Абсолютная бездарность

Это был один из тех самых моментов, которые можно охарактеризовать только так: "Лучше бы, блядь, молчал..." Плюс: Ди всё-таки не послали в далёкое эротическое путешествие, и он остался при заработке. Признавать тот факт, что в тот момент деньги волновали его в меньшей степени, он, конечно же, не собирался. Даже малейший признак принятия – непростителен: это не в его характере, не в его способе мышления, оценке приоритетов и совершенно, мать вашу, не в его образе. Если хоть одна живая душа узнает, что тот самый Ди Метал – хладнокровный и жестокий гений – боится потерять очередного человека, то репутация Ди, выстраиваемая невероятными усилиями, лопнет как мыльный пузырь, и эта самая душа пожалеет, что она, сука, не мёртвая. Минус: это ж надо было такую глупость сказать! Вытащить альбиноса в летний день на улицу! И зачем? Поговорить, блядь, о музыке! Ну конечно, этого нельзя было сделать в доме, нужно обязательно выползти на улицу, дышать спёртым предгрозовым воздухом. В ход пошла вторая сигарета. Ди не мог вспомнить, когда в последний раз происходило подобное, но в предистеричном состоянии, когда непонятно: плакать или смеяться – другого решения для успокоения внезапно разбушевавшихся нервов парень придумать не мог. Конечно же, родители знали о том, что он курит. Спалился, как сейчас оценивал это Ди, максимально глупым образом: складывал бычки в пачку, когда мусорки не предвиделось. На тот момент он не догадывался о том, что эти самые бычки потом воняют настолько сильно, что не заметить пропахший жжёным табаком рюкзак просто невозможно. Вики в тот момент была похожа на огненную фурию: кричала и материлась больше обычного, грозилась прибить, как назойливую муху, но, на удивление, спустив пар на раздолбанном в щепки стуле, успокоилась также быстро, как и завелась. Тогда она сказала что-то вроде: "Всё равно же, блядь, не бросишь..." – и отдала на разборки отцу. С ним было ещё проще: Глэм просто поставил ультиматум: одна пачка в месяц. Ни больше. Это было поистине удивительно. Ди ожидал, как минимум, пожизненного заточения в собственной комнате с переходом на строгую диету из воды и корки хлеба и без доступа в интернет, но вместо этого родители приняли его. Не стали читать бессмысленные лекции о вреде курения, не угрожали скорой и ужасной смертью. Они приняли Ди с его новой глупой привычкой. В тот день он ещё час провёл в душе, смывая водостойкую тушь собственными слезами... Рука хлопнула по плечу, прерывая бессвязный поток мыслей. Ди рассеянно посмотрел на Анику, моргнул пару раз, приходя в себя, а потом прыснул со смеху. Ан показушно надула и без того пухлые губы и скрестила руки под едва заметной грудью. – Извини, – Ди пытался вернуться в обычное состояние, но весёлая улыбка так и осталась на губах, – ты похожа на призрака сороковых годов. Длинное белое платье как будто старинного фасона с воротом до подбородка практически не оставляло оголённых участков кожи. Было странно наблюдать подобное, учитывая то, что в домашних условия Ан всегда надевала под рубашку в клетку крайне короткие топ и шорты. Но образ воспитанницы дома благородных девиц напрочь убивали высокие красные конверсы, непростительно огромные тишейды на носу, черная кожаная сумка, перекинутая через плечо, и кепка со странной надписью: «It's over isn't it,» – сделанная явно вручную. Весь образ девушки выглядел как нелепое смешение эпох, крайняя безвкусица и полное отсутствие хоть какого-либо чувства стиля. Но почему-то складывалось ощущение, что именно так и надо, что всё это подобранно определённым образом, а не просто надето то, что попалось под руку . – Ты, знаешь