Ядовитый долгожитель в плену глицинии

Когда Сэфу пришел в сознание, над его головой был все тот же знакомый золотистый теплый потолок, что и последние несколько лет. Он был в своих покоях во дворце фараона, а рядом возле кровати сидел и сам Менес. Отбросив мимолетную мысль о том, что это место стало ему сродни дому, Лэйюй сел на кровати, свесив ноги вниз и покачнувшись от накатившей волны слабости по всему телу. Едва стоило ему это сделать, как дремавший на плетеном стуле фараон тут же проснулся, встревоженно и радостно подскочив: — Хвала могучему Ра! Сэфу, ты очнулся! — Не будь таким громким... — его лицо неспешно упало в ладонь, а глаза закрылись в попытке унять головную боль и... слепоту? Верно, он ослеп. Он видел лишь наполовину. Тот глаз, что он вырвал, дабы достать жемчужину и отдать Сутэху, теперь не видел ничего. Не смотря на то, что утраченное око восстановилось, словно отросший хвост ящерицы, и не имело ни единого физического изъяна, оно все равно больше не видело света, созерцая одну лишь тьму. Это было неприятно. Однако, даже так, ни в этом мире смертных, ни на самих небесах, больше нигде не осталось того, кто смог бы его одолеть. Лэйюю была ни к чему такая огромная сила, потому он решил ее разделить. Отдать тому, кто ее так хотел. — Как Сутэх? — он обратился к Менесу, но тот покачал головой. — Все еще спит значит. Сколько прошло времени? — Ты проспал два дня... — фараон неуверенно отвел взгляд, не зная, куда деть свои глаза. — Что-то произошло, пока я спал? — Не то, чтобы что-то произошло , но... — мужчина тяжело вдохнул, словно набираясь решимости и подбирая слова, — Сэфу... на самом деле ты все таки мужчина или женщина? — . . . — ...? — Что?... Даже его ослепший глаз теперь вместе со зрящим выражал лишь полную озадаченность и непонимание. — Менес, ты пьян?... Неужели, перед тем как придти сюда ты успел напиться до верблюжьего визга? — Что? Да нет же! Я не пил! Просто ты внезапно превратился в женщину! — . . . — Не смотри на меня так, Сэфу! — Лучше приходи, когда алкоголь выйдет из твоей головы. Сэфу отвернулся, не желая больше слышать этот бред, и попытался подняться на ноги, однако те неожиданно задрожали и подогнулись от слабости, заставив небесного дракона едва ли не рухнуть на пол. Менес в тот же час подхватил его под руки, удержав от падения и подведя обратно к кровати. — Да не пил я! Великий Ра тому свидетель, я не брал и капли в рот! Твое тело в самом деле превратилось в женское! Ты выглядел, как прекрасная молодая девушка с черными волосами и был низкого роста! — Что ты сказал?... — Ты был женщиной! — Нет, о росте, — Лэйюй сел на кровати, встревоженно ухватив фараона за запястье и вперив в него свой пристальный взгляд. — Мой рост стал меньше? Насколько? На сколько лет выглядела эта женщина? — Когда ты был молодой девушкой, то был ростом мне до половины плеча. Так что же все-таки это было? Лэйюй отпустил руку Менеса, опустив голову и напряженно схмурив брови. Кажется, он начал понимать. — Забудь об этом. Если случается так, что небесный дракон истощает все свои силы, то он стоит перед выбором между смертью и принятием более слабого облика — ребенка или же животного. Однако, это только при условии, что божество ни с кем не разделяет свою кровь и тело. Что касалось самого Лэйюя, то он уже давно смешал свою кровь с другой и разделяет одно тело на двоих. Стоило ему лишиться половины своих сил, как божества, и при этом полностью истощить это человеческое тело, ко всему еще и вырвав себе глаз, как кровь Панацеи Трех Миров взяла над ним верх. Кровь Ваньзи, что течет в его теле, скорее всего, заставила его временно принять ее облик. В прошлом рост Ваньзи был ему как раз до половины плеча. Лэйюй рассказал Менесу лишь небольшую часть того, что произошло, предупредив его, что подобная смена облика может произойти вновь, пока он не восполнит свои силы со временем. Ему также довелось рассказать о том, что кровавый дождь — это вовсе не злое знамение, а ни что иное, как пролитая кровь древних богов, десятки и сотни которых он добил на небесах. — Погоди-погоди, ты сказал "добил"? То есть, они уже были присмерти, когда ты пришел? — Верно. Когда я намеревался в самом деле их уничтожить, то оказалось что большая часть всех богов уже на грани смерти, а Владыка Небес и вовсе был ни жив, ни мертв. Менес внимательно слушал каждое его слово и теперь с легкостью мог понять, что все оказалось не так, как он думал. — Владыка Небес? Это ваш главный бог? Что-то вроде правителя? — Примерно. Можно сказать, что он наш прародитель. — Но кто в таком случае мог их всех довести до такого состояния!? Сэфу замолчал на несколько