***
— Детка, ты просто пока не понимаешь, как это важно — чтить свои корни! Не зря же мы этот праздник отмечаем уже почти двести пятьдесят лет. Нашим предкам пришлось гораздо сложнее, и этого нельзя забывать. — Не уверена, что им было сложнее. — Ну знаешь ли, тебе не случалось трястись через весь океан в деревянной посудине! — кажется, мама начала сердиться. Лучше бы тогда приводила более логичные доводы. — Не через океан и не в деревянной, но нам тоже придется переехать, ты же сама сказала, — сверкнула глазами Сара. — Ты не понимаешь, что сравниваешь, — возмутилась миссис О’Нил. — Это такой же город, просто несколько меньше. Я уверена, что тебе понравится, и потом, мы там тоже будем все вместе. Взгляд Сары коснулся настенных часов. — Кстати, о совместном. Где папа? Миссис О’Нил нервно поправила волосы. — У него сегодня важная встреча, что-то колоссальное. Но не волнуйся, он обязательно будет чуть позже. Как раз дойдет утка, она пока чуть жестковата, я уже смотрела. Сара, ты слышишь меня? Сара? — Да, мам, — устало вздохнула она, захлопывая книгу. — Я слышу. Это семейный праздник, мы должны быть вместе, но папа будет позже, а утка жесткая. — Она не… — Мам, можно я ненадолго поднимусь к себе, раз мы пока не готовы сесть к столу? Сдерживая новый порыв возмущения, миссис О’Нил буркнула: — Хорошо, но будь готова сразу спуститься. «Ну, конечно. А ты будь готова сразу выключить очередной сезон «Хилл-стрит Блюз», к которому прилипнешь, как только я уйду.» Спускаться ей не пришлось. Мистер О’Нил, кажется, вернулся под утро. Утка, видимо, вообще не дошла — разогретая на следующий день в микроволновке, она напоминала на вкус старую калошу. День Святого Патрика — семейное торжество для помнящих свои корни. Проведя рукой по лбу и смахнув налипшую паутину дурацких воспоминаний, Сара скептически покачала головой. — Да нет же, серьезно, Сара! У нас это не очень семейный праздник, — увещевала Кэнди. — Бобби с нами общается, но в основном по телефону — он преподает в Массачусетском технологическом и приезжает только на сочельник. Мама вообще таких мероприятий стала сторониться — с ее публичностью времен мэрства… наверно, мне бы тоже все это надоело. Поэтому мы с Майклом обычно зовем нескольких друзей, и все остаются довольны. — Вы с Майклом… Кэнди, я все еще не могу привыкнуть, прости, — засмеялась Сара, качая головой. — И когда у вас это началось? Она с застенчивой улыбкой замялась: — Ну, по правде говоря, было несколько встреч выпускников для тех, кто не уехал из города… пересеклись там, посмеялись над школьной неловкостью, а дальше я и сама не поняла. — Я имею в виду… вы же такие разные, ты сторонилась плохих мальчиков. Кэнди закатила глаза: — Ну ты скажешь тоже, когда это было! Все меняется, и люди тоже. «Это вряд ли». — Кое-что неизменно, например, твой номер телефона, — улыбнулась Сара. — Ой, я вчера чуть с ума не сошла, услышав твой голос в трубке! Так ты что, наизусть его помнишь? — Кэнди округлила глаза. — Спасибо тебе, что не сменила его. Да уж, это одна из немногих вещей, которые я помню из школьных лет, — засмеялась она. «Как лживо, Сара». Но Кэнди, кажется, восприняла услышанное всерьез. — Время бежит, — она покивала головой. — После школы все как-то завертелось и резко ускорилось, и я… могу понять, что ты имеешь в виду. Хоть никуда и не уезжала. Все эти домашние заботы, семейные дела по выходным — всё давнее, детское забывается. В том числе и наши посиделки на уроках… Жаль, что мы так долго не общались. Так что если ты согласишься прийти завтра, о многом сможем поболтать! У всех своя жизнь, и это так интересно, — она продолжала радостно щебетать. — Вообще у нас примерно одни и те же люди на Святого Патрика и день благодарения — Дерек каждый год приходит, Стив с Люси Хафорт — может, помнишь, на год старше, одноклассница Адель Моринг. — А Люк? — словно очнувшись ото сна, невпопад спросила Сара. — О Люке… давно ничего не слышали, — вздохнула Кэнди. — Знаю, что поступил в Стэнфорд, а уж дальше… После аварии ему сюда особо не к кому приезжать, сама понимаешь. — Аварии? Кэнди охнула. — Точно, ты же уехала раньше. Старшие Моринги разбились на автомобиле прямо перед окончанием школы. В машине были вдвоем и погибли сразу. Люк почти сразу после этого уехал из города, а Адель… осталась, мы не общаемся, но через приятелей знаю, что вроде все у нее сейчас нормально. Мне жаль их, это был большой удар, — покачала она головой. Сара молчала, задумчиво глядя на детей, шумно играющих на площадке неподалеку от улицы, где они неторопливо шли. — Ну так что? Ты придешь? Как раз всех и увидишь, будет весело. Сара улыбнулась: — Хорошо, я буду. Только, боюсь, мне нечего надеть. Кэнди с ажиотажем заговорила: — Это ерунда! Сейчас здесь нет проблем с магазинами. Цивилизация добралась. Мы каждые выходные выбираемся куда-нибудь затариться, а после заезжаем к маме Майкла на барбекю, — она не замечала ничего вокруг себя и говорила, говорила. Сара не перебивала ее, рассматривая окрестности, кажущиеся смутно знакомыми. Вот их школьный стадион, где она постоянно наматывала круги, пытаясь догнать остальных. Улица, по которой каждый день ходила в школу. Парк, где они валялись на траве, делая вид, что занимаются алгеброй, а на деле играли в «уно». Она смотрела и не могла понять, где правда, а где ложь. Действительно ли они все были так близки, или Сара просто забыла горечь предательства? Легкая неприязнь, которую она испытывала сейчас к Кэнди, была от того, что та жила в своем розовом мире, как и раньше, не видя ничего более, или же потому, что на самом деле они вовсе не были лучшими подругами, как казалось сейчас? С какого-то рекламного плаката ей запомнилось выражение: «чувства меняются, воспоминания — никогда». Теперь она не была в этом так уверена. Эти воспоминания начались сегодня как добрая, немного грустная сказка, а закончились холодной сатирой на человеческие отношения. — …будет сюрприз. Что скажешь? — А? — она заморгала. Кэнди повернулась к ней: — Я говорю, никому не скажу, что ты придешь, пусть обалдеют! Сара не нашла ничего лучше, кроме как усмехнуться: — Как скажешь. Будем держать все в тайне. — Отлично. Тогда завтра пообщаемся как следует, потому что мне еще нужно кучу всего приготовить, — Кэнди вдохновленно прижала руки к груди. — И утку? — спросила вдруг Сара. Кэнди замерла. — Почему утку? Так положено? Я не знала. Нет, будет свинина… — Расслабься, — проговорила Сара. — Не надо утку. Это я просто так. — Хорошо, тогда мы ждем тебя к пяти, — подмигнула Кэнди. — Я пошла в магазин. Ты уже забронировала номер? — Нет пока, — помотала головой Сара. — Что-нибудь подскажешь? — Ну, ближе всего отель «Дельфин», — она махнула рукой в сторону. — Через две улицы, на тринадцатой, такая голубая вывеска, видно издалека. Сара, я была так рада повидаться, нечасто встретишь у нас заезжих гостей! — Кэнди обняла ее, окружив запахом сладких духов. — До завтра. Эти несколько кварталов она прошла, не глядя по сторонам. Наверно, где-то глубоко в душе полагалась на внутренний счетчик улиц, который не спеша отматывал: одиннадцатая, где находилась закусочная Гарсии, двенадцатая, куда в обед бегали курить особо осторожные девчонки — чем дальше от школы, тем лучше, а вот и тринадцатая. Ничем не примечательная на карте воспоминаний Сентфора. Значит, сейчас появится