Star-Crossed

Чангюн не мог перестать улыбаться. Засыпая хлопья в ярко-синюю миску, он заметил, что молока слишком много, лишь когда оно стало капать на пол. Схватив первое, что попалось под руку, он всё вытер, напевая какую-то глупую песню про любовь. — Выглядишь таким счастливым. Чангюн повернулся и увидел отца, стоящего в прихожей и держащего в руках каску, грязную после долгих лет использования. Чангюн пожал плечами и протянул мужчине коричневую сумку. — Вот бы это был не тунец! — сказал отец, ухмыльнувшись. — Твой друг уже ушёл? Чангюн постарался не улыбаться во весь рот от одного упоминания Хосока. — Он в душе. Я провожу его до автобусной остановки. Отец похлопал его по плечу. Он не мог смотреть сыну в глаза. — Послушай, Мингюн действительно хочет поговорить с тобой. Я тебе говорю, Гюн, тебе же лучше будет, если ты пойдёшь. Мы собираемся к нему на следующей неделе — скажи, если надумаешь идти! Чангюн фыркнул. Сколько раз он говорил родителям, что больше не хочет встречаться с Мингюном до конца жизни? Он не хотел связываться с убийцей. Почувствовав напряжение в воздухе, отец решил сменить тему: — Можешь, пожалуйста, принести этот пакет на указанный адрес? Я знаю, что тебе будет по пути. Чангюн подозрительно поглядел на пакет, который ему вручил отец. Зная родителей, это может быть не так уж и кошерно. — Это просто юбка для дочери коллеги твоей мамы. Ты знаешь, как она любит шить. Чангюн кивнул и проводил отца за дверь, помахав рукой. Мама ушла часом ранее. Это значит, что они с Хосоком остались одни. Он покраснел от этой мысли. Им так и не удалось поговорить об этом новом уровне их общения. Их держали в столовой, рассказывая очень неловкие истории Чангюна. Когда им наконец удалось уйти, Хосок уже зевал, а голова Чангюна была забита пробным экзаменом, к которому он вообще не подготовился. Перед тем, как Хосок заснул, растянувшись во всю чангюнову кровать, парень решился задать вопрос, который интересовал его: — Так что? Кто мы теперь? Хосок улыбнулся, и Чангюн совсем растаял. Как он смог влюбиться настолько быстро? Это нормально вообще? — Ну, я бы хотел сначала поводить тебя на свидания, и если твои чувства не пройдут, предложу встречаться. Конечно, после таких слов учиться было невозможно. Они не делали ничего особенного больше — немного поцелуев и всё. Для них это казалось чем-то новым, поэтому они хотели растянуть минуты. Как сказал Хосок, они пока друг друга совсем не знали. Звук открывающейся двери дал понять, что Хосок снова здесь. Глаза Чангюна чуть не вылезли из орбит, когда он увидел Хосока в одном полотенце на бёдрах. Вода капала с его волос, падала на грудь и бежала вниз по животу, пока не исчезала в складках полотенца. Чангюн сглотнул, представив вместо капли свой палец, или, ещё лучше, язык. — Ты сделал завтрак? Отлично, потому что я очень голоден! Чангюн опустил глаза на миску в своей руке. — А, ну да. Я оставил тебе хлопья. Я не знал, что ты любишь… Богачи вообще едят хлопья? Возможно, Хосок ожидал большего. Ночь они провели хорошо, но теперь у него было время подумать и оглядеться. Неокрашенная штукатурка в гостиной, у которой Мингюн бил Ильхуна в детстве, разные по стилю стулья вокруг древнего обеденного стола. Одна из его ножек подпиралась книгой. Конечно, Хосоку тут не нравилось. — Сладкие Capitan Clams. Мои любимые. Хосок пронёсся мимо Чангюна, хватаю у него из рук миску. Его полотенце тогда чуть не упало. Похоже, его не так волновало окружения, как полагал Чангюн. Воцарилась тишина, и он поймал себя думающим, чем её запомнить. Ничего не приходило в голову. А нужно ли вообще говорить? Чангюн про такую уютную тишину читал в сопливых романах перед сном. Но сейчас было неуютно. — Что это за «Монста», о которой вы вчера весь вечер говорили? — спросил Хосок, набив рот хлопьями. Хорошо, что он прервал эту тишину, и Чангюн начал рассказывать про «Монсту». Место, где они с другими рэперами города собирались, чтобы показать друг другу свои навыки и — в мечтах — оказаться замеченным каким-нибудь музыкальным продюсером. Чангюн даже рассказал о своей мечте перебраться в Сеул с Чжухоном. — Мы хотим стать выше, чем даже T.O.