Ядовитый долгожитель в плену глицинии

Сутэх очнулся лежащим на золотом песке под палящим солнцем, что до боли знакомо грело его лицо своими теплыми лучами. — Где я? Он нахмурился, сев и оглянувшись по сторонам. Все его естество кричало о том, что это место было чем-то родным и давно забытым для него, но он все еще не мог его узнать. Едва он поднялся на ноги, как его колени дрогнули из-за знакомого голоса со спины. — Несносный ребенок! Хватит ходить за мной хвостом! Золотые глаза Сутэха в неверии сузились, увидев перед собой образ женщины в черных одеждах, что направлялась прямиком к нему, оставив позади себя стены города. Его горло сдавило тисками, а голос вышел хриплым и едва слышным от пронизывающей его боли: — Ваньзи...? Это в самом деле ты?... Сутэх, будучи демоном, которому было уже несколько тысяч лет, казалось, впервые остолбенел настолько, что не мог ни двинуться, ни даже моргнуть. Он слишком боялся, что стоит ему на миг закрыть глаза, как этот образ перед ним исчезнет навсегда. Девушка с волосами цвета вороного пера неспешно шла по песку, держа в одной руке крепкое черное копье, во второй неся небольшой тканевый мешок припасов. За ее спиной шел смуглый юноша крепкого телосложения, через плечо которого был перекинут кусок легкой длинной ткани золотисто-зеленых оттенков и узоров, а на поясе была повязана белая схенти до колен. Сутэх затаил дыхание, когда девушка подошла к нему ближе, словно не замечая никого перед собой. Время будто бы застыло, заставив золотой взгляд дрогнуть в неверии. Он открыл рот и протянул руку, пытаясь позвать ее и ухватить за плечо, однако его голос оборвался на полуслове, а тело неподвижно остановилось, словно в ужасе увидев призрака. Ваньзи, которой он больше всего на свете желал сейчас коснуться хотя бы кончиком пальца, сейчас так легко прошла через него насквозь, словно единственным призраком здесь был лишь он. С болью прикрыв янтарные глаза, Сутэх сжал руки в кулаки. Его плечи дрожали, словно от боли. Но стоило ему вновь явить свой взгляд миру, как становилось очевидно, что эта дрожь была от невыносимого гнева. Злость и ярость кипели в его крови, заставляя зубы до скрежета сжиматься и чернеть лицо. Кто?... Кто, мать вашу, дал им право лезть в его воспоминания?! Эта чертова иллюзия подняла из глубин его души самую страшную боль, которую только возможно было представить. Это было подобно грязным вонючим рукам, что бесцеремонно разорвали одежду на его груди, сдавив и переломав ребра , чтобы затем своими отвратными смердящими пальцами разорвать кожу под ключицами и нагло просунуть их сквозь обломки ребер, схватив за самое сердце и забавы ради сдавив его в руке. Однако, не смотря на свой всепоглощающий гнев, он все еще абсолютно никак не мог отсюда выбраться. Усевшись на прогретый солнцем песок, он принялся стоически терпеть все свои наново вскрытые душевные раны, пристально следя золотым взглядом за каждым движением Ваньзи. Если он не может взять и прекратить это, то он может хотя бы вдоволь насмотреться на ее образ, который он больше всего боялся однажды забыть. Он будет впитывать каждое ее движение и взгляд, запоминать каждое слово и, несомненно, поднимет всю свою ярость, как впервые, дабы стереть с лица земли того, кто посмел поднять эту дикую бурю в его душе. Насколько бы Ваньзи не казалась хрупкой или слабой, она нещадно тренировала его в юности, каждый день на этом самом месте среди пустынных песков заставляя мальчишку выкладываться на полную, что с него под конец дня мог стекать пот на едва ли не половину великого Нила. Сутэх прекрасно помнил это время. Это были лучшие дни его человеческой... да и демонической жизни тоже. А еще он помнил, как впервые на этом же месте предложил ей стать его женой, перед