Инкубаториум Киборгвилля

      — Ну и для чего ты перечислил все мои сильные стороны? — спросил Джонсон, скривив свое лицо так, будто бы ему попался невероятно кислый лайм, которому до созревания было очень далеко, — Я как бы не против этого, но можно было бы обойтись и без… просто потому что, и ты об этом прекрасно знаешь, я предпочитаю не распространяться о себе и о своих особенностях.       — Да, а еще наш хороший друг невероятно скромный и никогда не смотрит на окружающих с высоты своего собственного эго, — доктор Бей рассмеялся, — … ладно, не обижайся ты, я шучу! Ты — молодец и действительно очень талантливый в своем деле, — Олденвуд Грей потешался с реакции своего студента, который давно вырос и стал отличным специалистом.       — Это правда? — спросила Исида, посмотрев на невысокого мужчину, — Вы действительно когда-то были студентом вот этого… кхм… в смысле, мистера Бея Олденвуда Грея? — девушка постаралась вернуться в колею уважительного тона. Это было не так просто, учитывая общую обстановку.       — Кстати, ты сказал: «В не столько далеком»?.. — хмыкнул Джонсон, — Но ведь было это достаточно давно. Ты тогда только пришел в университет. Я помню то, насколько плохим преподавателем ты был. Да, знаний было — ВАУ! Да, слушать все это было прикольно, интересно, познавательно, но мало применимо, потому что ты привык рассматривать какие-то уникальные, частные случаи и тебе было прям очень сложно переключиться с небес на землю, где все проще и, как-то глупее, что ли…       — Не стану спорить, Джонсон. Меня больше забавляет тот факт, что теперь мы оба сидим под землей. Не знаю как тебе, но мне тут нравится. Спокойнее! Намного спокойнее! Конечно, иногда я начинаю скучать по небу, но это быстро проходит… есть несколько тумблеров, которые быстро отбивают в фазу «ноль» и желание подняться на землю мгновенно исчезает, — доктор Бей развел руками, стараясь сделать это непринужденно, затем он посмотрел на своих учеников и сказал, — Ладненько. Давайте начнем работать. Предаваться ностальгии и перекидываться колкостями, конечно, приятное занятие, но у меня дичайшим образом болит нога… в колыбельке сопит Неон и я это слышу… а еще, у меня много бюрократической работы в виде годовой отчетности и отчетности за месяц.       — Ладно, я тебя услышал, я тебя понял… эм-м-м… давай сюда… — Джонсон подошел поближе и протянул руку своему бывшему учителю, чтобы помочь подняться с кушетки, — Так, тебе надо пересесть чуть пониже… вот, у меня тут есть табуреточка… девочка, помоги дядькам, потому что мне тяжело тащить этого здоровяка на своем горбу в одно лицо, а ему тупо сложно двигаться и из-за возраста, и из-за травмы, — прокряхтел мужчина, удерживающий на себе доктора Бея. Исида кивнула и поспешно подошла ближе, чтобы подхватить своего наставника под вторую руку. Так, вдвоем, они довели Олденвуда грея до табуретки и попытались усадить его, но получилось это не совсем удачно.       Разница в росте и весе сыграла свое, и сначала доктор Бей потерял равновесие и завалился в сторону Джонсона. Это послужило причиной того, что большая часть веса пришлась на Исиду, но из-за стройного телосложения она была не в силах взять на себя всю нагрузку и наклонилась в ту же сторону, куда потянуло наставника. Она, стараясь выровняться, напрягала мышцы и действовала в сторону сопротивления, но это было бесполезно, и в какой-то момент экспериментатор начал сползать. Голос Джонсона огласил окончание всех попыток удержать покалеченного громким матом и спустя всего один миг раздался звук падения, который также сопровождался чередой нецензурной брани.       — Не поваляешь, не поешь, — хихикнул врач, подтаскивая табуретку поближе, — Садись! Я тебе еще обезбола закатаю, чтобы ты себя ощущал как желешка!.. и все будет хорошо! А средство хорошее! Голову не туманит!.., но не всегда… и это не точно… ха-х! Так и что поработать сможешь в полном расслаблении. Только придется, наверное, посадить тебя в кресло… станешь гонщиков «в-нос-ках».