TEA legend

Выглянувшее из-за облаков солнце в очередной раз резануло Сэму по глазам сквозь ветви, и тот, поморщившись, пониже натянул капюшон эльфийского плаща. Дневной привал окончен, он подкрепился, теперь можно идти до самых сумерек, а уж там — расположиться где-нибудь в укромном месте на ночевку. Подхватив с земли котомку, Сэм перекинул ее через плечо и сверился сперва с солнцем, а затем с клочком бумаги — картой, на которой он отмечал свой путь. — Где-то во-от здесь, — хоббит ткнул карандашом в один из участков линии, огибающей на бумаге Мглистые горы с юга и тянущейся далее к северно-южному тракту. Здесь он отмечал каждую свою стоянку — несколько точек уже красовались позади, а сегодняшняя была — вторая за третий день с его побега из Лориэна. Подписав примерное время и день, Сэм сунул листок в карман, и, опираясь на добытую им утром удобную палку, зашагал вперед. Черная птица, широко распахнув крылья, рассекла воздух над его головой, и уселась на ветку дальнего дерева — ждать. Сэм успел уже порядком привыкнуть к пернатой спутнице — тем более, что толку от нее было немало. В ночь побега, когда хоббит оказался у серебристых вод Келебранта, именно птица подсказала, в каком месте стоит пересечь реку. Они долго брели вверх по течению, укрываясь от стражей — и птица помогала ему, отвлекая их. Так и вышло, что Сэм пересек Келебрант в одном из самых узких мест — почти на границе Лориэна. И, никем не замеченный, был таков. На первых порах с непривычки он пару раз сбивался с пути — тогда она же подсказывала ему верную дорогу, свистом приглашая за собой. Сэм отметил, что для пташки это совсем недурно — она оказалась куда умнее, чем хоббит мог себе предположить. Впрочем, он порешил, что пока она помогает ему, опасаться ее не стоит. В дороге делать было решительно нечего, поэтому Сэм вслух рассуждал обо всем, что занимало его в эту секунду — птица, казалось, внимательно слушала хоббита. А Сэм… честно сказать, даже сейчас он продолжал сомневаться в правильности своего решения. Вернуться может, пока не поздно? Но потом понимал — поздно. Его хватились, разыскали записку… Интересно, что сказал насчет этого Гэндальф? Переживают ли за него Мерри с Пином? Что думают о нем теперь? Сэм все бы отдал, чтобы хоть одним глазком взглянуть на происходящее в Золотом лесу. Но, по-видимому, с его уходом смирились — признаков погони не последовало ни на первый, ни на второй день. И это принесло хоббиту некоторое облегчение — неужели хоть где-то ему позволили поступить по-своему? Тем временем, минуло около четырех часов с момента его дневной стоянки, и солнце начало быстро клониться к земле, отбрасывая последние яркие полосы на мох и деревья. Сэм прибавил шагу. Совсем скоро начнет смеркаться, а там уж и ночлег подыскивать стоит. С великой осторожностью переправившись через неглубокий ручей, попавшийся у него на пути, хоббит обсушил ноги о траву и слегка вздрогнул от подступающей ночной прохлады. Птица коротко свистнула. — Ты чего это? — обернулся Сэм к одному из деревьев. — Весь день сегодня молчала. Та ничего ему не ответила, лишь бесшумно вспорхнула с ветки. Тени постепенно поглощали лес, а Сэм все брел и брел, плотнее кутаясь в плащ — чаща стала густеть, хоббит то и дело перебирался через выпирающие корни или поваленные деревья, ненароком посадил занозу в палец, рассердился и посетовал на самого себя. — Ни одной полянки или, на худой конец, прогалины! — проворчал он. — Скоро вот совсем стемнеет, и где мне тогда спать? Эй, птица, ты где запропастилась? В эту секунду сбоку послышался треск. Сэм отвел взгляд влево и очень медленно, словно время вокруг растянулось, увидел, как косматый силуэт волка толкается лапами от земли… Взмывает в воздух… Нависает над ним…. Янтарные глаза хищника жадно сверкнули, и хоббита обдало отвратительным запахом, вырвавшимся из его пасти. А затем время вновь набрало обороты, и силуэт птицы молнией мелькнул перед его глазами. Рассыпались чёрные перья, а туша волка пропала из поля зрения Сэма. Ошарашенно скосив глаза еще чуть левее, хоббит увидел такую картину: на фоне серого неба, сливаясь с темными силуэтами деревьев, высокий человек в темном балахоне одной рукой сжимал горло огромного волка. Секунда — и тот уже не рычит и даже не шевелится… Ещё одна серая тень кинулась на человека из чащи, но ее клыки лязгнули впустую — человек с размаху швырнул в нее поверженную тушу. Животное отбросило в сторону, жалобно скуля, оно обратилось в бегство, и многие горящие вокруг них во тьме глаза погасли. Сэм по-прежнему стоял, как вкопанный. Лицо его не выразило никаких эмоций лишь потому, что их резко стало превыше нормы, а в голове звенела пустота. Только что на его глазах Птица превратилась в иное существо. Что. — Хм? — человек смахнул с лица короткие темные пряди и взглянул на подол собственной туники с серебряным перьевым узором. — Красиво. Голос его был явно хрипловат и, несмотря на значение слова, прозвучало это абсолютно пресно, без какого-либо чувства, словно бы он сто раз на дню менял туники одну краше другой, и это уже не вызывало в нем восхищения. А потом он обратил взгляд на Сэма. И Сэм — молча — на него. Что? Он всё ещё не мог связать в голове не единой мысли, не то что облечь их в слова. Его уже даже не волновало то, что только что его чуть не сожрали волки. Мало того что Птица обратилась чем-то человекоподобным, так это самое человеко-эльфоподобное было ростом с Майрона, если не выше. А когда хоббит взглянул в яркие светло-синие глаза «Птицы», то ему стало совсем не по себе. «Айну. Однозначно». Это не сулило ничего хорошего. То есть вот вообще ничего. Сэм бы даже выругался, но это, пожалуй, было слишком невежливо. Выходит, он попытался сбежать от всевозможных серьезных дел только для того чтобы через три дня встретиться с ещё одним майа, про которого он и вовсе ничегошеньки не знает? Сэм помотал головой. Нет же. Не может быть. Может ему мерещится? Может он просто уснул и ему снится сон? Пожалуйста, он просто хочет пожить спокойно… Но если нет, что ему сейчас вообще сказать? Они как бы знакомы, да и выходит, этот майа слыхал всю ту чушь, которую он, Сэм, нёс все последние дни. С другой стороны, теперь он получит в ответ что-то более осмысленное, чем «фьють-фьють» и тычки клювом. Да и до сих пор этот… Ему помогал. Только что вот жизнь спас. Наверное, можно не пытаться сбежать в лес, а вместо этого поговорить и выяснить, что он от него хочет. Не просто же так он взялся о Сэме заботиться?  — Ммм, — сказал хоббит, проверяя как звучит его голос после всех потрясений. — Здравствуйте, что ли. — Здравствуй, — несколько скрипуче ответил айну и коснулся горла, точно, как и хоббит, пробуя свой голосовой аппарат. — Какое облегчение. Говорить с тобой на всеобщем на порядок проще, — оценивающе добавил он, приподняв бровь. — Да уж, — фыркнул хоббит, — по-птичьи понимать пока не научился. Так вы ведь один из из тех, — быстро произнес он, — из айнур, я прав? Да еще из темных небось, которые в Первой эпохе Морготу в его северных твердынях служили? — Из них самых, — кивнула не-птица, и на душе у Сэма совсем погрустнело. — Зови меня Айвэ. — И что вам, уважаемый Айвэ, от меня требуется? — угрюмо пробормотал хоббит, одернув ремешок котомки. — Ведь вы мне все это время явно не по доброте душевной помогали. А вот теперь даже жизнь спасли — стало быть, сильно я вам нужен. Сэм досадливо ощутил, что ежели сейчас им соберутся воспользоваться — он скорее попросит убить себя, нежели ввязаться в очередную авантюру. Нет уж, с него довольно! — Верно. Моя помощь не бесплатна, — развел руками Айвэ. — Но, думается мне, мы могли бы помочь друг другу взаимно. К слову, твои опасения навредить друзьям в Лориэне оправданы — кольценосец, хоть и без кольца — штука опасная. — Постой, — громче произнес Сэм, — так ты знаешь? — Нетрудно догадаться, — кивнул Айвэ. — Кольцо ты надел добровольно — понятия не имею, как ему удалось тебя обхитрить, да только теперь ты этому не рад. А я, знаешь ли, мог бы это дело исправить. Хоббит потер лоб, усиленно пытаясь сообразить, что ему дают такие новости. С одной стороны отлично: нашелся кто-то, кто в курсе его проблемы и даже может помочь. С другой стороны, а какой именно будет эта помощь и чего он попросит взамен? Стоит ли оно того вообще или лучше все же попытаться дойти до Шира и осесть там подальше от всяких айнур и связанных с ними приключений? Тем более, что майа тёмный. Служил Морготу и даже не скрывает этого. Мало ли каким он окажется? А вдруг ещё Саурона похуже? Ох, попал он, что называется, из огня в полымя. Верхушки леса зашелестели на ветру. Сэм задумчиво закусил губу. Ладно, узнав подробности, он точно ничего не потеряет. А отказаться всегда успеет, если что не понравится. Благо, с «Айвэ» у него пока никаких сделок или связей вроде нет. — Допустим, — вздохнул хоббит. — Как вы собираетесь это исправить? И что хотите получить от меня? Айвэ, нисколько не пожалев прекрасную тунику, опустился один из выпирающих древесных корней, и Сэм решил сесть тоже — в самом деле, никто не ведет разговоры, стоя столбом. На всякий случай хоббит сел подальше от майа — опасения еще никогда не вредили, тем более, при общении с незнакомцами. Теперь Айвэ, по крайней мере, не возвышался над ним во весь свой двухметровый рост. — Грубо говоря, — пояснил тот, — мне отлично известны многие приемы его колдовства. Потребуется время, чтобы разобраться, как это устроено, а затем я сделаю так, что ваша связь оборвется — раз и навсегда. Сэм подозрительно смерил взглядом существо в темном балахоне. Звучало, конечно, интересно, но с чего б ему верить, что Айвэ в самом деле известны тайные знания Саурона? Да и откуда бы? — Придется тебе поверить мне на слово, — наклонил голову айну, и белесые глаза его блеснули в свете звезд. — Младшие кольца не настолько просты, чтобы от их влияния можно было избавиться щелчком пальцев, не сходя с места. Хм. Сэм отвлеченно ковырнул слой мягкого мха под ногами. Ладно, пусть так. Он ведь действительно никак не может этого сейчас узнать или проверить — да и даже если айну начнет рассказывать — вряд ли он что-то в этом поймет. — Тебя, Сэм, — произнес Айвэ, и хоббит тотчас навострил уши, — я желал бы видеть в качестве моего напарника. Ровно как и ты, я не в восторге от амбиций Саурона, но в отличии от собравшихся в Лориэне, я знаю, как следует играть, чтобы урвать победу. Сэм поспешно набрал воздуху в грудь. — Нет-нет-нет! — торопливо пробормотал он, вскакивая на ноги. — Только не опять лезть на рожон! Одного раза мне выступить против Него уже хватило по самое горло. Как нибудь со связью проживу, пожалуй… — наклонившись, хоббит подхватил свою палку с земли и развернулся. — До свидания и всего хоро… — То есть, — за его спиной послышался явственный вздох, — ты хочешь, чтобы твои друзья повторили судьбу Фродо? Сэм застыл. — Вы своими глазами видели, на что Он способен, — добавил Айвэ. — Долгое время находились в полной Его власти. Ощущали на себе Его взгляд. Столкнулись с Его подчиненными. Ужасно, но еще ужаснее для тебя, если это выпадает пережить остальным. Лориэн беззащитен, и вскоре Мордор будет на его пороге. Как Саурон возьмется хозяйничать здесь, что решится выкинуть на этот раз — неизвестно даже мне. До Шира, может, он в ближайшее время и не доберется, но Лориэн… Жаль, — печально произнес айну, — люди Рохана столь милы и беззаботны, а отвага Хранительницы Золотого леса достойна уважения. Твой друг, Пин, как считаешь, переживет ли он третью встречу с Врагом в здравом рассудке? Сэм так застыл на месте, глубоко дыша и раздраженно скривив губы. Айвэ прекрасно знал, на что давить. Он буквально произносил вслух его же мысли, только вот при этом хоббит отчетливо ощущал, что ни капли искренности в его сочувствии к Лориэну нет, а значит, всё это говорится только для одного. Любопытно, но похоже он нужен «птице» просто позарез. Да еще и напарником. Хоббит? Для майа? Ну-ну. Сэм скептически скривился. — А вот знаете что, Айвэ, — он решительно поднял голову выше. — Майрон-то конечно многое может выкинуть, не спорю. Да только передо мной сейчас находится другой темный айну, и я понятия не имею что выкинет он. Вы не в восторге от амбиций Мордора. Интересно, почему? Не думаю, что окажусь неправ, сказав, что вы просто хотите занять его место. Хоббит прищурился. Он хотел бы посмотреть майа в лицо, но почему-то вместо этого смотрел в землю. — Что ждать от Саурона — я примерно представляю. Он жесток, но разумен. С ним даже можно договориться. А вот каковы вы, я понятия не имею, в то время как угрозой вы можете оказаться не меньшей. И потом, — со вздохом добавил Сэм, — мне кажется, со всеми своими важными планами вы прекрасно справитесь без меня. Я — простой садовник из Шира и я ненавижу приключения. Сомневаюсь, что я чем-то могу помочь вам в качестве напарника. Он всё ещё ощущал раздражение. Нет же, эти айнур просто невыносимы! Что один, что второй, что