Р и G.Dragon. — Был бы рад когда-нибудь послушать твой рэп. Чангюн покраснел. — Нет. Нет, я не настолько хорош. Мы всё ещё каверим, хотя Чжухон уламывает меня начать писать свои треки. Но если серьёзно, я не настолько хорошо, я не хочу, чтобы тебе за меня стало стыдно. — Да никогда! — серьёзно произнёс Хосок. Затем он пожал плечами и засунул в рот очередную ложку. — Я что-нибудь придумаю. Они молча ели, когда к Чангюну в голову снова пришли странные мысли. Это, всё это, плохая идея. Как их отношения смогут прожить? Они столь быстро влюбились — это странно. Никто не может по-настоящему полюбить за такой короткий промежуток времени. Единственное исключение — диснеевские принцессы, которые якобы зажили долго и счастливо, хотя никаких доказательств тому нет. Ромео и Джульетта, и все остальные тоже знают, чем заканчиваются такие истории. Бедой! — Мы правильно поступаем? — спросил Чангюн вдруг вслух. Хосок перестал жевать, нахмурившись. — Что ты имеешь в виду? — Просто это всё произошло так быстро и по-странному. И наши банды, вся их история — мне кажется, в ней полно чуши, всё это… Хосок взял его за руку. — Чангюн, для меня это всё тоже ново, но я хочу этого! Больше, чем что-либо вообще. Вместе мы прорвёмся! Чангюн хотел оспорить его слова, сказать, что всё не так-то просто, но улыбка на лице Хосока остановила его. — Окей, но нам нужно кое-что уточнить. Хосок выпрямился и кивнул. — Итак, во-первых мы не должны показывать, что между нами что-то есть. Типа всё как обычно! — И никому не говорить, — добавил Хосок, согласно кивнув. — Никто не должен знать! Чангюн нахмурился, но согласился. Так будет лучше. Он понимал, что Диор придёт в ужас, если узнает, но Чангюн решить разбираться с проблемами последовательно. — Хорошо, — усмехнулся Хосок, — если они что-то заподозрят, то я проведу рукой по волосам и возьму у тебя номер! Потом Хосок ушёл. Пустился к своему дому, чтобы успеть сменить одежду, взять рюкзак и кошелёк. Чангюн одолжил ему денег на автобус, взяв с него обещание вернуть. Чангюн пошёл в школу; прохладный утренний ветер уже начал покрывать инеем всё вокруг. Чангюн ненавидел это время. Ненавидел замечать, как уходит вся летняя красота, как вся зелень умирает перед приходом зимы. Это время больше всего в году любил Мингюн, и у Чангюна было слишком много плохих воспоминаний, чтобы любить зиму. Он ненавидел мёрзнуть. В обычное время Чангюн шёл бы, ворча под нос, но сейчас его занимало странное ощущение в животе. Это же сумасшествие — у него теперь есть парень. Хосок успел даже позвать его на ночное свидание, чтобы быстрее узнать друг друга. Чангюн медленно, но верно начинал паниковать. Что люди вообще делают на свиданиях? Что надевают? Как ведут себя? Безусловно, это стоит подробно изучить. Чангюн хотел выиграть на этом свидании, дать понять Хосоку, что он крут и что он бэдбой и рэпер, что он совсем не ребёнок, не плачет над фильмами, обжираясь чипсов, и что глупых мемов в телефоне у него совсем нет. Чангюн хотел попросить у Диор совета. Она была бы на седьмом небе от счастья, если бы Чангюн дал ей вонзить в себя коготки. Но ведь они с Хосоком договорились никому не рассказывать, даже Диор. С другой стороны, Чангюну нравилась эта идея тайных отношений. Он понимал, что это лицемерно, но был также влюблённым подростком. На здравый смысл не было времени. Прямо перед школьными воротами на Чангюна кто-то напал со спины. — Гюни, мой зайчоночек, банана Рама, — завизжал Чжухон прямо в ухо. Чангюн хихикнул и куснул друга в предплечье. — Ах ты животное, — Чжухон замахал кулаками, но Чангюн успел отскочить, хихикая. — Что-то сегодня у тебя слишком хорошее