I want you

«Здравствуйте» — быстро набираю я в ответ как-то на автомате и жду дальнейших её действий. «Ты же сочинения хорошо пишешь?» «Ну, Елизавета Андреевна не жаловалась пока. А к чему такой вопрос?» — я, естественно, догадывалась, какая просьба за этим последует, но решила включить дурочку. Почему бы и нет, в конце концов, могу себе позволить. «Тут конкурс пришёл, нужно эссе написать на тему важности внедрения современных технологий в образование. Ты сможешь?» «Если у меня волшебным образом появится «пятёрка» за контрольную, то смогу» — ну, а что, наглость — второе счастье. «Шантажистка! Хорошо, я поставлю» «Тогда я напишу. Спасибо за взаимовыгодное сотрудничество» — да, Романова, такую успешную сделку совершила, тебе бы в международные кампании идти, а не просиживать пятую точку на диване с телефоном в руках. «Пожалуйста» *** Закончив с эссе, я почему-то невыносимо захотела выйти на улицу. Прогуляться там, покурить во дворах (да, я не бросила). Да и в вечерних прогулках определённо есть какая-то эстетика, своеобразное настроение и шарм. — Мы идём гулять, — недолго думая, я набрала Насте. — Ты время видела? Меня мамка придушит, — да, она определённо не разделяла моего энтузиазма. — А ты скажи, что ко мне с ночёвкой. Ну пожалуйста — пожалуйста, — я уже буквально ныла в трубку. — Повиси чуть-чуть, — Анастейша куда-то отошла, я наслаждалась звуками сериала, который она заботливо оставила для меня (на самом деле, как всегда забыла выключить). Моё одиночество продлилось недолго, и вскоре я снова услышала её голос. — Собирайся, зайду за тобой. Заодно и вещи занесла на ночёвку. — Без проблем, — я на всех порах побежала собираться. *** — Красиво ночью, всё-таки, — Анастейша кивнула в сторону стоящей посреди площади новогодней ёлки. — Да и людей почти нет. — Видишь, а кто-то идти не хотел, — я достала телефон, чтобы сфотографировать окружающий пейзаж, потому что уж очень красивым он мне показался. Вскоре мы решили зайти в ближайший двор, чтобы покурить. Точнее, курить хотела я, а Анастейша у нас такими вещами не увлекается, поэтому просто будет сидеть рядом и ныть мне в ухо о вреде табачных изделий. — Как праздновать собираешься? — неожиданно поинтересовалась Богданова. — Отец пообещал приехать, — я сделала несильную затяжку. — Поэтому план набухаться до потери пульса у кого-нибудь на хате отменяется, мы и так слишком редко видимся. А ты приходи после двенадцати, если хочешь, нашу традиционную совместную ночёвку с сериальчиками никто не отменял, естественно. — Обязательно, — Анастейша мечтательно подняла глаза, наблюдая за завораживающе падающим на землю снегом. — Романова! Богданова! — такой по-настоящему прекрасный момент прервал крик с балкона второго этажа. Мы с Настей подпрыгнули от неожиданности. — Я родителям позвоню! — голос принадлежал нашему завучу по воспитательной работе, и именно в этот момент я поняла все масштабы своего везения. Мы могли пойти в любой другой двор и сесть напротив любого другого подъезда, но нет, нашу встречу превещала сама судьба. — Валим, — я дёрнула за руку офигевающую от ситуации Анастейшу и потянула её за собой вглубь дворов. — Что теперь делать? — Настя с грустью смотрела на меня, судя по всему понимая, что будет тусоваться дома ещё недели две точно. — Домой бежать, — уверенно выпалила я. — А смысл? — она флегматично села на скамейку, тем самым давая понять, что идти никуда не намерена. — Ты серьёзно не понимаешь? — Нет. — Сейчас твоя мама начнёт звонить тебе, ты не бери, предположительно через минут десять она начнёт звонить мне на домашний, мы за это время как раз добежим. Я скажу, что ты мирно спала, поэтому не слышала звонка. Ты в этот момент «неожиданно проснёшься», возьмёшь трубку и скажешь, что мы с тобой давным-давно легли спать, а эта рыжая крыса просто нихера не видит без своих очков, — я закатила глаза. — Понятно? — Да, — Анастейша буквально вскочила с лавочки. — Погнали! *** Наш план с блеском удался, мама Насти абсолютно ничего не заподозрила и извинилась за столь поздний звонок. Также бонусом было то, что она пообещала когда-нибудь плюнуть завучу в лицо, чего мы уже с нетерпением ждали. — Ну ты гений, конечно, — Настя сидела на моей кровати. — Спасибо. Что бы я без тебя делала вообще. — Да не за что, — я завалилась рядом. — Особенно, если учитывать тот факт, что это я тебя гулять вытащила. *** Сидя на английском, прокручивала все события в голове, периодически опуская глаза в учебник, чтобы создавать хоть какую-то видимость активной работы. Видимо, перевод текста в планы Анастейши не входил, так что уже через пару минут мы начали обсуждать одноклассников, еду, шмотки и всякий бред. Наш оживлённый диалог прервал стук в дверь. — Садитесь, — в кабинет вошла завуч. — Я и не вставала, — я закатила глаза. — Мне срочно нужны ваши дневники, — продолжила говорить эта мерзкая женщина. — И нахуя? — шёпотом поинтересовалась Полина, да и мы задались этим же вопросом. Вера тоже окидывает её презрительным взглядом. Тоже, по