третий! Ладно Гэндальф, тот хоть ведет себя по-человечески, да в голову не лезет, а и всё одно не прочь тобой воспользоваться для своих больших целей. Надоело! Просто оставьте его в покое! — Ну, прямо сейчас ты, дорогой, вряд ли чем-то можешь мне помочь, — протянул Айвэ. — Как и себе, впрочем. А вот если постараться, из тебя вышел бы неплохой маг, который сумел бы решать свои проблемы вместо того, чтобы уносить от них ноги. Хоббита вновь кольнуло раздражение, но на этот раз оттого, что майа, в сущности, был прав. Вот только при чем тут ещё магия? Какой из него, хоббита, вообще может получиться маг? — С магом вы что-то переборщили, — поморщился Сэм, — но даже будь я им хоть тысячу раз, — он стремительно развернулся на пятках, — против Саурона я — что комар — захочет — прихлопнет, захочет — в живых оставит! Какой во всем этом смысл? Он уже успел порядком убедиться в могуществе создателя Единого — против него сейчас противников в Средиземье нет. А если уж объявился этот майа по имени Айвэ — так не суть ли одно и то же? Вон, пусть лучше сами с собой грызутся, может, перегрызут друг другу глотки, да и дело будет с концом. — Одного — так и прихлопнет, — задумчиво произнес майа, — а вместе со мной — еще попыхтеть придется. — О себе — скажу, как есть, — произнес Айвэ, склонив голову набок, как это всегда делала птица. — С Мордором и его хозяином у меня свои счеты, и главное, чего я хочу — увидеть Саурона в Амане перед судом. В прошлом я творил скверные вещи, но если сейчас мне удастся поставить на место Мордор — короли Амана станут ко мне чуть более благосклонны. Занять Его место, — добавил он, — не спорю, чрезвычайно привлекательно. А еще — не каждому по силам. С этими словами айну поднялся на ноги, и серебряный узор его туники отразил сияющие лики звезд. — Подумай головой, пока продираешься через лес, упрямый хоббит, — весело произнес он, — ведь мое предложение остается в силе. Сэм моргнул, а в следующую секунду на поляне уже вовсе никого не стояло — только черный птичий силуэт прорезал крыльями темно-синее небо меж деревьев. Хоббит еще пару секунд стоял на поляне в молчании. Потом громко втянул воздух сквозь зубы, и, в сердцах выругавшись, швырнул котомку на траву. В конце концов, теперь ему уже ничего более не оставалось, как расположиться на ночлег, где придется. *** Без птицы дела пошли сквернее прежнего. Сэм умудрился заблудиться, благо не сильно, и вскоре вернулся на нужную дорогу. Иных бед он, к счастью, пока не встретил. Волчья стая оказалась залетной, а иных хищников здесь, похоже, тоже не водилось. Однако было кое-что ещё, в чём хоббит не признавался даже сам себе. Остаться совсем одному было непривычно для него. Даже в Мордоре рядом всегда был Фродо, а теперь… Случись с ним что — никто никогда и тела его не разыщет в этой глуши. Больше всего портило настроение то, что птица, которая ему нравилась и помогала, оказалась всего лишь очередным желающим использовать его в своих целях. Впрочем, теперь Сэм понимал ещё яснее, что больше не способен доверять никому. «Предложение остается в силе» значило, что Айвэ не оставит его в покое в ближайшее время. Скорее всего, он даже следит за ним. Ну и пусть! До самого Шира следить придется. Все же некоторое любопытство произошедшее вызывало. В то, что этот Айвэ и впрямь хочет получить благосклонность каких-то там аманских королей, Сэм не верил. Не похож был майа на того, кто раскаялся бы в «скверных вещах». Выходило, верны последние слова. Что ж, хоббит ощущал определенное злорадство в адрес Владыки Мордора. По крайней мере, в какой-то степени Айвэ ему жизнь подпортит. Едва ли в той же, в которой Мордор испортил жизнь самому Сэму, всё же у «птицы», кажется, пока нет ничего и никого. А у Майрона, вот, есть земли, армии и Кольцо. Неравное выходит противостояние. Сэм криво усмехнулся. Майа утверждал что-то вроде «да, ты мне ничем сейчас не поможешь, но я тебя научу, хотя и тогда без меня ты с Мордором ничего не сделаешь, но я тебе помогу», не отвечая на главный вопрос — зачем ему хоббит, который ничего-то без него не сможет? Но похоже, не один лишь Сэм здесь нынче был бесполезен. Нет, хватит об этом думать! Он просто никогда в жизни больше не хочет иметь дела ни с одним айну в этом мире. С него хватит. Вскоре лес остался позади, потом два дня Сэм шел по равнине весьма унылого вида, где по правую руку от него виднелись горы, а по левую, вдали, река. Если карта ему не врала, вскоре он должен был добрести до опушки Фангорна, после чего хоббит планировал повернуть левее и обогнуть лес с востока. Проблемой здесь вновь становились речки, протекающие на границе с Роханом, а затем — необходимость не попасться на глаза рохирримам. Но и то и другое показалось Сэму более безопасным путём, нежели дорога напрямую через лес, в особенности после всего, что ему довелось о нём услышать. Тем более, всадники Рохана нынче заняты другими делами, ведь так? Продолжая следовать границей Фангорна, он должен был вновь выйти к горам и, пройдя немного вперед, достичь врат Рохана и Северо-Южного тракта, о котором некогда упоминал ещё Арагорн. А тракт этот — должен был привести его домой… Сэм вздохнул, как и всякий раз, когда его мысли заходили о Шире. Он старался убедить себя, что когда он вернется, все будет хорошо, но втайне понимал — не будет. Ничего уже никогда не будет хорошо. Тем более, что теперь ему грозила новая опасность: этот Айвэ не походил на того, кто откажется от желаемого так просто. Легкий перестук копыт донесся до слуха хоббита, и Сэм поспешно обернулся — никак из рохиррим кто? Нагнали, да сейчас и осведомятся, кто он такой, да с чего здесь шляется! Благородный белый конь стремительно мчал по равнине, неся на себе седока в белоснежных одеждах, и белая же борода его ниспадала на складки мантии. Гэндальф! Хоббит застыл на месте, ощутив, как внутри что-то сжалось. Неужели они всё-таки решили догнать его? Сэм затравленно заозирался — лес близко, да толку уносить ноги от Тенегрива? Они ведь уже — рукой подать, сейчас настигнут… — Сэмуайз Гэмджи, а ну постой-ка! — зычно окликнул его маг, на скаку легко спрыгивая на землю. Сэм мелкими шагами попятился назад, отходя в сторону от белоснежного коня, и исподлобья, мрачно воззрился на мага. — Что же ты, друг мой, — вздохнул Гэндальф, опускаясь на одно колено, вровень с глазами Сэма, — глядишь на меня, как на врага? Не бойся, гневаться я на тебя не стану, да и не за что. — Я не вернусь, — Сэм судорожно вцепился пальцами в ремень своей котомки. — Я же сказал… — с болью произнес он. — Вам без меня спокойнее. — Сэм, — настоял маг, — возьми себя в руки и выслушай меня. Хоббит ощутил, как внутри растет невыносимый комок из обиды и досадливой жалости к самому себе. Сглотнув, он беспомощно опустил голову. А толку ему возражать, на самом-то деле? — Слушаю, — устало произнес хоббит, не найдя более сил на что-либо еще. — Я не искал тебя намеренно, Сэм, — маг степенно выпрямился, поднимаясь на ноги. — Ныне я направлялся в Изенгард, раздумывая, что, может, встречусь с тобой по пути — но если нет — так тому и быть. Но все же я тебя настиг. А значит, придется нам вдвоем вернуться в Лориэн, — Гэндальф едва заметно качнул головой. — Прости, не могу отпустить тебя. До тех пор, пока длится война с Мордором — не могу. Сэм попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой. Да… Гэндальф теперь с него глаз не сведет. Что ж. Прощай, Шир! Прощай, мечта о спокойных днях. Теперь все снова будет, как прежде, если не хуже. Уж он-то знает… — А что я, — безразлично пожал плечами Сэм, — куда денусь? Не судьба, так не судьба. Не в Шир, так в Лориэн… — Сперва в Изенгард, да поскорее, — маг обеспокоенно взглянул в уставшее лицо хоббита. — Сэм, поверь, мы ждем тебя — Владычица, Братство, да Пин с Мерри ждут. Очень они хотят перед тобой извиниться, да себя винят в твоем уходе. — Вот же глупые, — фыркнул Сэм, но больше из упрямства. Он по-прежнему не мог поверить своим глазам, когда Гэндальф подсадил его на Тенегрива, и вскоре перед ним вновь расстелилась знакомая равнина. Путь, по которому он только что направлялся в Шир в одиночестве, больше не нес в себе никакой надежды. Сейчас как никогда прежде Сэм ощущал себя не более чем марионеткой, от которой не зависит ровно ничего. Похоже, до самой смерти придется ему плясать под чужую дудку. Пусть так! Но молчать он больше не в силах. — Значит, до моего мнения никому нет дела, — произнес он некоторое время спустя, хорошо обдумав всё, что хочет сказать. Одно сейчас стало проще — его уже подозревали, а значит он мог упоминать эти подозрения, не нарушая приказа Саурона. — Вы считаете меня вражьим шпионом, но не даёте уйти, обезопасив вас же. В чём смысл? Я не нужен в Лориэне. Вы узнали от меня всё, что могли. Гэндальф по-прежнему молчал — он хотя бы не перебил его. И на том спасибо. — Признаюсь честно, жить среди тех, кто считает тебя чуть ли не предателем — то ещё удовольствие, — продолжил хоббит. — Особенно с теми, кто не даёт тебе права даже самому распоряжаться собственной жизнью. Вы считаете, что лучше меня знаете, что мне нужно? — он с усилием обернулся. — А Саурон считает, что лучше всех знает, что нужно Средиземью. В лице Гэндальфа не дрогнуло ничего. Он смотрел поверх его головы на дорогу, точно вовсе не слышал сказанного. Но в тот момент, когда несмотря на всю усталую обреченность в хоббите зародилась искра злости, волшебник всё-таки открыл рот. — Скажи мне, Сэм, от кого ты бежишь? От нас или от Саурона? Вопрос застал врасплох, заставив отвлечься от злости и задуматься. Что заставило его сбежать? Равнодушие близких? Подозрения дальних? Страх перед тем, что Владыка Мордора может заставить его сделать? Всё вместе? Если так рассуждать, он не бежит от кого-то одного. Скорее, пытается уйти от всех невыносимых обстоятельств сразу — туда, где он не сможет никому навредить. — Я не бегу, — утвердил хоббит. — Ни от вас, ни от него. Иначе я бы никогда и не вышел за пределы Шира. Но теперь мне здесь больше не место, во всех этих ваших больших делах. Я сделал всё, что мог, да я ж писал об этом! Вот и ухожу — туда, где уже никому не помешаю, да и глаза мозолить не буду. Я ж хоббит, Гэндальф. Садовник. Оказался я здесь из-за мистера Фродо. А теперь он ушел, да и мне тоже пора… домой. Молнией мелькнула мысль, напугавшая Сэма самим своим появлением: «если до конца его жизни его не оставят в покое, то выход остаётся один…» — Что-то загнул ты, дружок, — мягко произнёс Гэндальф. — Уж следом за мистером Фродо тебе ещё точно не скоро отправляться придётся, во всяком случае, я на то надеюсь. Каюсь: не досмотрел я за тобой. Сам понимаешь, дел нынче много навалилось. А всё ж подумай. Концовка у твоей записки интересная. Думаю, я понял что ты имел в виду, хотя и, признаться, не до конца — как Он умудрился тебя связать да против воли себе служить заставить. Но мы знаем об этом. Можем тебя защитить попытаться, а может и ты сам ещё сумеешь нам помочь, знаешь ли, судьба всяко поворачивается. Но уйдёшь от нас — вернее всего попадёшься в руки Ему же. И тебе лучше меня знать, что Он предпримет тогда. Сэм снова задумался. Гэндальфу хотелось поверить. Просто хотелось довериться, знать что тебя правда защитят и помогут. Маг ведь не какой-нибудь темный майа, всегда служил свету и всем старался помочь, хоть и нелёгкой ценой. Вряд ли он его обманет, да и альтернатива, им озвученная, вдруг показалась хоббиту неприятно правдоподобной. Но с другой стороны… — Да нужен я ему, — мрачно буркнул он. — Не станет он за мной нарочно гоняться, ему и без меня дел хватает. А в Лориэне, знаете ли, не особо безопасно теперь. Уж насколько мне известно, по Ширу покуда разгуливали только назгулы, но не сам Саурон… Сэм вздохнул, вдруг сменив тон с ворчливого на обычный. — Гэндальф, — он грустно прикрыл глаза, — ты меня пойми. Я ведь сберечь всех пытаюсь. Да и самому уже так тошно от всех этих взглядов… В Шире на меня, может, покосятся немного, да и привыкнут, не знают ведь они ничего про эти все дела. Буду спокойно жить, подстригать газоны… — Пока Мордор не доберется и до Шира? — подсказал маг. — Что же ты, думаешь, этого не произойдёт? Кто знает. Может, победить его мы и не сможем, но Лориэн на какое-то время задержит Саурона на пути к северу. Возможно, достаточно долгое чтоб ещё несколько поколений твой народ, Сэм, провел в мире и покое. Это то, за что мы боремся. И это то, ради чего боролся ты, пока Саурон не поработал над тобой. Мы не погибаем напрасно, как он пытался выставить это, присутствуя на Совете, нет. За нами стоят нетронутые земли, тысячи жизней, которые попадут под Его власть не раньше, чем мы сдадимся. Или же Его слова успокоили тебя и теперь ты считаешь жизнь под властью Мордора обычным делом? Забыл, что стало с Минас-Тиритом? — Я знаю, Гэндальф, знаю, — прошептал Сэм, сглотнув вставший в горле ком. — Только у меня больше нет сил сражаться. Я… Закончился. Может это и неправильно, но