Ядовитый долгожитель в плену глицинии

— Северо-запад. Ястреб летел три дня, — Атэх ответил все так же размеренно и спокойно, как и всегда. Только его слишком суровый вид и нахмуренное в злобе лицо выдавало всю степень переживания генерала. "Три дня" — означало смертный приговор. Если за один день эти трое смогли разбить четыре отряда из шести, то за три дня от войск фараона не осталось бы и костей. Что означало гибель и Сутэха. Сэфу это не устраивало. Он принял этого мальчишку под свою опеку и теперь считал своей собственностью, а какие-то три жалких ящерицы решили нагло отобрать его у него, бросив в лапы смерти? Неужели, они думают, что в этот раз он оставит все как тогда, с Ваньзи? Небеса ничтожны, раз на них обитают такие глупцы. Это были не боги. Это были настоящие убожества. А в том, что эти трое — были именно они, Повелитель Грозы не сомневался. Больше никто не был способен на подобное. — Менес, — голос Лэйюя изменился. Из мягкого и слегка осипшего он в один момент превратился в более громкий и тяжелый, глубокий и рокочущий, словно исходил не из легких, а из грозовых облаков. Его речь была подобна разъяренному рычанию небесного льва. — Твои войска мертвы. Как думаешь, что с твоим сыном? — Я знаю, Сэфу... — руки фараона сжимались до боли, а сердце обливалось кровью. Но сильнее всего его ранила напрасная гибель любимого сына. Он был глупцом, когда посылал его туда! Острые лиловые глаза, похожие на осколки льда, с холодным гневом смотрели на царя. — Знаешь? Ты не всеведущ, чтобы произносить подобное, — во рту божественного дракона удлинились клыки, выдавая его раздраженность. Бледная рука Лэйюя сформировала разъяренный вихрь из воздуха, с силой ударив им об каменную стену. Осколки, что посыпались оттуда, открыли огромную вмятину на шестнадцать локтей ширины и восемь — глубины. Затем тот же самый вихрь собрал все обрушившиеся камни в одно целое, вытесав из них огромного каменного льва с единственным рогом посередине лба. Он был крепким как бык и медведь, и при этом имел морду пса. Лэйюй дождался, пока его творение в полном подчинении подойдет к нему, затем согнется и ляжет, позволяя Повелителю Грозы сесть на себя. — Я отправляюсь туда, — едва Сэфу стоило бросить этих несколько слов, как каменный лев послушно поднялся и развернулся, намереваясь двинуться в путь. Три генерала хоть и знали, что тот, кто был перед ними, не являлся простым человеком, но от подобного их глаза желали вывалиться из глазниц, а рты едва не упали на пол. Груда камней в самом деле ожила! — Стой! — Менес в тревоге вскочил с места, пытаясь остановить его. Каменное создание в самом деле остановилось. Сэфу не оборачивался, оставив взору царя лишь свою спину. На его руках играли разъяренные блики молний. Менес выглядел так, словно сейчас собирался лишиться последней опоры в этом дворце. Он побледнел, а его сжатые в кулаки руки била крупная дрожь. — Ты так уверен, что одолеешь этих троих? Моего сына уже нет! Я не хочу, чтобы и ты отправился в Дуат столь поспешно вслед за ним! Повелитель Грозы обернулся, бросив на него немой презирающий взгляд свысока. Этот человек еще смеет сомневаться в его силе? Какой глупец! Чтобы убить самого Повелителя Грозы каких-то троих ящериц будет не достаточно! Менес заткнулся, но все же не отступил. — Если хочешь увидеть своего сына, взбирайся. Лэйюй безразлично бросил лишь одну фразу. Каменный лев послушно лег, позволяя фараону забраться на свою спину. — Хорошо. Я с тобой. Менес решительно взобрался наверх единственным прыжком, сев позади божества. Лэйюй фыркнул: — Смотри не свались. Поднимать не стану. Тот не успел осознать услышанное, как каменный лев сорвался с места, с громким ревом оторвавшись от земли, едва не сбросив фараона со спины. Менес в панике ухватился за сидящего спереди Сэфу, мысленно умоляя Ра сохранить его жизнь еще хотя бы немного. Он хотел увидеть сына живым или мертвым, прежде чем он свалится вниз с этого безумного