***
Во всем городе самый настоящий переполох: все сбегаются к центральной просторной площади, к которой ведет улица, что проходит утонченной каменной дорожкой с высоких гранитных ворот до самого дворца. Люди копошатся и перешептываются, дети же пытаются пролезть между скоплениями народа за счет своей резвости и и невысокого роста, чтобы просунуться поближе к эпицентру событий. Широкую улицу переполняют шеренги из крепких телосложением воинов империи, что возвышают в полуденное чистое небо полотна, сотканные из дорогих тканей, на которых изображены то красные, то белые розы, что аккуратно обрамлены по краям золотыми и серебряными нитями. По правой стороне, не спеша и хаотично, будто прогуливаясь, движется колонна из людей западной части Флореса. Зачастую встречаются мужчины со светлыми прямыми волосами цвета колосьев и песочной кожей в красивом сочетании с серо-голубыми глазами. По городу сразу же разносится гул от топота десятков различных лошадей и металлический лязг военной экипировки, что разрезают воздух на ходу. По левой стороне, в более строгом порядке, на своих ухоженных бурых лошадях восседают южане с теплой медной кожей и темными, слегка вьющимися прядями, у многих длина доходит до мочек ушей. Не часто северянам приходится встречать сразу двух главных наместников, учитывая то, что правитель красной розы очень редко посещает сам Ларрэн, больше предпочитая видеться со своим королем в походах или же на совместных прогулках окрестностями Флореса. Группа детей, крепко держа за руки младших братьев и сестер, проталкивается в толпе вдоль улицы, чтобы увидеть самих главнокомандующих, что ведут своих людей за собой. Они замирают, округляя свои глаза в удивлении, завороженно уставились на двух альф, высоко задрав подбородки. Чон Тэхен восседает на красивом коне бурого цвета, тело которого на солнечном свете отдает насыщенным багровым оттенком. Сам западный правитель одет в темно-красный камзол с высоким закрытым воротом, сверху покрытым металлическим нагрудником, стальные рукава сеткой облегают крепкие руки к самим запястьям, а на поясе, расшитом витиеватым золотым узором, в ножнах покоится меч. Алые взъерошенные волосы развеваются из-за сильных северных ветров, открывая смуглый лоб и хорошо демонстрируя красивый выточенный профиль со слегка вздернутым к верху носом. Мимолетный брошенный взгляд огненных глаз заставлял многих девушек и парней краснеть в толпе и прикрывать лицо руками в смущении, ведь молодой наместник был очень смазлив на внешность. Рядом с ним восседает на своем белом, с роскошной серой гривой, коне Чон Хосок, который в красоте ничуть не уступает: прямые темно-русые волосы, что немного светлее к концам, путались на ходу, от чего альфа в недовольстве щурил насыщенного орехового цвета глаза; идеальная ровная осанка и широкие плечи, которые подчеркивал плотный светло-серый камзол на мелких пуговицах, пояс и воротник расшиты нитями из белого золота, поверх также было военное снаряжение с тяжелыми металлическими наплечниками. В толпе сразу поднимался визг, когда Хосок одаривал ларрэнских жителей своей лучезарной улыбкой, обнажая ряд ровных белоснежных зубов и прикрывая глаза в красивые полумесяцы. Оба правителя изредка приветливо махали рукой и улыбались людям, которые восторженно рассматривали их и даже выкрикивали пламенные речи приветствия. Жители северной столицы еще долго не расходились с главной площади, провожая взглядом каждого воина своей империи. Улица стала опустошаться только тогда, когда наместники слезли со своих лошадей пред главным входом во дворец и передали своих верных спутников слугам. В последний на этот день раз Чоны одарили народ своим радушным взглядом, пытаясь обвести глазами каждого стоящего, а после скрылись за стенами замка.***
