Не дотянуться

       Прощание затягивать не стали. Король решил проводить друзей до поверхности — причем до выхода из «дворца» добирался, лежа на спинах слуг-солдат. Вошел во вкус, называется. Вот и славно. Не зря я ему капал на мозг про свое государство и про настоящих подчиненных. На открытом воздухе Принц снова начертил птицу как самый бесконтактный, бесшумный способ передвижения. Дал за всех обещание молчать, пока не покинем стратосферу. Охотник деликатно напомнил про ружье. И покрашенный букашка-взводный прицепился к хвосту птицы, чтобы проводить чужаков до безопасной зоны, где оно, ружье, и было спрятано в канаве. Когда птица опустилась на желтой площадке в чистом поле, я как бы невзначай спросил, есть ли у Охотника еще красящие патроны. Он ответил утвердительно, что хватит на всех чересчур надоедливых. — Ты это к чему? — не понял и потому заволновался Принц. Я не стал отвечать. Реплика предназначалась не им. А вот адресат, красный мураш, замедлился, потер усы друг о друга. Вот, пусть думает, нужна ли ему конкуренция, раз пришелец с «громкой палкой» теоретически способен пометить еще кого-нибудь. Неспешно взводный скрылся в канаве, выстриг из белесой массы длинный цилиндр и с недовольным скрежетом вручил Охотнику — мол, вот твоя шумная палка, отколупаешь потом, подальше от этой планеты. Потом букашки пешком провожали птицу через опасную зону до того места, где задержали всю группу, — следили за соблюдением тишины. В этот раз птица летела медленнее, и конвой не отставал. Охотник свесился с крыла, шумно принюхивался и пальцем показывал, откуда вел наш же след. Мы миновали приметный длинный вал, углубились на другую сторону. Только бы Принц не догадался, форму чего напоминает такое строение. Но у него были другие поводы озадачиться. Пусть скорость снижена, но все равно путь затянулся, а Б-613 не появился даже на горизонте. А ведь должен виднеться издалека. В один момент Охотник завертел головой, ткнул пальцем назад, заставив Принца кружить над одним местом. И пытался что-то объяснить жестами, вернее, хаотичными взмахами рук. Даже Принц его не понял и протянул ему блокнот с карандашом. Охотник уловил намек и что-то быстро начеркал. Но так как места на птице мало, я прекрасно разглядел ответ. «Здесь все следы обрываются». Принц задумался на секунду, потом отследил мой взгляд и дописал еще пару слов, после чего вырвал этот лист и положил без блокнота, но с карандашом, передо мной. «Ничего не хочешь рассказать?» Наскоро прикинув, нельзя ли потерять или сломать карандаш (прикидки показали, что бесполезно и даже вредно), я вывел «без понятия. почему сразу» — но не докончил: раздался резкий вдох-почти вскрик Принца. Он смотрел прямо вверх. Далеко в черном небе еще виднелся крохотный зелено-бежевый кружок, а на нем выступ, в котором угадывался дом. Принц развернулся и припал к шее птицы, послал ее, так сказать, в галоп резко в зенит. А так как птица была в поле гравитации планеты, то всех пассажиров чуть не скинуло вниз. Почти всех. Я выпустил карандаш и вцепился в край крыла, Охотник тоже успел, а Лис скатился. У него же лапы. В последнюю секунду Охотник успел ухватить его за шкирку, но для этого ему надо было отпустить или птицу, или ружье, и естественно, он разжал не ту руку. И свалился тоже. Лис заверещал, забыв про режим тишины — наверно, вспомнил, как точно так же упал с Б-612 когда-то. Принц только оглянулся на миг, крикнул, что вернется еще, и не стал менять курс. Планета мурашей вроде бы перенесла падение тяжелого объекта и вопль Лиса без эксцессов. Зато мураши спешили к нарушителям. Надеюсь, чтобы опять повязать. При такой скорости тяготение планеты быстро сошло на нет, и я сел нормально. Только ветер свистел в ушах. — Змей, это твоя работа? — крикнул Принц. — Почему сразу моя? — возмутился я, на всякий случай не отпуская край крыла. — Скорее всего, букашкам не понравилось, что якорь астероида воткнулся в их хрупкую планетку, и они отцепили его. И вообще, чего ты дергаешься? Транспорт есть, догонишь в два счета. — Ты не понимаешь, — ответил он сквозь зубы. — Роза! Она увидела бы, что астероид сорвался с якоря, и отправила бы мне письмо или Светлячка, чтобы предупредить. Но письма не было. Вдруг с ней что-то случилось?! — Да ладно, может, не заметила, — буркнул я, но без особой уверенности. Стал вглядываться в приближающийся шар. Деревья уже различимы, газоны, окна… Так, где она была перед высадкой на планету? Под яблоней? Увы, сквозь листву не видно, есть ли кто под деревом. На подлете я и держаться не стал, скатился вниз одновременно с Принцем. Но приземлился не так ловко, как он, отшиб пятки, и потому к дереву он успел раньше меня. — Роза! Что еще? Через миг я был рядом. Ее горшок, пустой, лежал на боку, часть земли из него рассыпалась. И никого вокруг. Как на Х-000, где она умерла. Дурацкое человеческое тело среагировало быстрее разума. В голове вдруг горячо, и воздуха нет, и сердце совершенно точно слева — там, где острая боль. Я оперся о ствол дерева, чтобы не упасть, выругался про себя: ведь примерно это и планировал, все с ней в порядке, пугаться нечего. Просто не ожидал, что она так быстро… Принц ничего этого не знал. А подозревать ему было кого. Он рывком развернулся, и не успел я вдохнуть, как он сгреб меня за