Всегда ли наша судьба в наших руках?

       Держа заветную корочку диплома и сертификат об окончании медицинского университета, Люк стоял возле центрального входа одной из городских больниц. Он выбрал именно её, как одну из лучших по уровню оборудования. Да и она имела довольно неплохой персонал. Это было не то что бы редкостью, но существенно облегчало жизнь пациента. Поднимаясь по лестнице, Люк недовольно прикрыл платком нос, ибо в воздухе витал запах видимо только что нанесённой краски. Что именно красилось, визуально понять было невозможно, но как удалось услышать из разговора быстро пробежавших мимо лаборанток, ремонтировали что-то на верхнем этаже, однако запах всё-равно просочился во все отделения. Мужчина невольно подумал, что такую ядрёную краску можно было применять как химическое оружие массового поражения. Дышать этой гадостью становилось всё невыносимее. Переборов вспыхнувшее в себе желание выскочить из больницы обратно на улицу и глотнуть хоть немного свежего воздуха, Люк продолжил свой путь.        Выйдя в коридор, где запах краски был не столь ядрённым, молодой человек вдруг услышал грохот открывающихся створок лифта, а потом перестук колёс лежачей каталки. Мужчина, которого везли медсёстры, становился с каждым мгновением всё бледнее. Даже невооруженным глазом было видно, что пациент еле дышал, а с проезжающей со скоростью паровоза каталки крупным тяжелыми каплями на пол стекала кровь. Зажав руками в перчатках место кровотечения, одна из сотрудниц с силой на него давила, пыталась хоть как-то в экстренном порядке замедлить потерю столь живительный жидкости организма и довести пострадавшего до операционной.        Люку вдруг резко захотелось ткнуть кончик ботинка в бордовые капли, которые так и остались на плитках после того, как все исчезли за закрытой дверью реанимационного отделения. Чем это желание обуславливалось, мужчина так и не понял, но решил пока не забивать этим голову и направился в сторону травматологического отделения.        Зайдя на этаж, Люк подошел к медицинскому посту, где сидела палатная медсестра в окружении тонны макулатуры, которые были разбросаны в хаотичном порядке. При этом было видно, что девушке это никак не мешает, и она, даже не задумываясь, находит необходимое.        Люк вспомнил, как с каждым годом учёбы, переходя с одного курса на другой, его почерк с абсолютно идеальным каллиграфическим стилем постепенно трансформировался в эльфийские знаки, написанные второпях каким-то орком. Как он сам разбирал эти каракули и, что самое интересное, как эти каракули разбирали одногруппники и учителя, было вопросом номер один всех времён и народов. Вскоре он сам понял, что имея необходимые знания, логическим путем он может перевести шифр того или иного слова конспекта, ибо на занятиях приходилось выбирать из двух зол меньшее: необходимо было пожертвовать красотой письма и успеть записать лекции, что тарабанили учителя, без сильных сокращений.       Была бы у мужчины хоть капля сентиментальности, он был стёр скупую мужскую слезу, но вместо этого спросил, где находится кабинет заведующего. Бодрым шагом направившись по указанному направлению, молодой человек мимоходом бросал свой взгляд за приоткрытые двери палат. Кто с руками, кто с ногами, кто с головой, но люди были в большинстве своём аккуратно перебинтованы.        Не успел Люк постучаться в кабинет, сжимая подрагивающими пальцами заявление о принятии на работу, подписанными всеми вышестоящими руководителями, как дверь сама резко открылась и хлопнула молодого интерна по носу. Ненароком вскрикнув, с грустью отмечая медлительность своей реакции и собственной регенерации, молодой человек пальцами зажал пострадавшую часть лица, чувствуя бегущие по руке тёплые струйки и прогнусавил:        — Здравствуйте, я ваш новый сотрудник.       Не так он представлял свой первый день на работе, сидя на кушетке в перевязочном кабинете, пока медсестра ему проводила тампонаду носа с перекисью, а заведующий нудел над ухом о правилах безопасности в отделении. Впрочем, одно всё-таки Люк отложил себе в памяти: бегая по мокрым полам, можно либо подскользнуться, либо упасть, либо огрести. Причём всё это могло быть взаимовытекающим...