настроение. Чангюн пожал плечами. Ему следовало притормозить, чтобы окружающие ничего не заподозрили. — О чём ты говоришь — я всегда в прекрасном настроении! Через некоторое время Чангюн заметил, что Чжухон не идёт за ним. Он встал, упёршись руками в бока — поза, украденная у близнецов. Чангюн опасался встречаться с Чжухоном взглядом. — Гюн, в чём дело? Итак, пришло время для Гюна-сладкой пироженки. Он был самым младшим среди Отшельников, и несмотря на то, что его эгьё было просто ужасным, Чангюн иногда использовал его в корыстных целях. — Хён, — пискнул он, словно ребёнок. Чжухон вытаращил глаза. — Нет! — Хёёёён! — Чангюн, прекрати. Ты меня пугаешь. И последний удар — сцепив руки под подбородком, Чангюн состроил самую милую мордашку, которую только мог, и закачался из стороны в сторону. — Хёни хочет обнимашек? — НЕЕЕЕЕЕТ, — заорал Чжухон и пустился в сторону школы. Чангюн ухмыльнулся и, сунув руки в карманы, медленно зашагал следом. — Ты, похоже, шёл неспеша, — донёсся сладкий голос Хосока, и тот вышел из-за угла. Чангюн огляделся, чтобы убедиться, что никого рядом нет. К счастью, они стояли одни в рекреации. Ученики уже разошлись по классам, ожидая начала школьного дня. Чангюн подошёл к Хосоку, тот схватил его за плечи, прижал к стене и нежно поцеловал, будто накрывая тёплым одеялом, защищая от холода. С трудом переведя дыхание и попытавшись унять биение сердца, они прижались к друг другу снова. — Какой твой любимый цвет? — спросил Хосок. Им следовало задавать такие вопросы, чтобы узнать друг друга. — Чёрный и белый. А у тебя? — Зелёный! Их внимание привлёк скрип дверей. Хосок быстро чмокнул Чангюна ещё раз. — Помни всё, что я буду говорить — это маска Наследника Хосока. Мы должны делать вид, будто ничего не было. Чангюн кивнул. Насколько это будет трудно? Они спешили прибежать в класс до звонка, и ни один из них не заметил, что вошли они вместе. Последними. Чангюн так сильно задыхался, что не заметил подозрительный взгляд Диор. — Итак, сегодня мы рассмотрим виды правительства, преимущества и недостатки каждого из них. Это будет групповая работа… Весь класс застонал. — …и каждая группа должна будет найти хотя бы два примера на свой вид правительства и описать, как государство пришло к такому типу. Чангюн повернулся к Чжухону, готовясь спросить, согласен ли он объединиться в группу, но учитель сказал то, что испугало каждого в классе: — Я распределю вас по группам. Минхёк драматично застонал и свалился на пол. Учитель, привыкший к подобным фокусам, продолжил. — На эту работу вам выделен этот и следующий урок. Она будет считаться пятью процентами от итоговой оценки. Итак, первая группа, которая будет работать с демократией — Хёну, Хёрин, Даын, Гонхи и Диор. Чангюн переглянулся с последней. В глубине души он был рад, что не попал в группу к Хёрин. — Вторая группа — коммунизм. Хёнвон, Даён, Чжухон, Уджи и Минджи. Чжухон встал и бросил свой стол об пол, а затем потопал к своей группе. — Третья группа, диктатура — Минхёк, Соквон, Хосок, Кихён и Чангюн. Сердце Чангюна пропустило удар. Он в одной группе с Хосоком. Подняв глаза, Чангюн поймал его взгляд на себе — он шёл к ним вместе с Кихёном. Минхёк плюхнулся на стул Чжухона. — Если это и есть то примирение школьников, про которое говорила директриса, то я сожгу её к чертям собачьим. — Мин, какой у нас был договор насчёт огня? — к нему приблизился Чангюн. — Не жечь ничего больше консервной банки. Кихён меньше, чем любой ребёнок, он подойдёт. Чангюн пихнул его: подошли Наследники. Наступила неприятная тишина. Чангюн понятия не имел, как вести себя. Сказать что-то умное или сидеть молча? Как вообще он вёл себя до того, как влюбился в Хосока? — Здравствуй, Меркуцио, не можешь оторваться от своего Ромео, да? — хихикнул Минхёк. Кихён, сидевший с другой стороны, решил тактично промолчать. Чангюн должен был поддержать Наследника. Минхёк был одним из его