летающего камня! Создание из камня взмыло в воздух, стремительно разгоняясь по нему всемя лапами так, словно сломя голову бежало по невидимой человеческому глазу тропе. Северо-запад. Ливийская пустыня. Темное пятно в небе стремительно проносилось над пустынными дюнами под палящим солнцем. На песках не было даже крохотной тени, однако далеко в сердце пустыни виднелись разбросанные черные пятна и обломки оружия. Каменный лев доставил Лэйюя и Менеса к месту битвы всего за одну сгоревшую палочку благовоний. Скорость этого существа не входила ни в какое сравнение со скоростью полета обычного ястреба. Когда каменная фигура подлетела к самому полю битвы, кожа Менеса онемела, а душа покрылась льдом. Там не было солдат. Там было лишь кровавое месиво из тел, доспехов и сломанного оружия. Лицо Лэйюя исказилось гримассой отвращения. Если среди этого кровавого моря и было тело Сутэха, то отыскать его вряд-ли будет так просто. К тому же... никому не известно, сохранилось ли оно вообще. Повелитель Грозы приказал льву опуститься вниз. Когда оба спрыгнули, Лэйюй без всяких эмоций шагнул в кровавое море. Менес хотел пойти следом, однако тот его остановил, даже не смотря в его сторону и небрежно бросив: — Стой там. Я найду его сам. Фараону ничего не оставалось, кроме как послушно отступить, опустив голову и сжав кулаки. Черный подол одежды Лэйюя постепенно окрасился в темно багровые тона, а ботинки падшего божества с каждым шагом издавали все более противное хлюпанье и хруст. Он ходил по месиву из мяса и костей с полным безразличия выражением лица, выглядя так, словно под его ногами были всего лишь лужи грязи. И где-то среди этого моря крови и белеющих обломков костей должно было быть тело мальчишки. Это был именно тот самый кусочек драгоценного янтаря, что он должен был найти среди этой грязи. Не важно в каком виде оно будет, он сможет его восстановить. Не важно, какую цену он за это отдаст, но больше Повелитель Грозы не был намерен отдавать в когти смерти то, что принадлежит ему. Вокруг Лэйюя начал вращаться воздух, вздымая кровь и формируя из нее огромную бурю и темно-багровый смерч. В нос Менеса ударил резкий запах гнилой плоти, металла и ржавчины. Кровь будто бы отделилась от уже гниющих тел и песка, образовав собой чистый столб вихря вокруг падшего божества. Лэйюй прикрыл на мгновение глаза. Он не чувствовал запах крови Сутэха. Кровавый вихрь вокруг Сэфу в одно мгновение выстрелил в небеса, словно пронзив их сорвавшейся с тетивы огромной стрелой и сразу же бесследно исчезнув среди облаков. Черные одежды Сэфу вновь насквозь пропитались кровавыми пятнами, отчего они стали похожи на одеяния самой смерти. Менес невольно вспомнил их первую встречу и его смертельно бледные руки и лицо. — Его здесь нет. Повелитель Грозы безразлично вышел из окружения гниющих обескровленных человеческих останков. Приказав каменному зверю лечь, он все так же скупо бросил лишь одну фразу в сторону царя: — Взбирайся наверх. Созданный Лэйюем зверь послушно взмыл вверх с двумя всадниками, отправившись на поиски следов напавших богов. Если мальчишки не было среди мертвых, значит он все еще может быть жив, находясь в плену у тех троих. Ведь крови ни одного из генералов Лэйюй также в том вихре не ощутил. Спустя несколько минут после того, как двое улетели на спине однорогого льва, на том месте, где они стояли, с небес начал лить проливной кровавый дождь. Каменный лев парил в небе не больше, чем нужно для заварки одной чашки чая, прежде чем в их поле зрения появились несколько человеческих теней и силуэтов. Глаза Повелителя Грозы были несравненно острее любых человеческих. Ему не составляло труда разглядеть среди этих силуэтов шестерых генералов, связанных по рукам и ногам и с множеством ран на теле. Они были обессиленны, а от их одежд остались лишь оборванное тряпье. Эти шестеро с трудом переставляли ноги и изможденно плелись сторем вслед за тремя высокими мужчинами, тянущими за