я просто хочу дожить свою жизнь в покое, ведь я не герой, что бы там ни говорил Саурон и его назгулы, и никогда им не был. Это Фродо был. А я так, только за ним шел, пока мог идти. И теперь не могу больше. Пойми, — добавил он громче, вспомнив ещё кое-что. — Я не майа. Я не могу вернуться из пропасти Мории. У меня нет магии, знаний и тысячелетнего опыта. Я просто маленький слабый хоббит, и у меня больше не осталось ничего — ни сил, ни надежды. — Иногда надежда приходит сама собой в момент, когда ты ждёшь её меньше всего, — Гэндальф положил ему на плечо твердую ладонь. — Так в конце Первой эпохи, когда Моргот уже почти победил, на небо взошел Эарендиль и Войска Запада пришли в Средиземье, освободив его от тьмы. Если всё и правда так, как ты говоришь, Сэм, и в твоём мире не осталось ничего стоящего, то какая разница — идти, рискуя жизнью, в Шир в одиночестве, или же оставаться в Лориэне под моим присмотром? Я хорошенько поразмыслю над тем, как можно тебе помочь, а пока давай окончим этот разговор. Думаю, мы друг-друга поняли. Тенегрив быстрее ветра скакал по зеленой долине, солнце село за горы и алое закатное пламя блекло, сменяясь серыми сумерками. *** Так минул вечер, и так минула ночь. Сэм и глаз сомкнуть не сумел — еще чего доброго свалится по пути с коня. Всю ночь он безмолвно наблюдал за проносящимися мимо видами и усыпанным звездами небом — и ни о чем не думал. Утро занялось свежее, туманное. Тенегрив поскакал медленнее, и волосы хоббита перестали на ветру бросаться ему в лицо. А вскоре среди туманных далей увидел он пик башни Ортханка. Каждую секунду силуэт ее становился все четче, все огромней — и вот уже Сэм мог разглядеть стыки меж огромными гранитными глыбами на ее стенах. Вниз, на покореженные энтами останки ворот, руины, кучи щебня и широкие лужи оставшиеся от затопления, больно было смотреть. Но сам Изенгард, возвышавшийся посреди беспорядка нерушимой темной иглой, все-таки вызывал особый трепет. Впрочем, теперь Сэму было, с чем сравнить. Обитель Сарумана казалась лишь тенью бастионов Барад-Дура. Теперь со обеих сторон их окружали горы, полукругом огибающие Изенгард. А у подножия этих самых гор, у правого их хребта, высились деревья. Да только деревья не обычные, а те самые энты, о которых Сэм краем уха уже успел услыхать от своих друзей. Под предводительством Фангорна сторожили они башню — и въезд в долину Изена. Высокие и низкие, толстые и тонкие — древесные существа отдаленно казались похожими на людей с теми же руками, ногами да головой, и даже глазами — но все больше обросшими корой и ветками. Энты не зашевелились, когда Тенегрив промчался мимо них — лишь провожали их с явным одобрением во взгляде. Маг им, видать, был очень хорошо знаком. Честно говоря, Сэм не встречал еще никого в большом мире, кто не слыхал бы про Гэндальфа. В том же Шире — и то его знали. Удивительно. — А вот и Фангорн, — отчетливо произнес ему на ухо волшебник, одним движением останавливая Тенегрива у подножия горной гряды. — Давай помогу слезть. Пойдешь со мной. Цепляясь за руку Гэндальфа, Сэм спрыгнул на землю, поросшую в этих местах клочьями травы, и тотчас широко зевнул. Спать хотелось очень, а еще — подкрепиться бы чем-нибудь с утра… Поймав его голодный взгляд, Гэндальф вынул из собственной котомки флягу мирувора, ловко бросив ее Сэму. Тот поймал, покопался в собственных пожитках. И пожевать что есть, уже неплохо! В этот момент за спиной хоббита прогудел голос, густой и низкий, словно рокочущий гром — и Сэм мгновенно развернулся, позабыв о сне и еде. — Хуум! Кто ж это к нам приехал? — прокряхтел Фангорн. — Никак Гэндальф, да вместе со спутником? Хоббитов вроде тебя я видывал, — обратился он к Сэму, — такие же были, юные росточки — да после хоть вытянулись, разглядеть их стало можно. Сэм невольно застыл на месте, во все глаза разглядывая четырнадцатифутовое существо. Длинная голова его крепко вросла в кряжистый торс, облаченный в одеяния цвета коры, а может то она и была, да только хоббит не мог разобрать. Длинные корявые ручищи его спускались до колен. На пальцах ни складок, ни коры — но темная кожа, да на ногах по семь пальцев. И глаза — огроменные, с прозеленью, полные чего-то необъяснимо глубокого. Прямо как у Гэндальфа иногда, если не необъятнее… Опомнившись, он быстро поклонился энту. Сэм лихорадочно начал припоминать, как же он может поприветствовать Фангорна под стать, да только Гэндальф его опередил. — И тебе привет, друг мой Фангорн! — маг улыбнулся, и искренняя радость вкупе со спокойной уверенностью промелькнула в его взгляде. — Явился я сегодня вместе с хоббитом, Сэмом — давний он мой хороший друг. Но есть у меня теперь дела, отлагательств не терпящие. Скажи, Фангорн, как поживет еще один мой дорогой знакомый в этой черной башне? Не выкидывал ли чего за время моего отсутствия? Энт взглянул на Гэндальфа. Взгляд этот был долгим, и различить его выражение Сэм так и не сумел. — У-у! — загудел он. — Так и думал я, что ты затем прибыл. Не выкидывал? Нет, не выкидывал ничего, мы б ему и не дали. Да и устал он, очень устал. Он всегда так торопился. Потому, верно, и проиграл. — А теперь больше не торопится, — быстро ответил Гэндальф. — Только чем он занят нынче? Последние новости его наверняка не обрадовали. — Да всё в башне сидел, чем ещё ему заняться? Я тут с ним подолгу беседовал. По-вашему «подолгу», конечно. А он подходил к окну, да слушал. Всё выходило так, что я ему новости рассказывал, да не по нраву они ему приходились, а в конце и сам от него кое-что узнал, что меня, признаться, сильно огорчило. Да только он испугался не меньше. Всё сетовал да жаловался на то, о чем ему стоило бы подумать раньше. — Замечаю я, друг мой, — сказал Гэндальф, — твои старания подчеркнуть «устал», «проиграл», «сетовал». А как сейчас? Умер что ли? — Нет, живой, насколько я знаю, — слишком спокойным голосом ответил энт. — Только он… Ушел. Да, ушел, дней четырнадцать назад. Я отпустил его. От него мало что осталось, сильно эти новости его подкосили. А уж от червя при нем — разве что бледная тень. Знаю, обещал я стеречь его, да с тех пор многое изменилось. Одно дело держать живую душу в клетке, хоть то мне ненавистно, другое — обрекать на мучительную гибель. Да, он злодей, но теперь уже никому не сможет причинить вреда, пока бежит от Того, кого предал. Сэм заметил, как Гэндальф на секунду напряженно свёл брови, но затем лишь вздохнул. — Ушёл так ушёл. Дурное дело, но надеюсь ты прав, и лишней бедой это не обернется. А как Ортханк? Что теперь с башней? Пустует? — Ортханк заперт, — ответствовал энт. — Я заставил Сарумана запереть башню и отдать ключи. Они у Скородума. — Теперь, друг мой, они могут сильно нам пригодиться, — произнес Гэндальф. — Светлый Совет собирает союз чтобы дать отпор Мордору, и кстати будет как башня, так и ваша помощь. Могу ли я рассчитывать на неё? Фангорн заметно помрачнел и его взгляд потускнел. — Помочь тебе я всегда готов, — сказал он. — Только нынче нам сражаться придётся в любом случае. Придут ведь эти — хуум! — чернорукие-кривоногие-злобноглазые-смердящие кровопийцы, в общем, эти твари древоубийцы — орки. Великое будет нашествие, хотим мы или нет — придётся нам с ними разбираться. А ключи мы тщательно храним до поры, пока они не понадобятся. *** Немногим погодя, обсудив с Фангорном детали, Гэндальф с ним распрощался, и Сэм, за это время успевший сжевать немного хлеба и запить водой и мирувором, теперь ощущал непреодолимую сонливость. — Скверное дело, — молвил маг, когда они остались наедине вдали от энтов. — Вот и Саруман сбежал вместе со своим кольцом. Всё не так идёт, как хочется, да только что теперь поделать. Ключи от Изенгарда у Фангорна — и на том спасибо. А теперь, друг мой, можно бы было и возвращаться, только вижу я, устал ты. Так что ложись-ка, да спи, а как проснешься — обратно поедем. Что ж, таким предложением грех было не воспользоваться. Гэндальф указал хорошее сухое место и Сэм, наскоро завернувшись в одеяло, в самом деле прикрыл глаза и постарался уснуть. День у него вышел длинный и, мягко говоря, неудачный, но, в конце-концов усталость брала своё, и неприятные мысли садовника уже даже не беспокоили. Уснул он крепко, ничем не тревожимый — и спал долго, покуда надоедливый голос, звонкий и тонкий, словно струна, не разбудил его окончательно. Хоббит открыл глаза и сощурился на дневном свету, нехотя садясь. Все та же мрачная долина Изена, энты кругом… Сэм оглянулся левее — туда, откуда доносился голосок. Двое энтов — один, уже хоббиту знакомый Фангорн, и второй — высокий и стройный, вели беседу с Гэндальфом, поодаль от спящего. Маг, даже не заметив проснувшегося Сэма, напряженно свел брови. —…А потом такая неурядица вышла, — всплеснул длинными пальцами юный энт, — что потерял я эти ключи. — Потерял? — воскликнул маг, и явственная тревога скользнула по его лицу. — Как это случилось? Сэм сонно протер глаза. А вот это он вовремя проснулся — что там приключилось? — Я и сам хотел бы знать, — виновато пробормотал энт, покачав головой. — Не помню. Были они у меня всегда при себе, следил я за ними в оба глаза, а потом вдруг… не стало! Хотел предупредить, да прежде отправился их искать. Я думал, посеял их где-то, но сколько ни рыскал по лесу да у подножий гор — везде пусто, пусто! — Эх ты, Скородум! — досадливо прокряхтел Фангорн. — Вручил я тебе ключи от Изенгарда, на твою совесть — хуум! — надеясь! Как же ты следил за ними в оба глаза, раз утерял с концами? Не бывает так. Небось позабыл ты про эти ключи совсем, да бродил себе по лесу беспечный и радостный, какой всегда и бываешь. А там уж недолго и потерять, и не уследить! Сэм, одним ухом слушая разговор, аккуратно свернул свое одеяло. Вот так дела. Без ключа, слышал он, хода в Изенгард нет. Хоббит не знал, что именно Совет надумал делать с этой башней, но теперь, кажется, их планы вновь катились в самую морийскую бездну. — Так найдутся они, — с надеждой молвил Скородум, разводя длинными руками, — не могли ведь пропасть бесследно. И не к спеху оно сейчас — в башне больше не живут. — Не живут — а пожили бы, — маг глубоко вздохнул, и пальцы его нервно пробарабанили по дереву посоха. — Ключи эти нам бы очень сейчас пригодились, Скородум. Не ищи ты их больше — не найдешь. Скосив глаза, Гэндальф приметил посвежевшего ото сна хоббита, и легко кивнул ему в знак приветствия. Сэм ответил тем же. — Посовещайтесь, да попытайтесь вспомнить, — обратился маг к обоим энтам, — как это произошло. Подозреваю я, неспроста ты их потерял, Скородум. Волшебные крепости, такие как эта, обыкновенно не пустуют подолгу. Может статься, башня нужна не нам одним — а слугам Врага тем более. Так что глядите теперь за Ортханком, и уж наверняка — в оба глаза! — Не тревожься! — пообещал Фангорн. — Мои ребята за ним приглядят. Следить будут денно и нощно, ни листа не упадет без их ведома! — Вот и славно, — кивнул маг. — О любых вещах, что вам покажутся странными — сообщайте нам без промедления. Фангорн, друг, — обратился он к высокому энту, — сейчас нужна мне быстрая птица, отправить вести в Лориэн. Энт хитро взглянул на Гэндальфа, а затем, повернувшись к росшему у края долины «лесу», издал странный гулкий звук, низкий и долгий. И хотя сперва хоббиту показалось что не произошло ничего, вскоре он приметил стайку стрижей, быстрее ветра летящих прямиком к ним, пронзительно перекликаясь меж собой. Немногим погодя птицы усадили плечи и пальцы Фангорна и тот довольно кивнул. — Вот все мои друзья, быстрокрылые и острозоркие, — сказал он. — Выбирай, кто приглянётся. Они торопливые. Доставят твои вести куда нужно. Гэндальф поманил ближайшего к нему стрижа и быстро зашептал ему, перепорхнувшему к нему на руку, что-то. Сэм, правда, не смог разобрать ни слова — маг говорил тихо и быстро, да еще и, кажется, не на всеобщем. Но вот он закончил и птица, ещё раз пронзительно свистнув, устремилась на север. Хоббит проводил стрижа взглядом. Невольно всё происходящее напомнило ему другую птицу, чёрную и маленькую. А стоит ли рассказывать Гэндальфу об этом? — Благодарю тебя, друг мой, — чинно сказал маг. — А нам пора в дорогу: торопиться нынче приходится как никогда прежде. Только сперва хочу я осмотреть башню поближе. Тебя, Сэм, попрошу остаться здесь. Фангорн за тобой присмотрит. И вот хоббит уже смотрел в спину удаляющейся белой фигурке мага, что направлялась прямиком к черному столпу. Они отправятся в путь, как только маг вернется, а с коня уже никак не сбежишь. Выходит, нынче у него последний шанс. Только вот энт следит за ним в оба прозрачно-зеленых глаза и судя по хитринке в этих самых глазах, догадывается о его возможных намерениях. — Сэм, значит, — произнёс энт. — Славное имя, хоть и короткое. Твои друзья много мне о тебе рассказывали, хуум. Хоббит тихо вздохнул. Из того что он успел увидеть, Фангорн был доброжелательным и ему нравилось разговаривать. Только вот сам Сэм понятия не имел о чём ему с энтом говорить. Хотя