Зов пустоты

      …Они шли всю ночь напролёт. К утру Ида еле ноги переставляла. К таким долгим прогулкам она не привыкла — слишком прочной была та невидимая цепь, которой она была пристёгнута к дому Фрэнка. Закари тоже приходилось несладко: старик ни на что не жаловался, но видно было, что сердце его беспокоит. Довольно скоро стало ясно, что пешком их маленький отряд до «СатКома» не доберётся. И Генри, скрепя сердце, принял решение обратиться за помощью к друзьям Анклава.       Обитали эти друзья в жутко неприятном месте. Ида не слишком-то разбиралась в тонких материях, но отчего-то ей показалось, что любой уважающий себя медиум во весь опор припустил бы из этого маленького аккуратного посёлка. Да и местные жители Иде доверия не внушали — правда, уже по более приземлённым причинам. Связываться с рейдерами — последнее дело; но, видимо, руководство Анклава считало иначе.       — Начальник, мы Анклаву завсегда рады — но вот конкретно сегодня вы не вовремя, — с порога заявил один из рейдеров, румяный юнец с ирокезом изумрудного цвета.       — Что-то случилось? — спросил Генри, выразительно глядя на заляпанные кровью рукава главаря рейдеров.       — Так, внутренние проблемы, — зеленоволосый нервно хихикнул. — Чего надо-то? По тому вопросу мы с вами, вроде, всё… как это, Джейк?       — Урегулировали, — подсказал тот. — Что на этот раз, сержант?       — Нам нужен брамин, — Генри не стал ходить вокруг да около. — Желательно, послушный и выносливый. И повозка.       — Что, опять? — фыркнул Джейк. — Вы ещё того не вернули.       — Вернём, — пообещал Генри. — Обоих. И кстати, будьте начеку. Здесь неподалёку рыщет отряд Братства — так вот, если он зайдёт к вам в гости, не болтайте лишнего.       Джейк побледнел.       — А их много там? — жалобно спросил зеленоволосый. — Не подумайте чего, мы не трепачи, но эти ребята… они спрашивать умеют. Мы ж не Несокрушимые, нам как начнут пальцы отрезать — мы и запоём, и очень даже складно.       — Нечестно, начальник, — поддакнул ему кто-то. — Это ведь вы нас во всю эту хрень с роботом втянули.       — А помочь вы нам ничем не в состоянии? — Джейк прищурился. — Как-то укрепить наши слабые и невыгодные позиции? Во имя сотрудничества и во славу Анклава?       Ида разозлилась. Этот идиот не видит, что ли, что они сами сейчас в весьма слабой и невыгодной позиции? Но Генри, вместо того, чтобы осадить нахала, спросил:       — У вас есть рация?       — Ну да, — Джейк воспрял духом. — У дока в кабинете. А что?       — Вы сможете вызвать подкрепления Анклава, если потребуется. Лекси покажет вам, как. Но имейте в виду, это только на случай нападения Братства. Ваши внутренние проблемы нас беспокоить не должны.       — Замётано, — кивнул Джейк. — Значит, будем бдить, и если что не так — придут дядьки с миниганами и защитят нас, грешных?       — Точно, — подтвердил Генри. — А теперь подготовьте повозку.       Ида старалась управлять повозкой так аккуратно, как только могла, но каменистый ландшафт левобережья не очень-то этому способствовал. Закари крепился как мог, да только видно было, что лучше ему не становится.       — Сержант Мортон, а ты правда думаешь, что Ирвинг знает про этот посёлок и заявится туда по нашу душу? — задумчиво спросила Лекси.       — Уинстон мог ему сказать, — кивнул Генри.       — Тогда какого дьявола мы оставили этих рейдеров в живых? — зло спросила радистка. — Если эти подонки наведут Братство на «СатКом» — то-то будет весело, правда?       — Что, нужно было просто убить их на всякий случай? — презрительно спросил Генри.       — Именно! — огрызнулась она. — Это просто шваль с Пустоши, расходный материал. Я понимаю, что твоя личная жизнь…       — Уймись уже, — слабо окликнул её Закари. — Что сделано, то сделано.       — Лекси, это подданные Анклава, — обернулся к ней Генри. — Неидеальные, но уж какие есть. Они стали с нами сотрудничать ещё до начала войны, помогли с перевозкой андроида. Мы не можем просто оставить их в беде. Иначе — зачем нам вообще было лезть на Столичную Пустошь?       