лучших друзей, но даже его иногда хотелось задушить. — У нас в группе пять человек? — лишь спросил Кихён, продолжая игнорировать ухмылки Минхёка. Чангюн подскочил на месте, вспомнив про пятого члена команды. Он толкнул ещё раз Минхёка, а затем, стащив свой ботинок с ноги, бросил им в Соквона, который мирно спал на парте. Ботинок прилетел ему точно в затылок, и Соквон подпрыгнул, начав искать вредителя. Увидев свою группу, он вытаращил глаза. — Вставай! — прошипел Чангюн. Все съёжились от неудобства, смотря как сонный зомби задевает на ходу все парты. — Извините за Соквона. Он всю ночь сидел на охране отеля, поэтому не смог поспать. Как только мы ему всё расскажем, я уверен, он решит взять часть работы домой. Но сейчас от него будет мало проку. Конечно же, как только Соквон придвинул свой стул к ним, он заснул снова. Чангюн и Минхёк уже привыкли к такому. — Итак, диктатура. Я думаю, надо разделить проект на всех нас. Определение, оба примера, почему диктатура не работает, и, наверное, что говорят люди об этой системе. — У нас уже есть два примера, — отрезал Минхёк. — Диктатуры, которая сейчас работает, — он указал на Чангюна, — и той, которая уже не катит, — он указал на Хосока. Изумлённый Чангюн закричал, что он не диктатор, а Хосок намекнул ему, чтоб замолчал. В конце концов они принялись за работу. Чангюн погрузился полностью, забыв про сидящего рядом Хосока. Учёба была одной из немногих вещей, в которых он разбирался, в которых мог справиться самостоятельно. Кто-то потёр Чангюна своей ногой. Он не поднял глаза и даже не обратил внимания. Под столом стояло много ног, и Чангюн привык, что его иногда пихают Отшельники. Но это было не похоже на его друзей — нога поднималась выше и выше. Чангюн медленно перевёл взгляд на Хосока. Тот смотрел в тетрадь, но на его губах была озорная улыбка. Его ступня поднялась ещё выше и оказалось между ног Чангюна. Тот тяжело вздохнул и тут же одёрнул себя. Хосок действительно играет с ним посреди класса? Да неужели, Хосок с ним играет. Чангюну хотелось стереть эту улыбку с его лица. — Что ты делаешь? — произнёс он одними губами. Хосок заморгал. — Да, ты, тупой неудачник. Смотри, что ты творишь! — все повернулись к Хёрин, с которой капал вода. Чангюн почувствовал, как его охватывает беспокойство. Диор уже что-то устроила? Хёну встал со своего места и помог выжать её пиджак. — Прости, я не увидел, что там стояла бутылка. Хёрин отбросила его руку с красным от злости лицом. — Хёну, ты бесполезный мусор в нашем классе. Понимаю, почему тебя никто не любит. Хотела бы я тебе сказать пару вещей, но ты, наверное, настолько тупой, что не поймёшь. Хёну уставился в пол. Слова, как ни странно, прекрасно доходили до него. Хосок подбежал к ним, но дорогу ему перегородила Диор. Она присела на стол и начала подпиливать ногти. — Ты же знаешь, Хёрин. Это ты поставила бутылку на стол Хёну. Вместо того, чтобы ругать его, промолчи хоть раз. Кроме того, разве Хёну не Наследник? — Сука, я говорю с ним так, как хочу, — выдохнула Хёрин. — Мой парень — лидер, и я могу всё. Хёну — просто безмозглый баран. Я не знаю, что в нём нашёл Хосок, но он ничего из себя не представляет, а что касается тебя… Хёрин схватила бутылку и была готова кинуть её в Диор, но кто-то схватил её за запястье. В классе наступила гробовая тишина. Чангюн не представлял, что побудило его это сделать. Он просто слишком разозлился из-за всего, что она сказала. — Оставь их в покое. Чангюн говорил тихо, но угрозу в голосе услышали все. Они с Хёрин смотрели друг на друга, и класс замер в ожидании. Девочка вырвала свою руку. — Как ты посмел меня тронуть? Я дам знать моему папе. Тебя выгонят из школы навсегда. Я знаю, что ты пытаешься получать хорошие оценки, но тебя никуда не примут с судимостью. То, что у тебя их ещё нет, не значит, что потом их не будет. Преступность передаётся по наследству, помнишь, да? Старший брат