Ядовитый долгожитель в плену глицинии

Посреди темной пустоты одиноко стоял искусно вырезанный и украшенный золотом каменный стол. На нем стоял изящный подсвечник с горящей свечой, отгоняя назойливый и тягучий мрак, а посередине лежала драгоценная коробка с игрой в сенет и древние искусные весы. — Добро пожаловать, мой уважаемый гость. Сэфу обернулся, встретив равнодушным взглядом согнувшегося в легком поклоне здешнего бога. Мужское крепкое тело было прикрыто лишь богато выглядещей повязкой, а медового оттенка смуглая кожа сменялась черной шерстью на шее, где вместо человеческой головы был внушающий лик черного шакала. — Анубис, значит. Лэйюй задал отнюдь не вопрос. Это было утверждение, что было крепче любых слов. Даже если бы на том месте стоял кто-то другой, от подобных слов Повелителя Грозы он бы все равно стал этим Анубисом. Бог со звериным ликом в ответ лишь вежливо улыбнулся, выпрямившись. — Не думал, что столь почитаемый гость узнает мою скромную персону. Я польщен. Его голос был мягок и бархатист, словно дражайший шелк, а голова черного шакала лишь изредка обнажала острые белоснежные клыки, без лишних движений произнеся свою речь. Ему вовсе не требовалось открывать рта, чтобы обращаться к Повелителю Грозы, однако Анубис все же иногда вежливо опускал нижнюю челюсть, оказывая свое почтение. Равно как и сейчас, пригласив размеренным жестом руки своего гостя сесть за стол. — Прошу, — золотые глаза бога преисподней наблюдали, как его гость в черном облачении широких одежд присаживается на указанное место без каких-либо возражений или слов, сохраняя неизменное спокойствие и отстраненность. — Что же, — Анубис бесшумно сел напротив, отложив в сторону чаши весов, — думаю, это не понадобится. Лэйюй услышал едва уловимый смех в его голосе. И правда. В этот раз у бога преисподней не будет привычной работы и чаши весов, где обычно помещалось человеческое сердце и божественное перо, так и останутся пусты. Ведь он пришел отнюдь не на суд. Он пришел договориться о сделке. А если точнее — это будет торг. — Итак, — рука Анубиса открыла коробку с игрой в сенет, выставив ее перед вторым богом, — как на счет небольшой игры за нашим разговором? Лэйюй молча кивнул, прикрыв глаза. Посреди песков пустыни стоял маленький мальчик, которому, казалось, не больше шести лет. Простая одежда выглядела достойной наследника фараона, а нежная и чистая смуглая кожа не имела изъянов, равно как и шелковистые длинные волосы цвета густых чернил. Он смотрел в бескрайнее, но необычно черное небо, разглядывая не менее удивительные багровые облака вокруг палящего золотого солнца. Рука Анубиса неспешно сдвинула первую черную фигуру. И без того темные небеса затянуло густым мраком, а пески поднялись в беспокойном ветряном вихре. Хрупкая душа Сутэха, обретшая вид маленького ребенка, что оказался неожиданно в самой середине разгневанной стихии, испуганно бросилась прочь от огромных песчаны бурь. Однако, хоть у Сутэха в самом деле была лишь душа ребенка, не знающая ни усталости, ни голода, разве мог он убежать от яростных песков загробного мира, что правили этим местом? Сколько бы мальчишка не старался убежать, печная буря была быстрее. Она шумела и выла, загораживая собою небеса и уже едва не настегая его самого. Споткнувшись об собственные ноги, Сутэх рухнул всем телом на золотой песок. Его накрыл мрак, вслед за которым песчаная буря должна была сожрать его самого. Бледная рука Сэфу всколыхнула черную ткань рукавов, размашисто и громко ударив золотой фигурой об доску, что та содрогнулась, жалобно зазвенев. Яркая молния разорвала черные небеса, с разъяренным грохотом ударив в песчаные вихри, заставив их рассыпаться пылью. Сутэх лишь спустя несколько мгновений смог сквозь страх открыть глаза и убрать руки с головы, стряхивая песок, чтобы осознать: его не разорвало на части и буря утихла. Больше не было бешеного ветра, а небеса изменили свою ярость и мрак на голубую высь и спокойную рябь белых лохматых облаков. Анубис сдвинул очередную фигуру. Из темных вод широкой реки начали выползать остервенелые крокодилы, заполняя собою весь золотой песок. Словно зеленая неистовая волна, эти рептилии мгновенно наводнили землю вокруг, раскрыв свои огромные пасти и все быстрее приближаясь к отползающему в ужасе назад Сутэху. Сэфу с