этим сумев урвать вкус ее губ. Улыбка расплылась на его лице. Сутэх лег на песок, перевернувшись на бок и подставив под щеку ладонь, согнул ногу в колене, наблюдая за тренировками себя самого в молодости и Ваньзи. — Скорее бы уже увидеть этот день. От предвкушения этого момента в его груди словно свернулся клубком черный теплый комок, томно мурлыча и заставляя древнего демона походить на самого довольного черного кота. Несколько раз небо сменило свое светило с солнца на луну, прежде чем в один из полудней Сутэх услышал очень знакомый разговор. — Что такое? — Ты потеряла зрение? — Не полностью, — Ваньзи весело ухмыльнулась, — я ослепла лишь на один глаз. — ... — Что ты там пытаешься рассмотреть? — ... — ...? Сутэх хмуро произнес: — Я бы никогда не подумал, что старшая сестра может видеть только наполовину. Но ведь твои глаза выглядят вполне здоровыми. Как так вышло? Ваньзи молчала несколько мгновений, пока наконец не определилась с ответом. — Я сама этого захотела. — Ты сама пожелала потерять зрение? — мальчишка спрашивал серьезно, в его лице и голосе не было и намека на недоверие или шутки. — Это ведь была не болезнь? — Нет, не болезнь. — И тебя никто не ранил? Ваньзи усмехнулась. — Ты в самом деле думаешь, что кто-то сумел бы меня одолеть? Демон же, что смотрел и слушал со стороны, хмуро сосредоточил свой взгляд на ее фиалковых глазах. И ведь действительно. Они выглядели вполне здоровыми. Ни у кого не хватило бы сил, чтобы столь сильно ранить Ваньзи. Как же тогда она потеряла зрение? Ваньзи вздохнула, произнеся: — Просто попробуй принять факт того, что я слепа на правый глаз. Какая разница, как это случилось? Это просто случилось, вот и все. — Правый, значит.... — демон задумчиво растер пальцами подбородок. А ведь когда он сам умер как человек и возродился нечистью, его собственный правый глаз оказался полон духовной силы, что дала ему способность управлять ветром и песком. Прямо как у Ваньзи, что умела управлять самими небесами и двигать облака. Разве такие совпадения бывают? Тем более, что однажды ему вырезали оба глаза, но, как сказал покойный отец, Сэфу сумел их излечить. Тишина на несколько мгновений заполнила его разум, а мысли словно пытались в немоте сложить сложную многовековую головоломку. Каким образом он сумел полностью заменить ему глаза? Где он их достал? Неужели... — Сэфу... может ли быть так, что ты на самом деле знал Ваньзи еще задолго до ее смерти? — золотой яркий взгляд Сутэха померк и омрачился недоверием. — Нет-нет-нет, — Сутэх яростно замотал головой, — этого просто не может быть! Он коснулся кончиками пальцев закрытого правого глаза, медленно проведя вниз по щеке. — Это какой-то абсурд! Мои глаза золотые, а ее лиловые! Это просто не может быть правдой! Демон в саркастичной насмешке рассмеялся. — Как это вообще возможно?! Ха-ха! Не может же такого быть! У нас совершенно разные глаза! Однако, его смех оказался полным скорби, а лицо исказилось в болезненной гримасе. В груди что-то сдавило тисками, напомнив, что когда-то прежде у него было живое сердце. Что-то подсказывало ему, что это вовсе не было ошибкой или бредом. Ведь возможности Сэфу были действительно невероятны, он и сам до сих пор не знает, на что он в самом деле способен. Вполне возможно, что он сумел вернуть ему зрение с помощью именно ее правого глаза. Но зачем он это сделал?! — Нет... — Глупый вопрос... Сутэх прекрасно понимал, для чего Сэфу так поступил. Когда злость затмила его разум, он почему-то совсем забыл, что именно этот человек постоянно заботился о нем, всячески оберегая от неприятностей. Он лишь сейчас вспомнил, что именно Сэфу был тем, кто тысячи и сотни раз лечил его раны и находил противоядия от всех ядов, какими его когда-либо пытались