Ида так гордилась им в эту минуту! Но в глубине души была согласна с Лекси. Это всего лишь чёртовы рейдеры, и тратить на их поддержку ресурсы Анклава… ну, недальновидно, наверное?       — К тому же Ирвинг и так, должно быть, знает про «СатКом», — поддержал командира Закари. — И поведёт отряд напрямую туда, если захочет. Что ему те рейдеры?       «СатКом» Иду не разочаровал — наоборот, впечатлил до глубины души. Башня выглядела внушительно и грозно: узкие зарешёченные окна-бойницы, массивная металлическая дверь…       — Вот это другое дело, — одобрительно проговорил Закари. — Тут можно держать оборону.       Ида улыбнулась, услышав подтверждение собственных мыслей. Неужели худшее уже позади?       В стойле неподалёку от башни мирно пасся брамин; завидев повозку, он приветствовал друга радостным рёвом, громким и протяжным, как сигнал воздушной тревоги.       — А другой сигнализации у них нет? — озадаченно спросила Лекси. — Мы тут шастаем по территории секретного объекта, а на нас ноль внимания. А если б это были не мы, а какие-нибудь выродки с Пустоши?       — Ребята ведь знают, что мы придём, — успокоил её Закари. — Тут должна быть хорошая охрана. Как минимум десять человек, не считая научного персонала.       — И эти десять человек не смогли выставить на дежурство хоть одного? — проворчала Лекси. — Что у них там, турнир по «Радиусу взрыва?»       Генри угрюмо молчал. Ида проследила его взгляд и поняла, в чём дело. Дверь станции была приоткрыта — заходи кто хочет. Едва ли это тянуло на доброе знамение.       — Это уж вообще ни в какие ворота, — возмутилась Лекси, спрыгивая с остановившейся повозки.       Из башни выбежала тоненькая девушка в лабораторном халате и изумлённо уставилась на незваных гостей.       — Вы… вы ведь из Анклава, да? — спросила она испуганно. — Та группа поддержки с Жюри-стрит? Я Элиза Джонс, младший сотрудник лаборатории.       — Сержант Мортон, — Генри нахмурился. — Почему дверь открыта?       — Она… сломана, сэр, — девушка смутилась. — Что-то не так с сервоприводами. Рядовой Дженнингс обещал её починить, но возникли проблемы.       — Господи, — сдавленно произнесла Лекси.       — Дверь сломалась совсем недавно, — осторожно заметила Элиза. — И мы в любой момент можем активировать силовой барьер.       — И где он?       — Есть проблема, — Элиза прикусила губу. — Защитное поле функционирует, мы совсем недавно проверяли. Но мощности нашего генератора хватает только на что-то одно. Грубо говоря, или он обеспечивает энергией станцию, или поддерживает барьер. А раз непосредственной опасности нет… Ведь нет же?       — Мисс Джонс, где все остальные? — спросил Генри устало.       — В башне, — Элиза улыбнулась. — Следуйте за мной.       «Остальными» оказались двое: усатый толстяк-учёный («доктор Арчибальд Хейз, к вашим услугам») и веснушчатый солдат с загипсованной рукой на перевязи («рядовой Кастл, дамы и господа»).       — И всё? — только и спросил Генри.       — Ребята на задании, сэр, — Элиза грустно улыбнулась. — Ушли вчера утром и до сих пор не вернулись. Какое-то поселение на юго-востоке запросило огневую поддержку.       — Их отозвали отсюда? — растерянно спросил Закари. — Оставили важный объект без охраны?       — Выходит, так, — удручённо кивнул Хейз. — Рейвен-Року виднее. Им сообщили о превосходящих силах противника. Сказали, там есть бронетехника, даже военные автомобили. Видимо, полковник Отем решил не мелочиться.       — Ублюдок обдолбанный, — простонала Лекси. — Да не Отем, — уточнила она в ответ на ошарашенный взгляд доктора. — Рейдер этот.       — Раз они до сих пор не вернулись — может, не так уж он и заблуждался? — возразил Закари.       Ида молчала. Строить догадки было бессмысленно. Винтокрыл мог сломаться, и тогда бойцам пришлось бы возвращаться на станцию пешком. Отряд могли перебросить на другое задание после того, как они помогли жителям посёлка — мало ли проблем приходится решать Анклаву? Но если всё-таки случилось худшее, то прямо сейчас сюда движется вооружённая до зубов армия Братства.       — Ладно, — Генри шумно вздохнул. — Итак, на данный момент у нас есть два брамина, двое учёных…       — Трое, — осторожно поправила Элиза. — Есть ещё доктор Лестер, но он, боюсь… примет вас позже.       — Намного лучше, — горько усмехнулся он. — Трое учёных и трое солдат.       — Четверо, — обиделась Ида. — Я умею стрелять.       Она действительно умела, и неплохо. Когда семейное счастье становилось совсем уж лучезарным, вечерами, переделав всю работу по дому, она брала старую винтовку Фрэнка-младшего и уходила в ближайшую рощицу пострелять по жестянкам. Убивать ей не доводилось ни разу, но Ида твёрдо знала, что ради Генри перешагнёт через эту черту не задумываясь.       — Хорошо, четверо, — ладонь Генри легла на её плечо. — Плохи наши дела, господа.       — Плохи? — Хейз покачал головой. — Звучит как катастрофа.       — И поэтому мы эвакуируемся в Рейвен-Рок, — Генри повернулся к учёному. — Сохраните все важные данные, подготовьте к транспортировке ценные вещи. Подумайте, как быть с тем, что не должно попасть в руки Братству. Приступайте прямо сейчас.       — Мы не можем, — с неожиданной решительностью сказала Элиза.       — Почему? — опешила Лекси.       — Андроид, — Хейз развёл руками. — Как с ним быть?       — Андроид до сих пор здесь? — потрясённо спросил Генри. — Но лейтенант Уинстон говорил, что объект после стабилизации переправят в Рейвен-Рок.       — Процесс стабилизации несколько затянулся, — виновато потупился учёный. — И переправить робота в текущем состоянии будет не так-то просто. Для транспортировки нужен специальный контейнер, на худой конец, хотя бы адаптированный автодок. Но наш автодок стандартной модели, он не подходит. А если просто отключить системы жизнеобеспечения, результат может быть плачевен. Некроз тканей… хм…       — Вы её оживили? — завороженно произнесла Ида.       — И да, и нет, — Хейз нервно шмыгнул носом. — Это… создание никогда и не было по-настоящему живым. Но базовые биологические функции нам удалось восстановить. Да. Мы её перезапустили.       — Боюсь, в Рейвен-Рок наш рапорт об андроиде не восприняли с должным вниманием, — грустно сказала Элиза. — Мы подали запрос на поставку оборудования ещё неделю назад.       — В ответном письме, я бы сказал, была известная доля скептицизма, — подхватил Хейз. — Понимаете, андроид, почти неотличимый от человека — это, хм, само по себе звучит достаточно фантастично. А из-за доктора Лестера у лаборатории Рейвен-Рок есть основания сомневаться в истинности наших донесений. Поймите меня правильно, он хороший учёный, но его пристрастие к амфетаминам… не делало его предыдущие отчёты достовернее.       — Например, тот отчёт, в котором говорилось о кротах-коммунистах, — горько вздохнула Элиза. — Не спрашивайте.       — А потом началась война, и всем окончательно стало не до робота, — подытожила Лекси.       — И всё-таки. Если андроида придётся увезти отсюда — сколько займут приготовления к транспортировке? — напряжённо спросил Генри.       — Двадцать часов, — Иде показалось, что Хейз взял цифру с потолка. Элиза неуверенно кивнула.       — Не так и много, да? — жизнерадостно произнёс Закари. — Может, нам успеют выслать подкрепления из Рейвен-Рока. Или ребята вернутся с задания.       Генри молчал.       — Насколько этот андроид важен? — спросил он наконец.       — Исключительно важен, — твёрдо сказала Элиза.       — Не так, милая. Эта технология стоит того, чтобы за неё умереть? — спросил Закари.       Помедлив, Элиза кивнула. Хейз подавленно усмехнулся.       — Значит, мы остаёмся, — просто сказал Генри. — Доктор Хейз, мисс Джонс — займитесь роботом. Сделайте всё возможное. А вы, рядовой Кастл, расскажите мне о том, что можно сделать для подготовки станции к обороне.       — Сюда идёт Братство? — со страхом спросил Хейз.       — Надеюсь, нет, — ответил Генри. — Но если придёт — мы должны быть готовы.       Рядовой Кастл ничем порадовать Генри не смог. Арсенал у защитников станции оказался небогатым: десяток противопехотных мин, ящик лазерных пистолетов (было бы кому из них стрелять) и пять турелей. Силовой барьер, как показала быстрая проверка, действительно работал, поэтому мины приберегли для внутренних помещений: установили их на всё мало-мальски ценное оборудование и терминалы, чтобы Братству было нечем поживиться. Все важные данные Хейз скопировал на голодиски — вышла немаленькая медиатека, которая с трудом поместилась в поясной сумке доктора.       