и молчать, наверное, было слишком невежливо. — А, Мерри с Пиппином, — ответил он. — Да, слышал я от них кое-что про Изенгард и про Вас, хоть и вкратце. Говорят, сильно вы нам помогли. — Помогли, хм, да, эти хоббиты заставили нас расшевелиться. Мы, энты, обычно не любим, когда нас будят, если только нашим жизням и лесам не грозит опасность. Но здесь большое было дело, хорошее. Древоубийцу мы посадили в башню, а грязь его всю вместе с этими проклятущими барарум вычистили водами Изена. — Дело и правда хорошее, — согласился хоббит, всё ещё несколько неловко. — Хотелось бы, чтобы долина снова стала зелёной и цветущей. Только теперь у нас новая напасть, точнее даже говоря не новая, а вполне себе старая. Раньше он сидел в своём Мордоре, а теперь спокойно разгуливает по Лориэну. — Хум, хм… Не торопиться! Сильно ты спешишь, — сказал Фангорн. — Если я верно понял твои слова, Тьма пришла в леса Лаурелиндоренана. Восточный ветер перерастает в шторм, хуум! — Враг был на Совете, — горько ответил Сэм. — И никто не понял, что это был Он, пока Он сам не оставил послание. Теперь энт выглядел удивленным. Он долго молчал, глядя на хоббита. — О! — сказал он наконец. —Теперь я понимаю, почему Гэндальф так торопится. Говорил он мне о тебе, Сэм, а вот об этом я впервые слышу. Злые вести, корни и ветви! Не ступала прежде нога Саурона в пределах Золотого Леса. — Злые, — печально повторил Сэм, вздохнув. — Потому я и сбежал. В Шире его ноги уж точно прежде не было, только этих его назгулов. А мне уже так тошно от этого Мордора и от Войны. Покоя хочется, тоска смертная! Ещё и предателем все считают, и все равно продолжают удерживать. Не хочу больше никаких больших дел. Пусть этим занимаются мудрые. Хотел бы я просто идти своей дорогой. Хоббит оборвал себя и замолк. Он явно сказал лишнего для разговора с незнакомцем. — Хуум! — вздохнул Фангорн. — Странное дело. Не так давно я говорил подобное двум торопливым хоббитам, которые пытались вытащить нас из наших лесов. Энтов не заботят Большие Войны, а я не придерживаюсь ничьей стороны. Но теперь я вижу что был неправ, пустив всё на произвол судьбы, — Хуум! — Многие деревья я мог спасти, выдвинувшись на Изенгард ранее. — Понимаю я, о чём вы, — виновато сказал Сэм, оглянувшись на каменистую колонну Ортханка. Белой точки не было видно, маг, по всей видимости, осматривал другую её сторону. — Только я уже никого не смогу спасти. Сэм невесело вздохнул, рассматривая собственные пальцы. Да, никому он уже никогда не поможет. Вернется сейчас в Лориэн вместе с Гэндальфом, а там… вряд ли что-то изменится, на самом-то деле. Маг обещал помочь ему, но чем и когда? Дела принимают скверный оборот, уж точно волшебнику сейчас будет не до хоббита — как и всем остальным. Остальные — будут по горло заняты защитой леса, а он, Сэм, как единственный подгорелый блин в стопке, будет только мешаться. Выпрямившись, хоббит оглядел долину Изена, в последний раз вдыхая запах свободы. Взгляд его ненадолго остановился на Фангорне. — Хуум! — глубокомысленно выдал тот. — Да почему же никого? Пока наши кряжистые ветви, — развел он собственными долгопалыми ручищами, — не облетели да не иссохли на солнце — мы ими и спасать можем, и скалы в мелкое крошево ломать! Рано ты на покой себя отправляешь! Сэм очень пристально продолжал глядеть на Фангорна. Казалось — хоббит внимательно слушает, но на самом деле смотрел он вовсе не на энта. На плечах и пальцах смотрителя леса устроились несколько призванных им стрижей, негромким щебетом выказывая довольство таким насестом. А среди них — спокойно чистила перышки черная птичка с синими пятнышками на кончиках крыльев. Айвэ! Уж теперь-то он точно его ни с кем не перепутает! Вперив в птаху мрачный взгляд, Сэм поджал губы. — Наверное, вы правы, — кивнул он Фангорну, чтобы не затягивать молчание со своей стороны и сделал вид, словно глубоко задумался над словами энта. Заметив, что хоббит смотрит на нее, птица повернула головку к садовнику. «Никак не отстанешь?» — мрачно подумал Сэм. — «Я же сказал — не хочу я». Птичка тихонько чирикнула, наклонив голову. Сменила ветку, подлетев чуть ближе. Хоббит слегка приподнял брови в удивлении. И правда, как тогда, в лагере — слышит его. Хотя чего еще он ожидал от майа? Затем Сэм вздохнул. Нет, конечно, птица так попросту не отстанет. Однако теперь, когда дорога в Шир ему была закрыта, Айвэ раздражал его не так сильно, как при первой их встрече. «Чего еще ты хочешь?» — мысленно посетовал хоббит. — «Все одно Гэндальф меня сейчас с собой увезет. Как-нибудь уж расправься с этим Мордором без меня. Ничем не могу помочь, как видишь». — «Могу я говорить с тобой таким образом?» — в голове Сэма вдруг, помимо его собственного, прозвучал еще один — но совсем далеким эхом, почти не перекрывая его собственные мысли. — «Это не займет много времени и не причинит тебе вреда». Округлив глаза, хоббит взглянул на птицу. Это же… Осанвэ, верно? Именно так общались назгулы с Сауроном прямо при нем — в день, когда он забрел к ним на блины. Что ж… Пока он не чувствовал чего-то совсем неприятного, если не считать легкого покалывания где-то в мозгах. Но все же это ощущалось очень странно. «Но… Постой, » — поморщился Сэм. — «А иного способа, кроме как лезть мне в голову, совсем нет?» Повисла тишина. Теперь в голове Сэма вновь стало пусто, а птица сердито нахохлилась. Обдумав это дело пару секунд, Сэм понял, что, кажется, он вправе решать, слышать ли ему Айвэ, или нет. Лишь только он посчитал осанвэ неприятным, его разум закрылся от майа, и теперь тот совсем ничего не может сделать? Это показалось Сэму ужасно забавным, и хоббит улыбнулся, глядя на сердито сверкающую глазами птицу: еще немного — и клюнет. У Айвэ определенно было, что ему сказать. Сэм взглянул в сторону Ортханка — Гэндальфа по-прежнему не было видно. Хоббит напряженно закусил губу. В Лориэн ему не хотелось до тошноты. К темному майа — тоже. Хотя… последний вариант, пожалуй, устраивал его чуточку больше. Совсем немного. В первом случае он скорее сдохнет от тоски, одиночества и навязчивого чувства вины даже прежде, чем они проиграют Саурону. Во втором… Стать магом и напарником темного айну? Это совсем не то, чего ему хочется, но хотя бы не звучит хуже беспомощного пребывания в Золотом лесу. Вдруг Сэму пришла в голову новая забавная мысль. Если у Айвэ сейчас ничего нет, а он, Сэм, нужен ему все же, чтобы противостоять Мордору? И если майа таки сможет дать отпор достаточно сильный, чтобы пошатнуть покой Врага, то ведь Саурон первее всего обрушит свои силы на Айвэ, а не на Лориэн. А там уж оба этих айну, балрог их подери, и передерутся друг с другом! Злорадство ощутимо наполнило Сэмову душу. Хотел от Саурона избавиться? Вот оно! Да и от Айвэ одним махом. И спокойно станет у них в Средиземье. А что в итоге случится с ним самим — не суть важно, чего ему, в конце концов, теперь терять?.. Хоббит поднял голову, нашарив взглядом черненькую птицу. Гэндальф скоро вернется, времени совсем в обрез… Но хочет ли он и правда соглашаться, все-таки?.. Может, проще уехать? Сжав и разжав пальцы, Сэм быстро облизнул губы, приняв решение. «Ладно», — мысленно дал он добро Айвэ. — «Можешь говорить. Но прежде хочу спросить — для чего я все же тебе такой нужен?» — «Долго же ты раскидывал мозгами, упрямый хоббит», — язвительно прозвучало в его голове. — «Твоя упертость мне славно пригодится в войне против Мордора. Я знаю, что смогу победить, если заполучу тебя на свою сторону — иначе бы я не гонялся за тобой столь долго». Знает? Откуда бы такая уверенность? Сэм потер слегка вспотевшие ладони. Оч-чень интересно… «Но как ты собрался бороться против Майрона, когда у тебя самого ничего-то и нет?» — «Дорогой Сэм», — эхом отдался в его голове насмешливый голос, — «разве башня Ортханка для тебя пустое место?» Хоббит поглядел на птицу. А потом перевел взгляд на глыбу Изенгарда. «А-а…» — догадался он. — «Так вот кто украл ключи у Скородума!» Что ж, это уже не казалось настолько безнадежной затеей, как раньше. «Я избавлю тебя от связи, обучу магии и дам пару важных заданий. Закончим с ними — и твоя помощь более не потребуется, дальше я разберусь с Врагом сам. А ты — вернешься в Шир, если того пожелаешь. Что скажешь?» Сэм сглотнул. Кажется, он уже видел белый кончик мантии Гэндальфа, видневшийся с той стороны башни. Что ему выбрать, что?! Слишком просто звучала задачка Айвэ, с его стороны определенно стоит ждать любого подвоха. Но останься он в Лориэне — он вообще ничего больше не сможет сделать и никому помочь. Предатель… Нет, он больше не хочет ни видеть, ни слышать Врага вместе с его дурацкими приказаниями! Будь, что будет! «Так и быть», — мысленно процедил хоббит, внутренне сжавшись. — «Я пойду с тобой. Как нам теперь попасть в этот твой Ортханк, Айвэ?» Светлое небо весь последний час сегодня затягивалось какими-то серыми унылыми облаками — вестимо к вечеру намеревался капать дождик, и порывы ветра начинали поддувать сильнее прежнего. — «Когда услышишь грохот — беги за мной к скалам, что у тебя за спиной», — раздалось в голове Сэма, — «я знаю все здешние горные лазейки и ходы — они выведут нас под землю, прямиком к ходу в Изенгард». Сэм кивнул, и в ту же секунду с дальней части долины Изена пронесся гул, словно что-то потревожило горы на той стороне, вызвав камнепад, разогнавший птичью стаю, взвившуюся в серое небо. Фангорн встрепенулся, и стрижи с криками слетели с его плеч. Всем своим грузным телом развернулся он к башне, и другие энты повторили за ним. Птица взвилась в воздух, и Сэм, вскочив с места, бросился за ней. До нужного места было не столь уж близко, но хоббит помчался, сломя голову, и бесстрашно нырнул в полутемную скалистую расщелину. Едва только узкий лаз чуть расширился, превратившись во вполне себе просторный коридор с неровными каменистыми стенами, Сэм остановился, переводя дыхание. Дневной свет едва проникал внутрь через незаметную дыру, служившую входом в тоннель. Теперь хоббит мог с уверенностью сказать, что сбежал от энтов — ни во время побега, ни теперь, он не слышал каких-либо окликов. Темнота позади хоббита неожиданно озарилась холодным белым сиянием, схожим с тем, которым светился посох мага. Обернувшись, Сэм столкнулся взглядом с Айвэ, уже принявшим человеческий облик. Левая его рука источала свет, отражавшийся в белесых глазах и на узоре туники, хотя хоббит не смог понять, что именно служило его источником. Выглядело — будто майа зачерпнул пригоршню сверкающей жидкости или песка… В любом случае, это было не важно. Вот Айвэ быстро приложил палец к губам, показывая что говорить еще рано и, развернувшись, немедля зашагал вдаль по коридору. Что ж. Сэм поморщился, но таки поплелся следом. А куда ему теперь деться-то, в самом деле? Проход начал опускаться — сияние выхватило из темноты несколько грубых ступеней, но шел по-прежнему без поворотов, прямиком к Башне. С некоторых пор Сэм ненавидел башни, и стоило ему подумать об этом, как молнией мелькнуло воспоминание — камин, видения и его собственная озадаченность. Похоже, что теперь он понимал, к чему это было. Вот так вот. От судьбы не уйдешь, говорят? Хоббит невесело усмехнулся. А ведь если так подумать, часть увиденного уже сбылась. Он, помнится, даже видел черное перо в руках у Майрона, стоящего среди мэллорнов. Кто б тогда мог подумать, как именно это случится… Впрочем, теперь Сэма куда больше волновали проблемы насущные. А именно — что предпримет (или уже предпринял) Гэндальф, узнав о его побеге и не найдёт ли он случайно тайного хода, а также что именно Майрон понял из его рассказа о чёрной птице, и чем самому Сэму отныне придется заниматься. Магии учиться? Ха. Даже звучало смешно. Айвэ остановился. Хоббит увидел тяжелую металлическую дверь и понял, что они пришли. Майа вытянул два сцепленных черных ключа из складок своей туники, немного повозился с замком и дверь, неприятно скрипнув, распахнулась, впуская в коридор волну пыльного воздуха. Темно, впрочем, оставалось по-прежнему. — Это подземелья башни. Поднимемся выше — станет светлей, — по-хозяйски рассудил Айвэ, и запер ход за ними. Сэм мрачно вздохнул. Ну вот. Отлично. Теперь он в ловушке и без воли майа отсюда не выйдет. Что вообще может быть лучше? Айвэ подошел к лестнице и, ни на секунду не останавливаясь, пошел вверх. Подъем по ощущениям получился почище чем на какой-нибудь мэллорн, и Сэм преизрядно запыхался. Но вот сверху забрезжил свет, майа погасил свой «фонарь» и перед хоббитом открылся просторный, бывший когда-то красивым, холл. Теперь же потускневшую мозаику на полу покрывал толстенный слой пыли. Её хлопья, потревоженные их появлением, неспешно оседали по углам в потоках сероватого света, сочившегося через прорезанные под потолком окна. Стройные гранитные колонны увивала паутина, а изящные металлические подставки под факела напрочь почернели от копоти. — Фу, — собрал впечатления воедино Сэм и звонко чихнул. — Грязновато будет, — согласно