новая метка. Сара вздохнула, пытаясь сбросить возникшее напряжение, но оно неумолимо витало где-то над головой. Не хотелось жалеть о ночном звонке Кэнди. Та успешно выполнила свою роль проводника, связующего звена между ней и городом, но если весь Сентфор теперь таков и, тем более, всегда таким был… к этому Сара точно не была готова. В груди нехорошо тянуло от опасений. Все же десять лет — большой срок. А что, если все слишком сильно изменилось? «Но, док, ты же сказал, что я готова». Спокойствие пришло к ней, когда она стояла на пороге отеля с яркой неоновой надписью «Дельфин» над козырьком. Вывеска была простая, но настолько хорошо стилизованная, что Саре невольно вспомнилась «Голубая Лагуна», фильм с фантастической Брук Шилдс, который она так любила в детстве. На душе чуть потеплело. Тихо звякнул колокольчик, за стойкой администратора восседала, должно быть, хостесс — очень молодая девчонка с равнодушным лицом. — Добрый вечер, мне нужен номер сингл. — Одну минуту, — нажевывая жвачку, та раскрыла журнал. — Вы к нам надолго? — Можно снять на пару ночей, а потом продлить? — Можно, — пожала плечами хостесс, листая страницы с записями. — Сьют не хотите? Сара улыбнулась. — Мне что-то попроще, если можно. — У нас сейчас все занято… — девчонка уставилась на страницу, прекратив жевать. — Есть один сингл, но он... — она улыбнулась во все тридцать два. — Знаете, нет, все нормально. Если на пару ночей — я дам вам его. Если что, переселим в сьют без доплаты, устроит? — Договорились, — кивнула Сара. Хостесс подняла взгляд. — Дадите ваши права? После секундного промедления Сара заговорщически улыбнулась. Это пришло ей в голову по пути в отель. Если у нее ничего не получится — никто не узнает даже о том, что она была здесь. Фальшивая встреча ненастоящих друзей не осквернит визит Сары О’Нил домой, потому что Сара О’Нил домой не возвращалась. — Мисс, скажите, а это обязательно? — начала она полушепотом, переходя на доверительный тон. — Я приехала к друзьям, которых не видела со школы, а мой парень жутко ревнивый… Он вечно проверяет все мои перемещения! Не хотелось бы, чтобы кто-то ему напел на ухо… — Сара в молитвенном жесте сложила ладони, зажав между них пятьдесят баксов. Даже ведь и не скажешь, что соврала. Девчонка заинтересованно взглянула на купюру. — Окей, мисс… — Дороти Гейл, — сказала Сара первое, что пришло в голову, и тут же укорила себя за глупую шутку. Ну, конечно. Бедняга Дороти. В отличие от нее, Сару унесло ураганом без домика и Тотошки. Много же времени понадобилось, чтобы вернуться. — Мисс Дороти Гейл, ваш номер двести тринадцать. По лестнице и до конца коридора налево. Если нужна помощь, позвоните. — Кажется, девчонка книг не читала, потому что имя новоприбывшей ее ничуть не смутило. Или же полтинник подействовал так волшебно. Крутя в руках брелок от номера, Сара поднималась на второй этаж, ухмыляясь про себя: тринадцатая улица, тринадцатый номер, в черной-черной комнате… Это помогало отвлечься от дурного предчувствия. Открыв дверь, она пару секунд стояла на пороге, окидывая взглядом небольшую, но уютную комнату. Скромная мебель — платяной шкаф, письменный стол и стул, кресло у самой двери, видимо, призванное служить вешалкой для верхней одежды. У окна в дальнем углу стояла односпальная кровать, впрочем, довольно широкая даже для сингла — будто тот, кто обставлял номера, иронично предположил, что одинокий путник захочет пригласить к себе гостя. На стене у кровати горел скромный ночник, а в углу у шкафа стоял торшер. Несмотря на аскетичность, здесь почему-то чувствовался некий уют. Бежевый ковер приятно ощущался под ногами, и Сара, пройдя до середины комнаты, повернула голову к стене над кроватью, где увидела черно-белый постер в простой деревянной рамке. Молодой парень, с болезненного лица которого стекали капли воды, смотрел будто сквозь объектив камеры. Она изогнула бровь. Однако. Заурядный отель в маленьком городишке, а на стене висит Марк Рентон. «На игле». Фильм был новый, но уже порядком нашумевший. — Выбери жизнь. Выбери работу. Выбери себе курорт и шикарные чемоданы… — процитировала Сара вслух, разглядывая фото. В этот момент она поняла, что их с Кэнди никогда ничего не связывало.***
— У вас тут есть хороший бар? — спросила Сара у хостесс, лениво щелкавшей пультом от маленького телевизора под потолком. — Ну… попробуйте зайти в «Птичку» на Южной авеню, там хорошие коктейли и по выходным до полуночи играют. — Играют в покер? — не поняла Сара. — Нет-нет, играют живую музыку. Сегодня воскресенье, может, вам повезет. А если нужен покер, вы можете и в казино на Шестнадцатой сходить. Тут, конечно, не Лас-Вегас, но заведение очень достойное. «Ну уж нет, казино сейчас — это самоубийство», — мелькнула мысль. Нужна только лишь осторожная разведка местности. — Спасибо, — она улыбнулась, — это чересчур для меня. — Сара двинулась было на выход, но, сделав пару шагов, не выдержала и обернулась: — Скажите, а было еще одно казино, ближе к реке… оно работает? Хостесс наморщила лоб. — Еще одно казино? — Ну да, старое. — Не припомню ничего такого, — она посмотрела на Сару. Та пожала плечами, улыбнувшись, и вышла на улицу. Приняв душ, она почувствовала себя более свежей, но не заново рожденной. Пожалуй, стоило поспать, потому как за последние два дня с этим мало везло, но ей не хотелось лежать одной и размышлять о жизни, глядя в потолок в попытках уснуть до утра — особенно сегодня. После встречи с Кэнди нужно было ухватиться за что-то реальное, нащупать ориентир, чтобы идти дальше. «О казино администратор не знает… это еще ни о чем не говорит. Но может быть, что…» Дальше думать она себе не позволяла, ускоряя шаг в сторону Южного авеню. Время близилось к восьми, для воскресенья, должно быть, уже довольно тихий час в Сентфоре. Пуловер под курткой слегка лип к телу, и Сара неуютно поежилась. Завтра нужно будет купить что-нибудь из одежды. Глупо было ехать вообще без вещей, но с одной стороны, время поджимало, а с другой — Сара в жизни бы не заставила себя больше копаться в той куче из собственного шкафа. Тем временем на горизонте среди мерцающих огней она различила переливающуюся вывеску. «Да здесь просто неоновый рай какой-то», — подумалось. Красно-сине-зеленее существо с моргающим время от времени клювом, видимо, являлось птичкой и олицетворяло название заведения. У входа стояло несколько человек, все благополучно занимались своими делами — курили, флиртовали, болтали. После безлюдных в целом улиц Сара вдруг ощутила страх присутствия. «А что, если…» — она задавила тревожные мысли и, стиснув зубы, зашла внутрь, мельком озираясь. За дверью оказалось довольно шумно, темные тона интерьера разбавляла все та же винтажная неоновая подсветка. Оживленная атмосфера на удивление никак не располагала к вечеру воскресенья. Для Сентфора это слишком. Теперь даже неловко было подумать, что происходило здесь по пятницам. Сняв куртку, Сара угнездилась за барной стойкой на кожаном стуле. Сверху, прикрепленные к деревянной балке, чуть светили небольшие лампочки-сороковки в попытке рассеять сумрак, одна слегка моргала, расположившись точно над ее головой. Она ненавязчиво осмотрелась, стараясь не подавать виду совсем уж новоприбывшей. «Кого ты обманываешь, в этом городе все друг друга знают». Проигнорировав пару изучающих взглядов от