Ядовитый долгожитель в плену глицинии

Сэфу сидел на кровати, всматриваясь в никуда. Его мысли были пусты, а глаза — лишены смысла и цели. Ваньзи больше не было. И возвращаться ему так же не было куда. В небесах среди богов ему более не было места, да и он сам не желал возвращаться в небо, кишащее надменными рептилиями, что могут лишь соревноваться в количестве возведенных золотых гор и собранных сокровищ. Конечно же не было дракона, что не охотился за сокровищами, желая заполучить все драгоценное себе, и сам Повелитель Грозы не был исключением. Однако, он все же отличался от них. Разница была лишь в том, что упав с небес и скатившись в сад глициний в тот день, понимание ценности вещей Лэй Ю пошатнулось. А проведя несколько лет рядом с Ваньзи, он почувствовал, что есть нечто, способное принести куда большее удовлетворение, нежели возведенные горы золота и драгоценных камней. Янтарные глаза той женщины, когда она улыбалась, и ее смех, когда она впервые попробовала его неудачную выпечку... эти вещи заставили его сердце ощутить то обжигающее тепло, что не способен был дать ни один драгоценный металл или камень. Но когда он ее потерял, то пустота внутри оказалась хуже, чем что-либо, что он когда-либо испытывал. Будто у него отобрали единственную ценность, что он так пытался сберечь. А для всепоглощающей драконьей жадности это было худшее из всего возможного. — Дядя Сэфу!! Дядя...! — Я тебе не дядя! — Повелитель Грозы в раздражении рявкнул на прибежавшего уже который раз в его покои ребенка, чей звонкий голос неожиданно вытянул его из поглотивших его тяжких мыслей. Этот мальчишка взял дурную привычку каждый день по несколько десятков раз прибегать к нему с игрой в сенет или же просто с новыми доставучими вопросами. Сутэх стоял с широко открытыми глазами, смотря на человека в новых, но все таких же черных одеждах, что покрывали его с шеи и до самых ног, не оставляя ни одного голого участка кожи, кроме рук. Не звать его "дядей"? — ... Мальчик несколько мгновений потратил на несложные размышления, прежде чем улыбнулся еще шире и фактически молнией счастливо побежал к нему, вцепившись объятьями в колени и радостно воскликнув: — Сэфу!!! Повелитель Грозы окаменел и едва не обомлел. Если он сказал не называть его дядей, это не значит, что он разрешил звать его по имени!! Сутэх же, заметив оцепенение человека, колени которого он обнимал, принял это за полное своего рода поощрение и согласие. Вопросы тут же посыпались с него, а золотые глаза засверкали любопытством. — Сэфу!! Эй, Сэфу, почему ты всегда в черных одеждах?? И почему твоя кожа такая белая?? Она действительно такая красивая и мягкая!! — ...! Он не мог найти достаточно слов! Этот ребенок был действительно испорчен или сломан! У него определенно отсутствовало чувство страха!! — Слезь с меня! — он ухватил того за полоску ткани, что обматывала наискось грудь и крепилась на поясе, оторвав мальчишку от своих колен и мгновенно подорвавшись с кровати. Его ноги все еще едва заметно дрожали не то от гнева, не то от чего другого. — Сэфу, ты голоден?? — Что..? Что за глупый вопрос? — Отец всегда говорит, что когда человек голоден, то он слишком легко злится, — Сутэх спрыгнул с кровати, весело подбежав к двери и обернувшись к нему. — Если Сэфу голоден, я принесу ему еду!! — Что ты... Нет, стой, я не..!! — однако он говорил уже в пустоту. Мальчишка шустро убежал в сторону кухни, оставив грозного дракона под человечьим обликом в откровенном бешенстве и... замешательстве. Что происходит..? Почему вдруг он ощутил то самое странное теплое чувство в груди? Это ведь всего лишь надоедливый мальчишка... Да еще и явно испорченный! Он же напрочь