силой опустил свою фигуру на доску на шаг вперед. Стоило зеленым чешуйчатым монстрам раскрыть клыки в нескольких локтях от ног мальчишки, как из-за его спины послышался львиный рев. Золотая волна шерсти, острых когтей и крепких клыков в единственное мгновение накрыла тенью его самого и зеленых чудищ, выползших из воды. Огромная стая львов и львиц вылетела из-за его спины, остервенело разрывая в клочья грубую крокодилью кожу, словно тонкую ткань. Тысячи огромных диких животных цвета золотого солнца неистово рвали шипящих рептилий на части, заставив их уцелевшие остатки в спасительном бегстве вернуться обратно в воды широкой реки. Как только последняя тварь преисподней уползла обратно в темную глубину, все бесчисленные львы и их львицы разом рассыпались золотым песком. — Если ты хочешь остаться в живых, ты должен бежать за своей жизнью. Полный недовольства и одновременно безразличия, холодный и грубый мужской голос прозвучал за его спиной. Когда же Сутэх поднялся на ноги и обернулся, на его лице тот же час расцвела улыбка счастья и радость отразилась в глазах. — Сэфу! Ты пришел! Он бросился со всех ног к стоящему неподалеку человеку в черных широких одеждах. Или же, если быть более точным — это был бог. Древний бог, чей взор был острее лезвия и яснее грозового неба. Рука Лэйюя легла на растрепаные волосы парня, небрежно поглаживая его по голове, пока тот цеплялся за него объятьями. — Пойдем. Нам пора возвращаться. Драконий бог взял мальчишку за руку, неспешно направившись прочь от мутных вод реки. Сутэх же был слишком рад встретить именно этого человека, не обращая внимания больше ни на что вокруг. Настолько, что решил напрочь забыть обо всем произошедшем мгновения назад и теперь просто послушно последовал за ним, шагая в ногу. Ведь если Сэфу его ведет за руку — он должен смело идти. Пустыня вокруг была бескрайней. Лишь чистое небо и палящее солнце помимо песка давали возможность различить верх и низ всего находящегося вокруг. — Никогда не забывай своих ошибок. Голос Сэфу прозвучал внезапно, развеяв стоявшую до сих пор тишину. — Не забывай своих ошибок, иначе они найдут тебя и тогда они изнутри сожгут тебя дотла. — Что? О чем говорит Сэфу?... — Это сложно представить, но однажды ты очнешься и поймёшь, что стал таким же как и я. Сутэх не понимал смысла ни единого его слова. Лэйюй же не желал ничего объяснять. Когда они подошли к возникшим из ниоткуда большим черным вратам, что были исписаны множеством неизвестных письмен, по обе стороны врат из песка поднялись две огромные черные фигуры человекоподобных шакалов в богатых золотых повязках на бедрах. Они внушали благоговение и откровенный страх. В их руках были изогнутые серповидные копья, а пустой взор кровавых глазниц был обращен на двух стоящих перед ними. Тяжелый и бесстрастный голос привратников довольно громко одновременно провозгласил: — Мертвым запрещен вход в мир живых! Их копья с громким звоном и искрами ударились друг об друга, когда оба лезвия скрестились, преграждая путь дальше. — Слишком невоспитанные щенки, — Лэйюй вскинул в презрении подбородок, сузив недовольством свой ледяной взгляд. Сутэху на миг показалось, что взгляд Сэфу только что был в разы более ужасающ, нежели у двух привратников перед ними. Колени песчаных привратников задрожали. — Склонись. Всего лишь силы одного этого слова было достаточно, чтобы оба привратника в тот же час рухнули на одно колено, склонив головы перед богом и покорно прижав в почтении кулак к груди. Их кровавые пустые глаза медленно закрылись, а копья были опущены и отложены на песок. — Прошу прощения, дорогой мой гость. Я совсем забыл убрать эту скромную охрану, — из песка и ветра перед ними возник сам Анубис, он вежливо согнулся в поклоне в качестве извинений, но подойти ближе по прежнему не решался. — Тебе в самом деле нужна здесь охрана? — Лэйюй вскинул заинтересованно бровь. — Иногда находятся упрямые души, что не желают расставаться со своими телами и ушедшей жизнью. Или же в эти двери стучатся те, кто желает призвать мертвых обратно в их тела. — Вот как. Но мне кажется, что даже с этими щенками некоторым все же удается пройти сквозь эту дверь, — ядовитая ухмылка устрашающе исказила его бледное лицо. В свою очередь Анубис не стал этого отрицать, криво улыбнувшись своей пастью