соседей по стойке, она чуть вытянула шею, кивнув бармену, который уже был тут как тут. Неопределенного возраста парень с яркими черными глазами, которые смотрели куда угодно, только не на собеседника. — Привет. — Привет, — сказала Сара. — Что-нибудь посоветуете? Он пожал плечами, протирая хайболы. — Смотря чего ждете. Сара вздохнула. Все внутри отчаянно требовало чего-то близкого, знакомого, знать бы, что еще не все потеряно, уцепиться за нитку! И она решила позволить себе то, что как будто отрезала от себя, не пробуя много лет, то, что ей вечно пытались запретить, а она манкировала запретом и наслаждалась своей крохотной, но все же, как ни крути — привилегией. — «Олд фешен», пожалуйста, — она улыбнулась. Бармен наконец встретился с ней взглядом на мгновение. — Возьмите что-нибудь другое. Саре показалось, что она ослышалась. — Простите? Он нагнулся так, чтобы быть чуть ближе к ней, закидывая полотенце на плечо. — Я говорю, возьмите что-то еще. — Мне нужен «Олд фешен», — недоуменно повторила она. Он покачал головой. — Нет. — Почему? Мне есть двадцать один. Парень пожал плечами, протирая стойку. — У нас такие правила. — Что еще за правила? Это же просто коктейль! — она почти выкрикнула в попытке перекрыть окружающий шум. Кто-то мимолетно обернулся, проходя поблизости. Бармен невозмутимо посмотрел на нее изучающим взглядом. — Тем более. Я бы так не расстраивался из-за простого коктейля, мисс. Хотите «Лошадиную шею»? Могу сделать на бурбоне. — Я что, похожа на имбирного человечка? — разозлилась Сара. — Нет. — Тогда «Олд Фешен», — упрямо сказала она. Он чуть раздраженно закусил уголок рта. — «Олд Фешен» только для Драконов, извини, — и отвел глаза, будто потеряв интерес. Сара замерла и перестала дышать. Двое парней по соседству, вначале бросавшие на нее мимолетные взгляды, стали уже откровенно коситься, то ли не понимая сути конфликта, то ли просто ожидая, чем закончится это противостояние. Злость вперемешку с чувством несправедливости неистово кипели в ней. Будто маленького ребенка лишили леденца на палочке, помахав перед носом — о нет, она ехала сюда не для того, чтобы выпить, просто Сара никогда не задумывалась о каких-то правилах — может, они существовали и до этого, может, они были всегда! Но они для нее ничего не значили, потому что если ты по ту сторону забора, тебя не волнует ни соседская собака, ни дождеватель для газона, который вот-вот закончит свой круг и окатит волной брызг — ты «в домике». Сегодня она, сама того не подозревая, оказалась вне спасительной ограды и молча пялилась на других посетителей, многие из которых, судя по форме бокала и цвету напитка, употребляли или чистый бурбон, или же баловались именно Тем Самым, отныне недостижимым. Значит, это Драконий бар. Волшебно. Хотела почувствовать себя дома и получила даже больше, чем рассчитывала. Она злобно усмехнулась. Многое можно было простить этому городу, но не такой прием. — А если я попрошу «Лошадиную шею» на бурбоне, но без пива? — спросила Сара, нарочито дерзко заглядывая в черные глаза бармена. Тот поднял брови, усмехнувшись. — У коктейля есть рецепт. — Что, тоже правила? — скривилась она. — Нет, но, во-первых, я не позволю так портить оригинальный коктейль, — он снова наклонился ближе, чуть сощурившись, — а во-вторых, — голос его стал тише, — так вы «Олд Фешен» тоже не получите. Сара посмотрела на него исподлобья. — Тогда «Грязный мартини». Черные глаза задержались на ее лице, словно он обдумывал услышанное. Во взгляде бармена мелькнуло даже своеобразное восхищение. Он слегка кивнул и молча отвернулся, доставая с полки бутылку вермута. Ощетинившись, она оглянулась по сторонам. Коктейльный бокал звучно стукнул по барной стойке. Сара смотрела, как в него сцеживается смесь водки и вермута, поблескивавшая чуть подмасленным на вид рассолом от оливок. — Еще что-нибудь? Она отрицательно махнула головой и приподняла бокал над столешницей. Обменявшись взглядами с уже знакомыми и, кажется, такими привилегированными соседями, взмахнув коктейлем в воздухе, сделала большой глоток. Прислушалась к тому, как проваливается холодная жидкость в пустой желудок. Сара считала водку честным напитком с честными эмоциями. Много слышала, как ее называют грубой и даже вульгарной, но всегда находила это делом вкуса, не ввязываясь в споры. Jedem das Seine, как говорится. Может быть, не совсем верным решением было употреблять ее сегодня, но думать об этом уже поздно. А по мере того, как алкоголь активно всасывался в кровь, хотелось успеть подумать обо всем и обо всех. Включая Ларса — пусть он совершенно нечаянно появился в ее жизни, но, по крайней мере, насчет реальности его существования она была сейчас уверена. Чего не скажешь об остальных. Бар жил своей жизнью, таинственная, клокочущая людская масса медленно двигалась, меняя причудливые очертания. Каждый был занят собственным делом или бездельем, и ничто из этого не находило отклика в ее запахнутой наглухо душе. Лампочка над головой продолжала нерегулярно моргать. То загоралась ровным маленьким огоньком, то неистово сверкала крохотными вспышками, будто отдавая всю себя без остатка. — Как коктейль? Сара повернула голову. Ее ближайший сосед из тех двоих, слева, гладко выбритый зеленоглазый брюнет, вполне дружелюбно и спокойно смотрел, улыбаясь краешком рта. — Честный, — кивнула Сара после небольшой паузы. Тот рассмеялся. — А ты настойчивая. — Какая есть, — она пожала плечами. Нет уж, хватит откровений с незнакомцами. Прикончив коктейль, она отодвинула бокал. Взгляд приятно туманился, изнутри поднималась недостающая бодрость. Да, пустая и голая, и Сара знала это, но на безрыбье и… — Повторить? — черноглазый возник как черт из табакерки, она даже вздрогнула. Поморщилась, не ответив. Соседи заметили это. Тот, что сидел подальше, рыжий, облокотился о стойку, выглядывая с задорной улыбкой и произнес, чуть пришепетывая: — Кажется, она обиделась на тебя, Броуди. Бармен метнул на него взгляд, но тот не смутился, продолжая улыбаться во весь рот и демонстрируя отсутствие переднего зуба. Странно, но это не делало его непривлекательным, наоборот, добавляло эдакого разудалого шарма. — Еще чуть-чуть, и я бы сам заказал тебе «Олд фешен», — усмехнулся брюнет. — Я Джеймс, — он протянул руку. Сара пожала его ладонь. — А я Рори, — помахал рыжий. — Сара, — она кивнула обоим. — Ты бы заказал, а он бы не сделал, — Рори махнул рукой в сторону бармена. — Ты же знаешь правила, — донеслось из-под барной стойки, куда черноглазый наклонился за чистыми бокалами. — Ой, правила, как пиратский кодекс, честное слово, — передразнил его рыжий. — Нет, серьезно, может, сделаем исключение? — Джеймс поиграл бровями. — Сара, ты будешь «Олд фешен»? — Нет, — перебила его Сара. Еще не хватало вымаливать то, что принадлежало ей по праву. Бармен скрестил руки на груди и покачал головой. — Для подружек никаких исключений, и ты это знаешь. — Да никто из своих никогда не просит его, потому что все в курсе, а она не местная, ей же все равно, — не унимался рыжий. Вот это был удар ниже пояса. — То есть вы просите сделать для меня коктейль, потому что я чужая? Хотя его можно только Драконам? — нехорошо прищурилась Сара. — Драконам, но не подружкам, — уточнил бармен. Мысленно она вскипела. — Но ты не спросил, Дракон ли я. Взрыв смеха. Броуди и Рори прыснули, Джеймс