Ядовитый долгожитель в плену глицинии

Палящее пустынное солнце озаряло огромную песчаную арену, вокруг которой были возведены каменные стены и скамьи в несколько высоких рядов. На одних восседали простые жители Фив, пришедшие посмотреть на достойное зрелище, на других — сами участники соревнований. Отдельное место выделялось фараону и его приближенным людям: троим лучшим генералам, старшим сыновьям и, естественно, Сефу. Сам же виновник этих соревнований, шестилетний Сутэх, сидел у фараона на коленях. Сегодня был день, когда сам фараон выберет наставника своему сыну и будущему правителю этих земель. Когда один из слуг сообщил, что большинство кандидатов уже прибыли и ожидают своего участия, Менес подал знак рукой о начале сражений. Первый человек вышел на арену. Глаза Сэфу, сидящего по левую руку от фараона, гневно сузились. Едва ли не полностью обнаженное бронзовое крепкое тело этого добровольца прикрывала лишь одна не слишком прочная кожаная набедренная повязка в форме длинного большого треугольника. Подобная вещь мало того, что абсолютно ничего не прикрывала, так еще и лишь сильнее привлекала ненужное внимание! Слишком бесстыдно! Огромные переплетенные прутья внутри одной из стен с шумом поднялись из песка, втянувшись в верхний каменный блок. Из пещеры с громким недовольным ревом в ярости выпрыгнули два огромных льва. — Всего лишь два? Для этого крепкого человека это должно быть слишком легко, разве нет? — Менес с улыбкой заинтересованно взглянул на них. — Это лишь первая разминка, — Атэх вежливо ответил, склонившись к фараону. — Ну что же, тогда ладно. Давай посмотрим, что будет дальше. Черная тень под именем Сэфу отнюдь не разделяла отличного настроения Его Величества, решив не смотреть на хитрые искры в его взгляде. То, что этот фараон был жаден до битв и зрелищ, он понял уже давно. Спустя немногим больше часа человек на арене все же смог одолеть двоих животных без единого оружия или доспехов. Он свернул им головы. — Его ловкость заслуживает похвалы, — Менес удовлетворенно улыбнулся. — Однако, одной лишь ее определенно не достаточно! Как на счет еще четверых? Рука фараона взмахнула, позволив выпустить еще несколько львов. Бровь Сэфу удивленно выгнулась. — Этот человек не выглядит слишком радостным от твоей затеи. Не думаешь, что так ты убьешь его? Менес пожал плечами. — Разве есть о чем беспокоиться? Все эти люди знали, что могут умереть, состязаясь за право быть наставником будущего правителя. Лицо Сэфу неблаговидно и холодно скривилось. — Какая глупость. Сэфу был одним из немногих, кто мог позволить себе обращаться к фараону без соблюдения правил и приличий. Некоторые слуги и жрецы до сих пор смотрели на него, словно на обнаглевшего чужака, посмевшего осквернить своим языком их священного царя. Но разве заботило Небесного Дракона мнение каких-то жалких людишек? Это было похоже, если бы люди смотрели на копошащихся под их ногами муравьев и волновались, нравится ли им форма и размер их ног. Сэфу не было до этого никакого дела. Однако то, что шестилетний ребенок на руках фараона должен был лицезреть омерзительную картину, как дикие животные разрывают на куски человека — определенно ему не нравилось. Что касалось самого Сутэха, тот с завидным спокойствием смотрел на то, как были убиты два льва и как еще четверо окружили человека. Лэйюй не знал, что с самого первого дня, как этот ребенок научился видеть и слышать, он уже не единожды сталкивался со смертью вокруг себя. В то время многие подосланные наемники попытали удачи, пытаясь убить новорожденного принца Верхнего Египта. Первой смертью, что увидел Сутэх, была убитая наемником служанка. В тот день он только научился говорить свои первые слова, как внезапно ночью произошло спланированное нападение на дворец. Один из наемников убил молодую служанку, что присматривала за маленьким принцем, после чего бросил ее труп прямо перед ним, пытаясь запугать. Оказавшись перед ее медленно холоднеющим телом