ворот и припечатал к стволу дерева. — Где она?! Что с ней? Не ври, что не знаешь! И такая ярость сквозила в его голосе и оскале, что я заволновался уже за сохранность своей оболочки. Он, конечно, пацифист, но для меня всегда делал исключение. А в парадной форме он быстрее и сильнее, может и голыми руками придушить, как я чуть не убедился на Планете роз. — Да ничего с ней… — кое-как прохрипел я, и он догадался ослабить хватку. — Должна быть где-то рядом, пойдем искать. Ты же знаешь, я не причиню ей вреда. — Я знаю, что ты дважды убил ее, — прошипел он, приложил меня о дерево еще раз и бросился к дому, за угол. — Один раз, и то нечаянно! — крикнул я вслед и решил на всякий случай обежать астероид с тыла. Легкое беспокойство осталось, да еще после всех напоминаний… Тут шумят, зовут ее, а она не откликается. Неужели, как всегда, нашла способ усложнить жизнь себе и другим? С нее станется. Голая сторона астероида осталась голой и пустой. Когда я вернулся к дому со стороны крыльца, Принц как раз выскочил наружу. И, судя по встревоженному виду, Розы он так и не нашел, и мое здоровье все еще под угрозой. — Погоди, погоди, — я поспешил перенаправить его мысли, — с ней же был недосумрак. Вызови его, ты же умеешь, он и скажет, где Роза. Он замер на секунду, зажмурился — а потом снова двинулся ко мне, сжав кулаки. — Чтобы вызвать Светлячка — у него есть имя, кстати! — надо подумать о чем-то хорошем, а со всеми твоими интригами это у меня не получается. Давай сбережем время, и ты сразу скажешь, где Роза и что ты тут устроил! Что я устроил, я знал, а вот какой номер выкинула Роза? Куда она могла деться с астероида? Неужели на планету? Или… или букашки добрались сюда по якорному тросу и унесли ее или вообще сломали? Нет, синий сумрак бы не позволил… Получается, чтобы срочно найти ее, нужен недосумрак (где он, чтоб его?!), а для этого нужно успокоить Принца, хотя я уже сам начинал нервничать всерьез. Ну… Ну ладно, что я, не изображу, что все под контролем? Да легко. — И чего ты опять дергаешься? — ухмыльнулся я, хлопнул его по плечу рядом с эполетом-звездой. — Ну вздумалось ей погулять самой, без тебя, что такого… — Погулять?! — не очень успокоился он. — Самой? Ты в своем уме? — Вполне, и тебе советую прийти в себя. Ты же видел, как ее родичи бодро бегали по барханам. Почему бы и ей не уметь ходить? Да, признаюсь, именно я обратил ее внимание на тот факт, что розы вполне способны передвигаться самостоятельно, но столь простые выводы она могла бы сделать и без меня, не дура же. Принц смотрел на меня как-то странно, склонив голову набок. По крайней мере, прямо сейчас убивать меня не собирался — это все, что я мог понять. — Не-а, — вдруг улыбнулся он, — все равно слышно, как ты волнуешься. Но теперь есть о чем хорошем подумать! Чего? Неужели, раз он умеет понимать разных бессловесных тварей и растения, то навострился читать и мои эмоции? Только этого не хватало! Он снова закрыл глаза, и через секунду с хлопком возник знакомый синий шар с глазами. Крутанулся с ошалевшим видом, опознал Принца и стал носиться зигзагами. И верещал еще громче и неразборчивее, чем обычно. И еще то тыкал лапой в сторону планеты букашек, то бросался вверх и тут же возвращался. — Помедленнее, — попросил его Принц. — Значит, ты унес ее вверх на планету на разведку? Ясно. Все-таки Роза на планете. Принц тут же рванул на крышу через крыльцо, в парадной форме это для него дело трех секунд. Он что, решил догонять планету на астероиде? Слишком медленно же… А, нет, просто направил бумажных лошадей и птиц в сторону планеты, а сам с края крыши чертил на земле птицу. А меня тут оставит? Хорошо бы. Нет. Одна мысль сорвала меня с места, за дом, к яблоне. Быстрее, пока Принц не смылся! Он же не сообразит с перепугу… Горшок подобрать, теперь на открытое место. Принц как раз спрыгнул с крыши на разгоняющуюся с места в карьер птицу. Я окликнул его, когда он уже заложил вираж. Он взял курс прямо на меня и выставил руку. Что, на лету запрыгивать? Я попробовал — и скатился бы, но Принц меня удержал за локоть. И как только я устроился понадежнее, снова устроил вертикальный взлет. — Спасибо, я как раз хотел подобрать горшок! — еле различил я сквозь ветер в ушах. — Ага, с почвой там плохо. А она вряд ли привыкла оставаться без земли так долго. Тут я замолк. Ладно почва — но там же еще букашки. А у Розы милейшая привычка визжать при любом подозрительном движении. И вряд ли она высадилась в безопасной зоне. И мураши, если наткнутся на нее, непременно закатают в клей, а она же хрупкая, она сломается… Я смотрел на приближающийся бок планеты, на синее пятно недосумрака впереди. Так, вон ползут рыжее и темно-зеленое пятна — Охотник с Лисом пока успешно бегали от аборигенов, но, заметив нас, двинулись наперерез. Однако синий шар несся в другую сторону. Так, теперь держаться за задний край крыла, сейчас птица влетит в поле притяжения планеты, а Принц, похоже, собирался воткнуться в землю вертикально. А, нет, в последний момент завел птицу на глиссаду. Хорошо, а то мне его хватать уже нечем, руки заняты, и повторять глупость Охотника я не собирался. Недосумрак тем временем носился между трещин зигзагами. Принц шикнул на него, когда тот пару раз начинал пищать слишком пронзительно. Да, точно, нельзя позвать