деликатно попытался сдержаться, только лишь улыбнувшись, но, встретив взгляд Сары, смутился окончательно. — Извините, — сказал он, махнув вдруг кому-то у входа, и направился к двери. Рори хотел было двинуться вслед за ним, но, похлопав по карманам, рассеянно остановился и вернулся к стойке, по очереди дергая соседей на предмет наличия сигареты. Черноглазый бармен с ухмылкой протирал бокалы. — Хорошая попытка, но среди Драконов никогда не было девушек. — Кажется, ты мало знаешь о Драконах, — буркнула Сара, ставя локти на стол. Он скептически улыбнулся. — Порядок есть порядок. Лампочка над головой снова замерцала. Бушующая волна алкоголя ударилась о крутой берег сознания. — Порядок? Ты хочешь сказать, у тебя тут порядок? — она яростно-насмешливо пошла в атаку, приподнимаясь и опираясь ногами на перекладину барного стула, тыча пальцем в мигающую лампочку. — Не думаешь заменить лампочку? Может, у меня эпилепсия? Тот и бровью не повел, буравя ее взглядом в ответ. — Конечно, у меня здесь каждый день припадочные водку пьют. Думаю, дело не в лампе. — Она раздражает посетителей, — упрямо повторяла Сара. — Пока здесь раздражаешься только ты. — Вижу, я для тебя пустое место, — выплюнула она, — ну да! И, резким движением оттолкнувшись от перекладины стула, подтянулась на руках, вскочив на стойку, выпрямилась и рукавом свитера принялась выкручивать злосчастную лампочку. Бармен пару секунд стоял, оторопев, потом чертыхнулся и подался вперед, неловко дернув ее за штанину, на что она только тряхнула ногой, шипя и стягивая с плеча свитер, чтобы основательно ухватиться за раскаленное стекло. — Слезай, мать твою, слышишь! — рявкнул черноглазый, явно опасаясь стаскивать ее. Вокруг стало совсем шумно. Многие повернулись в их сторону, кто-то свистел, кто-то кричал про танцы на столе, через скопление людей у входа к бару торопливо проталкивалось несколько человек. Сара ослабила резьбу и уже вывинчивала лампу, когда услышала топот и развернулась спиной к бармену. В полумраке было плохо видно, кажется, вернулся Джеймс, и был еще кто-то, она, к своему счастью, сжала зубы, почувствовав резкий рывок, и в следующий момент твердая поверхность улетела из-под ног куда-то в затылок. Резкая боль пронзила спину, Сару все еще тянули за ноги, и она рефлекторно ударила мыском. Раздался звук, больше всего похожий на вой, хватка ослабла, и, не видя ничего перед собой, она скатилась на пол, расталкивая окружающих людей, которых внезапно стало так много. Вскочила на ноги и, в секунду сориентировавшись, ринулась между стоящих к выходу. Четко видела свою куртку, висящую у двери на вешалке, и пыталась добраться туда как можно скорее, но происходило все, как назло, будто в замедленной съемке. Обычно так убегают от преследователей во сне, силясь оттолкнуться опорной ногой от земли. Наконец куртка оказалась в ее руках, она дернула изо всей силы, с треском получив желаемое, через дверь вывалилась на улицу, чуть не упав на пороге. Снаружи на нее уставилось несколько пар недоуменных глаз, Сара, не давая себе времени отдышаться, словно лань, понеслась по Южной авеню. На улице была настоящая гроза — дождь поливал ее, на небе вспыхивали будто огненные молнии, но ничего этого она не замечала. Через пару кварталов сердце застучало в голове. Она перешла на торопливый шаг, натягивая куртку, ежась от мартовской сырости и вздрагивая от звука шагов, но тут же понимая, что это лишь эхо от железных заборов, чередующихся с закрытыми на ночь витринами. Никто и не думал преследовать ее. Никто не гнался. Только капли падали сверху. Тяжело дыша, Сара утерла набежавшие слезы. Какой-то совсем нетеплый прием получается. Она одновременно чувствовала злость на саму себя и горькую обиду на тех, кто считал ее «чужой». Да, она не знала их, а они ее, но сейчас это ничего не меняло. Они же одной крови. Или нет? Много чести быть вместе с таким отродьем… И все же… Она всхлипнула, пытаясь сдержать вновь появившиеся слезы. Выходит, что даже распоследнее отродье ее к себе не принимало. Как никогда она ощущала себя покинутым подростком. «Ну вот мы и дома. Вот мы и вернулись, да, О’Нил?»♫ Alan Parsons Project — Pipeline
В тишине улиц она добралась до отеля, где, угрюмо уставившись в пол, буркнула хостесс: — Двести тринадцать. Услышав стук брелока о стойку, она подняла глаза. Девчонка взирала откровенно испуганно. Настолько, что Саре даже стало немного неловко. «Кажется, здесь я чужая повсюду». Пряча взгляд, она отправилась на второй этаж, саму себя раздражая шелестом куртки. Спина ныла. Все было не так, и даже ключ откровенно плохо проворачивался в скважине. Если уж честно, то совсем не проворачивался. Сара чертыхнулась сквозь зубы, замерев и прислушавшись. Все тихо. Показалось. Прижав проклятую дверь коленом, она изо всех сил повернула ключ, хлипкий замок хрустнул, металл впился в пальцы, дверь открылась. Она протяжно выдохнула и зашла внутрь. Тускло горел ночник. Что ж, а вот и любитель разглядывать ночной потолок вернулся. Пахло освежителем воздуха. Очень изящно, запах походил скорее даже на тонкий парфюм. Сара принюхалась как следует. Нежные цветы, что-то типа фиалок, и как будто кардамон. Она поймала себя на том, что вытягивает шею, с наслаждением поведя носом. Ощущение присутствия не покидало утомленный разум. Помедлив, она опасливо толкнула дверь в ванную, но там обнаружила только легкую сырость, оставшуюся после принятия душа. Значит, никого… Она стащила уже ставшие ненавистными мокрые джинсы и свитер, бросив их на кресло к куртке. Опустила жалюзи на небольшом окне, невидящим взором пронзая темноту сентфорской ночи, и плюхнулась на кровать. На крохотной тумбочке стояло радио. Будто из любопытства покрутив ручку громкости, она обнаружила, что приемник был включен, и услышала слегка усталый, но умиротворенный голос диск-жокея: — …хей, кто с нами не спит в эту воскресную ночь, канун дня Святого Патрика. Не сочельник, конечно, но звучит тоже очень неплохо, надеюсь, многие из вас отдадут дань ирландскому веселью. Это будет завтра, а сегодня предлагаю традиционно остановиться на хитах прошлых лет, с нами Алан Парсонс, а чуть позже Мадонна, Стинг и Принс. Не переключайтесь. Чуть тревожная, но пронзительная “Pipeline” разлилась по комнате, сплетаясь с тонким ароматом фиалок. Сара погасила ночник, подняв глаза к потолку.***
прошу вас: ♫ B.B.King — Blues Boys Tune
