***
Через час Феликс уже сидел в углу таверны, уютно устроившись со своими старыми друзьями. Они обменялись историями из последних трёх сезонов и вспомнили старые времена, когда были молоды и глупы (а некоторые, возможно, всё ещё были). Охотник слушал с ласковой улыбкой, наблюдая, как они болтают и пьют, но не участвовал. Ему было приятнее слушать, чем принимать участие, да и вкус пива на его языке был неприятным. В этом городе у него было столько же плохих воспоминаний, сколько и хороших. Собственно говоря, это было одной из причин, по которой Феликс вообще исключил себя из общества. Пока Минхо рассказывал историю о пьяном клиенте с явным пристрастием к кожаным носкам, Феликс начал витать в облаках. Интересно, сколько раз Крис оказывался в подобных местах, если вообще попадал. Интересно, подумал он, понравилось ли ему всё это — атмосфера, люди, выпивка. Охотник был так поглощён своими мыслями, что все за столом заметили это и замолчали, наблюдая, как лицо парня становится пустым. — Феликс? — спросил Минхо, помахав рукой перед глазами охотника. — Эй, там кто-нибудь есть? Брюнет резко вышел из оцепенения, тряхнув головой и глядя на своих друзей, уставившихся на него. Хёнджин, в частности, бросил на него любопытный взгляд. — Ты в порядке? — спросил Чонин, озабоченно нахмурив брови. — Да, всё отлично, — сказал Феликс, толкая свою флягу с пивом на середину стола. — Я, э-э, думаю, что пойду спать. — Серьёзно? — Джисон нахмурился. Он не хотел, чтобы его старый друг ушёл после того, как видел его всего два часа. — Но ночь только началась! — Мне нужно уехать рано утром, — извинился охотник. — Ты же знаешь, как это бывает. Его ровесник надул губы. — Можно мне тогда твоё пиво? — Нокаутируй себя, Сонни, — со смехом сказал Феликс. Он встал, собирая свои вещи, прежде чем сделать шаг назад от стола. Как только он это сделал, Хёнджин последовал его примеру, тоже вставая. — Я тоже, пожалуй, пойду спать. Феликс нахмурился. — Хёнджин, если ты хочешь остаться, ты можешь- — Всё нормально, — махнул рукой знахарь. — Я провожу тебя. Феликс нахмурился, уже отступая к двойным дверям таверны. Хван ковылял за ним, стараясь не отставать от младшего. — Проводить меня обратно, да? Уверен, что не пытаешься сделать что-то ещё? — А если бы это было так, я бы добился успеха? Охотник усмехнулся, выходя из здания. — Вижу, ты всё такой же грубый. — Я ничего не могу поделать, Ликс, — блондин схватил его за руку и развернул лицом к себе, когда они стояли на грязной улице. Его глаза были печальны. Печальнее, чем помнил Феликс. Ли не оттолкнул его, когда тот перекинул руки через плечо, мягко притягивая молодого человека ближе. Плечи Феликса опустились, и он мягко спросил. — Чего ты хочешь от меня, Хёнджин? Блондин улыбнулся. — Тебя, — знахарь наклонился вперёд, и у Феликса перехватило дыхание. От него пахло виски и лаймом. — Я скучал. Закатив глаза, Феликс медленно вздохнул, позволяя воздуху скатиться между его поджатыми губами в медленном, разочарованном вздохе. По тому, как Хван держал его, он мог сказать, что тот действительно скучал. Но знахарь хотел его за то, что он мог дать, а не самого Феликса. — Ты упустил мою задницу, — сказал Феликс, расправляя плечи и отрывая руки старшего от себя резким рывком. — Не думай, что ты умный. Я никогда больше не совершу ошибку, связавшись с тобой, — он сделал шаг назад, повернувшись на каблуке сапога, и бросил через плечо: — И не называй меня Ликс! — Ликс, — тут же нарушил молчание подвыпивший мужчина, следуя за ним. Он протянул руки вперёд, как будто был ни в чём не виноват. — Позволь мне показать тебе, как сильно я по тебе скучал. Одна ночь — это всё, о чём я прошу! — Тебе потребовалась всего одна ночь, чтобы предать меня, — выплюнул Феликс. Он оглянулся через плечо и его глаза были злыми, как лесной пожар. Губы сжались, когда он заговорил. — Найди себе другую шлюху, чтобы потрахаться. Это то, что у тебя хорошо получается, ведь так? — Ликс, — Феликс почувствовал руку на своём плече. Он, не колеблясь, обернулся, нанеся яростный правый хук по красной щеке Хвана. Подвыпивший мужчина был сбит с ног, и жалобный крик вырвался из его рта, когда он рухнул в грязь. Феликс сплюнул ему под ноги. — Я сказал, — прорычал охотник так низко, что даже Крис гордился бы им, — не называй меня Ликс. Феликс пристально посмотрел на него, рассматривая мужчину с кривой усмешкой на губах, думая, что тот даже рассматривал возможность развлечься с ним, что вызвало у Ли тошноту. Он больше не хотел иметь с ним ничего общего. Никогда больше он не опустится до такого уровня. Хёнджин посмотрел на него, бормоча тихие мольбы себе под нос. Феликс на мгновение задумался, что же случилось в прошлом году, что заставило блондина так отчаянно желать его возвращения. Но потом Феликс понял, что ему всё равно. В его сердце больше не осталось сочувствия к знахарю. Охотник бросил медную монету в упавшего человека, и маленький кусочек металла со звоном отскочил от камня. Феликс сделал шаг назад, язвительно бросив: — Почему бы тебе не попробовать тринадцатую улицу? Я слышал, что в это время года переулки там чудесны, — он повернулся на каблуках, не обращая внимания на слова, брошенные ему вслед, и исчез в ночи.***
