Silvery

Намджун поджимает губы и хмурит брови, когда они с Чонгуком выходят из здания детского сада. Его Гугу, его ребёнок, его малыш, его зайчик побил другого ребёнка, и Джун полчаса выслушивал нотации от воспитателя, не зная, что делать. Его сын ни разу не вёл себя плохо в группе, его всегда лишь хвалили. Пока они идут к машине, старший спрашивает: — Чонгук, почему ты ударил Чонина? Мы же с папой говорили тебе, что нельзя бить других детей, ты мог просто сказать ему, если что-то было не так. — пытается достучаться до сына Намджун. — Он заслужил. — коротко отвечает четырехлетний альфа и отворачивается к окну, когда отец пристегивает его к детскому креслу на заднем сидении. — Может ты мне расскажешь, что он такого сделал, раз ты решил, что можешь ударить его в глаз? — пытливо глядит на ребёнка альфа. — Что произошло? Я не буду кричать и ругать тебя, обещаю. — приподнимает круглое личико за подбородок и даёт понять, что постарается понять. — Он ударил Мингю! Папа говорил, что омег бить нельзя, а он ударил его. А я... — ненадолго замолкает маленький альфа, а потом продолжает дальше пыхтеть. — А я защитил Мингю. Папа говорил, что альфы всегда защищают тех, кто слабее. Намджун трёт переносицу и не знает, что ему сказать. Он совсем не готов был к такому разговору, он вообще редко к чему бывает готов, когда дело касается его собственного ребёнка. То ли дело переговоры с партнерами, зарубежные заказы и бизнес—аналитика, — делов то. А тут его сын, которого нужно учить и говорить, как делать можно, а как нельзя, и делать это нужно аккуратно, чтобы дошло: без криков и истерик. — Чонгуки, папа прав, омег бить нельзя и нужно защищать всегда, потому что они слабее. Я понимаю, почему ты так сделал, но у Чонина теперь будет огромный синяк из-за тебя, далеко не все проблемы можно решить кулаками, понимаешь? — аккуратно убирает отросшую челку, которая лезет в глаза сыну, гладит щёчку. — Малыш, нельзя бить человека, как только что-то становится не так, как ты этого хочешь. Я сейчас не только о Мингю говорю, ты же понимаешь. В жизни будет столько трудностей и нужно научиться с ними справляться, как и с людьми, которые не всегда будут тебе нравиться. — Я понимаю, отец. — вздыхает и отпускает взгляд Чонгук. — Ты поступил правильно, защитив слабого, но тебе все равно придётся извиниться за синяк перед Чонином, и сказать ему, что больше он не должен обижать омег. Поговори с ним и объясни, как нужно правильно себя вести, наверное, ему не говорили об этом родители и поэтому он не знает. Ты у меня умный мальчик, я верю в тебя. — Хорошо, я понял, я извинюсь завтра, и скажу, если он ещё раз ударит кого-то, то я вновь ударю его в ответ. — улыбается во весь рот ребёнок. — Я не совсем это имел в виду, Гугу. — почесывает затылок Намджун и понимает, что ему нужен Джин прямо сейчас. — Но ладно, только если дело выйдет из под контроля. Кулаки — это последний вариант, если слова совсем не помогают, хорошо? — и получив утвердительный кивок, он выдыхает облегченно. — Ты помнишь, куда мы должны поехать сейчас? — Мы едем к дяде Хосоку и дяде Тэ, чтобы посмотреть на их малыша? — загораются глазки маленького альфы. — Да. — улыбается Джун сын. — У меня для тебя кое-что есть, подожди. — и отходит, чтобы открыть багажник, из которого вытаскивает любимого зайца, с которым как и пару лет назад Чонгук так и не расстаётся. — Держи своего Куки. — ребёнок хватает игрушку, прижимает её ближе и тараторит благодарности. Намджун на это лишь улыбается, ему правда больше ничего не нужно в этой жизни, лишь бы всегда видеть, как счастлив его ребёнок. — Ну что, поехали? — садясь на водительское место, интересуется Джун. — Нам нужно ещё папу с работы