Инкубаториум Киборгвилля

      И вот я, руководитель огромного государства, стою на ступеньках ратуши, можно сказать капитолия, своего «дворца», недавно занятого не самым честным путём, и не знаю о том, куда деваться. Я просто стою и смотрю по сторонам, в надежде, что подъедет машина и заберёт меня отсюда куда-нибудь, где на несколько часов я смогу стать самым простым жителем земли.       «Надеюсь Вивьен продумала этот вариант и сюда приедет тот, кто сможет меня спасти. Сейчас я могу надеяться только на неё и её сознательность, потому что все остальные сотрудники штаба и команды сейчас заняты совершенно другими делами, которые никак не связаны с тем, чтобы следить за мной и моими перемещениями. Словами и выступлениями — да, но никак не за тем, какими тропами я буду петлять от СМИ. Вот она — моя огромная оплошность! Вот тот самый просчёт, который я не продумал с самого начала! Ведь, было понятно, что мне на шею сядут все средства массовой информации и от них необходимо будет теряться…» — думал я, взглядом изучая стороны улицы и прикидывая варианты бегства.       — А, в прочем, наплевать… — промелькнула мысль. — В прочем, нет никакой разницы, пойду я пешком или в сопровождении толпы репортеров, — подумал я и пошёл куда угодно. — Даже если эта выходка не останется незамеченной, мне должно быть совершенно наплевать! — с улыбкой на лице я сделал несколько шагов по ступенька вниз. Голоса за спиной при этом стали гораздо громче и ближе. Это стало поводом для ещё более широкой улыбки. Правда, она была связана с упадком сил и разочарованием в себе. Кажется, было даже проще и интереснее… кажется, меня догнала «обратка», связанная с уничтожением всех тех, кто стоял на пути и всех тех, с кем в скором времени придётся распрощаться. Кажется, это было тем самым переломным моментом, с которым я мог справиться или наоборот, который мог сломать меня. И сейчас, на этих ступеньках, был один из пиков нагрузки на психику и восприятие. И давление с каждым шагом вниз становилось выше и выше.       — Стало быть, пойду гулять по улицам в сопровождении любопытной толпы… — подумал я, внимательно посмотрев по сторонам. — Можно будет считать счастьем, если меня не вальнут, — промелькнуло в мыслях, а потом я подумал о другом. — Надо бы позавтракать. На пустой желудок думать совсем паршиво. Мысли путаются и бьются друг о друга, — до конца лестницы оставалось всего несколько ступенек, толпа была уже в нескольких шагах и шумела так, словно готова разорвать меня, и здесь случилось то, что позволило мне похвалить Вивьен. Сначала мысленно, а потом уже на словах, а дело заключалось в машине, которая подрулила как раз в тот момент, когда я поставил ногу на асфальт. Такой твердый и приятный, ровный и не заставляющий напрягаться, и такой, по которому можно умчаться далеко… прочь от толпы, которая готова требовать все что угодно, лишь бы докопаться до истины, которой нет… лишь бы была возможность представить свою собственную истину, пропустив через личную призму сознания… извращенную собственными представлениями.       Машина подъехала. Дверь открылась, приглашая меня занять место, и я, ни единой капли не задумываясь, прыгнул на сиденье и спустя несколько секунд уже отдалился от толпы на безопасное расстояние, которое позволило свободно вздохнуть и расслабиться, и как только это произошло, я понял, что стоить спросить куда мы направляемся, потому что просто так ехать куда-то по прямой нет никакого смысла, и если машина была подана, то скорее всего куда-то едет. В связи с этим я спросил: «Есть план?» — и сразу же услышал ответ, который меня более чем устроил. Кстати, за рулем сидел Эд и это было просто потрясающим открытием для меня в начале этого, как мне казалось, тяжелого дня. Это позволяло мне полностью расслабиться и даже немного поболтать с другом.