всей видимости, поняла, какая она тварь. Она тем временем подходит к нашей парте. Я достаю из сумки потрёпанный дневник, который, к слову, был с убогим принтом из каких-то бантиков, чередующихся с божьими коровками, потому что покупать дневник сразу после линейки было не самой лучшей идеей, и всё более-менее нормальное разобрали. Равнодушно протягиваю ей дневник, она так же равнодушно его берёт. — А твой дневник где? — обращается она по всей видимости к Насте. — Дома забыла, — отрезала подруга, даже не поднимая на неё взгляда. — А шляться посреди ночи под моим подъездом ты не забыла? — её и без того не самый приятный для ушей голос мгновенно превратился в мерзкий писк. — Не забыла, — цокнув, бросила ей Анастейша, но завуч продолжила. — И курить нам тоже не стыдно. Да, Катя? — она приподняла очки. — Сука, — прошептала я, почувствовав на себе стальной взгляд Веры, после чего завуч решила удалиться. Мне было херово. Я же обещала ей не курить. В такие моменты чувствуешь себя полнейшим ничтожеством, потому что ты безвольное существо, зависимое от никотина. Ладно, не будем о грустном. В конце концов, я должна была показать ей эссе, поэтому по-любому должна была остаться после урока, даже несмотря на то, что мне дико стыдно. С горем пополам дождавшись звонка, подхожу к её столу, протягивая ей двойной листок. — Посмотрите, пожалуйста, — решаю не доставать направленным на неё взглядом и поворачиваю голову в другой угол класса, старательно делая вид, что мне правда интересны модальные глаголы, местоимения и другие самые банальные правила, которые обычно вешают на стене в кабинете английского. — Хорошо, — заключает она. Просто «хорошо»? — Ты не торопишься никуда? — Вроде бы нет. А что такое? — я всё ещё не открывала взгляда от стены, и выглядело это достаточно комично. — Поговорить хотела, — она осторожно разворачивает меня к себе, и я снова всматриваюсь в глубокие зелёные глаза. — Я слушаю, — тоже смотрю на неё в упор. — Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты в двадцатую школу переходить собираешься, — к моему удивлению, она начала разговор не с лекции о вреде курения. — Да, собираюсь, — я действительно собиралась переходить. Конечно, мне не хотелось реже видеться с моей Анастейшей и девками, но постоянные срачи с классухой и завучем уже встали поперёк горла. — Скорее всего, перейду сразу после областной олимпиады, потому что не хочу подводить Елизавету Андреевну. А что? — Ничего, — она смотрит на меня, как будто бы задумываясь о чём-то. А затем неожиданно для меня обнимает. Да ещё крепко так, что внутри меня всё содрогается. — Бросаешь меня? Говорит с невинной, даже детской улыбкой, но я понимаю, что спрашивает абсолютно серьёзно. — Нет, — стараюсь улыбаться, хотя я понимаю, что всеми своими действиями показываю, что бросаю её. Господи, как же, мать твою, это звучит. — Я буду скучать, — шепчет она, не разрывая объятий, зато разрывая моё сердце на мелкие кусочки. Затем снова чувствую её взгляд на своих губах, только не такой, как тогда в машине, а более дерзкий, более уверенный, что ли. Но её как будто что-то останавливает. — Знаешь, — вновь начинает англичанка. — С другой стороны, это правильно, ты девочка умная, да и английский там лучше. — Не лучше, — уверенно чеканю я. — Почему же? — она вопросительно приподнимает бровь. «Потому что там не будет тебя» — проносится эхом в моей голове, но в ответ бросаю что-то типо банального «неважно». Снова этот пристальный взгляд на губах. Да, она точно хочет, чтобы у меня произошёл сдвиг по фазе. — Ладно, я пойду тогда, — выбегаю, если не вылетаю из кабинета. Дура, блять. Уже стоя у двери понимаю, что ничего в этой жизни не понимаю. Навязчивая мысль продолжает сидеть в голове. Нет ничего больнее, чем вспоминать в деталях и мельчайших подробностях поцелуй, которого так и не было. Почему-то, снова иду к двери. — Вера Александровна, — тяжело вздыхаю после быстрого стука. Она поднимает на меня глаза, и снова чувствую себя скованной и беспомощной. Осторожно касается моей щеки, как будто проверяя, не убегу ли я опять через пару секунд. А я не из трусливых, хотя своим поведением, наверное, показывала совершенно обратное. Дальше я помню всё только ослепляющими вспышками. Неожиданно её рука оказывается где-то в районе моей талии, а губы в непосредственной близости от моих. Притягиваю её к себе, и она прижимает меня к стене, то ли в порыве страсти, то ли просто по инерции. Мне плевать. Губы, наконец, накрывают мои, и я мысленно благодарю Веру за этот решительный шаг. Сначала просто не сопротивляюсь, чувствуя, как по коже пробегает быстрая волна мурашек, а в животе как будто соединились два оголённых электрических провода. Затем крепче прижимаю её к себе, тем самым углубляя поцелуй. Отрываюсь от таких манящих губ из-за того, что мне не хватает воздуха. Да, курить всё-таки стоило бросить, может быть, тогда это всё продлилось бы на пару секунд дольше. — Катенька, — шепчет, пока руки снова смыкаются на талии. — Я люблю тебя.