Четыре турели расположили в главном зале, миновать который не смогла бы ни одна группа захвата, а пятую — неподалёку от входа в лабораторию. Что ж, теперь станция готова была встретить незваных гостей шквалом перекрестного огня. Иде, конечно, было не по себе, когда на каждое её движение с тихим щёлканьем отзывались десятки настенных датчиков, но Генри заверил её: бояться нечего. Это действительно хорошие турели, «Марк V» с усовершенствованной системой распознавания лиц и биометрической аутентификацией радужной оболочки.       Доктор Лестер, похищенный из амфетаминового рая, был угрюм и несчастен и едва ли в полной мере понимал, что происходит. («Он не всегда такой», — вступился за него Кастл. — «Эта чёртова возня с андроидом его доломала. Хейз и Элиза всё на него свалили, а работёнка-то не из приятных. Вот док Лестер и справляется, как может»). К вечеру учёные заперлись в лаборатории. То ли они работали не покладая рук, то ли просто коротали время в ожидании нападения Братства.       Генри связался с Рейвен-Роком. Что именно ему ответили, Ида не знала, но по мрачно-сосредоточенному выражению лица Генри было и так понятно: о немедленной помощи можно и не мечтать. Ида так хотела ему помочь, но что она могла сделать? От немощного Закари и то было больше толку: старик, вооружившись снайперской винтовкой, отправился нести вахту на башне — охранять подступы к станции.       В девять часов вечера на станцию вернулся солдат, увеличив количество личного состава защитников «СатКома» до восьми единиц.       — Рядовой Хью Уиттиер в вашем распоряжении, сержант, — устало приветствовал он Генри, выбравшись из силовой брони. — Остальные мертвы. Все до единого. Ребят расстреляли те сволочи-анакостийцы, они, видно, с Братством заодно. Меня оставили охранять винтокрыл, — Хью прикрыл глаза — то ли от усталости, то ли чтобы сморгнуть слёзы. — Знаете, это я, наверное, во всём виноват. Я этот поганый посёлок видел, как на ладони — а снайперов не заметил. А когда заметил, то ничего и сделать-то не успел.       — Знакомо, — мрачно отозвался Генри.       — У меня был один заряд «Толстяка», но я его решил приберечь для машины Братства, — солдат обхватил плечи руками. — Подумал: ну врежу я по той швали, что в посёлке угнездилась — а толку? А вот машина — это другое дело, в неё кто попало не сядет. Подождал, пока этот внедорожник поближе подъедет, чтобы уж наверняка, и выстрелил прямой наводкой.       — Кто был в той машине? — Генри взволнованно подался вперёд.       — Четверо. Трое мужчин и девчонка. Такая, молодая ещё совсем, коротко стриженая…       — Это Ирвинг и его группа? — с надеждой спросила Ида.       — Возможно, — по лицу Генри пробежала тень. — Среди них был гуль?       — Гуль? — опешила Лекси. — Что, Братство уже и этими тварями не брезгует?       — Может, и был… Да, наверное, — сказал солдат. — У одного из них лицо было шарфом замотано. Высокий такой, здоровенный.       — Похоже, ты избавил Анклав от одной серьёзной проблемы, — Генри доброжелательно улыбнулся, но его голосу, как показалось Иде, недоставало уверенности. — В любом случае ты сделал всё возможное. Молодец.       — Ребят-то всё равно не вернуть, — угрюмо возразил Хью. — И только подумать, сержант: столько человек полегло из-за одного поганого робота, будь он неладен. Оно вообще того стоит?       Генри ничего не ответил. * * *       …Они добрались до «Белой полосы» к полуночи. Восемнадцать часов почти непрерывной ходьбы — Эмили понимала, что на следующее утро, скорее всего, и шагу не сможет ступить без баффаута. Что ж, у Квинлана баффаут был: к концу перехода скриптор, особо не таясь, закидывался «витаминками» каждые двадцать минут. Что помогало идти Лэнигану, который выглядел как бледная тень самого себя, Эмили не знала. Саму её поддерживало лишь осознание того, что опаздывать на рандеву со смертью неприлично. А Харон просто шёл вперёд, молча и неуклонно, и оставалось лишь порадоваться за тех, кто ему не повстречался.       