наложил на себя руки, средний убил человека. Что сделаешь ты? Она будто била Чангюна по лицу; внутри гнев бурлил, подобно вулкану, наконец пробудившемуся спустя долгое время. Он уже собирался ударить её, но между ними возникла широкая спина. Чангюн почувствовал запах лосьона после бритья. — Хёрин, пошли со мной. Хосок вывел девчонку из кабинета — изумлённый учитель даже не пытался их остановить. Чангюн проследовал за ними взглядом и почувствовал укол ревности. — Спасибо, Гюн! — сказал Диор в завершение, всё ещё подпиливая ноготки. Хёну переминался с ноги на ногу. Он несколько раз открывал рот, чтобы сказать что-то, но в конце концов, непохожий на себя, прорычал: — Мне не нужна твоя помощь, Отшельник. Я бы и сам справился, — Хёну звучал неубедительно. Конечно, он и сам не был уверен в своих словах. Чангюн, стоявший напротив, закатил глаза. — Какая разница, Наследник! Я вступился за Диор! Он ушёл назад и грохнулся на своё место. Тупой Хёну! Тупые Наследники! — Всё в порядке, босс? –спросил Минхёк. Близнецы называли Чангюна боссом лишь тогда, когда боялись, что он взорвётся. — Со мной всё нормально. От тупых Наследников одни неприятности. И ещё… Хёну ебучий. Я вступился не за него! Проблема заключалось в том, что Чангюн врал. Диор не нуждалась в его помощи, а видеть, как Хёрин ругает Хёну, было почему-то невыносимо. То же самое Чангюн ощущал, когда напали на Питбулей, когда отец Гонхи выгнал сына из дома. Чангюн не понимал, почему так относится к Наследнику. К тому Наследнику, который с ним даже не говорил ни разу. Чёрт, Хёну чаще бил его, чем говорил с ним. Встряхнувшись, Чангюн вернулся к работе. Он старался не думать о том, что сейчас Хосок делает с Хёрин. ------------- — И ради чего вся эта херня? — прошипел Хосок, как только они оказались в коридоре. Хёрин тёрла своё запястье, но Чангюн схватил её за другую руку. Она не получит сочувствия. — Этот идиот Хёну… — Он мой лучший друг. Почему ты такая дура? — Я дура? — взревела Хёрин. Из какого-то класса вышла учительница, чтобы успокоить их. — Заткнись, старая карга. Не видишь, что у нас беседа? Хёрин повернулась на Хосока, который не мог не возмутиться её общением с учительницей. — Дурак здесь только ты! Ты не писал и не звонил мне уже два дня. От Хёну я узнала, что ты болеешь. Я твоя девушка, я должна быть в приоритете! Что с ней не так? Хёрин никогда не была первым человеком для Хосока, а после прошлой ночи потеряла все шансы стать им. — А потом я узнаю от твоего отца, что сегодня ночью ты сбежал и не ночевал дома! Где ты был, Хосок? С кем? Хосок попытался унять ярость. Конечно, отец ей позвонил. Они никогда не оставляли его в покое. Хосок ненавидел своего отца и ненавидел Хёрин. Глядя на неё, визжащую без остановки, он вдруг вспомнил слова матери. Как же это было бы ужасно — бросить всё и поселиться с матерью в какой-нибудь квартире, подобной той, где живёт Чангюн. Мама смогла бы зарабатывать кейтерингом, как она всегда хотела. Хосок смог бы стать Отшельником и проводить с Чангюном больше времени. — Разве не помнишь, что ты мой? — Хёрин положила руку на его плечо. — Если будешь скрывать что-то от меня, я всё равно всё узнаю, и тебе достанется. — Не угрожай мне, — скривился Хосок. — Ты никто для меня! Мы расстаёмся! — Ой, Хосок, — Хёрин засмеялась. — Вы только лаете, а укусить не можете. Ты не сможешь меня бросить! Я тебе нужна. И мои деньги. Ты думаешь, что сможешь жить, как они? Работать на двух работах и гнить в маленькой квартире без надежд на благополучный конец? Наследник никогда не согласился бы жить так! Что-то в её словах вдохновило Хосока. Ему нужны деньги Хёрин, но это ненадолго. Он слишком долго потакал отцу. Если он найдёт работу и накопит денег, то сможет сбежать вместе с мамой. — Ты права! — Хосок тряхнул головой. — Наследник никогда бы не согласился на это. Прости, что не звонил тебе. Звонок оповестил о конце урока, и в кабинете