На следующее утро Феликс проснулся усталым и раздражённым. Он изо всех сил старался изобразить на лице улыбку при конюхе, который любезно принял его лошадей на четыре дня, но даже тогда ему было трудно изобразить приятное выражение. Только оказавшись на дороге, он почувствовал себя немного лучше, с каждым мигом удаляясь от города, постепенно уменьшая неприятный привкус во рту. Его губы приподнялись, когда он, наконец, увидел свою собственность, старый дуб, который торчал из-под навеса, обозначая, где начиналась его территория. Он сжал бёдра вокруг Мэй, побуждая молодую лошадь прибавить скорость, но только настолько быстро, насколько мог справиться Тибальт. Феликс вздохнул с облегчением, когда вышел на поляну, где стояла его хижина, и стук медленных шагов его лошади был самым прекрасным звуком, который он слышал за многие годы. Крис помахал ему рукой с того места, где рубил дрова, — рядом с ним уже лежала целая груда перевязанных веревкой досок. Феликс спешился и выпустил Мэй и Тибальта на пастбище, чтобы дать им отдохнуть, и, убедившись, что корыто заполнено водой для лошадей. Когда он принёс последнее ведро, чтобы наполнить корыто, Крис прислонился к забору, который окаймлял пастбище, скрестив руки на груди. — Феликс, — произнёс Крис с явной улыбкой в голосе, — я скучал по тебе, — признался он. Мэй заржала, бегая по полю, чтобы навестить человека-волка, к которому она привыкла и даже полюбила за последние несколько недель, хотя то же самое нельзя было сказать о Тибальте. Кудрявый мужчина рассмеялся и погладил её по щеке, чтобы успокоить. — По тебе я тоже скучал, Мэй. — Я рад, что вернулся домой, — сказал Феликс, опуская ведро на землю. Он со вздохом подошёл к забору. — Я и забыл, как сильно ненавижу находиться в городе. — Правда? — риторически спросил Крис. До наступления темноты оставалось меньше часа, тёмно-красное сияние солнца, приближавшегося к горизонту, почти ослепило Феликса. Парень перепрыгнул через забор, глубоко вздохнув. Крис шёл рядом с ним, как неясная тень. Феликс оглянулся через плечо, глядя на старшего. — Как ты себя чувствуешь в последние дни? — Отлично, — ответил Крис, — было тихо. По крайней мере, думаю, куры уже привыкли ко мне. А как там рынок? — Замечательно, — улыбнулся Феликс, когда они вошли в дом. Летом лошадей не нужно было загонять в конюшню по ночам, поэтому он решил, что теперь может отдохнуть и встать позднее. Видит бог, он это заслужил. — Продал весь свой запас. — Серьёзно? — Крис улыбнулся, снимая ботинки и оставляя их у двери. — Ты, должно быть, подключил своё обаяние. — Что? Разве я недостаточно очарователен сам по себе? — поддразнил его Феликс, прислонившись к стене гостиной. Крис покачал головой, ухмыльнувшись и громко заговорив: — О, ты безумно очарователен. Охотник закатил глаза. — Это ты так говоришь. Ты пристрастен. — Но я не шучу — ты мог бы иметь всё королевство у своих ног, если бы захотел, — человек-волк подошёл к нему, обхватил руками за талию и оттащил от стены. Феликс позволил ему это, опустив голову в изгиб шеи Криса. — Включая и меня. — У меня уже есть ты, — пробормотал себе под нос Феликс. Он думал о том, как Хёнджин колебался между желанием заполучить его или бросить собакам. — Я не смог бы избавиться от тебя, даже если бы попытался, в отличие от некоторых людей. Охотник вздрогнул, когда Крис крепче обнял его, его вьющиеся каштановые волосы трепетали на левой стороне шеи. Феликс позволил себе закрыть глаза, наслаждаясь физическим контактом. Это было одно из первых объятий, которые он испытал за, ну… годы. Он скучал по таким вещам. Однако поведение Криса изменилось. Ли почувствовал это — как его руки напряглись, как волосы на затылке встали дыбом, как довольное гудение превратилось в низкий рокот — и он понял, что что-то не так. — Неужели ты так сильно скучал по мне? — шутливо сказал Феликс, поднимая голову с плеча человека-волка. — Что случилось? Крис только покачал головой и ничего не сказал, вместо этого ещё раз вдохнув запах Феликса. Когда парень поднял руку, чтобы уговорить его вернуться, человек-волк зарычал. Он оттолкнул Феликса назад к стене, почти выбив дыхание из лучника. — Крис! — сказал Феликс, его тон потерял свою характерную игривость. — Что случилось? Крис снова зарычал, но на этот раз он медленно превратился в высокий свистящий вой. — Ты пахнешь не собой, — сказал он. — Ты пахнешь другими мужчинами. Феликс нахмурился. — Ох? — эта фраза была чем-то вроде красного флага. Он опустил руку, когда Крис сильнее прижал его к стене, так что между ними почти не осталось места. Человек-волк зарычал, и охотник почувствовал, как дрожь пробежала по его спине. — Я чувствую запах их желания. Ах, подумал Феликс. Так он ревнует. Интересно. — А разве это проблема? Разве мне не позволено? — спросил