Розу вслух. Он об этом же и подумал, судя по наморщенному лбу. Потом потянулся за пояс, скривился — и птица пошла на снижение и торможение. И исчезла — я даже встать не успел. Принц-то первым соскочил, и камзол его тут же растаял, зато теперь он мог достать блокнот. Так все-таки пользоваться мечом и блокнотом одновременно он не может, надо запомнить, вдруг пригодится. Вырвал лист, сложил самолетом… — Письма всегда знают, куда лететь, — пояснил он вполголоса, хотя я ни о чем не спрашивал, и побежал следом за запущенной бумажкой. Я — следом. И естественно, отстал и запыхался. Все, если когда-либо еще понадобится принимать человеческий облик, подберу что-нибудь более выносливое и сильное. Тем временем письмо, а за ним и недосумрак нырнули в узкую расщелину. Оттуда донесся знакомый лепет. — Моя Роза! — воскликнул Принц шепотом, падая на колени у трещины. Я просто заглянул вниз. Ущелье оказалось глубоким, без застывшего клея — до Розы на дне не дотянуться никак. Но обращенное вверх личико сияло от радости. Впрочем, заметив меня, она надулась. А мои пострадавшие нервы требовали отмщения. — Дура! — прошипел я. — Чем ты думала? Не на всех планетах есть пригодная для тебя почва! Опять сдохнуть захотелось? И тут же заработал тычок и гневный взгляд от Принца. — Тебя не спросила! — донесся снизу ее насупленный голос. — Прости, мой принц, я не хотела пугать тебя, думала, встречу тебя здесь, сюрприз будет… Нет, я в порядке, тут, глубоко, есть немного пыли, немного влаги, жить можно. Принц поспешил объяснить ей шепотом про режим тишины. Я оглянулся, не собрала ли вся эта возня ненужных свидетелей. Нет, вроде. Хотя… Мелькающие вдали точки скоро выросли в шляпу Охотника и задранный хвост Лиса, а потом и в них самих, бегущих и запыхавшихся. Принц все пытался дотянуться до Розы, но бросил это бесполезное занятие, чтобы обняться с Лисом. Ну начинается. — Там, — еле пропыхтел Охотник, — за нами… эти… — Слышала? — я тоже опустился на край трещины, заглянул — чего Роза там возится? Недосумрак спокойно просочился до ее уровня и мог бы запросто ее вытащить — но она упорно отмахивалась от него и к Принцу тоже не тянула листья. — Выбирайся, сейчас сюда нагрянут разъяренные местные жуки. — Да, — Лис вернул Принцу подобранный карандаш и тоже сунул нос в расщелину, — в виде исключения соглашусь с глистом. Салатик мой ненаглядный, посмотри на меня и мою новую стрижку, — он повертел плешивой мордой. — Если сейчас же не вылезешь, то тоже облысеешь, как одуванчик по осени. — Спасибо, что предупредили, — огрызнулась Роза вполголоса, — а теперь все помолчите! Я, кажется, что-то слышала. И стала втискиваться в щель еще глубже. Что-то слышала? Только этого не хватало. Ладно, а если надавить на нервы Принцу? — Вытаскивай ее, букашки будут тут в любой момент! Он оглянулся молча, но никуда не поспешил. — Сломают же ее! — Ой, — вдруг пролепетал Охотник и замер: из поперечной мелкой канавы один за другим выбежало мурашей пять, солдаты, естественно. Надеюсь, все догадаются замолчать, чтобы не слишком раздражать их. И тут недосумрак с отчаянным лепетом вылетел из трещины, дал пару кругов над букашками и унесся зигзагом вдаль. Неплохой вариант. Был бы, но за ним убежали не все аборигены. Ну, Принц, предпринимай что-нибудь! И он достал блокнот, и извлек… э-э, ящик. Деревянный, чуть крупнее Лиса, с круглой дырой и ушами-крыльями на торцах. Этими… обрубками оно махало и держалось в воздухе. И еще пищало. За первым ящиком последовал второй, третий — как раз на всех оставшихся мурашей. Дружно, с писком, ящики помельтешили перед усами аборигенов и разлетелись в разные стороны. Естественно, те ринулись за ними — люди-то молчали и замерли. И не двигались, пока букашки не скрылись из вида. — Поднимайся, пока чисто! — постарался я крикнуть потише. — Помолчи, просили же! — перебил меня Принц, потом склонился над расщелиной. — Что ты слышала? Запомнил все-таки. Как бы ненароком создать фоновый шум? Лис далеко, шагах в пяти, не пнешь нечаянно. Охотник… Он колупал пальцем брусок белого клея. — А подожги его, — обратился я к нему с нормальной громкостью, встал, чтобы пошуршать по дороге. — Заткнись, а? — вмешался Лис. — Все равно не поверим. — Вот и помогай им после этого. — Я сложил руки на груди. — Он же сам провозится до конца света. Возможно, недалекого. А какой он Охотник без ружья? Даже в сторожа не годится. — Но-но! — возмутился Охотник и продолжил колупать массу мелкой деревяшкой. — Я серьезно. Смола легковоспламеняемая, испарится раньше, чем загорится дерево приклада. После последнего выстрела ты не перезаряжал его, патронов в стволе и пороха на полке нет, ничего не взорвется. Деревяшка треснула в его руках, и Охотник выругался, но пока сомневался, жевал губами. А я уже переключился обратно на Принца. Он не доставал рукой до дна расщелины и потому размотал и спустил туда свой шарф, в который Роза вцепилась и наконец-то дала себя поднять. Я протянул ей горшок. Она сверкнула очами, но залезла в него, зарылась в остатки грунта. Принц тут же выдрал горшок у меня из рук. Роза то и дело оглядывалась вниз, заламывала листья. И зачем ей к уму еще и восприимчивость? — Так что же ты слышала? — Принц и Лис спросили наперебой. — Да, дайте уже рассказать! — зачастила она, размахивая