откликнулся Айвэ, — но это ненадолго. Поморщившись, хоббит закрыл лицо рукавом. Дышать так, чтобы в нос не попадали клочья пыли, здесь было решительно невозможно. Однако, взглянув на майа, Сэм убедился, что тому, в отличии от него, совершенно побоку. Ну вот что за существа эти айнур! Хоббит подозрительно смерил взглядом Айвэ: — Ненадолго? Ради всего, только не говори, что одним из моих заданий будет уборка в этой огромной башне! Если ответом сейчас будет «да», то он, Сэм, не обещает, что тотчас же по своей воле не прыгнет из окна… Лицо майа приняло странное задумчивое выражение. — Вы, хоббиты, народ юркий и хлопотливый, самое главное — невысокий, во все углы пролезете… Может, идея завести отряд веселых полуросликов для очистки башни не столь уж и плоха? — Айвэ коротко улыбнулся. — Я подумаю об этом, когда мы одержим победу. Идем отсюда, — махнул он рукой Сэму, направляясь левее, к одной из широких лестниц, тянущихся наверх. Тот, проворчав что-то себе под нос, поспешно последовал за майа — оставаться в пыльном холле ему вовсе не хотелось. — Надеюсь, в место почище? — пробубнил он в рукав собственной рубашки. — Я уже успел кое-где навести порядок, — кивнул Айвэ, и, поднявшись на пару пролетов повыше, распахнул широкую дверь одной из комнат. — Прошу. Сэм осторожно юркнул в приоткрытую дверь, и наконец смог выдохнуть с облегчением. Просторная чистая комната, отделанная под дерево, равномерно освещалась несколькими окнами у потолка. Массивный стол со стульями посередине, напротив стола — камин, изящный сервант у стены чуть поодаль… Недовольно зыркнув на камин, хоббит уселся к нему спиной, чтобы не видеть проклятущее напоминание о Сауроне. — И давно уже ты здесь обустроился? — спросил он, оглядываясь по сторонам. — Нет, — Айвэ поставил на стол пару стаканов и графин с темно-красной жидкостью, хотя Сэм готов был поклясться, что не слышал и звука открывающейся створки серванта или вроде того. Впрочем, о подобной способности айнур хоббит уже был порядком наслышан и потому совсем не удивился. — Компот, — утвердил майа, усаживаясь напротив Сэма. — Вишневый, из местных запасов. Пить на собственный страх и риск. Ну ладно, хоть не чай. Садовник опасливо покосился на жидкость в своей чашке — впрочем, он только что преодолел ужасно долгий путь вверх по ступеням и горло драло нещадно. В любом случае, Айвэ не даст ему чего-то такого, что смогло бы в первый же день вывести из строя хоббита, за которым он так долго гонялся. Тот уже наполнил свою стеклянную кружку и сделал один маленький грациозный глоток. Подумав секунду, майа глотнул еще раз куда более жадно и отставил чашку в сторону. — Чуть менее двух недель назад я занял Изенгард, — продолжил он реплику на вопрос Сэма, — за это время никто не обратил внимания, а теперь уж закопошатся. Рано или поздно это произошло бы. — И что ты собираешься с этим делать? — Сэм сложил ладони на столешнице. — Да и меня ведь теперь будут искать. Гэндальф, и… Саурон? Нет, этот точно не станет. А вот птичьим пером он заинтересовался очень даже. Надо бы дать знать об этом Айвэ, раз уж теперь они в одной команде. Только вот как? —…И все остальные светлые, — махнул рукой Сэм, завершая предложение. — Арагорн ведь тогда вряд ли заметил, что я именно во время шороха из леса сбежал. А теперь Гэндальф им про скалу расскажет, так они и вспомнят. И подозревать начнут. — Решат, что сбежал ты с вражьей помощью, — кивнул Айвэ. — А потом исчез в районе Изенгарда — с ней же. Выходит, хоббит Сэм вдруг нужен Врагу в Ортханке — но почему же Он тогда сразу не оставил его у Себя? А может тот, кто в башне, и не связан с Сауроном? Мое обнаружение — лишь вопрос времени, все зависит от кое-чьей сообразительности, — майа хмыкнул и сделал новый глоток из чашки. — Посему у нас нет даже лишней секунды. Все, что нам требуется делать сейчас — это готовиться к предстоящей войне. К слову. Скажи, Сэм, узнал ли кто-нибудь в Лориэне о черной птице? — Нет, — покачал головой тот. — Из лориэнских — никто. — Перо, что я оставлял — все еще с тобой? Сэм молчал. Он вновь ощутил, что не может издать ни звука, хотя внутренне ему хотелось кричать. — Наверное, я его потерял, — сказал хоббит вдруг, хоть и вообще об этом не думал. Какое-то время майа пристально глядел на него, держа чашку на весу. — Отвратительно, — вздохнул он наконец. — Впрочем, Майрон, наверное, сейчас думает так же. Солнце выглянуло в просвет облаков и из окон на стол опустились столпы яркого света. Ни одной пылинки не кружилось в них. Солнечные лучи упали майа на лицо, и тот недовольно поморщился, быстро откинувшись на спинку стула назад — в тень. Видимо, свет темному айну не нравился от слова совсем. Что ж, уже второй раз его «ответы» оказывались достаточно исчерпывающими чтоб собеседник всё прекрасно понял. Возможно, дела были не так уж плохи. Сэм задумчиво глотнул компоту и, мысленно отметив что никаких подозрительных привкусов у него нет, усмехнулся. Да уж, пожалуй так оно и есть. Майрон наверняка быстро сообразит, что к чему. С другой стороны, пока кроме пера и сведений о птице информации у него нет. Возможно, он даже ещё не знает о его, Сэма, побеге. — Надеюсь, ты приготовишь ему сюрприз понеприятнее, — выразил свои мысли садовник. — Только вот я всё ещё не понял, что требуется от меня. — Твоим первым заданием, — молвил Айвэ, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо, — будет наведаться в одну милую роханскую деревню и разыскать для меня важного человека. Если совладаешь с ним успешно, то, быть может, я доверю тебе управление башней Ортханка. — Мне? — Сэм, явно не ожидавший такого поворота событий, на секунду растерялся. — Но… И… и кем тут управлять, тут же никого нет! — И подчиненные тебе будут, и план действий, — со смешком отрезал майа. — Все, чего пожелаешь, дорогой Сэм! Хоббит возмущенно открыл рот, но пока не нашел, что сказать. Айвэ и правда столь высокого мнения о его способностях? Он ведь простой ширский садовник, куда уж тут управлять Ортханком. Да даже если тут будет чем управлять, он просто провалит все! Подобная ответственность казалась хоббиту свинцовой, но, с другой стороны, Сэм вдруг ощутил странное чувство нужности. С тех пор, как они с Фродо провалили миссию, от него только и делают, что отмахиваются да клеймят предателем. Айвэ было плевать на все это. Сэм просто был ему нужен, и тот не скрывал этого — да, его используют. Но какая теперь разница? Хоть для чего-то он пригодится. — Но сейчас не забивай голову бесполезностями, — майа задумчиво провел пальцем по ободку чашки. — Сперва отправишься в деревню. А для того ты должен хотя бы внешне походить на человека, полурослик из ширских земель. Словно бы из-под стола Айвэ извлек вытянутую флягу и, подвинув к себе третий стакан, оказавшийся на столе рядом с графином, наполнил его до краев. Поставил на середину стола, напротив Сэма: — Осуши-ка его целиком. Хоббит опустил голову: на вид вода как вода, но на свету солнца бликует зеленоватым, тускло светится изнутри… — Это еще что за пойло? — подозрительно осведомился он, прищурившись. — На яд, знаешь ли, похоже. Айвэ вновь улыбнулся — казалось предположение Сэма его развеселило. Вот только на этот раз хоббит заметил, что, несмотря на веселую улыбку, взгляд майа остался безжизненно ледяным. Сочетание это выглядело пугающе, и потому Сэм быстро отвел глаза. Подхватив стакан с зеленоватой жидкостью, Айвэ сделал глоток сам и, посмаковав, довольно хмыкнул. Если это и являлось ядом, то либо на айнур он не распространялся, либо… Сэм был неправ? — «Пойло», что из самой энтовой купели набрано, — в голосе майа мелькнуло некое уважение, и он настойчиво придвинул стакан хоббиту. — Вот от чего твои друзья не так давно вытянулись. Не спорю, ваш рост удобен, например, для чистки пыли в укромных уголках Изенгарда, но слишком бросается в глаза. Ну же, Сэм. Никогда не мечтал подрасти? — Нет, не особо, — всё ещё с большим подозрением косясь на стакан сообщил хоббит. Нет, ну хорошо, но даже если не яд, мало ли что это может быть. Если он, надев на секунду какое-то кольцо, получил столько проблем, то что может случиться если он выпьет неизвестную жидкость? Айвэ он не доверял от слова «совсем» и отнюдь не удивился бы если тот, например, решил бы привязать его к себе какой-нибудь дурацкой магией, раз уж он ему так нужен. — Поверь, — вдруг отозвался тот. — Если б я хотел Заставить тебя помогать мне, я придумал бы способ получше. В этом деле важно твоё добровольное согласие. В противном случае от тебя не будет никакого толку. Сэм сощурил глаза. Он не был уверен до конца, но если вспомнить к тому же происходившее в Барад-Дуре, то по всей видимости… — Вы ещё и мысли читать умеете, да? — догадался он и Айвэ тотчас кивнул. «Погано». «Но закономерно». Жидкость по прежнему мерцала в прозрачном стакане, впрочем цвет её вызывал ассоциации скорее с весенним лесом, чем с ядом. Из Энтовой Купели, значит? Мерри и Пиппин действительно упоминали о ней в своих рассказах, но всё-таки… С некоторых пор Сэм не верил айнур вообще в целом. И Айвэ ещё отдельно — в частности. — Добровольность так важна, говоришь? Тогда мне нужны причины чтоб доверять тебе, — заявил садовник, скрестив руки на груди. — Всё, что я сейчас знаю о тебе, это что ты — тёмный майа, служивший Морготу, который творил какие-то скверные вещи и не в восторге от амбиций Майрона. Расскажи, что ли, про себя и свои цели. Справедливо будет, про меня-то ты явно знаешь больше. — Справедливо, — согласился майа, приподняв брови. — Тогда слушай. Сэм навострил уши. — Ты знаешь, каков Майрон, — утвердил Айвэ. — И я, — повел он рукой, — его полная противоположность. Огня во мне меньше, чем холода, так повелось изначально. Но все же мы служили одному Вала — Мелькору. Я переметнулся в Твердыни Севера позднее многих, но с отчетливым знанием, что именно это я и искал. Первый Отступник отвергал установленные светлыми айну правила и призывал нас менять мир так, каким видим его мы — эта задачка показалась мне интересной. С помощью этих знаний я мог стать сильнее и добиться большего, чем мне предлагали в Амане. Действительно интересно. Он-то, Сэм, о Морготе ужасов порядком наслышан — но вот о Сауроне ведь не все оправдалось. Стало быть, о Темном Вала он и вовсе ничего не знает? Однако, в голове хоббита это вовсе не отменяло тот факт, что оба наверняка были теми еще ублюдками. — В общем, я охотно поддержал его идеи, — продолжал Айвэ, отпив компота. — Несмотря на то, что это означало вечную борьбу со всем остальным миром — и мы непрестанно воевали. Сэм немедленно вспомнил о тоннах прочитанных летописей во время томительного ожидания в Мордоре. Истории, рассказанные эльфами того времени, ужасали. — И, по твоему, это стоило всех этих жертв? Эльфы, люди… — Это неизбежно, — наклонил голову майа. — Всегда найдутся те, кто примет новые порядки в штыки. В этих «жертвах» частично виновны были и сами Валар. Эльфийские рукописи лицемерны — обеляли себя, как могли, когда на деле правых и виноватых очень сложно отличить. — Но ведь войну все же разожгла ваша сторона? — упорствовал Сэм. — Теперь уже никто не вспомнит, — пожал плечами Айвэ, — с чего началась неразбериха. Но, тем не менее, тогда мы проиграли вчистую, — майа покачал в руке стакан, задумчиво глядя на алую жидкость. — Этого не должно было произойти — я не хотел этого, но тем не менее… Судьба обернулась не в нашу пользу. Обе великие крепости были разгромлены войсками Амана, а Владыка — заключен за Пределы мира. Представляешь, они выдумали сделать из его железной короны ошейник, — ироничная улыбка коснулась его губ, — ужасно изобретательны, когда дело доходит до издевательств. Нас они заставили раскаиваться довольно унизительным способом, — Айвэ поморщился. — А потом объявили суд. Они знали, что вряд ли кто-то искренне молил о прощении. — И Саурон тоже «раскаялся»? — сорвалось с губ Сэма, хотя он умолял себя не уточнять. Айвэ лишь усмехнулся — Майрон был одним из немногих, кому удалось избежать суда — он исчез, и никто не знал, куда. Я же был осужден на вечное заточение, и долгое время пребывал в темницах Амана без малейшего понятия, что происходит снаружи. Сперва я надеялся, что гнев Валар сменится на милость и они позволят мне жить хотя бы в пределах Валинора, но я ошибался. Проходило время, а помилования было не видать… И тогда я начал раздумывать о побеге. — Значит, вот как ты оказался здесь без гроша и без крыши над головой, — подытожил Сэм вслух. — Тебе удалось бежать. И теперь, что же — хочешь отплатить им? — Для этого у меня недостаточно сил, но это временно — усмехнулся Айвэ. — Я хотел разыскать кого-то из наших и предложить действовать вместе, но к моему неприятному удивлению из таких оказался только Майрон. А мы с ним — как я упомянул ранее — слишком разные, чтобы изобразить даже подобие союза. Придется мне получить его помощь насильно. — Но как вы работали с ним на одной стороне раньше, если столь непохожи? — вопросил