послышался топот и грохот стульев. Дверь открылась. Хёрин притянула Хосока к себе и поцеловала. Тот по привычке прикрыл глаза и позволил ей делать то, что она хочет. Дать ей почувствовать власть над ним. Хёрин отстранилась, глядя на одноклассников. Для них это было сообщением. Хёну тряхнул головой и поспешил куда-то. Чангюн, шагающий позади всех, замер. Как же Хосоку хотелось подбежать к нему и объяснить, что всё сложнее, чем можно предположить. Диор, потянув Чангюна за воротник, увела его с собой. Тот еле заметно улыбнулся. ------------------ — Театр — это выражение своей души через роль в пьесе. Пусть наша юная Джульетта подойдёт сюда. Актриса должна показать ребяческое несчастье, впервые влюбившись, но не имея возможности быть с любимым. Она должна играть беззаботную самоотверженность, раниться от боли, которую ей доставляет семья. В конце концов, семья верит, что замужество Джульетты принесёт им силу, они используют ребёнка как пешку, и в итоге она погибает. Директор прошёл к Минхёку и положил руки ему на плечи. — Теперь к Ромео. Он родился у бойцов, хитрецов, как некоторые говорят. Он знает, что любовь зла, но только из того, что рассказывали ему родственники. Он хочет отделиться от них, освободиться от их ожиданий. Боль от потери Джульетты оказалась для него невыносимой, он больше не хотел жить и решил всё закончить. Найдите вдохновение внутри себя! Кихён закатил глаза, глядя на свой текст и на выделенные жёлтым маркером строки, отведённые ему. Как ему удалось выучить столько? — А, так с тобой была царица Меб!       То повитуха фей. Она не больше       Агата, что у олдермена в перстне.       Она в упряжке из мельчайших мошек       Катается у спящих по носам. — Что я говорил? Меркуцио — идеальная роль для тебя. — Что тебе надо, Минхёк? — интересно, сколько лет Кихён просидит в тюрьме, если заменит бутафорский яд на настоящий? — Видишь, мой друг Меркуцио, ты можешь ходить в два дома сразу. А сам ты этим не грешил, нет? Из Отшельника стал Наследником? А на самом деле ни тем, ни другим тебя считать нельзя. — Минхёк, заткнись! — Я имею ввиду, все настоящие Наследники в свою банду уходят корнями, но не ты. Счастливый лотерейный билет и сеть магазинов. Это реально смешно! Кихёну хватило этого сполна, и он схватил Минхёка за воротник. — Может, это ты никогда не принадлежал. Тебя затмила твоя умненькая и красивенькая сестричка. Чангюн, благодаря Чжухону, тебя не замечает. Ты в банде только потому, что Диор неразрывна со своим близнецом, со своим бесполезным братцем. Только поэтому Чангюн сжалился над тобой. Все Отшельники это знают! И мне тоже известно это. Минхёк подскочил на ноги и снова поддел Кихёна: — Скажи это ещё раз! — не скрывая свою уверенность. — Я сказал, что ты… Кихён увидел приближающийся кулак. Близнецы Ли всегда сначала бьют, а потом задают вопросы. Схватившись за челюсть, Кихён отскочил назад и обнаружил директора за спиной. — Ну и что это значит? Минхёк перекатывался с пятки на носок, готовый в любой момент кинуться на Кихёна. — Его спросите. Он назвал меня бесполезным. Он всё начал! Взбешённый Кихён повернулся к заклятому врагу: — Я начал?! А кто сказал, что я ни к какой банде не принадлежу? Директор поднял руки, прося обоих замолчать. — Ни разу за все мои пятнадцать лет работы я не встречал такого. Две банды лают друг на друга, а зачем? В моём кабинете и на сцене нет никаких Наследников и Отшельников — только актёры! Если вы не решите ваш вопрос, у меня не останется выбора, кроме как вычеркнуть вас из спектакля. Одна мысль об этом вызывала у Кихёна тошноту. Минхёк был прав. Он никогда не чувствовал себя Наследником или Отшельником, но здесь, в кружке, он задумался, отчего это. Ни в одной из банд Кихён не видел дома. — Пожалуйста, сэр. Пожалуйста, дайте мне шанс. Мы всё решим. Правда, Минхёк? Кихён протянул руку. Минхёк опустил глаза, но затем встряхнулся и посмотрел на