ли, тоже похож на пережиток прошлого, – Ан вздёрнула острый нос и покосилась на Ди. – Миром правят хипстеры. – Я – металист, – Ди особенно сильно выделил последнее слово, – и переходить в другую субкультуру ради моды я не собираюсь. Ну а ты, – парень испытывающе посмотрел на девушку, – неужели в хипстеры записалась? – Я тебя умоляю, – девушка махнула рукой, намекая на абсурдность данного высказывания. – Я не отношу себя ни к одной субкультуре. Но, если тебе интересно, то я предпочитаю гранж. – Учитывая то, что я знаю об этом стиле, как-то не похоже, – Ди ещё раз пробежался взглядом по девушке. – Неужели! – Ан картинно вскинула руками, изображая максимальное удивления. – Ты, и чего-то не знаешь? – она игриво сверкнула глазами из-под очков. – Тогда позволь тебя просветить, – Ан напустила на себя максимально серьёзный вид и подняла палец вверх для большей убедительности, – гранж, в первую очередь – протест против модных тенденций, и только потом фланелевые рубашки и растянутые свитера. Что, конечно же, у меня тоже есть, – напоследок она, улыбаясь, многозначительно кивнула головой, на что Ди закатил глаза. Ну конечно, опять эта чёртова карма: любишь окунать людей носом в собственную глупость, будь готов к тому, что когда-то окунут и тебя. – Знаешь, – Ан заинтересованно посмотрела на Ди, щуря глаза, – это довольно забавно: ты не разбираешься в жанрах, упрекаешь меня за то, что я слушаю только метал, но сама включаешь мне рок-музыку и предпочитаешь стиль, который зародился благодаря року. – Я тебя сейчас ещё больше удивлю, – Ан засмеялась, – мой брат – рок-музыкант, а я иногда выступаю вместе с ним, – в этот момент Ди запнулся о выбившуюся из ряда тротуарную плитку, и Ан засмеялась ещё громче. Но подала руку, помогая встать. – И как же называется группа, в которой ты иногда выступаешь? – нет, это точно не любопытство, это определённо самая обычная, дежурная вежливость для поддержания разговора. Ан задумалась на мгновение, а потом хитро улыбнулась и сказала: – А это секрет, – а потом отбросила все хитрости и снова засияла радостью, – но, если хочешь знать, то я могу добыть для тебя билет на концерт через две недели. Ди задумался: концерт группы, о которой он с большой вероятностью ничего не знает не вызывал большого доверия, но билет, на котором крупными буквами была выведена кричащая надпись: «ХАЛЯВА,» – был крайне привлекателен. И тут в голове щёлкнуло: – Это ведь «Идеологический звук», не правда ли? – теперь запнулась Ан. Она схватилась за рукав парня, а он свободной рукой подхватил её под локоть. Девушка выпрямилась и их лица в этот момент оказались излишне близко. Сердце сделало тройное сальто, затихло, и заработало с такой скоростью, словно вот-вот остановится. Ди нервно сглотнул, но по-прежнему держал девушку за локоть. – Как ты это понял? – Ан смотрела на него снизу вверх, будто не замечая того, что проникла в личное пространство парня дальше положенных норм. – Ну, – Ди отвёл взгляд, изо всех сил стараясь не замечать ни Ан, ни собственные, горящие огнём, щёки, – я знаю о всех концертах, что должны пройти в нашем городе в ближайшие три месяца,– Ан насупилась и сделала шаг назад, и локоть пришлось всё же отпустить. Лёгкое разочарование поползло наружу, но Ди старательно затолкал его обратно. – Пообещай, что не будешь слушать. – Почему это? – Ди крайне удивился подобной просьбе. – Ты ничего не знаешь ни о группе Шуна, ни о его песнях, ни о том, как я пою, поэтому эффект от концерта, где ты всё услышишь это впервые, будет куда сильнее, – Ди колебался, но, глядя на то, насколько решительна выглядела Ан, и насколько уверенно звучали её слова, всё же согласился.