листьями. — Я слышала голос. Даже не голос, ощущение зова, что ли. Там внизу кто-то хотел на волю и очень страдал в темноте и тесноте. Кто-то просил выпустить его. — Ага, баобаб, — вставил я. — Говорю же, надо вдарить по слабой точке поверхности хорошенько. — Да нет же, — скривилась Роза, недовольная, что ее перебивают. — На Б-612 я касалась ростков баобабов. Они и маленькие уже грубияны и не желают ни с кем общаться. Тут было иначе. Некто просил помощи. — Нет, Розочка, — ворчал Лис, — ты не застала тут землетрясение, не то бы не захотела выпустить это. Принц пока молчал. Мои слова вызывали у него только недоверие. Вместе со словом Розы — сомнения. Значит, надо добавить штрих-другой. — Вот именно, развали все, если считаешь, что этот баобаб ценнее местных жителей. — Да, Роза, оставлять их без дома тоже нельзя. Ты не слышала, как именно надо выпустить это что-то? Может, есть способ сделать это, не ломая планеты? Роза стушевалась. — Не знаю. Нет, не слышала. Но это ужасно! Я сама долго жила под стеклом, и иногда это очень тоскливо, особенно если никого нет рядом. Но теперь, когда я путешествую с вами и даже сама погуляла… Теперь я бы уже не смогла сидеть все время на одном месте под колпаком, не видя даже света звезд. И кто-то там, в глубине, тоже очень страдает. Вот паршивка, на ее мольбы Принц может и клюнуть. Он в задумчивости отставил ее и сам попробовал дотянуться поглубже, даже спустился вниз, упираясь в стены трещины. Возился он долго и вылез несколько растерянным. — Ничего не слышу, — признался он. — Но я верю тебе, моя Роза. — А вот я — не очень, — подал голос Лис. — Когда ей в прошлый раз что-то мерещилось — чем все закончилось? Тем, что Змей запудрил ей мозги и заставил плясать под свою дуду. — Что ты несешь, пылесборник! — возмутилась Роза. — Сам-то тоже с радостью его использовал, а потом обещал слопать его, если что, а на деле даже не попытался, перетрусил! Мой Принц, — она задрала лицо к нему, — честное слово, я слышала что-то! Сама, без подсказок! — Точно сама? — нахмурился он. — А то я тут выяснил, кто надоумил тебя учиться ходить. — Ну, это… Да, я последовала совету Змея… Но я хорошо все обдумала и решила, что вреда не будет! Ведь мои родичи и правда умеют ходить, а я чем хуже? Я не хочу всегда быть обузой для тебя. — Ну что ты! — завозражал Принц. Ох, сейчас начнется обмен любезностями… — Но согласись, совет от Змея — это всегда подозри… Он замолк вдруг на секунду, а потом обернулся ко мне: — Вот как? Хитро придумано, в твоем духе. То есть? Это он про что именно? Но больше он ничего не пояснил, а вскочил на ноги и вскинул руку к сердцу. Будет что-то рисовать? Точно. И вот уже с неровной поверхности поднимался слон. Потом по указке хозяина он стал трубить и топать. Все-таки Принц поверил ей… Земля под ногами дрогнула, приподнялась в одном месте, опустилась в другом. На этом спецэффекты закончились. — Сейчас сюда точно сбежится вся королевская рать, — хмыкнул я. — Не пора ли отлететь подальше? Или повыше. — Нет, — Принц смотрел в растерянности на свое громогласное животное. — Но почему? В тот раз тряхнуло сильнее… — В прошлый раз и шум был сильнее — я же стрелял, — вздохнул Охотник. Он до сих пор сумел проковырять в бруске только мелкую лунку. Похоже, тщета усилий дошла и до него, потому что он прекратил колупаться. Принц, не снимая трансформации, стал помогать идиоту, раз уж держал в руках колюще-режущее оружие. В данном случае — строгающее. Мельком следя за ними, я сел на краю расщелины напротив Розы. Самое время еще покапать ей на мозги, пока люди заняты. — Ты уверена, что слышала чей-то голос, а не эхо собственной жажды приключений и свободы? — Ну… да, уверена, — произнесла она в задумчивости, но тут же замотала венчиком. — И вообще, я тебя больше не слушаю! Ты же обещал молчать. — Так это в тот конкретный раз, а не вообще всегда. — Эй, что у вас там за заговоры? — вмешался, наконец, Лис. — Капусточка моя краснокочанная, опять на те же грабли? Его перебил поток ругани от Охотника. Что там еще? Стружки набралась целая гора, брусок укоротился вполовину и похудел, а ружье все не показывалось. Ай да Красный! Все-таки не захотел отдавать орудие производства меченых взводных, подкинул муляж. Примерно к тому же выводу пришел и Принц. — Может, подстреленный тобой паучок — ой, надо спросить, как они сами себя называют, — забыл, куда положил твое ружье, и вырезал не тот кусок? Забыл, как же. — Значит, надо вернуться! Вдруг синий камзол его исчез вместе со слоном, он достал блокнот и начал что-то быстро писать. Через минуту сложенный самолетом лист отправился в полет. После этого Принц вернулся в парадную форму и снова начеркал на земле слона. Что, так с топотом и фанфарами и будет добираться до безопасной зоны? И в какую сторону? Принц запомнил, в какую. И да, ехали с топотом, но без землетрясений, и неудивительно, что на подходе к желтой зоне там уже выстроился весь гарнизон во главе с Красным. Но вместо того, чтобы развернуться и по-быстрому пересесть на что-нибудь летающее, Принц погнал слона на таран. Лезть под ноги этой махине среди букашек дураков не было, они расступились, оплевали пятки нарисованного слона и резко его затормозили. Мы скатились по хоботу внутрь зоны. Прямо в кольцо букашек. Ну и зачем?! Не выпуская