Почти незаметная ноющая боль и хаотично бродящие мысли потихоньку распирали голову изнутри. Снаружи же хриплым, жирным гитарным аккордом надрывалась старая пластинка, кажется, что-то из Би Би Кинга. Вообще Аарон не любил, когда трогают его драгоценную коллекцию, но сегодня требовалось залечить ежедневный душевный раздрай чем-то, кроме алкоголя. Имелись на то причины. Приглушенный женский смех. Откуда-то снизу. — Ты не стараешься. — А? — Вишня чуть приподнял голову, закинутую на подголовник старого черного бархатного кресла. Блуждая расфокусированным взглядом, встретил ответный насмешливый прищур. Прикрыл глаза, откидываясь обратно и запуская руку в небрежно уложенные кудри, как делал обычно, задумавшись о чем-то. Мысли прочь. — Это ты не стараешься. Я настраиваюсь. Томный вздох послужил ему ответом. Вишня постарался отключиться. За окном давно стемнело, свет он не зажигал, и единственным источником света был ночник на столике у проигрывателя, а с недавних пор к нему добавились еще и мерцающие молнии, отражающиеся от мокрых кирпичных стен внутреннего двора. Видимо, все же начиналась обещанная в метеосводке гроза. Что ж, дураку и тому известно, что такая погода — лучшая подруга любого диверсанта. Ни один часовой не способен сосредоточиться на своем деле, если с неба льет как из ведра. Впрочем, о чем это… Даже такому дураку, как Вишня, известно, что думал он совсем не о деле. Сегодня она не даст ему покоя. — Кажется, лондонский мост падает. Вишня дернул головой, хватаясь за деревянный подлокотник — гладкий, приятный на ощупь, словно обкатанный морскими волнами камушек. — Я не дам тебе покоя, — смешливо пробормотала мадам, гладя его по бедру. — Слушай, извини… — он неловко и раздраженно попытался приподняться в кресле, хватаясь за ремень расстегнутых брюк. — Что не так? — она отпрянула назад, не понимая его реакции. Захлопала глазами, накрашенными чуть ярче, чем нужно. — Ничего, просто я немного с похмелья, окей? Все отлично, но у меня не получится. Давай в следующий раз. Она замерла, стоя на коленях. Вишня вздохнул и, незаметно поморщившись, принялся спешно застегивать брюки. Взглянув на нее и смешавшись немного, он вынул из кармана две последние оставшиеся у него фишки и протянул ей: — Я серьезно, может, пойдешь поиграешь, пока ребята не разошлись? Взгляд ее стал недоуменно-обиженным, будто ее оскорбили в лучших чувствах. Она поднялась, слегка одернув плотно сидящее короткое платье, и легким движением руки вытерла пухлые губы. Получилось даже элегантно — может, специально тренировалась перед зеркалом. Заправив за ухо прядь светлых волос, девушка развернулась к выходу, через плечо взглянув на ладонь, в которой Вишня держал покерные фишки, и, небрежно сцапав их тонкими пальчиками, походкой от бедра удалилась за дверь. Он с наслаждением выдохнул воздух, собравшийся в легких. Он злился. Злился оттого, что не может расслабиться, как обычно. Выключить голову. Почему? Стоит призрачным мыслям закрасться в темный угол его головы (между прочим, вполне себе круглой, как такое происходит, непонятно) — и вот он уже себе не подвластен, сам себе не хозяин! Что это, черт возьми, такое? Что за бесшабашный агрессивный подросток просыпается в нем, как вчера в разговоре с Аароном? Он не мог ответить себе честно. Признаться, какое именно из двух зол объявилось большим. А может быть, все взаимосвязано. Сегодня Сара О’Нил не даст ему покоя. Наверно, все дело в этом. Не в предстоящей вылазке, которая бодрила до мурашек, потому что давно уже ничего подобного он не делал, должность не та. Да и на последствия было плевать. Но мысли о маленьком храбром Драконе не давали покоя. Между прочим, единственная — за все время, а срок немалый! — девчонка в банде. Не чья-то подружка, не залетная пташка, увлеченная азартными играми и серьезными ребятами, нацепившая по недоразумению клёпанную косуху, а полноправный участник движения, всей душой болевший за судьбу Драконов. Наверно, потому и отношение к ней было другое, словно к птенцу, вскормленному в стае. Хотелось беречь и защищать эту искреннюю преданность, которой она для них не жалела, отказавшись от родных и друзей и буквально сделав банду своей семьей. Он заходился в бессильной злобе, когда снова и снова прокручивал в голове мысль о том, что призраки прошлого смеют вульгарно и прямо ей угрожать. Драконы своих не бросают. А для них она и теперь оставалась отважной младшей сестричкой, пусть с крылышками поменьше и не такой огнедышащей — но даже не зная, где она и что с ней, он должен был ее защитить. Вишня тихо усмехнулся. Да уж, такую защитишь… Он неторопливо вышагивал по улочке близ школы, намеренно оставив байк за пару кварталов отсюда. Еще не хватало, чтобы люди шерифа высказывали потом Аарону, как он разъезжает среди бела дня и пугает учеников. Если откровенно, договоренность была вообще не появляться в этом районе старшим Драконам, но тут уж извините. «Понаберут по объявлению», — лениво пробормотал Вишня, насвистывая под нос какую-то мелодию. Проклятые безалаберные дети, понабрали черт-те кого, а он теперь как мальчик на побегушках. Ну почему именно сегодня? Кстати, о детях. Кажется, на его пути вырисовывалась презабавная картина. Трое старшеклассников, радостно оскалившись, выстроились живой стеной, один сжимал в руках явно девчачью сумку с учебниками — судя по всему, принадлежащую школьнице, стоящей вполоборота к ним метрах в трех. Он мельком оглядел ее решительную позу. Приготовилась защищаться? Едва ли. По вызывающе отведенным назад плечам больше похоже на близящуюся атаку. Вишня чуть прищурился, не сбавляя шаг, и нахмурился. Прелести старшей школы. Все это было бы вполне безобидно — ну да, немного жаль девочку, которой каждый день приходится терпеть эти издевательства от слабоумных сверстников, но в целом картина обывателю достаточно ясная и знакомая, если когда-то имел честь подобное заведение посещать. Вишня свои кулаки сбил рано, выколачивая ступень в местной иерархии, и философски относился к такого рода забавам. Но он готов был поклясться, черт возьми, что на изящной ручке, которую она держала за спиной, красовался кастет. Это означало, что история вот-вот готова принять самое неожиданное развитие событий. Что Вишне сегодня совершеннейшим образом было некстати. Вот так и гуляй в детском районе, однако. Еще не хватало пропустить момент, чтобы там завертелась кадриль. До дружной компании оставалось с полтора десятка шагов, когда он игривым тоном свистнул, привлекая их внимание. Парни рассеянно уставились на высокого плечистого мужчину в кожаной куртке, все еще не прекращая глупо ухмыляться. Ага, вот и сработало, кажется. Улыбки начали сползать. Значит, примерно представляют, с кем имеют дело. Подходя к ним, Вишня очаровательно улыбнулся во все тридцать два. Как всегда, беспроигрышно. — Салют, детишки. Как дела? — непринужденно начал он в момент, когда девчонка чуть развернулась так, чтобы поймать его в поле зрения, не потеряв из виду врага, встретилась с ним отчаянным взглядом, и Вишня вдруг узнал в этой худенькой блондинке Сару. Ту самую храбрую школьницу, активно агитирующую взрослых суровых дядек на спасение несчастных детей. Ту самую Сару, что с ножом из последних сил бросилась на… Теперь улыбка начала сползать уже с его лица. — Принцесса? У тебя все в порядке? «Значит, ты решила, что раз с мертвыми духами смогла справиться, то и здесь стоит рискнуть?» Она испуганно взглянула на него. — Да. Ответ был тихий, но твердый и означал: «не суйся, куда не просят». Вишня видел ее колебания. Похоже, что за союзника она его не считала, пытаясь понять, против какого количества человек в итоге придется обороняться. А вот это похвально. Никогда не знаешь, чего ожидать от людей. Он и сам был такой, нечего верить каждому встречному. Вишня бросил взгляд поверх голов замерших школьников. — А у вас? Глаза забегали, кто-то из них неопределенно замычал. Вишня чуть нахмурился, слегка кивнул на сумку, которую парень по центру все еще держал в руках. Тот подался вперед, осторожно поставив ее на землю, и дернулся, отпрянув. Дракон приподнял брови, встав за спиной у застывшей Сары. Немая сцена разрушилась — вытаращив глаза, троица поспешно ретировалась, предпочитая Вишню более не злить. Сара на него не смотрела, но краем глаза