизни? Я больше не могу ослушаться?.. — Часть твоей воли теперь принадлежит мне, — тихо сказал Майрон. — К счастью для тебя — не такая уж большая. Это не будет влиять на твою жизнь, кроме как в случае, если ты мне понадобишься. Часть… часть воли? И не такая уж большая? Выходит, он не обернется назгулом? И даже сможет спокойно вернуться в Шир?! Слава Элберет… Как же ему повезло, что это было всего лишь Младшее! Сэм облегченно выдохнул, но тут же резко нахмурился: «Только если я ему не понадоблюсь? Использовать меня? О, Всевышние силы, для чего?..» Опомнившись, Сэм понял, что до сих пор стоит в проходе и прошел вперед, оказавшись в пределах освещенной комнаты. Шкаф за его спиной закрылся сам собой — столь же бесшумно, как и раньше. Теперь выход был свободен. — Еще что-то? — осведомился Саурон, глянув на него в упор. — Последний вопрос, — тихо произнес хоббит, попутно ощутив, как пересохло в горле. — Если я вам «понадоблюсь» — как я это пойму? — Пожалуй, я тебя об этом уведомлю… Дойти сам сможешь или заблудишься и создашь еще проблем? Сэм все же поднял глаза и успел заметить, как Саурон смерил его взглядом. — А впрочем, что я спрашиваю, — майа устало махнул рукой. — Можно поступить проще. Ты уже проходил этот путь, так что где-то в твоей памяти он должен был сохраниться. Повелеваю тебе поворачивать исключительно в правильном направлении, пока будешь идти до вашей комнаты. Заодно поймешь, как это работает. Сэм вновь ощутил, как его на секундочку сковали невидимые путы Повеления. — Я дойду, — ответил он. В голове звенела пустота. Хоббит даже не стал прощаться — это звучало бы сейчас ужасно нелепо… Ему просто хотелось поскорее отсюда исчезнуть. Сэм шел, ни о чем не думая. Когда ближайший факел высветил развилку, ноги его сами повернули налево. Хоббит даже понять не успел, как это произошло — совершенно естественно, словно он ходил этим путем каждый день. Это даже не доставило ему никаких неудобств. Но разумом понимал — захоти он воспротивиться — не получилось бы. Сэм грустно посмотрел на свою руку, на палец, на которое он надел сегодня кольцо. Никаких следов… Но след все же остался. Невидимый, но ощутимый. Пальцы хоббита дрогнули и он сжал их в кулак. Оказавшись перед входом в их комнату, Сэм ненадолго застыл. «Я так устал. Что мне сказать Фродо?.. Если его там не будет, то, клянусь, я разнесу все в этой дурацкой комнате!» Затем он открыл дверь. И ему стало чуточку легче. — Мистер Фродо! — воскликнул Сэм. — Да где же вы запропастились? Я ради вас полбашни оббежал, чтоб ее! Возвращаюсь — а вы тут сидите как ни в чем не бывало! Друг тотчас отвлекся от книги в руках: — Так ты искал… меня? — растерянно переспросил он. — А я-то ведь давно уже тут. — Правда?.. — пробормотал Сэм. — Неужто мы так по глупому разминулись? Я ведь вас тут долго ждал, прежде чем отправиться на поиски. Говоря, он прошел внутрь комнаты, налил себе простой воды из кувшина и залпом выпил: в горле от всего этого страху пересохло. «Друг твой, хоббит, — отчетливо всплыли в его памяти слова Нэрт, — в безопасности и хорошей компании, вернется к тебе в сохранности и целости. А все прочее расскажет сам, если, конечно, пожелает». Сэм нахмурился и немного помедлил, покрутив стакан в руке. — Как вы? — настойчиво произнес хоббит, обернувшись. — Уходили ведь совсем бледные, а теперь вам будто и лучше. Фродо едва слышно вздохнул. — Не знаю, Сэм. А ты-то как? — Умотался немного, пока вас искал, — развел тот руками. Пройдя к своей кровати, он откинул край черного одеяла в сторону. — Но это ничего, мистер Фродо! Я посплю немного, отдохну, и утром буду как новенький. Вообще-то, ему бы еще следовало поесть, но голода хоббит не ощущал. Лишь усталость. Он не знал, уснет ли теперь, но ему хотелось обдумать все случившееся еще раз. — И вам бы тоже прилечь? — неуверенно предложил он. — Это можно, — эхом ответил бывший Хранитель. Забравшись под одеяло, Сэм повернул голову, наблюдая за тем, как Фродо тушит свечи на столе. В огненном отблеске мелькнуло его лицо — задумчивое и совсем, совсем невеселое. Почему он решил, что другу стало лучше? Почему недоглядел? А изменило бы это что-то?.. Поджав губы, Сэм отвернулся к стенке лицом. Отчего-то стало нестерпимо обидно. Он не может помочь мистеру Фродо. Он ничем не может помочь себе. Неужели он настолько слаб?.. Фродо задул свечи, и комната погрузилась во тьму. *** Огромная гладкая тварь с темными кожистыми крыльями билась под натянутыми цепями посреди круглой комнаты. Два ряда острых как бритва зубов хищно щелкнули, длинная шея сделала выпад в сторону людей, появившихся на пороге.  — Тяпа, смирно! — скомандовала Нэрт, быстро выходя на середину загона. Женщина высоко подняла руку и Сэм как будто увидел разнесшуюся волну. Тварь поникла, опала, и её ярость погасла, оглушенная чужой волей. Она подогнула лапы, послушно опускаясь на пол и через пару секунд всадница заняла место на её спине. Сэм сглотнул, бросив взгляд в сторону откровенно бледного Фродо. Он как будто спрашивал у друга «нам что, и правда придется лезть на это?» Хоббит по-прежнему не мог осознать до конца — они и впрямь покидают Мордор! Он как будто… Привык? Привык к этому темному небу и черной крепости? Так странно было думать что он вот-вот вновь увидит солнце. Что до бывшего Хранителя — ему казалось, было уже все равно. Весь его вид выражал равнодушие, да и разговаривать он будто бы вовсе не хотел. В последние дни Фродо пропадал где-то, уходя прежде, чем Сэм просыпался и возвращаясь поздно вечером. И как бы хоббит не тревожился, какими бы расспросами друга не заваливал, тот лишь мрачно отмалчивался. Впрочем, и сам Сэм не горел желанием делиться с другом подробностями своего последнего разговора с хозяином Башни. Хотя, если верить последнему, он бы и не смог. Незримый след от младшего кольца остался на его руке и он ощущал его совершенно отчетливо. Он был связан, вляпавшись в неприятности по уши исключительно по собственной дурости. И липкий страх того, что однажды он Саурону понадобится, его не оставлял с того мгновения, как он понял что натворил. Пара незнакомых людей в темных одеяниях подвели хоббитов к чудищу и, подняв, усадили рядом с Нэрт, а затем принялись вращать тяжелые колеса ослабляя цепи и открывая путь в небо. Женщина легонько хлопнула тварь рукой по холке — та расправила крылья, легко взмывая с каменной площадки. Тяжелая волна душного воздуха с пылью ударила Сэму в лицо, и он закашлялся. Тварь поднималась все выше и выше, пока не рассекла крыльями облака. Густой туман залепил глаза и уши, не позволяя увидеть ничего, но потом он кончился и небо сделалось синим и полным звезд, на которые хоббит засмотрелся, не поняв сперва, что произошло. Да, они покинули Мордор. Он надеялся, что навсегда. — Тяпа, левее! — прикрикнула Нэрт. — Нам сегодня в Гондор. Кое-что связалось в голове Сэма, несколько одуревшего от радости при виде звезд. Да, он знал что их проблемы не закончились, а скорее только начались, но почему-то сейчас они казались ему далекими и незначительными. — Тяпа? — переспросил он настороженно. — Это вы Ее так зовете? — Ага, — через плечо сообщила Нэрт. — Больно тяпать любит. И оттяпывать. Головы, ноги, руки, только и успевай отбирать лишнее. Им переедание вредит, знаете ли: летные качества ухудшаются. Тварь летела плавно и быстро, рассекая кожистыми крыльями встречный ветер. Сэм скоро перестал бояться свалиться вниз и теперь лишь оглядывался, то жадно всматриваясь в звезды и луну, по которым он успел неимоверно, просто невыносимо соскучиться, то пытаясь различить землю в просветах облаков внизу. И его уже совершенно не волновало, что летит он с назгулом на назгульской же твари. Нэрт, как и всегда прежде, была мила и учтива и тщательно следила за тем, чтобы никто из них не навернулся. Тварь пересекла горы, пролетела над Итилиэном (как же давно они встретили там Фарамира! Теперь казалось — будто во сне), и вот сделался виден вдали белый силуэт города, о котором ему столько доводилось слышать. — А это еще что? — нахмурился хоббит, различив внизу огонь и снующие фигурки. — Армия! — однозначно откликнулась Нэрт. — К полуночи начнется штурм. Тут где-то и Первый должен летать с Нэлу напару, но нам с ними не по пути. И, между тем, пришла нам пора прощаться! Сейчас я вас посажу и сразу смотаюсь, пока меня стрелами не утыкали местные. Сами найдете своего Гэндальфа. — Ох, ну до свиданья, что ли, — пробормотал Сэм, во все глаза глядя на раскинувшийся под ними окруженный Минас-Тирит. Новости о штурме его вовсе не обнадеживали, да и вспомнилось, нежданно, увиденное в пламени, и непрошеный страх сжал сердце. Но задавать вопросы Нэрт смысла уже не было. Тварь быстро снижалась, буквально падая из облаков на город. Сэм изо всех сил вцепился руками в седло, дабы не улететь со спины «Тяпы» в последний момент. А когда ноги их коснулись земли, тварь взвилась в небо, оставив его и Фродо растерянно стоять посреди вымощенной белым мрамором площади Минас-Тирита.