Феликс. Когда Крис ничего не ответил, кроме очередного скулежа и рычания, он снова начал прощупывать почву. — Тебя это беспокоит? Тебе не нравится, когда я пахну другими мужчинами? Человек-волк покачал головой. — Ненавижу это… но… — Но? — Ты можешь делать всё, что хочешь. — Оу, — рассмеялся Феликс. Забавно, что Крис не мог сказать мне ничего, кроме правды, — подумал он, поднимая руку, чтобы запустить её в волосы брюнета. Человек-волк был честен, даже если это причиняло ему боль. Он погладил кудрявые волосы мужчины, наклонив его голову. — Как мило. — Это не мило, — прорычал Крис, отстраняясь так, что они оказались нос к носу. Феликс крепче сжал волосы Криса, и из горла более сильного мужчины вырвался вздох облегчения. — Я позволю себе не согласиться, — сказал Феликс, потянув за волосы и прижимая лицо человека-волка к своей шее. Он вздрогнул, почувствовав, как мужчина коснулся губами кожи. — Если это так тебя беспокоит, сделай что-нибудь. Он почувствовал, как дрогнула грудь Криса, и он крепче сжал талию лучника, потянув их бедро к бедру. Это был самый близкий контакт с тех пор, как Феликс впервые нашёл замерзающего и умирающего человека-волка в ручье, но на этот раз в нём была какая-то деликатность. Крис был напряжён, но не напорист. Его руки сжимали достаточно крепко, чтобы удержать на месте, но не до синяков, как будто он боялся причинить боль Феликсу. Это придало Ли уверенности, знать, что он может вырваться в любой момент. Он мог бы сказать этому человеку, чтобы тот отвалил и вышел на улицу, но Феликс этого не хотел. Он хотел быть прямо там, где был, грудь к груди и промежность к промежности, дыша на шею и касаясь руками кожи. Когда Феликс застонал от давления, Крис осмелел ещё больше. Человек-волк больше не стирал запах с Феликса, а покрывал им его. Губы двигались вверх и вниз по шее, а руки скользили по бокам. Он прикусил шею, достаточно сильно, чтобы оставить следы. Ли задрожал, когда его пальцы пробежали по грудной клетке, и спина выгнулась вперёд, чтобы подтолкнуть его как можно ближе к человеку-волку. Пока Феликс крутил бёдрами, Крис поднял голову. Он посмотрел на охотника, их глаза встретились сквозь ресницы, и носы соприкоснулись, когда они обменялись дыханием. Взгляд Феликса упал на губы мужчины и… блять. Сдаюсь. Охотник наклонился вперёд, позволяя своим рукам поднести человека-волка к губам. Пока они целовались, он перестал вращать бёдрами, вместо этого вложив все свои усилия и внимание в бессмысленный поцелуй. Он прикусил нижнюю губу, вызвав глубокий стон у широкоплечего мужчины. Он почувствовал, как его член дёрнулся, когда он опустился на бедро Криса, заставив старшего задохнуться, и прикусить губу, зажав её между зубами. Боже, если он думал, что скучает по объятиям, то очень, очень скучал по поцелуям. Феликс оторвался от него с довольным вздохом, закатив глаза, когда Крис снова поцеловал его в шею. Его дыхание стало более медленным и затруднённым, не желая ничего больше, чем чтобы Крис просто укусил его. Вместо того чтобы озвучить это желание, он позволил другому мужчине манипулировать собой, наслаждаясь задержавшимися руками и губами, которые поклонялись его телу. Их действия замедлились, пока они не оказались там: голова охотника с закрытыми глазами откинулась назад к стене, а Крис держал его, довольный его новым, волчьим запахом. Охотник открыл один глаз после того, как пришёл в себя, больше не думая своим членом. — Теперь ты счастлив? — Очень, — ответил человек-волк, наклонив голову Феликса так, чтобы тот мог нежно поцеловать его в лоб. На губах охотника появилась мягкая улыбка. — Я возьму тебя с собой в следующий раз, когда поеду в город, — пообещал Феликс, — если ты будешь хорошо себя вести. — А что можно считать хорошим поведением? Конечно, это не означает, что я буду прижимать тебя к стене, — сказал Крис. — Мм, я в этом не совсем уверен, — охотник с ухмылкой пожал плечами. — Посмотрим.***
С тех пор между ними всё изменилось. Их взаимное влечение было заметно, и было трудно вернуться к прошлому. Напряжение росло с каждым днём, потребность в большем всегда была у них на уме — но Феликс, опять же, не поддавался. Он снова вернулся к своим садистским привычкам давить и тянуть, давая Крису попробовать, но не съесть «еду». Он хотел извести его. Он хотел, чтобы Крис сорвался. Было что-то такое восхитительное в том, чтобы иметь власть над чем-то столь опасным. Они продолжали охотиться вместе, Феликс чмокал Криса в губы и говорил ему, как хорошо он справляется со своей работой. Человек-волк краснел от похвалы и скулил, что уйдёт, но он всё равно продолжал следовать за ним, волочась в своей волчьей форме с опущенными глазами, как больной любовью щенок. Феликс тоже отводил взгляд, когда корчил такие гримасы, и его чуть ли не тошнило от непреодолимого желания повалить мужчину на землю и оседлать прямо здесь и сейчас. Больше всего его возбуждало желание быть желанным — романтически, а не сексуально. Когда кто-то преследовал его так невинно — с желанием