следила за возможным движением. Напряженно молчала — видимо, не знала, чего ждать. Краем рта он чуть усмехнулся и покачал головой. Да уж, насколько же нужно отчаяться от издевательств, чтобы быть готовой бить насмерть? Ведь и его считает сейчас за угрозу. Но он видел ее в настоящем бою, восхищался самоотверженностью и понимал, что ей, будучи новенькой, скорее всего, приходилось ой как несладко. Вишня опустил глаза. Руки ее были предусмотрительно спрятаны в карманы. Ну конечно… — И как, удобно на левой руке носить? — Что? — еще один испуганный взгляд. — Кастет. Пауза. Она не отвечала, глядя на него; через несколько мгновений, решив, видимо, что прикидываться дурой бессмысленно, тихо сказала: — Я левша… — Тогда другое дело, — хмыкнул Вишня. — Дашь посмотреть? — Что? — Кастет, — он терпеливо вздохнул. Он не двигался, дабы не вызвать ненужной реакции, вел себя осторожно, будто выманивал из кустов дикого зверька. Ждал. Наконец Сара, просчитав и отклонив все возможные ходы отступления, — а это действительно было бесполезно — вытащила из кармана сжатый кулак, на котором блестел металл. Осторожно сняла и недоверчиво протянула ему. Глядя ей прямо в глаза, Вишня принял предмет, улыбнулся и внимательно осмотрел. — Неплохо. Принцесса, ты в курсе, что этим можно убить? Она неожиданно скептично пожала плечами: — В теории, убить можно и голыми руками... — Тоже верно. Но за него тебя в полиции по голове не погладят, если найдут. Сара напряглась. — Я не собиралась им пользоваться. Как же, как же. Видел он ее взгляд. И стойку. — Ну мне-то сказки не рассказывай, — усмехнулся Вишня, кладя кастет себе в карман, и продолжил дружелюбно: — За что травят? — Разве нужен повод? — она пожала плечами после короткой паузы, с поджатыми губами провожая взглядом свое грозное оружие. — Ну, обычно он есть. — Он достал сигарету и, держа ее в зубах, похлопал руками по всем карманам в поисках зажигалки. — Парням не обязательно, это же конкуренция, а вот девчонкам… Пройдемся? — он склонил голову набок, как бы приглашая. Подняв с земли сумку, она закинула ее на плечо и, крутя пуговицу своего джинсового пальто, зашагала рядом с ним. Расчетов для этого дефиле в его кудрявой голове было несколько: во-первых, запудрить мозги окружающим по поводу своего присутствия на школьном дворе, во-вторых, альтруистично приподнять статус таинственной новенькой, пока она не натворила дел, ну, и в-третьих, хоть немного улучшить собственное настроение общением с противоположным полом, дабы день не казался безнадежно испорченным. Убить трех зайцев одним выстрелом! — идея Вишне определенно нравилась. Ладно, в конце концов, стоит отличная погода для начала декабря, сухо, нет ветра, солнце светит, чего еще нужно для бодрости духа? Он сощурился, разглядывая школьные окрестности. Давненько здесь не бывал, в основном проезжал мимо. Сара молча семенила рядом, иногда оглядываясь через плечо — видимо, прикидывала, чем для нее обернется демонстративная прогулка с Драконом. Если не увидит шериф или его приближенные, то ничем плохим, но так или иначе выбор уже был сделан. — Ну так чем ты им насолила? — продолжил он светскую беседу. — Просто новенькая. Считаешь, что среди девушек нет конкуренции? За тебя, наверное, волосы друг другу рвут, — а она не промах, вот это была шпилька! — Ну знаешь, там в лесу ты казалась умнее, чем девочки, которые ввязываются в этот гадюшник из чирлидерш, — по ее ответному взгляду Вишня понял, что ему удалось сравнять счет. — Спасибо, мне лестно. — Да брось, — усмехнулся он, — серьезно, тебе нечего делить с ними всеми. Просто не обращай внимания. — Они подошли к забору, отделявшему от улицы школьную территорию. Вишня пробежался взглядом по крыльцу. По двору сновали стайки школьников, некоторые заинтересованные взгляды были направлены в сторону Дракона и его спутницы. Но нужного ему человека не было видно. — Ты не знаешь часом, где Тернер? Она резко повернулась, глаза вспыхнули. — Майкл? Почему ты спрашиваешь? Вишня удивленно поднял брови: — Ну да, Майкл. У меня к нему дельце. — Мне откуда знать, где он, я за ним не слежу, — чуть ли не по слогам раздраженно вымолвила Сара. Он пожал плечами, озираясь: — Хорошо, сам найду. Одни проблемы сегодня… Она моргнула несколько раз, угрюмо уставившись в землю, потом подняла глаза: — От него у всех проблемы. Ты вернешь мне кастет? Вишня внимательно посмотрел на нее, после с легкой улыбкой покачал головой: — Нет, Принцесса. Эта штука для тебя слишком опасная. Лучше знаешь, что? Заходи как-нибудь к нам на огонек в «Нуар». Дадим пару уроков самообороны, если так уж надо. Ну, или накостыляем кому-нибудь, — в его глазах заплясали чертики, он подмигнул ей. — Будем тебя ждать. Сара удрученно покачала головой, словно говорила с умалишенным, вздохнула и двинулась в сторону школы, крикнув ему через десяток шагов: — Спасибо! Это «спасибо» частенько эхом отзывалось в его голове. Дракон спас Принцессу от злодеев. Или злодеев от Принцессы, он до сих пор не понял. Почему он вообще позвал ее тогда? Распознал в ней изгоя, такого же, как Драконы и он сам? Или же преданного и верного друга? Ни за что на свете он не пожелал бы ей судьбы вступить в банду и кончить так же, как многие ее члены. Значит, все-таки второе. Это его душа тянулась к чему-то светлому, к чувствам, которых ему вечно в жизни не хватало. Сейчас ему хотелось бы верить, что кастет, который она украла обратно в тот день, когда он видел ее в последний раз, поможет ей в трудную минуту. Потому что если это не так, ему ничего не оставалось, кроме как отправиться в большое путешествие по Америке на поиски Сары О’Нил. Но он должен был хотя бы попытаться что-то сделать. Вишня заправил рубашку в брюки, провел по волосам рукой, приводя в порядок непослушные кудри. Подошел к тихо шипевшему проигрывателю, снял иглу с пластинки и, аккуратно вернув ее на место, открыл небольшой ящик в столе. Блеснула вороненая сталь, он вытащил обойму, убедившись, что она полна, привычно взял револьвер за рукоять и засунул за ремень сзади. Все же какими бы удобными ни были подтяжки, они не обеспечивали такого надежного хранения оружия. Взяв с вешалки куртку, он подмигнул себе в зеркало и вышел из кабинета, оставив за собой полумрак от уютного ночника. В зале все было тихо и мирно. Пятеро Драконов восседали за покерным столом, еще несколько выпивали у бара с парой-тройкой разодетых девчонок. Вишня обвел помещение внимательным взглядом и посмотрел на часы. Пора бы уже. Пройдя к стойке, он облокотился на столешницу, запуская руку в волосы: — Рич, Бурый не звонил? Бармен обернулся к нему: — Минут десять назад. Там какая-то ерунда в «Птичке». Он уже, наверно, в пути сюда. — Какая еще ерунда? — Вишня сдвинул брови. Тот покачал головой: — Я не понял, вроде потасовка была. Этого еще не хватало. Вишня зажмурился, протирая глаза пальцами. — Ты завтра у Хилла или здесь? Я, возможно уйду пораньше, оставлю Мануша за себя, — большим пальцем бармен указал на стойку. — Идет, — вздохнул Вишня. — Я ненадолго отъеду за город завтра, а потом к Хиллу, если успею. Он пошарил в карманах куртки, но ничего не нашел. Закинул руку за стойку, нащупывая дежурную пачку сигарет, достал одну, засунув за ухо, и по пути к выходу стянул с ближайшего стола коробок спичек. На улице уже вовсю лило. Редкие молнии мелькали, на миг