Сэм. — С трудом, — вздохнул Айвэ и закусил губу в кривой ухмылке. — Меня уж он точно не будет рад видеть в союзниках. Майрон знает свою цель и видит четкие шаги на пути к ней. Разумность — это его все, — майа одним глотком осушил стакан с компотом. — А я делаю то, что захочу. Возжелай я уничтожить мир, то не колебался бы ни мгновение. Но сейчас я хочу только образумить Валар Амана. Попытаюсь сделать то, что в прошлом не удалось Мелькору. — Буду надеяться, что подобного ты не «возжелаешь», — ещё более мрачно протянул Сэм. — Если честно, его методы мне кажутся более… Подходящими для достижения результата. Делая только то, что хочешь, далеко не уйдешь, как по мне. Всё сказанное Айвэ ни капельки его не порадовало. С другой стороны, по всей видимости, майа говорил правду. Врать в подобном Сэм не видел смысла — собеседник не пытался показать себя лучше чем он есть. Впрочем, раскаяния в том тоже не было ни капли, «скверные вещи» остались лишь сочетанием слов, в действительности тот не считал их скверными, а значит — начнет творить снова, как только ему представится возможность. С другой стороны сейчас он — единственная сила, на первый взгляд способная доставить проблем Майрону. Вот и выбирай без выбора из двух зол, да только свой выбор он по всей видимости уже сделал и не сказать что так уж добровольно. Сэм всё ещё предпочел бы вернуться в Шир, будь у него такая возможность, но возможность на деле оставалась только одна. — В любом случае ты должен понимать, что я не собираюсь кем-то там жертвовать, — сказал наконец хоббит, выделив из разбегающихся мыслей самую главную. — Вообще, по-возможности, никаких убийств и тому подобного. Тем более пыток или чего-вы-там-ещё любили в своём Ангбанде делать. На такое я добровольно не пойду ни за какие шиши. Я тебе помогу, но только чтобы живущие в Средиземье пострадали меньше. Это — вообще единственная стоящая причина. «Передерутся эти двое или нет, по крайней мере… Он выиграет время для Лориэна. Хотя бы сколько-то». — И… — Сэм ещё раз смерил взглядом стакан, — надеюсь что про добровольность ты тоже сказал правду. — Я бы похитил одного из твоих друзей и использовал его, чтоб влиять на тебя, если бы подобное могло мне что-то дать, — лениво произнес майа, откинувшись на спинку стула с явно скучающим видом, и по спине хоббита прошелся холодок, стоило ему представить подобную возможность.  — Уверяю, это было бы куда проще и приятнее, чем терпеть твоё упрямство. К твоему счастью, мне Необходимо твоё согласие, так что вода из Энтовой купели в стакане действительно не обладает никакими свойствами кроме своих исконных, несколько усиленных. Пей уже. Последнее было сказано все тем же бесстрастным голосом, но Сэм каким-то образом ощутил скрытое за этой фразой раздражение. — Ладно-ладно, — вздохнул он, придвигая стакан ближе. — Как скажешь. Расти, так расти. В конце-концов, Айвэ был прав. Он бы добился куда большего, похитив, например Пиппина, и… Нет, эту мысль хоббит додумывать не хотел. На вкус вода была как вода. Прохладная, свежая, пахнущая нагретым солнцем лесом. Короче, на какое-то страшное зелье она при ближнем рассмотрении не походила никак. Вновь вздохнув, Сэм отставил пустой стакан и неприязненно покосился на айну. Вообще тот пока не сделал ему абсолютно ничего плохого, но при этом оставался совершенно невыносим. Впрочем, кажется, это последнее чувство явно было взаимным. И эта последняя мысль всё-таки заставила хоббита усмехнуться. Скучающее выражение лица Айвэ несколько оживилось. — Чудесно, и никто не умер, — сообщил он, с улыбкой разведя руками. Сэм глухо кашлянул. Нет, совершенно невозможно… — Результат получишь на следующее утро. — предупредил его майа, одергивая полы туники и поднимаясь со стула. — А теперь, когда с одними делами первой важности покончено, переходим к другим. — К каким еще «другим»? — угрюмо осведомился Сэм, не торопясь вставать. — Поднимайся, ленивый хоббит, — потребовал Айвэ, неумолимо сложив руки на груди. — Враг не станет ждать, пока мы здесь копошимся. Потому доставай кинжал — будешь учиться драться. Сэм нахмурился: — Хочешь подослать меня убить кого-то? Майа на секундочку закатил глаза в небу. — Ты отправишься в Рохан, Сэм, — пояснил он едва ли не по слогам. — Маленького хоббита в этом большом и страшном мире подстерегают различные опасности, от которых он не в состоянии защитить свою шкурку. И что тогда? Вечно вытаскивать тебя из волчьей пасти я не намерен. Садовник шумно выдохнул — с некоторым облегчением, между прочим. И то верно, махать оружием он не умеет от слова совсем. С трудом справились они тогда с тем страшным пауком в пещерах, да ведь обученные воины не испугаются фиала. И против волков он не помог бы… Ладно. Это ему еще пригодится, раз его мирная жизнь в Шире отложена теперь на неопределенный срок. — Ну, драться так драться, — порешил хоббит и поднялся из-за стола, попутно снимая с пояса эльфийский клинок. Расписное лезвие его опасно сверкнуло в солнечных лучах. — А ты?.. — взглянул он на Айвэ: в руках майа держал длинную ржавую железяку. — Нашел по пути, — лениво пояснил тот, направляясь в центр огромной комнаты. Пожалуй, она и правда подходила для тренировок, так как большая ее часть была абсолютно свободна от мебели. Встав подальше от окон, Айвэ развернулся к хоббиту и чинно сложил руки за спиной. — Сперва узнаем, что ты вообще умеешь. Попытайся убить меня. Сэм нервно хихикнул. «Ты издеваешься?..» — Только сам меня случайно не зашиби, — проворчал он, поудобнее перехватывая кинжал. — Знаю я вас — прибьете и не заметите. — Я-то тебя и пальцем не трону, — молвил Айвэ. — А вот эльфийский клинок в неопытных руках для тебя самого сейчас куда опаснее. Хоббит фыркнул и встряхнулся, избавляясь от лишних тревожных мыслей в голове. Повертел в пальцах серебристую рукоять оружия. И как ему прикажете драться с таким противником? Не очень воодушевляет пытаться, когда знаешь, что заведомо проиграешь при любом исходе. — Как насчет использовать воображение? — подсказал Айвэ, и Сэма вновь неприятно пробрало от того, что для майа все его мысли как на ладони. — Представь, что я все же похитил одного из твоих друзей. Что бы ты делал в таком случае? А может, мы стоим на белой площади Минас-Тирита и я — Саурон, только что убивший Фродо? Сэм шумно вздохнул. Не хотелось ему представлять все это, да только воображение услужливо подкинуло нужные картины во всей своей четкости. И от этого вдруг стало так тошно и мерзко, что пальцы его добела стиснули рукоять клинка. Пиппин, Фродо, Майрон… Холодные стальные глаза и безжизненное тело друга на его руках. Смерть. Отчаяние. Ярость охватила его, и хоббит бросился вперед очертя голову. Всю свою досаду, бессилие и ненависть ко всему, что донимало его все последние недели он вложил в этот удар! Но… Клинок со свистом прорезал воздух. Сэм резко развернулся на пятках, едва не потеряв равновесие. Айвэ за его спиной! Он сделал размашистый выпад вновь, и вновь промазал, но некая бурлящая сила изнутри него заставляла хоббита бросаться на черную тень, раз за разом поднимая оружие снова. Достать до Айвэ оказалось абсолютно невозможным, он словно сражался с пустотой, да так оно почти и было. Когда от серебряных вспышек перед глазами у Сэма уже начала кружиться голова, темно-красная молния мелькнула на границе его зрения, а потом по пальцам сильно отдало, и серебряный клинок со звоном грохнулся на пол. Осознав, что остался без оружия, хоббит испуганно отскочил, но фигура Айвэ даже не двинулась в его сторону. Сэм шумно выдохнул, осознавая, что убивать его никто не собирается, а происходящее — всего лишь тренировка. — Подожди, — он бессильно оперся ладонями о колени, слушая, как громко и часто сердце отдается в висках. — Дай передохнуть… Утерев пот со лба, Сэм рывком поднял голову: — Я за тобой вообще не успеваю! — возмутился он. — Даже движений не могу различить! Может, поддашься хоть немного? — У своих врагов то же самое спросишь? — язвительно осведомился майа, придирчиво осматривая ржавую железяку на предмет царапин. — Нет, Сэм, не будет тебе пощады. Еще раз, — скомандовал он, и Сэм понял, что окончание тренировок вовсе не его ума дело. — Смотри внимательнее — я покажу, как двигаться верно. *** Обессиленно упав на стул, хоббит схватил стакан с компотом и выхлебал все, что там оставалось. Он бы и энтское зелье сейчас выпил бы без колебаний — настолько сильно пересохло в горле Сэма за полтора часа тренировки. Судя по всему, Айвэ был намерен гонять его нещадно, и на душе от этого сгущались унылые тучи. — Голова кружится и плеч совсем не чувствую, — не удержался он от жалостливых ноток в голосе. — Я сегодня больше не могу, Айвэ. Не могу, и все тут! Майа неторопливо отхлебнул компота. Выглядел он столь отдохнувшим, словно не бегал полтора часа по комнате с железякой, а коротал время за прочтением книги в прохладном саду. Сэму хотелось досадовать с такой несправедливости, но на досаду у него сейчас не было сил. — Что ж, — кивнул айну несколько погодя, — для первого раза сойдет. Сэму сделалось явно нехорошо. — Сколько у меня… — выдохнул он, убирая со лба налипшие волосы, — вообще времени на подготовку? — Около двух недель, — Айвэ взглянул в окно — на стремительно сереющее вечернее небо. — Или больше — в зависимости от того, как обернутся дела. Завтра поднимаемся пораньше — и работаем, работаем, — одобрил настрой Сэма Айвэ. — Первый день займем лишь под тренировку, а после — начнешь одновременно знакомиться с основами магии и так далее. — Когда только я все успею… — безнадежно пробормотал Сэм, допивая второй стакан компота. — Уверяю, я был бы только рад выдать тебе приличное количество времени, — развел руками Айвэ, — но в таком случае нам грозит скорое свидание с Майроном в качестве побежденных. К слову, об этом, — произнес майа громче, словно бы вспомнив о чем-то и пристально поглядел на хоббита. — Поведай-ка мне историю вашего с Ним знакомства от начала и до конца. Я слышал ее частично в Лориэне и теперь весьма заинтересован услышать полностью. Сэм облизнул губы и откинулся на спинку стула, потерев виски. Угх, вот ведь… Честное слово. Он расскажет об этом кому-либо в последний раз, а потом — хоть убивайте. Вспоминать о Мордоре у него больше нет желания. *** Днём позднее Сэм очнулся в чистой кровати одной из гостевых комнат Ортханка и долгое время не мог понять где он, почему у него болит всё тело и что это за странное ощущение… Связанности? Стоило ему немного продрать глаза и перевернуться набок, как он обнаружил, что по всей видимости пока он спал, его одежда уменьшилась. Ну либо… В голове одна за одной всплывали подробности предыдущих дней. Энты… Побег от Гэндальфа… Айвэ… А да, точно. Хоббит резко сел в кровати, понимая что его голова явно находится куда выше чем он привык. А это означало только одно… Сэм медленно поднес руки к лицу, осмотрел ладони — на вид всё было точь-в-точь как всегда. Но он явно вырос, как и хотел того темный майа. Что-то мягкое упало на лицо и хоббит вздрогнул, нащупав длинные пряди волос. Он ощутил себя очень неуютно, к тому же Сэм вдруг понял, что возвращение в Шир резко стало задачей куда более сложной. Ох, мама родная, хоть лицо-то у него своё осталось? А то мало ли, со всей этой магией… Тяжко вздохнув, он огляделся, но ничего отдаленно похожего на зеркало в комнате не увидел. Зато на стоявшем в углу стуле лежала стопка свежей одежды. К большой радости Сэма — не черной. Немногим позже, переодевшись в новую рубашку, штаны и жилет, и тщательно переложив все ценное из карманов, он осознал ещё две вещи. Первая: он ощущает жуткий голод. И вторая: он понятия не имеет, где искать майа. Вторая, правда, скорее радовала. Сэм ощущал что просто физически не в состоянии сегодня снова бегать и махать клинком. Руки противно дрожали и слабли: сейчас он бы просто выронил кинжал при попытке замахнуться. Вчерашний день был, без преувеличения, одним из самых сложных дней за последнее время жизни хоббита. Полутора часами Айвэ не ограничился, заставив его учить теорию, затем медленно показывая стойки и приёмы, затем снова нещадно гоняя его по всей комнате. Столько новой информации Сэм в последний раз получал в Мордоре, читая в большом количестве древние книги, но тогда ему не требовалось немедленно применять её на практике, и теперь у него просто пухла голова от всего этого! Если только сегодня майа вздумает продолжить всё это, то он обещает, что сядет на пол посреди комнаты и ничто в этом мире не заставит его сдвинуться с места, пусть даже сам Майрон явится и прикажет ему это сделать! Он не может. Не может и всё тут. У маленьких хоббитов есть свои пределы! Пожевав немного еды из своих запасов и запив это всё водой из фляжки, Сэм ощутил как в голове прояснилось. Но руки и ноги дрожали и болели по-прежнему, да и ощущались теперь необычно длинными. Хоббит даже умудрился споткнуться и растянуться посреди комнаты. Затем он снова сел на кровать, принявшись