Розы, Принц двинулся к Красному на переговоры и, наверно, чтобы изобразить мирные намерения, рассеял слона и снял трансформацию. Красный тоже выступил вперед, но щелкал челюстями совсем не мирно. — Пожалуйста, мы не хотим причинить в… К нему метнулся букашка помельче, опередив Красного, и плюнул паутиной в протянутую ладонь Принца. Не попал — тот успел отшатнуться. Роза, естественно, взвизгнула. — Не надо! Стойте! — добавила она дрожащим голосом. — Мы и правда хотим вам помочь. Рядовой солдат поводил усиками в ее сторону, пробежал пару шагов вперед, потом назад и изобразил поклон — подогнул передние ноги. — Как прикажете, царевна, — пискнул он. Чего? Судя по серии щелчков и ахов, не понял юмора не только я. Букашки по очереди подбегали к Принцу, рассматривали Розу усами и глазами и пятились с поклонами. Только Красный, похоже, был недоволен — выбежал вперед, между подчиненными и Розой, зацокал, заверещал: — Что?! Отставить! Подумаешь, красная голова! Она мельче меня! Она не из араформик! Я выше по званию! Задержать их! — Нет, — совсем осмелел тот самый мелкий рядовой. — У тебя просто пятно на лбу, у нее вся голова царского цвета. И пахнет царевной. — Да, вдруг в больших колониях живут и такие существа? Мы ж не знаем… — донеслось из гущи аборигенов. Рядовые покачивались, но не сходили с места. Можно было сказать им, что она не имеет никакого отношения к их биологическому виду, что в ее мире цвет лепестков ничего не значит. Спросить, хотят ли они гибели планеты. Да мало ли что еще я мог вбросить, чтобы направить их мысли куда надо. И не мог — потому что перед ними, доплюнуть можно, была Роза, ломкая и хрупкая. Как же гениально она умеет все усложнять… И потому я молча следил, как инициатива и авторитет ускользают от Красного. Роза тоже уловила всеобщую растерянность и попросила очень вежливо и ласково: — Пожалуйста, будьте любезны, верните Охотнику его ружье. Шумную палку, то есть. Он больше не будет стрелять. Самый мелкий не выдержал волны обаяния и бросился к канаве. Красный не выдержал такого нарушения субординации и бросился на нарушителя. Плюнул, попал, но мелкий бежал так быстро, что не смог затормозить, когда его заднюю пятку приклеили к земле. С щелчком и хрустом часть ноги оторвалась. Этого не выдержали уже остальные рядовые. Принц не успел закончить фразу «не надо драться», как Красный был замотан благодарными подчиненными в паутину целиком, только один ус отчаянно дергался снаружи. Похоже, он слишком увлекся ролью командира и успел так достать солдат, что они с радостью перебежали в подчинение к первому попавшемуся частично красному объекту. То есть, к Розе. — Никто не дерется, — поцокал новый взводный — с усами разной длины. — Устраняем нарушения дисциплины. Остальные тем временем исполняли приказ Розы и через минуту уже вручили Охотнику очередной белый брусок. Охотник схватил его как родного и отбежал на всякий случай. И там уперся в старую проблему — оболочка ногтем не отскабливалась. И зубом тоже. А Принц был занят, проверял, не задохнется ли Красный, не слишком больно ли оставшемуся без ноги рядовому. Вдруг Охотник хлопнул себя по лбу, сбив монструозную шляпу, и достал из нее коробок. Похоже, в его памяти мой совет про спички застрял, а источник он уже забыл. Но для разнообразия совет оказался вполне рабочим. А заодно я узнал, где раздобыть спички. Принц с Лисом не успели даже понять, откуда завоняло горелой химией, а у ног Охотника уже лежало его ружье, слегка подкопченное и, видимо, горячее, так как он при попытке подобрать ружье тут же выронил его и чертыхнулся. А еще запах совершенно не понравился мурашам, и они отступили от источника вони. — У тебя есть еще те патроны, — украдкой обратился Принц, подойдя к Охотнику, — которыми ты разбивал клетку, чтобы вызволить меня на планете бабочек? Разбивал? Он же говорил, что свинцовых пуль у него нет. — Конечно, пара дюжин! — хохотнул Охотник и раскрыл сумку. Так-так. Достал он патрон с сиреневой гильзой. Наконец-то узнаю, что это. Но пришлось ждать, пока ружье остынет. Тем временем я занялся мерами предосторожности. — Да сделай ты ей хотя бы стеклянный колпак! — пристал я к Принцу. — Туземцам очень не понравится продолжение. Если начнется землетрясение, Роза их уже не остановит, страх сильнее субординации. А отсюда лучше не уходить — не зря такие площадки называются безопасными зонами. Ты все правильно делаешь, но местные решат, что ты хочешь их погибели. Но он лишь сощурился и стал листать блокнот. И тут на плечо ему опустилась бумажная бабочка. Принц снял ее аккуратно, развернул и стал читать. Ответ на его письмо? От кого? Царицы или Короля? Принц, дочитав, издал только довольное «ага!», показал мне язык и полез за блокнотом. Умом я понимал, что не по мою душу, но все равно насторожился. Но он всего лишь извлек в реальность очередной непонятный предмет — палку с круглой рамкой на конце. Внутри рамки поблескивала радужная пленка. Мураши потянулись поближе, посмотреть на диковину. — Это совсем безвредно, — заверил их Принц, отводя палку назад и вбок, как для удара. — Извините. Шаг навстречу, взмах, другой, с круга вырываются целыми стаями пузыри и обволакивают букашек. Через пару секунд все аборигены болтались в воздухе внутри мыльных пузырей, пусть и не совсем обычных: изнутри букашки никак не могли их пробить, сколько бы ни перебирали лапами и ни щелкали челюстями. Тем временем Охотник разобрался с боеприпасами и по указке Принца прицелился в канаву за краем безопасной зоны. Выстрелил. На этот раз грохот был сильнее, чем от красящего патрона. В воздух полетели обломки корки-грунта и клея, я еле успел зажмуриться и отвернуться. А когда мусор улегся, в земле осталась воронка почти в половину роста Охотника, не считая шляпы. Это называется «нет боевых патронов»? Примерно это я и высказал Охотнику, пока он перезаряжал ружье, сев на трясущуюся землю. Снова сиреневая гильза. — А это не свинец и не шрапнель. Это соль, — еле перекричал он подземный гул и, выждав паузу, добавил, — Бертолетова. С окислителем. Имей в виду, если еще вздумаешь пакостить. Ну ничего себе. Взрывчатка. Запомню, конечно. Букашки в пузырях кто сжался в комок, кто молотил всеми лапами по мыльной пленке. Красный угрожал расправиться с вероломными пришельцами. Я тоже на всякий случай опустился на пол, но, как оказалось, без надобности. Гул и дрожь опять стихли. — Ой, — Принц вдруг хлопнул себя по лбу и поспешил остановить Охотника, который уже целился в канаву снова. — Снотворное и шкатулка. Царица применила их, наверно. И он начеркал и отправил еще одно письмо тем же курсом, а затем сдул со страниц блокнота еще одно уродство: металлического механического слона на длинных тонких ногах, ростом в семь-восемь охотников. Увидев хозяина, механизм неспешно сложил ноги втрое и протянул хобот как трап. Принц, все так же с Розой в руках, взбежал на спину ушастому агрегату, за ним галопом — Лис, потом Охотник, но не удержал равновесие и через пару шагов свалился. Слон поднял его себе на спину хоботом. Я медленно приблизился к конструкции. Она совсем не выглядела устойчивой — при первом же серьезном толчке завалится. Но получится ли у Принца, если что, и удержать Розу, и всех остальных, и выделывать, что он там собирался… Вспомнилась моя же кривая сказка на планете птицефруктов. Нет, надо все-таки присоединиться. Но не успел я наступить на хобот, как конструкт стал вставать, неравномерно с разных концов. — Еще пузыри есть? — донесся из-за слоновьих ушей голос Лиса. — Пусть глист посидит с муравьями, не мешается тут нам. — Нет, исключено, — отвечал ему Принц. — Без присмотра его оставлять нельзя. Даже в пузыре — мыльную пленку легко лопнуть снаружи. Но про не мешать… Он похлопал слона по макушке, и тот вдруг развернул хобот, обвил им меня поперек туловища и зашагал в сторону заката. Но отправлять меня наверх не стал, так и нес в воздухе. — Эй там, внизу! — Лис веселился вовсю. — Удобно? — Нормально, — огрызнулся я. — Падать с меньшей высоты, чем тебе. Ничего не нормально, конечно. Руки мне хобот прижал к телу, и оставалось только надеяться, чтобы хватательный механизм работал стабильно: сожмет сильнее — сломает еще что-нибудь, расслабится — выпаду и ухватиться не успею. Металл врезался под ребра, мешал дышать. И уродец покачивался в такт шагам. Лишь бы не укачало вдобавок… Может, слон перебирал ногами и небыстро, но шаг у него широкий, расщелины так и мелькали внизу. И куда он направляется? Дворец царицы вроде был в другой стороне. — Есть же справедливость на свете, — не унимался вверху Лис. — Карма в чистом виде. Это тебе, змеюка, за все разы, когда ты пытался задушить меня или Маленького принца. — Так не задушил же. — Так и тебя не душат, а только слегка вытряхивают пыль. Тут Принц высказал ему тихо что-то неодобрительное. — Как нельзя издеваться? — удивился в ответ Лис. — Ему можно, а мне нельзя? В беседу так же тихо вмешалась Роза, пошли чисто семейные препирательства. Тут и Охотник поинтересовался, что это, как долго еще ехать и когда стрелять. — Мы все видели издалека, — объяснил Принц, — форму планеты. Это же не просто шар. Но тогда я не подумал, что она напоминает. А когда моя Роза упомянула нечто под землей, до меня дошло. Это косточка. Как у абрикоса. Или орех. Вся планета целиком — растение, вернее, семечко растения. И оно хочет прорасти, но обманутые Змеем местные жители склеивают трещины, усыпляют его всячески. Да-да, царица ответила мне в письме, что о том, что ее мир может развалиться от шума, она узнала давным-давно от знакомого нам длинного черного существа. Мы должны помочь ростку выбраться наружу. А как проще расколоть косточку? По ребру! А вовсе не у желтых пятен, как сказал Змей. — Я не говорил, что безопасная зона и есть слабое место! — крикнул я. — Это ты сам додумал. — А что при этом станет с жителями? — не очень уверенно поинтересовался Лис. — У них будет новый дом — дерево! Ты же видел эту, как ее… ну, тлю, дающую сок. Она походит на лист, она зеленая — словно создана для жизни среди ветвей дерева. — И правда! — подхватил Охотник. — Масть и строение тела животных всегда подходят их месту обитания… А вон там вдали не ребро ли? Да, прямо по курсу показалась невысокая гряда вдоль всего горизонта. Охотник попросил остановиться. Через пару длинных шагов слон затормозил. Отпускать меня он, однако, не спешил. Надеюсь, что Охотник будет целиться по щели в ребре, как его просят, а то я болтался слишком близко к линии его прицела. Сам выстрел сверху прозвучал не так громко, как взрыв внизу, на ребре. Облако щепок, пыли, кусков