забрать, он задержался там, а потом поедем смотреть на малыша. Намджун выруливает на дорогу и никак не может отделаться от липкого чувства своей никчемности. Он не знает, как вести себя с собственным ребёнком, не знает, как разрешить элементарные ситуации, а ведь Чонгуку только четыре, что же будет дальше. Почему все должно быть так сложно, когда дело касается маленького человека? Альфа так глубоко ушёл в себя и даже не заметил, как доехал до больницы, где работает его муж. Они долго стояли на парковке, пока Чонгук не начал капризничать, спрашивая, где папа. Лишь тогда Намджун очнулся и набрал Сокджина, и тот ответил, что спустится через пару минут. Джин выходит из здания, подходит к машине и забирается на переднее сидение. На омеге нет лица, он весь бледный и явно чем-то перепуган, хоть и старается это скрыть, поворачиваясь к ребёнку и смотря с нежностью. — Привет, зайчик. Как дела? Ты хорошо себя вёл? — выдавливает из себя улыбку Ким. Чонгук открывает рот, чтобы сказать, что все отлично, но в последний момент вспоминает о случае с Чонином и замолкает, сжимая в руках игрушку. Намджун тоже молчит, потому что считает себя виноватым в случившимся, ведь будь у ребёнка хороший отец, такого никогда бы не произошло. Чонгук оказывается смелее отца и первый говорит, что натворил. — Я ударил Чонина в глаз, потому что он обидел и ударил Мингю, а ты говорил, что омег бить нельзя. Вот я и побил его, раз уж Мингю не мог дать сдачи. А воспитатель Кан рассказал все отцу и он теперь грустит. — очень быстро проговаривает ребёнок. — Ты что? — удивляется Сокджин, ведь ещё ни разу его сын не ввязывался в драки и был всегда примерным мальчиком. Не укладывается в голове. Через секунду переводит взгляд на Намджуна, который напряжённо сжимает руль и без слов понимает, о чем думает муж. Он знает, как никто другой, как сильно альфа переживает за все, и как часто винит себя в том, что мало внимания уделяет ребёнку, хоть это не так. Омега дотрагивается до руки Кима. — Джуни? Джуни, все в порядке, слышишь меня? Я уверен, что Чонгуки знает, что нельзя размахивать руками и больше так не поведёт себя, правда, милый? — Конечно! — выкрикивает маленький проказник. — Вот видишь. Так что, не грузись, все хорошо. Гугу извинится и мы забудем об этом. А теперь давайте поедем уже наконец-то в гости, нас небось заждались, мы задержались. — Ура! Мы едем смотреть на малыша! Я смогу его подержать, да? — взволнованно спрашивает Чонгук, ведь он никогда не видел совсем маленьких детей и ему очень интересно посмотреть, что там за новый человек в их семье. — Не думаю, что тебе дадут его на руки, зайчик. Он слишком маленький. — омега бледнеет и открывает окно, чтобы впустить воздух в машину. — Милый, с тобой все нормально? Ты весь зелёный? Ты заболел? Может домой? — заваливает Намджун вопросами Джина, но тот в ответ лишь отрицательно машет головой. — Нет, мы едем, Тэ оторвёт нам всем голову, если мы снова не приедем, они ждут нас месяц. Все в порядке, не переживай. Но Намджун переживает, он не знает, что Сокджин скрывает от него, и ему это не нравится, но сейчас он промолчит. Сейчас они едут поздравлять с рождением ребёнка своих друзей и все проблемы и недомолвки можно оставить на потом, поговорить они успеют. Джун уверен. Они всегда разговаривают и все решают, осталось чуть-чуть подождать. Он надеется, что ничего страшного не произошло. И пока взрослые едут, погружённые в свои мысли, только маленький Чонгук ёрзает в кресле и воодушевленно рассказывает Куки о том, как сильно хочется познакомиться с малышом своих дядь. Он уверен, что они подружатся и он больше не будет одним ребёнком. Это же так классно играть с кем-то ещё, мечтательно думает малыш.