минут, прежде чем удрученно произнести. — Болезнь. Менес растерял дар речи. — Подумать только... даже боги могут оказаться больны. — Нет, это не так. Божественное тело не подвержено ни болезням, ни старению, ни смерти. — Но разве только что ты сам не сказал, что они были больны? — Менес удивленно уставился на него, потирая подбородок пальцами. — Я знаю, что этого не может быть, но то, что я видел, иначе, как болезнь, я назвать не могу. — И что же именно ты видел? — Безумие. Лэйюй поднялся с кровати, подойдя к столу и потянувшись рукой к ветке винограда, оторвал одну спелую виноградину. — Когда я пришел, все боги сошли с ума. Одни убивали друг друга, разрывая на части, другие же пытались убить себя сами. Они сдирали с себя кожу собственными когтями и кричали от боли, извиваясь и умоляя, чтобы Владыка Небес снял с небес ограничивающую печать. — Он их заточил!? Зачем!? — Чтобы их безумие не навредило миру смертных. Лэйюй вертел между пальцев зеленую ягоду, рассматривая ее пустым взглядом, словно не видя в своих руках ничего. — Когда я нашел во дворце Владыку Небес, тот уже не мог двигаться и был способен лишь едва говорить. Все его тело было покрыто глубокими гнойными ранами, что постоянно разрастались и постепенно разрывали его на части. Менес нервно затаил дыхание, мысленно не желая подробной участи никому. — Владыка Небес сказал, что какое-то время назад к ним на небеса заявился демон, который норовился отплатить всем богам той же монетой, которой они удостоили его возлюбленную. Когда боги высмеяли его, а тело его уничтожили, то с ними самими начали происходить странные вещи. Одни обезумели от злости, начав выплескивать свою ярость даже при самых незначительных обидах и убивать. Другие постоянно твердили о назойливых голосах в своей голове, которые без конца и края подстрекали их к самым гнусным вещам. Как оказалось, этот демон посеял семена раздора в их тела и души, а самого Владыку неведомым способом постепенно начал пожирать изнутри. — Отвратительно... — Согласен, — Лэйюй забросил виноградину в рот, мгновенно ее съев. — И чем это закончилось? — Тело бога не подвластно смерти и даже если его разорвать на части, он все равно сможет возродиться. Только если бог теряет своих верующих, он больше не сможет возродиться. Поэтому, убить богов — почти невозможно. Однако, это не касается проклятий. — Бога можно убить проклятьем? — Верно. Владыка Небес захотел, чтобы я проклял их всех и демона внутри них, дабы эта болезнь и безумие не смогли распространиться. — Сэфу, я боюсь даже думать, на какую страшную участь ты их обрек, раз принес на своем хвосте кровавые облака, полные божественной крови. — Я проклял не их самих, а демона, внутри. Однако, согласен, их участь была далеко не завидной. У каждого, кого поразит этот демон, начнет нестерпимо чесаться тело, после чего его кожа будет трескаться и покрываться гнойными ранами. Каждая рана будет безостановочно кровоточить, а плоть вокруг нее — расходиться в стороны, заворачиваясь, словно сухой лист. Это вся невыносимая боль в итоге приведет к гибели. Но даже после смерти плоть пораженного демоном продолжит разрываться, пока не останутся одни лишь кости и мертвая груда мяса. — Лучше бы ты мне этого не говорил... — . . . — Сэфу, ты бог жестокости... — Я сказал тебе это, чтобы ты запомнил и опасался этого. Не исключено, что этот демон не завладеет людьми. Увидишь подобную хворь у кого-то — убей сразу. — Хорошо, я запомню. Но лучше бы этого не было. С тех пор прошло три дня. Однако слабость по прежнему не покидала тело Сэфу. Он мог встать твердо на ноги, но его тело казалось тяжелым, словно сверху на его плечах лежала каменная плита. А из-за ослепшего глаза он то и дело спотыкался, натыкался на углы и не мог нормально передвигаться, все время обо что-то ударяясь. Словно это грубое и неповоротливое тело больше не принадлежало ему. С каждым часом лицо небесного дракона становилось все мрачнее. Он чувствовал, словно из великого бога превратился в слепого калеку. Так продолжаться больше не могло. Утратив одну из жемчужин, он утратил способность поглощать духовные силы земли, с каждым моментом все сильнее теряя последние их остатки. А та, что осталась в его глазу — питала его тело за счет энергии небес, однако те были слишком далеко и теперь их было не достать. Если так продолжится... он либо погибнет, либо же снова насильно примет облик Ваньзи став по силе равным смертному. Отвратительно и крайне скверно. Хуже и быть не могло. На следующее утро стол в покоях Сэфу был полностью заставлен тарелками с едой. — Должен признать, я был удивлен, когда услышал, что ты приказал слугам