него. В глазах Минхёка Кихён увидел жажду войны. С сокрушённым вздохом Минхёк пожал ему руку. — Ага, мы всё уладим. — Отлично, — кивнул директор. — Если увижу вас снова вот так — вы вычеркнуты. Мужчина бросился назад, крича остальным, чтобы они возвращались к работе. — Хочешь… хочешь порепетировать вместе первую сцену? Я всё время спотыкаюсь на своих словах, — сказал Кихён. Минхёк лишь кивнул. Он нашёл укромный угол, чтобы повторить свои строки. Спустя некоторое время они поладили и, кажется, уже забыли, что недавно считали друг друга врагами. — Подожди, может, на третьей строчке подойдёшь сюда? — Минхёк потянул Кихёна по сцене. — А потом, когда я начну говорить, ты вот так подбежишь ко мне, — он показал, что имеет ввиду, и Кихён ахнул в восхищении. — Хорошая мысль! Я могу встать тебе за спину и помассировать плечи. Ромео же разбили сердце, он устал. Минхёк присвистнул и, не раздумывая, обнял Кихёна так сильно, что у того затрещали кости. Они замерли. Минхёк только что обнял его? Серьёзно? Они отпрыгнули друг от друга, закашлявшись и делая вид, что ничего не произошло. Но Кихён не мог сдержать это тёплое чувство, появляющееся внутри, когда рядом друг. Это чувство снова вспыхнуло. ------------------------- Диор никак не могла удобно устроиться, или, может быть, её разум, полный совершенно разных мыслей, всё не мог уняться. — Малыш. Я знаю, что у тебя отличное тело, но перестань, пожалуйста, извиваться посреди фильма. Это очень отвлекает! Диор извинилась и положила голову Хёнвону на плечо. Они пришли к нему домой, сбежав с последнего урока, чтобы провести вместе немного времени. Но Диор не могла очистить голову от мыслей. Взяв пульт, она поставила фильм на паузу — прямо когда главный герой собирался что-то сказать. — Малыш! — возмутился Хёнвон, но Диор не обратила внимания. — Что происходит? — спросила она, повернувшись к нему. Хёнвон нахмурился. — Ну, Чёрная Пантера сейчас хотела сказать… — Я не про фильм, придурок. Я про банды. Чангюн буквально не позволил Хёрин наорать на Хёну. Хёнвон выпрямился на диване и снял очки. — Ди, он остановил Хёрин, чтобы она в ТЕБЯ бутылку не бросила. Та мотнула головой. Она хорошо знала Гюна. — Нет, Гюн знает, что я могу за себя заступиться. Он бы позволил ей кинуть бутылку, потому что потом я уложила бы её. Одной девчонке он однажды позволил выбить мне передний зуб в прошлом году. Я ей потом нос сломала. Гюн чётко сказал: оставь ИХ в покое. Он не мог иметь в виду Гонхи, потому что Гонхи курил в туалете. Хёнвон нахмурился, а Диор, сделав глубокий вдох, продолжила: — Он странно себя ведёт с самого начала года.С ним что-то творится, а я просто не знаю, чем ему можно помочь. Хёнвон сел напротив Диор и протянул ей стакан апельсинового сока. — Почему просто не спросишь его? Диор захохотала. — Вытянуть что-то из Чангюна сложнее, чем заставить кровоточить кусок камня! Нет, мне придётся всё разгадывать самой. — Зачем? Диор вздохнула. Она вела себя как мамочка, но даже не думала этого стесняться. Чангюн столько времени провёл, заботясь о них, что забывал о себе. Ему было шестнадцать, он потерял обоих братьев, но все в банде верят, что он сможет решить их проблемы. А что насчёт него самого? Кто за ним приглядит? Конечно, Чжухону можно неплохо поплакаться. Ган защищает Чангюна в драках… Но приглядеть за ним некому.