обдавая холодным светом окрестности — облезлые дома и полузаброшенное здание старого речного вокзала. Вишня чуть поежился, прикуривая от спички. Ветер короткими рывками норовил залезть под полы куртки. Издали замерцали размытые фонари. Кто-то ехал в эту сторону. Минутой позже черный Бьюик Парк Авеню плавно затормозил у входа в казино. Выбросив в сторону окурок, Вишня поспешил залезть в машину. — Ты чего так долго и что у вас там стряслось? — поднял он брови и вдруг сдавленно усмехнулся, взглянув на лицо водителя. — Какого… — Когда у нас в «Птичке» будет нормальный вышибала? — сварливо гаркнул Бурый, трогаясь с места по неосвещенной дороге. На его подбородке расплывался здоровенный кровоподтек. — Как тебя угораздило, на грабли, что ли, упал, — захихикал Вишня, пытаясь разглядеть друга с разных ракурсов, вертя головой. — Да-да-да, очень смешно! Да не трогай ты, придурок, больно! — Так что случилось-то? Бурый закатил глаза и раздраженно вздохнул. — Какая-то пьяная девка полезла танцевать на барную стойку, начала там все крушить, я пытался ее оттуда снять, а она возьми и херани мне ногой в челюсть. Вишня перешел на неприкрытый хохот. — Такое могло случиться только с тобой, — давясь, простонал он. — Конечно, я же так радею всей душой за наш драгоценный бар! И вижу, как ты за меня волнуешься, чё уж там! — Бурый с силой шлепнул его по плечу, чем вызвал новый приступ смеха. Вишня примирительно поднял руки, жмурясь от выступивших слез. — Ладно-ладно, брось. Просто ты выглядишь умопомрачительно! Вот и нечего ходить по разным барам, ты же всегда можешь выпить здесь, — он улыбался. Бурый с угрожающим видом повернулся к нему, пока дворники возили щетками по мокрому стеклу. — Вообще-то я заезжал туда сам знаешь за чем. — Успешно? Коротким жестом Бурый приподнял свитер, демонстрируя «Беретту», торчащую сбоку из-под ремня. — Неплохо, — сказал посерьезневший Вишня. — Поедем по Восточному шоссе? — Да. Только заскочим к Одри, уже неделю как нужно эти сметы подписать. — Одри? — ухмыльнулся Бурый и тут же расстроился. — Блин, а я так хреново выгляжу… Вишня усмехнулся и покачал головой, глядя на дорогу, с которой в ливнёвку стекали нескончаемые потоки воды. — Я бы на твоем месте не переживал за свой вид. Господи, Бурый, она же тупая как пробка… — Ну, кроссворды я могу и с тобой поразгадывать, — гоготнул Бурый. Вишня громко фыркнул. — Давай езжай к «Дельфину». — Вот, кстати, — рассудительно начал Бурый, поворачивая направо на светофоре, — почему «Дельфин»? Название какое-то идиотское. Ну вот где ты в Сентфоре дельфинов видал? — Да это старое осталось. Я раньше там жил частенько. Когда Адель начинало бесить, что они с Аароном не могут, ну… уединиться, — он хитро улыбнулся. — Не, ну это ж ее дом, чё. А ты там все время отираешься. — Да неважно. Просто когда она кидалась посудой, я туда сваливал. Меня уже все запомнили. Ну и потом подумал, почему бы не купить отель? Тогда и за номер не придется платить. Они заржали. — Кстати, смотри, чё нашел, — Бурый выкрутил ручку громкости на магнитоле. Из динамиков раздалось шипение. Беззлобно бубня что-то, он потыкал в кнопки.♫ 10сс — Good Morning Judge
Задорный пижонский рифф наполнил салон. — “Good Morning Judge”! Да ты серьезно? Чего вас всех на старье-то потянуло? — воскликнул Вишня. — Тихо ты, ну классная же песня! — шикнул на него Бурый, щелкая пальцами в такт. В душе Вишня был с ним, конечно, согласен. Просто песня была, можно сказать, совсем уж из беззаботного драконьего детства и не располагала к обстановке. Он откинулся на сиденье. Или наоборот, она поможет настроиться на нужный лад, а то с таким лицом только бухгалтерские отчеты и сводить… Они в унисон запели куплет: “I found a car but I couldn't pay, I fell in love and I drove it away, I fell in love and I drove it away” Бурый счастливо засмеялся. — Черт, а! Так мне нравился этот кусок, клянусь, я у себя на суде то же самое спел бы! — А чего не спел, слов не знал, что ли? — Да нет, — махнул он рукой, — пластинка только через год вышла. Он радостно тряс головой в ритм. Вишня окончательно расслабился, таращась на проплывающие мимо дома. — Вот этот момент, — Бурый ткнул пальцем в магнитолу, и они, кривляясь, задорно пропели: — На-на-на-на-на-на-на-на-на-на! Они доехали до места, даже не успев дослушать песню. Что и говорить, Сентфор — не такой уж большой город. Бурый пожевал губами. — Слушай, ты иди, а я сгоняю, возьму бургер и колу, а то чё-то перед дорогой жрать охота. — Ну, конечно, мистер красавчик, я не скажу Одри, что ты проезжал мимо, — Вишня сделал губы бантиком. Получив очередной пинок, он открыл дверь машины, вылезая прямо в лужу. Крикнул в салон: — Ну ты уж не светись тогда особо перед входом, встань с торца. — Будешь колу? — раздалось вслед из Бьюика. — Нет, — на ходу бросил он, в три прыжка попав на крыльцо. Отряхнув куртку от капель, толкнул дверь, на которой красовался маленький белый силуэт дельфина. Звякнул колокольчик. Одри, как всегда, пустым взглядом пялилась в телевизор. — Привет, — сказал Вишня. Она повернула голову, услышав знакомый голос. Вскочила. — Добрый вечер, сэр! — Как дела? — улыбнулся Вишня краем рта, демонстрируя вежливость настоящего джентльмена. — У нас все отлично, — чуть испуганно улыбнулась она, подобострастно заглядывая ему в глаза. Он мельком посмотрел на экран телевизора. — «Поздней ночью» смотришь? Одри, дай сметы годовые, подпишу наконец. — Да, конечно… Девчонка начала копаться в ящике стола, перебирая ворох бумаг. Наконец протянула ему потрепанную голубую папку, из которой торчало несколько листов. Он быстро открыл папку, глазами пробежавшись по тексту и убедившись, что это именно то, что было нужно. Подмахнул пару листов, взяв со стола ручку, задумчиво глядя на подпись. — Отлично. На этой неделе приедет кто-нибудь из наших, передай мне в казино. — Будет сделано, — она энергично покивала и склонила голову набок, задумавшись, и вдруг улыбнулась. — Сэр, а можно вопрос? Вишня выжидающе поднял брови. — Валяй. — У нас в городе только одно казино? — она смотрела на него во все глаза, ожидая ответа. Он улыбнулся и наморщил лоб. — Нет… нет, конечно. А что? — Да ничего, — смутилась Одри. — Просто меня спрашивали про какое-то старое казино у реки, а я и знать о нем не знаю. — Кто спрашивал? — Постояльцы, — с готовностью ответила она. Стоп. Как будто холодная муха ужалила его куда-то в шею, и неприятный нервный импульс проскочил через все тело, растворившись внутри липкой тревогой. — Местные? — Вишня сжал губы, выдыхая. — Нет, — в ее глазах появилась легкая неуверенность. Как будто чего-то следовало испугаться, а она не могла понять, чего именно. — В каком номере остановились? — он спросил спокойно и дышать пытался ровно, но мысли путались, меняясь с невероятной частотой. Неужели началось? Неужели опоздал? Одри пошла пятнами. — Я… я… я дала ваш номер, потому что все синглы сейчас заняты, — залепетала она, — простите, надо было спросить… Не слушая ее бормотание, он протянул руку, дернув к себе журнал регистрации, открыл его и, быстро листая, добрался до свежих записей. Двести тринадцать, так… Вишня поперхнулся. — Дороти Гейл? — выплюнул он, перекосившись, и оторопело поднял глаза на Одри. — Что за бред? Тревожная сирена уже выла в голове. Одри раскрывала и закрывала рот, как большая рыба. — Так в правах и