и лужой яркой крови, маленький принц лишь пролил несколько слез и не произнес ни слова и ни звука. Он даже не кричал и пытался убежать, словно в один миг окаменев. В тот день Сутэх перестал разговаривать на несколько лет. И всего за полгода до появления Сэфу он вновь начал говорить, как будто никогда и ничего не было. — Меня не прельщает подобное зрелище. Сэфу поднялся с места, опираясь на руки и почти сразу спрятав их в рукавах. — Куда ты? — Менес обернулся к нему, размышляя, чем подобное соревнование могло омрачить настроение этого бога. — Я не собираюсь смотреть, как эти глупцы умирают друг за другом. Уж лучше заняться делом и проверить, нет ли очередных незваных гостей из других стран. Не успел Сэфу отойти и на шаг, как его снова остановили. — Погоди немного, — Менес не мог не заметить, как горели глаза юного наследного принца, смотря на облаченную в черные одежды фигуру. В отличии от сражений, которые не вызывали у его сына ничего, кроме безразличия, этот вечно мрачный бог заставлял его глаза сиять восторгом. — Что еще? — Возьми его с собой. Думаю, прогулка с тобой принесет ему куда больше пользы, чем лицезрение кровавых соревнований, — не дожидаясь ответа, фараон спустил с колен ребенка, подтолкнув его хрупкие плечи к Лэйюю. Падший дракон ничего не ответил. Лишь отвернулся и, взяв счастливого ребенка за руку, молчаливо ушел восвояси. — Ваше Величество, прикажете сопровождать их? — Атэх склонился у уха царя, ожидая его слов. — Незачем. С другой стороны склонился в очевидной тревоге Хэфут, шепотом произнеся: — Но Ваше Величество, оставлять юного принца без охраны — это ... — Без охраны? — Менес усмехнулся. — Если под этим небом и есть кто-то, способный уберечь моего сына от всех бед, то это может быть только Сэфу. Атэх и Хэфут озадаченно переглянулись, но больше ничего не сказали. Нэмут, стоящий недалеко от них с полупустым кувшином вина в руке, что держался лишь на одном его мизинце, хитро и недобро улыбнулся, уподобившись выгретой на солнце пустынной змее. Прошло не так уж много времени с тех пор, как закончилась война, однако Фивы выглядели так, словно ее никогда и не было. Город шумел и был наполнен людьми, солнце нещадно накаляло песок и улицы, а торговцы прятались под крыши навесов, обмахиваясь тростниковыми веерами и запасаясь кувшинами со спасительной водой в ожидании покупателей на свой товар. Сэфу шел по главной улице с ребенком за руку и при этом с каждым шагом выглядел все мрачнее. Эти земли были невыносимо жаркими для него. — Сэфу, ты голоден? Повелитель Грозы удивленно опустил свой взгляд вниз на подавшего впервые голос ребенка. — Что? С чего ты это взял? — У тебя плохое настроение. Может потому, что твой желудок хочет есть? Лэйюй не знал, когда у него вырабаталось достаточное количество терпения к этому глупому ребенку, однако вместо обычного раздраженного ворчания он всего лишь скупо ответил: — Мне не нужна еда. Здесь слишком жарко... Кто же знал, что в следующий момент этот ребенок с улыбкой предложит: — Сэфу, неужели ты не знаешь, что нужно делать, когда очень жарко? — ... — Нужно всего лишь снять с себя немного одежды! Лицо Лэйюя мгновенно почернело. Ему, великому божеству, только что предложили снять его одежды!? Да еще и кто, ребенок! Но больше всего раздражало его то, что Сутэх произнес это так, словно то было самой очевидной вещью на целом свете! — Значит, ты хочешь чтобы я разделся? — недобрая злая ухмылка расплылась на его лице. — А ничего другого ты не хочешь? Нет? — Если Сэфу не хочет, мы можем просто спрятаться в тени, — мальчишка предложил это с такой невинной улыбкой, что все недобрые мысли Лэйюя внезапно испарились. Кажется, он слишком переоценил мысли этого ребенка, посчитав, что тот желает подшутить над ним. Когда двое в самом деле спрятались в тени одного из торговых навесов, чтобы переждать самый сильный солнцепек, Сэфу внезапно заметил, что мальчишка неожиданно умолк. Опустив свой взгляд на ребенка, он имел