Поэтому в игру вступает Диор. Хёнвон, должно быть, понял, о чём она думала. — В старшей школе всем трудно, Ди, и я не сомневаюсь, что Чангюн сильнее, чем остальные. То, что ему удаётся хорошо учиться, говорит о многом, но если кто-то и может помочь ему, то только ты! Он взял Диор за подбородок и нежно поцеловал. — Ты одна из самых добрых и умных людей, которых я знаю! Я так рад, что однажды по пьяни переспал с тобой! Диор толкнула Хёнвона, заставив его откинуться на спинку дивана, и нависла сверху, наслаждаясь каждой секундой, наблюдая, как парень медленно тянет её к себе. — Знаете, Мистер Че, я думаю, что если вы продолжите так сладко со мной говорить, я могу переспать с вами и сегодня! Только в трезвом виде. — Ну и ладно, — ухмыльнулся Хёнвон. — Ты умная, такая же крепкая, как твои ноготочки и твоя задница. О Боже! Диор накрыла его губы дьявольским поцелуем, тут же отметнув все мысли о Чангюне и бандах. ----------------------- Хосок снова высунулся из своего укрытия. Его нет. — Успокойся, — шепнул он себе, но всё же пнул лежащий без дела шест. — Звонок только прозвенел. Послышалась какофония голосов и топот детей, выходящих из школы. Хосок забрался дальше в тень, едва заметив Питбулей с кучкой Отшельниц. Одну из их Севен держал за руку, и та чуть не глядела ему рот. Хосок увидел и Хёну, забирающегося в блестящий Лексус. Лучший друг весь день избегал разговора. Наверняка он отлично понял сообщение Хёрин — Хосок встал на её сторону. Он хотел бы объяснить, что всё не так, но Хёну избегал его. Хёну не держит обид слишком долго, и разозлить его было практически невозможно. Хосока вдруг понял что они отдаляются друг от друга. По его вине. Но был ещё кое-кто, избегавший Хосока весь учебный день. Тот, кого он сейчас ждал. — Блять, конечно, это была карбоксильная кислота.Как я мог перепутать его с альдегидом? — послышался беспокойный голос Чангюна, и они с Чжухоном вышли из-за ушла. Чангюн бил себя учебником по лбу. — Конечно, она должна была вывести траекторию движения карбонильных групп в вакууме. Меня это уравнение просто бесит. Чжухон отобрал у него учебник и захлопнул его. — Всё, хватит, ботан. Ты всё сдал. Перестань переживать. Слушай, ты сегодня свободен, да? Я перелил смэш брос у братюни Соквона к себе на диск. Не хочешь прийти поиграть? Чангюн огляделся, словно ища взгляд Хосока. Но если Хосок выйдет, Чжухон его тоже увидит. Чангюн вдруг изменился в лице, закусил губу, а потом сказал: — Ага, у меня есть одно дело, конечно, но… Хосок вышел из кустов. — Стоп, стоп, стоп, что это тут у нас? Ты пытаешься улизнуть от работы над балом? Чжухон выставил кулаки, но Чангюн мягко отставил его назад. — Не я пропускал последние два урока, выделенные на этот бал. Я думал, что ты слишком занят своей сукой, чтобы сегодня этим заниматься. Правда читалась между строк. — Ага, ну я… ну… когда я… ну… когда я дал обещание, я старался его сдержать. Чангюн уставился на него, а потом кивнул. Чжухон ушёл, и между ними повисла тишина. — Звони, если что-то будет нужно, — сказал на последок Чжухон заботливо. Хосок опять вспомнил Хёну. Нужно скорее восстановить их дружбу. Чжухон наступил Хосоку на ногу и пошёл дальше, как ни в чём и бывало. Когда он ушёл далеко, Хосок повернулся к Чангюну, переминающемуся с ноги на ногу. — Прости, — буркнул он. Удивлённый Хосок двинулся ближе. — Я знаю, что нам нельзя палиться, но когда я увидел, что тебя целует Хёрин, я почувствовал… не знаю, злость? Она так плохо обошлась с Хёну, и я подумал, что ты встал на её сторону. Я ошибся — старые взгляды уходят не так уж быстро. Хосок закусил губу. — Хёрин поцеловала меня, чтобы сделать сообщение для Хёну. Что я променял друга на девушку. Похоже, это для него было последней каплей. Хёну мой лучший друг, но за последние месяцы я отдалился от него. Идиот. Я его уже потерял. Но тем не менее, я обещал тебе свидание! Чангюн кивнул; огромный учебник выглядел слишком тяжёлым для его ручек. — Обещал, но я думаю, что у тебя есть дело поважнее. Хосок поднял бровь. — Иди и объяснись с Хёну. Исправь всё. Я не допущу, чтобы ты потерял друга на моих глазах. Хосок не мог не обнять Чангюна. С учебником в его руках получилось плохо. — А наше свидание? — Хёну важнее. Я пойду потусуюсь с Чжухоном, а вы с Хёну позвоните мне, когда закончите. Может, потом поужинаем вместе или придумаем ещё что-нибудь. Хосок улыбнулся. Чангюн продолжал его удивлять. Он быстро поцеловал его и вызвал такси. Нужно было починить дружбу.