Чонгук практически весь день провел в личных покоях, окна которых выходили на сосновый лес. Не так давно король вернулся с небольшого городка Вэрнэса на окраине территории империи, пробыв там пару недель. По прибытию в северную столицу правителя ожидала целая гора государственных дел, начиная от разборок с недавно присоединенными землями и заканчивая утверждениями новых архитектурных построек. Времени на отдых и не планировалось, потому прислуга, понимая это, приносила завтраки, обеды и ужины прямиком в царские покои. Зарывшись пятерней в свои чернее самой ночи волосы, запрокидывая отросшие пряди назад, убирая их от полуприкрытых глаз, устало потянулся рукой к выточенной фарфоровой чаше. Не сильно вцепившись обтянутыми смуглой кожей цвета меда пальцами за аккуратное тонкое ушко, притягивая ближе к себе; вскинул голову немного набок, размяв затекшую шею, преподнес чашу к губам, делая глоток свежезаваренного терпкого кофе. Вымученным взглядом из-под длинных черных ресниц обводит не разобранную гору разных пергаментов, связанных в рулоны разноцветными нитями. С еле слышным глубоким вздохом запрокидывает голову назад, поднимая острый подбородок к верху, и впивается аспидными туманными глазами в высокое, но узкое окно. Рассматривает верхушки сосен, их остроконечные ветви, как знойный ветер колышет изумрудные иглы; смоляные вороны возвышаются в чистом голубом небе, будто перьями задевая чуть ли не белое холодное солнце. От разглядывания леса правителя отрывает стучащийся звук, он уже инстинктивно не громко разрешает войти, после чего в просторной комнате в серо-фиолетовых тонах появляется миловидной внешности девушка. Ее темные каштановые волосы заплетены в аккуратные косы, стройную фигуру подчеркивает красивая рабочая форма: глубокого синего цвета платье с высоким воротом и широкими рукавами, белый кружевной передник и темно-серая утепленная накидка на узких плечах. Девушка вежливо поклонилась, сжимая руки в замок возле живота, и подняла голову лишь после разрешения короля. На Чонгука уставились сверкающие светло-серые глаза из-под густых ресниц. - Ваше Величество, правители Запада и Юга уже перешагнули главные ворота Ларрэна на лошадях, ведя за собой своих людей, – девушка не могла сдержать свою восторженную улыбку пухлых пунцовых губ и, в нетерпении увидеть самих военачальников, сжимала подол белоснежного передника меж тонких пальцев. - Зал уже готов? – король расслабленно всего на мгновение прикрыл веки, после чего не спеша поднялся на ноги, оперившись спиной об изголовье стула. - Конечно, Ваше Превосходительство, – служанка подняла голову немного выше, чтобы не утыкаться взглядом в уже пустующий стол. – Прикажете проводить правителей по прибытию? - Безусловно, – Чонгук слегка согнулся, чтобы зацепить пальцами ушко чаши, прильнув к прохладным фарфоровым стенкам, сделал глоток. – Проследи, чтобы их лошадей тут же вдоволь насытили, и, чтобы покои были достаточно прогреты. - Как пожелаете, мой король, – девушка низко склонила голову в почете и скрылась за дверьми комнаты. Чон Чонгук еще раз обвел взглядом колышущиеся на ветру верхушки сосен и опустил пустую чашу, белоснежные стенки которой стали желтоватыми из-за темного напитка. Сцепив руки в замок за спиной, вышел из открытых стражей дверей, прогуливаясь маленькими шагами по светлым коридорам дворца, направляясь прямиком в главный зал в центральном крыле. За четыре года изменилось не только положение дел в еще тогда малой и не развитой империи, а и сами ее правители. Король не смеет отрицать даже в шуточной форме, что Тэхен прирожденный военачальник. Захват Маринэла, их первого города, оказал судьбоносное влияние, как на нефилима, так и на Хосока. Тэхен не изменяет своему настырному и язвительному характеру, якобы показывая всю свою несерьезность и ветреность, но все это вмиг исчезает на поле битв, в них наместник Запада будто бы взрослеет на десятки лет вперед, становясь внимательным и рассудительным, чем, собственно, и покорил людей империи. На Хосока подобные ситуации действовали как огонь для фитиля, ведь он из тех, кто любит ощущение полного контроля, а не бежать сломя голову в неизвестность; даже такие вспышки характера никак не сказались на его умении трезво оценивать текущее положение и находить выход из любых ситуаций. Полностью погрузившись в свои мысли, Чонгук не заметил, что нужные двери возвышаются пред самым носом. Не успел правитель перешагнуть порог, как в нос ударил уже родной горький запах пьяной вишни, а в уши басистый голос. - Опаздываем, Гукки, – нефилим медленного и насмешливо протягивает слова по слогам, удобно устраиваясь на мягких диванах. – Мы не виделись целую неделю, а ты не особо спешишь меня встречать, – кривит слегка пухлые губы в ухмылке, впиваясь алыми глазами из-под опустившихся на брови