белой замазки взметнулось шагах в десяти от слона, я опять еле успел зажмуриться. А потом земля вздрогнула с низким гулом раз, другой. Я открыл глаза — земля летела прямо на меня. Вернее, падал слон, но какая мне разница… Внезапно кольцо хобота исчезло, и я еле успел выставить руки и смягчить падение, завалился набок. Опять? Бедная оболочка, только не перелом… Так, а Роза? Визга не слышно. Я обернулся через силу, не вставая — землетрясение не стихало. Принц приземлился стоя — все-таки привык падать с высоты, пока я гонял его по всей галактике. Охотник плюхнулся на бок, но запасы жира, как пружина, отбросили его на ноги. А где Роза? А Роза висела в воздухе вместе с горшком, в который вцепился недосумрак. Другой рукой ренегат держал Лиса за хвост. Налетался, вернулся, вот и славно. Охотник уже вприпрыжку несся вдоль гребня, палил, валился от отдачи, кое-как поднимался с ходящей ходуном земли, шел дальше… Хорошо, пусть тогда хотя бы потратит больше взрывных патронов, в идеале — все. Так, а Принц где? А этот, уже в синем, наконец-то чертил птицу для эвакуации, пока мелкие животные и растения болтались в воздухе. Надо бы присоединиться. С новым выстрелом вдоль ребра планеты пронесся хруст, эхом откликнулся под ногами, и мелкая канавка, через которую я собирался перешагнуть, стала широким разломом. Я еле успел отшатнуться, и этот момент косточка выбрала, чтобы расколоться по всем швам. Кусок под ногами решил резко накрениться и сбросить меня в расщелину, из которой уже ползли… масса, в общем, бледно-зеленая и шевелящаяся. Но упал я не в зелень, а на полупрозрачное крыло нарисованной птицы. Чуть не слетел обратно, но был пойман за шиворот. Неразборчивый лепет подсказал, кем. — Взаимно, — ответил я на негодующую тираду недосумрака. А Принц уже подбирал между стремительных ростков Охотника. Подземный гул не замолкал, нарастал до грома, можно дальше не стрелять. Но далеко взлететь птица не успела. В воздухе прямо по курсу зависла Царица. Ее крылья от частого мельтешения слились в красные полукруги, передние ноги наготове — в любую секунду кинется отрывать головы. А Принц так и не сделал Розе колпак. — Зачем вы уничтожили мое царство? — проскрипела она с угрозой. — Ваше величество! — Принц посадил птицу на поднимающийся вверх пучок ростков и занялся переговорами. — Вас обманули. Это не конец вашего мира, а начало. Оглянитесь — планета не рассыпается, а прорастает и растет, потому что ваша планета — семечко. Вместо голого ореха у вас будут леса, вдоволь еды для этих, которые зеленые, вдоволь места, и вы сможете петь и разговаривать где и когда угодно. — Откуда ты знаешь, что так и будет? — Царица уже сомневалась, но не сдавалась. — В письме вы сказали, что об опасности вас предупредил змей. Так вот, он соврал. Это зловредное существо, которое сеет хаос и разрушение по всей вселенной. Я давно его преследую и срываю его планы. — А еще я успела услышать росток, — вдруг заговорила Роза с поклоном, — до того как он уснул. И он не желал вам зла, он только хотел на волю. Ветвь поднимала птицу все выше, Царица тоже оставалась на одном с ней уровне и озиралась уже молча, как из белесых почек проклевываются листья, так похожие на тлей. — Но мой дворец… — протянула она неуверенно и вдруг развернулась и стремительно полетела назад. Принц направил птицу за ней следом. По прямой да на скорости получилось быстро. Над самой кучерявой ветвью этого полушария царица замерла. Дворец ее, пусть немного обломанный и перекошенный с краев, стоял себе на желтой платформе, которая в целости и сохранности медленно поднималась вслед за порослью. На крыше, поджав ноги, озирался Король. Лишь бы он не напугался настолько, чтобы удрать с планеты… — Ну вот видите, — рассмеялся Принц. — Ничего не пропало, и даже наоборот. *** За час растительный взрыв завершился. Круглый куст получился бледноватым, лысоватым — все-таки пересидел в скорлупе. Но букашек и эта покореженная растительность приводила в восторг. Король, выслушав рассказ спасателей миров, успокоился и решил остаться. Вот и славно, туда ему и дорога. После новой порции благодарностей, пожеланий удачи и прочих глупостей Принц все-таки соизволил доставить свой отряд обратно на Б-613. Розу в горшке он поставил на солнечную сторону в траву у колодца, и Роза тут же, держась за борт, вытащила золотистые корешки и села на край, болтая ими в воздухе. Похвастаться, значит. Лис с Принцем обступили ее, чтобы рассмотреть это чудо поближе, и загородили обзор мне. Что ж, повезло букашкам. Пока что. Пока редкая двойная звезда и, как следствие, отсутствие ночи и темноты не доведут эту капусту до истощения. По счастью, тут нет Географа, чтобы вспомнить особенности жизни растений. Но и сейчас у меня проигрыш не всухую: я знаю, где у Охотника спички и что у него нет холодного оружия, что у меня в кармане есть патрон большой разрушительной силы, и что Роза следует моему плану. И еще Принц не сможет безоговорочно отметать все, что я скажу, и будет, как минимум, долго сомневаться, а как максимум, поверит, что я способен исправиться. Но в эту сторону его мысли еще надо направить. — Ну я же так и говорил. С самого начала. — Даже странно, — заметил Лис уже без гонора. — Ничего странного. — Принц вдруг ткнул в мою сторону пальцем. — Ты