веревки. Трое чужаков выглядели отнюдь не так, как здешние жители песков. Их кожа была чиста и бледна, а одежды из лучших тканей обматывали тела в несколько ярких слоев. Широкие подол и рукава были расшиты золотыми и серебряными нитями, а темные волосы чужаков были столь длинны, что доставали их колен. Когда каменный лев приблизился к ним достаточно близко, чтобы Менес мог их разглядеть, глаза царя готовы были выкатиться из глазниц. У этих троих был тот же вид одежды и цвет кожи, что и у Сэфу! — Они... тоже боги? — голос фараона дрогнул. Он не ожидал, что это в самом деле окажется кто-то столь могущественный, как и найденный им в пустыне Сэфу. — Они зовутся богами, но на самом деле это всего лишь ничтожества, — голос Лэйюя дрожал гневом. Его лиловые глаза заледенели, а между пальцев начали пробегать молнии, когда его взгляду предстал последний пленник. Рука одного из ведущих мужчин грубо тащила за волосы двенадцатилетнего бессознательного ребенка, глаза которого были безжалостно вырезаны из глазниц. — Эй, Восточный бог войны, как думаешь, с этих тел будет какой-то толк? — говоривший с ухмылкой и крайне фривольным тоном худой человек был похож больше на женщину, чем на мужчину. Его красивое лицо идеально дополняли сияющие глаза персика и изящная, утонченная фигура. Тот же, к кому обращались, выглядел более мужественно, имея густые и острые брови, словно сведенные в гневе мечи, и такие же сильные глаза с узким зрачком. Его голос был также куда грубее и тяжелее, словно у грозного воина из древних легенд. — Мне плевать на твои игрушки. Ты ведь бог постельных утех, так что можешь развлекаться с ними хоть до тех пор, пока не испустят дух. Эти люди даже не принадлежат нашим небесам, так что мне нет до них дела. Главная цель — выманить изменника. Нам повезло, что среди этих грязных червей был этот странный ребенок, — он бросил взгляд на бессознательное тело, которое сейчас тащил за волосы. — Как думаешь, с чего от этого отродья так невыносимо разит вонью падшего Повелителя Грозы? — Может быть, этот ребенок приглянулся ему, как и в тот раз Панацея Трех Миров? Все таки Повелитель Грозы оказался явно неравнодушен к людям, — бог постельных утех смазливо улыбнулся, шагая припеваючи и играя с веревкой от пленников в своих руках. — Какая мне разница? Бог войны, ты ведь знаешь, что я вызвался на это дело лишь ради собственных забав. Ха-ха! Всегда было интересно, каковы в этом мужчины и женщины за пределами наших владений! Ха-ха-ха! Лицо восточного бога войны перекосило отвращением. — Ладно, заткнись уже. Меня итак уже тошнит от тебя. В любом случае, этот мальчишка еще может сгодиться в качестве приманки. Что ты на это скажешь, Повелитель Ветра? Им оказался третий мужчина. Его длинные черные волосы были аккуратно собраны в высокий пучок и закреплены нефритовой заколкой, фигура и постава были благородны и казались нарисованными умелой кистью, а одежды переливались синим и зеленым, словно взволнованные лазурные волны и высокие небеса цвета цин. Он имел изумрудного оттенка глаза, тонкие черты лица и хмурый, высокомерный нрав. А так же он с давних пор терпеть не мог Повелителя Грозы, добровольно вызвавшись на это поручение небес, что так заманчиво звучало: "Привести изгнанника обратно на небеса. Живым или мертвым доставить его тело ко дворцу." Разве мог он упустить такую возможность проучить этого обнаглевшего юнца, которого зовут Повелителем Грозы? Однозначно, нет. Его голос был тих и спокоен, словно нежный шепчущий ветер, но при этом казался опасным и острым, словно лезвие клинка. — Думаю, что свою роль приманки этот мальчишка уже сыграл. Едва стоило ему произнести это и поднять свое хмурое лицо вверх, как громыхающие молнии разверзли небеса, а его глаза встретили разъяренный и полный ярости надменный взгляд лиловых глаз Повелителя Грозы. Над головами троих богов и схваченных пленников парил в окружении молний каменный однорогий лев с двумя всадниками.