наблюдая за ним, улыбающимися глазами — это заставляло тёплое чувство расцветать в его животе. Его мозг всегда по спирали спускался вниз через недосягаемые фантазии, такие как предложение или признание, или что-нибудь вроде искренней преданности. Феликс не собирался лгать — супружеский секс был, вероятно, его самой большой фантазией, но он также казался самым недостижимым. Самое далёкое, до чего они дошли — поцелуи. Всё началось с небольшого поцелуя, когда они направлялись в постель, а потом этот маленький поцелуй перешёл в более глубокий, когда Крис обнаружил, что Феликс слишком мило сморщил носик. Оттуда они падали всё глубже, глубже и глубже, пока почти не стали трахаться языком на диване. Руки Криса нашли свой путь под рубашкой охотника, расстёгивая её и позволяя ей упасть с его плеч и обнажить загорелую, обветренную грудь и живот. Ли позволил его рукам пробежаться по нему, задыхаясь, когда большие пальцы сжались на чувствительных сосках. Феликс положил этому конец, когда почувствовал, как его член дёргается, твердея. Он оттолкнулся от Криса и неохотно ушёл, оставив тонкую полоску слюны, соединяющую их красные губы. Он ещё не хотел заходить так далеко. Охотник хотел подождать. В конце концов, хорошие вещи приходят к тем, кто их ждёт. Настроение колебалось несколько дней между похотливым и романтическим, и как бы сильно Феликс не чувствовал себя неловко (в основном из-за своей собственной неуверенности) и возбужденным, он… он не ненавидел эту мысль. Может быть, со временем он научится её принимать. Феликс был пассивен большую часть своей жизни — всегда тот, кто просил, умолял, просил прощения — но не более того. Он привык распутничать за деньги, отдавая себя почти каждому, кто готов был достаточно заплатить. Он был мягок. Слишком великодушен. Слишком мил. Но Феликс не сказал бы, что ему стыдно. Нет, он гордился своим прошлым. Он сделал то, что должен был сделать, и это сделало его тем, кем он был сегодня. Охотник открыл новую часть себя, когда впервые начал жить в лесу: бесстрашную часть своей души, которая позволяла ему процветать на этой земле. Он давным-давно оставил своё беспомощное «я» позади. Теперь он понимал, что должен принимать помощь, когда её предлагают, и что он должен помогать, если может, но никогда не жертвовать собой ни за то, ни за другое. Если получение помощи было для него неоправданным долгом, он должен был её отвергнуть. Если давать помощь было слишком рискованно, он должен был держать себя в руках. Феликс был напуган. Он знал это. Классическое клише с хрупкой принцессой, которую должен был исцелить лихой, рыцарственный принц. Все детали были одинаковы, за исключением того, что Феликс, конечно же, не был хрупкой принцессой, а Крис, конечно же, не был принцем, и как бы Феликсу ни нравился Крис, он не знал, кто он такой. Не совсем так, хотя у него было хорошее представление о нём. Но опять же, он думал, что знает, кто такой Хёнджин, и посмотрите, куда это его привело. Он хотел подождать и посмотреть, кто Крис на самом деле. Если он захочет, чтобы охотник изменился, то велит ему исчезнуть и никогда не возвращаться. Феликсу нравилось то, кем он был сейчас. Нет, он гордился тем, кем был сейчас. Он никому не позволит это изменить — особенно любовнику. Иногда он удивлялся, почему помогает Крису. Каждый раз, когда он вспоминал тот день, когда вытащил тело волка из ручья, его разум подсказывал ему другую причину. Может быть, дело было в щенячьих глазах или в том, как он узнал часть себя в этом существе. Может, это было потому, что у него не было сил. Он размышлял об этом, сидя на коленях у Криса на диване, откинувшись на подлокотник. Он вырезал маленького деревянного медвежонка, а человек-волк смотрел, как его левая рука покоится на голени Феликса, и каждый удар ножа заставлял ещё один завиток дерева упасть и бесшумно опуститься на пол. Он вздохнул. — О чём думаешь? — спросил Крис, потирая большим пальцем ногу Феликса взад и вперёд. — Ты уже в пятый раз вздыхаешь за последние десять минут. — Правда? — Феликс поднял бровь. Он думал, что был более тихим. — Может быть, я болен, — сказал он с сарказмом. — Очень смешно, — невозмутимо ответил Крис. Человек-волк протянул руку и погладил только что подстриженные волосы Феликса. — Что происходит? — Ты бы не хотел знать… — проворчал Феликс. — А вот и нет, — сказал Крис. — Мне не всё равно, что ты думаешь. Если тебя что-то беспокоит, ты можешь сказать мне. Я никому ничего не расскажу. — Вокруг нет ни души, которой ты мог бы это сказать. Человек-волк нахмурился. — Феликс. Охотник глубоко вздохнул, опуская на землю наполовину законченного резного медведя. Он поудобнее устроился на коленях у Криса, повернувшись, чтобы посмотреть ему в глаза. Он решил подшутить над ним. — Я думал о тебе… Я понял, что не знаю тебя так хорошо, как следовало бы, учитывая, что ты живёшь со мной уже больше месяца. — И что же ты хочешь узнать? — спросил волк, поднимая руку, чтобы погладить его по волосам. Феликс наклонился к