был лишен страха!! Сэфу бессильно рухнул обратно на кровать. А спустя несколько минут возле него уже стоял Сутэх с подносом всевозможных фруктов в руках и с хитрой улыбкой на лице. Негодный мальчишка! — Хм! Повелитель Грозы возмущенно задрал подбородок и отвернулся. Но его бледная ладонь все же взяла один из предложенных лакомств — сочный кусочек желтой дыни. Даже если его телу не нужна была еда, это не означало, что он не может есть. Иначе, как бы он научился готовить для Ваньзи? Сэфу быстро расправился с тремя кусочками сладкой дыни, вымыв и вытерев руки от липкого сока. Сутэх же с удовольствием съел все остальное, любуясь столь неприступным поведением человека рядом, холод которого пытался скрыть его неловкость. Уже прошло немногим больше двух недель с тех пор, как он прибыл сюда и этот маленький наследный принц постоянно ошивается вокруг него. Однако, на следующий день он, на удивление, не пришел. Сэфу просыпался рано, с первыми лучами солнца, и этот сорванец обычно уже стоял на пороге его покоев с коробкой сенет в руках. Сейчас же солнце уже было высоко в небе, но Сутэха все еще не было. Неужели он наконец отстал от него? Казалось бы, он должен был чувствовать облегчение, но нет, душа Повелителя Грозы пребывала в тяжелом смятении. Вместо облегчения и удовлетворения он ощущал тревогу и... недовольство? Эти мысли о неправильности происходящего приводили его в еще большее бешенство. Сэфу сидел на кровати с почерневшим лицом и осознанием, что он неосознанно сделал ужасную для божественного дракона вещь. Он привязался к человеческому мальчишке... Один из трех запретов гласил: " Не проявляй благосклонности к низшим существам. Впускать в сердце человека — запрещено." Это был главный запрет всех небес, созданный Владыкой в первую очередь. Почему именно так, никто не знал. Или же наоборот — знали все, но каждый трактовал по-разному. Сам Владыка не соизволил объяснить этот запрет. Осознав свой проступок, Повелитель Грозы покрылся холодным потом и стал мрачнее громовой тучи. Он резко поднялся с кровати, в спешке покинув свои покои и уйдя прочь. Лишь когда солнце уже окрасилось багровым в своем закате и начало скрываться за горизонтом, человек в черных одеждах медленно возвратился в опочивальню. Однако, Сутэха все еще не было. Он не встретил его ни по дороге обратно, ни в самих покоях его не было. Лицо дракона, что уже успело просветлеть и обрести привычный бледный оттенок за время прогулки, теперь почернело вновь. Он остановил первую пробегавшую мимо служанку, поймав ее за руку и без лишних церемоний спросив: — Где этот мальчишка? — немного подумав, он решил выразиться точнее. — Наследный принц... где он? Это было крайне странно, что этого сверх активного ребенка он до сих пор ни разу не встретил по пути сюда. Служанка неловко замялась, что-то пролепетав о приемном зале и Его Величестве. И хоть Сэфу не понял, что она пыталась ему сказать сквозь дрожащие от испуга губы, он уже направился туда. Стража у дверей в главные залы фараона поспешно заблокировала копьями проход, едва заметила, что кто-то приближался к ним. Лишь когда они узнали черную тень, что своим ледяным взглядом готова была заморозить их с головы до пят, двое стражников неосознанно прокрылись мелкой дрожью, трясущимся голосом пояснив: — Никому н-не дозволено... Фараон не велел впускать посторонних... Глаза Сэфу из светлых фиалковых приобрели цвет темного аметиста. — Там проходит военный совет? — Н-нет... нам не велено... — Тогда Менес проводит встречу с послами? — Н-нет, господин Сэфу... Оба стражника опасливо попятились назад и опустили виновато взгляд. Повелитель Грозы взбешенно сжал кулаки, упрямо растолкав