убить. Но в какой же момент... когда он успел об этом всем забыть? Почему внезапно ярость настолько затмила его душу, что все эти воспоминания просто исчезли из его головы? Сутэх словно на мгновение услышал, как что-то звонко треснуло в его сознании. Что-то было не так. Чувство тревоги окатило его холодом и дрожью с головы до самых кончиков пальцев ног. Он что-то упускает... Он определенно что-то упускает! Он все еще что-то не может разглядеть в том, что на самом деле тогда произошло! Хотя вся его сущность истошно кричала, что ответ находится под его собственным носом, он словно глупая ящерица продолжал бессмысленно биться головой об невидимую стену! Это было то самое отвратное чувство, когда не можешь что-то вспомнить, но отчетливо понимаешь, что на самом деле все воспоминания на месте. — Как же бесит! Сутэх схватился руками за голову, не в силах терпеть этот страшный зуд и непонятные стены в своих же мыслях. — Проклятье! Что не так с моими воспоминаниями?! Пальцы демона впились в кожу головы, едва ли не раздирая ее до крови. Казалось, что кто-то специально заставил исчезнуть все хорошее из его памяти, оставив при этом лишь всепоглощающее чувство ненависти и желание мести. Кто?... Кто и когда мог это с ним сделать?! Янтарный острый взгляд постепенно обрел ясность. Жуткое убийственное желание заменило собой всю тревогу, что только что сковывала его. Это было нестерпимое желание истины. Впервые Сутэх осознал, что до сих пор жил и следовал по навязанному ложному пути. Да, ненависть была его собственная, но до сих пор он даже не задумывался о том, что кроме нее у него должны были быть и другие чувства. Разве могли они исчезнуть сами по себе? Даже если так, какая разница! Теперь у него есть возможность разобраться, что на самом деле произошло! Возможно, его ненависть к Сэфу была не столь уж глубока, как он считал все это время. Если так подумать... то он никогда не задумывался о том, почему Сэфу в тот день устроил резню в главном зале и убил его отца и мать. Сутэх просто остановился на своем желании мести, полностью утонув в нем с головой, словно в трясине. Но сейчас, вспомнив об этом, он понимал, что это было его ошибкой. Он должен был раньше разобраться в причинах, прежде чем бросаться в эту гущу мести. Тогда это было не похоже на того Сэфу, что он знал. Его Сэфу никогда бы не причинил вред его семье. Будучи подростком Сутэх мог не понимать многих вещей. То, что для него казалось жестоким и неправильным тогда, сейчас, спустя тысячи лет, вполне могло обрести смысл. — Возможно.... тогда у него были свои причины так поступить, о которых я до сих пор и не думал. — В любом случае, — демон игриво улыбнулся, наблюдая за тем, как прямо сейчас его детский образ впервые ворует поцелуй у Ваньзи, прижимая ее к горячему песку, — раз мне выпала возможность еще раз увидеть эти воспоминания, я не могу упустить это прекрасное зрелище. А об остальном я успею поразмышлять позже. Сырой холодный воздух студил кожу, а тишину разрывал звук разбивающихся о камень капель стекающей воды. Первым, кто очнулся от иллюзий госпожи Лю Инь оказался Чэнь Юй. Звук неспешно падающих капель, казалось, пробудил его ото сна о своем детстве. Все, что он видел, были лишь безобидные воспоминания о юных годах бедной жизни бездомного ребенка, пока однажды глава ордена Солнечных Вод — Тянь Шансыю — не наткнулся на него, забрав к себе на воспитание. На этом его горькая жизнь голодного дворового щенка закончилась, сменившись прекрасными днями совершенствования и изучения заклинаний. Сейчас же, он с трудом силился открыть глаза, ибо непонятная слабость, онемение и даже боль пронизывали его тело вдоль и поперек. Губы парня приоткрылись, но вместо слов изо рта сорвался лишь едва слышный