нему, закрыв глаза и наслаждаясь этим ощущением. — Ты сказал, что не всегда был волком, — начал Феликс. — Что случилось? Крис глубоко вздохнул и задумался. Его рука на мгновение замерла в волосах охотника, прежде чем продолжить движение. — Я раньше жил на севере. В один прекрасный год всё пошло наперекосяк, волки голодали, и… меня укусили. Я думал, что всё в порядке, пока не потерял сознание и не проснулся в нескольких лигах от моего родного города как волк. — Ты не смог остаться? — Горожане были не слишком рады видеть меня, — объяснил Крис. — Я был нервным, когда впервые перевернулся. Они, вероятно, думали, что я был зависим от чего-то. Феликс нахмурился. — И никто не подумал помочь тебе? — А кто бы хотел? — Крис вздохнул. — Северяне далеко не так щедры, как вы, южане. Брюнет что-то промычал в ответ. — А долго ты к этому привыкал? — Крис покачал головой. — Недолго. Хотя я предпочитаю быть волком. Так было проще. — Правда? — Да, — ответил человек-волк. — Я нашёл нормальную стаю и бегал с ними некоторое время. Всё у волков проще, чем у людей — нам не нужно говорить или притворяться, что нравимся друг другу или пить алкоголь, как будто это решит все проблемы. Ты просто… существуешь. — Звучит как свобода, — прокомментировал Феликс. Он нахмурился, поняв, что Крис был один, когда он нашёл его. — А почему ты ушёл? — Я этого не делал, — решительно заявил Крис. — Но ты был один, когда я нашёл тебя. — Как я уже сказал, жить волком очень просто, — человек-волк сказал, — я попал в ловушку, и они не смогли меня вытащить. Они двинулись дальше. Конец. Сердце Феликса разрывалось, когда он смотрел, как Крис отвернулся, стиснув зубы, когда вспомнил момент, когда последний волк в его стае развернулся и ушёл. Он убрал руки с волос Феликса. — Это моя вина, что я не смотрел, куда иду. — Нет, — сказал Феликс. Он сел, положив ноги на колени мужчины. — Нет, не говори так. Это была не твоя вина. — Феликс, всё в порядке, — успокоил его старший. Феликс нахмурился, и человек-волк заставил себя улыбнуться. — Правда, всё в порядке. Со мной всё хорошо. Они ушли, потому что им нужно было двигаться дальше. Никто… никто не захочет смотреть, как умирает друг. — Понимаю. Хотя, я всё еще зол, — искренне сказал Феликс. — Ты просто прелесть. Я не знаю, как кто-то мог просто позволить тебе умереть. — Это волки, Феликс, — сказал он. Охотник только нахмурился в ответ. — У них не было выбора, но я ценю это, — он вздохнул, — у тебя… у тебя есть более лёгкие вопросы? Это вызвало медленную улыбку на лице Феликса, его глаза озорно блеснули. Крис почувствовал, что устал, но в то же время ему не терпится узнать, о чём тот собирается спросить. Когда охотник корчил такие гримасы, Крис знал, что нужно быть готовым. — Ммм, я могу припомнить несколько, — ухмыльнулся Феликс. Он сделал паузу, понизив свой дразнящий тон и наклонив голову. Он хотел, чтобы это было серьёзно. — У тебя когда-нибудь был секс? Или партнёр? Крис недоверчиво поднял брови. — Был ли у меня когда-нибудь секс? — Мгм, — подтвердил Феликс, кивнув и слегка пожав плечами. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь. Я всё пойму. — Нет, всё нормально. Просто я этого не ожидал, вот и всё, — Крис покачал головой. Феликс склонил голову набок и изогнул бровь. — Ну, так что? — Что? — У тебя когда-нибудь был секс? — повторил Феликс, наблюдая, как старший пытается ответить. — Да или нет. — Нет, — быстро ответил Крис. — У меня также не было никаких партнёров. — О… Почему? Если ты не возражаешь, что я спрашиваю, конечно. Я не хочу совать нос не в своё дело, — сказал Феликс. Крис был ошеломлён всей этой интенсивностью, но охотник должен был знать. Он хотел знать, каково их положение по отношению друг к другу. Он хотел знать, почему Крис так неохотно отвечал. Человек-волк медленно ответил: — Потому что… — он помолчал, глядя Феликсу прямо в глаза, — волки спариваются на всю жизнь. Глаза охотника чуть расширились, а голос почти сорвался, когда он заговорил. — На всю жизнь? Это… впечатляет, — подумал всадник, и его щёки слегка покраснели. И, конечно же, это подпитывает мою грёбаную семейную причуду. — На всю жизнь, — кивнул Крис, поднимая голову и встречаясь взглядом с брюнетом. — Я не женат, так что у меня не было секса. Я также был обращён, когда был молод, так что у меня никогда не было секса до этого. Я никогда раньше не встречал никого, за кем хотел бы ухаживать. — И даже когда ты человек, ты всё ещё следуешь этим правилам? — с надеждой спросил Феликс. — Тогда меньше правил и больше инстинктов, — уточнил человек-волк. Он закашлялся, ёрзая на месте. — Но да. — Хм, — пробормотал себе под нос Феликс. Ему хотелось спросить что-то ещё, но он не знал, пересекает ли это границу. Глядя на человека-волка, он взвешивал варианты. Если он всё правильно понял, это не может быть так рискованно… — Как обычно проходит ухаживание? — спросил брюнет, когда приподнялся, подтянув ноги, чтобы обхватить бёдра Криса, его колени были по обе стороны от бёдер. Он изо всех сил