двоих в стороны и одним твердым движением руки открыв дверь. Он с самого утра заметил кое-что: сегодня в этом месте слишком много людей и шума. Когда Сэфу вошел, множество взглядов приковались к его излучающей недовольство персоне и округлились в испуге. — Я пропустил что-то важное? — его голос звучал страшнее загробного, а взгляд готов был заставить огонь заиндеветь. — О, Сэфу!! Ты пришел! — Менес поднялся с приветливой улыбкой на губах, поспешив проводить его к месту советника возле себя и по пути объясняя: — С тех пор, как мы прибыли сюда, ты не выходил из своих покоев, поэтому я не ожидал тебя здесь увидеть. Но раз ты пришел, я буду очень рад твоему совету! — Совету? — лиловые глаза Сэфу, что своими очертаниями и строгостью больше походили на изящные глаза феникса, опасно сузились. — Ты собрал здесь столько людей, так зачем же спрашиваешь моего совета? Что могу сказать тебе я, чего не могут они? В главном зале в самом деле сидели одиннадцать генералов и пятеро советников, не считая уже двух главных жрецов. А также было несколько людей, которых он видел впервые, и они явно были не из дворца. — Ох, Сэфу, не сердись, не сердись, — фараон дождался пока он сядет, в качестве извинений подозвав прислугу с подносом, полным спелых и сочных фруктов. — Лучше посиди с нами и поешь немного. Менес улыбнулся, наблюдая, как бледная рука ничтоже сумняшеся потянулась к кусочку желтой дыни. Он так же, как и его сын, заметил эту маленькую слабость великого бога. Как и ожидалось, гнев божественного дракона был немного утихомирен этими лакомствами. — Мы недавно начали, но я все же скажу это снова, — Менес сел на свое место во главе, положив руки по обе стороны своего трона и изменив выражение лица с безмятежного и приветливого на серьезное и полное гнева, обдал всех присутствующих грозным взглядом. — Этим утром среди прислуги моего сына Сутэха была обнаружена вражеская крыса, что посмела посягнуть на его жизнь. К сожалению, этот мерзавец убил себя ядом прежде, чем стража смогла что-то у него узнать, однако, сам факт произошедшего тревожит меня. Пальцы Сэфу невольно сжались. Так этим утром... на Сутэха напали? Поэтому он не пришел? Руки Сэфу сжались от раздражающего чувства, будто кто-то посмел протянуть грязные лапы к его собственности. — Где его тело? Голос божественного дракона дрожал от ярости. — Я собирался приковать его к скалам на съедение птицам, но зачем оно тебе? — Менес удивленно перевел на него взгляд. — Ты хочешь узнать, кому он служил, верно? Я тоже хочу это знать, но он уже мертв. — Приведи меня к телу, как закончим, — Повелитель Грозы с каждым словом все сильнее излучал гнетущий черный гнев, что был под цвет его одежды. Менесу не осталось ничего, кроме как согласиться: — Хорошо. Менес кивнул, вернув свои глаза в сторону всех сидящих. — Но я собрал вас всех не только поэтому. — Есть что-то еще? — Атэх сидел среди тех, кто был к фараону ближе всего. Он был удивлен уже самим фактом того, что кто-то смог пробраться к принцу и даже нанести удар. Ведь рядом всегда была наилучшая стража, так как могло подобное произойти? Разве могло быть что-то еще? — Неужели оружие, которым ударили принца, было отравлено!? — возле него Хэфут подскочил с места, встревоженно моля: — Ваше Величество, скажите, что с наследным принцем все в порядке! Он же не сильно пострадал, верно!? Этот ворчливый человек на самом деле оказался сверх меры заботливым и к тому же очень любил этого юного принца. Он был для него словно собственный сын. — Успокойся, Хэфут, — Нэмут по правую руку от него с насмешкой осадил генерала обратно, похлопав того ладонью по плечу. — Не делай поспешных выводов. Его Величество еще