удовольствие увидеть, как тот в полном восторге смотрит на выступления уличных актеров. Один подкидывал несколько бутылок и кувшинов, жонглируя ими, другой играл на простой дудке, заставляя черную кобру танцевать, а третий глотал небольшой пылающий факел и выдыхал огонь. Что было особенного в этих троих, что этот мальчишка так смотрит на них? — Тебе нравится такое? Сэфу сложил руки на груди, изогнув заинтересованно бровь. — Конечно! Это удивительно! Сэфу, как у них это выходит?? Лэйюй не знал, что ответить. Что было сложного в том, чтобы подчинить какую-то несчастную змею, дышать огнем или ловко бросать предметы? Для божественного дракона это было слишком странно и непонятно. Ведь это было легче простого. Немного поразмыслив, черная тень Сэфу двинулась вперед. Встав перед мужчиной, играющим для кобры, он бесцеремонно и без доли смущения задал вопрос: — Сколько у тебя есть змей? Прежде чем ответить, мужчина доиграл мелодию, заставив кобру вернуться в большой кувшин и после этого плотно закрыл его крышкой. — Какими именно интересуетесь? Ядовитые или без яда? — Без разницы. — Тогда сколько желаете взять? — Все. Заклинатель змей на минуту задумался. — В моем кувшине есть две кобры и около десяти простых песчаных змей. Вы действительно хотите их всех? Лэйюй кивнул. Он в самом деле выкупил их. Уличный актер немного обеспокоенно окинул его взглядом, вежливо предупредив: — Только будьте аккуратны, неопытному заклинателю змей они могут оборвать и жизнь... — Заклинателю змей? — бровь Лэйюя изогнулась. — Мне это не нужно. В следующий миг его нога пнула кувшин, перевернув тот и заставив крышку отлететь в сторону. Вся толпа в тот же миг с паническим криком расступилась на несколько метров назад. — Что творит этот ненормальный!? — Он убить нас хочет!? — Умалишенный! Бунтарь! Двенадцать змей начали поспешно выползать из своего заточения, озлобленно шипя и высовывая свои языки. Когда Лэйюй подошел к ним, переполненные ненавистью рептилии в миг затихли, словно обратившись в камень. — Вам особое приглашение нужно? Его острый взгляд зло упал на них. Первыми ожили две черные кобры, спрятав свои языки и склонив головы, они послушно свернулись у его ног. Остальные десять змей не решались даже подползти, свернувшись в ужасе в клубок прямо на своих местах. Стоило это увидеть Сутэху, как у него пропала речь от восторга. Он мог лишь без слов наблюдать полными неверия глазами за своим замечательным Сэфу, которого беспрекословно слушаются даже змеи. — Ну и что ты застыл? Иди сюда, — он протянул руку, приглашая его подойти. — Тебе нечего их бояться. Если ты им не разрешишь, они не посмеют поднять даже головы. Увидев, что мальчишка в самом деле взял его за руку и стал рядом возле двух кобр, толпа вокруг шокировано замерла. Что уж говорить об отвисшей челюсти мужчины, который этих змей только что продал. Подобного в своей жизни он еще не видел. Сэфу огляделся по сторонам, остановив свой взгляд на нескольких людях с длинными изогнутыми мечами, похожими на смесь сабли и серпа. Кажется, они называли это оружие "хопеш". — Вы трое, — он нахмурился, увидев, что эти создания упрямо избегают его взгляда и при этом делают вид, словно обращаются не к ним. — Ваши мечи. Бросьте их мне. Троица переглянулась. Эти мужчины выглядели непримечательными на первый взгляд: простые набедренные повязки схенти из кожи и ткани, у двоих на голове была повязана куфия*, а у того, что посередине, через правое плечо была перевязана свободная широкая полоса из ткани, а в руке свисал полупустой кувшин, держась лишь на мизинце. Однако, судя по их телосложению, эти трое были далеко не последними воинами. В любом случае, пока они одеты, как простолюдины, их будут принимать за таких же простолюдинов. Ку́фия — мужской головной платок, популярный в арабских странах. Куфия является неотъемлемой частью мужского гардероба в арабских странах. Служит для защиты головы и лица от солнца, песка и холода. Кроме этого куфия может