старался сохранить вид невинности, сидя на коленях, не двигаясь — но подтекст был ясен. Достаточно робкий, чтобы соблазнить, но не пригласить. Руки Криса дёрнулись по бокам. Феликс знал, как сильно ему хочется прикоснуться к нему, но он никогда этого не сделает. Он всегда сдерживался и ждал разрешения парня, впиваясь глазами в глаза Феликса. — Это немного похоже на это, если честно, — он склонил голову набок, — во время ухаживания вы редко расстаётесь. Вы всегда рядом друг с другом или касаетесь друг друга. Вы охотитесь вместе. Вместе едите и кормите друг друга. Друг. Феликс улыбнулся. — Кажется, мы уже вычеркнули много пунктов из этого списка. — Да, — прошептал человек-волк. Феликс замычал, обнимая Криса за плечи. — Ещё один вопрос, — он наклонил голову, наблюдая, как широкие глаза мужчины остановились на его обнажённой шее. — Может ли человек спариться с вашим видом, или вы должны спариваться с одним из своих? Крис покачал головой, не в силах отвести взгляд от обнажённой кожи охотника. — Да, — прошептал он, — мы можем спариваться с кем захотим. — Интересно, — охотник наклонился вперёд, отбросив все остальные вопросы, застрявшие в глубине его сознания. Он вздохнул, наслаждаясь тем, как Крис чувствовал себя под ним — твёрдый и тёплый. Крис вздохнул ему в ухо, расслабляясь в полном контакте с телом. — Крис? — Что? — Не хочешь ли ты завтра отправиться на охоту? — Я думал, мы уже делали это на этой неделе… — пробормотал человек-волк. Феликс усмехнулся. — Как думаешь, почему я спрашиваю? — ухмыльнулся Феликс, и его губы растянулись в довольной усмешке. Крис вздрогнул под ним, и это было всё, что нужно Феликсу, чтобы убедиться в правильности его предположения.***
Следующий день был дождливым и сырым, когда они утром отправились в лес. Они решили пойти пешком, отказавшись от своих лошадей ради того, чтобы побыть наедине. Это означало, что им придётся прибегнуть к необычным стратегиям охоты, таким как свободное лазание по деревьям, но охотник не возражал. В конце концов, прошло уже много времени с тех пор, как он не пользовался деревьями. Вскоре туман рассеялся, сменившись лёгкой моросью и странно солнечным небом. Охотник был воспитан в убеждении, что это хорошо — его мать всегда говорила, что смешение погоды означает, что ведьма выходит замуж. Ему нравилось верить, что дождь и солнце — знак того, что он поступает правильно. Дорожка была грязной, его сапоги тонули и издавали отвратительные чавкающие звуки каждый раз, когда он поднимал ногу. В конце концов, они свернули с тропинки, стараясь производить как можно меньше шума. Лесная подстилка давала ему необходимую мягкость, чтобы быть бесшумным, а также обеспечивала достаточную структуру для его ног, чтобы не погружаться с каждым шагом. Чан последовал за ним, низко опустив нос к земле, пока они шли по запаховому следу сквозь густые заросли ежевики. Они шли, по крайней мере, минут сорок пять, прежде чем нашли хорошее место для остановки. Чан заскулил, чтобы сказать Феликсу: «здесь». Феликс кивнул. Он снял свой матерчатый пояс, используя его, чтобы помочь себе взобраться на ближайшее дерево. Обернув ремень вокруг дерева, он поставил ноги на ствол, взбираясь по обычно неприступному дереву с привычной лёгкостью. Он с облегчением вздохнул, когда, наконец, поднялся на подходящую высоту, благополучно усевшись на полусухую ветку. Со своего наблюдательного пункта он наблюдал, как Крис снова принимает человеческую форму — шок от белой кожи на фоне тёмно-зелёного и землисто-коричневого. Феликс, сообразив, что забыл сбросить одежду, свистнул. Крис поднял глаза и схватил сумку, в которой лежали его штаны, рубашки. Охотник также бросил вниз лук и колчан со стрелами. Они не позаботились о сапогах — человек-волк всегда предпочитал ходить босиком. Ли указал через поляну туда, где было ещё одно подходящее дерево. Крис кивнул, избегая выходить на поляну и начав взбираться на него после того, как натянул лук и оделся. Кудрявый мужчина взобрался на дерево скорее с силой, чем с изяществом, и, в конце концов, оказался на уровне чуть выше Феликса. Охотник улыбнулся ему, и старший слегка помахал в ответ, беззвучно смеясь про себя. Со вчерашнего вечера Крис заметно повеселел. На Феликса это подействовало сильнее, чем он хотел бы признаться, — видеть его таким счастливым из-за того, что он предложил. Они прождали несколько часов, внимательно наблюдая за поляной и окружающим лесом. Глаза Феликса оставались настороже всё это время, не теряя концентрации даже для того, чтобы взглянуть на человека через поляну, который недавно был единственным фокусом его мыслей. Он был почти в трансе, его тело двигалось на автопилоте, сканируя лесную подстилку внизу, готовое в любой момент начать действовать. В воздухе раздался треск — первое предупреждение о приближающемся стаде оленей. Феликс достал стрелу и посмотрел в ту сторону, откуда донёсся шум. Крис сделал то же самое. Они оставались совершенно безмолвными, выжидая. Прошло пять минут, прежде чем первый