ничего не сказал об этом, а ты уже весь извелся, словно угорь, поджаренный на солнце! Ха-ха! Будь спокойнее, друг мой! Ха-ха! Выпей вина! Хэфут лишь еще сильнее взъелся на эти дурацкие смешки, ударив предупреждающе другого генерала в плечо. Менес вздохнул. — Нет, жизнь принца вне опасности. За ним присматривают лучшие лекари и вскоре он сможет встать на ноги. Как мне сказали, примерно через две недели он уже будет в полном порядке. Лицо Сэфу от этих слов становилось лишь темнее. Две недели? Люди в самом деле так ничтожны и слабы... — Я собрал вас здесь, что бы за это время решить один вопрос. — Что? — Какой же вопрос хочет обсудить Ваше Величество? Менес откинулся на спинку своего места сидения. — Я хочу найти учителя для своего сына. Большая половина присутствующих оторопело открыла рты. — ...!? — Учителя? Чему ты собрался его учить? — Сэфу вскинул заинтересованно бровь. — Ты, наверное, не знаешь, — Менес повернул к нему голову, — но каждый принц обязан уметь владеть оружием в своей руке лучше, чем кто-либо. А наследный принц должен превосходить всех и каждого, иначе его жизнь будет окончена слишком быстро. По этому, с десяти лет начали свое обучение остальные мои сыновья, но Сутэх.. Фараон нахмурился, отпив несколько глотков принесенного вина. — Жизнь его оказалась в опасности немного раньше, чем я предполагал. А поскольку Сутэх с рождения был достаточно слаб, для его обучения придется потратить намного больше времени и сил. Менес со скрытой надеждой обратился ко всем: — С этого дня я объявляю о поисках самого умелого воина! Не важно, простолюдин это или раб, женщина или мужчина. Тот, кто сможет одолеть в бою всех моих генералов и меня самого, кто сумеет доказать свое превосходство в боевых умениях — лишь этого человека я назначу учителем будущего правителя всего Египта! В зале повисла гробовая тишина. Одолеть всех генералов? Это было безумие! Все они отбирались, как лучшие из лучших! Одолеть самого фараона? Чушь! Ни один генерал и в подметки не годится ему! Их правитель поставил в самом деле невыполнимые условия!! Сэфу задумался. Однако, его блуждающие в спокойствии мысли прервал неприятный, слишком сладкий голос молодого ухоженного человека. Он был не знаком ему и выглядел похожим на худую и яркую птицу, что красовалась своими разноцветными перьями, но при этом не замечала дерьма, свисающего под распущенным хвостом. — Могу ли я предложить Его Величеству своего сына? Он превосходный боец, каких только поискать, и в свои двадцать лет уже сумел одолеть двух львов голыми руками. Менес просветлел от последней фразы, тут же ответив: — Тогда чего ты ждешь? Зови его сюда! — Ваше Величество, я прибыл сюда один по Вашему зову. Но если Вы желаете его видеть, то он будет здесь к завтрашнему утру. — Отлично! Отчего-то Сэфу не разделял его радости. Что-то недоброе в говорящем человеке заставило маленькие незаметные молнии пробежать по кончикам его пальцев. Когда собрание было окончено, фараон, как и обещал, отвел Повелителя Грозы к телу мертвого шпиона. — Он уже мертв, нам ничего не удастся узнать. Одни лишь боги теперь смогут... — он осекся. Одни лишь боги? Дак ведь перед ним именно один из богов! Менес с нескрываемым восторгом и благоговением уставился на Сэфу, что уверенно подошел к телу, хмуро рассматривая. — Дай мне нож. Когда в руке Сэфу оказался нужный предмет, тот не задумываясь полоснул им по своей ладони. — Что ты..!? — Ты сказал, что он умер от яда. Открой ему рот. — ...!? Однако, Менесу ничего не оставалось, кроме как послушно сделать то, о чем его просили. Несколько капель багряной крови пролилось на губы мертвеца, а затем рана на руке Сэфу зажила в одно мгновение и без