бордовых прядей. Запрокидывает ногу на ногу, обхватив руками мягкую обивку с обеих сторон, переводит огненный взгляд на русоволосого альфу возле себя. – Да и не только меня. - Снова засиживаешься в четырех стенах с кучей бумажек, сидя над ними от зари до зари? – тут же вставляет свои пару слов шатен, недовольно морща нос и суживая ореховые глаза, наблюдая за ленивой походкой брюнета. – Ты ведь не так давно разбирался с повстанцами на границе, отдохнуть не подумал? - Стоило мне перешагнуть порог собственного зала, как меня уже в чем-то обвиняют, – кидает взгляд обсидиановых глаз сначала на Тэхена, немного вскидывая бровь, когда тот отвел алые зрачки от него в сторону; тут же переводит свои черные омуты на Хосока, рассматривая маленькую складочку меж напряженных темных бровей, - и упрекают. - Слышал, что впредь вся растительность на тех почвах будет иметь бурый окрас, свежий воздух надолго смешался с запахом железа, а меж деревьев ветер проносит отголоски горького плача, – нефилим уже привычно быстро откидывает прочь покалывающее странное чувство от пронзающего взгляда короля; сколько лет, но тело само покрывается чертовым табуном мурашек от одной встречи с темными зрачками. Делает несколько неспешных глубоких вдохов, чувствуя, как в легких оседают приятные ароматы соцветий липы и пачули. – Жесток ты с людьми, принцесска. - Однако быстро вести добрались ко дворцу Дамона, постучав в твои покои. Ты никогда не отличался терпением, неужели так сложно дождаться моей весточки, Тэхенни? – раздраженно вскидывает длинный подол темно-синей накидки, расшитой витиеватыми узорами из белого золота, опускаясь на мягкую дорогую обивку напротив нефилима. Обозленно зажимает меж смуглых пальцев податливую шелковую ткань черного камзола с широким и высоким воротом стойкой, стараясь игнорировать такое обращение Тэхена, отвечая колкостью на колкость. Чонгук знает, что тот терпеть не может такую форму своего имени, ведь именно так зовет его старший Чон еще с детства, когда указывает младшему на его глупость. - Там действительно было много работы, пришлось вдоволь задержаться, чтобы привести все в прежний порядок, – тут же сменяет тему король, насладившись не менее раздраженным взглядом искристо-красных глаз, что не по-доброму вспыхнули в его сторону. – Разве нужно быть милостивым с предателями, которые возомнили, что у них есть право творить все, что пожелается? - Я смог бы лучше, – фыркает альфа, высоко запрокидывая острый подбородок. Склонив голову набок, впился алыми глазами в довольную улыбку слегка пухлых малиновых губ брюнета, ответив тем же. - Вы не умеете общаться так, чтобы не спорить друг с другом каждую вольную минуту? – серьезным тоном выговаривает шатен, пытаясь сохранять рассудительность, но все равно невольно улыбается, наблюдая за этой милой, по его мнению, перепалкой. – Чонгукки, хотя бы ты не поддавайся этому раздолбаю. - Хо, совсем уже? – выпаливает нефилим, скалясь на рядом сидящего альфу, слыша тихий смешок короля напротив. – А ты чего смехом залился? – тут же прожигает дыру в смуглом лбу брюнета, который расслабленно прикрыл веки, негромко смеясь. Чонгук и не думал отвечать на вопрос друга, посчитав его риторическим, а лишь запрокинул голову на мягкую обивку, взмахнув рукой прислуге; слуги тут же стали нестись по залу, преподнося различные закуски и чаши с вином. Всего через несколько минут они почтенно низко поклонились правителям и быстрыми шагами скрылись за высокими дверьми, оставив огромное помещение только для альф. - Для чего же так спешно собрал нас? – исподлобья смотрит шатен на немного успокоившегося нефилима, медленно крутя бокал с пьянящим вином меж длинных пальцев. – Неужели я не могу пригласить к себе близких друзей? – с наигранным удивлением произносит северный правитель, укладывая локоть на изголовье дивана. - Потому выставил всю прислугу прочь, словно те проказу перед нашим приездом подхватили? – проговаривает грудным низким голосом Тэхен, отпивая глоток дорогого игристого вина, обводя языком сухие губы. – Если бы все было так, то на моих коленях давно уже сидела бы смазливая омега, отрывая для меня ягодку за ягодку от виноградной грозди под исполнение музыкантов, – зарывается пятерней в мягкие алые пряди, слегка убирая их от лица, натыкаясь глазами на