использоваться и в различных прикладных целях - расстеленная на земле, она служит скатертью, сложенная в несколько раз - как фильтр для очистки воды и т. д. Получил широкое распространение на территории Аравийской пустыни, Сахары, Аравийского и Синайского полуостровов, в странах Персидского залива, на юго-западе Азии и севере Африки, где основное население — арабы. Часто (но не всегда) куфия носится с обручем чёрного цвета — эгалем (аgal, (араб. عقال‎, iqāl) — икаль, слово, родственное «Igul» (עיגול), на иврите означающему «круг»), придерживающим платок на голове. Эти трое в самом деле отдали ему свои мечи без лишних слов. Сэфу перехватил их поудобнее в руках, опробовав на тяжесть, а затем вполне серьезно обратился к мальчишке рядом: — Значит, достаточно всего лишь их подкидывать? Сутэх не ожидал такого от этого человека, без всяких раздумий просто ошеломленно кивнув. — Что же, тогда это не сложно. В следующий миг бледные кисти рук Сэфу поочередно подкинули все три хопеша, начав умело ловить их и жонглировать так, словно он занимался этим еще до своего рождения. Лезвия вертелись в воздухе с большой скоростью, рассекая его со свистом и кружась не только по кругу, но и вокруг своих рукоятей. Когда спустя несколько минут он умело поймал все три клинка за их рукояти, ни разу не уронив ни один из них и даже не порезавшись, толпа людей вокруг внезапно вспомнила, как дышать. Со всех сторон послышались громкие хлопки ладоней, аплодируя его мастерству. — Сэфу в самом деле удивительный! Уголки губ Лэйюя едва заметно поднялись на услышанную похвалу. В этом действительно не было ничего сложного. — Это еще не все. — А? — Был ведь еще огонь, — палец Сэфу указал на мужчину, держащего в одной руке зажженный факел, а в другой кувшин с горючей жидкостью. — Ты. У тебя есть еще один? Естественно у него был еще один факел. Но он не собирался делиться с ним кувшином, по этому лишь улыбнулся, бросив ему простую деревяшку, обмотанную тканью. — Держи. Но больше ничего я тебе дать не смогу. Лэйюй откровенно изумился: — А разве нужно что-то еще? Я не начну страдать жаждой от такого пустяка, чтобы отбирать твой кувшин с водой. Само собой, божественный дракон не знал, что в кувшине была отнюдь не вода. Он повертел деревянную палку в руке, о чем-то подумав и вернув три клинка мужчинам. А затем сняв с него ненужную тряпицу, Лэйюй выбросил кусок ткани прочь. Подняв к небу лицо и выставив вверх на вытянутой руке палку, Сэфу глубоко вдохнул. Огромный поток яркого желто-багрового пламени обрушился на деревяшку, мгновенно испепелив ее пострадавшую часть в черные и серебристые угли. Огонь исчез. Сэфу закусил недовольно нижнюю губу. — Это сложнее, чем я думал. Кажется, не рассчитал. Люди вокруг проглотили языки. Лицо человека, бросившего ему факел, медленно синело и чернело от ужаса. Только что он видел, как этот странный человек выдохнул огонь без горючего! Просто выдохнул огромную волну невероятно сильного огня из собственных легких! Сэфу повертел в руке наполовину обуглившуюся деревяшку, решив уничтожить и ее. Он снова запрокинул голову, на этот раз лишь слегка вдохнув и подбросив остаток палки вверх. Из его рта в тот же миг вырвался тонкий и аккуратный огненный дракон, похожий на змею, по спине которой пробегали блики молний. Огненный дракон вырвался ввысь, поглотил в себя остатки обугленной древесины и, окончательно превратив ее в серебристый пепел, бесследно исчез, рассеявшись в воздухе. Когда толпа вокруг пришла в себя, аплодисменты послышались вновь. Однако трое мужчин все еще просто стояли, пребывая под впечатлением. Нэмут первым подал голос, улыбнувшись и отпив несколько глотков вина из кувшина: — Ха-ха, кажется, Его Величество был все таки прав. В тот день во дворце фараона появились первые прирученные змеи, которые все время тянулись вслед за черной тенью по имени Сэфу. Особенно две кобры любили обвиваться вокруг его ботинок, а также нежиться на руках у маленького Сутэха.