смотреть в окно на освещенную солнцем долину и мечтать о том, чтоб Айвэ забыл дорогу к этой комнате. Маленькая чёрная птица впорхнула в это окно минут через двадцать, и видок у неё был очень сердитый. Задев его крылом, она пролетела в центр комнаты и под мрачным взглядом Сэма немедля обратилась в человека. — Нет, нет, нет! — запротестовал он, подняв руки еще прежде, чем Айвэ успел открыть рот. — Я выроню меч раньше, чем успею его поднять! Мне нужен перерыв, у меня ноги дрожат от усталости! — Помолчи, — раздраженно оборвал его Айвэ, опускаясь на стул, стоящий неподалеку от кровати, — и не теряй более времени. Нет, гонять я тебя не собираюсь. Сэм испустил полный облегчения вздох — видимо, удача нынче была на его стороне. — Но и прохлаждаться не позволю — получишь сегодня первый урок магии, — майа деловито закинул ногу на ногу, пристально взглянув на хоббита. — И едва ли он покажется тебе легче полуторачасовой беготни с мечом. — Да уж это навряд ли, — пробормотал Сэм, слезая с кровати и усаживаясь за столом напротив. Измотанное с непривычки тело хоббита так ныло и болело, что думать над чем угодно сейчас казалось лучшим вариантом, чем двигаться. Магия, значит?.. А вот это и правда интересно. — Выходит, — уточнил садовник, усаживаясь поудобнее, — даже я могу кое-чему научиться в этом вашем таинственном волшебстве? — И сразу неверное суждение, — осуждающе покачал головой Айвэ. — Нет никакого тайного знания, которое отличало бы настоящую магию. Все человеческие заблуждения о колдовстве основаны на простом неведении о том, как оно работает на самом деле. А на деле — каждый способен овладеть ее основами, и ты — не исключение. — Это радует, — тотчас кивнул Сэм. — И как же оно в таком случае устроено? Забавно, что он возможно станет первым хоббитом, умудрившимся использовать магию, а не только судачить о ней да глядеть со стороны на фейерверки Гэндальфа. Кстати, любопытно было бы узнать, как их создавать. Но уж вряд ли — от Айвэ. — Три свечи в этом подсвечнике должны гореть, — скучающе произнес Айвэ, и Сэм вздрогнул от неожиданности, увидев, как сами собой вспыхнули фитили свечей, стоявших на комоде за спиной айну. Он зажег их даже не глядя, по одной только памяти?.. — Как… как ты это сделал? — воскликнул Сэм, подрываясь со стула. Стараясь не споткнуться на непривычно длинных ногах, он аккуратно донес изящный подсвечник с мирно горящими свечами до стола, но стоило ему водрузить их на столешницу, как фитили мгновенно затухли. Майа хитро прищурился. — Попробуй разобраться сам. Я произнес фразу: «Знаю, что они должны гореть». То есть, я поверил в это и свечи вспыхнули. — Ох, — только и выдал хоббит, оперевшись ладонями о столешницу. Честно говоря, звучало совершенно нелегко. — Значит мне… Нужно просто подумать об этом? Айвэ отрицательно качнул головой. — Скорее, сделать это реальностью, — он указал ладонью на подсвечник. — То, во что ты искренне веришь, ощущается тобой не как убеждение — а так, словно мир таков на самом деле. Например, звездное небо видно только по ночам, а кровь всегда красная, независимо от погоды и времени суток — и свечи должны гореть. Оттого, что ты в это веришь. — Ммм, — неопределенно выдал Сэм, потерев лоб и заодно убрав мешающиеся волосы. — Ну это… Не думаю, что у меня получится. Вся «инструкция» всё ещё звучала как нечто совершенно противоречащее всему что хоббит знал. Он определенно верил в то что трава зеленая, но лишь потому что он видел это многократно. Она не станет синей от того что он поверит в это, это было бы просто абсурдно! Да и вряд ли он сумеет переубедить себя, заставив поверить в какую-нибудь чушь. Это, в конце-концов, просто нелепо. И вообще, так сойти с ума недолго. «Дети Эру так любят верить в ложь, которую придумывают себе сами. Но и великие Айнур подвержены этому не меньше. Возможно, это свойство любого существа, которое не задается периодически вопросами о том, во что оно верит и почему». Если бы магия работала так, как сказал Айвэ, то обманув кого-то можно было бы изменить реальность. Обманув себя, можно было бы изменить реальность. Но это не так. Он видел примеры обратного. Саурон не сделался черной тьмой с багровыми глазами оттого, что Сэм в это верил до встречи с ним. — Здесь что-то не так, — неуверенно сказал хоббит. — В твоём объяснении. Люди, которые обманывают себя, не меняют при этом мир. Я таких видел. Я и сам таким был. Вряд ли майа врал, ему то было незачем. Но мог ли и он ошибаться в своём объяснении? Или не учесть чего-то ещё. — Уверенность в том что свечи загорятся… — повторил Сэм, думая необычно напряженно для себя, — Потому что я в это верю, так? Выходит, что дело тут… В вере в себя? Не в то что свечи загорятся. А в то, что они загорятся потому, что ты так им скажешь. Потому что ты так… Решишь? Он поднял голову. Темный майа, сосредоточенно закусив кончик ногтя, глядел на Сэма с таким выражением лица, какого хоббит еще никогда у него не видел. Это было словно… Айну задет и приятно удивлен одновременно. — Не обман, — медленно произнес он спустя пару секунду оценивающего молчания, — но спор с реальностью и убеждение ее в собственной правоте? Сэм, поколебавшись, молча кивнул. На удивление, это не выглядело так, словно он только что сказал чушь. Скорее, Айвэ будто бы… Уточнял его слова? — А неплохая формулировка, — с легкой досадой усмехнулся майа уголком губ, — и очень правильная, на самом деле. — Правильная? — хоббит раскрыл глаза чуть шире. — Я прав? — Ты высказал дельную вещь, — последовал утвердительный кивок. — Если продолжишь удивлять меня и дальше — я окончательно уверюсь, что не зря выбрал именно тебя. — Вот как, — только и сумел выдавить хоббит. Невероятно. Он заметил несостыковку, и оказался прав! Странное дело, мыслителем Сэм никогда себя не считал, да он им и не был. Но похоже что по крайней мере мозгами у него и правда получалось работать лучше, чем махать клинком… — Что ж, — тем же временем подвел итог майа, — раз ты так тщательно обмозговал теорию, дело за практикой. Попробуй поджечь хоть один фитиль, а я пока понаблюдаю за результатом твоих стараний. Отодвинув стул чуть поодаль, Айвэ дотянулся до стеллажа с книжками и вытащил одну. Затем, облокотившись о столешницу, углубился в чтение — видимо, для того, чтобы дать хоббиту сосредоточиться, не ощущая на себе постоянного чужого взгляда. Впрочем, Сэм подозревал, что майа и с пятью книгами в руках способен прекрасно за ним наблюдать. Ко тому же, Сэма не оставляло неуловимое ощущение ехидства в последних словах майа. Он как будто был несколько задет тем, что хоббит подметил его ошибку, и последние его слова звучали как «давай-ка зажги хоть один фитиль, раз такой умный, а я понаблюдаю за представлением». С другой стороны, всё это могло быть лишь игрой его воображения. С третьей стороны это вообще не было важно. Он не ожидал столь быстрого перехода к практике и теперь никак не мог понять, что же ему делать. Ну хорошо, ладно, возьмем получившуюся… Инструкцию. «Поспорь с реальностью и докажи ей свою правоту?» Кхе. Это по прежнему звучало как-то абсурдно, но хотя бы не противоречило всему что он знал и видел прежде. Сэму на секунду стало интересно, какими словами об этом сказал бы Майрон, и не оказалась бы его «инструкция» точнее. Хотя он в целом понимал, Что ему надо сделать, он при этом совершенно не понимал Как ему это сделать. Хоббит никогда не был хорош в спорах, да и вещей, в которых он был до конца уверен, всегда было не так уж много, а в последнее время стало ещё меньше. К тому же вот так «спорить с самой реальностью» казалось ему чем-то неправильным, словно какой-то дерзостью. Кто он в конце-концов такой? Маленький садовник из Шира. С другой стороны, во все эти большие вещи ему навязали против его воли, особенно теперь, когда Кольцо оказалось у Саурона. Он ведь и пытался уйти в Шир, да только ему не дали. Так что может и не так уж плохо теперь будет научиться чему-то такому? Во всяком случае, он сможет защитить себя и может быть даже ещё кого-то… Собравшись с мыслями, Сэм пристально уставился на самую левую из потухших свечей. «Гори», — подумал он сердито. — «А ну-ка быстро гори! Ну давай уже». Как и следовало ожидать, не произошло совершенно ничего. Даже Айвэ не отвлекся от своей книги. Сэм нахмурился. Он ощущал себя несколько глупо, но старался не думать об этом, вместо этого снова и снова мысленно командуя этому упрямому фитилю. Еще минут через пятнадцать он устало опустил плечи и взгляд его устремился в темную столешницу. Похоже, что-то он делал не так… Ну, строго говоря, Сэм даже знал что именно: при всем его упрямстве он ни капельки не верил в то что свеча загорится. То есть он даже допускал такую возможность, но похоже что речь тут шла о чем-то куда более сильном чем «ну, вообще она, конечно, может загореться, ведь у Айвэ это работает». И как достичь нужной степени уверенности хоббит не представлял совершенно. Попытка «спора» уже преизрядно утомила его, но кажется, он и близко не подошел к цели. — Я… Не думаю, что у меня получится, — сказал он. — Я просто не смогу быть настолько уверен. В конце-концов, я всего лишь хоббит. Он не был уверен, но предполагал, что айнур, судя по книжкам из библиотеки Майрона, Спевшим Этот Мир, было самую малость попроще быть уверенными в том что он подчинится их словам. Если так подумать, магию использовали и эльфы. Было ли Зеркало Галадриэль результатом того, во что она верила? Или же они использовали какой-то другой способ? Что до людей… О колдунах он слышал только в связи с именем Саурона. Девять кольценосцев, да темные нуменорцы. Подозрительно маленький круг, чтобы с уверенностью утверждать что люди способны обучиться магии. Айвэ, не глядя на него, увлеченно перелистнул страницу. — Если бы я прикладывал столько усилий, — иронично подметил он, — эта башня бы уже полыхала от верхов до подземелий. Возмущенно фыркнув, Сэм уселся обратно на свой стул. — Еще бы она у тебя не полыхала, — развел руками хоббит, — вам же, Спевшим Мир, это дело раз плюнуть, не то что мне. — «Не то что мне», — тем же тоном повторил за ним майа, — «я же всего лишь хоббит и не могу быть уверен» — вот почему аданам труднее овладеть магией в сравнении с большинством эльдар. Лишь последних Валар опекали и любили достаточно, чтобы позволить жить в своих Благословенных землях и обучить мастерству, которое по крупицам передается из поколения в поколение до сих пор. А люди, — продолжал Айвэ, не отрываясь от книги, — остались на обочине, решив, что они, вероятно, слабы и недостойны внимания божеств. Они восприняли это как должное. И даже теперь, спустя много лет, стена из этой ложной уверенности не дает тебе зажечь фитиль, сколько бы ты ни пытался. Сэм задумчиво потер костяшками полированную поверхность стола. Значит, по словам айну, его неуверенность в своих силах кроется именно в этом? Ну, звучало довольно правдоподобно. На секундочку хоббит представил себя рожденным в обличье эльфа в каком-нибудь чудном краю — хоть в том же Лориэне. О, то была бы совсем иная жизнь! Вряд ли он бы остался тем Сэмом, которого знает сейчас. У эльфа Сэма, по крайней мере, был бы выбор — уйти или остаться бороться. И захоти он уплыть за Море — никто, никто не сумел бы ему помешать. — Вот значит как, — невесело утвердил хоббит. — А что мне теперь-то с этим делать? — он укоризненно глянув на подсвечник. — Я так понимаю, за пару дней уверенность в себе мне никак не обрести. Даже если я буду круглые сутки просиживать, глядя на свечи, я скорее просверлю в них дыру, чем заставлю гореть! — За то время, что тебе осталось — никак, — согласился Айвэ. Бесшумно захлопнув книгу, он аккуратно положил ее на стол и обратил взор на хоббита. — Поэтому придется нам с тобой рискнуть и использовать крайние меры. Сэм ощутимо вздрогнул, вспомнив прошлый день, полный тренировок и учебы. Что может быть еще хуже этого?! — И что ты собираешься делать? — с опаской вопросил он, покосившись на айну. — Грубо говоря, — Айвэ указал ладонью на собственный лоб, — я передам тебе умение зажигать свечи напрямую — положу это в твою голову, а ты это усвоишь и затем используешь по назначению. Сэм ошарашенно поморгал. — В голову?.. Как осанвэ? — Принцип схожий, — пожал плечами майа, — только моего голоса в этот раз ты не услышишь. Скорее, произойдет что-то вроде короткого обмена воспоминаниями и эмоциями — вот и все, что ты почувствуешь. — М-м, — со сложным лицом протянул хоббит, — а насколько это опасно? Айвэ убедил его, что контроль над ним устанавливать не выгодно ему же самому, но вот игры такого уровня… явно не проходят бесследно. — Не скрою, возможны некоторые… неприятные побочные эффекты, — неопределенно повел рукой майа. — Ибо разум темного айну сам по себе не самое безопасное место в мире. Даже я не могу предсказать, как эта связь может повлиять на тебя, Сэм. Но, полагаю, пара секунд — это не смертельно, — произнес он, впрочем, без особой уверенности в голосе. Хоббит