из них вышел на поляну. Это был оленёнок, вероятно, родившийся всего два или три месяца назад. Предполагается, что за ним следовал брат, немного меньше и самка. Остальная часть стада вскоре последовала за ним, четверо в ряд — большая группа, чем Феликс обычно видит в этих местах. Последняя лань хромала, её правая нога была ранена. Феликс кивнул на последнего оленя, объясняя Крису, за кем они охотятся. Старший утвердительно кивнул в ответ, натягивая лук и внимательно следя за ним. Феликс тоже натянул лук, ожидая, когда появится момент для выстрела. Он затаил дыхание, когда ведущая самка наклонилась, чтобы съесть несколько упавших фруктов, остальные последовали за ней, но он не мог сделать выстрел. Крис нахмурился, столкнувшись с тем же самым затруднением. Внезапно вдалеке послышался громкий шум. Феликсу потребовалась доля секунды, чтобы понять, что это было: трещина от упавшего дерева, но олени этого не знали. Они тут же оживились, убегая с поляны. Феликс решил, что он рискнёт выстрелить, пойдя на всё или ничего. Он управлял своим телом, вставая, прислонившись спиной к стволу дерева. Охотник отвёл назад свой лук, целясь вперёд оленя, когда тот рванулся с поляны и врезался в сторону толстого барьера из ежевики. Он отпустил стрелу, наблюдая за её полётом и молясь, чтобы она попала в цель. Крис тоже выпустил стрелу, промахнувшись всего на несколько футов. Но Феликс? Феликс попал ему прямо в глаз. Мгновение молчания прошло, невероятный выстрел ошеломил их обоих, прежде чем лицо Феликса расплылось в широкой улыбке. Прошло уже много времени с тех пор, как он так чисто убивал. — Прекрасно, — похвалил Крис, и его голос был едва слышен на широкой поляне. Феликс улыбнулся про себя, когда услышал его, медленно и осторожно спускаясь по стволу дерева. Он встретил мужчину на земле, идущего с ним к месту убийства, их руки соприкасались. Крис протянул руку и взъерошил ему волосы, с гордой улыбкой поздравляя молодого человека с его убийством. Феликс наклонился, чтобы вытащить свой нож и наклониться вниз к лани. Она быстро умерла, лежа совершенно неподвижно, когда Феликс положил руку ей на грудь. Он закрыл глаза, благодаря богов за их помощь и олениху за её жизнь. Закончив свою молитву, он вынул стрелу из её глаза и отложил острый предмет в сторону. Феликс приготовился было подготовить оленя в путь, но тут ему в голову пришла ещё одна мысль, тёмная и заманчивая. Он посмотрел в сторону, глядя на Криса, который стоял рядом с ним, ожидая, когда он выпотрошит мёртвое животное. — Ты сказал, что ухаживание подразумевает совместное питание? — спросил Феликс. Крис слегка нахмурился, сбитый с толку. — А что? — Тебе бы хотелось? — Я… — Крис скептически нахмурился. — Ты имеешь в виду в хижине, да? Феликс покачал головой. — Нет. — А… — человек-волк указал на оленя. — Ты хочешь съесть его прямо сейчас? — Да, — улыбнулся Феликс, радуясь, что Крис всё понял. У мужчины отвисла челюсть, щёки слегка покраснели, когда он подумал о Феликсе, делающем… это. Ест как волк. Грязный. Окровавленный. Это заставило его желудок перевернуться. Он знал, что ему было бы тошно думать об этом как человеку, но сейчас… Крис не собирался лгать. Было довольно горячо. — Хорошо, — выдохнул человек-волк, опускаясь на колени рядом с Феликсом. — Что ты собираешься делать со всем остальным? — Медвежья наживка, — ответил Феликс. Его лицо вспыхнуло, когда он сформулировал свой следующий вопрос. — Ты… ты бы хотел перекинуться? Я думаю… думаю, что так будет легче укусить его. Крис сглотнул, восхищаясь застенчивым, но бесстрашным выражением лица молодого человека. Он был таким хрупким, но таким смертельно опасным, казалось бы, невинным, но на самом деле далеко не таким. Он задавался вопросом, что видел Феликс, через что ему пришлось пройти, раз он стал настолько готовым существовать, как животное. Именно такие моменты заставляли Криса задумываться, не был ли Феликс тоже человеком-волком. — Да, — с готовностью ответил Крис, уже раздеваясь и опускаясь на четвереньки. Не успел он опомниться, как уже ходил вокруг мёртвого оленя, как волк, упершись четырьмя лапами в землю. Феликс положил руку на его загривок, призывая существо откусить первый кусочек. Он зарычал от этого прикосновения, сопротивляясь желанию укусить руку, поэтому зарылся в живот оленихи, покрывая свою морду в глубоком, тёмно-красном цвете. Он вошёл в ритм, наслаждаясь своей первой волчьей трапезой за последние месяцы с медленно поднимающимся чувством удовлетворения. Съев изрядную долю, он поднял глаза на парня-брюнета рядом с ним, который был так сосредоточен на том, чтобы смотреть, как он ест. Он переводил взгляд с оленя на охотника, мордой подбадривая того поесть. Феликс медленно вздохнул, вытаскивая свой нож, снимая шкуру с части ляжки оленя и вынимая чистый кусок мяса. Он был тонким и красным, и он наблюдал, как избыток крови стекает по его руке и падает на землю. Я уже ел сырую пищу раньше, — сказал себе охотник. — Это как тартар из оленины, да? Многие люди это