хрип. В горле невыносимо пересохло. Более того, он, кажется, совсем не может пошевелиться. Да и вообще... где это он? Пробежавшись мутным взглядом по темным стенам из серого холодного камня, что формировали огромную пещеру, Чэнь Юй увидел возле себя еще нескольких людей. По правую и левую сторону от него кто-то, как и он сам, свисал на цепях, что были прибиты к каменному потолку. Оковы сжимали запястья, заставляя свисать на них таких образом, что невозможно было свести руки вместе. Присмотревшись к лицу человека по левую сторону, он с трудом смог узнать в нем Сюэ Яо. В пещере было слишком темно. По правую же руку от него свисал Цзинь Гэ, а затем и сам Мастер Грозовой Вершины. Даже Мастер... Чэнь Юй беспомощно прикрыл глаза, опустив голову. Раз даже Мастер здесь, то сам он точно ничего не сможет сделать с этими цепями. Тем более, что никто из них до сих пор не очнулся. Он только не мог понять, кто же их здесь вот так повесил на этих оковах посреди пещеры? И... Где это "здесь"?... В это время сам Фэн Лэйюй уже порядком мучился головной болью от всех этих иллюзий и воспоминаний. Он стоял черным призраком под полуденным солнцем, наблюдая за людьми в городе, что сновали по улицам в обыденных делах и даже не подозревали, что через каких-то несколько дней или месяцев каждый второй из них умрет жуткой смертью. Вскоре почти весь Египет поглотит страшная болезнь. Проклятье, что не в силах развеять даже ему — падшему богу грома и молний, в чьих драконьих жилах течет кровь Панацеи Трех Миров. — Нужно заканчивать это, — Фэн Лэйюй прикрыл глаза, устало опустив голову. Все эти образы из давно минувших дней больше никогда не повторятся, оставшись навечно в прошлом. Вот только удушающее и щемящее чувство от них было у него прямо сейчас. — Ваньзи! Куда ты идешь? Сутэх подбежал к девушке, которая вопреки своему обычно спокойному виду сейчас была чем-то крайне встревожена и даже напугана. — Что-то случилось? На тебе совсем лица нет. Мрачный фиалковый взгляд хмуро поднялся на стоящего рядом принца, что прямо таки лучился счастьем. — Случилось. А вот почему ты столь радостный, я не имею ни малейшего представления. Неужели съел что-то веселящее? — ее ворчливый голос был столь же неприветливым, как и весь ее вид, выдавая до крайнего паршивое настроение. — Разве могу я быть в плохом настроении? — юный принц склонился к ней с фривольной улыбкой на губах мягко произнеся: — Ваньзи, через половину луны нас с тобой обручат и ты станешь моей женой. Неужели ты забыла? Фиалковые светлые глаза отвели свой взгляд неуверенно в сторону. — Я помню. Сутэх настолько часто добивался того, чтобы Ваньзи назвала дату свадьбы, что Сэфу не выдержал и в итоге в самом деле назвал ее. Половина луны. За это время все его силы успеют полностью восстановиться и он вновь вернется в свой прежний облик. Сэфу прекрасно понимал, что поступает жестоко. Ведь тогда никакой свадьбы не будет. Но разве этот мальчишка оставил ему выбор? По его расчетам, где-то со дня на день он должен будет вновь обрести свои силы в должном объеме. И тогда вся эта игра закончится... — Ваньзи? — М? — Так что тебя сделало такой мрачной? "Будто я не каждый день так выгляжу," — фыркнул в душе Сэфу. — По улицам города ходит болезнь. — Что? — Сутэх глупо моргнул. — Болезнь? Принц оглянулся на проходящих мимо людей, окинув их пристально взглядом. — Какая болезнь? Вроде ничего не изменилось, все как обычно. — Это необычная хворь. Девушка серьезно взглянула на него, медленно и старательно подбирая слова. — Сутэх, не все болезни можно увидеть так просто. — ...? — Когда Менес поймал тех людей, что убивали жителей и разрушали их дома, оказалось, что это были никакие не разбойники. — Не разбойники?.. — Верно. Это были бедные старики, рабы