единого следа. Спустя не более минуты глаза мертвеца удивленно распахнулись и тот вскочил, сразу же отпрыгнув в другой конец комнаты. Однако, он тут же упал — его тело уже успело окоченеть. — Что!? Фараон!? Я ведь должен был умереть!! Почему я не умер!? Сэфу не стал дожидаться, пока это ничтожество произнесет хоть словом больше, и выпустил ладонью несколько беснующихся молний, дабы тот заткнулся в испуге. — Кто тебя подослал убить его? — К... к-колдун!.... Повелитель Грозы терял терпение. — Отвечай на поставленный вопрос. Его рука сформировала искрящийся белый шар, что издавал громкий треск, подобный крикам тысячи птиц и скрежету стекла. — Отвечай, когда тебя спрашивает сошедший с небес бог! — Менес сделал шаг вперед. — Бог..? Тот самый, что испепелил небесным огнем всех воинов Нижнего Царства!? — казалось, эта жалкая крыса была осведомлена куда лучше, чем простой убийца. Видимо, слухи о том случае расползлись слишком быстро, яростной волной страха затопив сердца людей. Ведь едва этот воскресший мертвец услышал о боге, как тут же переменился в лице. Он растерял любые намеренья на побег или вранье и просто выпалил: — Ливия! Я служу Ливии!! Не сжигай мою душу!! Так вот оно что. Сэфу презрительно хмыкнул. Эти жалкие черви посчитали, что он уничтожает вместе с телом и их души. Глупцы! Верование в перерождение души и ее реинкарнацию было, пожалуй, самым священным из всех. По этому, пускай эти люди могли умереть, они свято надеялись на лучшую жизнь в своем последующем возрождении, отчего не так сильно страшились собственного конца. — Ты хочешь спросить у него что-то еще? — Сэфу обернулся к Менесу с этим вопросом, задав его столь легко, словно они допрашивали не мертвеца, а смотрели на представление уличной мартышки. Фараон на миг опешил. — Н-нет, больше ничего. — Хорошо. В следующий миг с руки Сэфу сорвалась дикая молния в виде огромной змеи, чья голова была увенчана двумя ломаными и острыми рогами. Менес не успел осознать, что за вспышка только что блеснула перед его глазами, как на месте тела лазутчика-убийцы теперь осталась лишь горстка черного пепла. Повелитель Грозы даже не обернулся, тяжелым шагом раздраженно покинув комнату и уйдя прочь. Эти люди столь жалки и глупы, что от одной мысли о них его кожа начинала зудеть и чесаться! Но еще больше разъярялся Сэфу, когда понимал, что не испытывает и капли того же отвращения к этому резвому мальчишке и его отцу. Менес достойно принял его как равного себе и это приятно удивило Повелителя Грозы. Что касается его сына... Сэфу в самом деле не мог понять, как этот хрупкий и надоедливый ребенок сумел заставить его ощутить тот странный жар в теле. Ему было столь тепло, словно солнце сейчас грело его чешую так же сильно, как и на небесах. Но этого не могло быть! Он ведь сейчас в теле человека и был свергнут с небес! Так как он может испытывать подобное от этого ребенка!? Бред! Тем же вечером Менес получил от Повелителя Грозы небольшую чашу с багровой жидкостью, которую тот велел отнести и дать Сутэху. На следующее утро с первыми лучами солнца наследный принц и сын фараона уже полностью окрепший стоял на пороге покоев Повелителя Грозы и, с радостной улыбкой дождавшись, когда тот откроет глаза после сна, привычно бросился к тому с объятьями. — Сэфу!!! Я принес сенет!! Сэфу закатил глаза, но ничего больше не сказал. Он просто позволит делать этому ребенку сегодня все, что ему вздумается. Но это будет только на один день. Фараон Менес правил Египтом еще в течении многих лет, а его сын Сутэх стал вторым по силе и мудрости человеком, известным на весь Египет. Пока однажды на их земли не явился демон, сеющий мрак в хрупкие людские сердца. Спустя