***

Как-то незаметно в совместном досуге Ди и Ан стало меньше математики и куда больше прогулок, музыки, фильмов, сериалов, мультфильмов, аниме, и, черт возьми, выпитых кружек кофе. Они обсуждали практически всё, начиная от истории музыки и заканчивая тем, насколько же убога их система образования. И постоянно спорили. Мисс Шугар выражала удивление тем фактом, что эти двое ещё ни разу не подрались, но, кажется, была довольна тем фактом, что общение детей не ограничивалось только сухими формулами и задачами. И вот Ди снова стучит дверь. С началом летних каникул он приходит к этому дому чуть ли не каждый день, к двенадцати часам, вместо того, чтобы приходить к пяти. Стучит снова, упоминает чёрта, и делает звонок. На экране высвечивается картинка Жемчуг, от которой, как оказалось, Ан чуть ли не в детском восторге. Три гудка. Ди нервно постукивает ногой по деревянному крыльцу. – Ди? – голос девушки в трубке взволнованный. Слышится слабый всхлип, от чего парень напрягается ещё сильнее. – Ты, наверное, уже пришёл? Извини, подожди минут пять, я уже почти дошла до дома, – и сбросила звонок, не дав сказать и слова. Ди сел на ступеньку и вскрыл пачку сигарет. Новую. Чёрт, с этой девчонкой он стал курить намного чаще. Он опёрся о колонну веранды, вытянул ноги и стряхнул пепел в розовый куст. Парень озадаченно хмурил брови, а сигарета тлела быстрее обычного. Вскоре из-за угла показалась Ан. Она быстрыми шагами приближалась к дому, а Ди принципиально оставался на месте. – Извини, я бегала на почту, Шун прислал какую-то настолку, и попросил разобраться с правилами к его приезду, – Ан говорила слишком быстро и много. Она прошмыгнула мимо Ди, опустив голову и не глядя на него. На прогулке она часто убирала передние пряди за уши, но сейчас они как можно сильнее были опущены вперёд. Любимых тишейдов не было, а белое платье всё покрыто пылью. Дрожащими руками она пыталась вставить ключ в замочную скважину. Ди сделал шаг и оказался вплотную к Ан. Взял её за плечо и плавно развернул к себе. Одним движением руки сбросил кепку, а затем, едва касаясь кожи, убрал с лица слипшиеся от капель крови волосы. – Кто это сделал? – практически шипя, произнёс Ди, глядя на кровоточащую ссадину на лице девушки. – Это неважно, – совсем тихо произнесла, девушка, пытаясь опустить голову ещё ниже, но холодная рука на щеке, прямо под ссадиной, не дала этого сделать. – Это постоянно происходит, так что не обращай внимания, – Ди раздражённо выдохнул. – Ан, – девушка вздрогнула: кажется, Ди впервые с самого начала их знакомства назвал её по имени, – посмотри на меня, – Ди старался держать себя в руках и не сорваться на крик, несмотря на рвущуюся наружу ярость. Девушка стрельнула глазами исподлобья и тут же опустила глаза. Она сжала губы так сильно, что они стали такими же белыми, как и всё её лицо. Ди перекосило от раздражения, он сделал несколько глубоких вдохов в тщетной попытке успокоиться, а потом, положив вторую руку на лицо девушки, силой поднял его вверх, заставляя Ан сфокусироваться на себе. – Будь добра, скажи, ты действительно думаешь, что нападение на тебя в середине дня – это, блядь, абсолютно нормально? – Ан зажмурилась, и, насколько хватило возможности, отрицательно покачала головой. – Тогда я спрошу ещё раз: кто это, нахуй, сделал? – под конец Ди сорвался на крик, о чём тут же пожалел: Ан всхлипнула и задрожала ещё сильнее, обжигающие слёзы потекли по пальцам парня и имели такой же отрезвляющий эффект, как звонкая пощёчина. – Что ты хочешь от меня услышать? – вскрикнула девушка, отшатнувшись назад, вырываясь из его рук, и вцепилась в собственные плечи, пальцами сжимая ткань платья. – Откуда я вообще знаю, кто это был? – Девушка запустила руку в волосы с такой силой, что казалось – вот-вот вырвет их. – Она затащила меня в переулок и там избила, крича о том, что бы она больше не видела меня с ним. Ан резко засунула руку в сумку и вытянула оттуда пачку блатных сигарет с капсулой. Подкурив, девушка скользнула по двери вниз. Ди сел рядом и забрал из ослабших пальцев сигарету, игнорируя озлобленный взгляд. – Даже не вздумай меня осуждать, – Ан достала ещё одну и глубоко затянулась. Парень печально улыбнулся. – Боюсь, у меня нет такой юрисдикции…