знал, что мы не поверим тебе, и специально говорил правду, чтобы мы поступили совсем наоборот. А я на секунду подумал, что ты действительно собирался помочь… — Откуда тебе знать, что я хотел действительно? — ответил я спокойно. Да, он понял мою хитрость, но еще можно заронить сомнение. — Думаешь, я физически неспособен сказать или сделать что-либо хорошее? — Вообще-то да. — Лис почесал за ухом. — Ты же, как там говорила королева Фенг, тень любого света, мрак любого сердца, тыры-пыры. Это не в твоей природе. Ну, на это контраргументы найдутся. — А как же ты тогда объяснишь, что я всех вас спас на планете… Я не договорил. «Тень любого света», «не в твоей природе», «всех вас спас»… Слова выстроились в нужный ряд, сцепились между собой, вспыхнули в сознании. Это ли не разгадка? Я — часть тьмы и пустоты, но я действительно обратил вспять гибель двух народов и горстки посторонних путешественников вопреки своей сущности. Так чего потом удивляюсь, что потерял связь с этой сущностью? Что-то происходило рядом. Я поморгал, сосредоточился на здесь-и-сейчас. Принц стоял совсем близко, спрашивал что-то, тряхнул меня за плечо. Не до него, надо сперва обдумать гипотезу, вывести следствия и критерии проверки. Я сбросил его руку и быстро пошел к дому, залез в комнату прямо через проем от стены. Слишком светло внутри, слишком просторно, набегут сейчас. Куда деваться? Диван, стол, камин, книжный шкаф. К шкафу я и направился, распахнул дверцы и вскарабкался по полкам вверх. Только бы не опрокинуть его своим весом… Нет, стоит, как прибитый к стене. А сверху легко перелезть на потолочную балку. Благо потолка нет и не было, и сама балка достаточно широкая, и крыша закрывает небо и свет. Я растянулся вдоль балки. Внизу, судя по звукам, тоже через стену и диван влезли другие. Принц, наверно. И точно, его голос: — Змей, ты чего? Обиделся, что ли? Ну извини, но ты сам сделал все, чтобы тебе никто не доверял. А с Лисом я поговорю, чтобы он не слишком донимал тебя. — Чего там со мной поговорить? — Лис приперся тоже, сейчас будет шуметь… Что еще хуже, рядом под потолком замельтешил недосумрак, заворчал, сощурил розовые глаза с подозрением. — А можно хоть на минуту оставить меня в покое?! — рявкнул я. И пар выпустить, и действительно получить хоть немного тишины. Не до них сейчас. — Достали, честное слово… — Хорошо, не нервничай. И вышли вроде. Синий шар тоже убрался, погрозив напоследок сжатым кулачком. Так, на чем я остановился? Если предположить, что я застрял в человеческой форме, потому что совершил нечто не свойственное себе, противоположное своей природе — спас других… Тогда сработает ли обратное: я вернусь в истинный вид, если что-нибудь или кого-нибудь уничтожу? Надо проверить на практике — благо теперь я могу ломать что угодно сам. Хотя вот я уже разорвал на клочки один цветок, выдрал страницы из книги Географа, поджег планету птицефруктов — и ничего. Масштаб не тот? Ведь логичнее будет совершить нечто равной степени тяжести — убить кого-нибудь живого. Можно начать прямо сейчас, с кого угодно, от меня пока не ждут ничего, но если я ошибаюсь, то опробовать другие гипотезы мне уже не дадут. Такого Принц не простит и закатает меня на странице навсегда, как грозился. К тому же, вдруг масштаб тоже имеет значение, и уничтожить надо целую планету, раз я не дал сдохнуть аж двум народам, не считая посторонних путешественников? Нет, следует действовать аккуратно, исподтишка, не оставляя улик, обеспечивать алиби. Собственно, чем я и занимался до сих пор. Продолжу с удвоенной осторожностью, не то в два счета окажусь в блокноте и растеряю крохи доверия, которые сегодня удалось выпестовать. И не засчитается ли тогда мне сегодняшний день сплошной правды за очередное спасение? Ладно, больше не буду давать прямых подсказок. …А интересно, если заставить Принца сделать что-нибудь нехорошее, убить кого-нибудь, он потеряет свои таланты обращаться с мечом и блокнотом? Вроде раньше один раз он лишался способностей, когда терял надежду. Но надежда — вещь ненадежная, как пропала, так и вернется. А кровь с рук так просто не сотрешь. Все остальное можно исправить, это — нет. Только это еще сложнее, чем уничтожить планету, будучи обычным двенадцатилетним мальчишкой. Принц категорически не желал поднимать руку на живых существ, даже тех, которые сами покушались на него. Единственное исключение он делал для меня, всегда бросался в драку первым. И для сумраков еще, но они не считаются живыми и настоящими. А, нет, вряд ли подействует. Он же просто слегка необычный человек, а не бессмертная сущность вроде меня. Из размышлений меня выдернули радостные голоса снаружи. Много голосов, и никак не успокаиваются. Я прислушался. О, да там вернулись Географ с Дельцом, ш-штоб их. И наперебой рассказывали о достижениях. Совершенно того не желая, я выслушивал, как они успешно собрали планетарный толкатель, и Географ рассчитал идеальную орбиту для идеального климата, и получилась в точности старая орбита, потому что лианам нужны влага и прохлада… И Делец хвастался, как приятно быть меценатом и спасать людей и нелюдей в беде бескорыстно, но без убытков, а потом еще сторговать что-нибудь. В таком гвалте разве сосредоточишься? Я переключился на задачу попроще — какую планету подсунуть следующей.