Площадка открытого кинотеатра сохранилась на удивление хорошо. Громадный щитовой экран, выбеленный дождями и ветром, высился над ржавыми остовами машин. Чуть поодаль от парковки нашлась брошенная лачуга, но для ночлега она не годилась: сгнивший матрас и дырявый потолок выглядели слишком убого даже для компромисса. Но Эмили не жаловалась. Просто у износостойкости тела был предел, и она к нему подошла.       Что сейчас могло бы помочь, мрачно подумала она, так это телепортация в салун Мориарти. Залиться односолодовым виски так, чтобы потушить остатки сознания, и отрубиться прямо за барной стойкой — всё равно добрый Харя оттащит в чулан и накроет одеялком… Виски и сожаления. Настолько проторенная кривая дорожка, что сворачивать на нее даже как-то противно.       В лачуге было темно, хоть глаз выколи. Подхватив за лямки рюкзак, который ей позавчера вручил в Цитадели Лэниган — позавчера? — Эмили выбрела наружу. Забралась на капот старой «Корвеги». От лобового стекла остались лишь торчащие из рамы осколки, и некогда роскошный салон был открыт всем ветрам. На приборной панели лицом вниз лежал плюшевый мишка.       — Ну кто так делает? — проворчала Эмили. — Ему же не видно.       Она осторожно вытащила мишку из машины и усадила на капот рядом с собой — так, чтобы Мистер Пушистик смотрел на экран. Не то чтобы там показывали что-то интересное последние двести лет, но разве надежда не лучше определённости?       Вот теперь настало время ознакомиться с содержимым рюкзака — за три дня Эмили так толком в него и не заглянула. Как ни странно, в нём нашлось всё, что нужно: еда, свежие портянки, небольшая аптечка… Похоже, тот, кто упаковывал сумку, знал толк в долгих переходах.       На дне рюкзака заманчиво белела свёрнутая майка. Воровато оглянувшись, Эмили расстегнула бронежилет. Стащила с себя заскорузлую от пота и грязи футболку — и замерла, подставив разгорячённую кожу несмелым прикосновениям ночного ветра. Не очень-то благопристойно это было, но наверняка задние сиденья автомобилей помнили зрелища и похлеще.       Чёрт знает, сколько она бы так просидела, но начался дождь. Мелкие капли забарабанили по крыльям «Корвеги», словно пытаясь смыть остатки бирюзовой эмали. Эмили нехотя вытащила майку из рюкзака и торопливо надела. Сквозь запах стирального порошка пробивался смутно знакомый аромат чужих духов.       — Ну и кем ты стала? — спросила Эмили своё отражение в зеркале заднего вида. Майка с плеча дочери Старейшины. Ботинки, снятые с убитого солдата Анклава. Броня Рейнджеров Рейли. Хоть что-то осталось от той несчастной дурочки из Убежища?       В боковом кармане рюкзака Эмили нашарила небольшой брикет, завёрнутый в тетрадный листок. Ментаты, что ли? Нахмурившись, она распечатала свёрток и против воли улыбнулась, увидев шоколадную плитку.       Это казалось настолько нелепым после всех этих ужасов и смертей — просто сидеть, укрывшись плащ-палаткой от ночного дождя, и грызть шоколадку. Но гневно выбросить подарок Сары во имя аскезы было и того нелепее.       — Вот ты где, — услышала Эмили ворчливый голос Харона. — Да ещё в одиночестве. Ну надо же.       — Я ведь не могу разочаровывать тебя двадцать четыре часа в сутки, — она обернулась и протянула ему остаток плитки. — Будешь?       Харон настороженно прищурился.       — Нет, я понимаю, что шоколадка сейчас неуместна эстетически и, наверное, этически, — Эмили грустно усмехнулась. — Но она правда вкусная.       — Давай уже, — вздохнул он. Эмили успела заметить грязную повязку на его ладони. Вспомнила пар над кастрюлей с кипятком, бесформенное багровое месиво, в которое превратилось лицо рейдера, холодную ярость во взгляде Харона… Словно выцветший кадр, пойманный экраном «Белой полосы». Что сказал бы папа, узнай он, какие сеансы посещает Эми Данфорд в театре памяти?       