едят. Он поднёс сырую оленину ко рту, проглотил остатки своего затянувшегося страха и тошноты, и позволил ей коснуться своего языка. На ощупь и на вкус это было похоже на то, что он и ожидал — насыщенная, вкусная скользкость, которая одновременно привлекала его и вызывала тошноту. Логически рассуждая, он понимал, что это может вызвать у него тошноту, но он также знал, что хочет произвести впечатление на Криса. Он не знал почему, но хотел, чтобы тот им гордился. Крис приложил столько усилий, чтобы приспособиться к человеческому образу жизни, и Феликс хотел вернуть этот дар. Волк смотрел, как молодой человек ест, наблюдая, как его тело дрожит, прежде чем он привык к этому ощущению. Ли закрыл глаза и медленно, с облегчением выдохнул. Всё оказалось совсем не так плохо, как он думал. На самом деле… ему это даже понравилось. — Я только немного поем, — сказал Феликс, когда Чан толкнул его в бок, предлагая съесть ещё. Было вежливо есть по очереди — особенно во время ухаживания. — Я не хочу умирать от пищевого отравления, придурок. Чан заскулил, охотник истолковал это как «это была твоя идея!» — даже если он понятия не имел, что тот говорит на самом деле. Феликс приподнял бровь и почесал животное под подбородком, успокаивая человека-волка. Он снова заскулил, драматично вскинув голову и схватившись за труп. — Ладно, ладно, — сказал Феликс, отрезая ещё один кусок мяса. Он съел его, не потрудившись дать крови стечь. Он открыл рот, показывая волку свой окровавленный, но пустой рот. — Вот. Ты счастлив? Хвост Чана завилял, нежно облизывая щёку Феликса. — Фу, ты отвратительно пахнешь, — смеясь, пожаловался Феликс. — Давай, перекидывайся назад — мне нужна помощь, чтобы утащить оленя с поляны. Чан согласился, перекидываясь назад перед Феликсом с хрустом костей и шёпотом перемещающейся кожи. Охотник вытер рот голой рукой и вложил нож в ножны, собираясь нагнуться, чтобы начать тащить оленя обратно на поляну, когда Крис схватил его за талию. — Ах! — взвизгнул Ли, застигнутый врасплох, когда старший прижал их друг к другу и накрыл его рот своим. Он глубоко поцеловал его, чувствуя на губах человека вкус крови убитого. Когда он отстранился, то тихо сказал: — Спасибо. За то, что принял обе мои части. Феликс мягко улыбнулся. — Почему бы и нет? — Поверь мне, большинство людей не стали бы этого делать. — Значит, я особенный? Для поедания сырого мяса? Крис заскулил, потирая пахнущую шею Феликса. — Да. Это очень много для меня значило. Это заставило меня почувствовать себя нормальным, хотя ты, вероятно, никогда не должен делать этого снова. Ты мне больше нравишься здоровым, чем больным. — Согласен, — ласково улыбнулся Феликс, обнимая старшего за плечи. — И никаких проблем, — прошептал он, — я знаю, каково это — быть изгоем. Я тебя очень уважаю. — Взаимно, — ответил Крис. Они стояли в лесу в течение неизвестного количества времени, раскачиваясь взад и вперёд, и просто наслаждаясь контактом. Феликс потёрся лицом о шею Криса, даже если у него не было в этом необходимости, отвечая взаимностью на сладкое действие обмена феромонами. Он думал, что будет подавлен тем, что кто-то ему так сильно нравится, но вместо этого он чувствовал себя удовлетворённым. Дрожь пробежала по его спине, когда он подумал о том, как счастлив он был, ведь постоянное беспокойство о предательстве всегда оставалось в глубине его сознания. Ему не нужно было ничего говорить — его тело делало всю работу за него, напрягаясь и становясь жёстким. Крис достаточно хорошо знал по тому, как вёл себя и говорил Феликс, что его прошлое было в лучшем случае грубым. Человек-волк сделал всё возможное, чтобы невербально выразить свою поддержку, мягко поцеловав его за ухом и запутывая руки в коротких каштановых волосах. Он сжал его в объятиях, отказываясь отпускать, пока Феликс не успокоится и не будет готов отпустить его сам. В конце концов, охотник отстранился от него, глядя на высохшего мёртвого оленя. Он ухмыльнулся. — А ты грязный едок. — А как ещё, чёрт возьми, я должен есть? — ответил Крис, притворяясь рассерженным. Феликс рассмеялся, когда человек-волк хлопнул его по плечу, отскакивая в сторону, чтобы увернуться от удара. Он продолжал смеяться, чувствуя себя намного лучше эмоционально, когда сказал ему: — Надень чёртову одежду, — Крис фыркнул, закатывая глаза, а охотник с нежностью наблюдал за ним, пока тот натягивал штаны, думая о том, как старший стал более человечным за последние недели и как сам он стал больше похож на волка. После того, как он закончил одеваться, они перетащили тушу на поляну и положили её в центре. Феликс вернётся позже — вероятно, на следующее утро — с более сладкими вещами, такими как мед, чтобы добавить к приманке. Охотник вздохнул, вытирая пот со лба, прежде чем схватить лук и повесить его на грудь. Крис последовал за ним, когда они вышли с поляны, и обнял его за плечи, идя почти склеенными боками. Они вошли в лес как два разных человека, но вышли как один — пара двух человек, больше похожих, чем разных.