было написано? — спросил он. Она с силой закивала. Отлично. Полный сюр. Поддельные документы, его личный номер… казино. Ошибки быть не могло. — В номере кто-нибудь есть? — Вишня сглотнул слюну. — Нет… — Дай ключ, — он протянул руку. Глаза девчонки начали наполняться слезами. — Я… — Ничего никому не говори и дай мне ключ, Одри! Всхлипнув, она вложила в его ладонь запасной брелок с номером «213». Лихо развернувшись, он зашагал к лестнице. Значит, они уже в курсе, в каком номере он живет. Вишня шепотом выругался, перепрыгивая через ступеньки. Не поднимать панику! Она же сказала, что не было других свободных. Значит, это совпадение. Совпадение ведь? По слабо освещенному коридору он шагал, пытаясь сохранять спокойствие и не оглядываться. Получалось так себе. Проклятый Аарон, расшатавший ему нервы своим рассказом и реакцией на все, или же проклятый Кастильо, возжелавший вдруг вендетты — да все были хороши. Вот и его знакомая дверь, на черном ромбе металлические цифры 2,1,3. Счастливое число для джентльмена удачи. Он осторожно провернул ключ в замке, стараясь не щелкнуть громко. Открыл дверь, молниеносно окидывая взглядом комнату. С виду все чисто, как будто пришел переночевать к себе домой. Маленькое бра на стене давало мягкий свет. Бесшумно распахнув дверь в ванную, он метнул взгляд и туда, бессознательно отметив, что кто-то недавно принимал душ. Полотенце на крючке было чуть влажным, в воздухе чувствовался слабый привычный аромат местного мыла и еще что-то, запах человеческого тела. Вишня дернул носом и плотно прикрыл дверь. Он закрыл входную дверь на два оборота, достал из кармана брюк зубочистку, надломил ее и получившимся тонким концом засунул в замочную скважину. На всякий пожарный — должно дать небольшую фору в случае чего. В остальном номер выглядел абсолютно нетронутым, здесь не жил никто. «Совсем без вещей? То есть, приехали с определенной целью.» Закусив губу, он нервно качнул за угол портрет главного героя из фильма «На игле», который повесил над кроватью еще год назад, когда фильмец только отгремел. В конце концов, отель он купил, номер тоже принадлежит ему, ну а это можно считать авторским оформлением. Вишня заглянул в шкаф — пусто. Ни на тумбочке, ни в кресле, ни на кровати не было никаких опознавательных знаков. Ничего. Кажется, дело труба. Из коридора раздался легкий шорох. Он повернул голову — и в этот момент в замке заскрежетал ключ. Вишня сжал зубы, секунду бессильно глядя на дверь, а затем достал из-за пояса револьвер. Вдохнул, резко выдохнул и развернулся, в два шага оказавшись у окна. Поднял легкую сдвижную раму. Легкие капли дождя, оставшегося на проводах и листьях деревьев, слетали вниз, достигая наконец своей цели. Видимо, на сегодня гроза закончилась. Скрежет усилился. Кажется, по двери пару раз приложили коленом. Обломок зубочистки грозился вот-вот выпасть. Не взводя курок, со стволом в руке он перекинул одну ногу через подоконник. Второй этаж — ну, бывало и хуже. Готовый прыгнуть, он помедлил, сверля взглядом злосчастную дверь, держа ее на прицеле. Дыхание сбилось окончательно. Сейчас или никогда. Он увидел, как упала зубочистка. В ту же секунду, чертыхнувшись сквозь зубы, Вишня резко засунул пушку за пояс и, перекинув вторую ногу наружу, сгруппировался и спрыгнул в темноту, напоследок дернув раму вниз. Ему повезло приземлиться на ноги, но пришлось, согнувшись в три погибели, пробежать вперед несколько шагов, чтобы удержать равновесие и не распластаться на мокром асфальте. Вокруг стояла сырая ночь. Проверяя, на месте ли пистолет, он завернул за металлический забор отеля, так, чтобы его не было видно со стороны здания. Легко поморщился от боли в колене, пытаясь унять дыхание. Хорошо еще, что ботинки сегодня надел удобные. «Оксфорды, но не броги.» На пустой улице заурчал мотор. Вишня выглянул из-за ограждения, обернувшись на окно — свет все так же тускло горел, а больше ничего не было видно. Он быстрым шагом направился к подъезжающему автомобилю, ожесточенно маша рукой. Бьюик остановился. Бурый недоуменно разглядывал его, пару секунд сохраняя молчание. — У тебя такой вид, как будто ты из окна выпал. На эмпата он никогда не тянул, но здесь прямо в точку, даже удивительно. — Не спрашивай, — махнул рукой Вишня. — Поехали. Развернув гамбургер, Бурый вытащил из подставки второй стакан с колой и протянул другу. Вишня молча взял его, прикусывая трубочку. Задумчиво покрутил серебряный перстень на мизинце. Дыхание постепенно приходило в норму. А вот с мыслями обстояло не так легко. Бурый вопросительно дернул подбородком, жуя: — Чё со сметами-то, подписал? Вишня рассеянно покивал. — Ну ладно, не хочешь, не говори, — Бурый хмыкнул, немного подкручивая громкость магнитолы. Заиграла еще одна старая добрая песня, но вслушиваться в нее уже не хотелось. Мрачно разглядывая ночной пейзаж, Вишня спросил: — Сколько примерно ехать? — Миль семьдесят. Он с любопытством взглянул на Бурого. — Поделишься, что тебе сказали в ответ на такую просьбу? — Ничего, — ухмыльнулся Бурый. — Просто дали его адрес. — Ты что, кого-то убил ради этой информации? — хмыкнул Вишня. Он повернулся, оскалившись. — Не спрашивай. Ты попросил, я принес. — Да уж… — он снова посмотрел в окно, замерев на несколько мгновений. — Если честно, у меня такое ощущение, что мы опоздали. — То есть? — Они приехали сюда первыми. Бурый повернул голову, пытаясь одновременно следить за дорогой и смотреть на пассажира. — Серьезно? — Да, — вздохнул Вишня. — Долбаная Санта-Барбара. Намечается семейная драма и вендетта. Молча они выехали из города по Восточному шоссе, набирая скорость. Тучи постепенно рассеивались, черными клочьями уплывая куда-то за горизонт, местами проглядывали звезды. — Не дрейфь, — бормотнул вдруг Бурый, — будем стоять насмерть. — Насмерть как раз не хотелось бы, — ответил Вишня задумчиво и вдруг резко добавил: — Стой! Впереди вдруг замаячила красно-синими бликами люстра дорожной полиции. Бурый чертыхнулся, давя на тормоз и приставая к обочине. — Чё им еще надо, и так сколько башляем, — раздраженно выдохнул он. — Спокойно, — произнес Вишня, — сейчас нам точно конфликты не нужны. Он чувствовал револьвер, прижимаясь спиной к сиденью. В салон посветили фонариком. Оба слегка зажмурились. — Добрый вечер, — произнес полицейский, щурясь и рассматривая их лица. — Лейтенант Гаррисон, дорожная полиция Пенсильвании. Сэр, у вас все в порядке? — Все было отлично, лейтенант, — фальшиво-бодро вскинулся Бурый. Вишня, не дожидаясь продолжения, оборвал его: — Спасибо, сэр, все нормально. — Выйдите из машины, пожалуйста, — прозвучало снаружи. Бурый, скрипнув зубами, открыл дверь и шагнул навстречу слепящему свету фонаря. Вишня чутко прислушивался к его интонациям в разговоре с офицером, готовясь в случае чего броситься на помощь. Он слышал, что тот все еще пытался быть вежливым, несмотря на свое откровенное раздражение. Нехорошее предчувствие не отпускало. Рукой осторожно нащупав пушку, он потянул ее к себе за рукоять. Короткий шорох откуда-то сзади и справа. Еще один! Собравшись, Вишня выдернул револьвер, резко взвел курок и повернулся, пытаясь после света фонаря сориентироваться в темноте, чувствуя вдруг резкий химический запах, забивающийся глубоко в нос. Темнота усилилась и вдруг разъяренной кошкой прыгнула ему прямо в глаза. Мир схлопнулся в точку.