несколько лет фараон Менес, его наложницы, а так же его единственная дочь — были безжалостно убиты. Младший сын, наследный принц, пропал без вести. Кто-то среди людей говорил, что он погиб, как и его отец, кто-то утверждал, что он позорно сбежал. Но были и те, кто поклонялись ему, как демону, и верили, что он стал владыкой золотых песков и палящих пустынь подобно Анубису — богу мира мертвых. Фэн Лэйюй проснулся в холодном и липком поту. Он обнаружил себя в особняке на Грозовой Вершине в полном одиночестве в собственных покоях. Он уже очень давно не видел подобных снов о своем прошлом... прошлом, давностью более, чем в три тысячи лет. Приведя себя в порядок и разгладив на себе черные с золотым узором одежды, он неспешно вышел во двор, где его тут же встретили две пары глаз. — Мастер! — Цзинь Гэ светился от радости, едва заметил приближающуюся фигуру. — С добрым утром, Мастер!! — Чэнь Юй же был похож на счастливо виляющую хвостом белую собаку, что наконец дождалась, что бы ее хозяин проснулся и почесал за ушком. — Гм, — Фэн Лэйюй едва заметно кивнул в знак приветствия, но его беглый взгляд не смог укрыться от внимательных глаз белого пса. — Мастеру не стоит волноваться, Сюэ Яо уже поправился! Он просто немного опаздывает, но с ним уже все хорошо! Фэн Лэйюй почернел под цвет своих одежд, пытаясь грозным голосом скрыть под гневом свое смущение и разочарование, что его так легко раскрыли: — Разве я спрашивал тебя о нем? Мне нет дела до него! Пускай делает, что хочет! Этот Мастер не говорил, что ждет его прихода! На этих словах с напускным гневом развернувшись к мосту, что бы уйти в зал Цзинлай цинси для утренней лекции, Фэн Лэйюй неожиданно столкнулся со смотрящими на него в лисьей ухмылке золотыми глазами Сюэ Яо. Он стоял как раз у него на пути, перекрывая проход через подвесной мост, будто сам только оттуда пришел. — Что ты здесь забыл!? — Фэн Лэйюй выпалил это, абсолютно не подумав и совсем забыв, что сам принял его в ученики. Перед его глазами все еще стоял тот шестилетний Сутэх, который в точности так же приходил к нему с каждым рассветом и с улыбкой просил сыграть в сенет. — Я пришел пожелать Мастеру хорошего дня и выразить свою благодарность за спасение, — доброжелательная улыбка не сходила с его лица, заставив Фэн Лэйюя на мгновение забыться и подумать, что это в самом деле тот самый мальчишка из прошлого. Из его рта вылетело непроизвольное: — Я не стану больше с тобой играть! Дай пройти! Мастер Грозовой Вершины прошел мимо него, не оглядываясь и ускорив гневно шаг, будто в самом деле этим утром встал не с той ноги. Чэнь Юй и Цзинь Гэ стояли ошеломленно хлопая ресницами. — Не станет больше с ним играть? Что Мастер имел ввиду? — Может, он хотел сказать, что с этих пор больше не даст нам поблажек и станет обучать более сурово? — попытался предположить Чэнь Юй. Лишь Сюэ Яо понял истинный смысл этой фразы, так и оставшись стоять с изумленнным взглядом, направленным в спину поспешно удаляющейся черной фигуры, что уже пересекла мост и сошла на другой его стороне. Так значит его уже раскрыли? Нет, скорее всего он слишком переоценил этого человека. Он не мог узнать его, а эти слова, скорее всего не имели того смысла, что он подумал сперва. Сюэ Яо ухмыльнулся, сузив хищно взгляд и не слышно прошептав. — Как же все таки интересно играть с тобой, Сэфу. Чэнь Юй и Цзинь Гэ, естественно, не смогли услышать тех слов. Спустя какое-то время все трое учеников точно так же отправились через мост и уже вскоре сидели в зале Цзинлай цинси на своих местах, внимая очередной лекции Старейшины Сюньфу Шаньдянь, на пальцах которого весь день взволнованно бесновались растревоженные молнии.