и даже стражники. Эти люди убивали свои семьи. — Но зачем?... — золотые глаза Сутэха отражали сущее непонимание. — Для чего им убивать своих же родственников? — Потому что они больны. Ваньзи нахмурилась. — Это страшная болезнь, что сводит людей с ума. Она заставляет человека творить ужасные вещи. Это может быть жестокое убийство, обыкновенная кража или даже изнасилование. Все что угодно. Но чаще всего это действительно кровавые убийства или большая резня. К примеру, один из пойманных обезумевших стариков разорвал на части своего внука и отрезал все конечности дочери. А ее мужу вырезал заживо сердце, пока тот спал, и скормил собакам. — Это... слишком отвратительно... — Сутэх почернел на лице. — Верно. — Но раз это болезнь, ее можно как-нибудь вылечить? Ваньзи вздохнула: — Нет. Лекарства от нее нет. Юный принц заметно напрягся. — Она заразна? — Вполне возможно. Очень многие оказались больны. — Выходит, можно как-то определить, кто болен, а кто нет? — Да, — Ваньзи кивнула, — тех, кто подвергся ей, обнаружить достаточно легко. Однако, симптомы появляются только после того, как человек впервые сотворит какие-нибудь зло. — Что это за симптомы? — У пораженных болезнью людей начинает невыносимо чесаться кожа и появляются раны, которые не заживают. Живут эти люди лишь два дня. Со вторым восходом солнца они умирают от невыносимой боли и истекают кровью от множества ран. — Но тогда почему до сих пор никто не нашел их тел? Разве в таком случае не должно быть много смертей?? — Все верно. Присмотрись внимательно к людям на улице. — М? Сутэх еще раз оглянулся. — Ничего подозрительного не находишь? Юный принц задумался, смотря на торговцев и жителей, что как обычно бродили между прилавков. Ваньзи продолжила: — Сейчас полудень. Обычно в такое время на этой улице было сложно пройти, чтобы ни с кем не столкнуться плечом. А сейчас мы с тобой стоим и никто ни разу не оттоптал тебе ноги. Не находишь это странным? Сутэх согласно кивнул: — Людей действительно стало меньше. — Но, Ваньзи, если здесь в самом деле умерло так много жителей, тогда где же их тела?? — Кто-то очень сильно не хочет, чтобы об эпидемии прознал простой народ и паника накрыла Фивы. А потому все смерти умело маскируются под нападение разбойников. И чтобы скрыть изуродованные болезнью тела, этот кто-то разрушает дома умерших, погребая их тела под развалинами. Ваньзи вздохнула, устало произнеся: — Твой отец хочет найти этого человека и если верить докладам его людей, то следующая цель этого "захоронителя" должна жить где-то на этой улице. Поэтому сейчас я здесь, чтобы найти тех, кто болен, и того, кто придет их упокоить. Пока она говорила, совсем не заметила, как мимо них прошел мужчина, ведя подле себя гнедую лошадь за поводья. Лишь когда животное внезапно взбесилось, громко заржав и встав на дыбы, Ваньзи обернулась в сторону лошади и мужчины, что никак не мог ее удержать. — Но! Но, старая! Ты чего это взбесилась?! — он схватил ее за поводья и гриву, пытаясь успокоить и поглаживая по шее, однако кобыла никак не поддавалась, все сильнее вырываясь и норовя ударить копытами своего хозяина. Лишь когда испуганные черные глаза лошади уставились в ужасе на Сэфу, тот наконец понял в чем дело. "Черт! Видимо мои силы полностью восстановились и я вот-вот верну свой облик обратно!" — Он несколько раз знатно выругался в душе. Сутэх не должен был этого видеть! Фэн Лэйюй не выдержал, гневно взрычав: — ХВАТИТ! — ЗАКАНЧИВАЙ ЭТИ ИЛЛЮЗИИ! Резкий выброс духовных сил из его тела разлетелся копьями во все стороны, заставив пространство воспоминаний пойти трещинами. — Я СКАЗАЛ ДОСТАТОЧНО! Второй удар духовных сил пришелся еще сильнее прежнего. Синее небо над ним раскололось на обломки, рассыпавшись осколками вниз.