А папа уже ничего не скажет, с отчётливой ясностью поняла она. То, что сейчас пытается говорить с ней его осуждающим голосом — это её собственная совесть, её чувство вины. Её личные демоны, которым она разрешила жрать себя живьём — именно себя; о том, чтобы принести им в жертву Харона, и речи не шло. Но именно это и случилось.       — Обжёгся? — спросила Эмили, не в силах отвести взгляд от его рук. Грубая жёсткая кожа, испещрённая рубцовыми тяжами и старыми шрамами, — жутковатое чудо победы над смертью.       Он неохотно кивнул.       — У тебя в аптечке должна быть неплохая мазь от ожогов, если ты её не выбросил. Она в чёрной банке из-под кольдкрема.       — Только не начинай… — недовольно проворчал Харон.       — Не волнуйся. Я уже закончила, — Эмили прикрыла глаза. Хорошо это было — вот так просто сидеть с ним рядом. Делить на двоих весенний дождь, слишком долгий день и осознание того, что это, скорее всего, никогда не повторится.       — Ты ведь знал, что в том доме есть подвал?       — Нет, Эми, — он медленно помотал головой. — Не знал. И, если честно, жаль, что он там оказался.       Эмили посмотрела на спутниковые тарелки на горизонте — даже беззвёздной ночью они выделялись на фоне неба.       — Значит, «СатКом», — проговорила она рассеянно. — Чёртова крепость, которую наши бравые скрипторы собираются отвоевать у Анклава. У них вообще есть хоть какой-то план?       — У Квинлана точно есть, — Харон ухмыльнулся. — Никогда ещё не встречал парня, настолько переполненного планами и благими намерениями. Похоже, мне везло.       — А о чём вы с ним шептались по дороге? Если не секрет.       — Не секрет. Об автозапчастях. Он спрашивал меня, производили ли в Наварро до войны гидротрансформаторы.       — Господи, зачем это ему?       — Ну, если это единственный вопрос, который у тебя возникает…       — И всё-таки.       — Я бы предположил, что наш друг с утра порылся в движке «Хамви», пока это ещё было возможно. И обнаружил детали с подозрительным клеймом производителя. И заинтересовался, как его начальник смог раздобыть столь примечательные запчасти на нищей и убогой Столичной Пустоши.       — Или он захотел, чтобы этим заинтересовался ты, — вздохнула Эмили.       — Возможно, — согласился Харон. — По-прежнему считаешь, что им можно доверять?       — Да никогда я так не считала, — Эмили устало растянулась на капоте — ткань плащ-палатки заскрипела под спиной. — Просто… мне уже неважно, что со мной будет. Хотелось бы, конечно, сначала раздобыть ГЭКК. Отдать его Анклаву — это всё равно что ещё раз убить папу.       — Понимаю, — он кивнул.        — Ты можешь уйти хоть сейчас, — она повернулась к Харону. — Серьёзно. Мы же оба знаем, что ничем хорошим этот поход не кончится.        — Мой контракт по-прежнему у тебя, — спокойно сказал он. — Так что в каком-то смысле для меня ничего не изменилось.        — Ах, так в этом всё дело? — Эмили жалко усмехнулась. — Так забирай, пожалуйста. Он в Арлингтонском доме, в моём рюкзаке, ты сам знаешь. Контракт твой. Сожги его и забудь это всё как страшный сон. Чёрт, да это давно пора было сделать. Иди куда хочешь и делай что хочешь. Ты свободен, Харон.       Это было ужасно — то, что происходило, те слова, которые срывались с её губ. Она не хотела делать ему больно — просто иначе не получилось бы разрезать ту цепь, которая их соединила. А это нужно было сделать, и сделать сейчас. Чтобы его спасти.       — Боюсь, это так не работает, — Харон горько усмехнулся. — Разве только ты продашь контракт кому-то другому. А господа рыцари, полагаю, не планируют подобные расходы. Так что я буду идти куда должно и делать что должно. Это просто, на самом деле.       — Тебе не обязательно…       — Ты уже всё решила, — его взгляд заставил Эмили замолчать. — И довольно об этом.       Надеюсь, я умру завтра, подумала она. Не придётся привыкать жить без него.       Мимо лачуги пробрёл Квинлан, волоча за собой сломанный робоглаз. Скриптор тяжело дышал, как после пробежки, и то и дело что-то бормотал себе под нос.       — Можно поздравить с удачной охотой? — окликнула его Эмили.       — Да, — Квинлан обратил к ней перепачканное грязью и копотью лицо. — Анклав объявил нам войну? Будет ему война.