принести еду... но теперь я удивлен еще сильнее... — Менес сидел на другом конце стола, увлеченно наблюдая, как человек в черных широких одеждах, что до этого никогда не брал никакой еды в рот, кроме кусочков дыни, теперь поспешно поглощал все, что лежало в тарелках перед ним. Всевозможные виды мяса от говядины до птицы, овощи и фрукты, Сэфу съедал абсолютно все, что видел перед собой, при этом лишь изредка проталкивая еду в себя вином и водой из чаш. Забросив в рот последний кусок мяса и глотнув его даже не жуя, Повелитель Грозы ворчливо ответил: — Я отдал источник своих сил твоему сыну. Из-за его потери это тело больше не может поглощать силу земли, а небо все еще слишком высоко, чтобы я мог до него дотянуться, — Сэфу опрокинул в себя еще один бокал вина, выпив тот за один глоток. — Поэтому, пока я не найду способ приспособиться к этой жизни, мне придется искать другие источники природной энергии. Я не желаю вновь терять силы и принимать тот облик, что ты видел прежде. — Но я не могу понять, зачем ты все-таки сделал это? В чем смысл богу, подобному тебе, отдавать свои силы обычному ребенку? Сэфу ничего не ответил, отведя взгляд. Поняв, что ответа ему не дадут, Менес решил спросить о другом, что также беспокоило его не меньше. — Если ты спас его от смерти и даже отдал источник своих сил, то объясни мне, почему же ты до сих пор не позволил ему встретиться с тобой? Сутэх очнулся немногим позже в тот же день, что и Сэфу. Однако Лэйюй запретил фараону поговорить мальчишке что-либо о себе. Он напрочь запретил ему подпускать этого сорванца к своим покоям, заставив Менеса соврать Сутэху и сказать, что Сэфу ушел в странствие. — Он не должен видеть меня, пока я не привыкну к своему телу. — Но почему? Неужели ты думаешь, что если ты ослеп на один глаз, то это играет какую-то роль для моего сына? Я уверен, что он по прежнему будет восхищаться тобой, Сэфу! Даже если ты лишишься обеих рук и ног, оглохнешь и станешь немым, мой сын все равно будет уважать тебя, разве это не понятно? Лэйюй с силой ударил ладонями по столу, в гневе поднявшись с места и одарив суровым взглядом фараона. — А если я превращусь в женщину перед ним, об этом ты подумал? Или по-твоему твой сын и этим станет восхищаться? Глупец! — ... — Менес неловко почесал в затылке. Об этом он в самом деле не подумал. То, что Сэфу был не простым человеком знали не многие. То, что он обратился в огромного черного небесного змея и был богом, об этом знали лишь семеро человек, что видели это своими глазами. А о том же, что утратив свои силы, он обратился в женщину, и вовсе знал лишь один фараон. — Но так ведь не может продолжаться вечно. Сэфу, рано или поздно Сутэх все равно заметит, что прислуга приносит еду в твои покои, даже если и сам ты из них не выходишь и вовсе. Что мне тогда ему соврать? Ты же понимаешь, что этот мальчишка побежит искать тебя. Естественно, Повелитель Грозы это понимал. — Этой ночью я покину дворец. — Что!? Куда ты собрался уходить!? — Менес не на шутку встревожился от подобного заявления. — Ведь ты сам сказал, что не можешь даже как следует управлять своим телом. Так что же с тобой станет, если в дороге на тебя нападут бродячие разбойники? — Именно для этого и я собираюсь уйти. — О чем ты говоришь? — Чтобы привыкнуть к этому телу, мне нужно избавить его от слабости. — Но ты можешь умереть! — Простому человеку не под силу убить меня даже когда я настолько слаб. Менес не нашелся, что ответить, зло сжав руки в кулаки. — Хорошо. Раз таково твое решение, тогда чем я могу помочь? — Мне нужны с собой некоторые вещи. — Я подготовлю все, что нужно. Что именно ты хочешь взять? Лэйюй потер задумчиво подбородок, сразу же спокойно начав уверенно перечислять: — Во-первых небольшой заплечный мешок из кожи. Там должно быть достаточно еды на несколько дней пути для обычного человека. Менес кивнул. — Во-вторых мне нужна сменная одежда. Она должна быть похожа на мою, но добавь туда еще наручи из плотной кожи, черную накидку, тканевую повязку на глаза и на голову, а также спрячь в наручи несколько ножей. — Хорошо. Этим займусь я лично и несколько генералов помогут с вооружением. — В-третьих, подбери мне достаточно длинную палку, чтобы я мог использовать ее в качестве посоха и опоры, но она не должна быть слишком приметной. Я все еще не привык к своему ослепшему глазу, а лишнее внимание мне ни к чему. — Без проблем. — И последнее. Мне нужен кошель, доверху наполненный деньгами с расчетом жизни на несколько лун. — Ты решил стать идеальной приманкой для бандитов или хочешь попытаться подкупить наемников? Лэйюй устрашающе улыбнулся. — Оба твои варианта по-своему неплохи.