сглотнул неприятный комок в горле. Отчего-то перспектива сверлить взглядом свечи вдруг показалась ему чуточку более привлекательной. — Кхе, — глухо кашлянул он. — Выглядит так, как будто у меня опять нет выбора. В самом деле… Балрог его дери, что ж такое! От таких рисков ему и поседеть скоро недурно будет. Но Сэм и сам понимал — своими силами зажечь свечи в ближайшую неделю у него никак не получится, хоть как растолковывай, не может он, вот и все! И опять бросайся в омут с головой. Не похоже, чтобы Айвэ мог врать ему насчет собственной невозможности знать последствия. Сэм чувствовал — майа и сам рискует, предлагая такие условия. Да и в самом деле — едва ли он проделывал такое хоть еще с кем-либо до этого. Хоббит мрачно усмехнулся про себя. Чувствовать себя таким вот «избранным» было ужасно. — Ну что ж, — глубоко выдохнул он, ощущая поднимающееся глубоко в груди волнение, — если другого выхода и впрямь нет… Ты обещаешь, что после этого я точно смогу зажечь свечи? — Несомненно. Ох… — Что я должен буду делать? — с трудом выговорил он, выпрямляясь на стуле. Взгляд хоббита пересекся с белесыми глазами Айвэ, и Сэм тотчас отвернулся, зажмурившись. — Сперва сядь прямо, расслабься, успокой дыхание, — Айвэ терпеливо выждал с минуту, — а теперь постарайся отчетливо подумать о чем-то счастливом. После этого посмотри мне в глаза. Не забывай о думать о счастливом, продолжай смотреть. И ни за что, — голос айну понизился до свистящего шепота, — не отводи взгляда. Легко было сказать «расслабься», только вот Сэм вместо этого ощущал противную мелкую дрожь где-то внутри. Предстоящее ему, мягко говоря, не нравилось, даже без учета возможных «неприятных побочных эффектов». А когда ему было велено подумать о чем-то счастливом, ситуация резко стала видеться ещё мрачнее. Было слишком ясно видно, что Айвэ тоже не знает что из этого получится и явно считает это дело очень небезопасным. И это не обнадеживало. Совсем. «Прибьёшь меня ненароком». Так или иначе, отступать было поздно, а инструкцию стоило выполнить. Сэм постарался сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, глядя только в стол и стараясь не думать о том что вскоре, возможно сойдет с ума или погибнет или ещё что похуже. Вместо этого он попытался вспомнить хоть что-нибудь счастливое из своей жизни и, по привычке подумав о Шире, вдруг обнаружил что никакого счастья эта мысль больше не вызывает. Он туда никогда не вернется, это уже очень хорошо понятно. Ширу грозит опасность со стороны Мордора, а возможно, и со стороны Айвэ тоже. А еще вспоминалось увиденное в зеркале. Тогда он попытался подумать о друзьях, о тех, кто сопровождал его в походе, о тех, кто верил в них. Но эти мысли теперь и вовсе казались серыми и пресными на вкус, застревавшими в горле воспоминаниями о последних днях в Лориэне. А Фродо… Мертвое тело со стеклянными глазами, в которых отражается лунный свет… Сэм еще раз сделал несколько глубоких вдохов, прикрыв лицо руками. Проклятье. Да неужели в его жизни не осталось ничего счастливого? Это было странно и даже стыдно признавать. Как будто в этом самом было что-то плохое, что-то темное. У всех ведь должна быть какая-то надежда, что-то хорошее, ведь так? Тогда… На что он теперь надеется? Ни на что? Его ведет не надежда, отчаяние, так? Он сам не верит в то что его план сработает, просто пытается делать что может, потому что это правильно. Потому что это правильно. В этой мысли что-то было. Не счастье, не надежда, но какая-то надежность. Он был уверен в ней. Пожалуй он был уверен в том что это имеет смысл само по себе, не важно есть ли надежда и будет ли результат. «А я… может, и не ради всего мира, но лишь ради некоторых вещей. Они для меня очень много значат. Просто делать понемногу то, что считаешь верным — как-то так я бы это описал. И ты просто делаешь это… не загадывая, к чему все приведет». Однажды он сказал это другому темному майа. И теперь мог бы повторить снова. Он будет делать всё что может для того чтобы защитить остальных. Не важно как они обошлись с ним. Не важно, получится ли у него. Он будет знать что сделал всё, что было в его силах, когда придёт конец. Это не была счастливая мысль, но она была лучше чем ничего. Сэм поднял голову и твердо посмотрел в глаза Айвэ. И немедленно провалился в бездну. Теперь он не мог ни вздохнуть, ни двинуться. Время остановилось, он потерял самое себя, забыл кто он. Он был ничем, просто точкой, наблюдателем посреди странного искаженного мира, не поддающегося описанию с помощью каких-либо нормальных слов. И в этом мире не было ничего, за что он мог бы зацепиться взглядом. Круговерть из каких-то… Кусков? Образы, обрывки… Он не мог подобрать им точного названия. Всё это мелькало и плыло хаотично и он плыл вместе с ними, был всего лишь ещё одним таким куском, вовлеченным в потоки чужого сознания на порядки более сложного, чем его собственное. И всё же кое-что между ними было. Кое-что объединяло их. Боль. Разочарование. Они оба потеряли всё, что имели. У них обоих не осталось ничего, что можно было потерять. Ничего, что стоило бы того чтоб продолжать бороться. «Нет». Он не помнил почему, но эта последняя мысль была неверной. Не его. Он забыл что-то очень важное, но теперь и самая память о том что оно было размывалась. А была ли у него память? Отчаяние. Беспросветное, темное и холодное, не имеющее уже в себе никаких иных чувств, сожженное до состояния безвкусного пепла, стоящего комом в глотке — вот, что царило здесь безраздельно. И в нем уже не было ни ярости, ни ненависти, ни слёз. Только Ничего… Его взгляд сам собой обратился вниз, словно притянутый неведомой силой, и тогда… Несравнимый безраздельный ужас, самая смерть, черно-никакое, страшное настолько, что будь у него ещё сердце, оно б выпрыгнуло из груди. Ничто. Пустота более пустоты. Потоки мыслей не задевали её, пролетая мимо, но он почему-то знал… Настанет время, когда она поглотит здесь всё. И он ужаснулся всем своим оставшимся существом, содрогнувшись до глубины души, отказываясь видеть это. Тогда потоки вынесли его наверх. И был свет. И он снова вспомнил своё имя. Сэм лежал головой на столе, не в силах шевельнуться, едва в силах дышать. Горели легкие, сердце колотилось где-то в горле, а голова… Казалось, в неё налили раскаленного железа. Глаза слезились от практически невыносимой боли, и всё же… Она была менее невыносимой чем то, что он только что увидел. А затем Сэм ощутил прохладу, что принесла с собой облегчение — словно к свежему ушибу приложили кусочек льда. Разрывающая изнутри головная боль стала казаться чуточку более выносимой, и Сэм проморгал слезы, обнаружив, что все еще способен дышать. Красноватый туман перед глазами рассеялся, и хоббит осознал, что слышит некие звуки. Спустя минуту звуки эти сложились в мелодию. Солнце, скрывшееся за пеленой серых облаков, больше не освещало комнату. Порыв ветра рванулся внутрь, всколыхнув оконные занавеси и темные пряди волос Айвэ. Майа подался назад, подставляя голову свежему ветру. Прикрыв глаза, айну тихо напевал мелодию без слов. Она повторялась раз за разом, переплетаясь и меняясь неуловимо, наполняя окружающий воздух приятной прохладой. И хоббит больше не чувствовал боли — только тяжесть свинцового тела, из которого словно разом выпили все силы. Отрешившись от всего, не в силах даже мыслить, Сэм только и мог, что безмолвно внимать Звукам, которые спасли его и окутали воздух вокруг. И тогда сами звуки стали осязаемы, и пространство запело, эхом отдаваясь внутри него самого. И он уже не знал, поет ли это Айвэ или кто-то еще — кто-то иной и совершенно неосязаемый его собственным разумом. «Я так устал. Я хочу уснуть». «Ты со всем справился. Теперь спи». И тогда глаза его закрылись, и хоббит провалился глубоко в сон. *** Что было дальше, Сэм не помнил. Кажется, он очнулся на кровати во все той же комнате, только за плотно закрытыми окнами уже ярко светились ночные звезды. Ему было ужасно, ужасно невыносимо, словно в бреду — хоббиту казалось, заболел, и температура его тела поднялась градусов эдак до сорока. Еле оторвав голову от подушки, Сэм углядел на тумбочке рядом графин с водой и залпом опрокинул стакан в пересохшее горло. Затем он мигом уснул вновь, и вновь проснулся — не прошло, казалось, и секунды. — А? — вопросил самого себя Сэм, открыв глаза. Серый потолок его комнаты и… солнце? Что, опять? Хоббит резко сел в кровати, широко распахнув глаза. Какой сейчас день?! Сколько он вообще проспал? Судорожно оглядев собственные руки, хоббит понял, что успел слегка схуднуть. Затем он осознал, что у него больше Вообще Ничего не болит, да и жар, кажется, будто рукой сняло… Поморщившись от спертого комнатного воздуха, Сэм медленно, стараясь не спешить, слез с кровати и распахнул окно. — Да уже за полдень перевалило, — проворчал он, выглядывая наружу. Синее небо, яркое солнце, лес вон за горами зеленеет… Все, как и прежде, но хоббита не покидало явственное ощущение будто что-то стало Не Так. Опершись ладонью о подоконник, Сэм напряженно потер лоб. Воспоминания всплывали с трудом, проталкиваясь сквозь пелену, которая все еще мешала ему четко размышлять. Хоббит поморщился. — Значит, Айвэ явился обучать меня магии, — пробормотал он в смятении. — Показал, как зажигать свечи. Но ничего-то у меня не вышло. И тогда он предложил… — хоббит внезапно запнулся. Земля, лес и горы вдруг покачнулись перед ним, сделавшись близкими, и Сэм одним прыжком отшатнулся от окна. Спина его мгновенно вспотела, и хоббит плюхнулся на стул, дрожащими руками наполнив стакан водой из графина. Все, что он сейчас мог вспомнить из своего визита в разум темного майа — это свой собственный слепой ужас, который он тогда испытал — и даже нечто большее, чем ужас. Одна только мысль об этом теперь вызывала в нем те же ощущения. А еще — только теперь — Сэм подумал о том, что он ожидал увидеть все, что угодно, но точно не… вот такое. Будь Айвэ хоть тысячу раз темнейшим из майар — подобное нечто в его голове не имело права существовать где бы то ни было. Но оно Существовало. И Сэм точно знал, что не хочет знать никаких причин этому и как-либо вообще поднимать эту тему. Лучше всего запереть воспоминания об этом на задворки сознания и благополучно стереть из памяти на всю оставшуюся жизнь. Глубоко выдохнув, хоббит отставил стакан и потер переносицу, собравшись с мыслями. Подхватил яблоко с тарелки, на которую ранее натаскал еды. Ах да, он же еще не так давно подрос. Сэм вздохнул, покачав излишне длинными ногами, но выход оставался один — привыкать, и как можно быстрее. Так. Айвэ в комнате не было. Очевидно, он ждет, пока хоббит придет в себя и разыщет его собственноручно. Но Сэму пока что вовсе не хотелось сталкиваться с майа. Еще чего доброго снова возьмется его гонять, да и… По некоторым другим причинам видеть Айвэ ему тоже пока не хотелось. Покончив с яблоком, Сэм принялся за сухофрукты. После еды ему стало ощутимо лучше, а воспоминания будто бы прояснились. — «Ты обещаешь, что после этого я смогу зажечь свечи?» — «Несомненно». Хм. Сэм заинтересованно взглянул на подсвечник, оставшийся стоять на прежнем месте. Что ж, чувствует он себя довольно сносно. Нет, очень даже неплохо. Прекрасно, по сравнению с тем, что было вчера… или позавчера? Хоббит помотал головой. Он еще спросит об этом Айвэ попозже, а сейчас… ему до жути необходимо узнать, стоит ли шкурка выделки. Поднявшись на ноги, Сэм оперся руками о столешницу, вперив в центральный фитиль настойчивый взгляд. Айвэ не мог его обмануть. Судя по его словам, теперь хоббит должен «усвоить и применить на практике». Но как именно это должно сработать?.. Сэм понятия не имел. Что ж, сперва он попробует, как в первый раз. — Вот эта центральная свеча должна загореться, — произнес он вслух, но вышло как-то неуверенно. «И даже теперь, спустя много лет, стена из этой ложной уверенности не дает тебе зажечь фитиль, сколько бы ты ни пытался». Сэм досадливо нахмурился. В самом деле, он что, хуже каких-то там эльфов? Айвэ сказал — овладеть магией способны все. А значит и хоббит Сэм — не исключение. Он сосредоточенно прикрыл глаза. У него получится. Обязано получится. Вот сейчас, сейчас он откроет глаза, и фитиль будет гореть ровным ярким пламенем! Все случившееся не может быть зря. Да и он, Сэм, еще чего-то стоит в этой жизни. Он это еще всем покажет, и уж тем более — этому Саурону в его башне. Защитит всех. Обязательно защитит. Без страха посмотрит в лицо Врагу. И если уж он справится с этим, разве могут глупые свечи не подчиниться его слову? Хоббит ощутил вдруг, словно перекрестки и путаные тропы в его голове сплелись в одну — ровную и прямую. И не было никакого иного пути, кроме этого. И так было совершенно верно и правильно. «Вот эта — должна зажечься», — отчетливо подумал хоббит. Сэм открыл глаза. Он по-прежнему стоял посреди комнаты, оперевшись о столешницу — совершенно один. А свеча в подсвечнике спокойно горела теплым рыжеватым пламенем.