Инкубаториум Киборгвилля

      — Вновь газон… вновь газонокосилка… вновь участок за домом… вновь эти голоса — он смотрел в пол под собой, а на сетчатке его отражалось то, что он видел на самом деле, а не то, что было перед его глазами. Он смотрел в пол и видел, как наяву, свое прошлое, и если бы его голова экспериментатора была поднятой, то Уилл смог бы увидеть ту историю, которая изменила жизнь доктора Бея и вывела его из состояния творческого анабиоза и заморозки всех научных проектов. На момент тех событий, он ушел из исследовательской деятельности, уже став прославленным ученым. На тот момент уже несколько лет о нем никто ничего не знал, не слышал. На тот момент Олденвуд Грей купил себе загородный домик. Собственноручно довел его до желаемой кондиции и переехал туда со своей семьей. На тот момент в его жизни наконец наступил тот самый период, когда он чувствовал счастье. Не радость от открытия, не эйфорию связанную с окончанием огромного проекта, на который поставлены жизнь и репутация, а простое, тупое, обычное, безграничное счастье!       Перед его глазами была травка, выросшая чуть больше положенного, покрытая маленькими капельками росы. Перед ним был деревянный зазубренный забор, небольшое деревце яблони, которое успело вырасти примерно на полтора метра и уже раскинуло свои ветки в разные стороны, и даже немного плодоносило небольшими яблочками, от вкуса которых сводило скулы, но которыми можно было заедать терпкий виски. Перед его глазами был двухэтажный дом — точная копия того, который теперь был возведен под землей и скрыт от неба… просто потому что доктор Бей больше не верил в небо, больше не верил в звезды и больше не верил в чудо.       Воспоминания осушили его горло и язык. Эти воспоминания в очередной раз придушили мужчину, и он почувствовал то, как задыхается… точно так же, как задыхался тогда, когда все произошло. Он вновь увидел огонь, жадно пожирающий пластик и дерево… доктор Бей в очередной раз во всех красках и цветах увидел то, как быстро сгорают занавески из тончайшей материи и превращаются в тот пепел, в который превратилась его жизнь. Олденвуд Грей все это видел, и даже чувствовал запах, совершенно потеряв контакт с реальностью и покинув свой Инкубаториум Киборгвилля… на некоторое время очутившись в машине времени, что есть у каждого где-то глубоко, где-то в темноте, прямо под сердцем.       — Эм… мистер Бей… сэр, — вновь произнес Уилл, который не понимал того, что происходило с его нанимателем, — … доктор Бей, с вами все в порядке? — спросил он и привстал, сделал несколько шагов навстречу к экспериментатору, после чего положил ладонь на его плечо и слегка покачнул. Олденвуд Грей встряхнул плечевым поясом и медленно поднял голову. Он посмотрел Уиллу в глаза и попытался что-то сказать, но из-за пересохшего горла раздалось лишь шипение и хрип. Экспериментатор на тот момент еще не до конца покинул свои воспоминания, и произнес то, чего не хотел произносить вслух. Он это понял несколькими секундами позже и даже обрадовался тому, что не смог произнести ни единого слова. Однако, когда их с Уиллом взгляды встретились, парень увидел то, что в последний миг отпечаталось на сетчатке доктора Б.О.Г., и это были лица. Кричащие от страха и от боли, искаженные лица, вымазанные сажей, кровью, грязью вперемешку со стриженными полосками газона и отчаянием, которое страшной маской было на них.       — Воды… — прошипел Олденвуд Грей, — Дай, воды, Уилл, — сказал он. Парень не сразу услышал и не сразу понял… он не сразу смог оторваться от той картины, которую случайно подсмотрел в глазах экспериментатора, а когда его отпустило, он сначала переспросил: «А, что?», потом хлопнул себя ладошкой по лбу со словами: «А! Воды!», а после пошел на кухню за стаканом, приговаривая: «Да-да… сейчас все будет». К этому моменту его опьянение развеялось как дым, ушедший вслед за ветром.