шакала. — Верно, такое случалось. За определенную плату я в самом деле могу пойти на некоторые уступки или же даже на сотрудничество. — На сотрудничество значит? — Лэйюй задумчиво потер пальцами подбородок. Ему ничего не мешало уничтожить этого молодого бога точно так же, как он до этого оборвал существование несчетного количества других. Но чем поступать подобным образом, он предпочитал извлечь для себя выгоду, а не враждовать с небесами и богами еще и этих земель. — А что на счет того, чтобы заключить договоренность со мной? — Интересная мысль. Каковы условия? И что же мне может предложить столь почитаемый гость в таком случае? То, что в тот раз ответил Сэфу, Сутэх не смог услышать из-за грохота открывающихся огромных черных врат. А вот сам Анубис, казалось, прекрасно расслышал каждое слово, сразу же расплывшись улыбкой в предвкушении и загоревшись азартом в пустых белоснежных глазах. — Прекрасно! Мне интересно, мне очень интересно! Это должно быть прекрасной игрой, что продлится очень и очень долгое время! Я принимаю твои условия, мой почтенный гость! — он протянул руку для пожатия, хищно прижмурив взгляд и слегка приоткрыв свою клыкастую пасть, словно пытался улыбнуться: — Но если условия меня более чем устраивают, то что же ты можешь предложить в качестве оплаты моего сотрудничества и подобных услуг? Сэфу неспешно достал что-то из своего рукава. — Этого будет достаточно? На его протянутой ладони лежали багровые, словно наполненные кровью, жемчужные бусины. Багровый жемчуг или же драконий жемчуг. Божественные сферы силы. Одна такая могла сломать сильнейшую печать, сделать невозможное возможным, человека превратить в бога, или же самого бога свергнуть с небес. Они были бесценны даже по меркам небес, но также и означали, что боги, имевшие их прежде, теперь мертвы. На ладони Лэйюя спокойно лежали целых восемь жемчужин, что означало — он убил самое меньшее восьмерых богов, дабы заполучить их. Когда глаза звероподобного бога преисподней увидели их, казалось, невероятное удивление и восхищение заставили его лицо окаменеть. — Этого будет более чем достаточно. Я с удовольствием принимаю твою плату, — рука Анубиса приняла эти жемчужины из бледной ладони, что в тот же миг растворились без следа и тени. Это выглядело, словно они исчезли, однако он всего лишь спрятал их. — Что же, раз мы договорились, тогда на этом мы, пожалуй, и закончим, — Лэйюй не собирался тратить в этом месте еще больше времени. Он итак достаточно задержался, играя в сенет с этим богом. — Конечно, врата открыты и вы оба можете вернуться когда только пожелаете, — Анубис учтиво отступил в сторону, заложив руки за спину. — Что же... Ах да, я совсем забыл. Сэфу повернулся к мальчишке, что все это время молча стоял подле него, так и не проронив ни слова. — Держи. Они мне больше не нужны. Можешь забрать их себе, — он достал из того же рукава кожаный мешочек, завязанный крепкой нитью, безразлично бросив его в руки Сутэху и отвернувшись в сторону открытых врат. Мальчишка с любопытством открыл его, развязав веревку. Анубис, стоявший рядом и краем глаза увидевший содержимое, казалось в самом деле обратился в камень. Внутри этого мешочка находилось по меньшей мере сто или более божественных жемчужин! Казалось, что его только что обвели вокруг пальца, ведь сам он получил лишь восемь подобных сфер. Очевидно, что если бы он назвал эту цену слишком малой, этот ужасающий бог грома и молний отлал бы ему весь этот мешочек! Однако, он сам назвал такую цену достаточной, поэтому ничего сказать в ответ бог преисподней не смел. Более того, увидев то количество жемчуга и представив, сколько же богов было убито рукой этого существа, чтобы собрать их столько, Анубис был бескрайне счастлив, что заключил с ним мирный договор. Подобного бога лучше иметь в союзниках, но уж никак не становиться его врагом. Однако... почему весь жемчуг был столь легко отдан этому человеческому мальчишке? Этого Анубис не понимал. Сутэх же не догадывался о истинной ценности того, что держал в руках, он лишь знал, что это что-то ценное, раз оно сгодилось для оплаты сделки с самим богом. Но раз его дал Сэфу, то он будет беречь эту вещь. А потому радостно бросив громкое "спасибо!" в сторону уходящего к вратам Сэфу, он сразу же побежал вслед за ним, вместе переступая порог миров.