легкую улыбку короля. – Что же ты задумал? - Ты прав, Тэ. Сначала одно важное дело, а после хоть две омеги по одной на каждую сторону, – обхватывает бокал с алкоголем, рассматривая темно-бордовую жидкость, что немного окрашивает светлые стенки. – Север под полным контролем, на Юге осталась пара не особо важных поселений, территории Запада непрерывно возрастают в площади. Чего-то не хватает, не думаете? - Решил все же и к Востоку добраться? – Хосок медленно отпивает несколько маленьких глотков, подпирая рукой подбородок. – Королевства там богатые и неплохо развитые, многие только и ждут малейшей нашей промашки, – всматривается ореховыми глазами в спокойное и расслабленное лицо брюнета, который поедает закуску за закуской. – Большинство давно объединилось в крепкие альянсы против нас, это все будет немалой проблемой, Гукки. - В последнее время можно отметить слишком много вспыхнувших восстаний мятежников, с каждым разом они все сильнее и напористей. - На что ты намекаешь, Гук? - Всего несколько недель назад был Вэрнэс, разобраться с которым заняло добрую кучу времени. До этого повстанцы объявлялись в Таркате на Юге, Норване на Западе, - продолжает отпивать вино из своего бокала, немного сдвинувшись ближе к краю, не забывая отвечать на вопрос нефилима, - также хаотичные беспорядки по окрестностям Даста. - И все происходит лишь на границах, – завершает за короля его мысль Хосок, задумчиво болтая бокал в своей руке. – Думаешь, восточные постарались? - У многих казненных в Вэрнэсе были обнаружены различные изделия с бирюзой, – отводит взгляд немного в сторону, рассматривая высокую колонну, что как раз была украшена несколькими изумрудно-синими камнями. – Сам по себе этот минерал нельзя назвать очень дорогим, но на наших рынках пользуется хорошим спросом из-за своей редкости в империи. - Еще около года назад мы получили подарок от небольшого восточного царства, что пыталось нас задобрить, – сразу поняв к чему клонит северный правитель, Хосок решил подкрепить его слова фактами. – Повозки были до верха забиты бирюзой и атласными тканями. - У нас изделия из этих камней стоят целое хорошее состояние, так как для империи закрыты торговые связи на восходе в следствии многих конфликтов, – Тэхен, решив не уступать, подхватывает разговор альф, отставив бокал с вином. - Получается, что восточные альянсы подкупают людей недавно присоединенных территорий, пользуясь их еще не до конца смирившимся духом, чтобы те устраивали мятежи? - Они достаточно остроумны, не правда ли? – со смешком проговаривает Гук, кривя губы в ухмылке. – Пока мы разбираемся с нашими же землями, то у нас нет времени на завоевание новых. - А вот у них его полно на то, чтобы придумать что-то против нас, – воздух в огромном и простором зале стал невыносимо тяжелым из-за резких ароматов альф, что усилились из-за обозленных обладателей. Хосок со звонким звуком опускает практически опустошенный бокал с игристым алым напитком из лучшей царской винодельни так, что пьянящая жидкость чуть ли не выливается на светлый мраморный стол. Ореховые глаза блещут злобой, а темные густые брови нахмурены в переносице, образовывая складочку на ровной загорелой коже. – Как предлагаешь показать наше недовольство? - Они захотели поиграть, пускай и делают это столь грязно, – низкий утробный голос становится слегка выше. Чонгук тут же откидывается спиной на широкие стенки дивана, упираясь позвоночником в мягкие подушки. Отросшие черные смоляные волосы тут же падают челкой на лицо, прикрывая аккуратные расслабленные брови. Король вглядывается в альф напротив усмешками в обсидиановых омутах из-под немного вьющихся прядей, подчеркивая свой довольный настрой улыбкой. – Пора и нам сыграть, но теперь на наших условиях. - Было бы интересно узнать, какого это, думать и гадать днями напролет о том, кто же выйдет победителем, – наигранным расстроенным тоном произносит Тэхен, слегка обиженно надув влажные от вина губы. Нефилим отрывает самую большую ягоду из грозди темно-фиолетового округлого винограда, поднося ее к лицу и прокручивая меж указательным и большим пальцем. – Жаль, что итог давно подведен, – вдоволь рассмотрев пляшущие в свете свечей оттенки бордового и розового в темной виноградинке раздавил ее с характерным звуком брызнувшего наливного сока.